Эрик Ван Ластбадер
Воин Заката

Существо двинулось прямо на них. Под мерцающими красными огоньками угрожающе блеснули длинные желтые зубы. Непонятный зверь щелкнул пастью и опять зарычал. Ронин шагнул вперед с твердым намерением выяснить, что это за существо, таящееся в темноте.

– Назад, – прошептал Г'фанд и тут же умолк в испуге. Из темноты послышался явственный сухой смех.

Вспыхнувший свет озарил всю комнату.

– Холод меня побери! – выдохнул в изумлении ученый.

Ронин увидел маленького человечка, который держал в руках горящий факел. Он стоял на невысокой лестнице справа от двери – они ее просто не заметили в темноте. Человечек спустился по деревянным ступенькам, подошел к странному существу и похлопал его по спине. Ронин сразу отметил какую-то странность в его походке.

– Ага, Хинд стережет дверь.

Голос у карлика был дребезжащим и неприятным, зато улыбка – приветливой и дружелюбной.

Ростом он был где-то метр, не больше. Худое, изможденное личико. Широкая мощная грудь. Седые длинные волосы, подвязанные кожаным шнурком. Седая же косматая борода. Но если волосы незнакомца были белыми-белыми, точно снег, в бороде все же проглядывали серые пряди. Широкий лоб и высокие скулы. Длинный нос. Темно-зеленые широко расставленные глаза. Кожа слегка желтоватого оттенка.

Он опять рассмеялся, почесав странное существо за ухом. Зверь был действительно необычный. Свирепая длинная морда, покрытая короткой шерстью коричневого цвета. Красные злобные глазки. Лапы с острыми когтями. Тонкий хвост мотался туда-сюда, точно обрезок провода. Тело в чешуйчатых складках слегка поблескивало в свете факела. Его усы постоянно двигались. В общем-то он мало чем отличался от грызунов, что водились в стенах Фригольда, за исключением одного незначительного обстоятельства – туловище у зверюги было метра два в длину.

– Позвольте представиться, – продребезжал карлик, – зовут меня Боннедюк Последний. – Он поклонился и замер в ожидании ответа. – А вас...

Ронин назвал ему их имена.

– С Хиндом вы уже познакомились, – рассмеялся Боннедюк Последний. – Это мой друг и защитник.

Животное издало глухой рык, и только теперь Ронин увидел, какие у него острые зубы. Карлик наклонился и проговорил зверю на ухо:

– Это друзья. Друзья.

– Вы слишком доверчивы, – заметил Г'фанд, а Ронин вложил меч в ножны.

Боннедюк Последний взглянул на них с изумлением, приподняв густые брови.

– Разве? Но вы ведь оттуда, – он показал пальцем наверх. – У вас нет причины желать мне зла. Даже наоборот.

– Вы, наверное, просто еще не встречались с нашими доблестными даггамами из службы безопасности, – хмыкнул Г'фанд.

– А откуда вы знаете, что мы из Фригольда? – полюбопытствовал Ронин.

– Кости сказали мне, – загадочно отозвался карлик.

– Кто вам, простите, сказал? – Г'фанд тоже убрал меч в ножны.

– Но я совершенно забыл о хороших манерах, – всполошился вдруг Боннедюк Последний. – Вы уж простите, что я спустил Хинда. Осторожность, знаете ли, никогда не помешает. И особенно в наше время.

Он вздохнул и закрепил факел в нише, обитой металлическими пластинками. Ронин заметил, что одна нога у него короче другой.

– Раньше все было не так. О да. Можно было спокойно ходить по улицам и ничего не бояться. Но все это было давно. Очень давно, – карлик опять покачал головой. – Еще до Темных веков. А теперь... – Он пожал плечами. – Времена меняются, уклад жизни – тоже.

Он поманил их рукой.

– Проходите, устраивайтесь поудобней. Вы прошли, как мне кажется, долгий и трудный путь. И, пожалуйста, не обращайте внимания на Хинда.

Он погладил животное по голове, и оно, тяжело вздохнув, улеглось на пол.

– Видите, теперь он вас знает. Знает ваш запах. Он не причинит вам вреда.

Они уселись в широкие удобные кресла. Боннедюк Последний закрыл входную дверь и ушел за едой и вином.

