Лариса Патеева
Мисс Инкогнито
– Расскажи что-нибудь о себе. То, что ты сможешь. За что спецслужбы завтра не прирежут меня в моей постели.
– Ты снова об этом. Ну…хорошо. Только я не знаю, с чего начинать. Задай мне вопросы, а я попробую на них ответить.
Глеб задумался.
– Хм…Ты приехала в Сочи по работе или чисто отдохнуть?
– И то, и другое.
– Великолепно, очень конкретный ответ, ― хохотнул Глеб. – Я прямо чувствую, насколько больше о тебе узнал. Ладно, спрошу еще. Ты замужем?
– Нет.
– Отлично! В принципе, больше мне знать и необязательно, ― подмигнул Глеб.
– Серьезно? И это все, что тебя интересует в девушках?
– Нет, не только. Но для меня это имеет существенное значение: я стараюсь не заводить романы с замужними женщинами.
– Как благородно! Ну, хочешь еще что-нибудь узнать?
– Да! Как ты смотришь на то, чтобы посидеть в уютном ресторанчике с великолепным видом на побережье?
Зоя вспомнила, что вечером ничего не ела: в подтверждение этому под ложечкой неприятно засосало. Какой-то голодный у нее отдых получается!
– Если честно, Глеб, я бы сейчас съела слона вместе с хоботом. Так что принимаю твое предложение.
Они прошли примерно полкилометра и добрались до площадки с белой лестницей. Она вела прямиком к ресторанчику с белым кирпичным фасадом, мозаичными фресками и синими окнами.
– «Дельмар». Кажется, мой друг посоветовал именно его. Зайдем?
– Хочу вас предупредить: мы закрываемся через час, ― сообщила хостес у входа в ресторан.
– Этого времени нам хватит, чтобы съесть слона, как думаешь? – спросил Глеб, и они, держась за руки, зашли в зал.
– Советую подняться на второй этаж ― оттуда открывается самый лучший вид на море, ― посоветовала хостес.
Уютно расположившись на террасе в средиземноморском стиле, Зоя усомнилась, что все это происходит наяву. Здесь и правда предстала шикарная панорама моря, с уютными галечными пляжами и проплывающими вдалеке белыми парусниками. Освещение на террасе было минимальным, интимным. На столиках мерцали свечи в тонких серебристых канделябрах, отбрасывая игривые тени от пламени.
Глеб смотрел на Зою взглядом, полным интереса и предвкушения: ему хотелось как можно скорее разгадать ее загадку. Она встретилась с ним глазами и почувствовала укол совести. Ведь он и правда ищет в ней ответы, но правда настолько разочаровывает, что и думать не хочется о ее раскрытии.
Он красив, безусловно. Про таких бабушка всегда коротко говорила: ходок. В его взгляде была чертовщинка, наверняка притягивающая женщин магнитом. Обезоруживающая на полпути, без шансов на победу. И Зою к нему тянуло, несмотря на то, что все их общение ― не более, чем игра, легкий фарс без начала и конца.
– О чем ты задумалась? ― Глеб подпер рукой подбородок. Им подали просекко со льдом, Зоя пригубила капельку и ощутила, как по венам побежала приятная прохлада.
– О том, что ты так и не сказал, кто и зачем тебя преследует, ― ответила Зоя. ― А меня еще называют шпионкой!
– А, это так, давний заклятый враг. Отрыжка в мире журналистики, Макар Аверин. Цель его существования ― перекопать грязное белье известного человека, найти самое постыдное и трясти им на публике. А если оно не находится, выдумывать на ходу разные небылицы. Пару раз я с ним судился, и суд в обоих случаях был на моей стороне. Но потом плюнул на эту затею, нервы дороже. Пусть человек выплескивает свое дерьмо в виде глупых статеек, если ему от этого легче. Иначе взорвется, бедный.
– И что он писал про тебя?
