Лаймен Фрэнк Баум
Мальчики-охотники за удачей в Панаме
© Грузберг Александр Абрамович
© ИДДК
Содержание цикла "Мальчики-охотники за удачей":
Мальчики-охотники за удачей на Аляске
Мальчики-охотники за удачей в Панаме
Мальчики-охотники за удачей в Египте
Мальчики-охотники за удачей в Китае
Мальчики-охотники за удачей на Юкатане
Мальчики-охотники за удачей в Южных морях
Глава 1. Я предпринимаю опасное путешествие
Барк «Небухаданасар» пришел в гавань Челси в очень плохом состоянии. Исчезли грот-мачта и бизань-мачта, фальшборт разбит, пострадала корма, в корпусе множество течей, и сокращенный экипаж буквально падал от усталости, работая на помпах. Во время ужасной бури за борт смыло капитана, первого помощника и еще пять матросов, а те, что остались, вынуждены были поставить на фок-мачте прямой парус и правдами и неправдами ввести искалеченный корабль в гавань; и они это сделали не только из любви к кораблю, но и повинуясь инстинкту самосохранения; небольшой корабль не затонул чудом.
Как только изуродованный корабль бросил якорь в гавани, все моряки сошли с него и предоставили судно воле судьбы.
К счастью, агент владельцев корабля, по имени Харлан, жил в Челси и смог предпринять немедленные действия по спасению имущества компании. «Небухаданасар» был нагружен металлоконструкциями из Бирмингема, которые должен был доставить в Сан-Педро, Калифорния, главный порт по доставке грузов в Лос-Анжелес. Груз был ценный, его стоило спасать, поэтому мистер Харлан сразу отправил на корабль много рабочих, чтобы они законопатили щели и выкачали воду, и через двадцать четыре часа можно было не опасаться, что корабль затонет, хотя он с все еще выглядел скорее как разбитое корыто, чем корабль.
Затем агент целый день обменивался телеграммами с конторой фирмы в Нью-Йорке. Выяснилось, что выгрузка тяжелых стальных конструкций и перевозка их по железной дороге приведет к серьезным финансовым потерям: очень велика плата за перевозку на такое большое расстояние. Не было другого корабля, способного отвезти груз к месту назначения. Либо удастся сделать «Небухаданасар» снова способным плавать, либо компания понесет огромный ущерб.
Харлан был человек изобретательный и энергичный. Он сообщил хозяевам, что попытается подготовить корабль к выходу в море и сделает это быстро, и ему разрешили действовать.
Были установлены новые мачты, проведен ремонт, и корабль привели в возможно лучшее состояние. Однако он все равно оставался пародией на корабль, и все наблюдатели считали, что у него минимальные шансы дойти до порта.
Однако Харлан делал все возможное. Он пришел к моему отцу и сказал:
– Капитан Стил, я хочу, чтобы вы отвели «Небухаданасар» в Сан-Педро.
Капитан улыбнулся и ответил со своей обычной неторопливостью:
– Спасибо, мистер Харлан, но я никак не могу выйти в море этой зимой.
Понимаете, мы тогда строили новый корабль «Чайка», который должен был стать нашей гордостью и радостью, и капитан считал, что его не смогут построить правильно, если он лично не проверит каждый брус и каждый шип, которые будут в корабле. Строители продвигались хорошо, и за зиму корабль должен быть закончен. Я знал, что ничто не заставит капитана оставить «Чайку» в момент завершения строительства.
Мистер Харлан был серьезен и встревожен, он откровенно говорил о том, в каком трудном положении оказался.
– Понимаете, сэр, в этом деле на ставке моя репутация, – объяснил он, – и если что-то с этим грузом случится, обвинят меня. Единственный способ избежать больших убытков – доставить старый корабль в порт, и я понимаю, что выполнить эту задачу может только очень опытный и рассудительный человек. На всем побережье нет ни одного другого капитана, который мог бы это совершить, кроме вас, сэр, и мы можем достойно заплатить за это плавание.
Мой отец принял комплимент, но не изменил своего решения.
