Лариса Анатольевна Рубцова
Что там, за калиткой?
Глава 6.
В купе так никто и не сел, я ехала одна. Проводник принес белье и стакан чая. Я заправила постель, переоделась в спортивный костюм. В купе было тепло, окно плотно закрыто и оклеено клейкой бумажной лентой, нигде не дуло. Достав из сумки книгу, на перроне в киоске "Союзпечати" я купила Сименона в мягкой обложке, стала листать рассказы о комиссаре Мегрэ. Оказалось, что все их я уже читала и не по одному разу, но это лучше, чем просто пялиться в окно почти пять суток. Читать все равно не хотелось, думать тоже. Я свернулась калачиком, отвернувшись к стенке, накрылась одеялом по самые уши и стала вспоминать свой самый удивительный отпуск. Под мерный стук колес я заснула. Сквозь сон я слышала, что кто-то тихонечко расстелил постель на соседней полке, но поворачиваться и смотреть на соседа или соседку мне было неохота. Еще успею насмотреться за оставшуюся дорогу.
Проснувшись поутру, я обнаружила, что кто-то действительно спал этой ночью на соседнем месте. На вешалке висела куртка, явно мужская, в таких ходит полстраны. Я взяла зубную пасту, щетку, мыло, и полотенце и пошла умываться. Приведя себя в порядок, я уже направилась к себе в купе, но дорогу мне преградил со вчерашнего нетрезвый верзила. Он с трудом вписывался в узкий вагонный проход, обойти его не задев, оказалось невыполнимой задачей. Придавив меня к двери соседнего купе, он стал извиняться, пытаясь, наконец, отлипнуть от моего туловища, потом разглядев что-то в моем облике, передумал и захотел обниматься, пришлось "неловко" наступить ему на ногу со всей силы. Верзила стал неэтично выражаться в мой адрес, я прошмыгнула в свое купе и задвинула дверь. "А вдруг это и есть мой сосед?"– мелькнула тревожная мысль.– "Ночью не успел выпить, так с раннего утра уже набрался, да-а… дорога предстоит не скучная".
–Лёля, привет! Ты чего замерла в дверях? Проходи, присаживайся, будем завтракать.
На соседней скамье сидел Дым Дымыч. У меня подкосились ноги. Я онемела, сердце сначала упало, а потом понеслось вскачь. Лицо залила краска смущения и радости:
–Дым Дымыч, вот так встреча! Ты откуда здесь взялся?
– Я вчера чуть не опоздал, прибежал на вокзал, когда поезд уже тронулся. Я успел только в последний вагон заскочить, хорошо, что проводник знакомый, руку подал. Пока с ним поговорил, пока дошел до своего вагона, встретил по дороге еще несколько старых знакомых. Когда заглянул в купе, ты уже спала, я не стал будить, думаю, утром обниму.
Я была счастлива, это превзошло мои самые смелые мечты. На столе стояли два стакана с чаем, на тарелке горка бутербродов с сыром и колбасой. Дым Дымыч улыбался как ясное солнышко. "Ура. У меня еще несколько замечательных дней".
Наш завтрак грубо прервали, нетрезвый верзила, наконец-то, обнаружил, куда я спряталась. Он ввалился к нам непрошенной глыбой, извергая вулкан сквернословия. Дым Дымыч встал перед ним, широко улыбаясь:
–Егорыч! Какими судьбами? Ты чего это вздумал при девушке выражаться? Ну-ка, присядь.
Непрошенный гость замолчал на полуслове, осоловело уставившись на моего соседа. Долго всматривался, раскачиваясь из стороны в сторону, потом плюхнулся рядом со мной и расплылся в счастливой улыбке:
–Дымыч!!! Вот так встреча! Давай, выпьем! Башка после вчерашнего трещит, надо полечиться.
Дым Дымыч достал из своего рюкзака бутылку коньяка, снял пробку и налил в свой чай примерно треть стакана. Протянул его пришельцу:
–Пей и иди спать. Проспишься, приходи – поговорим.
– Дымыч! Ты должен меня проводить. Там все наши. Вот обрадуются. Где ты шляешься? Сукин сын. Без тебя все не то. Ни работы, ни заработка. Новый мастер оказался п****.
–Так, Егорыч! Прекрати выражаться. Не видишь, здесь сидит девушка.
–Да, ну ее! Пошли со мной. Сейчас же.
