Лариса Васильевна Хазова
Путешествие к Краю
Глава 11
Я была такая счастливая! И я подумала, что для такого маленького существа как я, для счастья надо совсем немного – каплю мёда и тёплый душевный прием. Крылышки мои от счастья розовели и искрились. Они несли меня ещё быстрее к моим приключениям. Мои кармашки с эмоциями и впечатлениями были битком, а путешествие мое только только начиналось. Я вытянула тело параллельно земле, руки прижала плотно к бокам, выставила нос вперёд и разогналась так быстро, как только позволительно феям. Я чувствовала себя вездесущим ветром, я развернулась животом к небу и летела, лёжа, и даже руки сложила под голову, будто бы я разлеглась на полянке. Это было опрометчиво! Бух! Раздался грохот от моей головы, и я стала падать, мои глаза закатывались под веки, крылья сложились, и я лепестком ромашки падала вниз, кружась и опускаясь к земле. Я понимала, что я врезалась очень сильно, но не в дерево, а во что-то мягкое, а то моя голова разлетелась бы на кусочки. Но посмотреть, что это было, я не могла, и даже моё феечковое любопытство не могло привести меня в чувство и запустить мои крылышки. Я опустилась на что-то мягкое и влажное. Гриб? – подумала я и закрыла глаза. Я слышала шелест крыльев, шорох лапок, шепот и переговоры.
– Да я не виноват! Я же работал! Она сама в меня впечаталась! Смотрите! У меня вмятина на спине! Я чуть клюв не сломал от такого удара! Я его еле вытащил из дерева, она меня забила в него, будто я гвоздь какой-то! – в голосе явно звучала обида.
– Ты что, не мог отскочить? – кто-то спорил с обиженным персонажем.
– Как? Как отскочить? Я спасал сосну! А глаз на спине у меня нет! – кипятился он.
– Да! Глаз нету! – протянул второй.
– А у неё? А у неё что, глаз нету? Как она могла врезаться? – вступил в разговор третий.
– Ну, кто знает, как спасать фей? – спросил ещё кто-то.
«Что-то их слишком много…» – подумала я, но открыть глаза не могла. Но очень хорошо, что я думала, значит, я не упала в обморок, а то они меня точно не смогли бы привести в чувство. А так-то пускай спасают. Даже я не знаю, как сейчас меня надо было спасать. Так я ещё не втыкалась головой и не падала с обездвиженными крыльями.
О! Великая Фея Цветополья! Я хотела вскочить, но даже пошевелиться не могла. А вдруг мои крылья отказали навсегда? Вдруг я больше никогда не смогу летать? – рыдала я про себя. Я понимала, что по щекам слёзы не текут, и я вообще перестала понимать, что происходит.
– Может её поцеловать? – спросил кто-то, – В легендах, я слышал, помогало… – заключил он же.
– Да это ото сна помогало, – встрял в разговор ещё кто-то, – она не спит, явно сознание потеряла. Всех бы тебе целовать! – буркнул он.
Сознание потеряла? – удивилась я. Как же так? И кто меня теперь вернёт в мое сознание? Постой – ка! – перебила я свой собственный поток мыслей, я ведь все слышу, все понимаю, вот размышляю даже, значит я в сознании. Просто какие-то настройки сбились при таком ударе.
– Надо позвать Бартон! – вспомнил кто-то из спасателей, – Слушай, Дятел! Слетай! Позови!
– Ты что, издеваешься? Не видишь, что я пострадавший? У меня вмятина на спине! Я вообще на больничный ухожу на три дня. Будете сами свои сосны от личинок спасать! – сказал он и явно надулся.
Кто это, интересно, Бартон? – думала я, а сможет ли она меня вылечить? А чем будет лечить? Только бы не иглоукалыванием! Я очень боюсь острых иголок, я и с ёжиком сначала боялась дружить, только на почтенном расстоянии. А почему это я решила, что Бартон – это она? Может это какой-нибудь старичок – боровичок (я слышала, что такие ещё водятся в тёмной чаще Густолесья)?
– Ладно, я сгоняю. – сказал приятный голос.
«Спасибо тебе, доброе существо!» – проводила я его мысленно себе за помощью.
