Лана Мейер
На грани фола

Встреча с этим мужчиной разрушила мне жизнь. Но за одно, я всегда буду ему благодарна…

Часть первая

Глава 1

Было бы здорово ограничиться сексом, но обернулось совсем по-другому. Что-то случилось. Непонятно как, но мы с ним уже вовлечены в игру.(с)

Нью-Йорк, я люблю тебя

5 лет спустя

Кайл

– Парни, вы осознаете, что мы его теряем? – беглым взглядом окидываю всех присутствующих на мальчишнике моего лучшего друга и бывшего соклубника по «Лестер Сити» Стивена Нойера, и останавливаюсь на этом несчастном, что окончательно обезумел и решил в двадцать семь лет стать заложником уз брака и своей очаровательной, но чертовски ревнивой невесты. Серьезно, если Джесс узнает о том, какую программу для Стива мы запланировали на этот вечер, она разделает его также как одно из своих фирменных блюд.

Не знаю, что толкнуло друга на такой необдуманный поступок, ведь совершенно очевидно, что жениться в таком возрасте, когда молодость и горячая холостяцкая жизнь еще впереди настоящее самоубийство. Более того, эти двое безоговорочно влюбленных друг в друга запланировали венчание – что может быть глупее, чем перед Богом поклясться, что до конца жизни будешь заниматься сексом лишь с одной женщиной?

Это просто невозможно, черт подери. Представить не могу, что мне когда-либо хватит одной. Если и появится в моей жизни та, что сожмет в ладони не только мой член, но и сердце, то едва ли это будет навечно. Рано или поздно надоест даже самая идеальная девушка – через месяц, через год, через десять лет, это неважно. Ни одна женщина не способна удерживать внимание мужчины вечно, а большинство из них меняют кружевное белье на бесформенные антисексуальные шорты, как только на их безымянном пальце появляется кольцо. Одинаковый секс, одни и те же эмоции превращают искры страсти в рутину, а то, что вчера казалось ярким и насыщенным, становится безвкусной жвачкой, которую хочется как можно скорее выплюнуть. Поэтому я считаю глупым давать обещание, которое можешь нарушить в любой момент.

Мой принцип прост: никаких обещаний, никаких ожиданий и глубокой привязанности. Никаких «навсегда» и «моя» и «твой». Оставим это для сопливых романов и Голливуда. Хорошо проводить время вместе можно и без лишних слов и планов.

И если когда-нибудь женюсь, это явно будет в другой жизни: наверняка я буду уже чертовски стар и закончу футбольную карьеру. Мое имя станет великим, карьера ярким и ослепляющим воспоминанием, а мой тренерский кабинет будет заставлен медалями, кубками и другими трофеями самых масштабных чемпионатов страны, Европы и наконец, всего мира.

Да уж, скучные будут времена… мое имя уже перестанет пульсировать в висках любого футбольного «наркомана» и вибрировать на губах безумных фанаток, кончающий подо мной. Немного иронии и самоуверенности не помешает. Может быть, жестко и даже примитивно, но я люблю все говорить прямо и не собираюсь строить из себя святого, каким не являюсь.

В конечном счете, все, что имеет значение для меня это футбол, семья и секс – и именно в такой последовательности. Наверное, я женат на своей карьере, а девушки обычно требует слишком много внимания.

– Кайл, я же не умираю, – ухмыляется Стив, обращаясь ко мне, запрокидывая голову и прижимая бокал, наполненный крафтовым пивом к губам. – Всего лишь женюсь, – мы с Дэни и Томом повторяем его жест, и хмельной, восхитительно горьковатый вкус согревает горло.

– На лучшей девушке на свете! – в один голос горланим мы, издеваясь над Нойером. Он самый большой романтик в нашей компании и любит произносить эту фразу с судорожным придыханием. Черт, у меня в жизни так повторить не получится.

– Зависть – плохое чувство, парни, – с превосходством смотрит на нас Стив, опустошая свой бокал до дна.

