Кэтрин Веббер
Проклятые короны
Рен
Глава 7
Когда Рен вернулась из ванной, чистая и в одежде для сна, ее сестра уже спала. На подоконнике сидела птица. Не просто какая-то птица, осознала Рен, а гевранский ночной ястреб. В клюве он держал записку. Рен схватила ее и поспешно развернула:
«Рен, приди и скажи мне это в лицо. Осмелишься?
Аларик».
Рен сжала письмо в руке, охваченная приливом решимости. Последние недели ее поглотили мысли о Банбе, она молилась о подобном знамении, которое подтолкнуло бы ее в правильном направлении. И наконец, она получила нужный импульс: король Аларик практически пригласил ее в Гевру.
Она знала, что должна поговорить с ним лицом к лицу. Как монарх с монархом. Сразиться с ним, если потребуется. Она обладала магией и смекалкой. Чарами, в конце концов. И, если ничего из этого не решит проблему, она надеялась, что Тор поможет ей, как делал это раньше.
Рен резко выдохнула, когда ее план принял четкую форму. Она смяла письмо в кулаке, надежда забилась в ее сердце.
Несколько часов спустя, когда обитатели дворца Анадон погрузились в глубокий сон, Рен села в постели. Роза хмурилась во сне. Она ворочалась с боку на бок в течение нескольких часов. Королевский тур должен начаться утром, и, хотя Роза, возможно, и изобразила терпение за ужином, во сне она не могла справиться со своим беспокойством.
Рен сунула руку под подушку и достала щепотку песка Орта из своего мешочка на шнурке. К счастью, ведьмы привезли его предостаточно. Хотя Рен могла использовать для своих чар любую землю, пески Орты, где ведьмы тайно жили последние восемнадцать лет, все же были самыми могущественными. Рен почувствовала, как сила течет между ее пальцами, когда посмотрела сверху вниз на Розу, пытаясь игнорировать чувство вины, съедающее ее из- нутри.
– Прости меня, – прошептала Рен, посыпая сестру песком. – От земли и праха покой желанный обрети, всю ночь ты крепко спи.
Прежде чем исчезнуть, песок превратился в золотую пыль. Морщинка Розы разгладилась, и она с облегчением вздохнула. Рен вспомнила первый раз, когда она использовала похожее заклинание на своей сестре. В ту ночь Шен ускакал с ней в пустыню, а Рен заняла ее место.
Теперь настала ее очередь исчезнуть.
Она быстро нацарапала прощальную записку и оставила ее на своей подушке, зная, что Роза придет в ярость, когда прочтет ее. Сердце Рен сжималось из-за того, что она оставляет сестру – предательски и в полуночи, но чувство вины перекрывала верность Банбе. Она обязана бабушке всем, и их попытки договориться мирно провалились – с треском. Если Рен в ближайшее время не спасет Банбу, та погибнет от жестокости короля Аларика, человека, который затаил обиду на Эану и испытывал темное увлечение ведьмами. Однажды Роза поймет, что у Рен не оставалось выбора.
Она оделась в темноте и вытащила сумку из-под кровати. В ней лежали одежда, фляжка с водой, расческа, запасной мешочек с песком Орты и горсть монет, которые ей удалось стащить из комода сестры. Их явно недостаточно для безопасного проезда до Гевры, но Рен надеялась, что украшенное сапфиром зеркальце, которое она нашла в западной башне, убедит какого-нибудь торговца взять ее на борт.
На лестничной клетке бледные глаза Эльске сияли в темноте.
Рен опустилась на колени.
– Пожалуйста, не смотри так на меня! Я не могу взять тебя с собой. Ты привлечешь слишком много внимания.
Волчица заскулила. Рен обхватила ее морду руками.
– Мне нужно, чтобы ты осталась и присматривала за Розой. Ты сделаешь это для меня, дорогая? Ты позаботишься о моей сестре, пока я не вернусь?
