Лана Александровна Ременцова
Подземелье
– Какой ангел? Ты в своём уме, вы же из неё сделали развратную шлюху! Да и во все дыры, наверное, поимели!
Пролог
В воздухе витает неприятный и тошнотворный запах плесени, чуть сладковатый, щекочущий ноздри, и жуткого страха, заглядывающего в душу, огромным красным глазом.
Нечто сзади хватает белокурую девушку за шею и душит, стоящую спиной к сырой стене, она истошно кричит, безуспешно пытаясь вырваться.
– Помоги!
К ней подскакивает светловолосый мускулистый парень и хватается за костлявые руки, держащие любимую, похожие на кисти самой смерти, пытается оторвать, рвёт, но дрожащие пальцы отрывают лишь часть костлявой и вонючей фаланги. С нарастающим страхом смотрит на грязную кость, держа в руке, приближая к глазам, внезапно его снова выводит из оцепенения отчаянный крик:
– Помоги!
Парень вздрагивает, приходит в себя, бросает часть пальца на землю и опять хватается за чёрные руки, несущие смерть. Рвёт, отрывает одну и, отбрасывая в сторону, хватается за вторую. Жуткая вонь исходит от останков. Ноздри подёргиваются. Рывок, ещё… рывок….
– Потерпи, любимая, сейчас… – исступлённо шепчет.
И неимоверным усилием всё–таки отрывает вторую, откидывает туда же на землю, где уже валяются останки первой.
Девушка поднимает затуманенный взгляд и медленно осознаёт, так как мозги будто залеплены в клестере шока, что он спас её, устало закрывает глаза, начиная сползать вниз по стене как увядший плющ. Парень подхватывает любимую на руки.
– Всё будет хорошо, милая, теперь всё в порядке… – обнимает, бережно поглаживая по голове, убирая волосы с мокрого лба.
Глава 1. Замок
Солнце стояло в зените, но кидало хмурый взгляд, будто исподлобья на мрачный полуразрушенный замок в готическом стиле. Высокие стены напоминали больше груды расколотых старых камней, чем древнее величественное сооружение. Остатки арок, многочисленные запыленные колонны рассыпались на грязном каменном полу, по стенам полз густой плющ и колючие растения с разным размером колючек давно не знавшие руки человека. В широких щелях ютились маленькие юркие ящерки, и густая паутина клейкой массой, расползающаяся по камням, углам, полу, создавала впечатление некой серости и убогости всего внутреннего убранства замка.
– Как же тут мрачно, Макс…
– Да, здесь в древние времена, наверное, жили людоеды, – с долей издевки рассмеялся светловолосый высокий парень в белоснежной майке, открывающей стальные мышцы, небрежно заложив руки в карманы спортивных чёрных штанов фирмы Nike.
– Макс!
– Что Лика? Тут реально мрачновато, но ты же хотела заняться любовью в подобном местечке и получить порцию нового адреналина для оживления наших отношений. Вот я и постарался найти такое, совершенно заброшенное место, судя по легендам очевидцев в интернете, его вообще обходят стороной, о нём ходят страшные слухи. Мы так долго ехали сюда, что просто уезжать я не собираюсь.
– Да? – оживилась девушка, лучезарно улыбаясь. – Какие же легенды?
– Например, здесь пропадают люди или местные в той деревушке, где мы останавливались попить воды, иногда по ночам слышат громкие крики и стоны.
– Ха, да это же бредни суеверных старушек и местных пьянчуг. Чего только с пьяного глазу не почудится.
– Ну не знаю, не знаю, ты хотела жуткого страха, здесь, думаю, мы его получим, – и парень громко рассмеялся, откидывая голову назад, спугнув кучку летучих мышей, спящих под старой крышей замка. Тебе же вечно чего–то не хватает, что ты даже и не так громко стонешь, как в начале наших отношений.
– Мы с тобой встречаемся уже год, то ты ко мне в гости, то я к тебе, никаких развлечений, конечно, мне стало скучно, – буркнула девушка, обиженно поджав пухлые розовые губы.
– Поэтому я и привёз тебя сюда, а ты снова чем–то недовольна.
– Да нет, довольна, просто здесь так грязно, – она брезгливо поморщила маленький аккуратный нос, озираясь пытливым взглядом по сторонам.