– Это невозможно, мистер Харлан, – сказал он, прижимая пепел в головке трубки и задумчиво глядя на группу слушателей. – Было время, когда я ухватился бы за это предложение, потому что это возможность сразиться с суровым океаном на слабом корабле. Но сейчас все мое сердце с «Чайкой», и я не могу ее оставить.
Тут он посмотрел на меня, и лицо его посветлело.
– Однако нет причин, – добавил он, – почему ваше предложение не может принять Сэм. Этой зимой он вряд ли нам понадобится.
Мистер Харлан нахмурился, потом с любопытством взглянул на меня.
– Вы серьезно рекомендуете поручить такому мальчику, как Сэм, столь серьезное предприятие? – спросил он.
– Почему бы и нет, сэр? – ответил мой отец. – Сэм навигатор не хуже меня, и он доказал свою смелость и хладнокровие. Ему не хватает опыта управления кораблем, но он может взять с собой моего первого помощника Неда Бриттона, а лучшего штурмана вы не найдете на двух океанах.
Агент как будто заинтересовался. Какое-то время он молча думал, потом повернулся ко мне и резко спросил:
– Вы возьметесь за это, сэр?
Я тоже думал об этом предложении, возникшем с такой поразительной неожиданностью.
– На одном условии, сэр, – сказал я.
– Каком?
– В случае неудачи, если вопреки всем нашим усилиям старый корпус пойдет на дно, вы не будете меня винить и примете это спокойно.
Учитывая, что это человек решительный и обычно действующий быстро, агент думал долго. Но я согласен: условие я выдвинул серьезное, и он знал, что даже в самых благоприятных обстоятельствах исход плавания сомнителен. Наконец он кивнул.
– Не знаю больше никого, кому смог бы довериться, – сказал он. – Вы только мальчик, Сэм, но я знаком с вашей историей и знаю Неда Бриттона. Если не считать самого капитана Стила, комбинация очень хорошая для того, чтобы обеспечить интересы моей компании, и я склонен договориться с вами, включая и это условие.
Бриттон, который присутствовал при этом разговоре, неловко поерзал на месте.
– Я не уверен, что мы сможем подобрать хороший экипаж, сэр, – сказал он, глядя на меня характерным взглядом своих круглых светло-голубых глаз. Этот взгляд так же невозможно разгадать, как кусок стекла.
– Ну, мы можем попытаться, Нед, – озабоченно ответил я. – Конечно, я возьму с собой Нукса и Брионию, и нам потребуется еще дюжина хороших матросов.
Должен объяснить, что упомянутые здесь Нукс и Бриония не гомеопатические лекарства, а два крепких смуглых островитянина с Южных морей, которые носят эти нелепые имена и которые уже доказали свою верность и преданность мне, хотя были слугами моего дяди Набота Перкинса.
– А что с экипажем, который привел корабль? – спросил мой отец.
– Разбежался, и сейчас никого не найти, сэр, – ответил Нед.
– Почему?
– Говорят, что корабль преследуют неудачи. Они все связаны с числом тринадцать, и поэтому неудачи будут всегда.
– Как это?
– Ну, я разговаривал со вторым помощником, который привел корабль. Он сказал, что они отплыли из Ливерпуля в пятницу тринадцатого числа. На борту было тринадцать человек, и это было тринадцатое плаванье капитана, а в названии «Небухаданасар» тринадцать букв, и корабль спустили на воду тринадцать лет назад. Все согласятся, что это очень плохо для начала. Тринадцать дней назад у них начались неприятность и вцепились за них, как ракушки в корпус. Ни из любви, ни за деньги вы ни одного их них не уговорите подняться на борт, сэр.
Это несчастное перечисление вызвало холодок у всех, за исключением, может быть, мистера Харлана и меня. Я не суеверен по отношению к некоторым вещам. Больше того, число тринадцать для меня скорее счастливое. Но я хорошо знал, что моряки упрямы и пугливы, поэтому я сказал агенту:
– Закрасьте название «Небухаданасар» и замените другим, какое вам понравится. Сделайте это немедленно, до того, как мы начнем набирать экипаж. После этого Неду нетрудно будет подобрать людей.