Егорыч допил чай и встал, его сразу же повело в сторону. Дым Дымыч успел подставить ему свое плечо.
–Лёля, ты пока завтракай. Я скоро вернусь. Отведу старого знакомого на место и приду.
Я понимающе кивнула. Дым Дымыч стал выталкивать своего знакомого из купе, тот уже намеревался прилечь здесь же. Когда за ними закрылась дверь, я счастливо откинулась на спинку своего сиденья. "Как же здорово, что Дым Дымыч оказался опять со мной в одном купе".
Он вернулся часа через два, перед самым обедом. От него слегка попахивало спиртным.
–Извини, Лёля. Это моя бывшая бригада. Мы вместе золото на Магадане мыли.
–В таком случае, я очень удивлена, что ты так скоро вырвался от них.
–Они уже все спят. Если бы я вечером на них нарвался…, это был бы "швах". А сейчас все обошлось одним стаканом. Знаешь, пошли, пообедаем. Не люблю пить на голодный желудок.
Мы пошли в вагон-ресторан. Повар обрадовался нам, как родным. Что и говорить, дальше питались мы прекрасно.
На мое счастье, бывшие золотоискатели нас больше не потревожили. То ли "не просохли", то ли забыли, что видели Дым Дымыча.
В его обществе время пролетело совершенно незаметно. Вот уже и Подмосковье, скоро будет Ярославский вокзал. Я загрустила, совсем не хотелось расставаться.
–Лёля, давай я тебя провожу. Донесу твои сумки до двери, а потом уже и сам пойду искать гостиницу.
–Давай, спасибо. Хочешь, остановись у меня. Зачем тебе искать гостиницу?
–А я тебя не стесню?
–У меня есть отдельная комната. Думаю, что тебе там будет удобно.
–Мне везде удобно. Спасибо, я с удовольствием.
Мы стали собираться. Пришел проводник. Он обещал Сане вынести мои сумки на перрон. Дым Дымыч его успокоил, сказав, что сам проводит меня.
–Хороший мужик тебе достался. Береги его.– Шепнул мне проводник.
Я, покраснев, кивнула. Дым Дымыч ничего не заметил, надевая поверх куртки лямки рюкзака.
У вокзала я взяла такси. Когда оно остановилось у нашего подъезда, мы попали под пристальное наблюдение моих "дорогих" соседок. Они в количестве четырех штук стояли у двери, старательно перемывая кости всем подряд. Представляю, сколько пересудов и домыслов ждет меня, начиная с этой минуты. Проходя мимо них, я так внимательно посмотрела на каждую, подчеркнуто вежливо поздоровавшись, что они рассосались в мгновение ока.
Открыв дверь своей квартиры, я почувствовала слегка застоявшийся воздух. На улице было уже тепло, но отопление еще работало вовсю. В квартире было душно.
–Заходи Дым Дымыч. Вот мы и дома.
Мне стало интересно, как он поведет себя со мной в моей квартире. Дым Дымыч опустил сумки и чемодан на пол в прихожей, снял рюкзак и отставил его в сторону. Разулся, убрал берцы на полку. Снял свою куртку и повесил ее на вешалку, помог мне снять куртку и тоже повесил ее на вешалку. Взял сумку с гостинцами и отнес на кухню. Заглянул в ванную, в туалет.
–Лёль, можно я вымоюсь с дороги?
–Конечно. Сейчас принесу тебе полотенце.
–А можно я свои шмотки постираю? У тебя машинка есть?
–Машинка есть, но она не работает.
–Почему?
–Не знаю. Не включается. Сломалась перед самым отпуском. Надо мастера вызывать.
–Не, не надо. Я сам посмотрю. А ты пока супчик свари, а? Очень жиденького хочется.
Я, усмехнувшись, принесла ему полотенце, показала, где стоит шампунь и пошла на кухню, варить супчик.
Меня не было дома полтора месяца. Холодильник пустой. В шкафу стоит пачка гречки в пакетиках. Из чего варить супчик? Я себе слабо представляла. Оставалась надежда на Люськины гостинцы. Открыв молнию на сумке, я стала выкладывать на стол банки и пакеты. Чего там только не было! Люська постаралась запихнуть в сумку всего понемногу. Ура! Банки домашней тушенки! Пара банок с огурцами и помидорами. Пара килограмм картошки, несколько крупных луковиц, с килограмм моркови. Сушеные яблоки и груши, несколько баночек с вареньем и медом. И поверх всего – домашний хлеб, завернутый в полотенце и бумажный пакет. Я прослезилась от нежности к своей ненаглядной Люське!