– Зато посмотри, какая высокая и мягкая трава у этого роскошного дворца, и мы можем в ней поваляться столько, сколько захочешь, – снова издеваясь, ухмыльнулся парень, показывая лукавые ямочки на щеках.
– Нашёл дворец, грязная дыра и, кстати, тебе тоже не помешал бы адреналин, а то уже пять поз нужно сменить, чтобы ты пришёл к кульминации.
Он, улыбаясь хищной улыбкой, взял её за руку с ярко–розовыми длинными ногтями и потянул к выходу, где росла густая трава, цвета молодого нефрита с пестреющими полевыми цветами всех оттенков радуги. Она невольно покорилась, привыкшая к тому, что он всегда брал над ней верх, особенно в сексуальных утехах и, как только они вышли из развалин, резко развернулся и, крепко прижав к сильному натренированному годами постоянных тренировок телу, впился в мягкие, податливые губы, пахнущие клубникой из–за перламутрового блеска, которым она часто пользовалась. Лика почувствовала всё то же напряжение в груди и матке одновременно, какое ощущала всегда, когда он становился таким требовательным и агрессивным, проявляя сексуальную ярость, трусики сразу намокли, а в голове поселился липкий туман. Его сильные и в то же время нежные руки начали блуждать по спине, горячая ладонь влезла под футболку, легла на плоский живот, задерживаясь на миг, открыл глаза, в которых лукаво прыгали озорные чёртики и, посмотрел с вожделением в любимое, миловидное лицо, уже искажённое гримасой дикого желания.
– Посмотри на меня… – прошептал, будто укрывая страстной негой.
Она открыла выразительные глаза, цвета этой же сочной луговой травы, в которых отразились солнечные лучи, как в лужах после дождя, преломляясь и рассеиваясь, обрамлённые пушистыми ресницами с лисьим взглядом.
– Мне нравится, когда ты так смотришь на меня и твои глубокие глаза, будто сжигают, – прошептала, хихикая, так как общалась с ним сейчас как в любимых любовных романах.
– А меня сжигает твой кошачий взгляд, ты, как породистая кошка, всегда смотришь такими уникальными жёлтыми глазами.
– Дурак, они зелёные, – реплика девушки резко вывела обоих из эротического оцепенения.
– Зелёные, но, когда ты по–настоящему хочешь меня, они становятся золотыми.
– Чёртов романтик.
– Ах так, но держись, скоро ты будешь умолять начать поскорее любить тебя.
– Ты снова будешь издеваться надо мной?
Парень хитро улыбнулся и, схватившись за коротенькую джинсовую юбку с двух сторон, быстро стащил вниз вместе с белоснежными кружевными стрингами фирмы Victoria's Secret. Девушка обожала дорогое нижнее бельё, одни её трусы стоили от двух – трёх тысяч, поэтому Макс старался сдерживаться и не рвать их, снимая аккуратно, так как разговор на эту тему у них уже раньше состоялся. Она осталась в одной футболке с принтом Микки Мауса, под которой просвечивались напряжённые соски, сегодня на ней не было бюстгальтера. Он схватил любимую за спину левой рукой, а правой, не дав опомнится, накрыл золотистый лобок и через миг его пальцы нашли чувствительный бугорок, нежно нажали, обвели по кругу, совершая различные движения: то лёгкие, то жёсткие, играя арию любви, как на арфе. Её тело напряглось, все органы чувств обострились, в голове застучали невидимые молоточки, глаза закрылись, предвкушая неземное блаженство и она, не контролируя тела, начала плавно двигать стройными бёдрами в такт любимым пальцам, пытаясь подтянуться заветным вратами к ним поближе. Он ещё не вводил их внутрь, зная, как она это любит и специально, оттягивая желанный момент, мучительно медленно играя с чувствительным бугорком, одновременно совершал круговые движения вокруг сладостных врат, сочившихся соком, где сосредоточились самые яростные и немыслимые желания любви.
– Пожалуйста… – прошептала, дрожащим от любовного напряжения голосом, пытаясь дотянуться рукой до его орудия любви, находящегося ещё в штанах.
И он, хорошо зная свою сексуальную партнёршу за год частых встреч, наконец–то, медленно ввёл один палец в глубину её подрагивающего тела. Она тут же начала двигаться сильнее, сажаясь на него всем весом, облизывая губы от вожделения.