Ронин огляделся. Отделанные темными деревянными панелями стены. Высокие резные шкафы. Огромный каменный камин, забитый обугленными поленьями и серой сажей. Массивные, обитые плюшем кресла, в которых они с Г'фандом так удобно расположились. На всем здесь лежал налет древности. Все было исполнено неизъяснимого достоинства.

Хинд вытянул морду, положил ее на передние лапы и, кажется, задремал. Откуда-то из глубины дома доносилось отчетливое размеренное тиканье. Г'фанд поднялся и прошелся по комнате. Рассмотрел причудливые штуковины из матового металла и отполированного камня. Коснулся рукой резьбы по дереву. Его как будто что-то тревожило.

– Что с тобой? – спросил Ронин.

Г'фанд задумчиво постучал пальцем по деревянному шкафчику.

– Мне стыдно признаться, но я... не знаю. Ты говоришь, тот колдун утверждает, что на поверхности тоже есть люди. Знаешь, когда тебе всю жизнь талдычат одно и то же, ты невольно начинаешь в это верить, независимо от того, хочешь ты этого или нет... какая-то бессмыслица получается. – Он повернулся к Ронину. – Но теперь, когда мы действительно встретили человека... человека другого... не нашего, из Фригольда... когда мы действительно его встретили, я... – Г'фанд покосился на спящего Хинда. – Как ты считаешь, мы можем ему доверять?

– Сядь-ка поближе, – сказал ему Ронин, указывая на ближайшее кресло. – И послушай меня внимательно. Все это действительно невероятно, но мне еще столько всего предстоит сделать, что у меня просто нет времени удивляться. Да, мы ничего про него не знаем: что это за человек, кто он, откуда. Он, похоже, не местный, хотя город он знает. Теперь о главном. Меня послали сюда с определенной целью – найти одну древнюю рукопись. Колдун говорил, что это будет непросто, но – холод его побери – он не предупредил, насколько непросто! Я думаю, он меня раскусил. Он знал, что именно говорить, чтобы пробудить во мне интерес. Этот город такой огромный... мы можем целые циклы бродить по нему и в результате остаться ни с чем. – Ронин быстро оглянулся, чтобы убедиться в том, что хозяин еще не вернулся. – Может быть, нам повезло, что мы встретили этого человека. Я знаю, как выглядит рукопись. Знаю, где она лежит. Может быть, он нам подскажет, как туда добраться. Он...

Ронин умолк, не закончив фразы, потому что в этот момент Боннедюк Последний вошел в комнату с огромным серебряным подносом. Изящно выгравированный по краям, он был весь заставлен керамическими тарелками, покрытыми глазурью, деревянными мисками с едой, были и мехи с вином.

– Думаю, этого будет достаточно, – сказал карлик, кивнув на поднос. – Но если что, у меня есть еще.

Он поставил поднос на низенький столик.

Ронин с Г'фандом жадно набросились на еду.

– Я вижу, что вас все еще беспокоит Хинд, – обратился Боннедюк Последний к Г'фанду. – Может быть, если я вам кое-что объясню, вы больше не будете из-за него переживать. Видите, – он постучал по полу своей короткой ногой, – я больше не в состоянии передвигаться так же легко и проворно, как прежде. – Он хохотнул. – Мы, понимаете ли, разошлись во мнениях с одним милым созданием, которое очень хотело меня сожрать. Ну а я был, естественно, против.

Боннедюк Последний пододвинул стул поближе к креслам гостей и уселся, беспечно махая короткой ногой.

– Хинд спас мне жизнь...

– А что это было за «милое создание»? – полюбопытствовал Г'фанд.

Карлик нахмурился.

– Вы все равно не поверите, если я скажу.

– Но мне было бы интере...

– Вы знаете, что это за животное?

– Наполовину грызун, – сказал Ронин.

Боннедюк Последний кивнул, явно довольный.

– Да, отчасти вы правы. Это, видите ли, гибрид. Смесь...

– ...животных двух разных видов, – закончил за него Г'фанд.

