Лана Легкая
А теперь побегай ты!

Во время разговора я смотрела в глаза Киселева, который сидел напротив и, судя по тому, как быстро сошло с его лица веселье, у меня не получилось держать маску невозмутимости.

– Мам, я все слышала, – выпалила и пожалела, надо было сказать: «Конечно, я доберусь сама», а теперь придется слушать сбивчивые объяснения. С той стороны услышала шумный вздох. – Мам, не надо ничего говорить, я все понимаю, все нормально. Я доберусь. Действительно, что я, не доеду сама?.. – кажется, с весельем в голосе я переборщила, и вышло ненатурально. – Я пойду, а то меня зовут. Пока, мам.

– Пока, доча. Звони. – Мама сбросила вызов.

– И что молчишь? Что случилось, малыш? – я услышала мужской голос сквозь раздумья.

– Не малыш я, понятно? Не малыш и не малышка. У меня имя есть – Ева! – После высказанного я почувствовала усталость и стыд. Сорвалась на человеке, который не сделал мне ничего плохого.

– Понял, – произнес Киселев без обиды в голосе.

– Прости, не сдержалась. – Мороженое растаяло, и я перемешивала розовую кашицу в креманке.

– Может, новое принести, будешь?

Я отрицательно покачала головой.

– Все нормально, просто отчим не хочет тратить на меня бензин и время. Я постоянно слушаю упреки и несправедливые замечания. В прошлом году я была способна только на залёт от приезжего, а в этом, можно сказать, похвалил, сказал, что «кобыла уже давно выросла и может сама доехать с сумкой на автобусе», – изобразила манеру разговора отчима.

– И все? Из-за этого ты на меня таращила глаза и кричала? – возмутился Лёня. Хотелось стукнуть его по голове чем-нибудь тяжелым. – Ты когда собиралась ехать?

– Тридцатого, – обиженно пробубнила я.

– Отлично, я тебя отвезу.

– Не смешно. – Я закинула телефон в рюкзак и поднялась из-за стола. – Спасибо за мороженое.

Парень встал вслед за мной, подхватил рюкзак и закинул себе на плечо.

– Идем, провожу. И серьезно, я тебя отвезу. Мне несложно. Возьму у отца машину, друга как раз навещу и тебя подброшу.

– Про друга ты только что выдумал? – спросила я.

– Нет, секунд тридцать назад, – рассмеялся Киселев. – Там Брыкин сейчас работает, учились вместе, вот будет повод повидаться. Так что пакуй сумки. Только без фанатизма, дай женщине волю, все барахло соберет, – по-доброму ворчал он себе под нос.

Настроение приходило в норму, и я носком пляжных туфель раскидывала гальку на ходу. А немного поразмыслив, решила, что так даже и лучше. Не надо будет слушать ворчание отчима и горестные вздохи мамы.

Глава 4

Ева

***

Бабуля немного поворчала, но от предложения Киселева не отказывалась и без чувства меры нагружала сумки консервациями.

– Баб Ась, ты бы полегче, мы не на «газели» поедем, – ворчал Лёня.

– Не брюзжи, внучок, еще пару баночек и все.

– Внучок… а гоняла меня, как пса паршивого, – смеясь, складывал Киселев очередную сумку в багажник.

– Да это в целях воспитания. Ты на дороге аккуратнее, если что случится, я ж тебя с того света достану и три шкуры спущу, – пообещала она.

– Вот, теперь я тебя узнаю, Баб Ась. Не волнуйся, довезу, сумки отнесу, до комнаты провожу.

Попрощавшись с бабулей, мы тронулись в путь.

– Лёнь, можно я лягу, меня укачивает на серпантине? – спросила я.

– Я думал, у местных иммунитет. Лезь назад. Там в сумке справа, в кармане, возьми подарок тебе на день рождения.

Я улеглась на спину, согнув ноги, поставила сумку на живот.

– Э-э-э. К-хм, тут… ну. – Киселев кинул мимолетный взгляд на меня, я рассматривала коробочку презервативов и пыталась понять, благодарить или обидеться.

