Лана Александровна Ременцова
Выпавший из ада
– Харды подошли к городу? – демон ответил вопросом на вопрос.
– Да. Мои лучшие воины уже на крепостной стене. Мы защитим Лоргидон.
– А Мира?
– Она должна быть в погребе со всеми женщинами.
– Что ж, дьявол в помощь!
Глава покраснел, понимая, что для мальчишки из ада это правильные слова, а для главы в этом мире – нет.
Морды насторожились. Он поспешил разрядить обстановку.
– Наш гость не знает, каким богам мы поклоняемся. Простим его за ересь.
Кавин оттолкнулся от земли и через миг оказался наверху крепостного забора рядом с воинами. Те ошарашено наблюдали за ним.
– Я не человек. – Буркнул, и ещё через минуту встал в грязь с той стороны забора.
– Куда ты? Я же запретил выходить за пределы стены. – Громовым голосом проорал владыка.
Демон оглянулся:
– Вы мне не указ! Я слушаю только дьявола и отца. А вы… – завершил уже в мыслях: «Изменник и дурак, лишивший дочь всего, что принадлежало бы ей в аду по праву».
Ветер усилился до урагана. Морды еле держались на крепостной заборе, вглядываясь в тёмную даль. Туман не давал разглядеть варваров, хотя схватка с низами доносилась до них.
Михея уже скрутили и потащили к вожаку.
Гон сорвал с него капюшон и, схватив за волосы, поднял голову.
Тот просверлил его исподлобья ненавистным взглядом.
– Ты не умрёшь лёгкой смертью. – Процедил вожак хардов.
– Вы – твари.
Гон ударил его кулаком в нос, и парень потерял сознание.
Мира крушила хардов, сдавливающих её плотным кольцом. Демоническая сила, даже ещё дремлющая в ней, позволяла биться лучше любого воина. Гон и Лаг с интересом наблюдали за ней.
– Этот, как разъярённый дорбак.
– Да… он необычно силён для такой маленькой комплекции.
– Гон, может убить его? Он же пока мы возьмём его живым, погубит несколько десятков наших.
– Нет. Взять живым. Иди, займись.
Подручный почтительно склонил голову и пошёл к Мире. Растолкал своих и, раскрутив хлыст с тяжёлым металлическим набалдашником, начал лупить по ней.
Она, получив несколько ударов, перехватила хлыст и с силой потянула на себя. Лаг, как и вожак, был самым сильным хардом, однако даже он пошатнулся от её силы и невольно сделал несколько шагов к ней.
Гон видел это и в недоумении, пошёл к их обозу: выхватил сеть и направился обратно к ним. Лаг и Мира тянули хлыст в разные стороны: на кто кого. Все харды замерли. Влезать в бои подручного и вожака – запрещалось.
Тут на неё внезапно опустилась тяжёлая сеть. Девушка попыталась скинуть, но тщетно. На неё сразу навалились куча хардов и, в конце концов, связав, подтащили к вожаку.
Харды продолжили бой с низами, однако многие уже увидев, что их предводителей взяли в плен, начали терять боевые силы. Некоторых ещё убили, других повязали как пленников. Женщин собрали среди них также немало.
– Вожак, хороший улов! Баб куча.
Подручный сам сорвал с пойманного капюшон и маску.
Серебристые волосы, заплетённые в толстую косу, засветились во мраке.
Харды издали изумлённые звуки. Даже такой отмороженный на всю голову Лаг, с изумлением аккуратно поднял ей голову за волосы.
– Женщина?!
Гон тоже расширил глаза, на миг, потеряв дар речи. Подошёл ближе, снял перчатку с шипами и провёл кончиками пальцев по её щеке.
– Ты… девушка?.. Невероятно.
– Это невозможно, – добавил такой же изумлённый Лаг. – У неё сила десятков мужчин, причём самых свирепых. И… она слишком красива… впервые вижу такую.
Гон внимательно разглядывал её.
– Ты – похожа на мать, только волосы странного цвета, не человеческого. Она была светловолосой. И… ещё красивее. Даже слишком. Но её черты я узнал сразу. Лариндия – жена главы мордов?
От этих слов Мира с ненавистью сузила глаза, ожидая продолжения его следующих слов.
И он продолжил:
– Я… не убивал твою мать. Её изнасиловали мои воины, когда я был на охоте. – Его каменное лицо не выражало никаких эмоций. Не дрогнул не единый мускул. В глазах стоял холод подобно льду. Нет, тому мраку, который окружал это безмолвное место.
