Лана Легкая
Я всегда хотел тебя сделать своей
Глава 6
– Как ты? – спросил Вадим, когда мы поднялись на нужный этаж.
– Можно я не буду отвечать на этот вопрос?
– Не отвечай, – он поставил на пол чемодан, сверху спортивную сумку.
– Ты обещал помочь и уйти, – напомнила я, сжимая в ладони ключи.
– Боишься, если откроешь дверь, я зайду внутрь?
Я не понимала, шутил он сейчас или нет.
– Нет. Но тебе действительно пора.
– Никита мне передал твое заявление, – сказал он, не двинувшись с места.
– Отлично, – ответила я, отступая на шаг и почти касаясь спиной входной двери.
Мы стояли слишком близко друг к другу. Я прекрасно помнила наш разговор в квартире Власова и… поцелуй. А еще появление его подруги.
– Ты действительно хочешь уйти?
– Да.
– Нашла новое место?
– Нет.
– У тебя есть что-то на счету? Лично твоем.
– Зачем тебе это знать?
– Никита не даст тебе распоряжаться деньгами. Попробует удержать любыми способами.
Мне хотелось сказать, что он так не сделает, не посмеет.
Посмеет. И найдет оправдание своим действиям. И, возможно, я в них поверю.
– Немного.
– Я предлагаю тебе место в конторе отца, – сказал он прямо.
– Нет. Нет-нет, Вадим.
– Почему? – нахмурившись, он смотрел на меня с высоты своего роста.
– Ты и сам прекрасно понимаешь.
– Не понимаю.
– Мы не друзья, – я повторила его слова.
– Наташ…
– Нет. Вадим, – произнесла я твердо. – Не получится ничего хорошего. Нам не нужно пересекаться. Так будет проще.
– Для кого?
– Для меня.
– Наташ, поверь, наше общение будет только на деловые темы, – говорил он, мне кажется, сам не веря в собственные слова. В глазах мужчины я видела другое. Абсолютно другое.
– Спасибо за помощь, – сказала я, не видя смысла продолжать разговор, и открыла дверь.
– Постой, – он уперся ладонью в металлическое полотно, не позволяя уйти.
– Что, Вадим? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул.
– Звони, если у тебя будут проблемы. Договорились?
– Нет, не договорились, – я ухватилась за мужское запястье и попыталась убрать его. – Все, что ты мне предлагаешь, неправильно. Мы не должны встречаться и общаться. И я не должна просить тебя о помощи. Я не знаю, насколько серьезные у тебя отношения с той девушкой. Но, судя по тому, что она пришла в твою квартиру… – я боялась продолжать, не зная, как Власов отреагирует на мою откровенность. – Все выглядит очень… неправильно и мерзко. И, – я все же сдвинула мужскую руку, – я сейчас, – не разуваясь, я прошла в спальню и взяла толстовку. – Твоя. Спасибо.
– Пожалуйста, – прозвучало холодно.
Я закатила чемодан, закрыла за собой дверь.
– А ты с кем разговаривала? – спросила мама, выходя из кухни. – С Никитой?
– Нет, мам. Вадим Власов помог мне с чемоданами.
– Друг Никиты?
– Да, он.
– Нат, а Вадим… он… Это же не из-за него?..
– Нет. Он просто помог, – повторила я и покатила чемодан в спальню.
Бросив сумку на диван, я подошла к окну, замечая во дворе припаркованную машину Вадима. Он еще не уехал.
“Почитай о компании, – прислал сообщение. – Если передумаешь, позвони, дам номер, с кем связаться по поводу трудоустройства”.
Я не ответила, выключив экран телефона и устало присаживаясь на край подоконника.
“Уволь меня”, – решила написать, провожая взглядом шикарный автомобиль.
“Как только найдешь нормальное место”.
Я швырнула телефон на диван и закрыла лицо руками.
Не плакать!
Только не плакать!
Нужно было двигаться дальше. Нужно!
Найти небольшую квартиру… Я подошла к дивану, взяла телефон в дрожащие руки и открыла объявления о сдаче недвижимости. Множество вариантов по разным ценам. Только вот перед тем, как выбрать жилье, стоило определиться с работой и ее местоположением.
Следующие несколько часов я посвятила составлению резюме, подборке вакансий и рассылке.
Зазвонил телефон. Я отодвинула мамин старенький ноутбук и взглянула на экран. Кровь тут же ударила в голову и запустила по телу волну жара.
