Лара Фортуна
Душа бизнесмена
ЧАСТЬ 2. Начало пути
Никогда не знаешь, как обернется
приключение.
Почему бы и не счастьем?
ГЛАВА 1. Погружение в себя
Московский октябрь был холодным и дождливым. Итальянский октябрь стал плавным продолжением лета.
Я прибыл в Верону прямым рейсом из Москвы. От аэропорта Валерио Катулло было полчаса езды до пункта моего назначения – побережья озера Гарда. И хоть я приехал не как турист, но все же почувствовал, что смогу здесь расслабиться и набраться сил. Выйдя из самолета, я ощутил приятное тепло. Солнце игриво светило, но не пекло, а скорее пригревало.
На самолет я садился с небольшим дорожным чемоданом и тяжелым грузом мыслей. Если бы авиакомпания взимала плату за дополнительное багажное место для перевоза человеческих сомнений и разочарований, мне пришлось бы неслабо раскошелиться за перевес.
Выйдя из самолета, я осознал, что хмурые думы куда-то улетучились. Ко мне вдруг вернулись легкость и интерес, свойственные путешественникам. Недаром путешествие – лучшая терапия тяжелых эмоциональных состояний. И пусть само по себе оно не решит проблем, не сделает за тебя твою работу и не ответит на волнующие вопросы, но способно дать ресурс, чтобы действовать.
Мне определенно нужна была перезагрузка. Я знал это, и поездка в Италию по делу была отличным поводом стряхнуть с себя груз неприятных мыслей, выйти за рамки ежедневной рутины и вернуться со свежим, незамыленным взглядом. Одного этого могло быть достаточно, чтобы нащупать верную стратегию для решения моих проблем. Именно нащупать.
Со мной такое часто бывало и раньше: важные решения я принимал, базируясь на своих ощущениях. И если потом пытался объяснить себе, как и почему принял такое решение, то мгновенно впадал в ступор. Я просто так чувствовал!.. И эта чувствительность проходила через все мое тело.
У меня была такая особенность – телом ощущать свое эмоциональное состояние. Во власти энтузиазма я испытывал ощущение полета, невесомости и прыгучести. Я казался себе резиновым шариком, который с легкостью подпрыгивает все выше и выше. В моменты расстройства, когда что-то срывалось, шло наперекосяк, я чувствовал себя пластилином – мягким, податливым, даже немного липким. А в последние недели я ощущал тяжесть. Словно что-то сжимало, сковывало меня, не давая расправить плечи и свободно дышать. Я ощущал, как мое тело твердело, тяжелело, лишалось всякой гибкости, словно сухой ствол дерева. Это ощущение становилось все отчетливей и достигло пика за день до вылета.
Стрессовые ситуации я всегда чувствовал спиной. Травма, полученная в молодости во время тренировок, в моменты тревоги и смятения всегда напоминала о себе. Если у меня появлялись тягостные мысли, то они начинали давить на грудь и плечи. Я понимал, что это психосоматика. В такие моменты глубинные чувства разгоняются шумящими волнами по океану души и перерастают в шторм, перед которым не может устоять даже тело, и просыпаются старые раны, недолеченные болячки, ушедшие в летаргический сон вирусы и бактерии.
Я где-то слышал, что наши органы находятся в тесной связи с нашими качествами характера. И по поражениям частей тела можно судить о том, что мы делаем в жизни не так. Интересно было бы узнать, о чем сигнализировала моя спина. В районе правой лопатки я чувствовал боль при поворотах и поднятии рук. Я не мог долго находиться и в сидячем положении. А сон в моменты обострения боли становился пыткой. Зайдя в самолет, я приготовился к тому, что это будет перелет длиною в жизнь (на самом деле всего пару часов). Я взял с собой обезболивающее. Но так и не принял его, провалившись в сон, едва самолет набрал скорость при разгоне по взлетно-посадочной полосе.
У выхода из аэропорта меня ждал водитель. Подойдя к нему, я с благодарностью подумал об Алине. Она, как всегда, обо всем позаботилась – организовала путешествие, подготовила нужные бумаги, подобрала билеты с удобным расписанием, забронировала отель и нашла человека, который встретит. Меня охватило приятное чувство, что я не один.