Достав самую большую кастрюлю, литра на четыре, я в ней иногда варю холодец, поставила ее на огонь, налила воды, дождалась, пока она закипит, быстренько почистив четыре картофелины, мелко нарезала, бросила в воду, посолила. Открыла банку тушенки, сняла сверху жир, выложила на сковородку, порезала лук, слегка обжарила, добавила натертую на терке морковь, выложила тушенку, потушила все вместе и отправила в кастрюлю, добавила острого перца, показалось слишком жидко, высыпала полпакетика гречки. Попробовала – съедобно. На все про все ушло полчаса. Накрыла стол нарядной скатертью, поставила хлеб, открыла одну банку с солеными помидорами, вылила в большую салатницу. Достала самые красивые тарелки. Положила приборы. Поставила на огонь чайник и заварила свежий чай. Всё. Пошла приглашать Дым Дымыча. Одетый в спортивный костюм, он сидел на корточках перед стиральной машинкой, закладывая внутрь свои брюки и куртку.
– Лёля, какой запах! Я уже язык проглотил. А где у тебя порошок?
–Вон, на полке, видишь в синей коробке? Кондиционер для белья рядом в большой белой бутылке. Пошли ужинать, все на столе.
После ужина Дым Дымыч попросил разрешения посмотреть телик:
– Тыщу лет не видел, чем страна живет.
Я ему вручила пульт, а сама пошла в душ, вымыться после дороги. Когда я вошла в ванную комнату, то опешила, оторопело уставившись на полотенцесушитель: на самой верхней трубе, куда я никогда не дотягиваюсь, сушились свежевыстиранные носки и мужские трусы. Это меня так поразило. В нашем доме, на моей памяти, это было впервые. В зеркальном шкафчике на полочке стоял оловянный стакан с зубной щеткой, зубной пастой, бритвой и помазком, рядом лежала расческа. Банное полотенце, которое я раньше выдала своему постояльцу, аккуратно сложенное, висело на верхней же трубе полотенцесушителя. Внутри меня шевельнулось неведомое доселе чувство. Не зная как к этому всему относиться, я вымылась с головы до ног, оделась в пижаму, поверх которой, надела длинный шелковый халат и пошла в зал. Дым Дымыч лежал на диване, и вполглаза смотрел какой-то фильм. Я села в кресло возле журнального столика взяла на колени ноутбук. Пока он загружался, включила свой мобильник. Количество непринятых звонков забило всю память. Мне звонили вплоть до сегодня, по двадцать раз на дню. Я поставила телефон на зарядку. Открыла почту на ноутбуке. Насчитала больше тридцати непрочитанных писем. Как же мне не хотелось погружаться во все это! Последние письма напрочь выбили меня из колеи.
–Лёль, – Дым Дымыч тряс мою руку. – Ты чего? Что-то случилось? Очнись!
–А?– Я смотрела на него невидящим взором.
–Мне тебя холодной водой облить? Чтобы ты отлипла от бука?
–Нет. Не надо. Просто тут такие новости. Я в шоке…
–Тебя уволили за прогулы?
–Да, нет… Наоборот. Пока я боролась за возвращение мозгов моей подруги, меня назначили заместителем директора по снабжению и реализации. Я в шоке…
–Ты это уже говорила. Ты против?
– А мою бывшую теперь начальницу, Веронику Робертовну, уволили по статье. Я в шоке…
–Лёль, Лёля! Очнись! Ты меня пугаешь!
–Ты знаешь, Дым, я боялась себе представить, как я захожу к ней в кабинет и начинаю с ней разговаривать…после того, что видела и слышала своими ушами. А теперь… полный бред. Ну, какой я зам? Ничего не понимаю. Это какая-то шутка, неудачная.
–Пойдем пить чай, Лёля. Посидим, поговорим. Тебе когда на работу?
– Через три дня.
–О! Да у нас еще куча времени. Пошли пить чай!
К понедельнику я успокоилась. Вообще рядом с Дым Дымычем все казалось не страшным, а совсем простым. Его восприятие жизни было настолько оптимистичным, что я тоже начинала думать "Все будет нормально. Не боги горшки обжигают. И я не самая тупая. Не справлюсь – уйду". Мы много гуляли по городу, разговаривали. О чем только мы не говорили. Иногда мне хотелось, чтобы он меня обнял, поцеловал.… Но он не делал таких попыток, а я сама стеснялась, не умею напрашиваться. Но больше всего я боялась спросить его, как долго он собирается пробыть в Москве? Одна только мысль, что он может встать и уехать, " может быть навсегда", приводила меня в отчаяние.