– Я это сделаю, – сказу сказал мистер Харлан. – Назову корабль «Глэдис Х.» в честь моей маленькой дочери. Это должно принести удачу.
Нед одобрительно кивнул. Было очевидно, что эта мысль ему понравилась и устранила самое серьезное затруднение перед плаванием.
– А теперь, – продолжал агент, – необходимо обсудить условия.
Условия оказались щедрыми, хотя должен сказать, что деньги не играли роли в моем решении согласиться участвовать в плавании. Я смог уже скопить достаточное состояние, часть которого пошла на строительство «Чайки»: я буду владеть третью этого корабля.
На самом деле мною руководило стремление что-то делать и непреодолимая страсть к приключениям; как сказал мой отец, борьба с океаном всегда полна сюрпризов, и, когда плывешь на таком корабле, как покалеченный «Небухаданасар», плавание обязательно окажется интересным. Но на следующий день это нелепое название закрасили, и еще до того, как я впервые ступил на палубу, барк был переименован в «Глэдис Х.» и был великолепен в новой окраске и с новыми снастями. Для поверхностного наблюдателя старый корпус выглядел вполне мореходным, но Нед Бриттон спустился вниз, осмотрел заделанные течи и вышел, качая головой.
– Если погода будет хороша, а груз прочно закреплен, – сказал он мне, – мы можем пройти, но если эти большие стальные балки в трюме сдвинутся, весь корпус превратится в сито.
– Не говори так, Нед, – сказал я. – Нам придется рискнуть.
Нед не тот человек, который отказывается от риска, поэтому он держал рот закрытым и за три дня набрал необходимое количество матросов.
Подбор был хороший, все матросы опытные и надежные, и, познакомившись с ними, я остался доволен. Два или три человека были новыми в наших краях, они непочтительно улыбались, видя мой возраст и размеры, но я не обращал на это внимания. Я на самом деле всего лишь мальчик, и удивительно, что они согласились плыть под моей командой.
Мой помощник, однако, выглядел моряком на каждый дюйм и немедленно завоевал их уважение, а репутация моего отца как смелого и искусного капитана заставляла терпимей относиться к его сыну.
Плавание предстояло долгое, потому что мистер Харлан предложил мне плыть до мыса Горн, все время держась в виду берега, чтобы в случае чрезвычайного положения я мог подвести корабль к берегу и выброситься на него. Это позволило бы нам спасти ценный груз, даже если корабль погибнет. Металлоконструкции стоят того, чтобы о них позаботиться, уверял меня мистер Харлан.
– Когда дойдете до мыса, – сказал агент, – не торопитесь и ждите хорошей погоды, чтобы его обогнуть. Торопиться некуда, и к тому времени как вы туда доберетесь, должны быть самые благоприятные условия в году. Выйдя в Тихий океан, продолжайте держаться берега до Сан-Педро, а затем ждите от меня дальнейших инструкций по телеграфу. Вы, конечно, знаете, что груз предназначен строительной фирме «Райт и Лендерс», и, когда вы прибудете, эта фирма организует разгрузку.
Я перенес вещи на борт и счел свою каюту приятной и достаточно просторной. Я взял с собой библиотечку, потому что плавание займет большую часть зимы. По той же причине у нас было много продовольствия, и продукты были хорошего качества.
Мои черные островитяне Нукс и Бриония были совершенно равнодушны ко всему, кроме того, что «мастер Сэм» куда-то отправляется и берет их с собой.
Бри стал нашим коком, причем отличным. С ним на камбузе мы были уверены, что будем наслаждаться едой. Нукс действовал как стюард и присматривал за каютами офицеров. Он был удивительно активен и абсолютно надежен в минуту необходимости. Я знал, что всегда могу на них рассчитывать: они умны, действенны и будут до конца верны.
Мы решили уйти с приливом в полдень в среду 19 сентября. Утром все приготовления были завершены, и я отправился на берег для последнего совещания с агентом и для прощания с отцом.
Глава 2. Я перевожу необычного пассажира
Верфь расположена по эту сторону гавани и представляет собой полную деятельности картину, потому что, кроме нашей замечательной «Чайки», почти законченной и такой прекрасной, что она привлекала взгляды всех восторженных зрителей, здесь строилось еще несколько кораблей.