– Да, – произнесла я, откашлявшись.
– Ты где? – Никита был раздражен. – Что все это значит? Почему нет части твоих вещей?
– Я у мамы.
В трубке послышался тяжелый вздох.
– Мне показалось, что мы все обговорили. Сколько ты пробудешь у нее?
– Я еще не знаю, – ответила я. – Я пока… не нашла подходящий вариант квартиры.
Господи, как же стучало мое сердце. Оно готово было выпрыгнуть из груди.
– Какой вариант?
– Никит, я не вернусь к тебе, – произнесла я, и в трубке повисла пугающая тишина. В следующую секунду я ожидала услышать грубый крик, оскорбления, но этого не произошло, Никита сбросил вызов.
Судя по звукам за спиной, мама вошла в спальню.
– Пойдем ужинать? – произнесла она, не позволяя мне остаться наедине с собственными мыслями.
Она говорила о чем-то. Кажется, о соседке сверху и ее дочери. Я не слушала, на автомате поглощая содержимое тарелки.
– Так вот она… – мама отвлеклась на звонок в дверь. – Это как раз Лиза. Она обещала после работы занести мне пряжу. Я сейчас.
Я кивнула, не вникая в сказанное, больше ориентируясь на интонацию.
– Наташ, это к тебе, – произнесла мама, возвращаясь на кухню с букетом белых лилий.
Мне не нужно было оборачиваться, чтобы догадаться, кто подарил ей эти цветы.
– Давай поговорим нормально, – сказал Никита, положив передо мной на стол розы.
– Давай, – согласилась я.
Глупо все время сбегать и прятаться. Нам в любом случае пришлось бы встретиться и все обсудить.
– Я не намерен давать тебе развод, – сказал он, со скрежетом отодвигая стул и присаживаясь.
– Почему? – спросила я. – Нам нечего делить. У нас нет детей.
Если судить объективно, у нас не было причин, по которым мы не могли разойтись мирно и без лишней нервотрепки. Я не тот человек, чтобы пытаться вырвать все до последней копейки при разводе. Благо, есть руки, ноги, образование и совесть – смогу заработать сама.
– А дело только в имуществе? – спросил Ник, игнорируя тему детей. – Я бы не хотел рушить наши отношения, – продолжил он, когда я поняла, что не знаю ответа на его вопрос. Если в голове все было четко и понятно: муж мне изменил, то в душе творился настоящий хаос. – Это временные трудности, Натусь, – я поморщилась от неуместного обращения. Никита никогда так меня не называл, а сейчас словно решил достать заранее припасенные козыри. – Ты же меня любишь? – спросил он, подавшись вперед и взяв мою ладонь в свою.
Теплую, чуть влажную, только чужую.
Я не чувствовала ничего, кроме неприязни. Ведь этими пальцами он касался любовницы, ласкал ее… Я старательно отгоняла мерзкие мысли, что расползались по телу мурашками.
Он целовал меня и ее.
Спал со мной и с ней.
Говорил приятные вещи мне и ей.
– Ты признавался Соне в любви? – спросила я.
– Нет. Никогда, – ответил он поспешно. Никита понял вопрос по-своему. – Я тебя любил и люблю. А Соня была ошибкой. Да, я виноват. Я мог быть умнее и сдержаннее. Но я так устал, – он продолжал держать меня за руку. – Ты же тоже устала. Я вижу. Мы оба устали. Я хотел приехать на юбилей к другу с красавицей женой и расстроился, когда ты не смогла поехать. Эти таблетки!.. Я сразу говорил, что нужно их бросить! Мы так редко бываем вместе. А последние несколько месяцев проходят под эгидой беременности. Ты перегнула палку, малышка. Но мы можем все исправить. Вместе.
– Нет, Никит, – ответила я, вытягивая пальцы и чувствуя, как хватка мужчины усиливается, не позволяя освободиться. – Я не хочу сохранять наш брак. Пойми. Я больше не смогу тебе доверять. Я… я не хочу продолжать попытки выносить ребенка. Ты меня обидел. Унизил, – я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно и мама ничего не услышала. – Я подам заявление на развод. Так будет правильно.
– Наташ, – голос Никиты изменился, – это неправильное решение. Неужели ты готова все сломать из-за минутной слабости? У нас с ней и не было ничего, кроме орала. Нравится девочке сосать. Но она никогда не придет с претензией, что залетела.
