Лаймен Фрэнк Баум
Жизнь и приключения Санта Клауса

Полная версия

© Грузберг Александр Абрамович (перевод)

© ИДДК

* * *

Часть 1
Молодость

Глава 1
Барзи

Вы когда-нибудь слышали о великом лесе Барзи? Когда я был ребенком, мне пела о нем няня. Она пела об огромных древесных стволах, тесно стоящих друг к другу, с корнями, переплетающимися под землей, и с ветвями, сплетающимися над головой, об их грубой коре и причудливых извивающихся ветвях, о густой листве, покрывающей весь лес, кроме тех мест, где пробиваются лучи солнца, освещают маленькие участки земли и бросают необычные и любопытные тени на мох, лишайники и на груды сухих листьев.

Лес Барзи велик, могуч и страшен для тех, кто украдкой пробирается под его тенью. Когда заходишь с залитых солнцем полян в его лабиринт, вначале все кажется мрачным, потом приятным и наконец доставляет нескончаемую радость.

Сотни лет произрастает этот лес в своем величии, и молчание его прерывается лишь писком деловитых бурундуков, рычанием диких зверей и пением птиц.

Но, несмотря на все это, в лесу Барзи есть жители. Природа с самого начала населила его феями, нуками, рилами и нимфами. И пока стоит лес, он будет домом, убежищем и площадкой для игр все этих прелестных бессмертных, населяющих его глубины.

Цивилизация не достигла Барзи. Достигнет ли когда-нибудь?

Глава 2
Дитя леса

Когда-то, так давно, что наши прадеды об этом не слышали, в глубине великого леса Барзи жила древесная нимфа по имени Несиль. Она была близкой родственницей могучей королевы Зарлины, и ее дом был под кроной большого дуба. Раз в год, в День Распускающихся Почек, когда деревья выпускают свежие почки, Несиль подносила золотой кубок Ака к губам королевы, которая пила за процветание леса. Как видите, она была важной нимфой, и говорят, ее высоко ценили за красоту и грацию.

Она не могла сказать, когда была создана; этого не могла сказать королева Зарлина; нет мог сказать сам великий Ак. Это было очень давно, когда мир был молод и нимфы были нужны, чтобы охранять леса и удовлетворять потребности молодых деревьев. Именно тогда, в день, который никто не помнит, возникла Несиль, светящаяся, прелестная и стройная, как росток, который она должна была охранять.

Волосы у нее были каштанового цвета, глаза голубые в свете солнца и пурпурные в тени, щеки розоватые, как облака на закате, губы полные, алые и сладкие. Одежда ее была цвета листвы дуба: все нимфы предпочитали этот цвет и никакого другого не хотели. Ее изящные ноги были обуты в сандалии, а голова оставалась покрытой только шелковыми прядями волос.

Обязанности Несиль были невелики и просты. Она не позволяла вредным сорнякам расти под ее деревьями и пить земные соки, предназначенные для деревьев. Она отпугивала гадголов, которые испытывали злую радость, когда летали меж стволами и ранили их, так что деревья засыхали и умирали от этого ядовитого контакта. В сухое время года она приносила воду из ручьев и прудов и смачивала корни своих жаждущих подопечных.

Так было вначале. Потом сорняки научились избегать лесов, в которых росли лесные нимфы; отвратительные гадголы не смели прилетать туда, деревья стали большими и крепкими, они легче переносили засуху, чем молодые побеги. У Несиль стало меньше обязанностей, время тянулось медленно, последующие годы стали утомительными и скучными, и нимфам это не нравилось.

Конечно, у обитателей леса были свои развлечения. Каждое полнолуние они танцевали в Круге с королевой. Были также праздники орехов, начало осени, торжественные церемонии сбрасывания листвы и пиры в День Распускающихся Почек. Но эти развлечения происходили редко, и между ними тянулись долгие скучные часы.

Сестры Насиль не думали, что нимфа может испытывать недовольство жизнью. У нее это началось после долгих лет размышлений. Но как только она поняла, что жизнь стала скучной, у нее не стало терпения выдерживать такие условия; она стремилась сделать что-нибудь по-настоящему интересное и вести жизнь так, как это не снилось другим нимфам. Только Закон Леса удерживал ее от поиска приключений.

В то время, когда прекрасная Несиль начала испытывать эти невеселые мысли, великий Ак посетил Лес Барзи и позволил лесным нимфам, что всегда было их желанием, лежать у его ног и слушать слова мудрости из его уст. Ак – Главный Лесничий мира, он все видит и знает больше сынов человеческих.

Этой ночью он держал королеву за руку, потому что он любил нимф, как отец любит своих детей, и Несиль со многими своими сестрами лежала у его ног и слушала, что он говорит.