– Ох, держись, девонька! Бартон беспощадна, лечит на убой. Встанешь, как миленькая, и полетишь восвояси со всех крыльев! – причитал голос с явным сочувствием.
О! Всемогущая Фея Цветополья! Что же делать? – испугалась я. Вылечиться на убой – перспективка так себе, да и поджилки мои уже задрожали, и чувствовала я, что мои крылья все в фиолетовых пятнах.
– Вижу! Вижу! Вижу! Уже близко! – обрадовался голос.
– Сейчас! Сейчас! Сейчас! Сейчас тебя спасут, девонька! – кипятился голос рядом.
– А меня кто спасать будет? У меня вмятина на спине! – капризничал тот, в кого я врезалась.
Ну надо же было так врезаться головой в живое существо, еще и днём! – удивлялась я самой себе.
– Не гунди! – шикнули на мою жертву.
– Хм! – хмыкнул тот и явно отвернулся (я бы точно отвернулась).
– Бартон! Бартон! Помоги! У нас ЧП! – все хором завопили у меня над ухом.
– Цыц! – громко скомандовала, видимо, Бартон, – Тихо! – я почувствовала тяжелый взгляд мне в лицо, аж дрожь пробежала по всей фее (это я про себя), – Так! – протянула Бартон. Она взяла мою руку, приподняла её и отпустила. Рука упала, как ветка, снова на гриб. Тогда Бартон взяла мою ногу, приподняла её и снова отпустила – та тоже упала совсем безжизненная, – Да, тяжелый случай! – заверила она, – Так! – она приложила что-то липкое к моему лбу, от этого прикосновения моё тело хотело сорваться с места и улететь, но оно продолжало также лежать сухой веточкой, – Попробуем моё коронное! Так! Всем отойти подальше! Неизвестно, какая будет реакция у неё… – шепотом сказала Бартон.
О! Всемогущая Фея Цветополья! – молилась я, не отдавай меня в эти липкие лапы на опыты! И тут я почувствовала мокрый шершавый язык на моей щеке, который царапал мою нежную кожу от подбородка до самого лба.
– Что? – закричала я и открыла глаза, но сдвинуться с места не смогла, так и осталась лежать в том же положении.
– О! Сработало! – закричали радостно наблюдатели, аж запрыгали и захлопали, кто – в лапки, кто – в крылья.
– Что сработало? – возмутилась я, – Не позволительно так издеваться над феями! – я была крайне возмущена.
– Ну что ты, милочка, кипятишься? – томно спросила Бартон (и кстати, оказалось, что это была огромная коричневая жаба, покрытая противными бородавками), Очнуться – очнулась, а встать не смогла – плохой признак, обычно в этом месте все вскакивают и убегают… – задумалась жаба, – Тяжелый случай! – заключила она снова, – Надо её ко мне на болото перетащить, здесь загнётся совсем. Варево ей просто необходимо, иначе не взлетит. – это было решающей фразой для меня.
– Как это не взлечу? – спросила я.
– Спасать тебя надо, девонька! Срочно! Если варево за три дня не поможет – всё! Пешие прогулки и бег трусцой! – сделала вывод жаба.
– Я готова на варево, я готова на болото! Я не могу пешком! Я же фея! Я обязана летать!
– Ну конечно, конечно! Успокойся! – торопила Бартон, – Закидывайте её мне на спину! Только аккуратно, не поломайте ей крылья! А то все зря! – меня подняли с гриба и положили на такую же мягкую и влажную спину жабы. У меня опять побежали мурашки по телу.
– Эй! А кто меня спасать будет? – спросил капризный голос.
– Слушай, дятел! Приложи шишку! Ну или хочешь, я тебя лизну? – спросила Бартон. И все вокруг покатились от смеха. Я тоже хихикала, лёжа на спине у жабы. И что меня ждало впереди, я не знала, но на то оно и путешествие, со всеми неожиданностями и непредсказуемостью. Я решила расслабиться и наблюдать жизнь, тем более, что мне больше ничего и не оставалось.
Глава 12
До болота оказалось всего три жабьих прыжка. Меня совсем не укачало, и было нежёстко приземляться. В какой-то момент мне даже понравилось кататься на жабе. Меня переложили в кувшинку и окружили хороводом из зелёных лягушек. Я так близко лягушек ещё никогда не видела. Они не были противными, как рассказывали. У них были большие озорные глаза и белозубые улыбки.
