Лана Эскр
Одержимые смертью
Секретная операция
Решили провести секретную операцию, чтобы выяснить происхождение простыни и связь с преступлением. Внедрили сотрудника, который раскрыл факты систематического хищения из воинской части. Никакой связи с насильником установить не удалось.
Пока велось задержание расхитителей армейского имущества, пришло известие о новом нападении с убийством 27 октября. Погибла 20-летняя девушка. Пропала одна сережка и алая вязанная кофточка. Вещь приметная, на тот случай, если окажется в комиссионке.
Но преступник и не думал ее туда относить – «любовался трофеем» у себя в бытовке в свинарнике, примерил – по размеру подошла, только воротник выдавал, что вещь женская. Перевернул ее задом наперед и носил под гимнастеркой.
Мнимая тишина
В стране праздновали День Октябрьской Революции. Торжества 7 ого плавно перешли в мирный праздник, который растянулся и на 8-е. Люди отдыхали. Преступник решил, что наверняка празднует и милиция, самое время снова попытаться.
Подходящая жертва вскоре попалась на темной аллее парка. Рывок, удушающий прием и он уже тащит женщину в ближайшие кусты. Возможно, торопился, поскольку жертва пришла в себя, вырываться не стала, почему он и не заметил, что она очнулась, а собралась с силами и дико закричала.
От неожиданности преступник выпустил жертву. Ее крик услышали. Пронзительно заверещал милицейский свисток, послышался со всех сторон топот ног. Как потом оказалось, преступник недооценил бдительность милиции и масштаб принятых мер. Первыми отреагировали на крик дружинники, которые подали сигнал.
Все выходы из парка, включая известные дыры и разогнутые прутья в заборе, мгновенно перекрыли. Началось прочесывание парка. Задержали шестерых. Началось опознание. Женщина, едва пришла в себя, но увидев преступника, закричала:
– Это он!
На мужчину и так уже посматривали с интересом – алая кофточка под гражданским пиджаком, в который он был одет, показалась слишком яркой, не мужской.
– Ваши документы, – прозвучало требование.
Алмазян, стараясь не выдавать волнения, на свое опознание пожал плечами и протянул документы:
– Я в самоволке. Ее вижу в первые. Она перепутала меня с кем-то.
– Разберемся.
Его задержали. Потребовали снять с себя странную кофточку, которая совпадала с описанием пропавших вещей последней из убитых. Кофточку предъявили родственникам:
– Посмотрите внимательно. Эта вещь вам знакома?
Едва взглянув, мать убитой девушки разрыдалась.
Узнав об этом, Алмазян понял, что попался, реагировал своеобразно – будто оцепенел, лицо, как маска, глаза пустые. Обыск в его бытовке предоставил неопровержимые доказательства его вины. Среди «трофеев» нашлась потерянная сережка, часы другой жертвы, много мелочей, вроде шарфиков и перчаток, губная помада. Одна улика заинтересовала особо – обрывок простыни, похожей на ту, что была изъята с места преступления. Фрагменты соединили и поняли, что цифры не 96, а 93. Искали не в той части…
Никакого пожизненного – только пуля
Алмазяна приговорили к расстрелу. В 1973 году правосудие свершилось – слабое утешение для родственников трех убитых и двенадцати изнасилованных женщин. Но хотя бы никто из них не будет мучиться от мысли, что преступник жив, отбывая пожизненное наказание за счет налогоплательщиков, а значит и за их тоже.
Послание губной помадой на зеркале
Первая половина дня 13 января 2000 года для врача Максима Владимировича Петрова обещала стать особенно «плодотворной».
В 10 часов, когда по его расчетам пожилые люди, как правило, оставались дома в одиночестве, а родственники и соседи уходили на работу, он нанес визит одному из них. Пенсионерка проживала на улице Софийской.
Дверь открыла 72-летняя женщина. Врача, видимо, узнала, потому впустила без проблем.
– Чем обязана? – поинтересовалась вежливо, но с тревогой в голосе, поскольку недавно сдавала анализы. Если врач пришел на дом, значит что-то серьезное, решила она и приготовилась выслушать неприятные новости.