На верфи в одном из строительных офисов я встретился с отцом и мистером Харланом. И, когда мы разговаривали, вошел человек, коснулся шляпы и сказал:
– Могу я поговорить с капитаном Стилом?
Ему лет тридцать, он худой и долговязый и считался бы рослым, если бы не сутулился. Лицо красивое и чувствительное, глаза большие серые и скорее мечтательные, чем встревоженные. Серые глаза обычно бывают проницательными. Раньше такими отвлеченными и мечтательными я видел только карие или черные глаза. Волосы у этого человека густые, длинные и светлые – почти цвета песка. Одет хорошо, но небрежно и явно нервничает; к нам он обратился с едва сдерживаемым возбуждением. Я заметил, что руки у него большие и хорошо знакомые с трудом, и он постоянно сжимал и разжимал их, переводя взгляд с одного из нас на другого.
– Я капитан Стил, – сказал мой отец.
– Тогда, сэр, я хочу попросить вас об услуге.
– Назовите ее.
– Я хочу, чтобы вы взяли меня и мой автомобиль в плавание в Лос-Анжелес.
Мистер Харлан рассмеялся, и я сам не мог сдержать улыбку.
– Я не тот капитан Стил, который вам нужен, – сказал мой отец. – Вот с кем вы должны иметь дело, – сказал он, указав на меня пальцем.
Незнакомец повернулся ко мне, но, к моему удовлетворению, казалось, нисколько не удивился, увидев мальчика.
– Я прошу вас о большой услуге, сэр, – очень серьезно сказал он. – Прошу вас удовлетворить мою просьбу.
– Автомобиль! – воскликнул я.
– Да, сэр.
– Ваша просьба необычна, – сказал я, собираясь отказаться, но вежливо, потому что что-то в этом человеке было очень привлекательно. – Мы не пассажирский корабль, а медленное торговое судно, и плывем долгим маршрутом через мыс Горн.
– Время не имеет значения, – ответил он. – Важно только одно.
– Что именно?
– Расходы.
Мы удивленно смотрели на него.
– Позвольте мне объяснить, – сказал он, по-прежнему глядя на меня умоляющими глазами. – Я изобрел автомобиль, ну, не совсем автомобиль, это правда, но за неимением лучшего названия я его назвал так. Я годами экспериментировал и строил его, это все дело моих рук и исключительно моего мозга. Сейчас он закончен, во всех отношениях, но я обнаружил, что истратил почти каждый доллар из своих скромных средств. Иными словами, сэр, моя машина привела меня к банкротству.
Он замолчал, и я, уловив насмешливый взгляд мистер Харлана, сказал:
– Это старая история, сэр.
– Вы в ней сомневаетесь?
– Нет, я хочу сказать, что это вполне естественно.
– Может быть, – ответил он. – Видите ли, я не думал о деньгах, только об успехе. Но теперь, добившись наконец успеха, я увидел, что мне нужны деньги. Мой единственный родственник – богатый дядя, живущий в Пасадене, Калифорния, но у него такой эксцентричный характер, что, если я обращусь к нему за деньгами, он сразу откажет.
– Большинство богатых людей обладают такой же эксцентричностью, – заметил я.
– Но в коммерческом отношении он гений, и, если увидит мою машину, я совершенно убежден, что он даст мне денег. Мне нужно построить фабрику, производить машины и продавать их. Уверяю вас, джентльмены, – сказал он, обводя всех взглядом, – моя машина замечательная, и это настоящее изобретение.
Мы кивнули. Оспорить такое скромное утверждение невозможно.
– Я хочу привезти свой автомобиль в Лос-Анджелес, причем как можно дешевле. Железная дорога требует за перевозку очень много, и у меня нет на это средств. Я случайно узнал, что ваш корабль идет в тот самый порт, которого я хочу достичь, и я поторопился сюда, чтобы попросить вас взять меня. У меня есть только двести долларов – последнее, должен с сожалением сказать, из моего скромного наследства. Если вы нас отвезете, я буду очень благодарен за вашу доброту.
