Лазарь Лагин
Эликсир сатаны

На минуту в кабинете наступило гробовое молчание.

Затем побледневший от волнения артист мюзик-холла «Золотой павлин» Томас Симс протянул собеседнику свою крошечную руку и сказал: – Валяйте, сэр.

Доктор вытащил из своего дорожного саквояжа флакон спирта, шприц и ампулу с изумрудной жидкостью.

Заперев дверь, он помог Тому раздеться, потер ему спину ваткой, намоченной в спирту, и впрыснул в позвоночник полный шприц «эликсира жизни». Том тихо ахнул и упал без чувств. Это дало себя знать сильное волнение.

Сама по себе операция была совершенно безболезненной.

Когда доктор у выхода из ресторана распрощался с Томом, он крикнул ему напоследок: – У вас есть с собой деньги? Пять долларов? Чудесно! Зайдите в гастрономический магазин и закупите себе возможно больше ветчины, сливок и фруктов. Клянусь моей лысиной, у вас через часок-другой появится чертовский аппетит.

2

Когда Том, в живописном одеянии ковбоя, лихо выехал на сцену верхом на крошечном пони, рыжий подвыпивший фермер в ярко-оранжевом костюме, сидевший в первом ряду, зевнул, и громко, на весь зал, сообщил своему соседу: – У меня на ранчо таких лилипутов человек тридцать. Только этот, пожалуй, немножко повыше.

Легкий смешок пробежал по рядам.

– Чудак, – ответил сосед фермеру, – разве у твоих ковбоев такие писклявые голоса, как у Симса? У него голос птенчика. Он поет, как девочка.

Конферансье выступил на авансцену и торжественно возвестил: – Сейчас мистер Томас Симс споет любимую песенку «Мамми, я боюсь этого черного негра».

Это был коронный номер Симса. Если закрыть глаза, казалось, что поет трехлетний ребенок. Том откашлялся и с ужасом почувствовал, что запел густым бархатным баритоном: «Мамми, я боюсь этого черного негра. Он меня украдет, я вовек не увижу тебя…» Громкий хохот и свист покрыли последние слова куплета. Недоеденные апельсины, тучи банановых корок полетели на сцену. Пришлось дать занавес.

– Вы перестанете расти, или мне придется передать дело в суд, брат Симс, – елейно промолвил директор мюзик-холла и чуть слышно стукнул кулаком по столу.

Директор был в черном сюртуке. Его черная широкополая шляпа висела на ветвистом оленьем роге, прибитом около дверей кабинета. Всем своим обличием мистер Паттерсои смахивал больше на баптистского проповедника, нежели на директора зрелищного предприятия.

В этом не было ничего удивительного, ибо до того как заняться мюзик-холлом, мистер Паттерсон лет двадцать торговал словом божьим в качестве проповедника. От своей прежней профессии он сохранил чувство несколько брезгливого презрения к греховным мюзик-хольным делам. А из всех греховных мюзик-хольных дел наш директор больше всего не любил те, которые приносили убыток.

– Я не могу перестать расти, сэр, – виновато прошептал Симс, – это не в моей воле.

– Вы забываете о неустойке, брат Симс, – продолжал мистер Паттерсон. – У нас заключен с вами контракт на три года. Если вы растете, вы тем самым нарушаете контракт. Лилипут, который вырос в человека нормального роста, сборов не сделает… Надеюсь, вам это понятно?

– Понятно, сэр…

– Так перестаньте расти.

– Я не могу, сэр. Это от меня не зависит…

– Значит, суд?

– Как вам угодно, сэр…