Когда ты приезжаешь в незнакомое место, видишь другие улицы, новых людей… Нет ничего, что составляло ежедневную рутину твоей жизни. Ты вдруг чувствуешь себя обнуленным. С одной стороны, это приятно, потому что на тебя ничего не давит. Но вместе с тем немного грустно и одиноко. Благодаря Алине фаза «грустно и одиноко» так и не наступила. Я находился далеко от дома, но был человек, который протягивал мне руку помощи за тысячи километров. Конечно, это была ее работа. Но мы знаем, что каждый выполняет работу по-своему. Один ограничивается минимумом задач, особо не вникая в суть дела, другой прилагает все усилия, но что-то всегда упускает, а третий просто отсиживает рабочее время. Алина была из четвертой категории, редчайшей. При организации любого дела она не упускала ни малейшей детали. Все мои коды, явки были под ее неусыпным контролем, и делала она все это с искренним участием.
Алина давно стала для меня незаменимым человеком. При таком глубоком включении в мою жизнь она не была навязчивой, не нарушала границы и не пыталась набиться в друзья, как, например, Елена. Ее доброта и сердечность были всегда уместными, а организаторские способности – отменными. Алина освобождала меня от массы дел, и это давало мне возможность тратить время на решение глобальных бизнес-вопросов.
Видя усердие моего ассистента, Наташа очень быстро перекинула на нее часть семейных дел: покупку билетов на самолеты и в театр, а также бронь отелей и так далее. Однажды даже организацию Женькиного дня рождения поручила Алине. Это, кстати, было вполне в духе Наташи: перекидывать как можно больше дел на других и затрату энергии сводить к минимуму. Постепенно она окружила себя помощницами: домработницами, нянями и секретарями. Ей нравилось руководить и приписывать себе все заслуги. Теперь в этом списке ее помощников прочно укрепилась и Алина.
Я решил, что обязательно привезу Алине какой-нибудь подарок.
Человек, который меня встречал, был русскоговорящим. Его звали Анатолий. Он был из Молдавии. Жил в Италии уже долгое время, работал при гостиницах, развозя туристов. Он предложил сразу отвезти меня в отель на берегу Гарды либо прокатиться по Вероне. Вынырнув из дождливой московской осени в теплый, солнечный мир, я с удовольствием принял предложение об экскурсии. Тем более в Вероне мне еще не доводилось бывать.
Мы приблизились к центру города. Оставили машину на парковке и отправились гулять по улочкам старинного города, раскинувшегося на берегах реки Адидже. Я вообще очень комфортно себя чувствовал в городах, расположенных у рек. Вода и огонь всегда привлекали меня, хотя их действие на мою психику было прямо противоположным. Огонь заставлял погружаться вглубь себя и выводить на поверхность неведомые образы и мысли. Вода, наоборот, действовала как обезболивающее, которое покрывает мысли пеленой забвения и растворяет переживания. Глядя на огонь, я словно что-то вспоминал. Глядя на воду – что-то забывал. Оба эти действия были одинаково важны. Каждое в нужный момент. И сейчас был момент не решать и действовать, а набираться ресурсов для вдохновения и последующих шагов.
Мы подошли к Арена-ди-Верона – третьему по размеру амфитеатру в мире после римского Колизея. Веронскую арену также построили римляне. Когда-то тридцать тысяч зрителей с криками и свистом наблюдали здесь бои гладиаторов, а позже с интересом смотрели на жестокие казни первых христиан. Это здание было воплощением величия и несправедливости, красоты и жестокости. Глядя на него, я размышлял, сколько же всего сделано в мире хорошего, плохого, отвратительного и прекрасного!
После спонтанной обзорной экскурсии Анатолия мне захотелось прогуляться в одиночестве по уютным улочкам итальянского городка. Именно его Шекспир выбрал для сцены, где развернулась трагедия «Ромео и Джульетты». Благодаря Шекспиру Верона стала романтической столицей влюбленных. И хотя Ромео и Джульетты на самом деле никогда не существовало, предприимчивые итальянцы смекнули, что нужно придать этой истории реалистичности. Чем живее будет история, тем больше туристов она привлечет.
Так в Вероне появился дом с балконом Джульетты и даже ее склеп. Итальянцы не прогадали! Толпы туристов со всего мира каждый день стекаются к дому Джульетты и фотографируются на ее балконе. Я тоже свернул в этот уютный дворик. В саду красовалась статуя Джульетты, вокруг нее было настоящее столпотворение. Оказалось, люди даже придумали ритуал – подержаться за грудь юной девы, чтобы привлечь к себе счастье в любви. Меня это рассмешило. Трогать Джульетту за грудь я не стал, но тем не менее проникся общим романтическим настроением и верой в чудо.