– Мы так счастливо живем, мои красавицы, на наших лесных полянах, – сказал Ак, задумчиво гладя свою седую бороду, – что ничего не знаем о печалях и несчастьях бедных смертных, обитающих на открытых просторах земли. Конечно, они не нашей расы, но существам, таким счастливым и благополучным, как мы, подобает испытывать сочувствие. Часто проходя мимо жилищ смертных, я испытываю искушение остановиться и избавить эти бедные существа от несчастий. Но страдания, в умеренной степени, естественны для смертных, и не наше дело вмешиваться в законы природы.

– Тем не менее, – сказала прекрасная королева, кивая золотой головой Главному Лесничему, – нетрудно догадаться, что Ак часто помогает этим нечастным смертным.

Ак улыбнулся.

– Иногда, – ответил он, – когда они очень молоды – «дети», так называют их смертные, – я останавливался, чтобы избавить их от несчастий. Я не решаюсь вмешиваться в дела мужчин и женщин: они должны нести бремя, которое возложила на них природа. Но беспомощные младенцы, – невинные дети людей, имеют право быть счастливы, пока не станут взрослыми и способными выдерживать испытания человечества. Поэтому я считаю оправданной свою помощь им. Недавно, может, с год назад, я встретил четверых детей, которые медленно замерзали в своей деревянной хижине. Их родители ушли в соседнюю деревню за едой и оставили огонь, чтобы дети грелись, пока их нет. Но поднялась буря и замела снегом дорогу, поэтому родители застряли. А тем временем огонь погас, и к костям ожидающих детей подобрался мороз.

– Бедняжки, – тихо сказала королева. – Что же ты сделал?

– Я позвал Нелко и велел ему принести хвороста из моего леса и дуть на него, пока снова не зажегся огонь и согрел маленькую комнату, в которой лежали дети. Они перестали дрожать, уснули и спали до возвращения родителей.

– Я рада, что ты сделал это, – сказала добрая королева, улыбаясь Лесничему; и Несиль, которая жадно ловило каждое слово, прошептала:

– Я тоже рада.

– И сегодня ночью, – продолжал Ак, – когда я пришел на край Барзи, я услышал тихий плач; мне показалось, плакал человеческий ребенок. Я осмотрелся и увидел рядом с лесом беспомощного младенца; он голый лежал на траве и жалобно плакал. А недалеко скрывалась в лесу Шайгра, львица. Она хотела съесть ребенка на ужин.

– И что ты сделал, Ак? – спросила королева, у которой перехватило дыхание.

– Не очень многое, потому что я спешил на встречу со своими нимфами. Но я приказал Шайгре лечь рядом с ребенком и накормить его молоком. И я велел ей разослать по всему лесу, всем зверям и рептилиям, слово, что этого младенца нельзя обижать.

– Я рада, что ты это сделал, – облегченным тоном снова сказала добрая королева, но на этот раз Несиль не повторила ее слова, потому что, полная неожиданной решительности, ушла от всей группы.

Гибкая фигура быстро проскользнула по лесной тропе и добралась до края могучего Барзи; здесь нимфа остановилась и с любопытством огляделась. Никогда раньше не заходила она так далеко, ибо Закон Леса поместил нимф в самой чаще.

Несиль знала, что нарушает Закон, но эта мысль не остановила ее изящные ноги. Она решила собственными глазами увидеть младенца, о котором говорил Ак, потому что она никогда не видела детей людей. Все бессмертные взрослые, детей среди них нет. Вглядываясь меж деревьями, Несиль увидела человеческого младенца, лежащего на траве. Но сейчас ребенок спокойно спал, наевшись молока Шайгры. Он еще был недостаточно большим, чтобы понимать, что такое опасность; он не испытывал голод и был доволен.

Нимфа неслышно подошла к младенцу и склонилась к нему, ее длинное платье цвета листьев розы окутывало ее, как паутина. На ее милом лице были любопытство и удивление, но больше всего нежная женская жалость. Младенец новорожденный, пухлый и розовый. И когда нимфа смотрела на него, младенец открыл глаза, улыбнулся и протянул к ней руки с ямочками. В следующее мгновение Несиль прижала его к груди и понесла в лес.

Глава 3
Усыновление

Главный Лесничий неожиданно встал, лоб его наморщился.

– В лесу неожиданное присутствие, – сказал он.

Королева и нимфы повернулись и увидели Несиль, которая с вызывающим выражением в голубых глазах стояла, прижимая к груди ребенка.

Нимфы были исполнены удивления и ужаса, но лоб Главного Лесничего разгладился, когда он увидел прекрасную бессмертную, явно нарушившую Закон. И тут великий Ак, ко всеобщему изумлению, погладил локоны Несиль и поцеловал нимфу в лоб.

– Впервые, насколько мне известно, – сказал он, – нимфа бросила мне вызов и нарушила мой закон, но в моем сердце нет слов порицания. Чего ты хочешь, Несиль?