– Ещё… ещё… – продолжила исступлённо шептать, уже почти прыгая на пальце любимого.
Он ухмыльнулся и ввёл второй палец, аккуратно расширяя горячие стеночки, подготавливая к его упругому члену внушительных размеров, который всегда доставляло ей кучу блаженства. Девушка двигалась, как похотливая кошка на проворных пальцах, будто пытаясь затянуть полностью в себя.
– Похотливая сучка… – снова оскалившись, шутливо процедил, буравя её затуманенным взглядом.
– Ещё… ещё…
Спустя минуту вытащил мокрые пальцы из разгорячённого тела. Она, ощутив острый голод, распахнула глаза.
– Зачем ты остановился, ещё немного и я бы пришла к оргазму? – возмущённо пробурчала, соблазнительно облизав сочные губы.
– Ещё успеешь, милая моя зажигалочка, сними футболку.
Она молча повиновалась и он, отойдя на шаг назад, посмотрев оценивающим взглядом, улыбнулся, обнажая белоснежные зубы.
– Не перестаю хотеть тебя, как безумный, и любоваться твоей совершенной фигурой.
Похотливым взглядом совершил движения по чувствительной груди полного первого размера с острыми розовыми сосками, опустился на высокую талию и плоский живот, с которым она постоянно боролась, занимаясь шейпингом: качала пресс до изнеможения, крутила тяжёлый хула–хуп с насадками, делала регулярный спортивный массаж у высококлассных специалистов, ходила в сауны, русские парные, турецкие хамамы, выпаривая лишнюю воду, но так и не добилась такого же стального пресса как у него.
– Хватит меня разглядывать! Я хочу тебя и истекаю от желания.
Макс, по–прежнему, ухмыляясь, подошёл, обнял, поднял на руки, опустился на колени вместе с ней, бережно укладывая в мягкую высокую траву с душистыми цветами. Она, готовясь к сладостным мгновениям, чуть расставила ноги.
– Начнём?
– Нет.
– Но…
– Замолчи…
Он, опускаясь к изнывающим воротам любви, взялся за бёдра и, разведя шире, наклонился, начав ласкать языком, зовущую нежную плоть. Она заметалась, раскидывая вокруг длинные светлые волосы, издавая громкие стоны, изгибаясь, как змея, судорожно хватая воздух, задыхаясь от частого дыхания и безумного возбуждения.
– Не могу, не надо, остановись… – губы шептали, а руки хватали его за мягкие волосы. Но он, будто не слышал её страстной мольбы, продолжая ещё сильнее неистовее ласкать, совершая различные движения языком, вверх, вниз, вправо, влево, по кругу, вводя внутрь до упора, порхая по розовым лепесткам, то засасывая, то отпуская.
– Маааакс, остановись… – стонала, переходя на короткие покрикивания и хрип, совершенно обезумев, разводя ноги ещё шире, насколько могла это сделать, чтобы получить ещё большее наслаждение. И когда он уже захотел услышать крики любимой, остановился и, быстро вытащив свой агрегат, резко вошёл, совершая сильные и грубые толчки, доводящие партнёршу до исступления. Девушка металась, то извиваясь, то приподнимая спину, выставляя грудь выше, и он успевал поцеловать и облизать один из сосков, то обратно опускалась и приподнимала бёдра, прижимаясь на всю катушку так, что у него мутилось в голове, и он забывал о времени и пространстве, отдаваясь полностью бурному сексу и тем ярким ощущениям, которые не иссякали в сумасшедшем акте любви, а увеличивались ещё больше и больше, и обоим уже хотелось не останавливаться никогда, а заниматься любовью друг с другом вечно. Её голова кидалась из стороны в стороны, волосы спутывались, руки рвали траву, с полуоткрытого рта срывались сладостные громкие стоны и крики. Он упивался властью над ней, но не переставал любоваться светящейся, будто прозрачной кожей и совершенно необычным сексуальным поведением, а ему было с кем сравнивать, так как прошлый опыт тридцатилетнего сексуального мачо, очень богатый. В его руках побывали или он в их двенадцать женщин: и помоложе, и постарше, и опытнее, научившие многому. Лику встретил в казино, прожигая очередной легкий заработок на рекламе их фирмы занимающейся продажей недвижимости. Симпатичная официантка подошла к столику и вежливо предложила выпивку, теребя левой рукой кружевной фартук. Он окинул её взглядом: молодая, высокая девушка, ростом примерно метр семьдесят с длинными светлыми волосами, густыми как у дорогой куклы, мягкими зелёными глазами, в которых явно плескались проблески ума, похожая на лису с чувственными губами, обещающими неземное блаженство, на вид лет двадцати пять, не юна, но очень свежа. Он уже тогда захотел её так, что напрочь забыл о рулетке и в тот же вечер предложил встретиться. Она не отказала и, попив лучший кофе из высококачественной арабики с лёгким шлейфом горького шоколада, решили поехать в ночной клуб, где он напоил девушку до состояния «вези меня куда угодно» и с удовольствием, повёз к себе в добротный загородный особняк, на который заработал сам, и давно перестал зависеть от родителей. Та ночь стала их первой безумной страстью, захлестнувшая обоих с головой, и каково же было удивление Макса, когда осознал, что она оказалась девственницей, да ещё и в двадцать пять лет, что в нашем современном мире – вообще великая редкость.