Брови карлика поползли вверх, и он воскликнул с искренним восторгом:

– Вот это да! В наших рядах есть ученый! Да. Хинд – наполовину крокодил. Было такое животное. Обитало в воде. Они давно вымерли, крокодилы. Так что, глядя на Хинда, вы видите перед собой продукт тысячелетнего отбора. – Он наклонился и потрепал бугристый загривок. Хинд сладко зачавкал во сне. – Когда-то крокодилов считали богами.

Г'фанд вытер руки и сказал:

– Вы не могли бы помочь нам, мы ищем...

– О, я прошу вас, – Боннедюк Последний умоляюще вскинул руки. – Дело, оно подождет. Вы устали. Сначала вам надо как следует отдохнуть. А потом поговорим.

– Но у нас мало времени.

Карлик слез со стула и проковылял ко входной двери.

– Здесь у нас не спешат. – Он запер дверь на задвижку. – Сейчас время Тьмы. Мало ли кто подкрадется к вам из темноты. Есть твари, с которыми лучше вообще не встречаться.

Он подошел к камину.

– Вот почему я оставил на страже Хинда. Я знал, что вы придете, но не знал – когда. – Опустившись на колени перед камином, карлик принялся разжигать огонь. – Вы пришли ночью. Я должен был подстраховаться. Сейчас не то время, чтобы быть беспечным. Пришли бы вы раньше, когда я был в силе, я бы встретил вас сам.

Пламя заплясало в камине, и комната наполнилась теплом и светом. На сытый желудок Ронина с Г'фандом разморило. Тепло приятно разливалось по телу. Напряжение, в котором они пребывали так долго, куда-то исчезло.

– Теперь другая эпоха... мир полон ужасов и кошмаров, – задумчиво проговорил карлик.

Ронин встрепенулся:

– Что вы имеете в виду?

Боннедюк Последний выпрямился и потянулся, повернувшись спиной к камину.

– Потом. Все потом. Сейчас вам надо поспать. В шкафу есть одеяла. Вот кувшин с водой и умывальник. Кресла большие, удобные. Хинд будет с вами.

Он стал подниматься по лестнице, но остановился на полпути.

– Утром мы поговорим. Вы мне расскажете, что привело вас в город, а я постараюсь помочь вам.

Ронин с Г'фандом проводили его взглядом. Когда неровные шаги на лестнице стихли, Г'фанд встал, открыл шкаф и достал два шерстяных одеяла.

– Ну и что ты по этому поводу думаешь?

Ронин пожал плечами:

– У нас нет выбора. Место вроде бы безопасное. Сами мы вряд ли нашли бы такое.

Он снял кольчугу и рубашку и попробовал смыть с рубашки засохшую кровь, просочившуюся сквозь сочленения кольчуги.

– Я не думаю, что он что-то против нас замышляет, пусть даже тебе не внушает доверия его зверюга. И он прав: надо немного поспать. Утро вечера мудренее.

* * *

Что-то заставило его проснуться. Ему послышался какой-то звук. Ронин мгновенно стряхнул с себя сон и прислушался. Нет, ничего. Только мерное тиканье где-то в глубинах дома да мягкое потрескивание поленьев в камине.

Г'фанд мирно спал в кресле напротив. Ронин взглянул на Хинда. Зверь смотрел на входную дверь, настороженно приподняв голову и как будто стараясь проникнуть взглядом сквозь нее. Он издал глухой рык.

Ронин сбросил одеяло. Уши Хинда встали торчком, но он продолжал сверлить взглядом дверь. Ронин схватился за рукоять меча и бесшумно поднялся на ноги. Он прислушался, но ничего подозрительного не услышал.

Хинд дернул ушами, потом опустил голову на лапы и закрыл глаза. Ронин с облегчением вздохнул, однако решил на всякий случай надеть кольчугу. Рубашка, правда, еще не высохла, но осторожность превыше всего.

В тишине по-прежнему раздавалось тиканье. Ронину вдруг захотелось узнать, откуда оно исходит. Когда он проходил мимо лестницы, сверху донесся какой-то звук. Он помедлил, прислушиваясь. Звук был очень отчетливым. Ронин тихонько поднялся по лестнице.

Наверху было две комнаты, двери которых выходили в общий квадратный коридор. В одной из них горел свет. Дверь была приоткрыта. Ронин заглянул внутрь.