Мне стало жаль этого беднягу.
– Но я, вероятно, не смогу вас взять, – сказал я. – Мы уплываем сегодня, и все трюмы подготовлены к плаванию, а люки закрыты.
– Я не хочу ставить машину в трюм, – ответил он с необычным рвением. – Прошу только найти ей место на палубе, где она не будет мешать. Я сам ее закреплю и буду за ней присматривать, чтобы она не причиняла вам неприятностей.
– Боюсь, вы не успеете доставить ее на корабль вовремя.
– Она уже погружена на плоскодонку, которая за час доставит ее на «Глэдис Х.», если у меня будет ваше разрешение.
Я удивленно посмотрел на него.
– Кажется, вы заранее решили, что получите разрешение, – чуть резко сказал я.
– Нет, сэр, дело совсем не в этом. Я не наглый человек, сэр, уверяю вас. Но я расспросил о капитане Стиле и узнал, что это хороший и добрый человек. Поэтому, чтобы не терять времени, получив ваше разрешение, я погрузил машину на плоскодонку.
Мистер Харлан откровенно рассмеялся. Повинуясь неожиданному импульсу, я повернулся к нему и спросил:
– Могу ли я принять собственное решение по этому делу?
– Конечно, Сэм, – ответил он. – Это ваше дело, а не мое.
Я снова посмотрел на незнакомца. Он буквально дрожал от неуверенности.
– Хорошо, – объявил я. – Я вас возьму.
– За двести долларов?
– Нет, я отвезу вас бесплатно. Деньги вам понадобятся в конце пути.
Он достал платок и вытер лоб, на котором были капли пота.
– Спасибо, сэр, – просто сказал он.
– Но я должен вас кое о чем предупредить. Барк не в лучшем состоянии. Если не доберется до Сан-Педро, а пойдет на дно, я не несу ответственности за вашу драгоценную машину.
– Хорошо, сэр. Я буду рисковать так же, как вы.
– Могу ли я узнать ваше имя?
– Мойт, Дункан Мойт.
– Шотландец?
– По происхождению, капитан. Американец по рождению.
– Хорошо, поторопитесь и поместите свои пожитки на борт.
– Обязательно. Спасибо, капитан Стил.
Он торопливо надел шляпу и вышел, и, когда он вышел, мистер Харлан и отец спросили меня, почему я принял такое решение.
– Мне он показался маньяком, Сэм, – сказал агент. – Но дело ваше, не мое.
– А что тебя убедило его взять? – удивленно спросил капитан Стил.
– Только то, что ему очень нужно было, – ответил я. – Может, он и маньяк, свихнувшийся на автомобилях, и, конечно, нелепо везти машину в Лос-Анжелес на торговом корабле вокруг мыса Горн, но бедняга показался мне джентльменом, и ему трудно приходится. Мне показалось, что помочь ему – настоящий христианский поступок.
– Ты можешь причинить ему неприятности, если груз на твоем корабле пожелает сместиться, – заметил мой отец, покачав седой головой.
– Он не сместится, сэр, – решительно ответил я. – Я надеюсь на удачу в этом плавании, и очень вероятно, что найду ее.
Агент одобрительно хлопнул меня по плечу.
– Вот так и надо говорить! – воскликнул он. – Я абсолютно уверен, Сэм, что вы благополучно доставите груз в Сан-Педро. Во всяком случае я ставлю на вас, молодой человек.
Я поблагодарил его за уверенность и, попрощавшись с отцом и нанимателем, храбро вышел и пошел к поджидавшей меня шлюпке.
Ждал меня и дядя Набот. Он сидел на планшире.
Дядя Набот – это мистер Перкинс, и он важный член фирмы «Стил, Перкинс и Стил», будучи единственным братом моей покойной матери и моим верным и надежным другом. Я считал, что мой дядя в Нью-Йорке, и еще сегодня утром написал ему прощальное письмо в этот город.
Но он был здесь и безмятежно улыбался, глядя, как я подхожу.
– Что это за глупость, о которой я слышал, Сэм? – спросил он, тепло пожав мне руку.