– Ненавижу… – процедила сквозь зубы, стараясь сдерживаться из последних сил. Но ей – по сути, огненной натуре удавалось это с большим трудом. Лицо в отличие от вожака хардов ходило ходуном. Дрожали даже кончики губ. А глаза метали молнии.
Ему даже показалось, что они смогли бы запалить всё вокруг. Настолько из её глаз исходил живой жар.
– Понимаю. Но я жестоко казнил всех, кто посмел тронуть мою любимую рабыню.
Я… любил её. Единственную женщину в своей жизни.
После этих слов его зрачки расширились став тёмной бездной, затягивающей жертву в кричащие недра. Так кричала его душа. И Мира это заметила, почувствовав каким–то шестым чувством его боль утраты. Однако с языка слетело другое:
– Мразь. Она была замужем! У неё была я! Мне тогда было всего три года, когда ты лишил меня матери! Ты похитил жену главы!
Её глаза продолжали гореть ненавистью. А как же могло быть по–другому. Ребёнок, не знающий материнской ласки, росший только под присмотром сурового отца, да и то ему не было до неё никакого дела. Вечно занятый делами управления городом. Она была представлена больше сама себе и копировала воинов, каждый день тренирующихся во дворе. Отец поощрял её боевые увлечения. А ей нравился лязг тяжёлой стали. Звук летящих стрел. Глухие удары в щиты. Некому было учить девочку танцевать и вышивать. Мира училась у тех, кого видела, кем восхищалась до поры до времени, пока не узнала низов и их несчастной судьбы: борьбы за выживание.
– Да. Теперь ты займёшь её место, однако тебя никто не посмеет тронуть.
– Я убью тебя… – Прошипела, невольно разглядывая высокого, чересчур мощного мужчину.
Гон взял её лицо за подбородок и заглянул в глаза, в которых вспыхнули искорки. Он отшатнулся.
– Что это? Лаг, ты видел?
– Что, вожак?
– Да нет, ничего, наверное, показалось.
Мира ещё раз попытался вырваться.
– Не пытайся. Ты крепко связана лучшей нашей веревкой и под сильной сетью. Прими свою участь.
– Я лучше вырву твою печень и сожру.
– Грубая девочка. Главное, хочу, чтобы ты сразу узнала. Ты никогда не будешь рабыней. Я… женюсь на тебе, как только мы пребудем в наши родные края.
Харды присвистнули. Даже Лаг захлопал глазами.
– Вожак?..
Гон распрямился и обвёл всех тяжёлым взглядом.
– Харды! Хватит на сегодня нам добычи. Эту девушку все охраняют. Если с ней что-нибудь случится, разорву любого голыми руками.
– Как умерла моя мать? – прокричала пленница.
– Она выпрыгнула из окна моего гарема.
Гон отвернулся и пошёл по направлению на выход из города. Его массивные сапоги со сваленным чёрным мехом по верху, утопали в жиже по щиколотку. Харды гурьбой двинулись за ним. Миру взял Лаг, повалил через плечо и поспешил за вожаком.
– Гон…
– Что? – не оборачиваясь, бросил вожак.
– Ты, правда, решил жениться на этой…
– Да.
– Прости, но она же…
– И что? Да, из проклятых мордов. Да, юна. Да, ненавидит меня. Но… она возродит мою мёртвую душу, отогреет сердце и член.
Девушка опешила.
– Ты – безумный дорбак! Ты мне в отцы годишься! Ненавижу! Всех вас ненавижу.
– Закрой ей рот. Только аккуратно.
Лаг посмотрел по сторонам: закрыть то чистым нечем.
– Эй, рабыни! Дайте чистую тряпку.
Женщины, которых тащили также связанными, засуетились.
– Быстрее!
Ему передали средне чистый кусок от одной из нижних рубашек. Он скомкал его и всунул в рот разъярённой пленнице.
Она извивалась и корчилась, надеясь на свою силу. Однако хардовская верёвка и сеть держали крепко.
«Такого не может быть! Что это за канат, который блокирует мою силу? Я же сильнее мужчин. Что со мной? И… где этот демон? Спит, наверное? Может, он бы помог? Де – мон, ты где?» – её мысли роились как черви, хаотично, то кусками, то сплошым серым пятном. Ей даже показалось, что в голове вспыхивают вспышки огня. «Откуда этот огонь? Что со мной?»
