Лариса Ена
Тринадцатая
– «А мы так и не смогли за все эти годы покорить космос» – с внезапной обидой подумала она.
17 августа 2065 г. Санкт-Петербург. Закрытая территория НПКО
Лили с удивлением смотрела на царящую суматоху в коридорах Центра. Сотрудники бегали из кабинета в кабинет, о чем-то возбужденно перешептываясь.
– Джейк, что случилось? – девочка подбежала к Сандерсу, вопросительно посмотрев ему в глаза.
– Малышка, не переживай, ничего страшного, даже наоборот. Сейчас решается вопрос, чтобы вы посещали школу вместе с обычными детьми.
– С обычными? А мы что, не обычные?
– Эммм… Я потом объясню. Сейчас самое главное, что в вашем окружении будет много других ребятишек.
– И мы сможем гулять за пределами центра? – Лили радостно улыбнулась.
– Ты пока сходи в кабинет психодиагностики, тебя там уже ждут, а как только будет что-то известно, мы вам сообщим. Хорошо?
Кивнув, девочка вприпрыжку побежала по коридору. Найдя нужную дверь, вошла внутрь и уселась на стул, напротив ожидающей ее сотрудницы Центра.
– Здравствуйте, Ольга Игоревна! – девочка поерзала, устраиваясь поудобнее. – Сегодня снова будем смотреть разные картинки?
– Нет, Лили. Сегодня у нас с тобой будет задание поинтересней. А пока скажи мне, твои головные боли еще не прекратились?
– Они не часто бывают. Сегодня вот ничего не болит.
– А когда чаще появляется боль, утром или вечером?
– Ближе к вечеру. И я уже знаю, что если болит голова, то снова будут сниться плохие сны. Они мне не нравятся, всегда так страшно!
– Мы обязательно выясним, почему тебе снится такое. А пока… Видишь этот маленький стеклянный шарик на столе перед тобой?
– Красивый. Мне его нужно взять?
– Да…Но только не руками. Можешь мысленно приказать ему подвинуться к тебе?
– Как это?
– Просто смотри на шарик и повторяй ему команду. Прикажи ему, только говори это не вслух, а как бы про себя.
– Так же, как я разговариваю с монстрами?
– С монстрами? Ты разговариваешь с монстрами?
– Они иногда появляются ночью. Я лежу и не могу открыть рта, но при этом я с ними разговариваю.
– Хм, – Ольга Игоревна сделала пометку в блокноте. – Хорошо, попробуй сдвинуть его.
Лили, замерев, уставилась на шарик. От напряжения у нее даже вздулась венка на лбу, а сжатые губы превратились в одну тонкую линию.
– Не получилось, – расстроенно выдохнула она, виновато взглянув на женщину.
– Ничего страшного, – успокоила девочку Ольга Игоревна, – попробуем в другой раз. А теперь давай поиграем в головоломки.
Закончив с Лили и отпустив девочку, Ольга Игоревна направилась в кабинет к директору НПКО.
– Александра Валерьевна, можно?
– Конечно, я освободилась. Ну, как успехи у испытуемых?
– На данный момент телекинез у детей не выявлен. Каких-либо супер способностей не обнаружено. Остальные задания решают на уровне развития земных детей их возраста.
– Возможно, еще слишком рано давать такие задания, – Александра Валерьевна задумчиво посмотрела в окно. – На наш проект выделяются огромные деньги, будет обидно, если окажется, что инопланетяне прислали нам просто клоны земных людей. По анализам тоже никаких патологий не выявлено, обычные дети… Ну, кроме Лили, она часто болеет.
– Кстати, о Лили… Девочка уже неоднократно повторяла, что иногда ночами разговаривает с какими-то монстрами.
– Да, я читала отчеты. Запись с видеокамер показывает, что в комнате, кроме детей, никого нет. Скорее всего ей просто снятся кошмары. Мой сын тоже иногда видел страшные сны в детстве, но потом это прошло. Возможно, стоит еще раз пересмотреть установленные фильтры, отсекающие нежелательные передачи по телевизору.