– Ты что говоришь? – спросила я севшим голосом. – По-твоему, это не измена? Я тоже могу так делать, да? Ой! – пискнула я сдавленно. – Никит, больно! – шипела, глядя, как мужские пальцы сжимали мою ладонь. Сильнее и сильнее. До побелевших костяшек и слез на моих глазах. – Мне больно! – выкрикнула я, упираясь левой рукой в край стола и пытаясь встать. Никита не отпускал. Смотрел мне в глаза и сдавливал руку с садистским удовольствием.
– Нет, – вытолкнул он сквозь зубы. – Нельзя. Ты моя жена, – “моя” он выделил интонацией. – Моя жена, а не шалава! И если я узнаю, что ты с кем-то…
– А что тут происходит? – мама не дала договорить, войдя на кухню. Никита медленно отпустил мою руку, растер пальцы, нацепив при этом на лицо лживую улыбку. – Вы ссоритесь? – ее голос срывался. Движения были нервными. Мама прошла к плите, открыла шкафчик, взяла с полки медную турку. – Зря вы так. Давайте я сварю кофе?
– Мы не ссоримся, Ирин. Ваша дочь немного упрямится. Как и всегда, впрочем.
– Может, ты ее обидел? – мама стояла к нам спиной. Никита не видел, как подрагивали ее руки, а я не могла сдержать слез, глядя на попытки не рассыпать сахар.
– Обидел, – согласился он. – Вы правы. Это я поторопился. Отдохни у мамы, малыш, я приеду за тобой, когда ты скажешь. Тебе еще что-то привезти из вещей?
– Не надо, у меня все есть, – ответила я, не веря в происходящее.
– Ну тогда жду звонка, – он поднялся из-за стола. – Не забудь цветы поставить в воду. До свидания, Ирина. Кофе я выпью в следующий раз. Не провожайте.
Шаг – волна жара, второй – меня накрывало холодом. Я не дышала, пока не услышала хлопок двери и щелчок замка.
Мама проводила Никиту, вошла в кухню, встала рядом со мной, перевела дыхание.
– Мамочка, за что мне это? – спросила я, не сдержавшись и бросаясь к ней в объятия. – За что?
– Девочка моя, – она обняла меня, прижала крепко и гладила по спине. – Девочка моя маленькая. Я думала, умру, когда услышала, что ты кричишь. Не возвращайся к нему. Брось все там. Одежду, украшения. Все брось. Ничего не бери. Слышишь? Я тебе все дам. У меня и золото есть. Помнишь, тебе серьги нравились с птичками? Бери. Только не возвращайся.
– Я не вернусь. Не вернусь, – обещала я, захлебываясь слезами и эмоциями. За пеленой из слез красные розы казались чем-то кровавым. Пугающим. – Отпусти, – попросила маму, схватила цветы, не раздумывая, надломила стебли и затолкала их в мусорное ведро. Руки жгло и кололо, но мне было плевать, я хотела избавиться от напоминания о жестокости, о предательстве. – Не открывай ему больше, – попросила я. – Никогда.
Глава 7
– Наташ, только не говори, что ты не придешь, – Оля захныкала в трубку.
– Я… прости… – мне было стыдно отказывать подруге. – Поверь, ты ничего не потеряешь, если я не приду к тебе на девичник.
– Еще как потеряю. Тебя.
– Оль, ну правда. Я тебя очень люблю, но сейчас не тот период жизни, чтобы…
– Чтобы что? – переспросила подруга. – Продолжать жить? Игорь мне все рассказал, – призналась она. – Сплетни быстро расходятся, Натусь. Тебе надо срочно забыть этого козла. Так же можно говорить про Никиту?
Я присела на подоконник, подтянув ноги и обняв их.
– Хочешь, чтобы я напилась и жаловалась тебе на мужчин? – хмыкнула. – Или отговаривала от брака? – добавила, взглянув на экран ноутбука.
Вчера вечером я обновила и разослала резюме в десяток компаний с подходящими мне требованиями и условиями. В почте высвечивалось два непрочитанных письма. Уверена, в них меня поблагодарили за потраченное время и вежливо отказали.
– Нет. Конечно, нет. Мы просто будем пить коктейли и танцевать. Игорь заказал для нас лимузин. Я уже купила розовое платье и крохотную пушистую фату.