Эльске опустила голову. Рен потрепала волчицу.
– Не переживай, ты не успеешь соскучиться.
Девушка разобралась со стражниками башни с помощью заклинания и двух взмахов запястья, а потом спустилась с восточной башни туда, где в заброшенном шкафу находился древний потайной ход. Близнецы дали друг другу обещание никогда и никому о нем не рассказывать. Это только их секрет. Сегодня он стал для Рен дорогой к свободе.
Девушка поспешила вниз по каменному коридору, не обращая внимания на мерцающие огни. Рен чувствовала дыхание предков на затылке, их голоса приказывали вернуться, быть терпеливой и осторожной.
Но у Рен никогда не хватало терпения, и советы она принимала только от Банбы. Выбравшись из ливневой канализации, девушка присела на корточки, чтобы отдышаться. Над Серебряным Языком мерцали огни Эшлинна. Позади нее, словно призрак в ночи, маячил белый дворец, шпили его ворот сверкали, как острые золотые зубы.
Рен взяла щепотку песка и принялась за работу над своей внешностью. Она не могла переделать все лицо, но могла изменить те части, которые делали ее узнаваемой. Она использовала заклинание и закрутила волосы в локоны, а затем придала им глубокий золотисто-каштановый цвет. Рассыпала еще больше веснушек по щекам и приглушила изумрудный блеск в глазах до приглушенно-зеленого. Наконец, она искривила передние зубы.
– Ауч, – прошипела она, увидев результат.
Рен поправила плащ и пошла по мосту, ее шаги отдавались гулким эхом в темноте. Было уже за полночь, мощеные улицы Эшлинна пустынны, а таверны – полны до отказа. Музыка разносилась по узким улочкам, смешиваясь со звуками смеха.
Рен завернула за угол улицы и налетела на двух молодых женщин, раскрасневшихся и хихикающих.
– Ты, должно быть, сошла с ума, девочка, – сказала одна из них, от нее сильно пахло сидром, – гуляешь одна ночью.
– Здесь могут разгуливать ведьмы, – добавила вторая, неуверенно покачиваясь, – особенно сейчас, когда дворец кишит ими.
– И что? – спросила Рен, отступая. – Ведьмы не хотят навредить нам.
– В «Воющем волке» ходят другие разговоры, – отметила пахнущая сидром, указывая на таверну, из которой только что вышла.
– Эдгар Бэррон говорит, что ведьмы хотят завладеть страной теперь, когда трон заняли королевы-ведьмы.
– И что же они собираются сделать? – не удержавшись, спросила Рен.
Девушки непонимающе посмотрели на нее.
– Хм. Плохие вещи, – ответила шатающаяся.
– Используют плохую магию, – добавила пахнущая сидром.
Рен сузила глаза:
– А точнее?
Девушки пожали плечами.
– Что ж, я не боюсь ведьм, – сказала Рен, обходя их. – Попробуйте как-нибудь подумать сами, – бросила она через плечо. – Обещаю, это не больно.
– Не говори, что мы не предупреждали тебя! – крикнула вслед пахнущая сидром.
– Пометь свою дверь, если знаешь, что для тебя хорошо, – добавила шатающаяся, – сегодня ночью «Стрелы» отправятся на охоту за ведьмами!
По мере того как Рен углублялась в Старый город, она начала замечать, что некоторые дома помечены стрелами. Она пересекла улицу, чтобы осмотреть одну из них и провела пальцем по темной краске.
Жители Эшлинна помечали свои двери знаком, чтобы «Стрелы» не пришли за ними, или, может быть, чтобы помочь им. Внутри Рен расцвело беспокойство. Восстание действительно бушевало в сердце Эшлинна.
Рен подумала о Розе, спящей во дворце. Утром она проснется и встретится с этим лицом к лицу одна. Девушка поморщилась, представив лицо сестры, когда та прочитает письмо, но Рен не отступила, потому что представлять Банбу одну в Гевре гораздо хуже. И кроме того, Шен присмотрит за Розой, а Тея направит ее, Эльске защитит, Селеста поддержит, Чапман даст совет, капитан Деверс и ведьмы сразятся за нее.