– А вдруг мы ошибаемся? Вдруг она имеет способность видеть…потусторонний мир…или параллельные миры.
– Ольга Игоревна, – Александра Валерьевна с иронией посмотрела на женщину, – может вам в отпуск пора? Вы не переутомились?
20 августа 2065 г. Санкт-Петербург. Закрытая территория НПКО
Маша зашла в класс, где проходили занятия с детьми и приветливо улыбнулась, глядя на их сосредоточенные лица.
– Здравствуйте, ребята!
– Здра-авствуй-те Мари-ии-ия Сергее-евнаа! – хором ответили дети.
– Чего это вы такие хмурые? У меня для вас хорошие новости. Правительство утвердило новую программу, по которой вы будете обучаться в школе, вместе с другими детьми. С теми, кто не живет в этом Центре. Вас будут привозить на уроки, а после занятий возвращать обратно. С другими детьми вы сможете в рамках школьной программы ездить на экскурсии, заниматься в секциях и просто играться. Если всё пойдет хорошо и адаптация пройдет успешно, мы с вами больше времени сможем проводить за стенами Центра. Однако вы должны быть осторожны! Не все люди такие же добрые, как сотрудники Центра. Вас будут охранять на всякий случай, но не переживайте, все это лишь для вашей безопасности.
– Скорее бы, – Адам обвел взглядом присутствующих. – Хочу посмотреть, что находится за забором.
12 сентября 2065 г. Санкт-Петербург. Закрытая территория НПКО
Турин открыл сейф и, достав личные дела на каждого из тринадцати детей, сел в кресло и начал перечитывать документы. Это была информация, которую Турин собирал лично для себя и она не афишировалась в научном сообществе, не имела копий, не хранилась на электронном носителе. Станислав Петрович самолично вносил информацию ручкой, выделял текст цветными маркерами и делал пометки на полях.
1. «Адам – обладает лидерскими качествами. Остальные дети прислушиваются к его советам и стараются ему подражать. За время нахождения в Центре ни разу не болел.»
Он словно держит их всех на привязи невидимой ниткой. Всегда знает, кто где находится. Как?
2. «Ева – по характеру упрямая, идет «напролом», отстаивает свою точку зрения до конца. За время нахождения в Центре ни разу не болела.»
Нужно прогнать еще раз по всем тестам!
3. «Ирина – спокойная, даже меланхоличная. Любит наблюдать за природой, в сильную грозу испытывает небольшое волнение. Неконфликтна. За время нахождения в Центре ни разу не болела.»
Вопросов к ней пока нет, но, возможно, это маскировка.
4. «Николай – игривый, веселый, при этом может часами сидеть в комнате один, в полной темноте. За время нахождения в Центре ни разу не болел.»
Сделать еще раз тесты мозговой активности. Что за радость в темноте торчать?
5. «Марк – активный, любознательный. Любую игрушку с электронной начинкой легко разбирает и собирает обратно. С компьютерами и ИИ на «ты». За время нахождения в Центре ни разу не болел.»
Нужно контролировать эту его любовь к технике. Еще не хватало, чтоб он научился взламывать секретные программы
6. «Назир – отличается покладистым характером, отзывчивый, сразу бежит на помощь любому из детей. Неконфликтен. За время нахождения в Центре ни разу не болел.»
Пока вопросов нет. Продолжить наблюдение
7. «Юшенг – гиперактивный, любознательный. Любимая игра – прятки За время нахождения в Центре ни разу не болел.»
Его реально долго ищут! Как? Установить, где любит прятаться.
8. «Абени – спокойный, вдумчивый. Любит подпевать эстрадным артистам. За время нахождения в Центре ни разу не болел.»
В лаборатории утверждают, что у него уникальный голос, что-то там связанно с расширенным диапазоном. Певцом будет? Хе-хе
9. «Джессика – активная, увлекается спортом, имеет отличные показатели в беге на длинные дистанции. За время нахождения в Центре ни разу не болела.»
Продолжить наблюдение.