– Да всякое, в основном гнусную ложь, или выдуманную им самим, или собранную из отрывков слухов и сплетен. Я давно не воспринимаю его всерьез. Просто именно сейчас в моей жизни настал такой момент, что хочу максимально изолироваться от общества, особенно от журналюг.
– А разве с твоей профессией это возможно? Изолироваться?
– Скажем так, это сложно, но я стараюсь. Например, убегаю на набережную с прекрасной юной особой.
Зоя прикрыла лицо льняной салфеткой со стола.
– Ты меня смущаешь.
– Прости, я не специально. Скажу честно: мне так хорошо и спокойно находиться рядом с тобой, что язык сам просится произносить комплименты. Я давно такого не испытывал.
– И скольким девушкам ты говорил то же самое?
– Хочешь верь, хочешь нет, но мало кому. Понимаешь, мне нет смысла врать и притворяться, я же исповедую принцип «любви нет», и все мои пассии это знают. Поэтому если мне с кем-то хорошо, говорю об этом прямо.
– Решили, что будете заказывать? – возле их столика материализовалась официантка с усталым взглядом: почти ночь, как-никак.
– Ну что, поищем в меню слона? ―Глеб с энтузиазмом раскрыл увесистую книжечку в белом кожаном переплете и принялся изучать список блюд.
– Что ты хочешь? Выбирай всё, что душе угодно.
– Глеб, послушай.
– Я бы предпочел что-нибудь из средиземноморской или японской кухни, а ты?
– Глеб, я…Я хочу чебуреков, ― выпалила Зоя.
– Что, прости? ― Корчагин опустил меню на стол.
– Ну, чебуреков. Жирных таких, масляных, с мясом. Тут же набережная, пляж, по-любому их поблизости продают! Пойдем,Глеб!
– Ты это всерьез? Тебе здесь не нравится? Мы можем поискать другой ресторан…
– Нравится, здесь просто бесподобно,но…Понимаешь, вся здешняя обстановка, это не мое. Мы сидим одни, при свете свечей, с шампанским, играет медленная музыка, шумит море за окном…Для чего это, Глеб?
– Для того, чтобы…чтобы…
– Чтобы затащить меня в постель и поутру мысленно поставить галочку: курортный роман ― выполнено?
– Вот, значит, какого ты обо мне мнения, ― Глеб отодвинул стул, задумался, и гордо вскинул голову. ― А знаешь, пошли! Пойдем жрать чебуреки и обливаться вытекающим из них маслом!
Когда они спускались по лестнице обратно на дорожку променада, Глеб быстро шепнул Зое на ухо, бережно отодвинув прядь ее волос:
– К твоему сведению, я не ложусь с постель с девушками, чьих имен даже не знаю.
Глава 10
Чебуреки нашлись минут за пять ― в лавке неподалеку, по соседству с шаурмой и самсой. Девушка вцепилась с обжигающий пакет и с удовольствием откусила кусочек, сочная начинка и правда чуть не брызнула. Глеб последний раз ел подобное угощение в далеком студенчестве, ― возле их учебного курса был ларек с едой.
– Ну, ешь, чего ты ждешь! Остынут же! ― подбодрила Глеба спутница, облизывая пальцы.
Он с сомнением оглядел чебурек, понюхал и осторожно откусил золотистую корочку. Вкусно. Аромат такой мясной, насыщенный, с легким флером специй.
– Ну, что, язык проглотил? ―подмигнула она. ― Говорила же, что это объеденье!
– Надеюфь, у мефа не отквоется язва, – с набитым ртом ответил Глеб, чуть не роняя под ноги начинку.
Они шли по набережной, не планируя точного маршрута. Здесь было интересно все: витрины магазинов (девушка подбегала к ним, пародируя манекены) киоски с сувенирами, лотки с мороженым. Одни заведения были закрыты, другие ― в основном бары и ночные клубы, только открывали свои двери перед гостями. Почти все здесь гуляли парами ― совсем юные, и глубоко семейные, катились коляски перед собой, и пожилые, никуда не спешащие…
Глеб рассказывал незнакомке забавные случаи из практики ― а с такими он сталкивался чуть ли каждый день. Среди его клиентов были в основном неприлично богатые люди, иногда не знающие, куда девать деньги. А потому приходили порой по самым странным и идиотским поводам.