Я невольно улыбнулась, представляя подругу в подобном наряде. Ей точно будет хорошо.
– Ты будешь похожа на Барби.
– С пяти лет мечтала одеваться как Барби. Могу я исполнить собственную мечту на старости лет?!
– Тебе двадцать пять.
– Именно. Пять лет – и мне тридцать, еще десять – и сорок. А в таком возрасте даже с идеальной фигурой и ухоженным личиком как-то странно разгуливать в цвете мармеладки.
– Ты будешь красоткой, – ответила я.
– А то, – рассмеялась подруга. – Нат, ты хорошенько подумай, ладно? Я, конечно, могу попросить Игоря задержать тебя и привезти в клуб с мигалками…
– Зато эффектно появлюсь, – я впервые за неделю искренне смеялась.
– Не вздумай, самая эффектная буду я. Подумай, ладно? Я тебе еще позвоню через пару денечков. Пока.
– Пока, – ответила, откладывая телефон и дотягиваясь до ноутбука. – Отказ, – открыла первое письмо. – Отказ, – прочла содержимое второго.
Пиликнул телефон.
“Хорошенько подумай, – к сообщению подруга прикрепила фотографии белоснежного лимузина и ящика шампанского. – Без тебя нам столько не выпить”.
“Уверена, вы справитесь”, – отправила я вместе с улыбающейся желтой рожицей.
Если бы мама присутствовала при нашем с Олей разговоре, она точно настояла на том, что нужно пойти. И часть меня понимала, что это правильно. Нельзя ставить жизнь на паузу, забывать о подруге и обижать ее.
“Только не проси произносить тосты”, – написала я, в голове продолжив фразу: “За счастливую семейную жизнь”.
“Клянусь! Твоего присутствия будет достаточно. Тысячу раз целую!”
“И я тебя”.
“Ты не думай, что я забуду. Прямо сейчас ставлю напоминание позвонить Нате, чтобы не слилась”.
“Не сольюсь”, – ответила я.
Оля была одной из немногих подруг, которая являлась именно моей подругой, а не женой или девушкой кого-то из коллег Никиты, что на вечеринке спасет от ненужных разговоров и косых взглядов. А главное – встречи с мужем.
И чтобы не было дороги назад, я рассказала о планах маме.
– А я только хотела тебе предложить сходить погулять куда-нибудь в выходные. На крайний случай поехать со мной на дачу.
– Если тебе нужна помощь…
– Нет-нет. Мне только пятьдесят. О какой помощи может идти речь? Я молодая, красивая и здоровая женщина. Помощь. И у меня на участке и нет ничего. Только грядка с зеленушкой. Огурчики, помидорчики и цветы. Ну зачем мне твоя помощь? – мама отмахнулась и вернулась к нарезке салата.
– Я сегодня подала заявление на развод, – произнесла неожиданно для себя. Эти слова так и крутилась на языке. Но отчего-то их было страшно и неловко озвучить вслух.
– Ты правильно решила, – подбодрила она, отложив нож и вытерев руки о полотенце. – Я очень хочу внуков, но сейчас рада, что вас с Никитой ничего не связывает. Он бы не дал спокойно жить ребенку и тебе.
– Я тоже об этом думала, – призналась я.
– Я верю, что там, – мама показала вверх, – все видят. И все к лучшему. Ты встретишь хорошего мужчину. Он будет любить тебя и будет любить ваших детей. Я уверена. А еще мне Люба разложила карты. На тебя, – она добавила осторожно.
– Мам!.. – возмутилась я, но все же любопытство победило: – И что же меня ждет?
– Хорошее.
– Нельзя рассказывать, да?
– Можно. Только ты не поверишь.
– Я найду новую работу? Заведу кота? Сделаю каре?
– Нет. Беременность и брак.
– Бред, – фыркнула я.
– А я верю, что так и будет.
– Ну точно не в этом году.
– Посмотрим, – мама пожала плечами. – Жизнь такая непредсказуемая штука. Сегодня так, а завтра может быть совершенно по-другому. И, как говорится, никогда не говори никогда.
– Да, но я уверена в том, что Люба ошиблась. Сама подумай, мам. Я еще замужем, только через месяц получу свидетельство о разводе. Ну какое замужество?
Следующие два дня я только и делала, что проверяла почту, читая отказы, и… вздрагивала каждый раз, стоило зазвонить телефону.