Все это я воспринял не иначе как намек от Вселенной, что нужно действовать по наитию, или как разрешение на необдуманные поступки. Я резко почувствовал, как внутри запульсировал «источник». Своими импульсами он будто давал мне подсказки, что делать, как поступить. Мой персональный внутренний радар. Я ощущал подобное и ранее.
Если импульс был слабым или его не было, то нужно воздержаться от действий, а если внутри взрывался гейзер – можно смело говорить ситуации «да». Самое главное в такие моменты – удерживаться от желания все это рационализировать. Раньше я чаще следовал этим импульсам, а в последнее время перестал их замечать. И теперь вдали от дома мне словно что-то стало открываться. Словно какая-то внутренняя сила, непонятая, до конца не принятая и потому забытая, снова напоминала о себе. Я вспомнил фотографа-хиппи, который рассказал о переменах с помощью путешествий: мы словно восполняем отсутствие нужных кодов, которые собирают нас воедино заново. Именно сейчас в меня проникали его слова и смыслы. Я почувствовал начало внутренней трансформации.
Спустя несколько часов мы встретились с Анатолием, и он отвез меня в отель. Перед завтрашней встречей с покупателями недвижимости я хотел набраться сил. Я сытно поужинал в ресторане. А прогулка на свежем воздухе и приятные впечатления гарантировали мне крепкий сон.
* * *
Утром мой водитель привез меня в офис продаж недвижимости. На встрече нас было четверо. Я, агент по продажам – маленький и шустрый итальянец Лука, дама-переводчик и покупатель – местный бизнесмен Джузеппе Лоренцини. Этот итальянец владел несколькими отелями на побережье Гарды. Он предлагал мне сумму гораздо меньше той, что я потратил на покупку, но, учитывая все нюансы ситуации, я мог бы этим вполне удовлетвориться.
Я попробовал повысить цифру. Синьор Лоренцини сделал серьезное лицо и стал говорить на непонятном мне итальянском. Переводчик дублировала его слова на русском:
– Если бы мы вели этот разговор пару лет назад, то вы могли бы попросить даже больше. Но, учитывая все риски и ограничения сегодняшнего дня, вряд ли вам кто-то предложит цену выше, чем я. У меня есть капитал, и я хочу вложить его в недвижимость здесь. Есть и другие структуры, которые приносят мне доход. Эта покупка – вложение без гарантии быстрой прибыли.
Я еще немного подискутировал с ним, хотя уже понимал, что больше он не предложит. Лоренцини производил впечатление матерого коммерсанта. Такие во время сделок носом чуют, когда тебе позарез нужны деньги, и становятся хозяевами ситуации.
После того как покупатель ушел, риелтор Лука через переводчицу подытожил:
– Если хотите получить деньги гарантированно и быстро, то нужно подписать документы о том, что вы принимаете оферту синьора Лоренцини. Я в вашем распоряжении для оформления сделки.
– А кто второй покупатель? – спросил я.
Лука поморщился и сделал небрежный взмах рукой.
– Какой-то китаец. Возник из ниоткуда. Хочет подвинуть местную элиту и организовать здесь свой бизнес. Не знаю, насколько он серьезный.
– Я хотел бы его увидеть.
– Встреча с китайцем запланирована на завтра. По правде говоря, я был уверен, что до нее не дойдет, так как вы примете предложение Лоренцини. Вам же надо оформить сделку быстро и без сюрпризов, так? За Лоренцини я могу поручиться, а вот китайца совсем не знаю.
– Тем не менее подтверди ему встречу на завтра! – настаивал я.
– Договорились.
– Я буду здесь еще пару дней. У меня как раз есть время еще на одну встречу. В таких делах лучше не спешить.
– Ну это как сказать! – ответил Лука.
После переговоров я отправил Алине голосовое:
– Алина, привет. Мне на почту должны скинуть договор о продаже недвижимости некоему Лоренцини. Перебрось его Снежному. У него есть юрист-международник. Пусть посмотрит, все ли там чисто. Агент говорит, что этот Лоренцини нормальный тип. Я, скорее всего, подпишу с ним сделку.