– Проверим твою выдержку, Стив. Надеюсь, ты не откажешься от нашего подарка, – многообещающим тоном произносит Томас, и по щелчку его пальцев в воздухе, в нашу chill out зону клуба, отгороженную от остального пространства темно синими портьерами, заходят пять стройных, но обладающих пышными формами и выразительными изгибами девушек. Их потрясающие тела облачены лишь в короткие кожаные шортики и топы, едва прикрывающие грудь. Волосы собраны в высокие хвосты, а глаза куколок кажутся черными и томными из-за обилия косметики вокруг них. Том и Дин хором присвистывают, и продолжают толкать Стива на предсвадебный грех, пока я равнодушным взглядом окидываю каждую из подобранных лично Томом девочек, и отвожу взор в сторону – мы расположились на втором этаже клуба, и отсюда прекрасно видно все, что происходит в портьерной зоне этого обезумевшего маскарада.

Но «Black Horse» это не обычное увеселительное заведение, а загородный клуб, где собирается избранная публика, способная внести ежегодный вклад, который обходится в круглую сумму. Подобные клубы очень распространены в Англии, но попробовав членство в нескольких из них, я остановился на этом: «BH» отличается от многих других тем, что здесь сдержанная английская роскошь и изысканность спокойно сочетается с современным стилем жизни. Не считая специализированных балов в третью субботу месяца, можно расслабиться и забыть о джентельменских манерах, светских беседах и фальшивых улыбках, каких много в других таких заведениях, где каждый второй мнит себя особой «голубых кровей».

Однако, в «BH» есть и кое-что интересное и классическое: например, еженедельные скачки, фехтовальный клуб, гольф. Все это отлично помогает сбросить стресс перед началом сезона.

И сейчас мы находимся в самом современном и высоком здании «BH», и нам не приходится скучать под классическую музыку, потому что утопающий в неоновых сине-лиловых тонах клуб, раскачивает новый трек Drake`а.

Продолжаю пристально изучать танцпол клуба, на предмет новой и более интересной, чем эти шлюхи, жертвы, но не вижу ничего кроме бурно веселящейся «золотой молодежи» под кайфом. Конечно, никого и никогда не поймают за руку, репутация клуба кристально чиста, и ни одна случившаяся здесь грязная история, никогда не покидает его стен… почти местный Вегас с его девизом «Все, что произошло в Вегасе, останется в Вегасе». Создатели клуба и организаторы досуга внимательно следят за тем, что здесь происходит, и забирают телефоны и камеры у всех гостей, заставляя каждого пройти через рамку металлоискателя, для того чтобы гости могли чувствовать себя здесь в полной безопасности.

– Сладкий, ты не хочешь развлечься? – мягкое мурлыкание одной из девушек, что уже вовсю трется о мое плечо своей пышной и вываливающейся из тесного топа грудью, вырывает меня из потока мыслей. Я даже теряю из вида девичью фигурку, от которой так и веет таинственным одиночеством: девушка сильно выделяется из толпы, тем, что тихо потягивает коктейль за барной стойкой. Несмотря на то, что я не могу разглядеть ни ее фигуру, ни внешность должным образом, загадочной дымки, окутавший ее образ, достаточно, чтобы зацепить мой плывущий взгляд.

– Хочу, – ухмыляюсь я, скептически глядя на то, как шаловливые пальчики дешевой девицы скользят по пряжки ремня на моих брюках, норовя опуститься ниже. – Но не с тобой, – произношу после легкого и ленивого поцелуя в ее не сладкие губы.

Она пахнет сигаретами. А я ненавижу курящих девушек. Эмилия никогда не курила. И всегда пахла карамелью и шоколадом – эта девочка была жуткой сладкоежкой, а я главным поставщиком и дилером ее наркотика.

Боковым зрением наблюдаю за тем, как напряжен на своей части дивана Стив, в то время как Том и Дэни увлеклись настолько, что думаю, им вчетвером пора уединиться. Знаю, Стивену хочется в последний раз дать волю своим демонам и развлечься с этими горячими шлюшками, но долбаные настоящие чувства сильнее желания одноразового траха, и единственный страх, который мешает ему пойти на поводу у своей похоти это страх ее потерять.