– Да-да, ко мне на сеансы почти год ходил мужик, который носил кружевные панталоны. Ничего не мог поделать с этой привычкой, ну, фетиш у него был такой. Ему приходилось прятать их от жены, но она все равно находила и устраивала скандалы. Семейная жизнь треснула, дело шло к разводу. Нет, ты только представь: уважаемый человек, занимает высокий пост, руководит кучей людей ― а под его дорогими брюками бабкины панталоны.
– И как ты ему помог? ― давясь от смеха, спросила она.
– Ну, там была долгая терапия ― протянул Глеб с важным видом, ― Вообще я посоветовал ему не останавливаться на достигнутом и помимо панталонов надевать лифчик, колготки, чулки, туфли. Так сказать, собрать весь комплект. Помню, он на меня обиделся и некоторое время на консультации не приходил. А потом снова объявился.
– Надеюсь, он не пришел к тебе на прием в том, что ты ему посоветовал?
– К счастью, нет. Но сказал, что попробовал и испытывал к себе отвращение. В общем, сошлись они с супругой на том, что она будет иногда надевать эти панталоны. а он, так сказать, будет любоваться. Не скажу, что подавление тяги в его случае ― это решение проблемы, но во всяком случае, он спас брак. Видимо, все же решил, что семья ему дороже.
– А почему вообще такие странности появляются?
– Из детства, как правило. Большинство девиаций оттуда.
– Да, с твоей работой не соскучишься!
Ему отчаянно хотелось узнать о ней что-нибудь, но тут уже самому приходилось подавлять это желание. Он просто хорошо проводит время, не более.
– Смотри, что там такое? Может, подойдем?
На широкой площади, где была установлена сцена, толпился народ, из динамиков громко лилась легкая джазовая музыка. Спутница взяла Глеба за руку и повела в толпу, а он, слегка растерявшись, поплелся следом
– Ну что же, это была участница под номером десять, Светлана! Великолепное выступление! А я напоминаю: все желающие принять участие в танцевальном фестивале, милости прошу на сцену! Продемонстрируйте все свои коронные движения и пластичность, зажгите публику в этот жаркий вечер!
– Ну что, попробуем? ― ее большие глаза сверкнули озорным огоньком.
– Я точно пас, ― отмахнулся Глеб, ― Танцор из меня никудышный.
– Давай, Глеб. Ты, вроде, не из тех, кто стесняется?
– Не тот случай. Позориться перед кучей людей…Нет, конечно, моя репутация и так в глубокой заднице, но не до такой же степени.
– Знаешь, как называют таких, как ты?― подняла бровь она. ― Душнила!
Показав язык, она тряхнула длинными вьющимися волосами и уверенно нырнула в толпу.
На несколько секунд Глеб потерял ее из виду, и, извиняясь перед людьми, протиснулся ближе к сцене, в результате оказавшись прямо перед ней. Тут он, наконец, заметил таинственную спутницу: она что-то шепнула на ухо ведущему, тот довольно кивнул и щелкнул пальцами.
– Господа, а у нас есть новая участница! Поприветствуем бурными аплодисментами!
На мгновение освещение сцены погасло, а затем остались гореть нити гирлянд и синие прожектора. Заиграла медленная, мелодичная музыка, смутно знакомая. Ну, конечно, это вальс из фильма «Амели» ― когда-то, в далеком прошлом, он смотрел его в общаге со своей институтской подругой. Тогда фильм показался занудным и экзальтированным, но эта теплая атмосферная мелодия чем-то запомнилась. Теперь она как нельзя лучше подходила этому летнему вечеру.
