Лана Март
К счастью по карте
Я тоже молчала и не торопила.
Помнишь в конце нашей прошлой встречи я сказал, что мне нужно решить вопросы? – спросил он.
Помню – ответила я и на всякий случай добавила – Меня это никак не обидело.
Даже если бы тебя тогда это обидело, то для меня это не имело значения – я получил сообщение от Дарьи что она разрывает все отношения со мной и уезжает, просила ее не искать – сказал Артем – Я поехал к ней домой, но ее уже не было и с тех пор я не могу ее найти. Телефон заблокирован, знакомые не знают ничего, кроме того что уехала и потом свяжется с ними. И все это время я ее искал. Не получилось. Я не отступлюсь от нее, сейчас я немного приду в себя и продолжу поиски. И тут я вспомнил, что есть человек, который может помочь – это ты.
Чем я тебе могу помочь? – спросила я.
Найди ее. Ты разрешила обратиться к тебе дважды. Это первый раз – сказал Артем.
А ты не думаешь, что она не хочет, чтобы ты ее нашел? Ты уверен, что она счастлива с тобой? – спросила я.
Я знаю, что я ей чем-то напоминал ее отца, но я не он. Она боялась, что если откроется чувствам, то ее предадут, как предал ее отец, уйдя из семьи. Но неужели то, что я так давно ее любил не говорит о том, что я так не поступлю? Это уже не детская любовь, я узнал ее и понял, что ни с кем кроме нее, я так счастлив не буду. Это взрослое серьезное чувство. И не смотри на меня так, я в любом случае выживу и смогу жить без нее, но с ней моя жизнь будет совсем другой, поэтому я буду искать ее. Она не дала нам шанса, я хочу ее переубедить – ответил мне Артем.
Я долго смотрела него и думала. В то, что он действительно ее любит, я верила. С одной стороны, я могу найти ее. Но правильно ли будет так поступать? Ведь у Дарьи тоже есть чувства и желания, и мне бы не хотелось ей навредить. И что в этой ситуации делать?
Что ты будешь делать, если она откажется возвращаться? – спросила я.
Буду пробовать еще и еще – ответил Артем.
То есть будешь как сталкер за ней следовать? – спросила я.
Нет, я же нормальный. Я буду за ней присматривать издалека. Чтобы она об этом не узнала. И время от времени давать ей знать о том, что хотел бы попробовать начать отношения еще раз. Если я пойму, что она все равно не вернется, то оставлю ее в покое, но все равно буду следить за ее жизнью, вдруг ей когда-нибудь понадобится моя помощь, но сам к ней больше не подойду – ответил Артем – Преследовать и сводить с ума, я точно не буду.
Хорошо. Но я пока тебе не отвечу. Я задам вопрос высшим силам, стоит ли мне это делать – сказала я.
Как? – спросил Артем.
С помощью маятника – просто ответила я – Он у меня с собой.
Это долго? – спросил Артем.
Как ответит, так и узнаю. Ты бы разгреб свой завал, чтобы была возможность присесть, – сказал я.
То есть ты это будешь делать сейчас? – спросил Артем.
Так и хотела сделать, а у тебя возражения? Я могу это и дома сделать, – ответила я.
Нет, подожди я сейчас, – сказал Артем.
Он с большим энтузиазмом тал расталкивать обломки мебели. Одно из кресел было разломано полностью, а вот второе хоть и криво, но стояло устойчиво. На него я и села, к этому креслу Артем подтащил один из трех оставшихся целым стульев, чтобы использовать его вместо столика. Журнальный столик был разбит вдребезги. Я достала маятник и попросила дать мне фотографию Дарьи. Артем открыл в смартфоне фотографию и протянул его мне. Установив маятник над фотографией, я задала вопрос: «нужно ли мне искать Дарью?». Маятник какое-то время висел, а потом качнулся против часовой стрелки, это значит нет. Очень хотелось спросить маятник почему не стоит искать Дарью, но маятник отвечает только «да» или «нет».
Что? Не молчи!– встревожено сказал Артем.
Я должна тебе сказать …– начала я и замолчала, ощутив, где сейчас находится Дарья.
