Лами Данибур
Грёзы Берёзы
– Что же могло случиться в селении твоём? Крышень предрёк испытания.
– Это ничего! Это даже интересно! Не для скуки люди рождаются, а для поисков и приключений!
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается! Тихо-мирно помаленечку добирались супруги до дому, да весной любовались. Но, чем ближе к родным местам приближался Лесьяр, тем тяжелее на душе становилось. Изменилось всё до неузнаваемости. Поредел лес и роща, и земля вокруг чёрная от гари.
– Видно, был большой пожар? Что там семья моя? Что с селением?
Как одолели Лесьяра тяжкие думы, так появился на пути большой лось – посланец Лады.
– Вера, радость моя! Совсем недолго осталось до дома родного, надо бы поторопиться. На сердце тревога. Боюсь не успеть! Но тяжело тебе будет верхом ехать! Оставлю-ка я тебя с пожитками среди пеньков в берёзовой роще. Чай, приглядят за тобой берёзки, что уцелели после пожара. – Усадил Лесьяр Веру на маленькой полянке, где ковёр клевера островочком зеленел среди чёрной земли. – Отдыхай! Под солнышком грейся! Как только доберусь до дома, пришлю за тобой повозку.
Не стала Вера перечить супругу. Покорно подчинилась. Но горючие слёзы потекли, когда смотрела, как её муж верхом на лосе удаляется за горизонт.
Доехал Лесьяр до холма, глядит вокруг – нет селения! Всё погорело!
Отпустил тогда в горячке лося, да и со слезами побежал в лес искать Лешего.
Три дня аукался, так и не нашёл дорогу. Кругом обугленные деревья. Упал от отчаяния, не помня себя, да мертвецки уснул.
Проснулся – коряга тянет штанину – Леший балуется.
– Эй, сын леса! Что невесел – головушку повесил?
– Дядько Леший, ты ли это! Я уж и надежду потерял, что свидимся!
– А зря! Видно, забыл, чему я тебя учил?
– И то верно! Что же здесь произошло?
– Люди добро не поделили.
Накормил Леший Лесьяра, напоил целебным отваром, придающим силы и мощь.
– Благодарствую, дядька! А где мои родные?
– Увезли их в плен, а селение сожгли – то был выбор Ганны.
– Ганны? А что с ней не так?
– Захотела она княжной стать да пошла на Купалову ночь ворожить на суженого. Венок её прибился к дальнему берегу и остался не у дел. Осерчала Ганна и пошла искать папоротник. Ночью звёздной сорвала алый цветок и попросила богатство и власть. Вот и попалась на глаза князю басурманскому, гостившему в наших местах и пробравшемуся в чужих одеждах на праздник посмотреть, как светлые девушки хороводы водят. Сыновья его по миру воюют, а дочь родную утерял. Увидёл смуглую красавицу, затронула она сердце отцовское, и захотел старый князь Ганну удочерить, но только при условии, что отречётся от родного дома и своей обычной жизни, признает чужую веру и вместо солнца станет прославлять ночь.
– Как же так? Неужели она согласилась?
– Желание властвовать овладело ею так сильно, что решилась на предательство.
Вот теперь видишь последствия её жажды?
– Что же делать? Как повернуть время вспять?
– У каждого из нас свой мир! И то был её выбор! А вот теперь подумай и реши, какой выбор сделаешь ты? А я пойду, сынок! Работы у меня невпроворот! Надо возвращать лес к жизни. Да и приходится постоянно путать шаги лесорубам да детям их, безобразникам, чтобы бродили вокруг да около, а бесчинства не творили боле.
Решил Лесьяр наведаться к дубинушкам и к берёзе и попросить у них совета. Дошёл до заветной опушки и обомлел: срубили великанов, остались два огромных пня.
– Как же так, родимые? – буйну голову склонил.
– Не горюй, Лесьяр! – успокоили его дубы. – Корни наши ещё питает земля – прорастём, коли захотим, а из стволов Ганна приказала лучшим мастерам огромные столы изготовить и в своём дворце, что усердно строят на той стороне реки, в залах для пиров установить.
– Из тел ваших столы? Что же с нею стало-то?
– Жажда съедает, обида и злость! Не суди! Лучше Берёзе помоги! Её-то Ганна особо не любит! Весь лес загубила, лишь бы Берёзу-матушку твою отыскать и уничтожить.
– Что же я за остолоп такой? Сейчас спущусь в лощину, посмотрю, как там родимая! – и побежал он к подруге кудрявой.
Весь овраг выжжен, но валун и в этот раз сберёг берёзу, защитив от огня. Увидел Лесьяр спасительницу свою и побежал к ней, а там уже мальчишки басурманские к берёзе подступились:
– Вон, смотри какая! Отличные веники получатся! Да что там веники? Срубить целиком! Может, она та самая, которую ищут?
– Оставьте её! Это моя берёза! Рубить не дам!
– Да кто ты такой, босяк? Тебя забыли спросить! Здесь всё принадлежит дочери нашего правителя.
– Моя, говорю ж! Подите прочь!
– Да мы тебя щас!
Лесьяр оскалился, встал, расставив в стороны руки, и стал похож на грозного шатуна.
– Не троньте его! Он же шалый! Одичал в лесу с медведями! Животное, а не человек! Бежим отсюда, пока бешенством не заразились!
– А мачту эту мы всё равно срубим, раз заприметили! А тебя, дикарь, в клетку посадим да на базаре в рабство продадим!