На работе все прошло как-то неожиданно спокойно. В понедельник я пришла в свой кабинет, еще никого не было. Максим занял центральное место "божества". Огромный полированный с приставным стол, новый компьютер с огромным монитором, кожаное кресло руководителя. Что и говорить, антураж впечатлял.
Я открыла папку с отчетами и сразу же обнаружила кучу неточностей и ошибок. Причем все, даже самые надежные мои сотрудницы явно "халтурили". Я стала молча разбирать этот бардак. С небольшим опозданием стал собираться народ. За месяц они забыли, что такое дисциплина. Увидев меня за моим рабочим столом, оцепенели. Поздоровались и сразу стали работать "в поте лица". Последним пришел Максим. На него было жалко смотреть, когда он встретился со мной взглядом.
–Здравствуйте, Ольга Львовна. С выходом.– проблеял Максим.
–Здравствуйте, Максим Петрович. Почему опаздываете? У вас мало работы?
– Извините, Ольга Львовна. Пробки на дорогах…
–Значит, надо добираться на метро. Надеюсь, вы еще не забыли, как это делается?
–Мы не ожидали вас сегодня увидеть.– упавшим голосом стал оправдываться мой зам.
–А вот я с нетерпением ждала нашей встречи. Надеюсь, вы напоследок, приготовили мне хороший подарок?
Максим позеленел в прямом смысле. Все остальные затихли так, что стало слышно, как я мерно стучу по клавишам клавиатуры, параллельно с разговором выделяя ошибки в расчетах. На негнущихся ногах, Максим прошел за свой стол. Зиночка рванула было ставить чайник, но засомневалась в целесообразности своих действий и села на место. Я же взяла в руки папки с бумажными отчетами. Я всегда требовала, чтобы окончательный вариант отчета был распечатан и подписан исполнителем, прежде чем лечь на мой стол.
–Скажите, Максим Петрович, Вы сами смотрели эти отчеты? Прежде чем положить их на мой стол?
–Конечно, я все проверил.
–Значит здесь все верно?
–Естественно, мы с девочками старались все перепроверять по нескольку раз.– сидя в своем кожаном кресле, Максим стал чувствовать себя снова значительным. Весь его вид говорил: "Тебе надо – ты и проверяй!"
–Что ж, я даю вам с девочками ровно час времени, чтобы исправить все ошибки. В противном случае, боюсь даже предположить, что ждет нерадивого исполнителя.
Я показала глазами Максиму на папки с отчетами и демонстративно посмотрела на часы. Максим встал и забрал все папки. Мне было смешно наблюдать, как он пытался определить, что именно меня не устраивает. Я опять посмотрела на часы и он, просто бегом, раздал всем девочкам их папки, а сам сел за компьютер и уставился в таблицы. Максим относился к тем людям, для которых таблица из трех столбцов и восьми строк является дремучим лесом со страшилищами, трясинами и оврагами. А здесь было тридцать восемь столбцов и порядка трех тысяч строк. Раньше бы я его пожалела и показала, куда надо смотреть, но теперь… нет.
До обеда они работали как гребцы на галерах, а перед самым обедом в кабинет зашел наш директор в сопровождении двух своих замов и при всех поздравил меня с новым назначением. Пожал мне руку и вручил огромный букет цветов, а также сообщил, что мой кабинет готов и ждет меня уже полмесяца. После его ухода, в кабинете повисла просто мертвая тишина. На меня смотрело шесть пар глаз, с немым вопросом. Но я не стала никому ничего говорить, а лишь заметила тихим голосом:
–Итак? Где выверенные, как вы говорите, данные? Прошло уже три часа, а отчетов как не было, так и нет. Сколько можно ждать?
–Простите, Ольга Львовна, но обычно вы сама всегда исправляете неточности. Я даже не знаю, где их искать. – Максик томно посмотрел мне в глаза.
–Я два года убила своего драгоценного времени, обучая вас премудростям аудита. За это время любой неглупый человек научится улавливать неточности и несоответствия, особенно, если работает с цифрами ежедневно по восемь часов. Но, как я вижу, вы не в состоянии постичь эту науку, даже ее азы. Мне очень жаль. И все же я жду результат. Так и быть, до конца рабочего дня. Если не сделаете, придется задержаться.