Что? Что?– торопил мой ответ Артем.
Не нужно ее искать, маятник сказал, что ее не стоит искать, – ответила я и улыбнулась.
Не вижу повода для радости – сказал Артем – Чему ты улыбаешься?
Подожди и сам поймешь – ответила я.
Чего ждать? – спросил Артем.
Прекрати задавать вопросы и подожди двадцать минут. Потом я отвечу на твои вопросы, если захочешь. Присядь, – сказала я, показав рукой на недобитые стулья.
Артем сел и посмотрел на часы. Я тоже сидела и молчала. Внезапно дверь в его офис распахнулась и в офис влетела Дарья. Артем только успел встать, как она подбежала к нему и бросилась на шею. Меня она даже не заметила. Слезы катились по лицу Дарьи. Артем тоже молчал и крепко обнимал.
Объятья Дарьи и Артема были настолько эмоциональны, что даже без слов чувствовался круговорот бешенных эмоций.
Я посмотрела на телефон, прошло точно двадцать минут. После этого я встала и пошла на выход. Выйдя в коридор, я не стала прикрывать дверь и какое-то время подслушивала.
Прости, прости меня, Артем – сказала Дарья- Я, если я тебе еще нужна, то я согласна на все, что ты мне предложишь.
Ты мне всегда нужна. Ты не представляешь как я рад, что ты вернулась – сказал Артем – Ты даже не понимаешь, что ты для меня значишь.
Я …, я, ты знаешь, я боюсь серьезных отношений и серьезных привязанностей, на мне очень тяжело сказался уход отца и вот…, но по дороге я встретила бабушку, она стояла на остановке, а мне не хотелось ехать одной в машине. И я решила ее подвезти, она согласилась. По дороге она рассказал, что ездила навещать родственников мужа: его сестру с семьей. Муж у нее умер несколько лет назад. Она очень тяжело перенесла его смерть. Она любила мужа. Но когда они первый раз встретились, то он произвел на нее ужасное впечатление и совершенно не понравился. А она ему наоборот, очень понравился, он несколько лет ухаживала за ней и она в него влюбилась. И я спросила ее, о чем она жалеет больше всего. Она мне сказала, что больше всего она жалеет о том, что несколько лет она не могла понять насколько он хороший человек и, тем самым отняла у себя несколько лет счастья с ним. Если бы она могла вернуться в прошлое, то она бы сразу ответила на его чувства. Я спросила ее, а как она живет сейчас без него. Она сказала, что скучает по нему каждую минуту, но он оставил ей много хороших воспоминаний. Она живет воспоминаниями о нем и об их счастье. Жизнь нужно проживать, а не убегать от нее или смотреть со стороны. Я довезла эту бабушку туда, куда ей было надо. И поехала к тебе. Ее рассказ – это был тот ответ, который был мне нужен. Я хочу быть с тобой и пережить с тобой все и хорошее, и плохое, даже если в конце нас ждет эмоциональный разрыв и шок, то это ничего, больше от жизни я убегать не буду. Я люблю тебя, – сказала Дарья.
А можно без разрывов? – спросил Артем – Я еще не в полной мере отошел от твоего побега. И думаю, что это все слишком хорошо, чтобы быть правдой, может мне это снится.
Артем, прекрати, мы же не будем жить вечно, и кто-то из нас когда-нибудь умрет первый, а тот, кто останется, будет переживать и помнить, – сказала Дарья.
Так, стоп, сейчас остановись. Ответь мне: ты выйдешь за меня замуж? – спросил Артем.
Выйду и… – тут Дарья замолчала.
Я заглянула в незакрытую до конца дверь, чтобы узнать, почему они замолчали. Они целовались. Хулиган все же заполучил свою хорошую девочку. Я улыбнулась, тут все в порядке, можно уходить. После этого я тихо прикрыла дверь и ушла.