– Я плыву вокруг мыса Горн, – ответил я, – везу груз строительной стали на западное побережье в этом старом барке, дядя, – ответил я.
Он проследил за моим взглядом и посмотрел на корабль.
– Что-нибудь в этом особенное?
– Да ничего, кроме приключений, дядя. Но это не даст мне заплесневеть до весны, когда спустят на воду «Чайку». Я устал болтаться на суше.
Он начал смеяться, кашлять и задыхаться и наконец с усилием овладел собой.
– Я тоже, Сэм.
– Вы?
– Устал как черт! Нью-Йорк меня разочаровал, Сэм. Ничего в нем недостойно упоминания. Самодовольные мужчины и накрашенные женщины. Никакого общества, полицейских больше, чем моряков, стрижка стоит тридцать пять центов, а пятицентовая выпивка – квотер[1]. Я чувствовал себя как Алладин и сорок разбойников. При этом я был Алладином.
– Но, дядя, – рассмеялся я, – Алладин и сорок…
– Неважно. Найдется на борту свободная койка, Сэм?
Я рассмеялся, но нет смысла удивляться всему, что говорит дядя Набот.
– У меня целая свободная каюта – второго помощника.
– Отлично. Когда отплываем?
– Точно в три часа, дядя Набот.
– Хорошо.
Он повернулся и пошел в город, а я задумчиво сел в шлюпку и велел везти себя на «Глэдис Х.»
Глава 3. Преобразуемый автомобиль Мойта
Через час подошла плоскодонка. На ней стоял большой объект, накрытый промасленным брезентом и перевязанный, как пакет из галантерейного магазина. Рядом неподвижно стоял Мойт, пока Нед Бриттон, который по моей просьбе заранее опустил тали лебедки, поднимал объект на борт.
Тем временем сам изобретатель очень четко и уверенно руководил своими людьми, облегчая им работу. Большой сверток оказался не таким тяжелым, каким выглядел, и был поднят без большого напряжения.
Я нашел для него место сразу за баком, где он не будет мешать работе матросов. За очень короткое время Дункан Мойт закрепил крюки на палубе и так надежно установил машину, что качка не могла отразиться на ее безопасности.
Потом он отнес чемодан и несколько пакетов в свою каюту, и после этого, занятый своими обязанностями по подготовке к подъему якоря, я его больше не видел.
Пока мы ждали прилива, подали ланч, а дяди Набота не было видно. Я на самом деле не знал, стоит ли его ждать. Я считал, что он мог передумать, потому что за пределами бизнеса мой дядя и партнер отличался крайней непоследовательностью и неуверенностью в решениях. И у него не было никакой причины для участия в этом плавании, за исключением того, что он сам сказал о своей усталости от суши и желании облегчить свою неугомонность запахом соленой воды.
Он не моряк и не навигатор, но совершил так много плаваний как суперкарго и торговец, что редко надолго задерживался на суше и, как я сам, не хотел ждать весны, пока наш прекрасный корабль будет готов к первому плаванию.
Какое-то время я думал, что он вот-вот придет, а потом думал, что не придет. Если он встретился с капитаном Стилом, мой отец мог отговорить его от участия в таком долгом плавании, не способном принести никакой выгоды. Мой случай совсем другой, потому что я мальчик, полный молодой энергии и энтузиазма, которые нуждаются в предохранительном клапане. Больше того, я простительно гордился своим новым положением, впервые командуя кораблем по названию, хотя самому себе я признавался, что настоящий капитан Нед Бриттон и без него я был бы беспомощен.
Наступило два часа, потом три, а моего дяди Набота не было видно.
Я с искренним разочарованием вздохнул и кивком приказал Неду поднимать якорь, потому что начинался прилив.
Мои новые матросы работали весело и охотно, и вскоре якорь был поднят, паруса на фок-мачте наполнились ветром, и мы вышли в море в сомнительной попытке обогнуть мыс Горн и доплыть до голубых вод Тихого океана.
Мы вышли из залива и отходили от берега, когда я оглянулся через поручень и увидел, что к нам на полной скорости идет из гавани небольшой катер. На таком расстоянии нам не могли подать сигнал, но я взял мощный бинокль и увидел, что посреди маленького судна стоит дядя Набот и машет красным платком.