– Как ты смогла так долго сохранить себя? – смотрел на неё с восхищением, наматывая на указательный палец белоснежный локон.
Лика улыбнулась, вложив в улыбку то счастье, которое испытала в его объятиях.
– Наверное, ждала тебя… – простодушно ответила, улыбаясь ещё шире.
– Ты не жалеешь? – в его голосе послышалось волнение.
– Нет, когда я тебя увидела, то сразу почувствовала, что ты тот мужчина, которому хочу отдаться полностью, без остатка.
С тех пор прошёл год, как они были вместе, и он уже даже подумывал на ней жениться, но детей ещё не хотел заводить, рановато, как ему казалось, поэтому и с разговорами о браке не спешил.
Макс – заядлый игрок в казино и как ни странно, чаще выигрывал, чем проигрывал. Со временем даже выработал собственную методику игры в рулетку, но Лике его увлечение очень не нравилось, и они часто ругались, и спорили по этому поводу. Однако его ничто, и никто не могли заставить отказаться от этой привычки, которая уже перерастала в игроманию.
– А если ты когда–нибудь поставишь на кон меня?
– Глупая, что ты говоришь? Я никогда этого не сделаю, ты – самое дорогое, что у меня есть!
– Да ладно, врёшь. У тебя было столько женщин!
– Да, было, но ты самая лучшая: неповторимая!
– Не верю!
– Что же мне сделать, чтобы ты поверила? Заняться сексом с тобой на луне?
– Ой, не начинай, лучше женись на мне.
– Я готов, как только, так сразу, – Макс прошептал на ухо, заливисто рассмеявшись.
– И когда это сразу?
– Надо подумать, – и игриво укусил её за мочку уха…
Глава 2. Кровавые видения
Утро.
Стою у раковины и спокойно чищу зубы, поднимаю голову, чтобы взглянуть в отражение и… ужасаюсь от вида страшного монстра смотрящего из зеркала. Вскрикиваю, протираю глаза, зажмуриваюсь, думаю: «Похоже, я перепил вчера». Снова медленно открываю, заглядываю в зеркало, сквозь узкие щёлки из–под опущенных век, ничего… только моё отражение: «Ух, точно привиделось». Продолжаю умываться, плеская в лицо холодной водой, поднимаю голову и неожиданно ударяюсь обо что–то твёрдое, вздрагиваю, хватаюсь за то, что меня ударило, надо же ему дать в челюсть, по привычке боевого духа, судорожно ощупываю, и понимаю, что это… волосатая лапища. Отскакиваю и снова смотрю в зеркало, теперь уже с некой опаской, из него и правда торчит чудовищная лапа с чёрными волосами и острыми загнутыми когтями.
– Помогите! – внезапно вскрикиваю и понимаю, что тут меня никто не услышит и не поможет.
– Что это? Галлюцинации? – разговариваю сам с собой, а к горлу подходит ком жуткого страха.
Минута… и снова вижу своё отражение в зеркале и никаких монстров.