12. Куда покажет маятник и приведут карты
Когда я вернулась домой, то Антония мне сообщила о том, что подала документы на развод. Я не совсем была согласна с ее решением, мне казалось, что она сильно торопится, принимая такие решения. Но что я могла сделать в этой ситуации, кроме как поддержать ее? Ровным счетом ничего. Родители тоже считали шаг с разводом очень поспешным, но зная бескомпромиссный характер Антонии и ее абсолютный максимализм, никак не пытались вмешаться или отговорить. Если она решила, то решила, изменить ее мнение невозможно. Поэтому уговоры бессмысленны и будут вести только к конфликту. А с другой стороны, она взрослый человек и знает как ей будет лучше. Этим я себя и успокаивала.
Артем и Дарья через месяц поженились. Меня приглашали на их свадьбу. Это не было свадебным гулянием в полном смысле слова, они просто расписались и заказали небольшой банкет в ресторане. Свадебных платьев и фраков тоже не было, потому что в этот же день 22.00 у них был самолет. Так что на регистрацию они явились в деловых костюмах. Может быть, кому-то это показалось бы скучным, нет платьев, гуляний, тамады и всего того, что сопровождает свадебные торжества, но у Дарьи и Артема были совершенно счастливые глаза, мне казалось, что они вообще ничего и никого не замечают. Это мероприятие оставило у меня очень приятные впечатления, я была рада за них обоих.
А я продолжала осваивать составление натальных карт. Не могу сказать, что это просто. Но на некоторых своих клиентов я сумела их составить. Мне было интересно проверить совпадут ли мои выводы психолога с тем, что даст астрологический прогноз. Несколько натальных карт меня смутили, там были напряженные конфигурации. Были тау-квадраты с участием Луны и Меркурия, с участием Сатурна, Нептуна, Урана и Плутона, аспекты Солнца и Луны с Ураном, Плутоном, Нептуном, Солнце и Луна были в воздушных знаках, Уран, Нептун, Плутон , Сатурн в домах 1,3,4,8,12. Все это говорило о психических расстройствах. Мои наблюдения это так же подтверждали, у этих людей были тревожные расстройства, кто-то боялся летать, у кого-то был жуткий страх смерти, кто-то невероятно до потери сознания боялся публичных выступлений, а у кого-то были панические атаки. И как любое расстройство – все это требовало внимания и коррекции. Такие выводы заставляли задуматься.
Я теперь смотрела на своих клиентов не только как психолог, мне стали интересны характеры как начинающему астрологу и нумерологу. Узнавать, сравнивать, корректировать, проверять себя – все это было очень полезно. Конечно, я не основывалась исключительно на натальных картах, все же я дипломированный специалист в сфере психологии. Для принятия каких-либо решений я все равно я попарилась на опыт и знания как психолога. Но если вдруг в натальной карте встречалось что-то, чего я, как психолог, не видела, то я более внимательно разбиралась в ситуации. А вдруг и правда я что-то упустила.
Потом произошел очень неприятный случай. Ко мне в офис без предварительного звонка завился мужчина и потребовал найти его бывшую жену и дочь. Я отказала, сказав, что он что-то путает, потому что я психолог, а не полиция. Моя интуиция просто вопила о том, что с ним не нужно связываться. На что он мне сказал, что мои контакты ему где-то там дали. В ходе дальнейшего разговора я выяснила, что телефон дал под большим секретом Василий – без пяти минут бывший муж моей сестры. Золотой человек этот Василий, подумала я. Но вслух сказала, что ничем не могу ему помочь. В ответ мне сообщили, что я еще пожалею. После его ухода я достала маятник и задала ему вопрос о том, стоило ли искать кого-то для этого человека. Вращение маятника было отрицательным. Я так и думала, значит, мой отказ был правильным.
Сегодня я задержалась в офисе до десяти вечера. Нужно было разобраться с делами. Спустившись вниз в холл, я попрощалась с охраной и поставила офис на сигнализации. И не спеша пошла к машине. Вдруг на меня напали сзади и приставили к шее нож.
– Я сказал, что ты мне поможешь, и ты мне поможешь, – услышала я голос сегодняшнего неприятного посетителя, он вынуждал меня идти в слепую зону камер.
– Я ничем не могу вам помочь, – сказала я, судорожно ища в сумочке газовый баллончик – Это бывший муж моей сестры и мне мстит.