Анатолий подвез меня к причалу. Я купил билет на катер и отправился на прогулку по озеру, любуясь великолепным горным пейзажем. Блики солнца скакали по воде вслед за катером. Хотелось жить и дышать.
Водная прогулка длилась пару часов. За это время я нагулял хороший аппетит. Сойдя на пристань, я поспешил в один из ресторанов пообедать. Уж где-где, а в Италии готовить умеют. Каково же было мое разочарование, когда в двух заведениях мне отказали. Я настолько расслабился во время прогулки на катере, что из головы вылетело – в Италии «едят по расписанию». Повара приходят на кухню к 12 для обеденного сервиса и к 19 для вечернего. Часы показывали 16:00. Сытный обед канул в Лету. Но я решил попытать счастье уже в третьем по счету ресторане. А вдруг по каким-то странным обстоятельствам я смогу полакомиться местными деликатесами! Иногда настойчивость и вера творят чудеса, и там, где, казалось, больше нет никаких шансов, вдруг открываются двери, к проблеме находится ключ, ставится нужная подпись – и ты получаешь желаемое. Но, видимо, не в этот раз. На выбор мне предложили только брускетты или местные булочки.
Официант с белозубой улыбкой радушно объяснял на беглом английском, что паста мне не светит, зато они делают отменные панини на любой вкус. Я выбрал вегетарианский и попросил минеральной воды, вздохнув с досадой:
– Вот тебе и Италия! Не кормят туристов.
В этот момент ко мне обернулась пожилая дама, сидевшая за соседним столиком с чашечкой эспрессо. Она заговорила со мной на русском:
– Молодой человек, в Италии очень ответственно относятся к еде. Работа работой, развлечения развлечениями, а обед должен быть всегда по расписанию.
– Жаль, я привык обедать, когда мне удобно, – я пожал плечами. – Вот в нашей стране как – «любой каприз за ваши деньги»!
За столиком дамы сидел улыбчивый итальянец, который явно не понимал половины нашего разговора, поэтому просто с интересом переводил взгляд со своей спутницы на меня и обратно.
– Здесь речь идет о ритме, – продолжила она.
– Каком ритме? – не понял я.
– Люди в Италии очень разные, как и везде. Есть молодые и старые, ученые и творцы, есть простые рабочие, либералы и демократы. Но все подчиняются общему ритму: садятся за стол в одно и то же время. И в этот момент стираются возрастные и социальные рамки. Все чувствуют себя частью одной семьи. Люди наслаждаются едой и общением. Время обеда и ужина – это время, когда люди ставят на паузу ежедневную суету, чтобы зарядиться друг от друга человеческим теплом. И чтобы это состоялось, необходимы четкие правила, непоколебимое расписание, иначе всех вместе не собрать. Так что трапеза в Италии – это больше чем еда. Здесь очень много социальной подоплеки.
Дама неожиданно протянула мне руку и представилась:
– Алиса. А это мой муж Франческо.
Женщина рассказала мне, что сама родом из Питера и уже много лет живет в Италии.
– Он похитил меня и увез, когда я была еще очень юной и хорошенькой, – заворковала Алиса, с неподдельной нежностью глядя на мужа.
Тот довольно кивнул и на ломаном русском произнес:
– Да-да, Алиса – самий красивий женщина.
Новая знакомая поведала, как они с супругом много лет жили в Милане, а уйдя на пенсию, переехали на берег озера Гарда. Здесь чудесный мягкий климат и свежий чистый воздух, в отличие от серого пыльного воздуха Милана. Их сын и дочь были уже взрослыми и обзавелись собственными семьями. Они продолжают жить в Милане и часто приезжают к родителям на выходные и каникулы.
У меня завязался с этой милой парой непринужденный разговор, и я сам не заметил, как пересел за их столик. Видимо, я тоже вызвал их симпатию и доверие, и наша беседа закончилась тем, что меня пригласили немедленно отправиться на местный праздник сбора винограда. Мне всегда нравилось итальянское вино, и было невероятно интересно поучаствовать в ритуале, связанном с виноделием. Я почувствовал, как во мне зажглась искорка авантюризма от одной мысли, что я со случайными знакомыми еду на местную винную тусовку (не забываем: я ведь решил следовать импульсу). И я действительно чувствовал, как внутренний источник бурно реагировал.