– Что это было? Так… надо бы сходить к психотерапевту, – дотрагиваюсь одной рукой до головы, а второй – потираю висок.
Тут в дверь ванной комнаты постучались, снова вздрагиваю, хотя никогда не был пугливым, наоборот даже смелость зашкаливала. Смотрю на медленно опускающуюся ручку двери, сжимаю кулаки, напрягаясь до хруста в конечностях.
– Лика? – спрашиваю вслух.
Дверь слегка приоткрылась, в образовавшуюся щель вошла изящная ножка с красным лаком на пальцах, затем вплыло обнажённое бедро, в ванную комнату вошла Лика, обняла за шею, прильнув всем телом и улыбнулась. Чувствую тепло её тела, мозги начинают просветляться.
– Что случилось? – заглядывает ко мне в глаза, будто воркуя.
– Ничего, – выдавливаю из себя.
– Но ты кричал, и я подумала, что стоит войти и посмотреть, чем ты тут занимаешься, – она лукаво скосила глаза на мой низ, завёрнутый в белоснежное полотенце.
– Милая, да, всё нормально, просто устал, не выспался.
– Ты вчера снова играл?
– Угу…
– И пил, наверное?
– Угу…
– Сколько можно, Макс? Я же всё время прошу тебя, остановись, это пристрастие не доведёт тебя до добра.
– Перестань меня поучать, ты как моя мама, вечные нравоучения. Однако я ушёл от родителей и живу уже пять лет как хочу.
– Может, ты и от меня уже хочешь уйти? – взвизгнула она, обиженно поджав губы.
– Нет, от тебя не хочу, но я ещё совсем не готов жить вместе. Моя свобода мне дорога!
Лика нахмурилась.
– Лучше бы я тебе была так дорога, – и поспешно вышла, хлопнув дверью.
Макс, снова взглянув в зеркало, убедился, что видит именно себя, улыбнулся, обнажая белоснежные ровные зубы, следя за которыми с особой тщательностью, пользовался электрической щёткой, зубными нитями и дорогими отбеливающими пастами чаще всего фирмы R.O.C.S. Ему нравилось собственное отражение, так как он эгоистически любил себя, да и как его можно было не любить: высокий, метр восемьдесят семь, светло–русый, пронзительный ястребиный взгляд глаз цвета глубокого облачного неба в грозу перед сильным дождём, идеальная фигура атлетического телосложения. Качался дважды в неделю в элитном спортзале под руководством опытного инструктора. Макс любил качественную одежду и дорогую туалетную воду, от аромата которой все женщины, подходящие к нему, сразу начинали мило улыбаться и ластиться, как прирученные собаки. Ему льстило такое повышенное женское внимание к собственной персоне, а Лику – бесило. Она сильно ревновала, зная, что уступает ему во внешности, так как была, как ей самой казалось, посредственной девушкой и очень боялась его потерять, поэтому соглашалась на все сексуальные отклонения любимого, а их у него предостаточно. Например, Макс любил заниматься любовью перед зеркалом, и просил отражать мимикой лица то, как она его хочет, облизывать губы, открывать рот, закатывать глаза и ласкать саму себя, когда он пристраивался сзади, захватывая её фигуру в тиски крепкой хваткой. Или, что было гораздо хуже в понимании Лики, его желание мастурбировать, чтобы она смотрела, как он это делает и наслаждалась, выражая яркие эмоции, прикасалась к нему и целовала, проявляя нежность, поощряя к бурному семяизвержению ласками и различными словечками, подстёгивающими его больное возбуждение, типа «Да, о, да, ты мой жеребец! Ты – огонь! Мой лев!» И другие в том же смысле, кстати, и по зодиаку он лев, что явно отражалось в его поведении и желании всегда быть в центре внимания, а Лика – упрямый, но постоянный телец.
Макс пригладил мокрыми руками волосы, снял полотенце, посмотрел на окрепший член и, взявшись правой рукой, начал любимое занятие, громко выдыхая: «Лика, Лика, Лика…»
Она услышала и, проглотив обиду, снова вошла в ванную, оглядывая широкие плечи, крепкую спину, упругие ягодицы и сильные ноги. Он повернул голову, на лице тут же отразились все эмоции острого желания.
– Лика, пожалуйста…
Она ухмыльнулась, зная, как важна сейчас её реакция.