–Не ври, он так и сказал, что ты именно это и скажешь, и говорил мне быть настойчивее, – прошипел мужик.
В этот момент я нащупала баллончик. Или он, или я, подумала я и после этого, со всей силы головой ударила его в лицо, он не ожидал. Потом развернулась и просто залила его лицо струей из перцового баллончика. Он схватился за лицо и взвыл. А я еще пнула ногой этого гада в колено. Он упал, и так и катался воя по асфальту. Вывернуться аккуратно из его захвата у меня не получилось, он все же порезал мне шею. Была глубокая царапина, из которой лила кровь. Я заорала, охранники здания услышали мой вопль и выбежали. Они увидели как мужик с воем катается по асфальту, закрывая лицо руками, а у меня шея и одежда залиты кровью. От баллончика мне тоже досталось, я была слишком близко к нападавшему, когда брызгала, поэтому часть состава перепала и мне. Глаза слезились, горло драло. Охранники вызвали полицию. Все эти разбирательства затянулись почти на всю ночь. Выяснилось, что это был неоднократно судимый за разбойные нападения мужчина, звали его Сергей Смородин. Жена от него ушла и забрала ребенка. Он подавал в розыск, но установить их место нахождения не смог. А потом ему дали мой телефон, якобы я могу найти «потеряшек» нетрадиционным способом. Он и пошел ко мне. По-хорошему я не захотела, тогда он решил создать условия при которых я бы не отказала ему, в качестве аргумента решил использовать нож. А я, такая нехорошая, чуть не сломала ему нос и брызнула в лицо из баллончика. А он ведь ничего плохого не хотел, только узнать где дочь. А вот кто ему дал такие сведении обо мне, он так и не сказал.
Дома я была под утро. Когда меня Антония увидела в окровавленной одежде, с красными слезящимися глазами и заклеенной пластырем шее, то была в шоке. Я ей рассказала обо всем. А на следующий день позвонила Василию и сказала, что у меня есть запись разговора с Сергеем Смородиным, где он говорит о том, что это Василий дал ему мой адрес и телефон, и что именно ты рекомендовал ему настойчивость в разговоре со мной. Эту запись я могу передать в полицию. А могу и вообще Артема Журавлева попросить вмешаться. И если Василию дорога его должность, то на этом все закончится и он больше никогда и никак не проявит себя в моей жизни. Все, что мне в ответ сказал Василий, было непечатным. Я не стала слушать и повесила трубку.
Временами, я вспоминала об Алексее. Я не отправила сразу, когда хотела ему сообщение, а сейчас уже и повода не было. Но в свете событий с нападением на меня, я подумала, что если бы Алексей был со мной, то он бы не дал такому случиться. Я себя чувствовала с ним очень защищенной. Потом, неожиданно для себя самой, подумала о Кирилле. А как бы он поступил? Ответа у меня не было. Не смотря на то, что время, которое я провела с Алексеем, было намного меньше, чем я провела с Кириллом, мне казалось, что Алексея я знаю лучше. И все же, почему он мне сам не перезвонил? Ведь я же видела и чувствовала его мужской интерес ко мне. Может поговорить с Алиной?
Эта мысль меня воодушевила и я тут же списалась с ней, а потом мы созвонились. После дежурного обмена приветствиями, я приступила к расспросам.
– Алина, слышно ли что-нибудь о Павле и Татьяне? – спросила я.
– Нет, похоже их и не найдут, даже тел. Столько времени не нашли ничего, значит все, судьба их понятна. Это очень больная тема. Павел был достаточно близким другом Григория и поэтому мой муж переживает. У Павла осталась престарелая мать, и Григорий решил, что мы с ним должны взять на себя заботу о ней – сказала Алина.
– Это серьезное решение – сказала задумчиво я – А она не обвиняет вас ни в чем?
– Я ничего такого не слышала, она в большом горе – это да, но мне она ничего не говорила. Павел был единственный сын, и детей у него не было – ответила мне Алина – Мы навещаем ее время от времени, покупаем продукты, лекарства, но конечно, это не может заменить ей сына. Мне кажется, что она винит во всем Татьяну.