– Положи обратно. Ты что, не знаешь где право? – смеялся он, глядя на мое раскрасневшееся лицо. – Другой карман.

– На сумке не написано, какой карман правый, а какой левый. Если взять стороной с замком, тогда право, а если с карманами, то лево, – зачастила я, оправдываясь.

Услышала возмущенное сопение с водительского сиденья.

– Да открой уже нужный карман, – рыкнул Киселев.

– Тут телефон чей-то… – произнесла я.

– Боже, в кого ты такая несообразительная? Как еще в универ поступила… Твой телефон. Подарок!

– О-о-о. Спасибо! Но, я не могу принять, это дорого. – Я с вожделением смотрела на новый аппарат. – Мне нечего подарить тебе взамен.

– А я ничего и не прошу. Ты видела свой кирпич, ты им гвозди забиваешь или орехи колешь?

– От хулиганов отбиваюсь, – обиженно пробормотала я, не сводя глаз с нового золотистого телефончика.

– Вот и оставь его себе в целях самозащиты, ну, или для массы, чтобы в лифте не застрять. А новый будет для эстетического наслаждения и функционал по назначению: звонки, эсэмэски, игрушки – пары коротать, фотки. Будешь отчитываться, что ела, с кем гуляла.

Я фыркнула на последнее замечание. Уж гулять я точно ни с кем не собиралась.

Горный пейзаж начал меняться, повороты дороги уже не были такими крутыми, и я села на переднее сиденье.

– В автобусе бы точно укачало, – пожаловалась, не выпуская телефон из рук.

– Да ты и так зеленая, леденец есть какой? А то испортишь салон, – Киселев смеялся надо мной.

– Вот будешь издеваться, из принципа испорчу. – Я закинула леденец в рот и, чуть поразмыслив, сунула и Киселеву лимонную конфету, чтобы молчал больше. Голова еще немного гудела, я дышала глубоко через нос, стараясь подружиться с организмом.

– Спасибо. – Лёня покосился на меня. – Ты не сиди без дела, симку переставь, копируй номера. В общем, обживайся.

Конфета не уберегла меня от прослушивания нанайских напевов в стиле «Что вижу, то пою», в исполнении Леньки. Моего терпения хватило ненадолго, и через пять минут я сунула ему еще одну конфету, тонко намекая, что концерт затянулся. Киселев быстро прожевал и затянул: «Вот корова идет, а за ней вторая, а за ними еще много коров. КамАЗ проехал, вонючий жутко». Я тщательно скрывала улыбку, но не сдержалась и рассмеялась в голос.

– Хватит, я начинаю жалеть, что еду не автобусом.

– Ты только скажи, я тебя высажу.

– Некрасиво угрожать девушке в беде, – ответила я, не поднимая головы от экрана смартфона.

– Некрасиво прерывать выступление. – Киселев обиженно надул губы и замолчал.

Я подразнила перед его лицом следующей конфетой в знак применения, он упрямо сжал губы и пытался увернуться. Не стала уговаривать и съела сама, а рядом послышался вздох огорчения.

За время дороги я успела подремать и рассказать пару студенческих историй, расспросить о Москве и друге, к которому, якобы, направлялся Киселев. Так и не поняла, он действительно существует или у Лёни знатный талант к вранью.

***

– Так, дай-ка угадаю, твоя комната на последнем этаже, верно? – Киселев рассматривал четырехэтажное общежитие, припарковавшись напротив.

Я хихикнула в ответ.

– Бинго!

– Знал же, что где-то подвох. Ну, пошли. – Киселев резко затормозил около багажника. – Знаешь, я передумал, не такой я и добрый самаритянин. Услуга за услугу. – Выгружал сумки и пакеты. – Познакомишь меня с самыми красивыми девушками общаги? – Посмотрев на мое недовольное лицо, добавил: – Ну, или сама таскай компоты на четвертый этаж, – закончил и растянулся в улыбке.

– Это не компоты, а тушенка, – произнесла я с вызовом.

