Глава 4
– Пап, а правда, что Коновалов забил самому Ван Дер Сару?
Булат очень волнуется. Сегодня я везу его в новую спортивную школу.
То, что он нервничает, несмотря на свой возраст, заметно по его болтовне. Обычно он молчалив.
– Правда, сын, – отвечаю я. – Коновалов был очень хорошим футболистом. А сейчас гениальный тренер. Будешь его слушать, тоже многого достигнешь.
Я привык разговаривать с сыном как со взрослым человеком.
Он все понимает.
Булат очень хороший ребёнок. Он практически не доставляет нам никаких забот.
Я люблю просто гулять с ним. Разговаривать.
Я никогда не мечтал о сыне. Но сейчас я не представляю жизнь без него. Ради него я готов на всё. И за него я зубами выгрызу глотку любому.
Но я очень надеюсь, что этого никогда не случится. Наша жизнь ничем не отличается от жизни таких же семей. Главное, что мы счастливы.
Я оставляю Булата в интернате. Мы обнимаемся и я обещаю заехать за ним вечером.
Потом еду в свою спортивную школу.
Благодаря усилиям следователя, с меня были сняты давнишние обвинения. Судимость тоже сняли. И я смог исполнить свою давнюю мечту – работать с детьми.
После смерти Стаса его школу выставили на торги. И я купил ее. Переделал там все.
Два дня в неделю я посвящал только этой школе. Сам тренировал мальчишек.
Когда Булату исполнилось два года, стал брать его с собой на тренировки. Вначале он просто бегал по полю. Порой даже мешался. Но я давал ему возможность привыкнуть и узнать, как правильно.
И со временем стал замечать, что у сына неплохие данные. Он отлично работал с мячом. Да, и скорость у него была приличная.
Но я – отец и мог запросто переоценить его возможности. Думать о нем лучше, чем есть на самом деле. Поэтому я и решил показать его Коновалову. И он подтвердил мои догадки.
У Булата вырисовывалось неплохое будущее.
Конечно, жаль было расставаться с ним как с воспитанником – передавать в другую школу. Другому тренеру.
Но так было лучше. Так надо было.
Зато со мной оставалась Милана.
Мне нравилось, что она тоже смогла найти себе занятие по душе – она стала врачом у нас в школе. Ведь она тоже любила детей. Как раз закончила свой медфак и пришла в мою школу.
Был ли я сейчас счастлив? Наверное, да. У меня было все. Любимая жена. Сын. Работа, приносящая доход и удовлетворение.
И казалось, ничто не могло помешать нашему тихому счастью.
Глава 5
– Дамир, ну какие сборы в таком возрасте? – я вижу, что Милана заметно нервничает.
Ее можно понять. Наш сын впервые едет на спортивные сборы со своей командой.
Он впервые будет не с нами.
Но ей надо привыкать. Если Булат станет спортсменом, то это неизбежно. Он редко будет бывать дома.
Подхожу к ней и обнимаю.
– Милана, это всего на неделю. Это очень важно для него. Понимаешь? Его только приняли в команду. Все будет хорошо. Он будет там под присмотром. В мы на эту неделю можем слетать куда-нибудь. Хочешь? Я возьму пару дней.
– Нет, Дамир. Я не хочу, – говорит она. – Без Булата не хочу.
Целую ее в макушку.
– Скоро мы все вместе полетим. Скоро новый год. Булат, ты и я. И океан.
Милана сама прижимается ко мне.
Через пару дней я отвожу Булата в интернат. Там уже ждёт автобус. Он и повезет ребят на спортивную базу, на сборы.
Я целую Булата, а он по-взрослому жмёт мне руку.
– Пап, не переживай. Все будет хорошо.
Я горжусь своим сыном. Нашим сыном.
Уезжаю лишь тогда, когда автобус с ребятами отъезжает от здания.
Вечером в доме так непривычно без Булата. Как-то слишком тихо. Мы ужинаем с Миланой вдвоем. Вижу, что ей грустно.