– А Татьянины родители? Ты о них что-то знаешь? – спросила я.
– С ними я общалась ровно один раз. Ее мать мне сказала, что лучше бы это я со своей семьей не вернулась, а ее отец пытался ударить Григория – грустно сказала Алина – После такого общения, сама понимаешь, как-то не тянет углублять знакомство. Но у Татьяны есть еще два брата, так что ее родители будут под присмотром и не одиноки.
– А про Алексея можешь мне что-нибудь сказать? – спросила я.
– Могу сказать, что он на тебя обиделся. Он нашел деньги, которые ты ему втихую подсунула и был очень зол. Так мне сказал Григорий – сказала Алина – Да, да, ты ему понравилась. И его очень обидело, что симпатичная ему женщина не оценила его рыцарских порывов. Он считает, что мы все тебе должны.
– Это он погорячился, – засмеялась я.
В чем-то он прав. Я до сих пор не понимаю как тебе это удалось. И рассказать кому-то не могу – за сумасшедшую примут – сказала Алина.
Это повлияет на наше общение? – спросила я – Алина, у каждого свои способности. У меня есть такая. Я ведь не стала от этого хуже.
Не стала, но все это из мира очевидного-невероятного – сказала Алина – Но общаться я с тобой буду. Для меня твои способности не поменяют ничего.
Это радует – сказала я – На минуту мне показалось, что ты меня боишься или стесняешься.
Нет, не боюсь, просто это немного сложно принять. Это сродни чуду, свидетелем которого я стала – сказала Алина.
То же мне, чудо нашла – опять засмеялась я.
Ариадна, я так понимаю, что Алексей не оставил тебя равнодушной? – внезапно сменила тему Алина.
Не оставил – сказала я. – Я давно не чувствовала себя так спокойно, защищено, это человек на которого я могла положиться. Да и внешне он очень привлекает меня. Так что да, он мне понравился, и я не имела бы ничего против, если бы он решил углубить наше с ним знакомство.
Тут есть кое-что, о чем ты должна знать – сказала Алина, после некоторой паузы.
И что это за кое-что? – спросила я.
Это может и мелочь, но все же. Алексей женат – сказала Алина.
Женат? – глупо переспросила я.
Да, женат, он не живет с женой. У них был куплен в свое время на деньги Алексея дом с участком. Участок действительно большой и в очень хорошем месте. И сейчас это очень дорого стоит. Жена желает половину при разводе. А он не хочет ничего ей отдавать. Пока он ездил в командировки и зарабатывал деньги, его жена ни в чем себе не отказывала, в том числе и в любовниках. Он об этом узнал. С тех пор вместе не живут. Детей у них нет. А почему она с ним не разводится – я не знаю – рассказала Алина.
И? – спросила я.
Откуда я знаю, что и? Я тебе сказала как есть. Любовницы у Алексея бывают, но пока что ни ради одной из них он не развелся – сказала Алина – Я может и не должна была тебе этого говорить, но все же ты должна знать эту историю. Ты мне подруга и мы многое с тобой пережили. И скрывать это от тебя было бы неправильно. Я помню, как ты всегда была категорично настроена против связей с женатыми. Он хороший человек, очень хороший, надежный, заботливый, но…
Я не знаю, что сказать сейчас. Но спасибо. Пожалуй, это важно. Я не хотела бы об этом узнать потом, когда увлеклась бы им сильно или вообще полюбила – задумчиво сказала я – Правда, спасибо. Может он поэтому и не стал мне писать или как-то более явно проявлять свой интерес. Я ему нравлюсь, но он не готов, хотя и благодарен. А может потому, что так благодарен, то и не будет ничего пытаться начинать.
Я не знаю, насколько правильно я поступаю, у меня впечатление, что вмешиваюсь не туда, куда нужно. И может я еще пожалею об этом. Но сказала как есть – со вздохом сказала Алина.
После разговора с Алиной я задумалась. Но что не делается – все к лучшему. Значит не судьба и живем дальше.