Боннедюк Последний стоял на коленях на маленьком коврике с замысловатым рисунком, спиной к двери.

– Заходи, Ронин, заходи, – сказал он, не оборачиваясь.

Ронин присел рядом с ним. Карлик сжимал в кулаке какие-то странные маленькие штуковины. Он легонько потряс ими.

– Вы слышали, как я поднимался по лестнице? – спросил Ронин.

– Я знал, что ты услышишь этот звук.

Боннедюк Последний разжал кулак. Маленькие белые кубики упали на пол. Карлик долго и пристально их изучал. Всего кубиков было семь. На их гранях были вырезаны какие-то непонятные знаки. Боннедюк Последний собрал их с пола и снова потряс в кулаке. Они тихонечко зашелестели.

– Мне показалось, что за дверью кто-то был, – сказал Ронин. – Хинд проснулся.

Карлик кивнул.

– Да, у Хинда очень острый слух.

Он опять собрал белые кубики, потряс их в кулаке и бросил на пол.

– Это – кости? – почему-то шепотом спросил Ронин.

Боннедюк Последний внимательно изучил рисунки на верхних гранях, потом снова собрал кубики с пола.

– Да, это кости. – Голос карлика был точно звон далекого колокола. – Я их бросаю, потом смотрю.

Взгляд его стал печальным. В зеленых глазах вспыхнули жуткие искорки, словно в них отразилась вековая боль. Он опять бросил кости на пол, и теперь Ронину показалось, что негромкий звук их падения разносится эхом в пространстве, как бы намекая на что-то.

– Они такие древние, что даже я не знаю, каково их происхождение. В них играли, потом передавали другим. Говорят, что их вырезали из зубов гигантского крокодила, богоподобного существа, которое якобы жило в долине одной полноводной широкой реки. – Карлик пожал плечами, собирая кости. – Кто знает... Они действительно вырезаны из кости.

– И что они вам говорят, эти кости, когда вы их бросаете? – поинтересовался Ронин.

Карлик потряс белые кубики в кулаке и наклонил голову.

– Все очень просто. По ним я читаю будущее.

Кости загремели у него в руке.

– Конечно, они не могут раскрыть всего. Очень часто исход тех событий, которые больше всего меня интересуют, остается сокрытым. Одни события видны очень ясно, другие показаны смутно. – Боннедюк Последний пожал плечами. – Но такое уж у меня занятие.

Он опять бросил кости на пол и долго рассматривал их в тишине. Ронин подметил странную закономерность: карлик не произносил ни слова, пока кости лежали на полу. Но на этот раз Боннедюк Последний заговорил, не собрав кубики с пола.

– Они говорят о тебе, – медленно произнес он.

Ронина почему-то пробил озноб.

– Ерунда, – выдавил он. – Не хочу даже слушать.

Карлик не отрываясь смотрел на маленькие костяные кубики.

– Почему? Ты же этого не боишься.

Вопрос прозвучал так невинно, что Ронин растерялся. Он действительно не боялся... и все же что-то скребло на душе.

– Я не знаю. – Рука его машинально легла на рукоять меча.

– Ты не боишься смерти, – вкрадчиво заговорил Боннедюк Последний. – Это очень хорошо, потому что скоро ты поймешь, что смерть не есть конец жизни. Но где-то в самой глубине твоего существа живет страх, который ты...

– Хватит!

Ронин вскочил на ноги и раскидал костяные кубики сапогом. Они покатились по полу в разные стороны. Карлик не пошевелился и не произнес ни слова. Он даже не обернулся, когда рассерженный Ронин вышел из комнаты. Не шелохнулся он и тогда, когда на старой лестнице раздался звук его удаляющихся шагов.

* * *

Когда шаги стихли, Боннедюк Последний глубоко вздохнул, поднялся со своего коврика и принялся собирать разбросанные по комнате кости, пока они все не оказались у него на ладони. Никогда в жизни они не казались ему такими тяжелыми. Он сжал их в кулаке с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.

Он постоял пару минут в раздумье, как будто решаясь на что-то. Потом покачал головой и снова уселся на коврик. Медленно и осторожно раскинул кости. Присмотрелся внимательно: что говорит ему их расклад?.. Вытер вспотевшие ладони о штаны. Собрал кубики с пола. Бросил опять. На этот раз – быстрее. Так повторилось шесть раз. Он явно ждал, что хоть раз кости лягут по-другому. Но выходило одно и то же – все семь бросков.