Улыбчивый, с добрыми глазами доктор заглянул в листочек с ее фамилией и результатами анализов, за которыми она только собиралась сходить в поликлинику:
– Ваши анализы готовы. Все нормально, кроме…
Женщина не дослушала: от волнения начало потряхивать, перед глазами все плыло, видимо подскочило давление. Реакция для впечатлительного пожилого человека вполне ожидаемая.
– Не нервничайте так! Что вы! Так нельзя. Померим вам давление для начала. Потом решим, что делать – госпитализация или обойдёмся уколом.
Доктор спокойно вытащил из своего чемоданчика необходимое, приладил манжету…
– Высоковатое, как я и думал. Сейчас сделаем укол, станет полегче, – и снова полез к себе в чемоданчик, откуда достал принадлежности для инъекции.
– Руки где можно помыть?
Женщина показала в сторону ванной комнаты, не подозревая, что истинным поводом для чистоплотности была предосторожность, а не соблюдение правил.
Свидетель
Недавним "сюрпризом", который чуть было не закончился для "доктора" провалом, стала родственница очередной жертвы, которая во время его "визита смерти" принимала ванну…
Когда он общался, а потом убивал свою жертву и грабил квартиру, присутствия другого человека не заметил. Дверь ванной открылась, когда он уже собирался уходить.
– Доктор!? – раздалось у него за спиной.
От неожиданности Петров вздрогнул, остановился, но быстро взял себя в руки, выругался еле слышно и спокойно повернулся.
Перед ним стояла женщина в шелковом халатике. Достаточно молодая, лет сорока с небольшим. Стройная, но не костлявая, он бы принял ее за спортсменку, если бы не особенная грация в каждом движении. Сопоставив увиденное, догадался, что это та самая балерина, которую он видел на фотографии в комнате жертвы. По наивности подумал, что это либо «бабка в молодости», либо дань увлечению балетом – «театралка». Оказывается – дочь?
Увидев врача в белом халате с фонендоскопом на шее, женщина не обратила внимание на стоявшую у его ног сумку, из которой торчал рукав ее норкового манто, сразу бросилась в спальню:
– Что с мамой? – спросила она, остановившись на пороге комнаты.
Мать лежала на кровати неестественно спокойная и на ее появление не отреагировала, хотя глаза были открытыми. Толстая вязальная спица в груди под накинутым одеялом была не видна.
Женщина удивилась молчанию врача, хотела обернуться, но вместо этого резко выпрямилась, выгнув спину и застыла в этой позе. Взорванное сознание цеплялось за реальность, восстанавливая последовательность: сначала укол, потом боль в спине, которая разлилась огнем где-то внутри нее.
Она хотела одного – вздохнуть. Но не могла – боль парализовала тело, которое вдруг стало чужим.
Все же она обернулась и увидела лицо – застывшая маска смерти с неестественной улыбкой и нечеловеческими глазами, которые смотрели на нее со спокойной заинтересованностью, изучали.
Когда боль в груди стала невыносимой, женщина застонала. Силы оставили ее, и она упала на колени возле кровати. Попыталась вздохнуть снова, но вместо этого закашлялась и на ее губах показались капельки крови.
Мужчина в белом халате присел рядом, положил руку на длинную белую шею женщины, бледное лицо которой виднелось из-под размотавшегося тюрбана. Теперь оно было спокойным, безмятежным. Можно было подумать, что женщина просто устала и прилегла, если бы не вязальная спица, которая торчала в ее спине. Возле кровати в коробке был целый ворох разноцветных клубков и вязальных принадлежностей ее матери.
– Кто вяжет, у того не бывает деменции, – говорила она, поскольку страшилась этой болезни, как и инсульта, чтобы не стать обузой для дочери-балерины. Ей уже 47. Она танцевала в Мариинском театре и по возрасту на законных основаниях теперь наслаждалась ранней пенсией. Не надо было соблюдать строгую диету. Даже подумывала о замужестве. Однако, вместо верного поклонника, для которого пенсия любимой балерины была чем-то неприличным и невозможным, на жизненном пути встретился другой и для него она была лишь нежеланным свидетелем.