Страх потерять… мне уже некого терять в этом плане.

Я был влюблен так давно, что думаю, это был не я. И единственная девушка в мире, которая была «навсегда» и «моя», уже умерла. И вместе с ней я похоронил свое сердце и ту часть себя, которая была способна на романтику.

Музыка бьет по вискам и разрывает барабанные перепонки, и к тому моменту, когда я окончательно устаю принимать навязчивую ласку девицы с хвостиком, Дэни и Том находятся уже в полном алкогольном и эротическом угаре, а виновник торжества Стив – мирно посапывает на кожаном диване в обнимку с бутылкой Джека. День и вправду был трудный и я бы с удовольствием последовал бы его примеру. От количества выпитого у меня слегка двоится в глазах и я слабо припоминаю, что скоро в мою жизнь войдет строгий «сухой закон» вместе с началом сезона. Сейчас не лучшее время для алкоголя, но разве меня когда-то волновали правила и установки тренеров? В спорте нет ничего важнее дисциплины, но порой я не могу отказывать себе в слабостях. Главным остается то, что выходя на поле, я умираю, оставляя там всю свою внутреннюю энергию, внимание и физическую силу. Хотя… как бы я тут не хорохорился и не считался одним из самых востребованных игроков на поле, сейчас моя карьера переживает не лучшие времена. И новый сезон – шанс все исправить, заставить фанатов забыть об ошибках, допущенных мной, как и в игре за «Лестер», так и в крупных мировых чемпионатах… некоторые моменты из жизни вспоминать не хочется. Когда главный форвард двадцать раз за игру бьет по воротам, и попадает в штангу или перекладину – это не «ошибка», не случайность, а смертный приговор и гнев болельщиков.

Мой первый матч за футбольный клуб «Астон» состоится всего через несколько дней, и завтра в двенадцать дня я уже буду на тренировке, ну а пока…

На короткое мгновение я ловлю далекий взгляд одинокой блондинки, и, несмотря на то, что не вижу ее глаз… ощущаю нечто такое, что заставляет меня откинуть в сторону заказную шлюху, и улыбнуться мисс Одиночество. Она тут же отводит взгляд, и поворачивается ко мне обнаженной спиной, которую не скрывает данная модель серебристого платья. Волосы мягкими волнами прикрывают ее лопатки, но открывают моему взору то, что ниже и куда интереснее… я бы хотел избавить ее от этой ткани, и оценить ямочки над поясницей и наверняка неплохую попку.

Режим «охотника» мгновенно активизируется, как только я понимаю, что ее первоначальный интерес в мою сторону пропал. Мне просто жизненно необходимо завладеть им снова. Не так часто я встречаю девушку, что способна отвернуться от меня и сделать вид, что остыла, но именно это всегда и цепляет мое внимание. Большинство из них готовы продать душу дьяволу лишь бы переспать с популярным футболистом. Недолго думая, я прощаюсь с парнями коротким кивком головы, направляюсь к лестнице, ведущей к портьерной зоне клуба и барной стойке.

И вновь мне кажется, что незнакомка кидает на меня короткий заинтересованный взгляд, и тут же отворачивается, приветливо улыбаясь бармену.

– Позвольте вас угостить, – раздвигая губы в улыбке, обращаюсь к девушке, и, откидывая светлые волосы вместе с легким поворотом головы, она переводит взгляд в мою сторону, заставляя меня ощутить, как искрится кровь в застывших венах.

Первое впечатление – ее лицо кажется мне очень знакомым, я определенно встречал ее где-то раньше.

Вторая мысль – у нее необычная красота.