– Ты бросишь играть? – спросила с иронией в голосе.
– Нет.
– А пить?
– Нет.
– Ну и кончай тогда сам! Без моего присутствия! – и опять вышла, ещё сильнее хлопнув дверью. У Макса тут же пропало желание продолжать, и он, разочаровано постояв с минуту, глядя на внезапно обмякшего друга, вздохнув, удручённо произнёс вслух: «Сегодня, малыш, тобой не хотят восхищаться», и выскочил за ней. Подскочив, схватив из–за спины, резко развернул к себе.
– Раз так, то скоро ты будешь просить о пощаде, а я брошу тебя в безумии желания и уеду по делам.
– Не смей! – она упёрлась руками в его стальную грудь, но не тут бело. Макс быстрым движением снял с неё юбку вместе с трусами и, не дав, опомнится, ввёл палец в горячую плоть. Лика снова попыталась отстраниться, но он держал крепко, продолжая вводить его в самую глубину, затем второй, начав резко имитировать глубокие толчки. Спустя несколько минут девушка уже двигала бёдрами в такт его движениям.
– Ненавижу тебя…
– Ты хочешь меня? – не обращая внимания на злую реплику, ввёл третий палец.
– Нет, – злобно прошипела, но тело уже загорелось, а внутри всё запульсировало.
– Значит, нет? Хорошо же, держись…
– Не надо… – взмолилась, зная, что, если он повалит её на постель и разведёт ноги, продолжая эти нереальные движения нежными пальцами, она скоро начнёт молить его войти в неё.
– Надо, – огрызнулся Макс и повалил, как она и ожидала, продолжая эротическую игру, играя на ней, как на любимой гитаре, на которой мастерски исполнял любые мелодии. Его пальцы то порхали, будто крылья бабочки, то складывались домиком, то уточкой с клювиком, то становились на миг грубыми, то такими нежными, что она задыхалась, глубоко дыша и хватая воздух как последнюю каплю кислорода в жизни.
Спустя час Лика с наслаждением купалась в душе и напевала любимую мелодию, тёплые струи продолжали ласкать всё ещё возбуждённое тело. Девушка стояла под душем с закрытыми глазами и вдруг почувствовала, как по спине пробежал холодок, а через мгновение – шершавые руки легли на талию. Вздрогнула, открывая глаза.
– Макс, что у тебя с руками? – но в следующую секунду закричала так пронзительно от ужаса, обуявшего сознание, что парень, находящийся в комнате, уронил фен, которым сушил голову, сразу же кинувшись на крик любимой.
– Лика, что с тобой?
Заскочив, увидел обнажённую любимую с трясущимися руками и губами, в глазах стояли слёзы, а на хорошеньком личике застыл ужас. Явно очень чем–то напугана и Макс, обняв её прямо в душевой кабинке, начал гладить по мокрым длинным волосам.
– Любимая, что случилось? Что с тобой?
Лика не могла сказать ни слова и только, положив голову ему на плечо, намочив свежую шелковую рубашку, расплакалась как маленькая девочка.
– Лика? Я ничего не понимаю.
Он взял её на руки и, как младенца, завернув в большое махровое полотенце, вынес в комнату, уложил на кровать и стал целовать заплаканное лицо.
– У меня что–то с головой, – прошептала, всё ещё находясь в состоянии испуга.
– Что?
– Мне показалось, когда я стояла под душем, что ты меня схватил за талию, но очень шершавыми руками.
– У меня руки не шершавые.
– Макс, ты мне не веришь? – обиделась девушка.
Он на миг задумался.
– Да в том и дело, Лика, что верю.
– В смысле? Не понимаю.
– Похоже, мы чем–то надышались вчера днём там, там у развалин.
– Чем? – её глаза распахнулись, а зрачки расширились.
– Не знаю, какой–то токсической травой и отравились. Дело в том, что у меня тоже галлюцинации.
– Да? Ты так думаешь? Тогда нам надо срочно к врачу.
– Не переживай, дорогая, я сейчас позвоню нашему семейному врачу и вызову к себе. Не уезжай сегодня, обследуемся вместе.
– Ладно, тогда я останусь сегодня у тебя.