Это, явно не входило в планы Максима, он стал надоедать девушкам. Они досадливо отмахивались. Как я и думала, те, кто сами делали отчет, быстро нашли свои неточности и стали их исправлять. А те, кто не погружался в работу, смотрели в свои данные и не знали, откуда что было взято.
Но еще больше я всех добила, когда в конце рабочего дня, позвонил Дым Дымыч. Он сидел внизу у проходной и ждал меня, чтобы пойти вместе домой. Я выписала ему пропуск и попросила подняться ко мне, чтобы не сидеть внизу в одиночестве. Когда он вошел в кабинет, девчонки, все как одна, заскрежетали от зависти зубами. Я это прекрасно видела. А Максим смотрел на него, как смотрят на свою смерть. Дым Дымыч поздоровался в своей манере и сел рядом со мной, заглядывая в монитор. По его взгляду я поняла, что эти цифры его не пугают. Он все прекрасно понял. Я заварила ему кофе и принесла печенье. К семи часам на мой стол лег первый отчет. Я бегло просмотрела его, подчеркнула в двух местах и вернула на доработку. Потом встала и сказала:
–Я пошла домой. Завтра, я последний раз приду в этот кабинет. Надеюсь, что все отчеты будут лежать на моем столе в полном порядке. Всем до свидания.
Мы с Дым Дымычем вышли.
–Круто ты их. Они явно не ожидали от тебя такого.
–Да. Они привыкли сдавать сырые материалы, я сама всегда все правила. А сегодня смотрю, они вообще все цифры взяли с потолка. Так обидно стало. Ну что? Зайдем в магазин и домой?
–Давай.
Уже три месяца я занималась новым для себя делом. Было интересно. По филиалу ползали слухи о моей "сущности". Теперь даже самые недоверчивые уверовали в мою силу грозной ведьмы. Кто до сих пор не верил в колдовство, теперь тоже шепотом сообщали слухи и быль, сопоставляли события, так или иначе связанные с моим именем. Меня это не сильно волновало. Даже хорошо, что они так думают. Зато боятся меня разочаровать. Работают. И славно.
Меня беспокоил Дым Дымыч. Он стал часто исчезать и надолго. Правда, всегда предупреждал, что не придет. Но без объяснений. На душе стали "скрести кошки". Я хорошо отдавала себе отчет, что уже не смогу без него, сломаюсь. Он ничего не обещал и ничего не просил. А я страдала, страдала как женщина. Впервые ко мне не протягивали руки, хотя раньше чужие загребущие ручонки так и тянулись к моей талии. Он никогда не шептал мне на ушко комплиментов, даже вслух не говорил. Неужели же я его совсем не интересую. Только как друг и все?
Вот и сейчас, я готовила ужин, а он мастерил на лоджии полку для банок. Я смотрела в окно и глотала невидимые слезы. Дым Дымыч подошел сзади, взял меня за руки поверх моих рук и тихо проговорил:
–Лёля. Выходи за меня замуж, а?
Я кивнула, не в силах ответить голосом. Он развернул меня к себе лицом и поцеловал:
–Правда?
–Правда.
Наши объяснения касаются только нас двоих. Скажу только, что на следующий день мы подали заявление в ЗАГС и позвонили Сане. Реакция была самая бурная. Они пообещали приехать на свадьбу всей семьей и Клавдию Ивановну захватить.
–Где же мы их всех поселим?– я ужаснулась, представив себе этот табор в моей, хоть и трехкомнатной, но все же не безразмерной квартире.
–Не переживай. Они прекрасно разместятся в нашем доме в деревне. Я его уже привел в порядок.
–Так вот где ты пропадал так долго. А я уже думала, что ты хочешь уехать от меня навсегда.
–От тебя? Никогда! От своего счастья не бегут.
–Почему же ты мне никогда ничего такого не говорил?
–Честно? Боялся услышать «нет».
–А я думала, что ты меня боишься.
–Не выдумывай. Ты маленькая слабая девочка. Напустила вокруг себя туман и сама испугалась. Кто-то же должен тебя защитить.
Как же хорошо, чувствовать рядом с собой надежное крепкое плечо и быть маленькой слабой девочкой. И ничего не бояться.