На нее хочется смотреть, ее черты лица хочется разглядывать, и я вряд ли найду объяснение этому странному внутреннему желанию, но не сомневаюсь в том, что оно возникает у каждого человека, который видит эту девушку. И она не выглядит сильно накрашенной, пластиковой, кукольной, пустой… мягко мне улыбаясь, она демонстрирует очаровательные ямочки на щеках, и я заостряю свое внимание на родинке над одной из них. Такая юная и настоящая, и в то же время… грациозная девочка, с идеально прямой осанкой и слегка приподнятым подбородком. Раскосый взгляд добавляет ей еще больше загадочности, и аккуратные стрелки на глазах делают его соблазнительно кошачьим. Так и хочется поиграть с этой киской. Хорошо, что мой пьяный язык не произнес это вслух.

Наконец, смотрю прямо в медового цвета глаза девушки, ощущая, как в их глубине плещется тепло и то, что я распознаю сразу… боль. Потеря…? Нечто знакомое, то, что всегда узнаю в толпе. Вижу то, что каждый раз замечаю в отражении, даже в самые яркие и счастливые моменты.

Иногда мне кажется, что я узнаю печать потери в любых глазах, потому что то, что отражает мое состояние, всегда притягивает мое внимание. Мир – кривое зеркало, и постоянно спешит напомнить нам о том, что так хочется отпустить.

Но вдруг тон нашей невербальной беседы мгновенно меняется с плюса на минус. Девушка определенно хорошо владеет техникой «эмоциональные качели» и через чур резко делает вид, что потеряла ко мне всякий интерес.

– Простите, но, по-моему, вы и без меня отлично проводили время, – улыбка мгновенно исчезает с ее лица, а медовые глаза темнеют, превращая загадочную нимфу из милой девушки в стерву с огоньком. Она окидывает меня презрительным взглядом, и это, черт возьми, бьет по самолюбию и одновременно еще больше разжигает пламя моего интереса.

– Хорошего вечера, – я не успеваю сказать что-либо или остановить ее, как девушка резко соскакивает с высокого стула и теряется в танцующей и безумной толпе.

Что ж, стоит пойти за ней, но мне элементарно лень тратить время на ту, что явно из серии тех девушек, которые хотят нечто большего, чем одна приятная ночь. Да и мысли об Эми вновь терзают мою голову, да так сильно, что не хочется уже ни пить, не танцевать, не искать себе очередную жертву… грудь сковывает ледяным равнодушием, а виски – усталостью. Пошлю все к черту и пойду в номер. Выспаться перед тренировкой и отойти от мальчишника будет лучшим решением. Уверен, на утро я и не вспомню лица блондинки.

Уже не помню.

– Будь добр, друг, бутылку Уокера,^[2] – протягивая бармену карту, ловлю себя на мысли, что погорячился с выводами, о том, что пить мне больше не хочется. Я просто не усну, гоняя в голове мысли об Эмилии, если не добью свое сознание алкоголем покрепче.

– Ваш виски, мистер Стоун. Желаю удачи в новом клубе и новом сезоне, – сквозь зубы чеканит бармен, и натянуто улыбаясь мне, протягивает бутылку. Судя по взгляду – он один из тех моих фанатов, которые меня недолюбливают из-за переменных успехов в карьере. Я и сам не понимаю, почему иногда удача будто отворачивается от меня, несмотря на то, что я делаю все правильно: нахожу моменты, использую любую возможность забить гол или передать голевой пас, но, увы… бывают игры, когда все идет через одно место, и как бы идеально я не отрабатывал удары на тренировке, в решающий миг, мячи проходят в считанных сантиметрах от ворот. И вот тогда, приходится читать о себе не самые лицеприятные статьи. Бывают и наоборот, игры, когда все дается легко, и я создаю голы почти из воздуха: стремительно, быстро, точно. Люблю забивать дальним ударом и зачарованно смотреть на то, как мяч попадает в створ ворот, пролетая мимо беспомощного вратаря, волнуя сетку. А потом в прессе вновь мелькают мои фотографии и интригующие заголовки, которые пророчат мне славу легенды и трансфер за двести миллионов евро.