А на сцене появилась она, изящная и совершенно невесомая. Глеб едва успевал следить за пластикой ее рук и тела. Она кружилась, изгибалась и замирала на долю секунду ― словно желая встретиться с ним глазами.
Когда это произошло, Глеб кивнул и мягко улыбнулся.
Ее танец был не просто танцем ― казалось, она рассказывает свою личную историю, известную только ей. Когда музыка стала ускоряться, она закрыла глаза, растворяясь в ней без остатка, отдавая каждое движение так непринужденно, будто делала это тысячи раз.
Интересно, видел ли Глеб за последние годы что-то более совершенное? Музыка замолкла, а он все смотрел на нее, не отрываясь. Зрители вокруг сцены громко зааплодировали, кто-то в толпе даже крикнул «на бис!».
Ведущий, молодой крашеный блондин, подбежал к ней и рассыпался в комплиментах:
– Это было круто, волнительно, грациозно! Мои поздравления, вы однозначно наш фаворит! Сногсшибательное выступление! Представьтесь, пожалуйста, как вас зовут?
На секунду у Глеба замерло сердце, а на лбу вышла испарина. Но девушка. отдышавшись, посмотрела на Глеба со сцены, хитро усмехнулась, и проговорила в микрофон.
– Я здесь инкогнито. Но вы можете звать меня мисс Инкогнито!
Глеб чертыхнулся: глупо было надеяться, что она раскроет свое имя перед толпой.
Они ушли с конкурса, не дожидаясь его окончания и объявления победителей.
– Я просто хотела потанцевать, ― пожала плечами она. ― Что в этом такого?
– Может, там какой-нибудь крутой приз победителю положен. А мы все прошляпили.
– Самый лучший приз я сегодня уже получила, ― мечтательно проговорила она.
– Ммм, прогулку с мной? ― довольно покосился Глеб.
– Восхитительный сочинский чебурек! ― захохотала она, ускоряя шаг.
– А я ведь и обидеться могу! ― засмеялся Глеб и побежал за ней следом.
Ночь была теплой, безветренной, бархатный воздух приятно окутывал и ласкал кожу. Глеб купил спутнице мороженое и смотрел, как она с аппетитом пробует то клубничный, то манговый шарик пломбира. Капелька мороженого осталась на кончике носа, и Глеб с трудом сдержался, чтобы не стереть их самому.
Они преодолели всю набережную и городские пляжи, усеянные зонтиками, лежаками и шезлонгами. Закачивалась набережная Сочинским национальным парком с дендрарием, но они туда не пошли ― ноги уже ныли, и хотелось только одного ― сделать привал. Девушка предложила двигаться вдоль берега, так они и шли, сняв обувь и, болтая обо всем и ни о чем.
– Какая красота, посмотри!
Перед ним раскинулся живописный пустынный пляж, окаймленный вековыми соснами. Воздух наполняли хвойные ароматы. Море было спокойным, почти штиль ― волны не спеша и мягко облизывали лежащие на берегу валуны и возвращались обратно.
Она кинула босоножки в сторону и забралась на самый крупный камень, покрытый мхом. Подтянула колени к груди и задумчиво уставилась куда-то вдаль.
– Ты сейчас похожа на Русалочку из сказки, ― заметил Глеб.
– Только не это! Как же я не люблю сказки! ― воскликнула она.
– Почему?
– Они с детства приучают детей к неправильным вещам. Создают ложные ожидания чего-то волшебного, будто статье постов дин лень свалится на них с неба.
Глеб закатал брюки и подобрался к ее валуну прыжками.
– Ну, ничего себе. Ты же веришь в любовь? От чего такой протест против сказок?
– Любовь ― одно, сказки ― совсем другое. В любви, как и в любом другом деле, нужно полагаться только на себя. А сказки, как я и сказала, приучают верить в нечто волшебное и ждать у моря погоды. Хотя… ты вот сравнил меня с русалочкой. Пожалуй, это сказка раздражает меня меньше всего ― по крайней мере, русалочка боролась за свою любовь. Хоть и горько за это поплатилась, пожертвовав собой.