А через пару месяцев на прием ко мне записался мужчина по имени Игорь Валентинов, который сказал, что у него вопрос связан с тем, что он запутался в жизни и хотел бы оценить верное положение дел и выйти из тупика. Звучало слишком обще, но до разговора с клиентом бессмысленно загадывать, что у него может быть не так. Надо слушать и вникать.
Наступил день консультации. Каких-то особых предчувствий не было. В назначенный час в кабинет зашел мужчина. Высокий, крепкого телосложения. Мне казалось, что ему где-то около пятидесяти лет. С очень цепким взглядом. Он мгновенно оббежал глазами комнату и почти не мигая, уставился на меня.
– Здравствуйте – сказала я – Меня зовут Ариадна Сергеевна.
– Здравствуйте – ответил мне он и замолчал.
– Как я могу к вам обращаться? – спросила я.
– Игорь, без отчества – ответил мне он.
– Игорь, с чего бы вы хотели начать? Что привело вас ко мне? – спросила я.
– Много чего, сразу и не скажешь – ответил он.
– Может быть, вас интересует что-то касаемо самой консультации? – спросила я.
– То есть? – спросил Игорь.
– Давайте мы с вами чуть лучше познакомимся, определимся с запросами и главной темой сегодняшней встречи. После вы расскажете что вас беспокоит. Я буду вас слушать и задавать вопросы, возможно, что-то буду комментировать. В конце консультации подведем итог и определимся с планом работы на будущее. Вас устраивает такой распорядок встречи? Может быть, есть еще какие-то вопросы? – максимально доброжелательно сказала я.
– Нет, вопросов нет – сказал Игорь.
– Тогда приступим – сказала я – Расскажите, что вас беспокоит?
– У меня нервная работа. Стрессовая. И адреналиновая. Я руковожу компанией. И сейчас я зашел в некоторый тупик – сказал Игорь.
– Что за тупик? – спросила я.
– Мы с друзьями объединились в компанию по интересам и наш бизнес работает. Но есть кое-какие проблемы, которые мы сейчас решить не можем – сказал Игорь.
– И что это за проблемы? – спросила я, не совсем пока понимая, что происходит и почему Игорь решил, что ему нужна помощь психолога, а не бизнес-коуча.
– Я немного ввел вас в заблуждение. Давайте я все честно расскажу зачем я здесь. О вас я узнал от Алексея Герасимова. Вы с ним и группой друзей недавно были на Камчатке. И мне нужна от вас помощь с поисками – сказал Игорь.
– То есть? – спросила я.
– Мы занимаемся поиском пропавших людей. Нам за это платят. Хорошо платят. Но в нескольких случаях мы не можем найти ничего, никакой информации. Мы готовы использовать любые источники информации. Даже не совсем поддающиеся логике и здравому смыслу. В жизни каждый из нас повидал многое, чему нет объяснения. Поэтому мы не отбрасываем и такие варианты. И относимся к этому вполне серьезно – сказал Игорь.
– Меня несколько напрягает такой поворот сюжета – честно сказала я.
– А почему Алексей сам не обратился ко мне? – спросила я.
– Мы – бывшие военные. И субординация для нас – это не пустой звук. Я, как командир, должен принять решение. И для этого должен сам оценить все обстоятельства – сказал мне Игорь.
– И что вы оценили? – спросила я.
– То, что было нужно. Я вполне в состоянии оценить человека даже в такой короткой беседе. И еще предварительно собрал о вас информацию – сказал Игорь – Дальше все зависит от вас. Хотите ли вы с нами сотрудничать и помочь нам?
– Я не совсем поняла, какого рода помощь вы хотите? – спросила я.
– Помочь найти, хотя бы установить примерное место, где могут быть пропавшие – сказал Игорь – Мы сами выедем на место и все проверим.
– Честно скажу, что эти вопросы обсуждать мне было бы удобнее с Алексеем, его я знаю и после всего пережитого – доверяю. А вас я вижу впервые – сказала я, глядя в глаза Игорю.
– Как мне вас убедить? – спросил Игорь.
– Забавно, а вы не спрашиваете, есть ли у вас шанс убедить меня, вы спрашиваете как убедить. Вы не умеете отступать? – спросила я.