Петров ее убивать не хотел, не планировал. Целью была ее пожилая мать, чьи анализы попали ему в руки…
Ничего не предвещало
Прежде чем стать убийцей, Петров был обычным человеком. Многие могли сказать о нем – хороший, добрый, отзывчивый, внимательный.
Изучение обстоятельств рождения, детства и юности Максима Петрова, серийного убийцы в белом халате, не выявили предпосылок перерождения в чудовище, которым он стал.
Родился в 1965 -ом. Рос и воспитывался в хорошей семье. Отличался нетерпимостью к проявлениям жестокости. Когда изъявил желание стать врачом, мотивировал тем, что хочет помогать и спасать. Поступил в мед, окончил его в 1989 году, когда страну уже накрывал хаос, вызванный перестройкой.
Через несколько лет с дипломом педиатра Петров вышел из стен института в никуда. На тот момент педиатры в стране уже были ненужным балластом. Нашлось место на подстанции скорой помощи №5.
НА ХОРОШЕМ СЧЕТУ
Новым врачом пациенты были довольны. Коллеги ничего о нем сказать не могли потому, что он сразу же от них дистанцировался.
В минуты отдыха, когда большая часть персонала тусовалась в курилке, обмениваясь невеселыми новостями, Петров «отгораживался» от обсуждения чтением детективов.
– Хоть бы поскорее нашел себе девушку,– желали ему, думая, что роман и женитьба изменят Петрова к лучшему, раскроется, станет более общительным. Так и случилось.
Петров не стал задерживаться на работе, приходил наглаженный и все время куда-то спешил с задумчивым выражением лица.
В то время произошел единственный инцидент, за который Петров получил выговор, который неуместно смотрелся среди благодарностей от пациентов – "проспал на работу". Потом узнали, что он женился. Однако, вскоре после рождения первенца брак распался. Петров снова уткнулся в свои детективы.
На молодого, замкнутого врача обратила внимание его коллега и стала наводить мосты с дальним прицелом. Петров отреагировал положительно. О них заговорили, как о паре… Он снова спешил домой, каждую копейку нес жене и детям, которые у него родились во втором браке. Брак устоял даже, когда начались задержки с зарплатой, которые иногда растягивались на месяцы. Петров был озабочен одним – где раздобыть деньги.
План хищника
Ещё одним административным нарушением с его стороны, которое смогли установить за этот период жизни, было поддельное удостоверение участника боевых действий, что давало право бесплатного проезда на общественном транспорте… Однако, именно с этим периодом связали начало его перерождения в хищника. Позже он будет доказывать, что это жизненные трудности подвели его к опасной черте. А убивал потому, что боялся разоблачения – "его семья осталась бы без добытчика…"
План действий созревал последовательно. Как врач, Петров был вхож в дома, где краем глаза замечал дорогие вещи, лежавшие на видных местах. Люди смотрели на него как на спасителя, утрачивали бдительность, что в представлении Петрова открывало для него широкие возможности. Но специфика педиатра предполагала наличие вполне молодых родителей пациента, с которыми связываться было опасно.
Доверие
Однажды, проходя мимо регистратуры, где по традиции советского времени, когда доверие было нормой, результаты анализов выставляли в коробке возле регистратуры, Петров сделал неожиданное открытие – вот то, что ему нужно – данные пожилых пациентов: на бланке с анализами дата рождения и адрес – "подарок судьбы"!
Осталось подобрать "кандидатов" и проверить на деле схему «обогащения за счет небогатых».
Петров отдавал себе отчет, что его жертвами будут старики, у которых, как и у его родителей, взять по большому счету нечего. Но в некоторых домах пенсионеров, помимо золота, могли быть иконы, картины, шубы и самая желанная добыча – гробовые.
Первые жертвы
Облапошить и обокрасть первую жертву удалось с первого раза. Это случилось летом 1997 года. Петров наведался к пациентке, которая проживала на улице Добролюбова. Его впустили. Сделал укол, сославшись на плохой показатель в анализе.