Я приказал Неду лечь в дрейф, со смехом думая, что дядя едва не опоздал, и вскоре катер преодолел расстояние между нами и подошел.
Внешность дяди Набота была великолепна. Он был в костюме в яркую клетку, и на седых волосах набекрень туристская шляпа. Рубашка на груди плиссированная, обувь из блестящей патентованной кожи, и на руках ужасно сморщенные желтые перчатки. Больше того, к моему величайшему удивлению, вместо обычной трубки из початка кукурузы дядя курил большую толстую сигару, и на одном плече у него висел кодак, а на другом морской бинокль.
Прежде всего дядя отправил на борт свои вещи, потом начал долгий, но спокойный разговор с экипажем катера – моряки на катере были очень возбуждены, и это могло продолжаться бесконечно, пока Нед не потерял терпение и крикнул, что поворачивает на другой галс. При этих словах дядя Набот сунул в руки капитану катера какие-то деньги и неторопливо поднялся по лестнице на борт, словно не слыша проклятий с катера.
– Едва не опоздал, Сэм, верно? – сказал он, весело кивнув на заполненный парус, потому что мы снова поймали ветер. – Гладкое бритье, но никаких квасцов и лавровишневой воды.
– Что вас задержало, дядя?
– Нужно было приготовить костюм, – сказал он, пыхтя сигарой, разглаживая перчатки и в то же время критически глядя на палубу. – Я впервые в жизни, племянник, отправляюсь в море для удовольствия. Никаких дел, и не о чем беспокоиться. Просто плыть по голубому морю с веселым экипажем, вот это жизнь для меня. А, Сэм?
– Вы правы, дядя. Вы просто пассажир, и добро пожаловать. Я очень рад, что вы нас догнали.
– Быстрая погоня, хотя и недолгая. Что ты думаешь, Сэм? Мне пришлось заплатить этим пиратам на пароходе-недоростке тридцать долларов, чтобы попасть на борт.
– Тридцать долларов!
– Ужасно, правда? А они хотели шестьдесят. Приняли меня за туриста, потому что я так выгляжу. Но я должен был попасть на корабль, а они видели мое беспокойство и решили меня обобрать. Как ты сказал, куда ты направляешься, Сэм?
– Вниз вдоль побережья, вокруг мыса Горн и по Тихому океану в Сан-Педро.
– Звучит интересно.
Он внимательно осматривался своими маленькими голубыми глазами.
– Что на борту, мой мальчик?
– Стальные балки для какого-то нового здания в Лос-Анжелесе.
– Тяжелый груз, верно?
– Слишком тяжелый, дядя.
– Хм-м-м. И не слишком прочный корабль, как я погляжу. Старый прогнивший корпус, и много краски, чтобы закрасить течи.
– Совершенно верно, сэр.
– Справишься, Сэм?
– Не могу сказать, дядя Набот. Но я постараюсь.
– Груз застрахован?
– Нет, и это самое плохое. Корабль не прошел бы Ллойда[2]. Если потонем, это большая потеря. Поэтому мы не должны потонуть.
– Железо не плавает, оно слишком тяжелое.
– Я в основном буду держаться побережья. Если будут неприятности, я выброшу корабль на берег. Плавание может быть долгим, дядя.
Он оживленно кивнул.
– Все в порядке. Если к весне доберемся, для обоих хватит времени. Но я вижу, что это не гоночная лошадь, Сэм, мой мальчик.
Действительно, мне не нравилось, как ведет себя корабль. При попутном ветре и по спокойному морю он шел скорее как плот, а не как современное торговое судно.
Паруса и оснастка новые и прекрасные, краска нанесена аккуратно, но я заметил, что мои матросы неодобрительно качали головами, глядя, как «Глэдис Х.» идет по воде.