– Значит, тушенку таскай, – парень издевался, но вещи доставать не прекращал.

– Не переживай, они сами сбегутся, как только ты порог переступишь. Здесь семьдесят процентов «Ж» и только тридцать «М». Любой хромой, косой и хворый нарасхват, – ерничала я, поднимаясь по ступенькам, тяжело пыхтя, нагруженная пакетами.

На лестничном пролете пришлось остановиться, чтобы не столкнуться с Киселевым, он медленно повернул голову и с вызовом спросил:

– Это ревность, Евгешка?

– Пф-ф-ф… – Я демонстративно обошла его и, оценив еще два пролета вверх, стала подниматься. – Друзья не ревнуют.

– Ну да.

На четвертом этаже, как я и предполагала, девчонки сразу же собрались в коридоре. Всем захотелось вскипятить чайник или зайти к соседке, но больше всего им хотелось, что-то спросить у меня.

Вика открыла комнату, пропуская нас внутрь.

– Я сам остальное принесу и собери то, что домой отвезти надо, пока возможность есть, – произнес Киселев.

Как только он скрылся в коридоре, Вика пошла в атаку:

– Евка, а это кто?

– Лёня, – ответила я будничным тоном.

– А тебе он кто? Брат, дядя…паре-е-ень? – уточнила и выжидающе на меня смотрела.

Я ухватилось за первое, что было сказано.

– Брат, умственно отсталый брат. – И упорно запихивала под кровать закрутки.

– То есть, я могу спросить его телефончик?

Про умственные способности Вика пропустила мимо ушей.

– Спроси, только у него жена и двое детей. – Я справилась и села на кровать победно выдохнув.

– Да? Ты же сказала, что у него какие-то проблемы с… – Подруга многозначительно покрутила у виска.

– Это никак не сказалось на детородных функциях.

Дверь распахнулась, и Киселев внес еще два баула.

– Еще пару раз придется спуститься, – сказал себе под нос и вышел.

– А так и не скажешь, вроде, нормальный. – Вика проводила взглядом парня и расставляла на столе банки с вареньем и сгущенкой.

– У него приступами, как у всех агрессивных…

Что я несу?

– Ев, ты что меня путаешь? Агрессивный или?.. – Повторила покручивающий жест у виска.

– Вик, ну что ты пристала? Я же не врач! И то и другое.

– Жаль, такой симпатичный. – Огонек интереса погас в Викиных глазах, а я облегченно выдохнула. – А как же он машину водит, кто ему права выдал? – вернулась к теме, выглядывая в окно.

– Ты же знаешь, как бывает. Купил.

Сказала и сама себе удивилась, оказалось, я врать умею, так еще и достоверно.

– Ну да.

Сумок было столько, что в комнате и встать негде, последние пакеты я встречала в коридоре.

– Всё! – Киселев выдохнул и бросил мимолетный взгляд на Вику, которая смотрела не моргая – силилась рассмотреть ту самую ненормальность, о которой я с таким упоением рассказывала. – Что твоя соседка на меня так смотрит? Эй, красотка, телефончик дать?

Вика активно затрясла головой.

– Нет-нет, не надо.

Киселев моментально сник и перевел на меня взгляд.

– Скинь завтра эсэмэску, когда вещи забрать, сегодня уже не успею. Брыкин ждет. Все, я ушел. – Он притянул к себе, чмокнул в макушку. – До завтра. Девушки. – Изобразил поклон, и в коридоре раздался заливистый девичий смех.

Я закрыла дверь, окинула фронт работы грустным взглядом.

– Ев, он же тебе не брат, верно? – Вика села около стола и уже ложкой лопала сгущенку из открытой банки.

Мне не хотелось обманывать подругу.

– Нет, извини. Наговорила тебе, сама не знаю, что нашло. – Я приземлилась на соседний стул и, достав вторую ложку, присоединилась.

– А как же Влад?

Зачем она о нем вспомнила? Весной я не стала рассказывать подруге, как застукала его с другой девицей. Так хотелось избежать мерзкой темы.