Сначала использовал легкое седативное, чтобы было время для ограбления. Пожива уместилась в карманах. «Гробовой клад» оказался более чем скромным – затертые сто американских долларов, завернутые в простые чулки с панталонами, шелковой комбинацией и кружевной косынкой и записка: «На поминках что б без спиртного». Немного подняли настроение серьги, пара колец, меховая шапка и серебряные ложки, которые правда оказались из мельхиора.
За первым успешным ограблением последовало второе, третье и дело пошло. Поначалу ограничивался Василеостровским и Петроградским районами Ленинграда.
Вскоре Петров уже был своим среди барыг Сенного рынка, который как библейское чудище пожирал память, воспоминания, надежды, совесть и остатки человечности, оплачивая подношения не столько щедро, сколько надежно. На Сенной нести все, что можно было продать и купить.
Убивать не хотел..?
Схема ограблений менялась за счет содержимого шприца, который использовал Петров. Если не удавалось раздобыть качественное снотворное, использовал ветеринарные препараты или делала «коктейли» собственного производства, от которых жертвы стали умирать. Первой реакцией была растерянность и досада – "Я их не хотел убивать!"
Потом случилось несчастье в его семье, будто в наказание за совершенные преступления – умерла его мать. Он был привязан к ней и ее смерть воспринял как несправедливость. Затем, узнав о нескольких летальных случаях подряд, нашел в этом преимущество – некому опознать и сделал смерть жертвы обыденной и даже обязательной частью своего «ритуала мести».
В голове Петрова настолько все перевернулось, что он вообразил себя «творящим возмездие» за несправедливую и несвоевременную смерть матери. Это правило распространялось и на случайных свидетелей. Если такие обнаруживались в доме или неожиданно возвращались, убийца встречал их ударом тяжелого предмета, который попадался под руку. (С балериной он расправился спицей, одной из которых воспользовался минутами назад, убив ее мать).
Теперь он действовал жестко, не оставляя жертвам шанса – открывал газ и поджигал квартиры, оставляя в беспомощном состоянии своих «пациентов».
По следу монстра в белом халате
Число преступлений Петрова росло. Милиция, несмотря на все трудности того «подлого времени», делала что могла. Опрашивали выживших, сопоставляли показания, составляли фоторобот, собирали улики. В результате розыскных действий выяснили, что преступник прикрывается маской врача. Милиционеры между собой окрестили его «медбрат».
Послание на зеркале
… Убедившись, что в ванной никого нет, Петров вернулся в комнату и сделал женщине укол, после чего нанес удар отверткой, который стал причиной ее смерти. Собрав награбленное в сумку, подошел к «трюмо». Такое же было у его матери, она называла его этим смешным словом. В ящичках среди прочего хлама и бижутерии нашлись часы с золотым браслетом. Петров стал придирчиво рассматривать их в поисках «золотой пломбы». Не нашел, но часы были красивыми, потому покрутил и бросил в сумку – продадутся.
Ему показалось, что на него кто-то смотрит. Увидев портрет девушки на стене, понял, что «смотрела» она. Хмыкнул – нервы, нервы… надо бы обследоваться. Хотел уже уходить, но снова посмотрел на фото, взял со столика трюмо губную помаду, понюхал, лизнул и левой рукой написал личное послание.
Пока рука неловко выводила буквы и особенно рисунок (изображение фаллоса, нацеленного на фотографию), не переставал улыбаться, чувствуя себя «сверхчеловеком со стальными нервами, с чувством юмора и нежным сердцем».
Полюбовавшись художеством, Петров вышел из квартиры, аккуратно прикрыв дверь. В приподнятом настроении (фото затронуло какие-то струны в его душе или что там у подобных ему вместо нее), направился по следующему адресу, на Бухарестскую улицу…
Притворилась мертвой
Его впустили. Короткий разговор о "плохих анализах". Померил давление. Сделав женщине укол, ждал, когда подействует и потихоньку осматривал квартиру.
– Доктор, мне плохо! Внутри все горит! Вызовите скорую! Мне плохо!