– Одна из самых печальных историй. Никогда не понимал, зачем ее читают детям.
– Как раз таки для того, чтобы дети с малых лет понимали: если любовь настоящая, не страшно отдать за нее жизнь, превратиться в морскую пену.
Они отошли вглубь пляжа и присели на камни ― здесь галька была помельче. Несмотря на то, что Глебу было очень хорошо, он робел и сам себе удивлялся, ведь это чувство давно его не посещало. Он боялся прикоснуться к ней, сказать что-то лишнее, разрушить эту магию и неуловимую связь, которая возникла между ними.
– Послушай, я…хотел спросить. Когда там, на площади, ты пошла танцевать, и я смотрел на тебя, то подумал: ты ведь танцовщица, да? Никогда не поверю, что не занималась танцами. У тебя такие утонченные, выверенные движения.
– Почти угадал. Немалую часть своей жизни я профессионально занималась балетом.
– Вот оно как. Почти угадал, значит. А почему в прошедшем времени? Бросила это занятие?
–Так сложились обстоятельства, ― зябко пожала плечами она. ― Попала в аварию, когда мне было пятнадцать.
Она рассказала, как ей прижало железом ногу, и выбраться из перевернутой машины помогли только спасатели. Потом последовала долгая реабилитация, а врачи с уверенностью сказали, что профессиональной балериной она стать уже никогда не сможет.
– Когда я сильно нервничаю, то начинаю прихрамывать. А еще моя правая нога чутко реагирует на изменение погоды, я эдакий ходячий термометр. Вот такие последствия, ― с грустью протянула она.
– Но ты все равно превосходно танцуешь. Даже спустя столько лет. Где-то выступаешь как любитель?
Девушка помотала головой.
– Единственное, чего бы я хотела ― стать тренером, чтобы учить девочек балетному искусству. Почему-то мне кажется, что это мое настоящее призвание.
– Значит, так оно и будет! Ты станешь прекрасной учительницей.
– Знаешь, мой отец после произошедшего очень сдал. Он чувствовал себя виноватым, считал, что мог избежать аварии, и тогда бы я не получила серьезную травму. Он так себя корил, просто съедал изнутри. Мама рассказывала, что с тех пор у него начались ночные кошмары ― в них он снова и снова переживал ту аварию. Потом на фоне переживаний начались проблемы с сердцем и итог…
Она крепко сжала камешек, покрутила его между пальцами и со всего размаху бросила в воду.
– Инфаркт. Врачи ничего не смогли сделать. Так я пять лет назад осталась без отца.
– Я сожалею, ― тихо произнес Глеб. Он лег на гальку и уставился в прозрачно-синее июльское небо, усыпанное крупицами звезд.
– Дело в том, что я никогда не винила папу в этом. Ни я, ни мама. Но переубедить его никто не мог….
– Знаешь, я ведь был с тобой не совсем откровенен. ― медленно проговорил Глеб.
― Ты о чем?
Она тоже прилегла рядом ― так их кончики пальцев почти соприкасались друг с другом, не решаясь сплестись вместе.
– В моей, ситуации, наверно очень глупо врать, поэтому скажу как есть. Да ты и так скоро все узнаешь: сплетни об известных людях распространяются со скоростью света.
– Ну, так скажи. Мы ведь просто случайные попутчики, ты же помнишь?
Глеб закрыл глаза и сжал веки сильно, до боли. Потом выпалил на одном выдохе то, что тревожило его много лет и что было известно до вчерашнего дня только двум людям в его окружении.
– В моем прошлом тоже случилась авария, разделившая жизнь на «до» и «после». Только не автомобильная.
– А какая? Ты что имеешь в виду?