– Никак, Вик, он изменял, – я сократила рассказ до минимума. – А я не умею закрывать глаза. – Зачерпнула еще одну ложку и съела с кислым видом. Как будто в сгущенку выжали лимон. – А Лёня сосед. Если хочешь, дам номер.

– Еще чего, не нужен мне его номер, – запротестовала подруга.

– Да он нормальный, в смысле здоровый. Ну, на голову точно, а в остальном не знаю. И детей у него нет. – Я налила воды из графина и запивала сладость.

– Да я поняла, – рассмеялась Вика. – Я не привыкла переходить дорогу подругам. – Хитро подмигнула. – Давай чаем запьем, а то уже все слиплось во рту.

***

Среди ночи пиликнуло СМС.

Я нащупала телефон и, прищурившись, прочла: «Евлампий! Ты куда резинки дела?! Уши завтра оторву».

Ох, злится-то как. Вот тебе и Брыкин оказался Брыкиной. Я перевернулась и уснула. Завтра придумаю, как буду оправдываться.

Первый день учебы – и пять пар, пять! Из универа вышла сонная и всклокоченная, силясь не уснуть на ходу. На лекциях я подпирала голову и навела такой бардак на голове, что страшно смотреть на свое отражение в зеркале. Вика меня уже ждала на обед, обещала приготовить куриную лапшу, и я спешила поесть и поваляться, завязать жирок.

У общежития была припаркована машина Влада. Я воровато осмотрелась. Может, сходить в магазин, хлеба купить или молочка?.. До общаги оставалось ещё метров пятьдесят, двери авто открылись, Влад вышел и помог девушке. Пара остановилась у крыльца. Девушка, не стесняясь, накинулась на Сомова. А я вспомнила, как мы впервые там же поцеловались.

Хватит стоять. Он уже с другой, можно спокойно идти в комнату. Сейчас прошмыгну мимо, тихо, как мышка, и не заметят. Сомневаюсь, что они отвлекутся друг от друга, даже если мимо пройдет взвод солдат, распевающий «Катюшу». А Влад как почувствовал мой взгляд и оторвался от девицы. Быстро затолкнул ее в дверь и направился к своей машине. Я отвернулась в противоположную сторону, так, что шею заломило, и бодро зашагала к двери.

Проходим мимо…

Проходим мимо…

– Привет, малышка, – услышала совсем близко.

Нет, все же не получилось проскользнуть. Пришлось повернуться и поздороваться.

– Привет. – Я поднялась на две ступеньки, как меня перехватили за локоть. И как успел, только что же садился за руль?

– Я скучал, а ты? – Сомов развернул меня к себе лицом.

Он вообще в своем уме? Только что облизывал кого-то на мои глазах, а теперь…

– Нет, мне пора, извини, – ответила я.

– А ты не изменилась, все время извиняешься. – Он сжал мою руку чуть сильнее.

Не человек, а бронепоезд, честное слово.

– Ты тоже не изменился, – заметила я.

– Я заеду за тобой завтра?

С визгом тормозов рядом с нами остановилось авто. Я обернулись на звук и с радостью заметила Киселева. Он вышел, громко хлопнув дверью, и быстро подошел к нам. В этот момент я смотрела не на весельчака-соседа, рубаху-парня, который кормил меня мороженым, а на взрослого и очень злого мужчину.

Освободив от неприятных прикосновений, Киселев закрыл меня собой и с акцентом характерным для жителей Черноморского побережья громко спросил:

– Это ты тот козел, который обидел мою сестру?

Я хлопала глазами от удивления.

Влад впал в ступор и молча отрицательно покачал головой.

– Тогда передай ему, что, если еще раз она будет плакать из-за него, или из-за кого-то другого, мы с братьями приедем и доступно объясним, как надо обращаться с девушкой. Понял?

– Понял, – согласился Сомов.

Киселев был так убедителен, что и я махнула головой в знак согласия.

– Идем, вещи собрала? – спросил он у меня.

Я еще раз махнула головой.