Макс поцеловал Лику в лоб и взял трубку, нашёл в контактах врача и набрал. Гудок, один, два и…
– Алло? – послышалось на том конце.
– Здравствуйте Олег Андреевич, вы случайно сегодня не свободны?
– Для вас Максим Ростиславович, я свободен всегда. Что случилось?
– Да есть тут проблемки, причём у нас обоих с Ликой, приезжайте ко мне, не телефонный это разговор.
– Хорошо, скоро буду, ждите.
Макс и Лика в ожидании врача занялись домашними цветами, которых у него росло в излишестве, так как он и сам любил цветущие растения, и ему повезло, что и Лика их обожала. Она прыгала от счастья, как белка, при ярком цветении всех цветов, а он её и ассоциировал с милой белочкой.
– Ой, Макс, Глоксиния снова зацвела! Какая красота!
– Это она так радуется прекрасной гостье.
– Романтик!
– Я готов усыпать весь дом цветами, лишь бы ты чаще оставалась у меня.
– Макс, мы это уже обсуждали, пока я для тебя никто, оставаться с ночёвкой не буду, не хочу.
– Лика, ну что за дурацкие принципы? Кто будет греть мою постель ночью?
– Басик, который у тебя на кровати сидит.
– Лика…
– Что? Тебе уже тридцатка, а ты всё ещё с игрушками спишь. Вот они пусть и греют твою постельку.
– Милая, я не играю в игрушки, а Басик, зайка и мишка, сидящие у меня на кровати, это не только детская забава, но и милые мягкие игрушки для взрослых, считай, что они просто украшение интерьера, как например, вазоны, этажерки, подставки под цветы и многое другое, что есть в моём доме.
Раздался звонок, напоминающий трель соловья, идущий от кнопки на высоких металлических воротах алого цвета с резьбой в виде цветка по всему периметру искусным мастером. Макс любил этот цвет, его преобладание сильно чувствовалось в богатом интерьере дома, особенно на втором этаже, где находилась огромная спальня. А в другом конце дома наверх вела широкая лестница, поверх которой лежал массивный, красный, турецкий ковёр, по бокам при переходе на второй этаж стояли высокие китайские вазоны с живым бамбуком и драценой. На окнах находились разных сортов орхидеи с мелкими и крупными цветами, а сами окна светлые и большие, так как Максу нравилось много света.
– О, наверное, это Олег.
– Врач? – вздрогнула Лика.
– Чего ты разволновалась, милая? – улыбнулся, прислоняясь губами к её уху.
– Да, так, неприятно это всё, происшедшее с нами.
– Брось, пустяки, пропишет абсорбенты и дело с концом.
– Не думаю, что всё так легко пройдёт.
– Почему?
– Не знаю, какое–то у меня плохое предчувствие.
– Ой, не начинай, бабушкины штучки?
– Не язви, да, моя бабушка настоящая знахарка.
– Ага, скажи ещё ведьма.
– И это тоже, и без шуток.
Звонок протрезвонил ещё раз и уже намного дольше.
Макс подошёл к камере, взглянул в монитор, удивился и громко вздохнул.
– Лика.
– Что?
– Это не врач.
– А кто?
– Вспомни… вот и оно…
– Да кто там?
– Твоя бабка легка на помине.
– Бабушка? Но что она тут делает?
– Вот уж я точно этого не знаю. Последний раз, когда она принеслась сюда за тобой, мы сильно поругались.
– А ты не ругайся с ней, тем более что в прошлый раз ты был совсем не прав и, кстати, поплатился за своё глупое поведение.
– Это простое совпадение и не более, чудес не бывает, не плохих, не хороших.
– Чудо, это то, что ты остался тогда жив на своём байке, а его разбил в хлам.
Макс насупился как филин, и нехотя нажал на кнопку, открывающие ворота. Во двор тут же влетела бабушка Лики: красивая высокая женщина, экстравагантно одетая в длинное цветастое платье и широкополую шляпу, пробежала по цветущему, благоухающему розами двору и заскочила в дом как угорелая.
– Лика, Ликушка, девочка моя, где ты? – выкрикнула прямо с порога.
Макс вышел первым, за ним и Лика замаячила.
– Бабушка, что ты тут делаешь?
– Лика, мне пришло сегодня утром страшное видение, с тобой всё в порядке? – женщина пытлива разглядывала обоих.