– Когда я рассказал про ту женщину, которую любил, а потом пережил от нее предательство, то умолчал кое о чем. Спустя три года после расставания мы возобновили отношения. С тем женихом у нее так и не складывалось, ― они часто ссорились, жили то вместе, то врозь. Тут она и вспомнила о моем существовании. Стала ездить ко мне в Москву, и все закрутилось с новой силой.
У меня тогда не было денег на авто, но я мечтал о своем транспорте. Отучился на права и купил мотоцикл. Подержанный, десятилетний, но зато свой. Когда в очередной раз она приехала ко мне, я предложил покататься по ночному городу. Ночь была тихой, погода ясной ― прямо как сейчас. Нам нужно было проехать совсем небольшое расстояние до моего дома, потому что она боялась долгой езды, не чувствовала себя в безопасности.
Примерно за пару минут до конца пути навстречу нам вылетела машина, за рулем был…Нет, даже не пьяный, чуть подвыпивший водитель. Он на что-то отвлекся, а мне просто не хватило мастерства избежать столкновения. Не помню, как именно я упал с мотоцикла, но мое падение амортизировали кусты. А она…Она отлетела в другую сторону, прямиком в отбойник. И погибла на месте.
Глеб чувствовал на щеке тонкую, холодную дорожку слезы. Он снова прокручивал этот момент в голове.
– Формально я не был виновником аварии. Ее родители, конечно, считали иначе. У меня в памяти навсегда отпечатались их взгляды, полные отчаяния, укора и ненависти. Уверен, они меня так и не простили. Да я и сам себя никогда не прощу. Так что, мисс Инкогнито, никто не переубедит человека в том, что он невиновен, если совесть говорит ему обратное.
Эту историю недавно кто-то выдал СМИ. Не знаю, чего этим хотят добиться ― наверное, разрушить мою карьеру. Но в одном я уверен: все, что со мной происходит, я заслужил.
Тут он почувствовал, как она накрыла его ладонь своей.
– Раз ты так думаешь, ― после паузы прошептала она, ― значит, у тебя большое сердце.
Глава 11
На следующее утро Диана проснулась в хорошем настроении и предложила всем сходить в ресторан.
– Впервые за последние четыре дня чувствую аппетит, и меня больше не мутит при упоминании пищи. Так что предлагаю всем отметить это прекрасное событие и попробовать авторские завтраки лучших шеф-поваров Сочи!
Арина и Поля радостно подскочили к матери и принялись кружиться около нее, ― от вчерашних истерик не осталось и следа.
Зою отчаянно клонило в сон ― они болтали с Глебом на пляже почти до самого рассвета, а до отеля добрались на такси, пойманным старым дедовским способом «остановитесь, пожалуйста, за сколько довезете?».
– Не буду спрашивать, где ты шлялась всю ночь, ― процедила Диана, примеряя то одну, то другую сумочку к своему брючному костюму цвета пыльной розы.
– Вы ведь сами отпустили меня вчера.
– Да, я не осуждаю тебя. Просто пойми: это очень, очень элитный отель. Если тебя кто-нибудь поймает на неприличном поведении, пьянстве или еще какой-нибудь дичи, проблемы ждут меня! Мне такая слава не нужна. У меня семейный блог, вообще-то.
– Не волнуйтесь, я не делала ничего неприличного. Просто гуляла по набережной.
«Со скандально известным психологом Глебом Корчагиным».
Зоя всегда была остра на язык, но с Дианой пыталась быть максимально сдержанной: уж очень держалась за свою работу. Ей хотелось съязвить, что Антон заявился под утро в пьяном угаре, и это куда более серьезный урон Дианиной репутации, чем загулявшая няня, чьего имени даже никто не знает.
Хоть сама она была далека от мира блогерства, и ее собственная страничка в соцсети давно покрылась пылью, но конкретно семья Дианы ей чем-то нравилась. Да, они часто играли на публику и выставляли себя гораздо более счастливыми и дружными, чем были на самом деле, но, с другой стороны, это часть их работы. По крайней мере, и Диана, и Антон были неплохими людьми и по-настоящему любили своих детей, хоть и не всегда уделяли им достаточно времени.