Харды искоса поглядывали на неё. Красивая, смелая, сильная, благородная девка. Каждый понимал, что вожак за неё убьёт любого. Лаг осознал это в полной мере, когда по–привычке плохого отношения к рабыням, ударил её в рёбра, за то, что она лягнула его ногой по бёдрам.
Гон, увидев это, подошёл и, схватив его за горло, сжал. Это было полной неожиданностью для всех хардов, особенно для самого любимого подручного.
– Лаг, я хоть и люблю тебя как брата, но за эту девку, накажу.
– П-прости. – Прохрипел, глаза вращались как тарелки.
– Предупреждаю в последний раз, – Проорал вожак, чтобы слышали все. – Она неприкосновенная! Девушка – не рабыня, а моя невеста. Я сам проверю её на чистоту перед свадьбой. Если она уже не чиста, станет моей любимой наложницей.
Мира расширила глаза, с ненавистью смотря на него. Он вытащил из её рта кляп.
– Ты безумен! – прошипела.
Гон потрепал её по щеке, снова встретившись с ненавистным взглядом.
– Маленький свирепый дорбак. Покорись.
– Я лучше сожру собственное сердце.
Он опять всунул ей в рот кляп.
Михея тащили чуть поодаль, а также десяток его лучших парней и их девок, которых насобирали по ходу. Остальным низам удалось скрыться. Многие погибли в бою. Трупы уже поедали дарики и рыскающие в тумане голодные дорбаки.
Кавин влетел на ту территорию, где впервые познакомился с низами.
– Мира!
В ответ тишина.
– Михей!
Опустился ниже и огляделся. Чавкающие монстры подняли морды от пожирания ещё не остывшей плоти. Один из них, бросил жрать и, стремглав, кинулся к нему. От трупов отделилось ещё трое, тоже желающие полакомиться живой свежатиной. Самый наглый дорбак бежал к демону, разбрасывая комья грязи и расплёскивая кровавые лужи. Его рычание раздалось далеко вокруг. Морды за стеной даже услышали.
– Это дорбаки.
– Значит, низы проиграли. Эти твари стервятники, быстро объявляются на свежие трупы.
– Они и на живых не прочь наброситься.
Переговаривались двое воинов.
Глава тоже вышел на крепостную стену.
– Что дорбаки?
Те поклонились.
– Глава…
– Харды, судя по всему, сегодня решили отступить. Но это очень странно. Слишком странно. Что–то их остановило. Либо… они поймали удачную добычу. – Он задумался, глядя вдаль, где кроме мглы ничего нельзя было разобрать. Тут незаметно вздрогнул. – Пойдите, проверьте женщин в погребе. Всех. Особенно Миру.
Воины бегом помчались исполнять приказ.
– Дар, глава что–то сильно взволнован.
– Да, может… Мира вышла за стену?
– Вряд ли. Глава же строго настрого запретил всем высовываться за стену во время нападения хардов.
– Это да, но девчонка же своевольна. Помнишь, сколько раз её видели возвращающейся через чёрный ход. Благо, что все в дозоре молчат о её вылазках к низам, а то неизвестно что глава сделал бы со всеми нами.
– Ты прав. Пусть сами разбираются. Мы – маленькие морды. А они – высшая власть.
Воины дошли до погреба и спустились.
Кавин ударил наотмашь в летящего на него монстра с огромными торчащими из пасти клыками. Кисти демона внезапно загорелись. Дорбак отлетел грузной тушей и шлёпнулся в жижу, неплохо забившись. Он судорожно задрыгал лапами и проскулил. Других – это не остановило. Звери бросались на живую жертву один за другим. Рёв стоял такой, что даже харды услышали.
Вожак развернулся, навострив уши.
– Дорбаки рычат. Быстрее. Идём к плотам. Эти твари не любят воды. Надо успеть переплыть на тот берег, до того, как они бросятся по нашим следам и запаху ваших ран. Бой с ними нам совсем на данный момент не нужен.
Харды были смелыми до безумия, но с голодными огромными хищниками сейчас драться точно не хотелось. Грязные, мокрые, уставшие, многие ранены, ускорили шаг к тёмному озеру, отделявшему их территории.
Глава 4. Мир хардов
Тёмное озеро казалось мёртвым. Гладкая серая поверхность стояла как ледяная. И даже ветер здесь не колыхал воду у берегов.