Карлик невольно поежился.

* * *

Золотые лучи изливались потоками света, растворявшегося в сплетении сложных архитектурных деталей. Узкая улочка, извилистая и загадочная, уводила его сквозь запутанный лабиринт древнего города.

В бледном свете кружились пылинки. Ронин прислушался – полная тишина. Он ушел, никому ничего не сказав. Г'фанд мирно спал в кресле. Хинд проводил Ронина удивленным взглядом. Он вышел на улицу и пошел куда глаза глядят, пока дом Боннедюка Последнего не скрылся из виду.

Ронин присел на какой-то деревянный бочонок напротив открытой двери магазина. Обшарпанная поцарапанная вывеска болталась на одном гвозде. На ней практически ничего не осталось, кроме нескольких непонятных затертых знаков.

Он долго сидел, подтянув одну ногу к груди и постукивая каблуком по пустому бочонку. Ронин закрыл глаза и прислонился затылком к маленькому окошку у себя за спиной. Он пытался понять, что на него вдруг нашло – почему он не дал карлику договорить? Хотя бы из чистого любопытства. Ему же было действительно интересно, но...

* * *

– Где он? – спросил карлик.

Г'фанд поднял глаза, бросил кость в кучу вчерашних объедков, не убранных с вечера, вытер рот рукавом и пожал плечами:

– Я только что встал. Я думал, что он наверху.

Карлик спустился по лестнице и увидел, что дверь открыта.

– Стало быть, он на улице, – заключил Боннедюк Последний и принялся убирать со стола.

– А это не опасно? – спросил Г'фанд, поднимаясь с кресла.

– О, не беспокойся. Хинд за ним присмотрит.

– То есть? – нахмурился Г'фанд.

Голос карлика донесся откуда-то из глубины дома:

– Хинд пошел прогуляться по улицам в поисках завтрака. А заодно он и присмотрит за нашим другом.

Г'фанд беспокойно ходил по комнате туда-сюда, пока Боннедюк Последний не принес новые мехи вина.

– Вы, кажется, хорошо знаете этот город. – Ученый махнул рукой в направлении окна. – Это ведь Город Десяти Тысяч Дорог?

– Все правильно, – подтвердил карлик, наливая Г'фанду вина.

Ученый встал у окна, глядя на улицу. Окно было покрыто пылью. Он попробовал вытереть ее рукавом, но это практически не помогло. Грязь, видимо, намертво въелась в стекло, так же, как в камни на мостовой.

– Такой древний город, – прошептал Г'фанд, и шепот его был не громче звука падающей слезинки. – И вы все о нем знаете.

Боннедюк последний поставил мехи с вином на маленький столик.

– Я много чего знаю.

Может быть, даже слишком много, добавил он про себя.

– Тогда скажите мне вот что, – теперь в голосе Г'фанда явственно слышалась горечь, – ведь мы потомки людей, которые построили этот чудесный город. Как же так получилось, что мы стали такими, какие мы есть?

– Вы ведь ученый, правда?

Глаза Г'фанда сверкнули. Горечь в голосе сменилась отчаянием:

– Вы надо мной издеваетесь.

Маленький человечек подошел к нему своей странной походкой. Похоже, он искренне огорчился.

– Нет, милый, что ты. Не думай так.

Он легонько тронул Г'фанда за плечо, предлагая ему сесть. Г'фанд сразу же потянулся за вином.

– Я просто хотел убедиться.

– В чем? – не понял ученый.

– Что ты правда не знал.

– Но я же мог солгать, – с вызовом проговорил Г'фанд.

Лицо карлика сморщилось от смеха.

– Не думаю.

Г'фанд позволил себе улыбнуться.

– Так вы мне скажете?

Совсем еще мальчик, подумал Боннедюк Последний, а вслух сказал:

– Да.

Он уселся напротив Г'фанда. Его маленькая фигурка буквально затерялась в огромном кресле. Скрестив ноги и почесав бедро изуродованной ноги, карлик начал рассказ:

– Когда пришло время покинуть поверхность планеты, когда выбор был однозначный: уйти или погибнуть... а многие, кстати, погибли... те государства, которым еще удалось уцелеть, избрали своих представителей для разработки большого проекта по строительству надежного убежища в недрах нашей планеты.