10. «Радж – забияка, любит подразнить окружающих. Имеет способность к изучению языков. За время нахождения в Центре ни разу не болел.»
Продолжить наблюдение
11. «Луис – активный, доброжелательный. Прекрасно ориентируется на местности. За время нахождения в Центре ни разу не болел.»
Продолжить наблюдение. Может устроить тест «лабиринт»? Выберется, интересно оттуда?
12. «Надежда – довольно замкнута и осторожна с незнакомыми, может уйти от общения. Имеет склонность к изучению электроники. За время нахождения в Центре ни разу не болела.»
Особо крепкие отношения с Марком, возможно из-за общей увлеченности. Контролировать ситуацию с обучением!!!
13. «Лили – самая слабая из объектов, подвержена различным заболеваниям (ОРЗ, ОРВ. См. мед.карту заболеваний). Часто жалуется на приступы головной боли. По характеру больше меланхоличная и тихая. Любит побыть одна.»
Что-то меня в ней настораживает. Из отчета психолога следует, что она иногда видит каких-то монстров. Что это: детские страхи или что-то большее?
Не могу подтвердить свои опасения, это, скорее, интуиция. ПРОДОЛЖИТЬ наблюдение, вписывать малейшие изменения в характере и поведении.
Сделав очередную пометку, Турин аккуратно убрал дела в сейф и, сложив руки в замок, задумался. Как бы он ни пытался найти в объектах что-то неординарное, все равно выходило, что они обычные дети, с уровнем развития, соответствующего возрасту. Да, они были разного телосложения и роста, отличались цветом кожи характером, но ничего не указывало на их принадлежность к иным мирам. Для того, чтобы ужесточить контроль, упрятать их в закрытый бункер для опытов, необходимы были веские доказательства того, что объекты представляют угрозу мировому порядку и жизни землянам. А доказательств у него не было… Пока не было. В том, что эти «детки» непростые, Турин был уверен на сто процентов.
13 ноября 2065 г. Санкт-Петербург. Закрытая территория НПКО
Маша, чертыхнувшись, выключила планшет и брезгливо откинула его от себя на стол.
– Ты чего? – Олег Алексеевич удивленно взглянул на сотрудницу.
– Да эта чиканутая Линда Чан организовала Новую церковь, объявила себя проповедником и теперь заливает в уши прихожан о демонических детях от инопланетян.
– Да не бери ты в голову, – отмахнулся Кукушка. – Ее слушают только ненормальные.
– Этих ненормальных уже более миллиона по всему свету. Она словно гипнотизирует их через свои видеообращения. Уже в трех странах ее приверженцы пикетируют у домов правительства с требованием уничтожить этих детей.
– Эти не уничтожат, – Олег Алексеевич уткнулся в монитор, – а вот военные опять надоедают со своими вопросами по поводу сверхспособностей. Считают, что мы скрываем информацию. Да, согласен, дети прекрасно учатся и общаются со сверстниками. Марк и Джессика уже даже успели получить замечание от учителя за то, что подложили пакет с водой в шкафчик одного из учеников. Обычные дети, шкодят, носятся во время перемен по коридорам и задают кучу вопросов обо всем. Какие сверхспособности? Да и корабль этот инопланетный без движения уже столько лет. Если б не защитное поле, на нем бы давно птицы гнезда вили.
– Я так рада, что земные дети приняли наших ребят. Пусть общественность увидит, что они не опасны. Жаль только, что охрана за ними попятам ходит.
– Рыбонька, не устану тебе напоминать, сколько бабла вложено во все это… Не дай бог с ними что-то случится, нас всех за … за кое что подвесят. Если б все было так просто, этих деток давно бы по приемным семьям раскидали. Они самые знаменитые личности планеты, на них подписано столько фанатов…
– Главное, чтобы эта слава не вскружила им голову.
– А вот для этого с ними и работают психологи. Зачем нам зазвездившиеся инопланетяне? – Кукушка хмыкнул и вышел из кабинета.