– Девочки, присмотрите за феей! – скомандовала жаба, – Мне нужно варево приготовить!
– Да! Да! Да! – захохотали лягушки и стали кружить мою кувшинку, – Ты говоришь? Что случилось? – наперебой галдели они.
– Если вы будете продолжать крутить мою постель, вы меня укачаете, и я усну и ничего вам не расскажу – заверила я хохотушек.
– Ой! Прости! Прости! Давай рассказывай! – квакали лупоглазики.
– Я путешествую на Край! Все о нём говорят, но никто его не видел никогда, так вот, я хочу сама там побывать.
– Ого! – удивились лягушки.
– Ну, у меня было много приключений, очень много, это целый год можно рассказывать! Но сюда попала по глупости и невнимательности. Врезалась головой в дятла, когда он стучал по сосне! – выдохнула я. Лягушки стали так громко хохотать, что волну подняли на болоте. Я хотела обидеться, но, представив себя со стороны, тоже начала хохотать. Правда было непривычно хохотать лёжа и не двигаться, но всё равно смех помогает жить (это я вспомнила слова Ёжика).
– Что это у вас за цирк происходит? – спросила жаба строго, – Давайте её сюда, ближе к берегу! – она была строга с этими лягушками. И меня опять закружили по поверхности воды. Капли воды долетали до моего тела и лица, было неприятно и зябко, – Ну что, будем лечиться! – нагнулась надо мной жаба, – Открой рот! Только предупреждаю – надо глотать, выплевывать нельзя, иначе придётся готовить новое варево, а ингредиентов мало. Днем с огнём не найдёшь сейчас окислетус мачатус! А тебе одного раза, чувствую, недостаточно. Ты же хочешь летать? – удостоверилась моя спасительница.
– Конечно хочу! – выпучила я на неё глаза.
– Тогда глотать! Поняла? – переспросила она меня.
– Поняла! Давайте! Я проглочу! – суетилась я. Жаба нагнулась надо мной ещё ниже, капнула мне в рот зелёную жидкость и стала наблюдать.
О! Всемогущая Фея Цветополья! Что? Что? Что это? Во рту у меня горело, как будто хулиганы разожгли у меня там костер и подкидывают туда сухие бревна. Слёзы катились из моих глаз, превращаясь в жемчужины (хитрые лягушки разбирали их на сувениры). Из моего носа валил пар или дым. Я уже даже не понимала, что происходит.
– Глотать! Иначе не полетишь! – крикнула жаба и схватила меня за руку. Я зажмурилась, собрала всю свою волю и протолкнула это варево внутрь себя. Это зелёная жидкость прожигала все на своем пути – от горла до желудка.
– Это точно поможет? – спросила я, но глаза ещё не открыла.
– Ну посмотрим! Кому и одного раза хватает, кому и не помогает. Тебе решать! Хочешь летать, значит поможет. – заключила жаба, – Вся сила в тебе, тебе решать! – пожар внутри меня затих, и я стала погружаться в сон.
– Тссс! – прошептала жаба лягушкам. И я провалилась в волшебные грёзы. Мне снилось Васильковое поле, такое большое и красивое. Я кружилась в хороводе с бабочками и стрекозами. Солнце грело наши крылышки. И в этом сне я точно была счастлива. Я летала!
– Ну всё, красавица, пора просыпаться! – вдруг кто-то издалека сказал мне в ухо, – Вставай! Вставай! Третий день спишь! – голос приближался и становился громче.
– Как третий день? – прошептала я.
– Вот так! Три дня спишь! Уже стала волноваться за тебя. Думала, что рецепт перепутала для варева. – я открыла глаза и даже испугалась, на меня смотрели огромные глаза, они были совсем близко от моего носа.
– Ааа! – закричала я.
– Ааа! – крикнула жаба и отскочила от меня, – Ты что так орёшь? Напугала!
– Извините! Я и сама испугалась спросонья! – сказала я и улыбнулась. Я села и потянулась так сладенько, что самой стало завидно, – О! О! О! Смотрите, какая я стала! – я лыбилась от уха до уха.