– Здравствуйте, Мария Ивановна, или вас здороваться не научили? – грубо произнёс Макс с недовольством.
Женщина, даже не удостоив хозяина дома взглядом, кинулась к внучке и, обняв, начала ощупывать в поиске чего–то странного.
– Бабушка, что ты ищешь?
– Не знаю, но то, что я сегодня увидела, меня повергло в шок.
– Не пугай, и что ты увидела?
– Ой, снова ваши колдовские байки и, кстати, ещё раз здравствуйте, уважаемая.
Она медленно перевела взгляд на Макса, который тут же потемнел, как небо перед грозой.
– Куда ты затащил мою внучку?
– В смысле куда? Она вообще–то сейчас в моём доме.
– Я не про дом, ты знаешь, о чём я говорю.
– Поверьте, не знаю.
– Ты облапошил мою девочку, влюбил в себя, заставив спать с тобой без брака, воспользовавшись тем, что она сирота и её некому защитить. Я не дам внучку в обиду, если с ней что–нибудь случится по твоей вине, тебе несдобровать.
– Вы снова мне угрожаете? С ней не может ничего случиться со мной! Я люблю её и защищаю!
– От своего члена защити! – отпарировала, уже срываясь на крик.
– Так всё, хватит! Уходите из моего дома!
– Макс! Бабушка! Хватит, вы оба! Я люблю вас обоих! Бабушка, я же тебе уже говорила, он не соблазнял меня, я сама ему отдалась, это мой выбор, и мне уже двадцать пять. Я не ребёнок!
Мария Ивановна устало присела на ступеньки лестницы и взяла внучку за руки.
– Лика, я видела, нечто странное и необъяснимое, какой–то полуразрушенный замок и тьма, чёрная воронка, которая затянула тебя внутрь, страшные руки, и они… душили.
– Какой ужас? Кого душили?
– Тебя, моя девочка.
– А Макс? Ты видела что–нибудь, связанное с ним?
– Да, увы.
– Почему, увы? Что ты ещё видела?
– Мне неприятно это говорить.
– Ну не томи, что ты такого ещё увидела?
– Он был в моём видении обнажён, и его ласкала какая–то очень красивая смуглая женщина с длинными чёрными волосами.
– Что? Он мне изменит?
Тут в их разговор снова вмешался Макс:
– Какая ещё чёрная женщина? Вы в своём уме? Вот уже год, как я даже и не думаю уже не об одной женщине, кроме вашей внучки. Я её люблю!
– Любишь? Ты много кого любил? Любвеобильный какой?
– Мария Ивановна, я никого и никогда так не любил как Лику!
– Бабушка, Макс, ну хватит, вам ссориться.
– Ладно, – вздохнула женщина и, встав, продолжила. – Скажи, что у вас произошло? Ты же знаешь, что все мои видения возникают не на пустом месте.
– Да есть кое–что… – задумалась на миг Лика, но тут снова позвонили в звонок на воротах.
– Что же это, говори? – встревожилась Мария Ивановна ещё больше.
– Наверное, врач подъехал, – Макс посмотрел в монитор камеры, и точно убедившись в этом, нажал кнопку домофона.
– Олег Андреевич, проходите, я открыл ворота, выхожу, встречу вас в саду.
– Врач? Лика, да, что у вас тут происходит? – уже совсем выходя из себя, срываясь на крик, заголосила Мария Ивановна.
– Бабушка, не волнуйся, это обычное обследование, мы были с Максом на природе вчера и, похоже, чем–то отравились.
– Отравились? Тебя рвёт? Есть понос?
– Нет, не рвёт и никакого поноса.
– А как тогда проявляется это отравление?
Но Лика не успела ответить разволнованной бабушке, как Макс с врачом вошли в дом, обсуждая их странное отравление. И женщина, услышав про галлюцинации, забеспокоилась ещё сильнее. Но врач спокойно предупредил панику жестом руки, давая понять, что лучше помолчать и, вымыв руки, достал всё необходимое для мгновенных анализов. Затем взял кровь у обоих специальным прибором последнего поколения, который тут же показывал результаты в стеклянной шкале, прослушал лёгкие, осмотрел языки, глаза и, внимательно окинул взглядом всех троих.