Это было неожиданно. Видимо, у женщины аллергия на какой-то компонент. Пока она шумела, пытаясь подняться, сходил на кухню, нашел подходящий предмет, кухонный топорик, вернулся и нанес удар. Женщину отбросило назад, она упала на кровать и затихла. Понаблюдав за ней некоторое время, Петров прикинул, что удар был достаточно сильным и начал обшаривать квартиру. Тем временем жертва пришла в себя и к счастью, не утратила самообладания, поняла, что это жестокий убийца – если заметит, что она жива, ей конец. Притворилась мертвой. Как только «врач» ушел, вызвала скорую и милицию…
Догадка
Опрос потерпевшей помог установить важную деталь – посещение «медбрата» связано с лабораторными анализами. Началась масштабная проверка. Выяснили, что с 1999 года участились случаи пропажи анализов, которые находились в открытом доступе на стойке регистратуры.
Составили список возрастных жертв, который практически совпал со списком пациентов, чьи анализы потерялись. Всего таких оказалось порядка 70 человек. Многие были еще живы. Начался обзвон и обход квартир пациентов, которых просили никому не открывать двери до выяснения обстоятельств. Спасли, но не всех…
Последняя жертва
На Старый Новый год 2000 произошло еще одно убийство: пожилая женщина была убита «медбратом», это поняли по почерку убийцы – усыпляющий укол и смертельный удар отверткой.
В срочном порядке увеличили число сотрудников и организовали засады по всем адресам из списка оставшихся потенциальных жертв.
… Утром 17 января 2000 года женщина, собрав все свои силы, на дрожащих ногах направилась к дверям, когда раздался звонок.
– Кто?
– Из поликлиники, откройте!
Как и договаривались, она не стала расспрашивать и уточнять, чтобы не спугнуть предполагаемого преступника, открыла дверь.
– Дома есть родственники? Зовите, чтобы потом не было претензий, – буркнул человек в белом халате, окидывая женщину в ситцевом домашнем халате цепким взглядом.
– Я одна, – пролепетала хозяйка квартиры трясущимися губами.
«Медбрат» внимательно на нее посмотрел:
– «Боится. Наверное, уже наслышана…» «Если бы в квартире кто-то был, уже бы вышли на голоса», – решил Петров, не предполагая, что за ним уже идет самая настоящая охота.
Он шагнул в квартиру, толкая перед собой перепуганную до смерти женщину. Едва дверь закрылась, понял – это ловушка, капкан захлопнулся. Матерый хищник не хотел сдаваться, возмущался, кричал, что он врач, настоящий, могут проверить и убедиться.
Осмотр сумки «настоящего врача» выдал его с головой: вместе с тонометром и шприцами со снотворным, в ней лежали опасная бритва, отвертка, чулок, видимо, решил, что будет действовать по обстоятельствам и любой из этих предметов мог подойти.
Финал
«Медбрата» изобличили, предоставив неопровержимые улики и доказательства его преступлений. В квартире Петрова нашлись украденные им вещи, в основном антиквариат – придерживал, пока искал подходящего покупателя Его опознала последняя выжившая жертва.
В 2003 за 11 доказанных убийств серийного убийцу в белом халате, Максима Петрова, осудили на пожизненное.
Но он и не думал сдаваться, начал писать жалобы, привлекать журналистов, которым рассказывал свою версию, мол, из него делают показательный пример разоблаченного преступника, серийного маньяка, а настоящий на самом деле на свободе.
Несмотря на то, что убийства прекратились, Петров настаивал на своем, требовал пересмотра дела и облегчения условий своего содержания.
Дошел до Страсбургского суда по правам человека, который «пошел навстречу» осужденному маньяку и обязал Россию выплатить ему компенсацию за «моральные страдания и бесчеловечные условия содержания» 16 350 евро. Петров был разочарован – его требования к Родине были намного выше – 300 тысяч евро… В 2012 году решение Страсбургского суда было в пользу маньяка
Ходят слухи, что Петров уже умер в «Белом лебеде». По другим сведениям, он жив и собирается выйти по УДО, если ходатайство удовлетворят, врачебную практику не возобновит – станет мирным дворником, будет помогать людям, как мечтал всю свою жизнь…
Что из этого правда, покажет время. История нанесла ущерб репутации врачей, научила горькой истине – нельзя доверять никому, даже кому привык верить. Таково время оборотней. Держитесь вместе, берегите себя и своих близких, не оставляйте их один на один с такой действительностью.