12 апреля 2068 г. Санкт-Петербург. Закрытая территория НПКО
Лили, вместе с остальными ребятами, смотрела, как Марк старательно задувает десять свечей на огромном торте. Комната была украшена воздушными шарами, а в углу лежала целая гора подарков.
– Надеюсь, они не пригласят дурацких клоунов, как на мое прошлое день рождение, – Коля протянул тарелку для сладкого.
– А я бы хотела хоть один праздник провести с одноклассниками, – поддакнула Ира. – Они справляют намного интереснее, чем мы.
– Да чем же тебе не нравится праздновать тут? – подошедшая Маша погладила девочку по голове.
– Мы вас уже всех знаем и всё время, кроме школы, торчим в Центре. Вы же уже все старые!
– Ого! – Маша рассмеялась. – Мне всего тридцать пять!
– Вот, старая же! – Ира скуксилась. – А ребята со школы празднуют намного веселее! Вот один мальчик с моего класса в свой день рождения праздновал на крыше небоскреба, а потом их всех катали на воздушном шаре. А другая моя одноклассница праздновала в интерактивной комнате. Она вместе с гостями покоряла другие планеты.
– Ирочка! Так у вас тоже есть игровая комната с интерактивной реальностью. У вас вообще есть все модные игрушки, о которых некоторые дети только мечтают.
– Тут неинтересно. – Абени подключился к разговору. – Здесь за нами все следят, записывают всё, что мы делаем, в школе эти охранники с нас глаз не спускают. Все ребята балуются, а над нами трясутся. Разве это детство? Почему мы такие особенные?
– Мы же это уже обсуждали! Вас прислали с космическо…
– И что? – перебил Абени. – Я смотрел некоторые фильмы про пришельцев из космоса. Но никто из нас не умеет превращаться в супермена и мы не зеленого цвета. Разве это не доказывает, что мы обычные дети?
– Вы необычны уже тем, что через вас инопланетяне установили с нами контакт, – как можно мягче попыталась возразить Маша. – Такого никогда не было!
– Контакты так не устанавливаются, – Лили подошла к говорившим и взяла Машу за руку. – Мы же смотрим новости. Корабль больше не реагирует ни на что и ни на кого. Если б они хотели, то давно бы с вами связались. Разве нет?
– Лили, может вы с ребятами пойдете поиграете? Сегодня у Марка день рождения, а у вас такие кислые физиономии.
– Как всегда, уходите от ответов, – Абени, обиженно поджал губы. – Когда мы вырастем, нас отпустят?
– Ой, смотрите, какой подарок принес Олег Алексеевич имениннику! – переключив внимание, Маша быстро ретировалась, смешавшись с гостями.
Дети росли и у них появлялись вопросы. Неудобные вопросы. Маша понимала, что к ней они испытывают особое доверие и частенько ставят в тупик своими выводами об окружающем их мире, но она не могла ничего говорить, не согласовав ответ с руководством.
Лили, взяв кусочек торта, отошла в сторону и теперь угощалась, исподлобья разглядывая сотрудников и детей. На душе у нее было некомфортно. Вчера она впервые солгала Ольге Игоревне, когда та вновь интересовалась про ее сны. Лили сказала, что давно уже не видит монстров и спит спокойно. Но монстры не исчезли. Теперь она слышала их голоса даже днем. Они что-то неразборчиво шептали ей и от этого шепота нельзя было никуда спрятаться или проснуться. Лишь когда рядом был Назир, ей почему-то становилось легче и боль отступала.
14 мая 2068 г. Новая Церковь Линды Чан
Немолодая женщина под шестьдесят, с коротко стриженными волосами цвета меди, разглядывала свое отражение в зеркале. Ах, как быстро летят годы! Ведь, кажется, совсем недавно ей было двадцать, она работала начинающим репортером, мечтая брать интервью у знаменитостей или вести умопомрачительные репортажи на федеральных каналах. В своих грезах она видела, как ведущий какой-нибудь церемонии вызывает ее на сцену и, под оглушительные аплодисменты, дарит статуэтку, на которой выгравировано ее имя – Линда Чан.