– Удачу оставлю своим соперникам. Им она понадобится больше, – самоуверенно заявляю я, забирая бутылку Уокера, и направляюсь к выходу из клуба, расположенного на первом этаже здания. Мой номер на самом последнем этаже, и по характерному звуку я понимаю, что лифт закрывается. В последний момент успеваю поставить ногу между захлопывающимися дверьми, и войти внутрь. Облокачиваясь на зеркальную стену, прикладываю два пальца к виску, медленно массируя их. В ушах звенит от громкой музыки, и хочется как можно скорее добраться до кровати… внезапно, я фокусирую взгляд на полу, и только сейчас замечаю, что в лифте я не один, а в компании с обладательницей очень красивых щиколоток и подчеркивающих ее ножку, черных лодочек.

Поднимая взгляд выше, понимаю, что девушка одета в знакомое мне серебристое платье.

– Вы меня преследуете? – слегка приподнимая одну бровь, интересуется она, скрещивая руки на груди. Закрытая поза в данном случае не говорит о ее неприязни ко мне, а кричит о страхе подобной близости с мужчиной. Близости с незнакомцем в лифте? Расслабься, девочка. Многие мечтают оказаться на твоем месте.

– Я? – усмехаюсь, потому что эта ситуация откровенно меня веселит. И больше всего меня интересует одно: девчонка что, действительно не знает кто я, или так хорошо притворяется?

Это меня бл*дь обычно преследуют, где бы ни находился. Да кто ты вообще такая?

– Где я мог тебя видеть? – вдруг внутри, в объятых туманом алкоголя извилинах, щелкает. Конкретное воспоминание вспыхивает перед внутренним взором, и я понимаю, что вижу и общаюсь с этой девушкой не в первый раз.

Это она…

Сердце в груди невольно пропускает удар. То же самое чувствую, когда наношу удар в сторону ворот. То самое мгновение, которое решает для меня все… я почти слышу рев трибун и вижу, как мяч попадает в дальнюю девятку. (*верхний угол футбольных ворот)

– Это ты, – в горле мгновенно пересыхает, когда озвучиваю свою догадку вслух. – Ты та сама девушка, – как только я произношу эти слова, лифт останавливается, судя по информационному табло, на седьмом этаже. И судя по загоревшемуся на экране сигналу, мы застряли.

После того, как умерла Эми, мне было тяжело. Нелегко потерять человека, который был для тебя всем. Она всегда поддерживала меня, верила в меня вопреки словам родных и близких «что я ничего не добьюсь в футболе, и мне стоит заняться серьезным делом», и держала за руку, когда весь мир поворачивался ко мне спиной. После ее смерти, моя жизнь превратилась в бесконечный бег по футбольному полю, я полностью ушел в работу над собой и летел к поставленным целям. Однажды, она заставила меня составить список моих желаний, и даже после ее смерти я стремился к выполнению каждого, до тех пор, пока они не закончились… в день, когда напротив пункта с последней целью была поставлена очередная галочка, я получил травму. Через неделю получил вторую. В конце концов, они стали спутниками моей карьеры: сначала это были микротравмы вроде растяжения мышц голени, или задней поверхности бедра, колена. Мне приходилось покидать поле во время серьезных игр, восстанавливаться несколько дней и тренироваться отдельно, а это я ненавидел больше всего.

Перед самым началом Лиги Чемпионов 2014/2015 я получил серьезную травму коленного сустава, и был отправлен тренером в элитную Швейцарскую клинику, которая обещала за максимально сжатые сроки привести меня в игровую форму. Тот период во многом был решающим в моей карьере. От одной лишь мысли, что могу пропустить этот турнир и не доказать всем на что я способен, реабилитировавшись после череды неудач, грудь жгло неимоверным огнем ярости, что придавала сил исцеляться не по дням, а по часам. Я жил с мыслями о том, что выйду на поле и буду тем, кто принесет команде не одну победу, но вся моя воля и уверенность в себе порой исчезала – хотелось бросить все, особенно, когда от скуки в клинике читал о себе объективные статьи, где в красках расписывали все мои промахи, и припоминали прошлый сезон, который закончился для меня полным фиаско – решающий гол забил я, но, к сожалению, не в те ворота.