Вкрадчивый голос карлика завораживал Г'фанда. За его внешней мягкостью таилась неимоверная сила. Г'фанд даже вздрогнул, когда Боннедюк Последний вдруг замолчал и наклонил голову, как будто прислушиваясь к чему-то. Ученый тоже прислушался, но ничего подозрительного не услышал – только тихое тиканье, доносящееся из глубин дома.

Чуть помедлив, карлик продолжил:

– Маги и люди науки, насколько я знаю, вы называете их колдунами, никак не могли согласиться между собой, потому что у них были разные подходы к процессу познания. Но маги все-таки одержали верх, и ученые, сами того не желая, были вынуждены принимать участие в их проектах. Так был построен Город Десяти Тысяч Дорог.

Боннедюк Последний тяжело вздохнул, и его загадочные изумрудного цвета глаза снова стали непроницаемыми.

– Этот город мог стать воплощением мечты для всех. Здесь было достаточно места. Кто знает, быть может, они что-то недоработали...

Карлик вдруг резко встал и подошел к стеклянному шкафчику, висевшему на противоположной стене. Порылся в нем, нашел наконец, что искал, и вернулся с двумя кусочками матового металла. Забравшись в кресло, он как бы невзначай бросил их Г'фанду, который машинально их поймал.

– Сложи их вместе.

Г'фанд так и сделал, хотя это стоило ему немалых усилий, удержать их. Металлические штуковины просто отталкивались друг от друга...

– Было несколько фракций. Они категорически не принимали друг друга, точно так же, как эти кусочки металла. Маги постепенно теряли контроль, а ученые, наоборот, набирали силу. И однажды они решили, что не хотят больше иметь ничего общего с городом, который их праотцы строили под принуждением, и они вывели тех, кто хотел уйти с ними – а таких было немало, – Наверх. К огромной скале над городом, потому что в ней таились несметные залежи золота и других ценных металлов. И еще потому, что оттуда, сверху, было удобно запечатать вход в город. Эти люди и построили Фригольд. А теперь... спустя столько лет... – Боннедюк Последний выразительно пожал плечами.

Они долго молчали, погруженные в мрачные размышления о бесславной истории некогда великого города и о ее забытых героях.

От этих мыслей Г'фанд невольно поежился. Он поднялся. Кусочки металла остались лежать на столе. Ученый несколько раз порывался что-то сказать, но каждый раз не решался. А когда все-таки переборол себя, голос его звучал тихо и сдавленно, как будто словам было трудно вырваться наружу.

– Нам говорят, что на поверхности жизни нет. Что там просто никто не выживет. Из-за климата.

Карлик выдавил печальную улыбку:

– Ну, это зависит от места.

Он взял со стола металлические кусочки и убрал их обратно в шкафчик.

– Ледяной покров распространяется дальше.

Г'фанд ошарашенно уставился на него. Сердце ученого бешено колотилось.

– Значит, это правда. Там, на поверхности, живут люди.

– А ты как думал. Вы что же, решили, что я здесь живу постоянно? Я здесь не живу. Только прихожу сюда время от времени... по делам...

– А зачем вы пришли на этот раз?

– Чтобы кое с кем встретиться.

– С кем? – Г'фанд весь подался вперед.

Боннедюк Последний молчал.

Ученый вдруг тихо вскрикнул, как будто его ударили в живот, и откинулся на спинку кресла.

– Я не хочу это знать, – произнес он одними губами, обращаясь скорее к себе.

Карлик молчал. Он сидел неподвижно, точно каменное изваяние. Выражение его глаз, скрытых в тени под густыми бровями, было не разобрать.

– А что там, Наверху? – наконец выдавил Г'фанд.

Вопрос повис в воздухе, точно дымок. Только теперь ученый почувствовал, как для него важно знать это.

– Ты сам, наверное, скоро увидишь, – отозвался карлик, понимавший прекрасно, что его собеседник не удовольствуется таким ответом.

Г'фанд вскочил на ноги.

– Что там, Наверху? Мне надо знать это. Сейчас.