Михей не сдержался:
– Об этом озере ходят страшные легенды. Кто бы мог подумать, вонючие харды запросто переплывают его. – Ирония пленника заставила многих обернуться и с ненавистью уставиться на него.
– Заткнись, да, это озеро страшное место, оно всегда берёт с нас плату. Поэтому его даже дорбаки обходят стороной.
– И чем же вы ему платите? Золотом? – злобно съехидничал.
– Лаг, закрой ему пасть, пока я не свернул мальчишке шею. А он нужен мне. Хочу пытать главаря низов.
Гон размял пальцы до хруста костяшек.
Михей перевёл взгляд полный ненависти на него.
Подручный, держа Миру, распахнул одной рукой свой кожаный плащ и оторвал от своей грязной рубашки кусок ткани.
Вскоре и Михей оказался с кляпом во рту. Мира с сожалением взглянула на него. Их глаза встретились. Тот смотрел на неё с восхищением и любовью. Она как на друга, брата.
«Михей, ты смелый и сильный, мне так жаль, что мы попали в плен. Я постараюсь найти выход и спасти тебя. Ты нужен низам. Без тебя все они быстро ослабнут и начнут гибнуть».
Харды вошли в воду и поплыли. Примерно в центре озера двоих что–то внезапно схватило и быстро утащило на дно.
Мира, Михей и другие пленники расширили глаза.
– Так озеро берёт плату. Там обитают хищники. Другого перехода у нас нет. Двое это немного. – Ответил спокойным тоном испуганным пленникам вожак, как будто речь шла не о людях – его хардах, а о кусках мяса.
Они переплыли на ту сторону и сразу направились к тайному туннелю, проходящему под лесом. Найти его никто и никогда не смог бы, даже если очень постарался. О нём знали только харды, так как он был вырыт столетие назад предками хардов. Гон вошёл первым.
– Факелы не зажигать. Так пройдём. – Отдал приказ и ринулся во тьму.
Все харды двинулись за вожаком. Михей и Мира с кляпами во ртах распахнули глаза от того, что тоже узнали о туннеле хардов.
Он извивался узлами как некий лабиринт: мрачный, сырой, местами поросший подземными мхами. Гон и в темноте шёл быстро, ни разу не ударившись в стену. Он с детства знал наизусть эту тайную тропу, ведущую к территории низов и мордов. Если б харды шли домой лесом, это бы заняло несколько суток, а по этому туннелю несколько часов, и они на месте.
Кавин расправился со всеми дорбаками, залив всё вокруг густой кровью и полетел по следам хардов. Их не могло быть видно в грязной жиже, оставленной после очередного ливня, и ему пришлось лететь по наитию.
Глаза улавливали копошащихся спрятавшихся низов в трущобах и у свалок, особенно грязных женщин, боящихся даже собственной тени.
Он, пролетев изрядное расстояние, то спускаясь, то возвышаясь, огибая высокие свалки и, пролетая под старыми обветшалыми мостами, всё же вылетел к тому же озеру.
Гладкая безмолвная вода, будто спала.
– Где же они? – процедил и сплюнул. – Тупая девка. Ищи теперь её.
Тут заметил грязного мальчишку, жмущегося к корням старого дерева. Стремглав дёрнулся к нему и, схватив за шкирку, встряхнул как дарика.
– Отпустите! – заверещал тот, пытаясь закрыться перепачканными худенькими руками.
– Ты видел хардов?
Мальчишка молчал. Демон легонько ударил его о ствол.
– Не надо! – простонал. – Вы… кто?
– Неважно. Ответь мне и останешься живым.
– Они… переплыли озеро. Туда. – Указал на лес на той стороне.
– С пленниками?
Тот кивнул.
– Беги домой.
Отпустил и взлетел.
– Стойте!
Кавин посмотрел на него свысока.
– В этом озере живут монстры. Они съели двоих хардов.
– Интересно. Ладно, разберёмся.
Мальчишка убежал, шлёпая босыми ногами по грязи, мысленно поблагодарив богов за спасение.
Он был таким голодным, хотелось ещё поесть сотни дариков, а умирать в столь юном возрасте вовсе не хотелось. Поэтому его пятки сверкали над грязью быстрее, чем он сам себе мог представить такой бег.
Демон ухмыльнулся, глядя ему в след.