Мне казалось, мой мир снова рухнул. И рядом не было ее, той, что всегда смотрела на меня с восхищением, тихо обнимала и шептала о том, что я самый лучший и наступит день, когда не только она, но и весь мир признает меня лучшим форвардом мира.

«– Ты – уже легенда. Мой номер десять, – впервые я услышал эти слова в шестнадцать лет, после победы за молодежную команду «Лестер сити».

– Тогда ты мой талисман, – ответил я, глядя в голубые глаза Эмилии, светящиеся неподдельной гордостью и радостью за меня».

Теперь вы понимаете, почему я послал чувства к черту? Потому что таких, как она, больше нет. Не существует.

В тот день, находясь в клинике, я долго не мог уснуть из-за легкой, но непрерывно ноющей боли в колене. О, это проклятое чувство, когда ты переворачиваешься с одного бока на другой, пробуешь уснуть на спине, животе, и развалившись на постели по диагонали… чтобы я ни делал, я не мог сомкнуть глаз и остановить поток надоедливых мыслей, что невидимым сверлом буравили мою голову от виска до виска.

Гулять по парку на территории клиники по ночам было запрещено, но я нуждался в свежем воздухе и небольшой прогулке.

Когда я нашел ее, она стояла на самом краю пирса – клиника находилась в горах с великолепным видом на скалистый рельеф и водоемы Швейцарии. И выглядела девушка так, словно хотела безвольно упасть в воду, раскачиваясь на самом его краю. Разумеется, я просто взял ее и схватил за плечи, убрав подальше от края небольшой, но, возможно, опасной, пропасти. В тот момент девушка выглядела ужасно растерянной и печальной: ее стеклянные, но красивые глаза, выглядели так, будто она только что вышла из транса. Невнятно что-то шептала мне про то, что она просто страдает лунатизмом и с ней все в порядке, и ей нужно побыть одной. Я не мог оставить незнакомку в таком подвешенном состоянии, и сам толком не помню, каким образом у нас завязался разговор, длинною в ночь. Я не помню его содержание, помню лишь то, что мне было легко и не приходилось думать, о чем же нам поговорить, заполняя неловкие паузы судорожными вздохами.

Хотя девушка говорила довольно мало, и постоянно теребила в руках цепочку с кулоном в форме буквы «S», который почему-то сняла со своей шеи. Когда я спросил, что это, она загадочно улыбнулась и просто ответила:

«Талисман».

Кстати говоря, эта нежная часть ее тела была замотана шелковым платком, да и выглядела Эс совсем не так, как сейчас: девушка была очень худой и бледной, впалые щечки вызвали во мне острое желание пригласить ее в ресторан и хорошенько накормить. Возможно, она лечилась от анорексии, хотя, кажется, что-то упоминала о сломанных ребрах… я плохо помню. Расстались мы на рассвете, так и не спросив имена друг друга. Следующим утром, я попытался выяснить на ресепшен в каком номере находится девушка, но как оказалось – утром она покинула клинику. И только вновь прогуливаясь возле пирса, я нашел то, что и не рассчитывал найти: ее талисман. Может, это кажется глупым и невероятным, но я вышел на первую игру в сезоне, спрятав «талисман» в гетрах. И что я хочу сказать? Так нашей команде еще никогда не фортило: вратарь тащил самые адские мячи, а я… конечно, я отпахал на поле все девяносто минут, и едва ли мой хет-трик^[3] можно называть везением, но все же я не мог не связать фееричную победу с присутствием этого случайно попавшего в мои руки… точнее в ноги талисмана. После второй, почти такой же легкой и головокружительной победы, мне стало не по себе, и я поручил ассистенту найти эту девушку самостоятельно и вернуть ей это украшение. Через какое-то время я напрочь забыл об этой истории, как и о загадочной девушке с буквой «S» олицетворяющей для меня мою фамилию…

И теперь я вижу ее в этом долбаном застрявшем лифте. Девушку и мерцающую букву «S» с сапфирами, красиво подчеркивающую ее ключицы.