Пока Франческо вел машину, Алиса выполняла роль гида, рассказывая об интересных местах. Буквально в нескольких минутах езды от туристической зоны и набережной начиналась сельская местность. Повсюду вокруг нас были холмы. На них красовались ухоженные поля, где ровными рядочками был высажен виноград. Кое-где на холмах росли высокие стройные кипарисы. Мы подъехали к одной из усадеб.
– Здесь живут наши друзья, – сказала Алиса, – они делают вино. Праздник называется Вендемья. Люди собираются, веселятся и давят ногами виноград.
– Как Челентано? – пошутил я.
– Точно! – подмигнула Алиса.
– Надеюсь, меня там не ждут шекспировские страсти[2]…
Усадьбу окружали виноградники. Просторный двор кишел людьми. Франческо подал руку жене, и она с едва уловимой нежностью обхватила ее. Они направились к толпе, а я шел рядом с ними, проникаясь аурой согласия, которую источала их пара.
Играла музыка. Слышались веселая речь и смех. Люди толпились вокруг большой деревянной телеги. Когда мы приблизились, я увидел, что на ней стояло глубокое деревянное корыто. Несколько женщин и мужчин босыми ногами давили виноград. Мои спутники успели поздороваться со многими знакомыми. Они представили меня хозяевам усадьбы и своим друзьям, которые что-то громко и эмоционально обсуждали. А я, не понимая их речи, мог считывать только эмоции. На другой стороне двора, напротив телеги, стоял стол с угощениями. Вина на этом празднике было много, и мне активно его наливали.
– У меня здесь есть русские подруги, идем, я тебя познакомлю.
Алиса повела меня к лавочке, которая находилась чуть поодаль от телеги.
– Вот, дамы, познакомьтесь, – обратилась Алиса к своим подругам, – Максим.
Я сделал приветственный жест. Подруг было двое – Рита и Лина. Им, как и Алисе, исполнилось примерно по 60.
Мы присели к ним на лавочку и включились в беседу. К нам подошел Франческо с бутылкой вина и пластиковыми стаканчиками.
– Алиса, какой у тебя муж внимательный, – сказала восхищенно Рита.
– Да, таких джентльменов сейчас мало, – подхватила Лина.
Алиса что-то сказала на итальянском Франческо, и тот поцеловал ее в щечку.
– Он у тебя и умный, и заботливый, – отметила Лина. – В семье, где я работаю, совсем другая история. Муж такой важный ходит, себе постоянно дорогую одежду покупает. Я с нее бирки с ценами снимаю, чтобы постирать и погладить. Цены там ого-го. А жене хоть бы цветочки или парфюм. Ни разу не видела. Она ему как-то сказала, что пылесос новый нужен. А он ей говорит: «Тебе бы только деньги тратить». Представляете! А сам имеет приличный заработок. Скупает по дешевке дома, квартиры, виллы, а потом перепродает втридорога.
Алиса прервала подругу:
– Лина, хватит тебе уже возмущаться. Скажи лучше, ты распечатала фотографии с нашей фотосессии в Риме?
– Ой, да, молодец, что напомнила. Сейчас отдам твои. Отличная поездка получилась.
Лина открыла вместительную сумку, достала большой бумажный конверт и протянула его Алисе. Алиса и Франческо стали с интересом рассматривать фото, мило воркуя между собой.
– Максим, посмотрите. Это мы ездили с семьями в Рим, чтобы внукам столицу показать.
Алиса дала мне фотографии и стала показывать дочку, сына и внуков. Я пролистал снимки до последнего, а за ними оказался голубой бумажный конверт с надписью Giuseppe Lorenzini srl. Мне казалось, что я уже видел похожую надпись.
– Лина, а что это тут написано? – спросил я.
– А, это конверт из офиса Лоренцини. Я у него дома работаю. Это тот скупердяй, который жене цветов не дарит…
– …И который скупает недвижимость по дешевке, – завершил я вполголоса.
Надо же, как интересно получается. Иногда нужная информация к нам приходит, откуда ее совсем не ждешь.
Мы услышали, как оживилась неподалеку толпа людей.
– Там, должно быть, пришел Альберто! Пойдемте же давить виноград, – задорно сказала Алиса, и мы все поспешили за ней к той самой телеге.
Рядом с ней стоял высокий мужчина в соломенной шляпе и с аккордеоном – это и был Альберто. Корыто наполнили новым виноградом. После этого пригласили желающих давить виноград. Алиса и ее друзья подхватили меня под руки и стали уговаривать подняться на телегу.