Но стать узнаваемой и востребованной почему-то никак не получалось, что приводило ее в дичайшее бешенство и депрессию, заставляя все чаще прикладываться к бутылке. Год за годом она колесила по странам в поисках сенсации, выкладывая свои едкие заметки на своем сайте да перебиваясь случайными заработками за незначительные репортажи. Она погрузнела, нос стал больше похож на разваренную картошку и только глаза оставались такими же пронзительными, с холодным металлическим блеском.
И вот, когда усталость от несбывшихся надежд навалилась на нее неподъемным грузом, случилось то, от чего весь мир дружно ахнул: – прилетел космический корабль. Она сразу поняла, что это ее шанс и рванула к месту событий. Ее квадрокоптер с камерой, как и сотни других, неустанно нарезал круги вокруг космического корабля и лагеря НПКО, в поисках сенсации. Однако, ее репортажи терялись среди сообщений более знаменитых коллег, собирая лишь горстку подписчиков.
Она помнила точную дату, когда ее настигло озарение: двенадцатое мая две тысячи пятьдесят восьмого года. В тот день на землю с корабля спустили шестую сферу с ребенком. Линда сидела в машине и безучастно смотрела на экран, который передавал с ее камеры изображение. Своих детей у нее не было, в погоне за карьерой она как-то упустила этот момент, и теперь легкость, с которой инопланетяне посылали землянам малышей, вызывало у нее чувство тягучей тоски. О, она помнила, что у нее под ногами в тот момент валялась пустая бутылка из-под дешевого виски, которую она со злостью пнула ногой. От удара бутылка отлетела и разбилась, усыпав пол в фургоне осколками. Ей почему- то захотелось испытать еще больше боли и она, пошатываясь, взяв в руки один из осколков, резанула себе по ладони. Глядя, как проступает кровь из пореза и начинает неровными струйками стекать по руке, падая крупными каплями на пол, она впервые за долгое время испытала облегчение.
– Эти дети, – сказала она тогда вслух, – не спасение, но проклятие!
От воспоминаний ее отвлекла помощница, которая, заглянув в ее кабинет, сообщила, что прихожане заполнили все места в церкви и теперь ожидают ее выхода.
Стерев с лица самодовольную улыбку и нацепив маску тревожной озабоченности, она пошла по коридору, поправляя на ходу микрофон и, наконец, вышла на сцену.
– Граждане земли! – начала она, когда смолкли аплодисменты. – Сколько еще мы будем ждать, как покорные агнцы, расплаты за свою доверчивость? Грядет буря, которой не видела доселе наша планета. Хотите ли вы и дальше жить, радоваться?
Хотите растить своих детей, не опасаясь, что они будут рабами Нечистого?
– Да!
– Хотим!
– Слушаем тебя, Линда!
– Так откройте ваши глаза! Внемлите! Распахните предо мной сердце и душу вашу, а я пролью свет истины о природе человеческой и коварстве сатаны. Да-да! Вы не ослышались! Я не устану повторять, что сам Сатана прибыл на землю на этом корабле и с ним дети его, порождение ада! Корабль уже больше десяти лет находится всего в нескольких километрах от земли. Думаете, он там просто так? Неееет! Повелитель грехов наблюдает за нами и нашими детьми. По крупицам собирает информацию о душах наших, о слабостях наших… Дьявол послал своих выродков, чтобы убаюкать нашу осторожность. Вы думаете, это обычные дети?
– Нет! Нет, Линда!
– Они от нечистого!
– Правильно! И число их тринадцать! Не семь, не двадцать… А тринадцать! Вдумайтесь в эту цифру! Чертова дюжина! Господь говорит со мной и предупреждает об опасности. ОН явился ко мне и сказал, что грядет ад на земле, если не одумаемся и не уничтожим племя сатанинское. Кто мы такие, чтобы ослушаться воли божьей? Думаете правительство нас защитит? Или эти ученые? Ха! Они говорят, что эти, якобы дети не представляют опасности, что они адаптированы и прекрасно общаются с такими же, как и они. Что в них нет ничего необычного… Но, скажите, разве стал бы посылать Люцифер детей своих, чтобы они просто так топтали нашу землю? Нет, он, прикрываясь продажным правительством и шайкой ученых, внедряет зло в ума и сердца наши через посланников своих. От нас скрывают правду, ибо нечистый пообещал им спасение на корабле, после того, как ад будет поглощать наши души…
– Разве Господь не спасет нас? Линда, ответь!