С Розой все будет хорошо. С Эаной все будет хорошо.
Когда Рен добралась до дома кузнеца на окраине Эшлинна, она с облегчением обнаружила, что на двери нет метки. Морвеллы по-прежнему верны короне.
Рен почувствовала себя виноватой из-за того, что украла одну из их лошадей. Она использовала заклинание, чтобы проникнуть в конюшню и освободить из стойла гнедую кобылу. Они отправились в ночь, оставив мерцающие огни Эшлинна далеко позади.
На хорошей лошади до залива Вишбоун можно добраться за полночи. Кобыла Морвеллов не сбавляла шага, пока они галопом неслись вдоль северной дороги, петляющей по фермерской земле, которая простиралась через Эану с полями золотистой пшеницы и покрытыми листвой виноградниками в летнем цвету. Все вокруг отливало серебром под убывающей луной, запах лаванды щекотал нос Рен, когда они свернули с грунтовой дороги и пошли через луг с полевыми цветами.
Рен наслаждалась ощущением ветра в волосах. Впервые за целую вечность она почувствовала себя свободной. Это ощущение необузданной возможности, безусловно, было фальшивым и мимолетным, она держалась за него, как за молитву, пока поднимающийся аромат морских водорослей не пробудил ее от иллюзии.
Когда Рен открыла глаза, перед ней простирался залив Вишбоун. Дорога, извиваясь, спускалась к темной воде, где залив изгибался идеальным полумесяцем, как будто какое-то ужасное существо поднялось из глубины и откусило от него кусок. Огни порта мерцали, подзывая к себе. Солнце выползало из-за горизонта, окрашивая небо в янтарный и розовый.
Рен слезла с лошади и с помощью заклинания отправила ее обратно. Потом достала из сумки зеркало, проверила заговоренный внешний вид и спустилась к заливу.
Рен не ожидала, что в порту столько народу. Грузчики на пирсе таскали сети и бочки, наполненные свежевыловленной рыбой. Их так же быстро увозили на телегах или выбрасывали за борт, рыночные торговцы расставляли свои прилавки, а корабли перегружали припасы и готовились отплыть с первыми лучами солнца. В порту оказалось девять пришвартованных судов: три рыбацкие лодки, две парусные поменьше, один огромный галеон с гербом Военно-морского флота Эаны на парусах и три больших торговых судна.
Рен предположила, что самый крепкий на вид торговый корабль, стоящий в дальнем конце пирса, отправится по коварному торговому маршруту Гевры, в то время как два меньших, вероятно, возьмут курс на юго-запад – в Демарру или, возможно, в Каро. Ее предположения подтвердились, когда она увидела, как с хорошо оснащенного корабля выгружают бочки с гербом Гевры: ужасающий пугающий белый медведь Бернард.
Рен собралась с духом и направилась к большому судну из темного дерева с тремя высокими мачтами и двенадцатью парусами цвета слоновой кости. Над ним развевался зелено-золотой флаг торгового судна, а на борту было выведено название – «Секрет сирены». На носу возвышалась бронзовая русалка в короне из раковин.
Рен подобрала на причале кусок веревки и намотала его себе на плечо. Она опустила голову и попыталась выглядеть занятой, когда несла его по трапу «Секрета сирены». Девушка приготовилась к сердитому окрику или руке, тянущей ее назад, но никто даже не взглянул в ее сторону. Команда судна была слишком занята, чтобы замечать приход или уход снующих матросов.
Она поспешила подняться по деревянным ступенькам в задней части корабля – и тут заметила капитанский штурвал.
– Идиотка, – упрекнула она себя. Она уже шла вниз по лестнице, когда перед ней возникла фигура, схватившаяся за перила, чтобы преградить ей путь.