Встаю из-за стола и подхожу к ней сзади. Кладу руки ей на плечи. Начинаю массировать.
– Милан, ты весь вечер не своя.
– Я переживаю, Дамир, – она опускает голову, позволяя мне охватить большую площадь для массажа. – Как там Булат? Мне не хватает его.
– Все хорошо, – наклоняюсь и шепчу ей на ухо. – У тренера есть мой номер. Если бы что-то случилось, он бы сразу позвонил. Все хорошо, Милана. Не накручивай себя. И ещё знаешь что?
Подхватываю ее подмышки и приподнимаю. Разворачиваю к себе. Целую в шею. Языком ощущаю, как часто начинает биться тонкая вена.
– Давай сделаем ещё одного Булатика. Маленького.
Развязываю пояс шелкового халатика на Милане.
Она улыбается.
– Я хотела бы девочку.
– Ну, пусть будет девочка, – снимаю с нее халат. – Только замуж ее не отдадим. Пусть с нами живёт.
Милана смеётся. А я снимаю с себя майку и прижимаюсь своей грудью к ее груди. Мягкие мячики сразу же сплющиваются, а соски упираются в кожу.
Сжимаю ягодицы, приподнимаю ее и прижимаю к себе.
Пристраиваю член, пока ещё сдерживаемый штанами, у нее между ног.
Она начинает елозить.
Тогда я подхватываю ее на руки, сдвигаю посуду и сажаю на стол.
– Ой, – вскрикивает она, когда я щипаю ее за сосок.
А я всасываю его и языком обвожу по кругу. То же самое проделываю со вторым соском.
Милана откидывается назад, но я удерживаю ее рукой.
– Значит, девочку хочешь? – шепчу ей в шею. – Пусть сейчас будет девочка. А потом ещё один пацан.
Отводит от себя мою голову.
– Ещё один? – спрашивает удивлённо.
– Да, – опять возвращаюсь к ее груди. – А, может, и не один.
Легонько бьёт меня по плечам.
– Дамир.
Глава 6
– Что, маленькая моя, – улыбаюсь и дую на сосок.
Член уже так торчит в штанах, что кажется, я могу трахнуть даже через них.
Но я всегда долбил Милану кожа к коже. С самого нашего первого раза. Мы никогда не использовали презервативы.
Сейчас Милана перестала принимать таблетки. Потому что мы и правда решили, что Булату нужен брат. Ну, или сестрёнка. Ладно.
Хотя сама мысль, что к моей дочери кто-то прикоснется, просто выбешивает меня. Пусть лучше это будет пацан. Мне хватает одной девочки.
Той, которая сейчас извивается под моими ласками.
И которая сама спускает с меня штаны и берет в руку член.
Я выдыхаю, когда ее пальцы начинают скользить по нему.
Просовываю руку между нами и провожу двумя пальцами под складочками. Там уже все готово принять меня. Слегка надавливаю и делаю несколько быстрых движений.
Милана стонет и сильнее пальцами сжимает член. Я рычу. Убираю ее руку и приставляю член к складкам.
Беру ее за шею сзади и притягиваю к себе. Целую, с силой впиваясь в ее губы. И сразу же на всю длину вхожу в нее.
Ее стон тонет в нашем поцелуе. Милана зажмуривается. А я сразу же беру бешеный темп и со всей силы толкаюсь в нее. Повторяю движения члена языком. И я трахаю жену членом и языком. Не давая ей даже вдохнуть.
И, только когда отпускаю ее губы, чтобы развернуть ее, из нее вырывается слабое:
– Дамир…
Я разворачиваю ее и кладу на стол. И опять вхожу. Удерживая за плечо, долблюсь теперь сзади.
Милана упирается в стол лбом и руками хватается за край стола.
Отрывисто и громко дышит, сопровождая выдохи стонами.
По содроганиям тела понимаю, что она скоро кончит.
Кладу обе руки ей на плечи и усиливаю толчки.
Милана беспомощно царапает стекло крышки стола.