Когда они пришли на завтрак, Зоя обомлела ― в таком роскошном ресторане она была впервые. Если не знать, куда и зачем пришел, можно подумать, что оказался во дворце или музейной галерее. Изящные мраморные статуи, фрески, мебель из светлого дерева, ― и все это в окружении панорамных окон в форме арок, с видом на бескрайнюю морскую гладь и величественные пальмы.
Как раз у окна Диана и предпочла занять столик. Антон после ночной пьянки выглядел неважно и даже в помещении не снимал солнцезащитные очки. Расположившись в кресле, он схватил меню, прикрыл им лицо и, кажется, моментально задремал.
– Не позорь меня, ― прошипела Диана, толкнув его в плечо.
Завтрак был поистине шикарный: Зоя насчитала не меньше десяти блюд. Правда, ее основной задачей стало кормление Арины кашей с фруктами и ягодами. Девочка то и дело уворачивалась от ложки, зажимала рот и кидала кусочки манго в сестру. Полина не оставалась в долгу и отвечала снарядами из малины.
– Ну-ка перестаньте! Ведите себя хорошо. ― шикнула Зоя.
Диана тут же схватила айфон и принялась снимать малышек на видео, довольно улыбаясь.
Подошедшая официантка протянула еще несколько салфеток для разбушевавшихся девчонок. Зоя поблагодарила ее, машинально оглядела зал и только сейчас заметила у столика возле окна знакомую фигуру. Никаких сомнений ― это был Корчагин.
Она осторожно передвинула кресло в сторону, чтобы он уж точно никак не мог ее заметить, но этого и не требовалась ― он сидел вполоборота, с серьезным видом листал что-то в телефоне и не обращал внимания на присутствующих.
Диану же ситуация с дочками настолько развеселила, что она принялась бодро вещать на камеру и обещать подписчикам новый курс о том, как путешествовать с детьми. Сегодня она выглядела значительно лучше чем в прошлые дни, даже румянец на щеках появился. Сняв достаточно материала, Диана, наконец приступила к завтраку, чего нельзя было сказать о Зое ― ей-то кусок в горло не лез.
Хоть бы не обернулся, не узнал.
Фух, можно выдохнуть. Он допил кофе и стал отодвигать стул, поблагодарив официантку. Осталось только дождаться, когда он выйдет из зала, и…
– Черт, это же Глеб Корчагин! ― воскликнула Диана. ― Ничего себе, неожиданная встреча!
«Нет, только не это», мысленно взмолилась Зоя.
– А кто это такой? ― вяло поинтересовался Антон.
– Один очень известный чувак, психолог, книжки еще пишет. Извините, пожалуйста! Глеб!
Она вскочила из-за стола и помахала, приглашая к себе. Зоя дрожащими рукам схватила меню и, аналогично желающему поспать Антону, прикрыла лицо и посильнее вжалась в кресло. Аришка тем временем начала шумно скрести чайной ложкой по тарелке.
– Глеб, подойдите к нам!
Он обернулся и медленно, лениво начал приближаться. Твою же мать! Ну, почему, почему именно сейчас полупустом зале гигантского отеля их угораздило вот так столкнуться!
– Я Диана Мальцева, но вы, наверное, знаете меня как ЛедиДи. Я блогер-миллионник.
Она протянула руку, а Глеб галантно ее поцеловал. Антон недоверчиво смотрел на них, не спеша подняться с кресла.
– Извините, к сожалению, не знаком с вашим творчеством, но все равно рад знакомству.
– Я веду лайфстайл-блог о жизни, саморазвитии, материнстве. У меня в основном женская аудитория, так что вам простительно не знать, ― захихикала Диана. ― Это моя семья: муж Антон, дочки Полина и Арина.
Зоя боялась дышать, прикрывшись меню.
Но Глеб явно спешил и только мельком окинул взглядом их стол.