– Мальчишка.
После окинул озеро внимательным взглядом. Оно, как и раньше, «молчало».
«Что–то тут не так. Если б в нём обитали монстры, вода бы хоть как–то колыхалась. А оно совершенно как мёртвое».
Сделал несколько виражей над ним, посматривая в разные стороны.
– Да где же эти чёртовы харыги?
Опустил кончик чёрного, элитного, лакового туфля в воду, зависнув над ним. Прошла минута. Две. Кавин в нетерпении вздохнул. И тут из воды внезапно вылезла зубастая пасть. Он отлетел и всмотрелся в это нечто.
Оба монстра, будто почувствовав его, вылезли наполовину из воды и, клацнув пастями, противно заголосили.
– Злоды! Это же адские порождения озёр, где топят провинившихся чертей. Какого х*я они тут делают? Позже уничтожу. Сейчас не до вас.
Однако дьявольские монстры не собирались оставаться без очередной порции еды. Вода расплескалась, как живая, и они, выпрыгнув из воды, попытались схватить жертву. Кавин мгновенно отлетел на пару метров.
– Ах вы, твари! Что ж, тогда сдохните прямо сейчас.
Он бросился вниз и с налёту уселся на шею первого. Схватил его пасть сверху и снизу, и изо всех сил стал разрывать. Монстр от неожиданного нападения проревел. Глаза вывалились из орбит. Хвост забил по воде, обрызгав с ног до ушей демона.
«Когда мне нужно найти девчонку, эти твари тут ещё создали помехи».
Второй монстр попытался сожрать его. Кавин свободной рукой ударил тому промеж глаз, сразу забив памерки. Монстр заморгал и завыл кровавыми слезами. Демоническая сила юного отпрыска не шутка. У монстра случился инсульт, и из ушей хлынула кровь. Кавин разорвал пасть первому, вырвал клыки, вытер о рукав и спрятал в карман.
– Хороший трофей. – Улыбнулся, быстро взлетая, чтобы не быть затянутым в воду грузными телами умерших монстров.
Лес на той стороне был непроходимой чащей. Кавин завис над ним, внимательно разглядывая поросшие сорняками тропы. На вид не столько зелёный, сколько синий от густоты деревьев и кустов. Нижние ветки расползались на много метров вокруг стволов. Кусты смотрелись как огромные сети.
– Свора хардов не могла здесь пройти.
Вернулся к озеру и, повернувшись к горе, уставился вдаль. Смотрел – смотрел, щурился, думал.
– Куда–то же они исчезли? В лес точно нет. Слишком густой для их грузных тел и копны патл. Все бы волосы в кустах оставили. Озеро тоже не вариант. Тут были хищники. На гору взойти без этого леса невозможно. Значит… что значит? Думай, демон. Демон.
Глаза уловили тёмное пятно слева от леса в скалах.
– Грот! Или… подземный ход. Умные сволочи. Что ж, но и демон не дурак.
Подлетел к затемнению, оторвал кучу сухих зарослей и заглянул внутрь.
– Как в дьявольской бездне. – Обвёл заинтересованным взглядом вход в туннель и плавно влетел. Ноги в дорогих туфлях пачкать не хотел.
Демоническое чутьё чётко подсказывало правильный путь, хотя туннель разветвлялся периодически, создавая лабиринты.
– Глупая девчонка. Думала справиться с сотней грубых мужланов. – Бубнил, негодуя.
Задумался, невольно вспоминая её черты лица. «Красивая сучка». Член шевельнулся. «Засадить бы ей». Тут неожиданно врезался в стену.
– Твою мать!
Отряхнулся от земли, песка и мхов. Повёл головой из стороны в сторону, разминая позвонки и, вдохнув воздух, расширяя ноздри, полетел дальше.
«Классно, что я обладаю острым нюхом. Чувствую её тонкий аромат. Люди воняют дерьмом, а девчонка пахнет лёгкой примесью огня и жжёных лепестков адского лотоса. Как я раньше и сам не догадался, что она демоница. А ведь пахла же также. О чём я думал? Не понимаю. Как идиот ничего не понял. Лучше учиться надо было, а не девок е*ать вместо лекций. Ладно, е*аться демонам обязательно надо, а то мозги сгорят или член. Хотя какая разница, что быстрее сгорит? Всё равно демон, что без мозгов, что без члена уже не демон, а так… мелкий чёрт для чистки дьявольских котлов в лучшем случае, а в худшем корм для дарингов».