– Не понимаю, о чем ты. Никогда не видела тебя прежде, – девушка слегка приподнимает заостренный подбородок, опуская взгляд. Ее щеки заливаются легким румянцем, и она выглядит так, будто говорит правду, но мне слишком трудно поверить в то, что встречу со мной можно забыть. Замечаю, как напрягается ее изящная шея, под кожей которой проступает слишком быстро пульсирующая венка. Удивительно, но, кажется, она по какой-то причине боится меня, и теперь я окончательно понимаю, что ее холодность и отстраненность, не более чем ментальный щит, который не помешает мне поиметь ее сегодня. – И я совершенно не рада, что застряла в лифте с мужчиной, который думает, что весь мир у его ног. Мне не нравятся такие, как ты, – добавляет она с вызовом, окидывая меня воинственным и одновременно уязвимым взглядом. Стоп, она же сама мне не раз за сегодняшней вечер строила глазки и от подобных перемен в ее настроении у меня просто мозг взрывается.

Но я люблю это чувство – когда девушка немного ломает мои стереотипы и голову, и выделяется среди потока одинаковых девиц, которые визжат от восторга, как только я оказываюсь в поле их зрения.

– Поведение обиженной женщины – судить меня, ориентируясь на свой прошлый опыт. Начнем с того, что таких, как я – больше нет, – чувственным тоном уверяю я.

– Не слишком ли ты любишь себя? – выдыхает девушка, пока я смотрю в отражение зеркала и поправляю свою новую прическу. – Прямо-таки тащишься!

– Ну, начнем с того, что любовь к себе – это не так плохо. И если бы все девушки любили себя, возможно, сегодня был бы мой мальчишник, а не мальчишник моего друга, – открываю бутылку вина, чувствуя, как она пристально наблюдает за моими движениями.

– И как? Праздник удался? – судя по ее колкому взгляду, Эс решила, что я отлично провел время с заказанными шлюхами, а потом решил подкатить к ней. И зачем мне такая замороченная, черт?

– Он продолжится, если ты выпьешь со мной, – отпив из горла, я протягиваю бутылку Эс, и она пренебрежительно морщит носик, несмотря на то, что на дне янтарных глаз девушки вспыхивают искорки, выдающие в ней… очень плохую девочку.

А в этом что-то есть. Давно не испытывал такого желания поиметь какую-то конкретную девушку. Обычно мне все равно, главное, чтобы была не снежной королевой и бревном… хотя, о чем я? Обычно все девушки в первую же ночь пытаются произвести на меня впечатление, демонстрируя свой богатый опыт и эм, различные техники обольщения, включая «глубокое горло». Многие из них сразу дают поиметь их в попку, считая, что меня можно притянуть и удержать горячим сексом. Девяносто процентов из них не забывают подать мне маркер и подставить свою грудь или задницу для автографа. Потом неделями не моются, храня на коже недолговечное тату моей подписи.

А Эс до сих пор делает вид, что не знает меня. Уму непостижимо. Но такого просто не может быть, поэтому за актерскую игру я бы уже вручил ей Оскар.

– Добрый вечер, уважаемые гости элитного загородного клуба «Black Horse», – мы синхронно вздрагиваем, реагируя на звук, неожиданно разорвавший динамик. – Мы очень признательны вам за то, что вы решили провести выходные у нас. Нам очень жаль, что вы попали в такую ситуацию, но мы вынуждены сообщить вам, что на то, чтобы починить лифт, нам необходимо около шестидесяти минут. Приносим свои глубочайшие извинения и просим вас не волноваться. В нашем клубе вы находитесь в полной безопасности, – проговаривает автоматический женский голос, и я с глухим смехом наблюдаю за тем, как моя спутница слегка ударяет каблуком по полу и от досады прикусывает пухлую нижнюю губку. Черт, с удовольствием проделал бы с этими мягкими губами то же самое.

Хочу ее. И возьму. Сегодня.

Не пройдет и часа, как я трахну ее прямо в этом лифте.

Кстати, ранее как-то не доводилось заниматься сексом в этой зеркальной коробке.