– Я командир и должен получить максимально лучшее для своего отряда. И поэтому в таком вопросе не должен отступать и сдаваться. Мы должны выполнить свою работу. Поэтому я должен обеспечить все возможности и сделать все от меня зависящее – сказал Игорь.
– Вы сказали, что вы военные. Какие военные? Из каких родов войск? – спросила я.
– Спецназ – коротко сказал Игорь.
– Игорь, дайте мне время подумать. Я пока не знаю, какое решение приму – сказала я.
Он кивнул. И полез во внутренний карман пиджака и вытащил стопку фотографий. Затем протянул ее мне.
– Вот, посмотрите фотографии – сказал он.
– Зачем? Кто эти люди? – спросила я.
– Мы их ищем по просьбе их родных. Некоторых давно – сказал Игорь – Посмотрите фотографии, может быть, сможете что-то для себя решить.
– Вы давите на меня! – сказал я.
– Если Вы после просмотра скажете, что вы ничем не сможете помочь, то я пойму, – сказал Игорь.
– Вы думаете, что взяв фотографию в руку, я тут же скажу где человек? – спросила я.
– Я вообще ничего не знаю. Но может быть вы что-то почувствуете, а может и не почувствуете, – сказал Игорь.
Я молчала и смотрела на стопочку фотографий на моем столе. Игорь тоже молчал. Смотрел на меня и молчал. А он работает с тишиной намного лучше любой психолог, подумала я. Я уже чувствую себя виноватой в том, что сомневаюсь в необходимости участвовать в их поисках и оказывать им какую-то помощь.
Но тут мне вспомнился мальчик Григорий и его слова о том, что я должна спасать. Это условие работы дара. А Игорь, сидящий напротив меня, пришел сюда, выслушав Алексея. И он не отмахнулся от Алексея, поверив ему. Вряд ли Алексей направил бы ко мне ненадежного человека. Нужно взять фотографии. Это меня ни к чему не обязывает. Вдруг и правда что-то почувствую. Ведь поняла же я, что Артему Журавлеву грозит опасность, взяв его фотографию в руку. Я молча взяла фотографии. Молчал и Игорь, внимательно наблюдая за мной.
На фотографиях были мужчины, женщины, дети. Фотографии были разного качества. Какие-то были размыты, какие-то были четкие. С первой фотографии на меня смотрел немного угрюмый мужчина с глубокими морщинами на лбу и азиатским разрезом глаз. Его фотография была просто ледяной. Моя рука как будто проваливалась в ледяную пустоту. Таких ощущений я не испытывала. Я не знала, что это значит, но догадывалась. Я поняла, что мужчины уже нет в живых. В пачке попалось еще штук пятнадцать таких фотографий. Я их отложила. Попадались фотографии от которых как будто плескало кипятком на руку. Я уже знала, что это опасность. Таких фотографий было большинство. Примерно пятьдесят штук. И штук десять были обычными, которые берешь и ощущаешь как обычные фото. С этими все в порядке и им ничего не угрожает. Я разложила фотографии на три стопки. Игорь следил за моими манипуляциями.
– И что это означает? – спросил он.
– Я разложила фотографии на три части – сказала я.
– Это я вижу – сказал Игорь – Какая в этом система?
– Вот в этой пачке лежат фотографии тех, кого уже, скорее всего, нет в живых – сказала я, подвинув в сторону Игоря пачку тех фото, в которых была ледяная пустота.
Он взял их в руки и пересмотрел. Тяжело вздохнул.
– Жаль – сказал он – Но их в любом случае нужно искать. Родные должны их похоронить и оплакать. Но сообщать о смерти, тех, кого они ждут, то еще занятие.
– Я же сказала вероятнее всего – сказала я. – Я не могу точно на сто процентов сказать и подтвердить какими-то доказательствами. Но мои ощущения говорят мне о том, что их уже нет.
– Остальные фотографии? Их еще две стопки – сказал Игорь.
– Вот эти. С этими все в порядке – сказал я, подвинув саму маленькую стопку фотографий к Игорю – С ними ничего плохого не происходит. Во всяком случае, я ничего не чувствую.
Игорь пересмотрел пачку.