– Это был он, – уже на лестнице я нарушила молчание.

– Да я так и понял. Больше не подойдет.

Я посматривала на спину Киселева, который шел впереди и уже около комнаты сообразила, что нужно поблагодарить:

– Спасибо.

– Не за что. – Он открыл дверь. Вика сделала вид, что не она только что подсматривала в окно, и уткнулась в телефон, сидя на подоконнике. – Привет, Евкина соседка.

– Привет, Евкин сосед.

Я молча выставляла сумки с банками, вещами и конспектами за первый курс, которые в этом году уже не пригодятся, а выкинуть жалко.

– Ну что, на парад сходили, или у вас митинг был? – уточнил Киселев.

– Какой парад? – Я бросила складывать тетради и непонимающе смотрела.

– Да я ж откуда знаю какой, нафига вам еще двенадцать шариков-то? – Вика смотрела на Лёню с подозрением, наверное, думала, что все же с головой у него проблемы. А я так и не придумала, зачем вчера стащила пачку презервативов. – Вам их оставить? Я могу еще купить, – уже издевался он.

Я открыла письменный стол и с верхней полки взяла коробку, отдать в руки постеснялась, кинула в пакет сверху тетрадей.

Вика отложила телефон и, не скрываясь, наблюдала.

Киселев перекинул сумку через плечо и, взяв пакеты в руки, склонился к уху и прошептал:

–Хочу раскрыть тебе большой секрет, Евлампий. Можно обойтись и без них. – Мое лицо моментально обдало жаром. – Это все?

– Да, – ответила я, прочистив горло.

– Отлично. Девочки, хорошо себя ведите. – Киселев нагло улыбнулся. – Евдокия. – Мне пришлось посмотреть в глаза парня. – Если что, звони. Все, ушел. Самолет завтра утром.

***

Летняя сессия. На столе большая кружка крепкого кофе и плитка темного шоколада. Зевая и потирая глаза, я читала конспект, буквы слились в одну синюю кляксу, и я заставила себя перечитывать абзац снова. Опершись на руку, клевала носом, но не сдавалась. Задремала, голова сорвалась, я вовремя пришла в себя и была рада, что не ударилась лицом.

Дверь в комнату резко распахнулась, Вика влетела и выдала:

– Ева, мне срочно надо избавиться от девственности! – Подруга была пьяна ровно настолько, чтобы вести в час ночи подобные разговоры.

Сон как рукой сняло. Отодвинув конспект по экономике предприятий в сторону, я повернулась к Вике. Та шлепнулась рядом со мной и поставила на стол начатую бутылку.

– Что это? – Я с недоверием смотрела на жидкость.

– Коньяк, Сушилина привезла, дед ее делает. Шикарная вещь. – Подруга принесла нам чайные кружки и решила меня угостить. Разлила и протянула.

Заглянув в стакан с милыми зайчатами, я охнула от запаха бормотухи, выпила и закусила шоколадом. Еще неизвестно, что противнее на вкус.

– А теперь рассказывай, с чего такие кардинальные меры? – Я подставила кружку, намекая на горячительное.

– Я вот что думаю. – Вика плеснула еще гадости. – Какой от нее толк? Что, сейчас у нас времена Пушкина, прекрасных дам и галантных кавалеров? Когда девица должна была блюсти себя до замужества? – Я отрицательно покачала головой, мы чокнулись и выпили. – Так вот, от нее одни проблемы!

– Это какие? – Для хорошо подвыпившей, соседка удивительно четко излагала свои мысли. И было интересно узнать, к чему привел мозг, заправленный градусом.

– А я объясню! Ты – девушка…

– Это бы я еще поспорила. – Я грустно посмотрела на свою грудь, откусывая кусочек шоколада.

– И нам, – указав пальцем на себя, а потом на меня, – приходится держать лицо. Мол, еще не время, ты меня торопишь… и т.п. Мы с тобой ждем тех мифических принцев, которые должны прискакать, полюбить и прочий бред. – Подружка икнула. – И вот, только тогда, на ложе из розовых лепестков, в шелковых простынях, потягивая дорогущее шампанское, возможно, принцу перепадет. Мы же правильные, а не какие-то там, прости господи, чтобы кидаться в постель.