Никита точно должен был уже знать, что я подала заявление.
Но он молчал. С одной стороны, я была рада этому, лелея надежду развестись тихо и мирно. С другой же – на душе все сильнее крепло дурное предчувствие.
И интуиция меня не обманула.
– Наташа, – голос осторожный и надломленный. – Не уходи, малыш. Пожалуйста.
Никита появился из тени. Я его не заметила, когда выходила из такси.
Он был не трезв, покачивался, придерживаясь за спинку лавочки.
– Поезжай домой, – ответила я, ища в сумочке ключи. Почему я сразу их не подготовила в такси?
– Ну стой. Стой, – покачивающейся походкой он шел к подъезду. – Не бойся. Не бойся, – вытянул руки перед собой. – Да я никогда же тебя и пальцем не тронул, – смотрел на меня исподлобья.
Впервые я видела Никиту таким неопрятным. Растрепанные волосы, мятая одежда, по виду можно было предположить, что пил он не первый день.
– Что ты хочешь? – спросила я, медленно втянув воздух.
– Ты все же подала на развод, – сказал с сожалением, болезненно скривив лицо. – Ты же моя девочка. Моя малышка. Зачем? А?
– Никит, тебе нужно отоспаться.
– Не надо, – он отмахнулся и чуть не упал, по инерции пошатнувшись за рукой. – Я соскучился. Очень. Прихожу домой, а тебя там нет. Ну и зачем мне возвращаться домой? Я бы лучше сдох. Ты бы хотела, чтобы я сдох?
– Не говори глупостей.
– Ты меня еще любишь, – на мужском лице появилась улыбка.
– Тебе вызвать такси? – поинтересовалась я, вместо того чтобы забежать в подъезд и закрыть за собой дверь. Ключи я нашла и сжимала их в руке.
– Ну зачем мне такси, Натик? Я же к тебе приехал. Посмотреть на тебя. Ты у меня такая красавица. Очень красивая. Ты знала, что Власов чуть ли кончал, когда видел тебя?
– Никит, ты начинаешь говорить лишнее.
Было просто чудо, что никто в этот момент не вышел из подъезда.
– Лишнее, да, – согласился он. – Прости, я выпил чуть-чуть.
– Ты много выпил. Вернись домой и проспись.
– Заботливая какая.
– Никит, это не забота, это здравый смысл.
– У-у, – он отрицательно покрутил головой. – Ты волнуешься за меня. Моя девочка. Моя. Я вот не знал, что бывает так больно. Вот тут, – он с хлопком ударил себя по груди. – Сдохнуть хочу. Так жалею, что предал тебя. Они же… шлюхи, понимаешь? А ты… ты совсем другая. Ты же смотрела только на меня. Всегда моя была. А я мудак.
Они…
– Они, – я повторила вслух.
Я не просто наивная, я дура, если думала, что Соня была ошибкой. Мимолетной слабостью.
Вадим не говорил прямо, но дал понять: в жизни Никиты было много женщин. Я не хотела верить в его слова. Они делали больнее. А еще больнее было верить в то, что человек, что клялся тебе в любви, с легкостью спал с другими.
– Угу. Шалавы. Деньги любят. А ты меня любишь. Моя девочка. Какая же ты…
– Я пойду, Никит. Нам не о чем разговаривать.
– Я люблю тебя! – крикнул он и попытался схватить за локоть, когда я открыла дверь и вбежала в подъезд. – Люблю тебя, моя малышка! Слышишь?! Ты слышишь? Разблокируй меня! Я хочу голос слышать! Жить без него не могу.
Он стучал и продолжал кричать. Просил меня простить. Признавался в любви. Минут через тридцать сел на лавочку, закурил и просто сидел.
Мама уехала на выходные на дачу, и я осталась в квартире одна. Впервые меня посетила мысль позвонить Вадиму. Попросить его приехать и забрать Никиту. Я несколько секунда смотрела на горящий экран телефона. «Нельзя», – запретила сама себе.
Утром лавочка оказалась пустой.
– Ты же не придумала причину для слива? – как и обещала, подруга позвонила напомнить о девичнике, откровенно раздражая своим хорошим настроением. – Будешь в клубе или мне надо еще контролить? – спросила она, чем-то громыхнув и тут же выдав: – Ой, кружку разбила. На счастье! Ну так что, мне звонить ближе к вечеру или можно надеяться на твою сознательность? – судя по звукам и айканью, подруга собирала с пола осколки.