– Я перепроверю заказчиков поисков этих людей – сказал Игорь – Обычно мы не проверяем такую информацию. Но если у этих все в порядке, то стоит ли их искать.
– А вот эта пачка, я протянула самую большую пачку. Вот этим грозит опасность. Реальная опасность. Они живы, но им плохо – сказала я.
– Какая опасность? – спросил Игорь.
– Опасность их здоровью или вообще жизни. Они могут быть больны, они могут быть травмированы, они могут оказаться при смерти или могут погибнуть в ближайшее время – сказала я – Я не могу более четко ничего сказать. Я не знаю точно. Все это надо выяснять.
– А как? Вы можете это как-то выяснить? – спросил Игорь.
– Наверное, могу – сказала я.
– Наверное? – переспросил Игорь.
– Такие вопросы я задаю маятнику – ответила я – И ориентируюсь на его ответы. Но маятник отвечает только «да» или «нет». Никаких более развернутых ответов он не дает. Поэтому и вопросы должны формулироваться однозначно. На вопросы: почему и зачем или как – маятник не даст ответа.
– А что нужно для этого? – спросил Игорь.
– Время – ответила я – и фотографии. Возможно имена.
– Фотографии я бы не хотел оставлять,– сказал Игорь – Как вы отнесетесь к поездке на нашу базу?
– Отрицательно, – сразу сказала я.
– А если в качестве эксперимента сможете ли вы найти нашу базу? – спросил Игорь.
– Игорь, я не люблю, когда мной манипулируют. А вы именно это сейчас и делаете, – сказала я, – С какой стати я должна принимать участие в каких-то экспериментах и что-то вам доказывать? Это вы ко мне обратились. Это вам нужно, чтобы я что-то сделала. И большой вопрос, надо ли это мне. Я не цирковая зверюшка.
– Я давлю? Мне показалось, что вы приняли решение, – сказал он.
– Это Вам показалось, – сказала я, подчеркнув интонацией слово «Вам».
– Разве? – сказал Игорь.
– Если Вы хотите каких-то доказательств, то ищите их в других местах, лично я ничего подобного делать не обязана. Я психолог, помогаю людям решать их внутренние проблемы. Это понятно? – спросила я.
– Понятно. Но неужели вы не пожалеете? – спросил Игорь.
– И снова манипулирование. Мои чувства – это мои проблемы. И я сама о них позабочусь. Без вас – сказала я – Чем сильнее вы на меня сейчас будете давить, тем меньше вам будут нравиться мои ответы.
– То есть я не получу сейчас внятного ответа? – спросил Игорь.
– Нет, – ответила я.
– Нет и все? Может как-то более развернуто ответите? Для понимания, – сказал Игорь.
– Для понимания: мой ответ сейчас нет, никуда я с вами не поеду и никакую базу искать не буду – ответила я – Уж если я так сильно захочу вас видеть, то в состоянии найти вас сама.
– Ну, попробуйте, это даже интересно будет – сказал Игорь с улыбкой.
– Игорь, вы все время забываете о том, что сказала: если захочу, если приму решение. Ключевое тут «если». Я не говорю, что приму обязательно решение в пользу вашего предложения. На Камчатке я на себе ощутила все прелести поисков. Дома на меня все время кто-то нападает и требует, чтобы я что-то кому-то искала – ответила я – Я сама решаю. Не вы. Или тоже как тот уголовник на меня с ножом в темной подворотне нападете?
– Это даже обидно, что в ваших глазах я выгляжу так. Я прошу. Может настойчиво. Но прошу. Мне не нужен нож, чтобы заставлять – сказал Игорь.
– Еще один довод против моего участия в вашей компании – сказала я – Тот тоже настойчиво просил, приставил нож к шее и просил. А вам даже ножа не нужно. То есть сразу мне голову отвернете?
– Зачем так? Вы мне нужны живая и здоровая – сказал Игорь – Я против шантажа и угроз. Вернее никогда не видел в нем смысла. Да и шантажировать вас нечем, кроме вашего дара. Вы на удивление законопослушны. Нет темных историй.
– А что сейчас делаете? Это шантаж, натуральный – сказала я.