– Ужасное время, – задумчиво проговорил Боннедюк Последний. – Я давно уже не приходил сюда, в Город Десяти Тысяч Дорог. Многое умерло с той поры... но и много чего появилось. Много плохого.

Он покачал головой.

Г'фанд подошел к его креслу и встал перед ним на колени.

– Послушайте. Я просто хочу получить ответы на некоторые вопросы. Неужели я слишком многого прошу?

Боннедюк Последние долго смотрел на ученого, и взгляд его был исполнен непонятной для Г'фанда печали. Карлик как будто враз постарел. Приглушенное тиканье, не прекращавшееся ни на миг, звучало в глухой тишине, точно грозное предостережение.

Боннедюк Последний вздохнул:

– Я расскажу тебе, что смогу.

Г'фанд кивнул.

– Зачем вы пришли сюда?

Карлик развел руками:

– Я это узнаю, когда все будет сделано.

Ученый поморщился:

– Вы меня принимаете за идиота?

– Но я правда не знаю. Поверьте...

– Ладно. Допустим, я верю. Теперь мне уже кажется, что вообще все возможно. Скажите мне лучше, кто вы?

– Тебе самому вряд ли хочется это знать.

Г'фанд начал уже раздражаться.

– Если я об этом спросил, значит, я хочу знать!

Взгляд Боннедюка Последнего сделался вдруг печальным.

– Да... ты спросил.

* * *

Ронин резко открыл глаза. Он застыл неподвижно и поглубже вдохнул, чтобы определить источник запаха. Да, все правильно. Резкий запах доносился у него из-за спины. Из магазина. Он осторожно опустил ногу, так чтобы в любой момент можно было вскочить и принять боевую стойку. Теперь он явственно различил звук какого-то шевеления.

Ронин вытащил меч и вскочил на ноги, одновременно разворачиваясь лицом к двери магазина. Он услышал возню, потом тихое царапанье и чье-то затрудненное дыхание. Он вошел внутрь.

Там было темно и прохладно. Глаза не сразу привыкли к сумраку. Только сейчас Ронин сообразил, что допустил непростительную ошибку, потому что любое мало-мальски сообразительное существо уже давно бы набросилось на него, не дожидаясь, пока он освоится в незнакомом месте.

Но никто на него не накинулся. Раздался громкий треск, как будто сломалась деревянная доска. За треском последовал вопль – явно не человеческий. Ронин стал пробираться вперед, лавируя между огромными деревянными бочками. Что там? Вино? Он смахнул паутину с лица.

Из темноты донеслось ворчание. Ронин пригнулся, держа меч наготове, и увидел два красных глаза и знакомую длинную морду. Пасть открылась – зверюга как будто ухмылялась. Длинные зубы были покрыты чем-то темным и мокрым.

Хинд подскочил к Ронину и опять заворчал. В темном углу смутно угадывались очертания какой-то распотрошенной массы. Ронин легонько коснулся пушистой морды.

Из магазина они вышли вместе, и только теперь, на свету, Ронин увидел, что морда у Хинда вся в крови.

– Ну что ж, – сказал он бегущему рядом зверю, – ты, как я вижу, уже позавтракал.

* * *

Прошло, наверное, больше смены, а они все шагали по петляющей улочке, пролегавшей через весь город. Поначалу от нее отходили темные узенькие переулки, а потом вдруг с обеих сторон выросли мрачные стены без дверей и окон. Из-за длинных резных балконов, нависающих над мостовой, свет проникал сюда очень слабо. Все казалось каким-то размытым. Стены были покрыты грубой штукатуркой, основательно пооблупившейся местами и поблекшей ближе к фундаментам. То и дело сквозь штукатурку проглядывали кирпичи с какими-то яркими прожилками. В целом все это напоминало слоеный пирог.

Теперь улица шла относительно прямо, что вовсе не радовало Ронина. Боннедюк Последний предупреждал насчет злобных тварей, поселившихся в городе. И если сейчас им придется столкнуться с одной из них, им даже спрятаться будет некуда. Путь к отступлению у них один. И даже для боя особенно не развернешься.

Впрочем, все обошлось. Никто на них не напал. Вскоре мрачные стены закончились. Опять появились боковые улочки, а затем и развилка.