Мне пришлось снять обувь и подвернуть штаны. Мы все были немного хмельные от вина. Как же было весело! Вместе с новыми приятелями я начал активно давить ногами урожай. Альберто быстро скользил пальцами по черно-белым клавишам аккордеона и задавал музыкальный ритм всему этому действу. Спустя пару минут к Альберто присоединился другой музыкант с барабаном. Эта музыка создавала атмосферу шаманского обряда. Опьяненный ритмом и вином, я снова и снова наступал на виноградное месиво, пока не выбился из сил.
Я слез с телеги весь мокрый и направился к столу утолить жажду. Солнце ушло, и над полями разливалась приятная прохлада. Я решил немного отойти от шума и побрел гулять босиком вдоль виноградников. Чем дальше я отходил от толпы, тем громче слышалось стрекотание кузнечиков в закатной тишине. Время от времени мимо пролетали светлячки и мелькали светящимися полосками.
Я потерял счет времени: все шел и шел, пока не очутился рядом с усадьбой из серого камня. Часть стены была укрыта плющом. Я остановился и стал рассматривать здание. Входная дверь была приоткрыта – дом являлся заброшенным. Я заглянул внутрь и хотел крикнуть «Есть тут кто?», но не посмел. Включив фонарик телефона, робко вошел и стал разглядывать строение.
Дом был очень старый. На стенах внутри был такой же серый камень, как и снаружи. Отделка отсутствовала. Почти со всех сторон проход был завален, но вправо можно было немного пройти. Я сделал несколько шагов и остолбенел. На стенах виднелись следы фресок. Фонарик телефона помог мне различить фигуры людей. Их головы были очерчены нимбами. Значит, это изображения святых.
Внезапно я ощутил, что мне не хватает воздуха. Я подумал, что это страх из разряда клаустрофобии. Возможно, мое подсознание считало, что заходить в заброшенные дома опасно для жизни. Я быстро вышел на улицу. Прямо передо мной был колодец. Сразу я его не заметил. На улице мне стало легче. Я подошел к колодцу и взялся за его каменные края. На макушке возникло ощущение щекотки. По телу прокатилась волна судорог, руки стали леденеть. Я заглянул в колодец, и в моих глазах помутнело. Рядом с собой я увидел женские руки. Не на шутку испугался,
отпрыгнул и огляделся. Кроме меня, у колодца ни души. Сколько же я выпил, что мерещиться стало! Отгоняя страх, я громко крикнул:
– Я здесь стою!
Мне, конечно же, никто не ответил, и я решил пройтись вокруг каменной усадьбы. Обойти ее так и не получилось. Торец здания был завален камнями, преграждающими путь. Назад к колодцу! Он необъяснимо притягивал к себе. Любопытство пересилило страх, и я пошел обратно, вытянув руки перед собой. При сумеречном свете я увидел, насколько они были грязными от земли и винограда.
Мне вдруг вспомнилась книга Карлоса Кастанеды, которую я читал совсем юным. Автор описывал, как он гостил у колдуна Дона Хуана и все эти невероятные вещи, которые происходили с ним там. Видения приходили по расписанию. «Как обед и ужин у итальянцев», – усмехнулся я. Моя душа жаждала приключений, и мне нравилось чувствовать себя этаким Кастанедой.
В его книгах также давались советы, как можно управлять сном и общаться во сне с тонким миром и сущностями. Для этого нужно всего лишь увидеть во сне свои руки. И через их визуальный контроль настраивалась связь с чем-то большим и неведомым.
«Что ж, наша жизнь – это тоже сон». И я решил, что попробую посмотреть на руки еще раз. Мне стало интересно, произойдет ли что-нибудь. Но не происходило ровным счетом ничего.
Я пристально смотрел на свои ладони, делая серьезное лицо. Представляю, как смешно я выглядел в тот момент со стороны. Я хотел прекратить этот цирк и возвращаться к празднику. Однако дух озорства подтолкнул меня к тому, чтобы бросить что-то в колодец на прощанье и послушать, через сколько секунд раздастся бульканье. Я достал из кошелька червонец и протянул руку вниз.