– Надейся на сознательность.
– Точно? Или прислать за тобой Игорешку?
– Не нужно. Я приду, – пообещала я.
– Смотри у меня! Целую.
С момента нашей с Никитой свадьбы я не была в ночном клубе. Подруги называли меня монашкой, а я считала, что все делала правильно. Я же вышла замуж, и ночные клубы и долгие встречи с девочками остались в прошлом. Изредка я могла сходить с кем-то из подруг в кафе или ресторан, посмотреть фильм или спектакль, но без продолжения вечера. Никита обязательно забирал меня после. Девочки таяли при виде него. Заботливый, милый, симпатичный. В этот момент они забывали, что не так давно называли меня монашкой и упрекали в том, что я растворилась в мужчине. И мне нравилась их зависть.
Ближе к назначенному времени Оля написала сообщение, в котором предложила заехать за мной.
“Побереги нервную систему моих соседей”, – ответила я, представляя, как во двор въезжает белый лимузин.
На самом деле причина была в другом, я банально боялась встретить Никиту и испортить настроение не только себе, но и подруге. Слава богу, этого не произошло.
По дороге в клуб я получала десятки фотографий и голосовых сообщений, в которых Оля обещала не простить, если я останусь дома. Я отправила фотографию из салона автомобиля.
“Пошла заказывать штрафной коктейль!” – прилетело в ответ.
Я так привыкла, что меня всегда сопровождал Никита, что входила в клуб с чувством неловкости. Словно я делала что-то плохое и предосудительное.
– Вам туда, – девушка указала на один из балконов и ведущую к нему лестнице.
Громкая музыка, яркие вспышки света, раскрепощенные люди. Я уже и забыла, как это – чувствовать на коже волну мурашек, когда танцпол наполняется басами.
Я поднялась по ступеням.
Первой бросилась в глаза невеста. Красотка. Оля походила на настоящую куклу.
– Иди сюда, – пригласила меня сесть рядом.
А второе – девушка, замершая по левую руку от нее. Та самая Соня, которую я застала на коленях перед мужем.
– Извини, но я не останусь, – ответила я, разворачиваясь и спеша к лестнице, ведущей в основной зал клуба.
– Наташ, ты куда? – Оля нагнала меня у верхней ступени.
– Домой. Погуляйте без меня.
– Да что случилось?
– Откуда ты ее знаешь? – спросила я.
– Кого? – она проследила за моим взглядом. – Соню? Мы с ней вместе ходим на йогу. А что не так?
– И ты не знала, что она работала в компании Власова и спала с моим мужем?
– Что?! Нет. Честно. Ты думаешь, я бы ее пригласила? Зачем мне это? Ну сама подумай.
Оля не знала, это было понятно по ее выражению лица, а я просто превратилась в недоверчивого параноика.
– Я поеду домой, хорошо?
– Но как же? – подруга взглянула в сторону стола, потом на меня. – Ладно. Черт. Если бы я знала.
– Все нормально, – произнесла я на автомате только потому, что должна была что-то сказать.
– Нат, но на свадьбу я тебя жду. Сони не будет. Скажу, чтобы она не приходила. Напиши, как доберешься домой.
Я кивнула, прекрасно зная, что не сделаю этого. Единственное, что я сделаю, когда вернусь домой, это лягу спать. Нет. Вру сама себе. Перед этим зайду в магазин, куплю бутылку вина, выпью и буду заливать подушку слезами.
С моих губ сорвался нервный смешок. Нужно было остаться.
Я остановилась у бара, взглянула на темный балкон.
Унизила себя. Испортила праздник подруге. Это не я стояла на коленях перед чужим мужчиной! Это не я должна была уходить! Но почему вместе со злостью внутри горел стыд? Почему выжигал меня? Да потому что я дура! Правильная и наивная дура, которая считала, что любовь – это навсегда.
Вышла на улицу, рвано втянула прохладный воздух с примесью табачного дыма. Чуть в стороне несколько мужчин о чем-то громко разговаривали, смеялись. Я достала телефон, чтобы вызвать такси. Периодически музыка вырывалась из дверей клуба вместе с желающими подышать.
– Оставь его в покое, – услышала за спиной.
Я обернулась.
– Что? – переспросила, глядя на Соню.