– Прекрасно, – девушка возводит глаза к потолку, и вопреки моим ожиданиям, вдруг выхватывает у меня бутылку виски, и, запрокинув голову, делает глоток терпкого напитка прямо из горла.

– Мне все-таки удалось тебя угостить, – замечаю я, откидываясь на зеркальную стену лифта, располагаясь по диагонали к Эс.

Пока мне даже нравится то, что я не знаю ее имени.

– Кстати это был дешевый и неоригинальный подкат. Шаблон, – продолжает набивать себе цену девушка, вновь вызывая у меня ироничную полуулыбку. Люблю таких маленьких гордых кошечек, нуждающихся в твердой руке. Точнее, в твердом члене.

Девушка возвращает мне бутылку, и, сделав пару глотков виски, снова передаю ей. И на этот раз она не кривит губы, не отказывается, а просто принимает из моих рук бутылку, и тихо хихикнув, преподносит ее к своим губам. Лучше промолчу, о чем я думаю, когда ее рот касаются горлышка. Чтобы хоть как-то отвлечься от горячих картинок, вызванных этими потрясающими губами, что рисует мое разыгравшееся воображение, спрашиваю слегка севшим голосом:

– Может быть, скажешь, как тебя зовут «S»?

– А тебе действительно это интересно? – передавая мне бутылку виски, Эс опирается на стенку лифта, но даже это она делает гибко и сексуально: зеркал касаются только ее лопатки и округлая попка, кажущаяся еще более соблазнительной, за счет сильного прогиба в пояснице.

Я не могу понять эту девушку. Соблазняет меня или издевается? Ее глаза совершенно четко говорят «нет», а тело поет «да» и наоборот. У меня такое чувство, что незнакомка владеет какой-то особой техникой соблазнения мужчин, которую позаимствовала у японских гейш.

– Зачем тебе мое имя, чтобы сделать то, что тебе хочется? – как ни в чем ни бывало, интересуется Эс, покручивая тот самый кулон, что принес мне удачу в Лиге чемпионов меж длинных пальцев. На мгновение, мне кажется, что тонкая полоска кожи на ее безымянном пальце слегка светлее остальной – так, словно она загорела вокруг ободка обручального кольца.

– Ты права, незачем. Ну а вдруг, мне захочется большего? – парирую, продолжая наш словесный батл в застрявшим лифте, где нашими судьями являются собственные отражения и быстро пустеющая бутылка виски.

– Меня зовут Николь, – глядя мне прямо в глаза быстро отвечает Эс, и по невербальным признакам мимики ее лица, я понимаю, что это ложь. Она заучила это имя. И что-то мне подсказывает, что кулон «S» это не первая буква фамилии.

– И много в России девушек называют Николь? – на мгновение, Эс теряется и судорожно выдыхает, осознавая, что прокололась.

– Так ты знаешь, кто я? – Она что, известна?

– Эм, нет, – пожимая плечами, не понимаю, к чему она клонит. Я знаю ее лишь как пациентку элитной Швейцарской клиники.

– То есть хочешь сказать, мой русский акцент заметен? – слегка обиженно уточняет девушка, очаровательно поджимая губы.

– О, да. На самом деле сейчас его почти нет. Я просто вспомнил нашу первую встречу. Тогда он был весьма жестким, – специально проговариваю последнее слово с грубым русским акцентом, чтобы немного позлить ее.

– Но я действительно впервые вижу тебя, – самое смешное, что слова девушки звучат так искренне, что я уже действительно начинаю верить ей, и думать, что она не знает, кто я и не помнит меня.

Но этого не может быть.

– Я почти поверил.

– Угадаешь мое имя? Думаю, первая буква тебе известна, – вдруг игриво спрашивает она, и холодная энергия неприступности, овевающая Эс до этой секунды, мгновенно испаряется, или это мне становится жарче от того, что атмосфера между нами накаляется с каждой секундой. Дышать трудно, когда она так стреляет в меня своими янтарными глазами, и спертый воздух в замкнутом пространстве тут не причем.