– Вижу, – улыбалась жаба, – ну-ка на ноги встань! – я, помогая себе руками, встала на ноги, попрыгала и захлопала в ладоши. Уже хотела обрадоваться, но поняла, что крылья мои не подключились (у феечек, когда они хлопают в ладоши от радости, крылья начинают быстро махать, а сейчас они безжизненно висели).
– Ну что же, надо повторить процедуру! – заявила жаба, – Ты перекуси пока, а то опять вырубишься на три дня! – сказала она и ушла варить свое варево. Я рухнула на живот и уткнулась лицом в цветок. Я сдерживалась, чтобы не плакать, дабы не разбазаривать своей жемчужинки.
– Салат будешь? – спросили лягушата, – Свеженький! Надо поесть, чтобы силы были у твоих крыльев поднять тебя в небо.
– Не хочу! – буркнула я.
– Просто варево на голодный желудок заходит ещё хуже, будет жечь со страшной силой.
– Давайте свой салат! – подняла я свою голову, вспомнив про пожар во рту в первый раз, – Из чего он?
– Лепестки ромашек, чуть нектара и ещё что-то, жаба не сказала.
– Нектар? – переспросила я, – Давай! Давай! – я уселась есть. Салат был наивкуснейший, лепестки таяли во рту, нектар был наисвежайший. Я была почти счастлива. Почему почти? Да просто мысль про крылья не покидала меня. Феи не могут не летать, как жить – то тогда? Что делать? Я заметила, что начинаю впадать в панику от своих мыслей. Так! Стоп! Ну, в конце концов, буду ходить по земле. До Цветополья пешком, конечно, далеко идти и долго, но все же возможно. Или можно на ком-нибудь долететь. Выходы – то есть. Главное – не запугать себя и не получить депрессию. «Так! Соберись!» – скомандовала я себе, «Безвыходных ситуаций не бывает (вспомнила я слова Ёжика). Точно! Я найду выход! А где мой волшебный порошок?» – вспомнила я, пошарила по карманам и обнаружила целый пакет волшебного порошка.
– Не, девонька! Моё варево и твой порошок – дело несовместимое! – вдруг послышалось сзади меня. «Она что, мысли читает?» – спросила я саму себя, не оборачиваясь, – Читаю, читаю! И мысли, и чувства! И от твоих мыслей у меня бородавки потемнели на спине. – сказала Бартон спокойным голосом. «О! Всемогущая Фея Цветополья! За что мне всё это?» – сказала я про себя, – А кто она? – спросила жаба, – Ну эта, Фея Цветополья, про которую ты все время вспоминаешь? Богиня какая? Или это ругательство?
«Она все мысли мои слышит! Может я просто вслух говорю и не замечаю? Вдруг она мой дар украла – дар читать мысли?» – опять я про себя.
– Ничего я не крала. У тебя все на лице написано. – сказала жаба.
– На лице? А кто написал? А что там написано? – я заглянула в свое отражение в воде. На лице ничего не было, кроме моих собственных огромных глаз.
– Ну ты и дурёха! – захохотала жаба, – Сотряснулась головой! Совсем ничего не понимаешь? – удивилась она, – Давай-ка ложись на спину! Надо принять варево! – жаба явно подобрела.
– Погоди! – сказала я, – У меня вопрос, пока ты меня снова не вырубила.
– Дааа? – удивилась жаба, – Спрашивай!
– Раньше, в своем Цветополье, я как-то читала одну книгу, и там была история про жабу, и там была такая фраза… (Я её до сих пор не понимаю, а у Ёжика забыла спросить.) А сейчас ведь самый подходящий случай.
– Ну? Давай задавай вопрос! – заторопила меня жаба, – Что тянешь?
«Ага!» – подумала я, «Любопытная, значит, как я?». Не успела я додумать свою мысль, как жаба выпалила:
– Да! Любопытная! И что? И это не порок, это преимущество! Потому что я всегда в поиске нового, неизведанного! Я, может, первооткрыватель! Вот кто варево придумал? Кто? Я! А кто его первый на фее применил? Кто? Я! – и тут она осеклась.
– Что? – закричала я, – Ты пичкала меня этим пойлом и даже не знала, что оно поможет?