Так за тягучими размышлениями вылетел наружу и замер.
– Неплохая крепость… – Оглядел высокое каменное сооружение со многими башнями, торчащими, как грибы, над кривым забором. Однако сразу угадывалась грубая хардовская рука. Выдохнул, присвистнув. – Как у верховных демонов. А харды – непростые мрази.
И только хотел полететь дальше, как ему на шею набросили петлю из каната.
– Какого х*я? – дёрнулся и оглянулся. Глаза сузились от неожиданности.
На него смотрели двое грузных мужчин в кожанках с шипами.
– Харды?!
– А ты кто? И как нашёл вход к нам? – бас одного из них полоснул по напряжённым мозгам демона.
– Где пленница? – нахмурился, не удосужив их ответом.
Харды с ненавистью дёрнули канат на себя.
– Молокосос!
Демон рассвирепел.
– Хватит дёргать! Идиоты. – Разорвал петлю на шее и, метнувшись к ним, мгновенно сшиб лбами. – Хуже мелких чертей!
Те от внезапности и безумной боли, обоссались.
– Фу, я знаю, что люди воняют дерьмом, а вы ещё и мочой.
– Ты…
– Откуда такая сила?
У хардов потекла кровь с носов.
– Да что же вы такие хлипкие? Вроде бы великаны.
Бахнул обоим по лбам.
Мужчины пошатнулись и потеряли дар речи, хотя пытались ручищами дотянуться до него. Кавин повёл головой по кругу, сплюнул и, ударив одному в нос, сломал. Кровища залила ему шею и грудь. Хард плюхнулся на землю. Другому – мгновенно сломал голову. Тело упало на колени, а после завалилось на землю.
Подлетел к тому, что держался за нос. Схватил за волосы, приблизил лицо так близко, что обдал горячим дыханием.
– Где девушка? – процедил. В глазах загорелись огоньки.
Хард молчал. Лицо выражало испуг и некое недоумение.
– Ладно. Дело твоё. – Резким ударом вонзил руку в тело и вытащил сердце. – Помню, она это ест.
Подлетел к кусту, сорвал широкие листья, завернул его и спрятал в карман.
Немногим раннее.
Мира невольно подняла взгляд на город Жоринг. Город хардов. Внушительных размеров башни сразу говорили, что его жители – великаны.
Все харды обладали двухметровым ростом и крупным телом. Девушка обратила внимание на копошащихся женщин. Тоже далеко немаленькие. Больше её точно. Она среди них выглядела изящной и лёгкой, хотя тоже была метр семьдесят, фигуристая и не слабенькая.
Мрачный, тёмный город, башни казались обожжёнными. Дома большие, но выглядели коряво из–за неровно–сложенного камня. Деревянные ставни. Много чёрного металла вокруг: фигур, лестниц, шестов и даже кустов, редких цветов – живых ценностей в этом месте.
Вожак заметил её интерес. Подошёл к подобному кусту, открутил цветочную головку и поднёс ей.
Мира в связанном состоянии с кляпом во рту расширила глаза. Зрачки от злости заполонили всю радужку.
– Какие глазищи! Прямо нечеловеческие. У нас ничтожно мало растительности. Харды искусные кузнецы. Такие цветы мы подносим нашим любимым женщинам. А ты… уже любимая.
Девушка замотала головой.
Он вытащил кляп.
– Ты хочешь что–то сказать?
– Ублюдок!
– Я начинаю уставать от твоего длинного языка. Хочешь один из лучших моих кузнецов, поставит тебе на нём клеймо?
– Ты… – однако, проглотила очередное оскорбление, понимая, что такая пытка оставит её немой. Глаза выразили жгучую ненависть.
– Умница. Да, после такой процедурки ты долго не сможешь доставить мне наслаждение язычком.
Мира даже рот приоткрыла от негодования.
Михея держали чуть поодаль. Парень многое услышал.
– Не смей трогать её! Грязный хард. Засунь свой член себе в жопу!
Держащие его харды, заломили голову назад, угрожая вырвать кадык.
Вожак отрицательно покачал головой.
– Лаг, когда мы с девочкой отдохнём, хотим посмотреть, как этому мальчишке поставят клеймо. На члене.
Михей распахнул глаза. Мира тоже.
– Не надо! Только не это.