Жалобно стонет и приподнимает зад.
Ещё несколько толчков и она замирает. Я ощущаю лишь движения внутри нее. Она сокращается быстро. По всей длине моего члена внутри нее.
И я застываю следом за ней. Мне не надо больше двигаться, чтобы кончить. Достаточно ее сокращений вокруг меня.
Я лишь максимально просовываю член в нее. И жду. Жду, когда она впитает все до последней капли.
Потом, отдышавшись, просовываю руку ей под грудь и поднимаю Милану. Прижимаю к себе. Поворачиваю голову и целую.
Пару раз толкаюсь бедрами и вынимаю член.
– Ну что, мальчик или девочка? – шепчу ей в губы.
– От такого напора только мальчик, – улыбается Милана.
Ладонью сжимаю у нее между ног.
Она вскрикивает.
Отпускаю ее и шлепаю по заднице.
– Иди в душ! Я скоро приду! Помою тебя.
Окидываю ее пристальным взглядом. Идеальная. После секса выглядит так, что опять хочется ее трахнуть.
А она как специально наклоняется за своим халатиком, стоя ко мне спиной.
Рычу и шлепаю ее ещё раз. Уже сильнее. Так, что она вскрикивает и потирает место шлепка. Укоризненно смотрит на меня.
– Иди, – киваю я, жадно глядя на покачивающиеся ягодицы.
Глава 7
Когда едут на сборы, то связь с родителями возможна только через тренера. Даже ребятам постарше не разрешено брать с собой мобильные телефоны и прочие средства связи. Это нормальная практика. На сборах все внимание должно уделяться тренировкам.
Но Булат и тут сделал так, как хотелось ему.
Вот, например, сейчас я сижу и наблюдаю в телефоне, как мигает маячок его наручных часов.
Их я подарил сыну, когда ему исполнилось четыре года. Мне надо было всегда знать, где мой сын. К сожалению, моя работа слишком часто связана с опасностью. Слишком много у меня врагов.
Да, я отбираю бизнес. Делаю компании банкротами, а потом скупаю по дешевке доли или акции. Поднимаю бизнес. И опять продаю.
Но это бизнес. Здесь выживает сильнейший.
Раньше, пока я у меня не появилась семья, я не особо задумывался о последствиях своих действий. Моя жизнь давно перестала быть бесценной для меня.
Но все изменила Милана. Появившаяся в моей жизни как возможность отомстить, она напрочь засела в моем сердце. А теперь еще там поселился и Булат.
И ради них я должен был задуматься.
И я решил отойти от этого опасного бизнеса. Денег давно хватало, чтобы заняться чем-нибудь менее прибыльным, но более безопасным.
К тому же у меня появилась своя спортивная школа.
И я начал потихоньку сворачивать прежние дела.
Но знал, что желающих отомстить мне меньше не стало. Поэтому я с самого раннего детства разговаривал с сыном о том, что он должен делать, если окажется в руках чужих людей.
Это и для обычных людей сейчас не является лишним. Когда развелось столько уродов. А у моего сына такая угроза была в разы выше.
И хотя я всячески опекал его. Ни на минуту не оставляя без присмотра. Но и лишить его обычных детских радостей не мог.
Конечно, я сильно волновался, когда Коновалов сообщил мне о сборах. Но не мог я не пустить Булата только из-за своих страхов за него.
Я ничего не говорил Булату про часы. Раз тренер сказал, что нельзя, то нельзя. Но Булат все равно их взял. И в душе я в очередной раз испытал гордость за сына. Да, он рос самостоятельным пацаном. Сам принимал решения.
Главное, чтобы эти часы не обнаружил тренер. А то придется ему отрабатывать наказание в спортзале, а мне по приезду выслушивать нотации.
Зато теперь несколько раз на дню я смотрел на маячок. И знал, что Булат на месте. На сборах. От этого мне было спокойнее.
Так прошло четыре дня. Оставалось еще несколько дней до его возвращения. К этому событию я купил ему новую форму. Как у его любимого футболиста.