– Ну помогло же! – отвела глаза жаба и явно покраснела.
– Ну вы тут сами все странные! – возмущалась я.
– Так какой вопрос то был? – забеспокоилась жаба.
– Не скажу! – заупрямилась я.
– Как так не скажешь? Ты что? Так же нечестно! Совсем нечестно!
– Да? – вопила я (а вопить Феи позволяют себе крайне редко, очень редко, почти никогда), – А Фей травить – честно? Честно? А если бы я сгорела изнутри от твоего варева?
– Ну не сгорела же! – надулась жаба, – Никто ещё не сгорел, выворачивало пару раз, так просто слабые пациенты попались. А ты стойкая! Я прям собой горжусь. – заявила она.
– Может мной? Гордишься мной? – переспросил я.
– Нее! Собой! За то, что Фею не убила. – она улыбалась во всю морду, – Так какой вопрос это был? Ты же понимаешь, что без моего варева ты не полетишь? Да не пойдёшь же ты по болоту пешком? Утонешь! Засосет! Здесь перепонки нужны! У тебя есть перепонки? – она явно издевалась надо мной.
– Перепонки у тебя явно на языке! – огрызнулась я и села в центр цветка, скрестив руки на груди.
– Ну ладно, ладно, не сердись! Давай свой вопрос, а я тебе крылышки вылечу! – дружелюбила она.
– Сейчас вспомню! И я ещё обижена! «Её жаба душила от жадности» – вот такая фраза была в книге, и кстати, книга это была совсем не про жабу. Вот и вопрос: почему, когда кому-то что-то жалко, приходит жаба и начинает душить? – жаба выкатила на меня свои огромные глазищи:
– Жаба – душить? Да мы самые мирные создания, мы вообще-то лечим тут всех, помогаем! Душить! Это же больно, наверное? – спросила она меня.
– Я не знаю, я не пробовала. Мы вообще милые создания и тоже всем помогаем. – я тоже сидела в смятении. В воздухе повисла пауза. Слов не было, и мысли не читались друг у друга. Мы просто сидели и смотрели друг на друга молча.
– И чего зависли обе? – раздался голос сбоку от нас. Мы аж подскочили от неожиданности, повернули головы в сторону голоса, а там на коряге сидел дятел, которого я сбила своей головой, – Так просто говорят, никто никого не душит. Просто фраза такая про жадин. – продолжал он, – Слушай, Бартон! Ну глянь спину! Ну правда болит, работать не могу, деревья погибнут. В одной экосистеме живём, и болото твое тоже затронет, если что.
– Шишку прикладывал? – строго спросила жаба, переваривая свой испуг.
– Прикладывал! – заныл он, – Не помогло!
– Тогда спускайся, лизну! – прищурилась она.
– А другого средства нет? – неуверенно спросил дятел.
– Ну, варево есть. Да только ей оно нужнее, – она кивнула на меня, – ей совсем без этого никак! Не полетит! Пропадёт!
– Нуу, – протянул дятел, – ну давай, только, что ли, аккуратнее! – ныл он.
– Я – сама аккуратность! – хихикнула жаба, – Садись пониже! – дятел слетел пониже, к самой воде, и повернулся спиной к ней, – Ну сейчас! – потёрла лапы целительница фей. И она вытянула длиннющий язык синего цвета и медленно провела им по спине дятла снизу вверх, прям против перьев. Дятел вскочил, весь передёрнулся и помчался восвояси, крича, не оборачиваясь:
– Ну спасибо, услужила! Фу! Фу! Фу! – жаба хохотала во весь голос, а у меня мурашки покатились по всему телу, и крылья стали фиолетовые.
«Фиолетовые!» – подумала я. И я тут же попробовала ими пошевелить. О! Великая Фея Цветополья! Они заработали, подняли меня над кувшинкой и держали мое тельце довольно уверенно в воздухе. Я поднималась все выше и выше. Жаба провожала меня взглядом и хохотала ещё громче. Она вылила варево себе в рот и нырнула в воду. Я сделала феечковую петлю и рванула прочь, только крикнула вниз лягушкам:
– Передайте жабе спасибо! Скажите, что она – лучшая целительница на свете! – я была свободна, бодра, весела и продолжила свой путь к Краю.