– Оставь Никиту в покое, – произнесла она, глядя мне в глаза. Совершенно без стеснения. Нагло. – Он устал от тебя. Почему ты его не отпускаешь? Ты же не дашь ему то, что он хочет?
– И что же он хочет? – спросила я.
– Сына. А ты, – она опустила брезгливый взгляд на низ живота, – больная.
– Он так сказал?
Соня, видимо, ожидала от меня другую реакцию. Я сбежала из клуба, а значит, должна была и сейчас сбежать.
– Да, он мне сам говорил, что ты несколько лет не можешь забеременеть. А он жалел тебя все это время.
– Поэтому не разводился? – уточнила я.
– Да. Боялся, что ты сделаешь с собой что-то. Но я же вижу, что ты играешь, специально держишь его рядом.
– Я играю?
– Конечно.
– А он, по-твоему, не играет?
– Ты что, дура? Не понимаешь, что я говорю? Отпусти его. Он все равно скоро поймет, какая ты хитрая тварь.
– Серьезно? – спросила я, едва сдерживая, рвущийся наружу неуместный смех. – Открой глаза, Соня! Он использует тебя. Ты серьезно думаешь, что я могу его как-то удержать? Как? Я, наверное, его связываю или приковываю к батарее? Беги, Соня. Беги, пока он и из тебя не сделал дуру.
– Да я знала, что ты так и ответишь. Попытаешься выставить меня идиоткой. Хитровыебанная сучка. Как же он не видит, какая ты тварь? Что ты сделала, что он так привязан к тебе? М?
– Прошла курсы минета, хочешь, подскажу, к кому обратиться? – огрызнулась я.
– Никита все теперь узнает, – она потрясала телефоном у моего лица. – Я записала наш разговор. Он бросит тебя, а ты останешься одна. И сдохнешь одна.
– А ты, значит, готова родить ему ребенка?
– Я да. А ты бракованная тварь! Неполноценная!
– Заткнись! – прорычала я, бросаясь на Соню и беспомощно повисая в воздухе. Словно кукла в чьих-то руках.
– Тише, тише, тише, – мужской голос зашептал на ухо. – Успокойся. Успокойся. Ты же настоящая девочка, Наталья Игоревна. А настоящие девочки не дерут волосы любовницам, они выше этого. Ведь так? Так? – повторил с нажимом.
– Так, – выдохнула я. – Отпусти.
– Обещаешь вести себя хорошо?
– Отпусти, – повторила я, не отводя взгляда от улыбающегося лица Сони.
Я не понимала причины ее радости.
– Вадим! – я дернулась в его руках. – Да отпусти!
Наконец я смогла сделать полноценный вздох, и тут же пришлось искать опору. Картинка поплыла перед глазами, и я рухнула ему в руки.
– Нормально ты приложилась, Наталья Игоревна, – насмешливый голос Власова не просто злил – бесил!
– Я не пила.
– А зря, может быть, тогда не бросилась с кулаками на бедную девочку.
– Ты издеваешься? – я хотела оттолкнуть его.
– Нет, прости, – сказал он серьезно, разворачивая меня лицом к себе. – Ты что тут делаешь? – спросил, стирая пальцами слезы с моих щек.
– А ты? – огрызнулась я.
– Я пришел на юбилей к бывшему однокурснику.
– А я на девичник.
– И как?
– Никак, – ответила я, отворачиваясь от Вадима.
– Ну раз ты уже свободна, поехали, – он приобнял меня и повел в сторону стоянки.
– Куда?
– Выпьем. Поганый вечер.
– Ты же лжешь, – ответила я, припоминая компанию мужчин, что курили. Они не выглядели расстроенными или заскучавшими.
– Серьезно. Представляешь, я не самый успешный с нашего курса.
– Я тебе сочувствую, – огрызнулась я.
– Да не стоит. Мне хватает. Тише едешь – дальше будешь, – он подвел меня к автомобилю. – Скрасишь мой вечер, Наталья Игоревна?
– А как же одногруппник?
– Однокурсник, – поправил он. – Ты не маленькая, понимаешь, что такие сборища – это всего лишь возможность выложить на стол свой внушительный член и сравнить его с другими. Думаешь, кому-то интересно на самом деле, как у меня дела? Им все равно. Если хорошо, а вот если херово, то обязательно обсудят, но уже в твое отсутствие. Так что дадим им шанс.