Дядя Набот посмеялся про себя и посмотрел на меня, как будто считал это хорошей шуткой, а я ее единственная жертва. Но я сделал вид, что не замечаю этого. Он сам назвал себя «бездельничающим сухопутным жителем», и я поместил его в каюту на корме, выходящую на офицерскую кают-компанию. Каюта Неда Бриттона была против моей, а каюта мистера Перкинса – против каюты Дункана Мойта. Я, со своей стороны, был доволен обществом: плавание обещало быть скучным.
Вначале Мойт держался в стороне, но, когда все было приведено в порядок, он вышел на палубу и стоял, нежно глядя на свою драгоценную машину. Я познакомил его с дядей Наботом, и два «пассажира» сердечно пожали друг другу руки и по-дружески заговорили.
Я решил с самого начала поговорить со своими матросами, сообщив им об особенностях нашего плавания, поэтому созвал всех и обратился к ним с короткой речью.
– Ребята, – сказал я, – не нужно ждать приятного плавания, потому что вы все уже заметили, что «Глэдис Х.» не борзая. Говоря с вами честно, корабль старый, протекающий и не слишком безопасный. Но на борту ценный груз, который должен быть доставлен. Если мы справимся, хозяева груза хорошо всем нам заплатят. Мне приказано идти в виду берега и в плохую погоду заходить в гавань и ждать. В худшем случае мы должны выбросить корабль на берег, чтобы таким образом спасти груз, потому что груз стоит десятка таких кораблей. Это рискованное предприятие, я знаю, и если кому-то из вас не нравится, я высажу вас на берег в первом же удобном месте и вы сможете отправиться домой. Но если вы согласны идти со мной, я, как могу, буду заботиться о вас, и ваши деньги в полной безопасности, потому что за этим стоит «Интероушен Форвардинг Компани», и вы получите все до последнего пенни. Что скажете, ребята?
Матросы были добродушные и оценили мою откровенность. После небольшого совещания боцман объявил, что они согласны довести дело до конца и сделать все, что смогут, в подобных обстоятельствах. С самого начал было установлено взаимопонимание, и до конца плавания у меня было много поводов гордиться каждым членом экипажа.
Погода была теплая и приятная, и, когда днем я сидел с пассажирами и Недом на палубе, дядя Набот увидел большой пакет из продовольственного магазина и спросил у Мойта:
– А что это у вас за автомобиль?
Мойт дремал, но, услышав вопрос, вздрогнул, и глаза его загорелись. Отвлеченное настроение исчезло.
– Это мое собственное изобретение, сэр, – ответил он.
– Как вы его назвали?
– Конвертируемый автомобиль Мойта.
– Как? Конвертируемый?
– Да, сэр.
– Я не понял, – сказал дядя Набот. – Я не понимаю значения слова «конвертируемый». Знаете ли, совсем позабыл латынь, давно учился в школе.
– Это слово означает, – серьезно сказал Мойт, – что на этой машине можно двигаться по суше и по воде.
Мой дядя вздрогнул, потом отвел взгляд и негромко присвистнул. Неб Бриттон вздохнул и прошел к поручню, как будто хотел посмотреть на движение корабля. Со своей стороны, у меня и раньше было подозрение, что парень не в себе, поэтому я не удивился. Но он выглядел джентльменом и был искренен, и поэтому, опасаясь, что он заметит поведение моего дяди и Неда, я серьезно сказал:
– Это очень желательная комбинация, мистер Мойт, и большое усовершенствование обычного автомобиля.
– О, в этой машине нет ничего обычного, – сразу ответил он. – На самом деле она решительно отличается от всех других моторных средств передвижения, и ее по-настоящему нельзя называть автомобилем. Я намерен подобрать подходящее название для своего изобретения, но до сих пор все мои мысли занимала сама машина.
– Конечно, – неопределенно ответил я.
– Большинство автомобилей, – сказал дядя, усаживаясь в кресле и подмигнув мне, – строятся только для суши и тормозят у ближайшей мастерской. Один парень в Нью-Йорке, застрявший посреди улицы, говорил мне, что, если бы он смог приладить парус к своему автомобилю, он послал бы к черту всех ремонтников!
– Но это не имеет ничего общего с изобретением мистера Мойта, – сказал я, стараясь не улыбаться. – Автомобиль мистера Мойта – совсем другое дело.