Глава 13
Мне не хотелось делать остановки, слишком долго я была обездвижена, слишком долго скованна и ограничена. И мне хотелось просто лететь вперёд вместе с ветром, но уже более внимательно и осознанно. Я летела так долго, пока не стало смеркаться. Я поняла, что надо найти ночлег, а завтра опять рвануть к этому неведомому Краю, который тянул меня, как магнит. Я спустилась пониже, чтобы найти бутон поудобнее, и опустилась на Василёк. Огляделась, съела немного пыльцы и улеглась в центре цветка, укрывшись лепестками. Мои крылья гудели от усталости, и в ушах ещё шумел ветер, но я уже провалилась в сон, не обращая внимания на всякие мелочи. Мне показалось, что я проспала три дня, такой глубокий сон меня одолел. Утром стрекотание крыльев, как мне показалось, тысяч стрекоз, разбудило меня. Я открыла глаза, надо мной висела переливающаяся туча из стрекоз. Они нависли надо мной и улыбались.
– Так красиво! – сказала я, думая, что это мне снится.
– Привееет! – запели красотки в один красивый тоненький голос. От этого «привет» я вскочила на ноги.
– Привет! – завороженно ответила я, – Это не сон!
– Не сон! Не сон! – пели стрекозки, – Ты не местная! Откуда ты?
– Я? Из Цветополья! Это далеко! Ищу Край! Я в путешествии! – начала я свой рассказ.
– Край? Край? Ооо! – удивились они, – Где это? Мы ничего не знаем об этом! – хором стрекотали красавицы.
– Ну где, где? Там! – и я мотнула головой в сторону, куда летела, – Я так думаю, никто даже не знает, где это, я первая это и узнаю. – гордо ответила я.
– Можно и мы с тобой? Можно? Можно? – запищали тысячи голосов.
– Ну, если хотите… Неба всем хватит! Только не капризничать по дороге. Договорились? – строго спросила я.
– Договорились! Договорились, договорились! – запели звонко стрекозки.
– А вы все время говорите одновременно? – спросила я.
– Да! Всегда! Мы же семья! – радовались они.
Я задумалась, будет ли этот гул раздражать меня во время пути, и заключила, что это про принятие. «Принимай другое существо таким, какое оно есть, без критики и осуждения» – слова Ёжика застучали у меня в голове. Значит, буду принимать, решила я. Но всё-таки подумала себя подстраховать, вдруг терпения не хватит.
– Только одно условие! – озвучила я.
– Да? – откликнулись стрекозки.
– Когда мне надо будет подумать или мне нужно будет побыть одной, вы замолчите на некоторое время, а ещё лучше отлетите подальше на некоторое расстояние. – выдохнула я. Зависла пауза. Они явно думали. Я ждала, начала, было, закатывать глаза к небу, как услышала на распев приятный хор:
– Договорились! Мы обожаем молчать, если кому-то нужно побыть с самим собой! «Ну конечно!» – подумала я.
– В путь! – громко дала команду я и взмыла ввысь. И эта шумящая мощь рванула за мной.
О! Всемогущая Фея Цветополья! Видели бы меня феи! Я летела с таким красивым переливающимся сопровождением, да ещё изумительно поющим удивительно тоненьким голоском. Стрекозы взяли меня в кольцо и запели какую-то весёлую лёгкую песенку на своем странном наречии. Слов я не понимала, но мелодию начала подпевать вместе с ними. Это было весело, красиво, очень слаженно и, скорее всего, наш полёт украсил этот и без того удивительный волшебный мир. Мы пролетали поля и пролески, не останавливаясь, шумели своими крыльями и песнями, привлекали внимание всех обитателей внизу, всех, кто слышал нас, многие махали нам лапками, многие загадывали желания, как на падающую звезду, некоторые просто провожали нас долгим взглядом. Я специально меняла цвет своих крыльев, усиливая красоту происходящего. К обеду я решила подкрепиться и стала приглядывать приятную полянку для пикника.
– Перекусим? – Спросила я.
– Перекусим! Перекусим! – запели мои попутчицы.