– Допустим. – Я еще не понимала, к чему может привести эта логическая цепочка.

– А что делает принц? Он бедный надрывается, и дракона убил, и в кафе сводил, и на коне пару кругов вокруг твоей неприступной башни нарезал, да и тебя терпит. А все потому, что общество обязывает принцессу взлохматить. Иначе другие принцы его не поймут, так еще и ржать будут, как те кони. Вот и получается, мы все отказываемся, а принцам приходится доказывать, что они мужики, и заваливать, и заваливать принцесс… – Подруга выдохнула, закинула кусочек шоколада в рот и продолжила: – Порочный круг. Мы их динамим, а они пыжатся. А зачем? Когда можно иметь полноценные отношения? – Окончила пламенную речь и разлила еще по глоточку. – Я не призываю ложиться под каждого, но, возможно, у вас с Владом бы и по-другому сложилось.

Напиток уже дал свой эффект на мой кошачий вес, и я активно запротестовала:

– Не-е-ет, он бы все равно изменял!

– Скорее всего. Я его сегодня видела с двумя разными девицами. – Вика пригорюнилась. – Да и вообще, я хочу понять, что там за неземное удовольствие такое.

Я прыснула от смеха.

– Что?! – возмутилась подруга.

– С этого бы и начинала, а то пять минут про несправедливость мира рассказывала.

– Ев, а вы с Олегом ни-ни? – просила Вика. Я неопределенно пожала плечами. – Пятый месяц встречаетесь. Что, даже не намекал?

– Да был у нас момент, – ответила я. Не напиток, а сыворотка правды.

– И?

– Пригласил меня к себе, у него родители на отдых уехали. Как ты и говорила, цветы, шампанское. Потом навалился на меня, обслюнявил, аж холодно стало. – Вика слушала с интересом. – В общем, не получилось.

– Почему? Родители вернулись?

– Нет. Он когда возбуждается, начинает похрюкивать, и в какой-то момент он так явно хрюкнул, что я не выдержала и, не задумываясь, его передразнила. – Мое лицо залила краска, Вика поперхнулась шоколадкой и засмеялась в голос.

– Ты хрюкнула в ответ? – спросила она заикаясь.

Я кивнула.

– Хрюкнула и еще так визгливо добавила: «Уи-и-и». – У подруги на глазах выступили слезы, и она сама начала хрюкать, я ее поддержала, и мы хохотали до боли в животе. – Кажется, мы больше не вместе, он меня избегает, – добавила я, как приступ смеха сошел.

– Неудивительно.

– Вика, только не хрюкни при нем, ладно? – умоляла я.

Подруга залилась с новой силой, представив эту картину, а я ее поддержала.

– Девчат, имейте совесть, третий час, а у меня завтра зачет. – В дверном проеме торчало заспанное лицо Светки Поповой из соседней комнаты.

– Извини, Свет, мы уже ложимся, – заверила я.

Вика многозначительно поболтала перед лицом содержимым бутылки, там оставалось еще на пару глотков.

– Наливай, у меня завтра нет зачета. – Я подставила кружку.

Мы допили и, морщась, доели шоколадку. И продолжали разговор шепотом:

– Осталось найти тех, кто нам поможет с проблемой, – произнесла я.

– Ну-у-у, это не проблема, любого бери, да веди под белы рученьки. – Вика выкинула бутылку и убрала чашки со стола.

– Я не хочу любого…

– Да-да, прынца хочу! – передразнила она.

Мы тихо пробрались в душевые и чистили зубы, Подруга периодически похрюкивала и, заливалась пьяным смехом, закрывая ладошкой себе рот, но акустика была такая, что через пару минут, на нас орали не только Попова, но и девчонки из четыреста тринадцатой.

Конец учебного года не принес нам желаемого результата, и мы с Викой договорились, что за лето нужно успеть!