– Господь спасет лишь тех, кто является прихожанином Новой Церкви, кто слушает мои проповеди и внемлет словам Господа через уста мои. Те спасутся, кто видит истинное лицо зла. Господу нужно видеть, что мы все еще дети его. Мы должны отдать ему головы пришельцев, в знак нашей веры. Готовы ли вы пойти со мной до конца? Готовы ли вы бороться за жизнь свою и душу?
– Да!
– Мы с тобой!
– Нужно уничтожить пришельцев!
Зайдя после проповеди к себе в кабинет, Линда от души плеснула себе в стакан бренди. Дела шли очень и очень хорошо. Фанатики приносили ее бизнесу отличный доход, стараясь купить себе местечко в раю. Но самое интересное во всем этом было то, что она действительно верила в то, что говорила прихожанам.
Она ненавидела и боялась этих детей! Она верила, что они должны умереть.
18 августа 2078 г. Санкт-Петербург. Закрытая территория НПКО
Олег Алексеевич, который теперь занимал пост начальника лаборатории вместо Александры Валерьевны, сидел за столом, заметно нервничая. Только что он получил сообщение, из которого следовало, что космический корабль, неподвижно висевший над полем все эти двадцать лет, снизился сегодня на пятьдесят метров. И снова вокруг собрались толпы журналистов и зевак, активно обсуждая произошедшее. В кабинет заглянул Сандерс.
– Доброе утро! Слышали уже новость про корабль?
– Конечно, из каждого утюга вопят. Через пол часа полечу туда. Мария Серегеевна занята? Взял бы ее с собой.
– Не, она с ребятами в театр пошла.
– Со всеми?
– Нет, пошла Джессика, Луис и Ира. Остальные кто где.
– Ох и нервно нам обходится их охрана в последнее время. Последователи Линды Чан активировались, а они вот так вот запросто болтаются по городу. Ну вот что мне с ними делать?
– Да уж, их теперь под замком не удержать, взрослые стали. – Джейк вздохнул. – Любовь у них там, секции, учеба. Юшенг и Назир вчера вообще заявили, что квартиры хотят себе купить. Надоело им, видите ли, что в их комнатах видеокамеры стоят.
– Если они купят, то и остальные «братья и сестры» тоже самое сделают, – Кукушка схватился за голову. – Ну почему все эти вопросы валят на нас? Военные, после того как убедились, что у ребят нет никаких сверх способностей, и они не собираются завоевывать планету, то же особого интереса не проявляют. Один только маразматик Турин косит своим глазом в их сторону и ждет, когда им черепушки вскроют. Это ж ему уже за восемьдесят, а все на отдых уходить не собирается.
– Ну, при нынешней медицине, он еще лет пятьдесят нам мозги будет компостировать.
В кабинете появилась голограмма миловидной девушки.
– Олег Алексеевич, машина ожидает у центрального входа. Для вас выделен воздушный коридор А-8. Уровень загазованности в норме, температура воздуха …
Кукушка махнул рукой и изображение исчезло.
– Ладно, я поехал. Чую, сейчас все снова завертится по-новому. Ей-богу, лучше б этот корабль не двигался.
29 сентября 2078 г. Санкт-Петербург. Закрытая территория НПКО
Лиля вышла из медицинского блока, где сдала анализы крови и по пути заглянула в кабинет к Марии Сергеевне.
– Доброе утро, Лили, – Маша отложила планшет и кивнула на кресло. – Присаживайся.