– Еще раз скажу, что рад знакомству. Извините, мне…
– Глеб, я обожаю ваше творчество. Мне нравятся ваши взгляды на жизнь, хотя порой они женоненавистнические, хи-хи.
– Ну, вы перегибаете палку. Я одинаково осуждаю и женщин, и мужчин. Иначе говоря. меня ненавидят оба пола, – Зоя слышала его приятный тембр ― бархатный, мягкий, успокаивающий, – и закрыла глаза от стыда, представляя себя разоблаченной примерно секунд через пять.
– А еще я хотела признаться, ― с жаром продолжала Диана, ― Что во всех этих скандалах, которые случились с вами за последнее время ― я на вашей стороне. Я считаю, что никто не имеет права раскрывать истории из прошлого и манипулировать ими. Так что я поддерживаю вас, Глеб.
– Благодарю и очень ценю это.
– Может, присядете за наш столик? Мы бы могли отснять море контента, сделать коллаб, это сейчас очень зайдет аудитории…
«Да уймись же ты! Дай ему уйти, наконец!»
Тут Ариша все-таки доигралась и уронила тарелку с кашей на пол ― блюдце разбилось, разлетевшись на мелкие осколки. Малышка, испугавшись громкого звука, тут же заревела.
– Зой, успокой ты ее, ― нахмурился Антон.
В полнейшем оцепенении Зоя опустила меню, и в ту же секунду обняла Аришу, закрыв свое лицо ее длинными кудрявыми волосиками. Кажется, Глеб все же посмотрел в их сторону, но тут же без всяких эмоций перевел взгляд на часы.
– Извините, у меня здесь еще много дел и работы. Давайте мой менеджер свяжется с вашим, и мы как-нибудь скооперируемся на съемку, хорошо?
– Отлично! ― засияла Диана. ― Буду ждать!
Когда он удалился, Диана еще долго хвасталась «крутым нетворкингом», а Зоя оттирала с джинсов ошметки каши, пытаясь успокоить колотящееся сердце.
После полудня Диана заглянула на второй «детский этаж» и позвала Зою.
– На сегодня я тебя отпускаю.
– Почему? Что-то случилось?
– Нет, просто…Ты вчера в точку сказала про то, что нельзя жить по контент-плану. Вот и я свой план решила чуточку скорректировать. Проведу сегодня день с девочками и мужем. Отснимем много-много фемели-френдли контента, побродим по городу, покатаемся на катере… Короче, прости, но сегодня твои услуги не нужны. Можешь прогуляться, но не влипни ни во что, пожалуйста. Завтра мы уезжаем, и последний день нужно провести без приключений.
Еще несколько дней назад Зоя была бы счастлива от такой перспективы: заниматься на курорте чем хочется, гулять, исследовать, плавать в бассейне и есть вкусности. Но сегодня в ней поселилась непонятная пустота. Уезжать отсюда не хотелось, но и оставаться было горько. Вот бы увидеть Глеба еще хоть раз, одним глазком…
Он упомянул, что сегодня у него много работы. Наверное, проведет очередной день марафона, потом поедет на какие-нибудь встречи и интервью. Или решит повеселиться в городе. Вчера они так устали после прогулки, что…забыли договориться о сегодняшней встрече. А значит, больше никогда не пересекутся.
А если попробовать самой разыскать его?
И что она скажет? Здрасте, разрешите представиться: Зоя, няня в доме ЛедиДи? В детстве она смотрела сериал «Моя прекрасная няня», но даже там события развивались не так стремительно. И главная героиня не изображала таинственную особу, а изначально была сама собой. За это ее и полюбили.
В голову Зои закралась одна мысль. Если есть хоть крохотный шанс на встречу, то нужно его использовать. И если суждено увидеться разок, то так оно и будет.
Она спустилась в холл с ресепшен и попросила лист бумаги и карандаш. А потом протянула улыбчивой девушке за стойкой и сказала:
– Передайте, пожалуйста, эту записку Глебу Корчагину.
