Лада Монк
Как Эдвард свалил новогоднюю ёлку
Вспомнив, что папа учил его никогда не сдаваться, а мама однажды сказала, что из абсолютно любой сложившейся в жизни ситуации, пусть даже она и кажется безнадёжной, есть выход, а порой и не один, Эдди, как бы ему ни было нехорошо, заставил себя успокоиться и начать действовать. Он надел плотные перчатки, взял в кухне совок и метлу, убрал осколки, а затем тщательно протёр пол, чтобы ни он, ни его близкие не поранились острыми фрагментами стекла. После этого он поднял и поставил поровнее упавшую ёлку, сел под ней, утомлённый уборкой, и стал думать о том, как ему быть дальше. Эдвард не мог позволить, чтобы мама и папа узнали, что это он разбил все ёлочные игрушки, ведь он обещал себе никогда их не огорчать. А разве мог он нарушить слово, которое дал самому себе?
«Наверное, когда праздничные платья Софии и Кири будут готовы, все пойдут в магазин, – подумал Эдвард, – и пока мама с папой определятся, какие угощения стоит купить, пройдёт очень много времени. Я наверняка успею выдумать что-нибудь эдакое, чтобы они сильно не расстраивались!»
И Эдвард стал выдумывать. Почему-то сначала ему пришло на ум сказать родителям, Софии и Кири, будто бы ёлку похитили пираты.
«Да, точно! – обрадовался Эдди своей придумке. – Ведь все любят Зимние праздники, как пираты могут их не отмечать? Это же коробки с бантиками и пакетики из цветной бумаги, полные подарков, испечённые мамой пироги с повидлом и единственная в году ночь, когда можно лечь спать во столько, во сколько захочется! Как кто-то может не любить это искрящееся от снежинок и просто самое сладкое время года? А что самое главное в это время? Ёлка, конечно же! А так как в море ёлку найти непросто, пираты и решили взять её у нас! А заодно и все наши стеклянные игрушки!»
Эдвард поднял голову и осмотрел деревце, под которым сидел. Сквозь пышные ветви проходил лучик света, отражённый позолоченной звёздочкой на её верхушке. Звезда была отлита из железа, потому и уцелела во время падения ёлки.
«Не-е-ет, она слишком уж высокая, – помотал головой Эдвард, отсекая идею про похитивших ёлку пиратов. – Поднять с пола я её сумел и один, а вот вынести из дома и спрятать без помощи не смогу. И папа наверняка спросит, почему я не защитил нашу ёлочку от морских разбойников, он ведь сам её принес из лесу, он больше всех расстроится, что её украли. Да и море от нашего дома теперь слишком далеко, чтобы пираты могли до нас добраться…»
Эдди продолжил придумывать, что сказать домашним, когда все вернутся домой. Пираты никак не могли покуситься на их новогоднюю ёлку. Нужен был кто-то, у кого уже есть вечнозелёное праздничное деревце, но нет украшений. Морские разбойники под это описание не подходили. Тогда Эдвард решил объявить маме, папе и сёстрам, что все праздничные украшения у них взяли соседи.
«Эврика! – выкрикнул Эдвард любимое всеми избирателями междометие, выражающее восторг от только что совершённого открытия и придуманное, согласно легенде, древнегреческим учёным Архимедом. – Это были наши соседи, ну конечно! Никто из нашей семьи их ещё не знает, но разве я сам не мог познакомиться с ними, пока никого не было дома?»
Он представил, как в дверь первого этажа кто-то постучал, когда все домашние ушли в ателье. Но что делать с запретом впускать в дом незнакомцев, о котором знают все дети в мире? Ах, это же очевидно! Эдвард подумал и пришёл к выводу, что скажет, будто во входную дверь постучали сразу же после того, как все ушли. И тогда Эдди, решив, что это мама и папа вернулись за кошельками или ключами, которые оставили дома, спустился на первый этаж, чтобы открыть им. Он распахнул дверные створки, а – ах! – увидел на пороге не родителей, а людей, которые не были ему знакомы.
«И обязательно нужно добавить, чтобы мама не беспокоилась, что это были люди, конечно, чужие, но, в общем-то, внешне очень даже приятные, аккуратные и опрятные, как все благовоспитанные взрослые, поэтому я не испугался их и позволил им войти в наш дом», – подумал Эдвард и продолжил напрягать все извилины своего ума, чтобы развить историю о пропаже ёлочных украшений, которую он придумывал для родителей и сестрёнок.
Итак, в двери нового дома Бруяров постучали. Эдвард, решив, что это мама и папа вернулись за чем-то, что забыли дома, спустился и открыл, но обнаружил на крыльце не родителей, а чужих, но внешне очень даже приятных людей.