– Позволь мне оставить ребенка, – сказала она, задрожав и опустившись на колени.

– Здесь, в Лесу Барзи, куда никогда не попадали смертные? – спросил Ак.

– Здесь, в Лесу Барзи, – смело ответила нимфа. – Это мой дом, и я устала от безделья. Позволь мне заботиться об этом младенце! Посмотри, какой он слабый и беспомощный. Он не может причинить вред Барзи и Великому Лесничему мира.

– Но Закон, дитя, Закон! – строго сказал Ак.

– Законы создает Главный Лесничий, – ответила Несиль. – Если он поручит мне заботиться о ребенке, которого сам спас, кто посмеет противостоять мне?

Королева Зарлина, внимательно слушавшая этот разговор, радостно захлопала в ладоши, услышав ответ нимфы.

– Ты в ловушке, Ак! – со смехом воскликнула она. – Прошу тебя, дай Несиль разрешение.

Лесничий, как было у него в привычке, медленно погладил бороду в задумчивости. Потом сказал:

– Она оставит у себя ребенка, и я даю ему свою защиту. Но предупреждаю вас всех, что я в первый раз обошел Закон, и это будет последний раз. Никогда больше до конца мира смертный не будет усыновлен бессмертными. Иначе наше счастливое существование станет тревожным и беспокойным. Спокойной ночи, мои нимфы!

Ак ушел, а Несиль поторопилась в свое жилище, радуясь новообретенному сокровищу.

Глава 4
Клаус

На следующий день жилище Несиль стало самым популярным местом в Лесу. Нимфы с выражением любопытства и радости толпились вокруг нее и ребенка, спавшего у нее на руках. Они прославляли доброту великого Ака, позволившего Несиль сохранить ребенка и заботиться о нем. Даже сама королева приходила посмотреть на беспомощного ребенка и подержать его в своих руках.

– Как мы назовем его, Несиль? – с улыбкой спросила она. – Ты ведь знаешь, у него должно быть имя.

– Давай назовем его Клаус, – ответила Несиль, – потому что это означает «малыш».

– Лучше назвать его Неклаус^[1], – возразила Королева, – потому что это значит «малыш Несиль».

Нимфы радостно захлопали в ладоши, и именем младенца стало Неклаус, хотя Несиль называла его Клаус, и впоследствии многие сестры последовали ее примеру.

Несиль собирала в лесу самый мягкий мох, чтобы Клаус лежал на нем, и постель для него устроила в своем жилище. У младенца не было недостатка в еде. Нимфы обыскивали лес в поисках цветов "вымя-колокольчик", которые растут на деревьях гоа. Когда эти цветы распускаются, они полны сладким молоком. Сладкоглазые оленихи охотно давали молоко, чтобы накормить ребенка, а львица Шайгра часто незаметно пробиралась в жилище Несиль, негромко мурлыча, ложилась рядом с ребенком и кормила его.

Малыш процветал и с каждым днем становился больше и сильнее, а Несиль учила его ходить, говорить и играть.

Его мысли и слова были мягкими и добрыми, потому что нимфы не знают зла, их сердца честны и полны любви. Он стал любимцем леса, потому что Ак запретил зверям и рептилиям приставать к нему, и Клаус без всякого страха ходил, куда хотел.

Вскоре другие бессмертные узнали, что нимфы из Барзи усыновили человеческого младенца и это было разрешено самим Аком. Поэтому многие из них приходили к маленькому незнакомцу и смотрели на него с большим интересом. Первыми пришли рилы, двоюродные братья древесных нимф, хотя выглядят они совсем по-другому. Обязанность рилов – заботиться о цветах и растениях, как нимфы заботятся о деревьях. Рилы обыскивают мир в поисках пищи, необходимой для цветущих растений; яркие цветы обязаны краскам, которые добавляют в почву рилы; эти краски проникают в корни и тело растений, когда растения достигают зрелости. Рилы всегда очень заняты, потому что цветы раскрываются и увядают постоянно, но они веселы и беспечны и весьма популярны среди других бессмертных.

Затем пришли нуки, чья обязанность – заботиться о животных в лесу, как о добрых, так и о свирепых. Нукам нелегко приходится, потому что многие звери неуправляемы и не терпят ограничений. Но нуки умеют справляться с ними, и приказам нуков подчиняются даже самые страшные звери. От постоянной тревоги и забот нуки кажутся старыми и потрепанными, и манеры у них из-за постоянных контактов с дикими зверями бывают грубоватые, но они очень полезны для человечества и для мира в целом, потому что дикие звери признают только их слова и законы Главного Лесничего.