* * *

– Свиток? – переспросил карлик. – Да здесь их столько, что и не сосчитать. Причем в разных районах города.

– Вот. – Ронин достал кусок ткани, на котором Боррос нарисовал ему знаки. – Может быть, это поможет.

Боннедюк Последний внимательно изучил лоскут, потом кивнул и что-то тихонечко буркнул себе под нос. Что-то вроде: «Да, теперь все ясно».

– Мне говорили, что это находится в частном доме, а не в библиотеке, – пояснил Ронин.

– Все правильно.

– Вам знакома эта рукопись? – спросил Г'фанд.

– Нет. Но зато мне знакомы знаки. Алфавит жителей острова Ама-но-мори, о котором я мало что знаю... впрочем, вряд ли кто знает больше.

– Выходит, что свиток не с острова, – сказал Ронин.

– И да, и нет. Когда строился Город Десяти Тысячи Дорог, сюда явились посланцы из разных земель. Ама-но-мори, плавучий мир, прислал дор-Сефрита, великого мага, который выстроил себе дом из зеленого обожженного кирпича в одном из районов города. Я думаю, именно там вы и найдете свиток. Если, конечно, сумеете до него добраться.

* * *

Впереди возвышалось громадное треугольное здание. Улочка упиралась в него и разделялась на две, как бы разбившись о выступающий угол. Широкая улица справа была вся завалена обломками обрушившихся строений. Мостовая пестрела пятнами тусклого света. Из-за пляшущей в воздухе пыли все было как бы подернуто дымкой и создавалось устойчивое впечатление, что тени шевелятся и подрагивают в этом мареве. Слева громоздились причудливые сооружения, уходящие вдаль насколько хватал глаз.

Они свернули налево и углубились в переливчатый сумрак. Ронину вспомнились слова карлика: «Я вам расскажу, как туда добраться, но должен предупредить – вам придется пройти через Темный район. Этого не избежать. Но вам нужно вернуться до темноты. Вам понятно? Вы должны вернуться до темноты. Ночью здесь всякое может случиться. Держитесь дороги, которую я укажу, и никуда не сворачивайте. Да, и еще одно – все нужно делать быстро, потому что теперь этот город меняется постоянно. Надеюсь, у вас все получится».

Здесь было гораздо прохладнее. Они невольно поежились. Фантастические каменные фигуры равнодушно взирали на них с фронтонов.

– Эх, жалко, у нас нет времени, – плакался Г'фанд, пожирая глазами причудливые строения. – Здесь столько всего интересного.

– Мы не можем задерживаться.

– Да, – согласился ученый безо всякого, впрочем, энтузиазма. – Боннедюк Последний прав. Здесь очень опасно.

Ронин с удивлением взглянул на него, уже собираясь спросить, с чего это вдруг его спутник так резко изменил свое мнение о карлике, но тут раздался какой-то шорох. Еще мгновение назад все было тихо, а теперь все пространство наполнилось звуком, похожим на хор множества голосов и раздающимся как будто со всех сторон благодаря какому-то непонятному акустическому эффекту. Странный хор напоминал ласковый рокот волн, накатывающих на пустынный берег. Слова были неразличимы, но в них ощущалось присутствие неких нездешних существ, нереальных и непостижимых...

Они внимательно осмотрелись, но никого не увидели – ни на улице, ни на балконах. Их окружал густой сумрак. Поблизости не было ни одной двери, ни одного окна.

– Что это? – прошептал Г'фанд.

– Мы в Темном районе. – Рука Ронина машинально легла на рукоять меча.

Они пошли дальше под загадочным пристальным взглядом каменных фигур. Звук лился по извилистой улочке, становясь постепенно все громче.

Дома здесь лепились вплотную друг к другу, хотя изнутри их, наверное, разделяли стены, потому что у каждого здания был свой вход, отделанный причудливой резьбой. Причем вся эта отделка казалась какой-то шаткой, словно могла обвалиться в любой момент, обнажив голый остов здания. Теперь окна домов выходили и на эту сторону улицы. В их расположении не было никакой системы. Иногда окна теснились едва ли не в нескольких сантиметрах друг от друга, а иногда между ними пролегали довольно большие зазоры.