В этот момент мой взгляд был направлен в бездну колодца, а рука – немного размыта в отражении воды. Я бросил монету, но ее падение замедлилось. Я был уверен, что червонец соскользнул вниз, но он все еще лежал в моей ладони. Я присмотрелся: это была уже не монета, а кольцо. И рука не моя. Она была женской. Рука качнулась, и кольцо соскользнуло в воду. Мне пришлось сделать большое усилие, чтобы направить взгляд с кисти руки на локоть, а потом на плечо – и увидеть обладательницу руки целиком. Не может быть! Это была Наташа. А рядом – мужская фигура, похожая на меня. Я не поверил своим глазам! Мы с Наташей стояли перед колодцем. На ней – длинное платье из грубоватой материи. Я – с бородой, в простой суконной рубахе. Внешне мы отличались от наших текущих аватаров, но по отдельным чертам и типичным жестам считывалось, что это МЫ. Она была замужем и ухаживала за тяжело больным супругом. Но между нами вспыхнула страсть, невозможная и запретная. Я соблазнил ее… И теперь мы собирались бежать. У колодца она спешно сняла с пальца обручальное кольцо и бросила его в воду, чтобы вместе с ним избавиться от своей клятвы любви и верности. Мы собирались оставить прежнюю жизнь и родную деревню, чтобы никто не мог помешать нам быть вместе. Мы чувствовали, что поступаем эгоистично и низко. Наташа не просто оставляла мужа – она покидала больного и немощного человека. Наша страсть ослепляла и заглушала голос совести. Мы не хотели думать о других, так быстро и импульсивно связывая наши судьбы и не догадываясь о том, что эта связь укрепится еще на несколько жизней. После того как прежняя Наташа совершила это бегство со мной, в ее сознании выкристаллизовался страх: если твое тело недостаточно сильно и красиво, то это грозит потерей любви.
Видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Что это было?
Уже темнело. Чудом я вернулся обратно. Алиса и Франческо уже начали волноваться. Они заботливо подвели меня к крану с водой, где я смог умыться и обмыть ноги, а после проводили до отеля, оставив номер телефона и попросив обязательно перезвонить, когда отдохну и приду в себя.
Загадочное видение потрясло меня. Перед глазами все еще стояла Наташа. Я чувствовал себя виноватым перед ней. Да! Именно виноватым! Я только сейчас понял. Это чувство вины по отношению к ней я испытывал всегда, с момента знакомства. И теперь мне словно стала понятна причина.
На автомате я принял душ. Я не мог думать сейчас ни о чем, кроме сцены у колодца. К счастью, телефон подал признаки жизни. Это пришло сообщение от Алины. Напоминание о завтрашней встрече со вторым покупателем.
* * *
Ровно в 9:00 я был в офисе Луки. Та же самая переводчица переводила теперь с английского речь китайца:
– Синьор Лианг говорит, что ему очень нравится это место и он очень хочет купить здесь гостиницу.
– Скажи синьору Лиангу, что он не один, кто хочет купить у меня эту гостиницу.
Лианг говорил на английском. Я многое понимал сам, но предпочел все-таки не пренебрегать услугами переводчика. В таких вопросах важна точность донесения информации.
– Синьор Лианг говорит, что знает это и готов сделать более выгодное предложение.
Переводчица продолжала свою речь, а я больше не слушал ее. Я смотрел на покупателя и отслеживал внутреннюю пульсацию. Я почувствовал прилив энтузиазма. Тот самый импульс, на который я частенько ориентировался, азбукой Морзе отбивал мне «да».
Мы сошлись на цифре, которая была существенно выше той, что предлагал Лоренцини.
Я произнес, глядя прямо в глаза синьору Лиангу:
– Я принимаю ваше предложение. Мы проверим формальности. И если все в порядке, то в скором времени оформим договор.
Через два дня я подписал необходимые бумаги и почувствовал, как тяжелый груз свалился с моей души. Я предвкушал, как вернусь в Москву, вложу необходимую сумму в компанию и продолжу развивать новые направления, над которыми работал последние месяцы. Все будет как прежде! Я так отчаянно рвался восстановить попранную справедливость, что мне захотелось отпраздновать промежуточную победу. Я понимал, что теперь у меня будет ресурс для того, чтобы развязаться с Игорем как можно скорее. Набрал номер Алисы и предложил встретиться.
– Мы обязательно приедем попрощаться! Завтра мы с Франческо уезжаем.
Мы договорились пообедать в ресторане на набережной, недалеко от моего отеля.