Красота, подумала я, во всём согласны! Удивительные создания! Я полетела вниз, выбирая себе самый красивый колокольчик, чтобы поживиться нектаром. Я уже приколоколилась и начала есть, как вдруг осознала, что шума от крыльев рядом нет. Я подняла голову. Стрекозы остались там же, где я их и оставила.
– Что случилось? – громко спросила я.
– Мы не можем сесть! – ответили они.
– Почему? Цветов полно! Всем хватит!
– Не можем! Китти не хочет нектар колокольчиков! – пели они в один голос.
– Ну и что? Пусть не ест! – удивилась я.
– Не можем! – опять они за свое.
– Китти может потерпеть до ромашкого поля! – сказала я, – Остальные могут подкрепиться здесь!
– Не можем! – опять они в один голос.
– Не любите нектар колокольчиков? – спросила я удивленно.
– Очень любим! – захныкали они, – Но Китти сегодня хочет ромашковую пыльцу! – с досадой ответили спутницы.
– Ну пусть летит на ромашковая поле, здесь рядом, недалеко! – начала злиться я.
– Не можем! Нужно единое решение всех членов нашего сообщества. Если даже один не хочет есть нектар, никто не будет. Все полетят на ромашковое поле. – заключили они. Я открыла рот от удивления.
– Если вы летите на ромашковое поле, одна ест, а остальные смотрят? – не понимала я.
– Нет! Мы все будем есть пыльцу ромашек, иначе все останутся голодными!
– Как же так? Вас же большинство! – недоумевала я, представив себе, что я вижу нектар чудесного колокольчика, а сама ем горькую пыльцу лишь потому, что и все остальные феи сидят на диете и едят пыльцу. И меня аж передёрнуло, – Ужас! Нельзя так! – крикнула я.
– А что делать? Мы единое сообщество и делаем так, как заведено испокон веков.
– Китти! Можно тебя на минуточку? – попросила я.
– Да! – ответили, конечно, все хором, и спустились ко мне всем сообществом.
– Кто Китти? – спросил я, прищурясь.
– Я! – ответили все, но подлетела только одна.
– Слушай, Китти! – взяла я её под лапку и притянула к себе на цветок, – Присядь, пожалуйста. – усадила я её на колокольчик, – Закрой глаза! – попросила я её.
– Зачем? – спросили все стрекозы в один голос. Я закатила глаза к небу.
– Так, все, пожалуйста, отвернулись. Я хочу поговорить с Китти!
– Хорошо! – ответил хор и отвернулся.
– Послушай, Китти! Надо доверять миру! Закрой глаза! Я кое-что тебе хочу показать! – стрекоза боязливо оглянулась на остальных и закрыла глаза, – Скажи, пожалуйста, у тебя зубы болят? – спросила я.
– Нет! – ответили все.
– А язык? – продолжала я.
– Нет! – снова отозвался хор.
– Слушай, когда тебе хочется ромашковой пыльцы, значит есть проблема с языком. Дай я посмотрю! – Китти широко открыла рот. Я зачерпнула нектара колокольчика и вылила ей прямо на язык. Китти широко распахнула глаза, – Ну вот видишь! – вскрикнула я, – Я же говорила, у тебя проблемы с языком! – Китти улыбалась, дожевывая нектар.
– Простите меня! – сказала она сама, без своего хора. Все стрекозы резко обернулись. Что-то было сломано в их системе. Они вдруг разлетелись в разные стороны, напевая каждая свою песню. Гул стоял невероятный.
– Эй, путешественницы! Вы что, теперь каждая отвечает за себя сама? – крикнула я на все поле. И я услышала кучу разных ответов одновременно. Я и радовалась и напрягалась, потому что один ответ переваривать легче, а когда тысячи ответов разных одновременно – это уже перебор. Я поняла, что дальнейшее путешествие будет шумным и интересным. Стрекозы были в сообществе, но при этом оставались свободными в своем выборе еды и мыслей. И это было очень интересно. Очень. Я наблюдала за ними, и мне было приятно и тепло на душе. Рядом сидела Китти с розовыми довольными щеками и допивала свой нектар, – Ну что, красавицы! Вы ещё хотите путешествовать к Краю? – крикнула я.
– Да! Конечно! Несомненно! Обязательно! – куча радостных слов звучала со всего поля.
– Ох, – вздохнула я, – ну полетели! Путь дальний!