Гон присел на корточки у пленницы, взял её лицо за щёки и заглянул в глаза.
– Ты его любишь?
Голос харда показался ей опасно–жёстким.
– Нет.
– Врёшь. Ты спала с ним?
– Нет! Ты обезумел! Я – дочь главы и должна выйти замуж непорочной. Михей мой друг, как брат.
– Хорошо. – Сузил глаза, смотря на её губы, которые манили, как лучший нектар редких растений. Член уже стоял как железный. Язык дрогнул, в надежде войти ей в рот, а после в сладкое нижнее отверстие и лизать до безумия. Услышать стоны, и даже хрипы этой девочки. Увидеть её влажное узкое влагалище. Долбиться в него до яиц. Глубоко, так глубоко, чтобы захлебнуться в обоюдных соках наслаждения.
Мира неожиданно для него полностью прочувствовала состояние харда, будто прочла мысли.
– Что уже кончаешь? – прошипела, сбивая ненавистным взглядом, колючим как те пики, что стояли десятками у стены окружающего город забора.
– Ты допросишься, что я сейчас кончу тебе в рот при всех моих хардах.
– Ты… не посмеешь. Я – дочь главы!
Гон встал и совершенно неожиданно рассмеялся, закидывая косматую голову назад.
– Я то посмею. Мне всё в Жоринге принадлежит. Однако твоё счастье, что не хочу так унижать свою невесту. Я слишком долго любил твою мать и, наверное, ждал такого чуда… тебя.
– Ненавижу.
– Ведите её в баню. Вымыть и надеть кружевной костюм, олицетворяющий любимую рабыню.
Мира вскинула правую бровь.
– Пока ты не стала моей женой, будешь носить одежды любимой рабыни.
Девушку развязали и повели две служанки в замок. По дороге она решила не брыкаться, так как мысли хаотично носились в построении плана побега.
«Я–то смогу убежать, а как же вытащить Михея и его парней? Думай, Мира, думай. У них нет таких сил как у тебя. Странно, что харды смогли скрутить меня. Этот канат, которым я была связана, явно заколдован. Да не верю в эту белиберду. В жизни не видела и не слышала о колдунах».
Глаза невольно пробежали по корявым стенам. Между потолком и ними нависали озлобленные железные морды хардов с открытыми ртами.
– У вас так любят себя? У нас другие скульптуры: цветов и птиц.
Одна из служанок удивленно всплеснула руками.
– Вы видели птиц?
– Да. Редко. Однако иногда они летают. Крупные с кривыми клювами. Их перья напоминают ножи. И вы не ответили на мой вопрос.
Служанка такая же крупная девушка, как и все харды, виновато улыбнулась.
– Простите. Да, харды очень любят себя во время боя или охоты. Такие моменты наши кузнецы стараются запечатлеть.
– Я заметила, что у вас много всего металлического.
– Это привилегия хардов. Искусные кузнецы рождаются часто. Ковка в крови хардов. Даже девочки бывают с таким даром.
– Интересная народная особенность. А вожак жестокий? Насилует, убивает пленниц?
Обе служанки сразу отрицательно замахали головами.
– Нет. Хозяин не такой. Много хардов жестоких и убивают рабынь, но он всегда против этого.
– Тоже странно. О нём у нас слагают кровавые легенды.
– Вожак был таким давно. Так рассказывают наши предки. До гибели его любимой рабыни. После изменился. И очень много лет у него вообще не было любимой женщины.
Мира изогнула бровь.
– То есть он не спал ни с кем?
– Спал. Вожак брал женщин на ночь. Однако никого не насиловал и не бил. Рабыни были довольны.
– А где они?
– Кто?
– Не тупите. Эти рабыни.
– А – а – а. В гареме. У вожака их тридцать. Все живут в довольстве. И дюжина детей.
– Афигеть. И я по его мечтам сделать меня своей женой, должна терпеть эту кучу баб! Бред!
Служанки пожали плечами.
– Вожак никогда не был женат. Он ещё молод и красив.
– Да ладно красив… – хмыкнула. – Грязное косматое чудовище. И мне показалось, что он мне в отцы годится.
– Ему всего сорок лет. А грязный, потому что пришёл из похода. Посмотрите на него, когда он приведёт себя в порядок.
– Очень надо, – буркнула. – Мне плевать на него.
– Жаль. У нас все благородные дамы мечтают стать его женой.
– Они, наверное, безумны.