Приходили также феи, опекуны людей, потому что усыновление Клауса их очень заинтересовало: их законы запрещают сближаться с подопечными людьми. В истории известны случаи, когда феи показывались людям и даже разговаривали с ними; но они должны охранять жизнь людей, оставаясь неизвестными и невидимыми; если они иногда проявляют повышенное внимание к некоторым людям, эти люди заслужили такое внимание, потому что феи справедливы и беспристрастны. Но им никогда в голову не приходило усыновить человеческого ребенка, потому что это противоречит всем их законам. Поэтому им чрезвычайно любопытно было взглянуть на ребенка, усыновленного Несиль и нимфами.

Клаус смотрел на толпившихся вокруг него бессмертных бесстрашно и с улыбкой. Он со смехом катался на плечах веселых рилов; он шаловливо тянул за бороду насупившихся нуков; он уверенно приклонял кудрявую голову на грудь самой королевы. И рилы любили слушать его смех, нукам нравилась его храбрость, а феям – его невинность.

Мальчик подружился со всеми ними и глубоко познал их законы. Он не наступал ни на один лесной цветок, чтобы не опечалить своих друзей рилов. Он никогда не ссорился со зверями в лесу, чтобы не рассердились его друзья нуки. Он очень любил фей, но, ничего не зная о людях, не понимал, что он единственный из своей расы может по-дружески разговаривать с ними.

Клаус начал понимать, что он не похож на других обитателей Леса, других таких, как он, нет. Для него Лес был всем его миром. Он не знал, что существуют миллионы других людей, которые изо всех сил стараются выжить.

И он был счастлив и доволен.

Глава 5
Главный Лесничий

Годы в Барзи идут быстро, потому что нимфам нет надобности следить за временем. Столетия ничего не меняют в этих изящных созданиях, они вечно остаются теми же, бессмертными и очаровательными.

А Клаус, будучи смертным, рос со дня на день. Несиль вскоре встревожилась, обнаружив, что он не помещается у нее на руках; и еще он хотел другой еды, кроме молока. Крепкие ноги несли его глубоко в сердце Барзи, где он собирал орехи и ягоды, а также питательные и полезные корни, и все это нравилось ему больше, чем молоко из цветов-вымени. Он все реже оставался в жилище Несиль и наконец стал приходить только на ночь.

Нимфа, которая полюбила его, не могла понять эти перемены в его характере и образе жизни, но постепенно и сама меняла свою жизнь, чтобы приспособиться к своему приемышу. Она с готовностью следовала за ним по лесным тропам, как и многие другие нимфы; на ходу они объясняли ребенку тайны гигантского Леса и обычаи, и привычки живых существ, скрывающихся в его тени.

Язык лесных животных стал ясен маленькому Клаусу, но понять их вкрадчивый и часто мрачный и жестокий характер он не мог. Только белки, мыши и кролики, казалось, обладают веселой и общительной натурой, но мальчик смеялся и когда гладил пантеру, а она рычала и скалила зубы. Он хорошо знал, что рычание и оскал клыков предназначены не ему, так кому какое дело?

Он умел петь песни пчел, читать поэзию цветов и рассказывать историю каждой совы в Барзи. Маленькие бессмертные считали его привилегированной личностью, потому что его защищали королева Зарлина и ее нимфы и к нему благосклонно относился сам великий Ак.

Однажды Главный Лесничий вернулся в Лес Барзи. Он по очереди навещал все леса на земле, а их очень много.

Только когда он вступил на поляну, где собрались, чтобы приветствовать его, королева и ее нимфы, Ак вспомнил о ребенке, которого разрешил усыновить Несиль. И увидел привычно сидящего в круге прелестных бессмертных широкоплечего сильного юношу, который, стоя, достигал до плеча самого Лесничего.

Ак остановился и, нахмурившись, молча посмотрел на Клауса. Ясные глаза открыто встретили его взгляд, и Лесничий облегченно вздохнул, погрузившись в эту глубину и увидев смелое и невинное сердце. Тем не менее, сидя рядом с королевой, когда золотой кубок передавался от уст к устам, Главный Лесничий был непривычно молчалив и сдержан и временами задумчиво поглаживал бороду.

Утром он отвел Клауса в сторону и ласково сказал:

– Попрощайся на время с Несиль и ее сестрами: ты будешь сопровождать меня в путешествии по миру.

Это понравилось Клаусу: он хорошо понимал, какая это честь – стать спутником Главного Лесничего. Но Несиль впервые в жизни заплакала и обняла юношу за шею, словно не могла перенести расставание с ним. Нимфа, усыновившая этого крепкого юношу, по-прежнему была стройна, очаровательна и прекрасна, как в тот день, когда предстала перед Аком, прижимая к груди младенца; и любовь ее не стала меньше. Ак смотрел на них, обнимающих друг другу и похожих на сестру и брата, и его лицо снова стало задумчивым.