Убежали отроки, а Лесьяр припал к стволу берёзовому, обнял и заплакал:
– Не бойся, родимая! Я тебя в обиду не дам! Дождёмся осени! Листья твои осыплются, и пойдём вместе гулять по свету! Не уберёг я дубинушек твоих, каюсь, не уберёг!
– Ни казни себя, дитятко! Ничего! Это доля наша такая – терпеть. Тебе не обо мне думать надо, а о Вере своей, которую ты утерял.
Ужаснулся Лесьяр:
– Как же так? Совсем от горя головой тронулся, забыл про любимую супругу и дитя, ещё не родившееся!
– Ни казни себя! Силён, но молод ты ещё! Не хватает спокойствия в сердце, там бушует весна! Но всё изменится, всё придёт с годами. Вот только прошу тебя, сохрани страсть к приключениям и тягу к жизни!
– Да как же их сберечь, когда вокруг такие страсти?
– Не важно, что вокруг, а важно, что внутри! Знаю я, где Вера твоя! Умна она и изобретательна! Живёт на том же месте, где её оставил, и ждёт твоего возвращения. По щучьему велению есть у неё и землянка уютная, и медвежьи гостинцы остались, и узелок Лешего – самобранка-хлебосолка. Я ей во снах наведываюсь, да про тебя докладываю! Так что не горюй! Иди, спасай родных! А как всё наладится, вернёшься за супругой своей.
– Благодарю тебя, матушка, за помощь твою!
– Иди! Тебя благословляю!
Переплыл Лесьяр бурную реку, поблагодарил, что позволила себя пересечь и в водоворот не затянула, да пошёл, крадучись, через лес искать караван-сарай, где остановился новый отец Ганны.
К вечеру увидал огни, а к середине ночи добрался до места.
Стражники охраняют вход – никак не пройти. А рядом на пустыре клетки как в зверинце, в которых держат бывших жителей родного селения Ганны, чьи жизни отдала она взамен новой своей.
Тихонечко пробрался к клеткам, даже псы сторожевые не учуяли, и сразу наткнулся на крайнюю, в которой сидел один-одинёшенек и горевал вдовец Белогор. Разглядел в темноте он Лесьяра да взмолился:
– Лесьяр, сынок, вернулся? Вразуми дочь мою, потерявшую себя! Отреклась она от отца ради власти и богатства. Видно, белены объелась, да моча в голову стукнула! Одурманен рассудок! Не верю, что Ганна в своём уме на такое решилась! Найди и поговори с ней! Никогда не поздно всё изменить! Разве был я плохим отцом? И жену свою взял из другого племени! А когда осиротела Ганна, заменил ей обоих родителей. Расчёсывал чёрну косу да колыбельные пел, пылинки с плеч сдувал! Говорят, сколько волка не корми, он всё в лес смотрит! А я всё ж надеюсь! Отпущу ей этот грех, и не вспомню, если вернёт людям свободу.
– Хорошо, дядька Белогор! Исполню! Только вот отца, матушку, братьев и сестёр своих отыщу! Живы ли?
– Живы! Во глубине они! В общей клетке ищи! Сидим здесь ночами, трудимся днями, строим дворец для сбрендившей Ганны.
– Вот и славно, что живы! Передай им, скоро буду! Всё исправлю и сразу за ними вернусь!
– Ох, мои седины! Дайте сил всё пережить! Благословляю тебя, сынок, надеюсь и уповаю!
Обошёл Лесьяр кругом караван-сарай, чтобы понять, в какой опочивальне Ганна, подслушал разговоры стражников, узнал, что уехал её новый отец по торговым делам, а строительство и всю власть возложил на ненасытную дочь приёмную.
Пробрался внутрь и тихонько позвал подругу:
– Ганна! Сестрица моя резвая!
– Лесьяр? Ты ли это? Вернулся?
Ганна не спала, а стояла и смотрела на звёздное небо.
– Вижу, в княжны подалась? Не тяжела ли ноша?
– А это уже не твоё дело!
– Не серчай!
– Как ты мог оставить меня одну? – Она развернулась к нему лицом и надула губы. – Променял на лес да Лешего?
– Я не знал, что ты столько дров наломаешь! Да не смотри на меня так! Не пускай глазами огненные стрелы! Почто дубинушек – дедов моих – приказала срубить?
– Любил ты их больше, чем меня! – расхохоталась Ганна. – Вот и уничтожила я всё то, что тебе душу грело.
– И как? Довольна? Спишь сладко?
– Довольна! А мой сон тебя не касается!
– Прости меня! Не мог я остаться!
– А если бы знал, что тем всё закончится, ушёл бы из дому?
– Ушёл.
– Значит, не зря я дубы уничтожила, поделом тебе! – Ганна хмыкнула, скрестив руки на груди, и отвернулась.
– Ты же так свободу любила, что же с тобой стало?
– Поумнела! Теперь я богата и могущественна!
– Золотая клетка в обмен на раздолье? Никогда не поверю! Ты самая вольная птица, какую я знаю! Зачем тебе чужой отец, чужая родина, вся эта темнота? Не сможешь ты с ними долго протянуть! Думала, раз волосы черны, значит, схожи они с тобой? Не другая ты вовсе! Ты наша! Проснись! Мы люди солнца! Со тьмой нам не по пути! Беги, пока не поздно! Спасай отца и беги, куда глаза глядят!