– Вожак силён, богат, благороден и очень сексуален.
Мира почувствовала, как былое напряжение спало. Она остановилась на сотой лестнице и рассмеялась.
– Откуда же у служанок такие познания вожака? – пробуравила пытливым взглядом. Девушки зарделись. Она подошла к одной и, схватив за грудки, прошипела: – Говори.
– Мы однажды разделили с ним ложе.
– Что сразу вдвоём?
Те кивнули.
– Да уж. Ладно, идём. Когда уже закончится эта долбанная лестница?
– Мы почти пришли. Гарем находится в верхнем зале под самым куполом замка.
«Жаль, что я не летаю. С такой высоты долго бежать».
Служанки, будто услышали её мысли.
– Отсюда не убежать.
Мира расширила глаза.
– Как только мы войдём на женскую территорию, лестница изменит направление. И с гарема никак нельзя будет спуститься.
– Ого. Хитрый механизм. А как же я спущусь к вожаку, когда понадобится?
– Тогда лестница вернётся и за вами придёт Лаг.
– Ничего себе. Его подручный и баб ему приводит.
Те снова пожали плечами.
– Так было всегда. Лаг его лучший друг и повереный во всём.
Перед ними растворились высокие двухстворчатые двери с коваными узорами редких растений. Девушки вошли и их ноги сразу утонули в ворсистом ковре.
– Какой мягкий… и огромный. – Удивлённо протянула Мира. Поёрзала ступнями в густых ворсинах. Ковёр покрывал весь холл в гарем немалых размеров.
– У вас такого нет? – одна из служанок оглянулась.
Мира отрицательно качнула головой.
– У нас везде гладко–начищенные полы. Ковры очень ценны и один есть в тронной отца.
– Вожак привозит ценные вещи из разных походов.
– Грабит народы. – Буркнула и свела идеально очерченные брови.
– В жизни хардов это норма.
– Плохие нормы. Морды – честный народ. Мы никого не грабим и имеем то, что сами выращиваем или изготавливаем. Ковров у нас нет. А тот один у отца нам подарили много лет назад верды.
(Верды – народы, живущие под землёй, выходящие испод неё раз в десять лет)
Служанки побелели.
– Вы дружите с вердами?!
– Не дружим. Однако отец подписал с ними мирный договор. А что вас так напугало? Вполне себе миролюбивый народец, правда, серокожий в силу подземного обитания.
– Что вы? Они – опасные и мерзкие твари. Один раз напали на хардов. Земля разверзлась и вышли верды. Много тогда наших пострадало. Но и этих… воинственные харды неплохо поломали.
Мира пожала плечами.
– Я их видела, когда мне было десять лет. И они были достаточно миролюбивы. Наверное, всё зависит от самого народа и как их встречают.
Девушку перехватили другие служанки – банщицы и впихнули в бани.
А в это время Кавин уже подлетал к замку.
Глаза горели: гневные огни полыхали, как живые, зрачки расширились. Шевелюра трепалась на ветру то вправо, то влево, то падая на высокий лоб, цепляясь за весьма не короткие ресницы: чёрные как адская бездна. Губы шевелились, бубня под аккуратный нос:
– Глупая демоница, сама влипла так ещё и я должен спасать её. Зачем? Что мне до неё? Бл*дь белобрысая. Тьфу. Да, не бл*дь же она. Дура целомудренная. Седая, как старуха, а ума как камня, которым мы плевки прикрываем в школе во дворе. Спасу и засажу по самые яйца. Какого х*я я должен просто так её спасать? Пусть хоть так оплатит мой гнев, силы и драгоценное время.
Харды в дозоре заметили его и заорали:
– Лаг! Там! Там!
– Какой–то… кто–то…
– Что–то летит!
Подручный вожака отдыхал в нише коридора у башни дозора. Валялся на сухом растении с очередной готовой на всё девкой. Одна из рабынь, но уже раздолбанная со всех сторон. Как раз в этот момент она сосала его член, причмокивая и, стоя на коленях у чего–то похожего на кровать.
– Что там? – проорал в ответ, одновременно впихиваясь девке по самое горло. – Давай уже быстрее.
Она засосала сильнее. Хард схватил её за волосы и вдавился глубже. Та, привыкшая к подобному обращению, постаралась поскорее завершить начатое. Лаг излился как раз тогда, когда один из воинов дозорщиков забежал к ним.