– Да я на минуточку, – девушка явно не знала, с чего начать разговор, теребя концы волос. – Скажите, долго нас еще будут держать в Центре? Почему после того, как корабль немного сдвинулся, нас снова заперли здесь? Мы-то тут причем?
– Прости, но проект снова взяли под свой контроль военные, мы же вам объясняли. Они считают, что корабль возможно как-то среагировал на вас. Вы можете учиться и общаться с друзьями он-лайн и, надеюсь, это ненадолго.
– Но это же бред! – Лили в отчаянии всплеснула руками. – Мы имеем такие же права, как и все! Мы сейчас, словно в клетке.
– Милая, я понимаю, но…
– Мы всегда будем пленниками, да? – Лили, нахмурившись, пристально посмотрела на женщину. – Даже когда нас пустили в город, якобы для адаптации, за нами неизменно следовала охрана, а эти надоедливые дроны с видеофиксацией стали уже неотъемлемой частью нас самих. Вы бы хотели себе такой жизни? Быть образцом для опытов, находиться под наблюдением двадцать четыре часа?
– Лили, мы все устали… И вы и мы, сотрудники лаборатории. Думаешь, нам все эти годы было легко? За нами так же охотились журналюги, а любопытные проходу не давали, пытаясь узнать подробности про…
– У вас есть дом, место, куда вы можете уйти, скрывшись от всех. – перебила Лили. – А у нас его нет. Центр не наш дом, это клетка, хоть и золотая. Сколько нас будут тут держать еще? Десять, двадцать лет? Разве это жизнь? Почему нас не пускают к кораблю? Если он действительно среагировал на нас, то может нам наоборот стоит туда поехать и посмотреть, что будет.
– Военные считают, что это опасно, ведь никто не знает, чем это обернется для остальных жителей Земли. – Маша встала и, заложив руки за спину, стала медленно ходить по кабинету. – Ты несправедлива со своими претензиями ко мне и другим сотрудникам Центра. Мы люди подневольные и так же заперты в этой, как ты говоришь, клетке.
– Простите, – девушка подошла к Маше и взяла ее за руку. – Просто стало уже невыносимо сидеть в четырех стенах.
Лили вышла из кабинета Марии Сергеевны в расстроенных чувствах. Она и остальные ребята любили добродушную и внимательную к их просьбам женщину, которую знали с самого детства. Она не хотела причинить боль своими словами, понимая, что от Марии ничего не зависит, и все же она высказала о настроении всех остальных двенадцати ребят. Больше месяца их не выпускали за пределы Центра, заставляя снова и снова проходить обследования, часами беседуя с военными, которые, дай им волю, давно бы уже упрятали в какой-нибудь секретный бункер для опытов.
Когда она неторопливо шла по коридору, то неожиданно почувствовала, как в виски словно ударила молния. Невольно зажмурившись от боли, чтобы не упасть, она оперлась рукой о стену. Это был сигнал, что головные боли снова вернулись.
– Нет, пожалуйста, только не это! Только не голоса в моей голове! Оставьте меня в покое!
08 ноября 2078 г. Санкт-Петербург. Закрытая территория НПКО
Лили зашла в одну из «хобби-комнат», где ребята реализовывали свои предпочтения и таланты. У Лили было свое увлечение – ухаживать за живыми рыбками в аквариуме. В помещении она заметила Марка и Надежду, которые склонились над каким-то небольшим прибором.
– Чего делаете? – спросила она на тайном языке, который ребята придумали еще в детстве.
– Глушилку. – коротко ответил Марк, смахнув непослушный локон со лба. – Она будет делать помехи при работе записывающих устройств
– Для работников лаборатории – это всего лишь ночник с имитацией звездного неба. Надоело, что нас постоянно подслушивают и анализируют всё, что мы сказали. – пояснила Надя.
– Здорово! – Лили подошла к аквариуму и перешла на обычный язык. – Идите сюда мои хорошие рыбочки! Будем кушать!
– Охота тебе руки марать, – Марк отложил отвертку. – Есть же автокормушки. В конце концов интерактивные рыбки намного красивее, чем эти, да и возни никакой.