Рен застыла на полушаге, уставившись на пару темных кожаных сапог.
– Прошу прощения, – пропищала она, – я должна как можно скорее отнести эту веревку капитану.
– Капитан стоит перед тобой, – раздался низкий бархатный голос, – и он не давал таких указаний.
Рен вздрогнула. Капитан сделал шаг к ней.
– Похоже, у меня здесь безбилетник.
Рен достала из складок плаща щепотку песка. Она вздернула подбородок, изучая угрозу: темные брюки и белая рубашка, сюртук цвета шелковицы, расшитый тонкой золотой нитью. Темно-коричневая кожа, черные волосы под серой треуголкой туго завиты, на волевом подбородке такая же щетина. Широкие плечи и массивные руки – достаточно сильные, чтобы разорвать ее пополам. Хотя навряд ли ему это было бы нужно, с мечом, пристегнутым к поясу.
Карие глаза капитана сузились, пока он изучал Рен оценивающим взглядом.
Экипаж оторвался от работы, чтобы понаблюдать за их разговором. Рен почувствовала на себе любопытные взгляды. Она уже собиралась отбросить осторожность и попытаться произнести заклинание, когда капитан сделал нечто неожиданное – он усмехнулся.
Рен нахмурилась.
– Что смешного?
– У тебя такой вид, будто ты хочешь проткнуть меня саблей, – все еще смеясь, сказал он. – Что у тебя под плащом?
– Ничего, – ответила Рен, рассыпав песок по полу. Она показала ему руки. – Видишь?
– Теперь твое лицо, – сказал капитан, указывая на ее капюшон. – Вдруг у тебя в зубах кинжал?
Рен сбросила капюшон и сверкнула кривой улыбкой:
– Только мое обаяние.
– Думаю, не тебе судить об этом. – Взгляд капитана скользнул по ее золотисто-каштановым кудрям. – У моего безбилетника есть имя?
– Тильда, – ответила Рен. Имя вырвалось у нее прежде, чем она успела обдумать его.
– Что ты делаешь на моем корабле, Тильда?
– Восхищаюсь плотницкой работой.
Он снова рассмеялся.
– Безбилетник любит пошутить. Может быть, ты и вправду обладаешь обаянием. – Он погрозил пальцем, и у Рен возникло ощущение, что он смеется над ней. – Но, боюсь, одного обаяния недостаточно, чтобы получить бесплатный проезд на моем корабле. Видишь ли, у меня его и так в избытке.
Рен начинала верить в это. Капитан оказался на редкость добродушным, и морщинки вокруг его глаз подсказали ей, что он привык улыбаться. Она решила попытаться убедить его.
– Дело в том, что мне нужно попасть в Гевру как можно скорее.
Капитан поднял брови.
– За все время моего плавания я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь произносил эти слова. Бегство из Гевры – частый случай. Люди проклинают ее, жалуются на нее, грозят ей кулаком. – Он взмахнул рукой. – И все такое.
– Мой отец в Гевре, – солгала Рен, – его рыбацкую лодку выбросило на берег во время шторма в прошлом месяце, и с тех пор он застрял там со сломанной ногой. – Она заломила руки. – Мы с ума сходим от беспокойства и переживаний. Моя дорогая матушка неделями не спит.
– Боже милостивый, – пробормотал капитан. Веселье исчезло с его лица. – Сейчас в Гевре не место эанцам. Особенно после того, что случилось с принцем на этих берегах. Если бы у меня не было сделки, которую нужно довести до конца, не уверен, что поплыл бы туда.
– У меня есть адрес, – быстро сказала Рен, – отец написал мне на прошлой неделе. Я знаю, что смогу найти его и вернуть домой. – Она начала копаться в сумке. – У меня нет денег, но есть это.
– Оставь себе! – поднял руку капитан. – Я отвезу тебя в Гевру. Но запомни, я не останусь там надолго. И тебе не советую!
Рен охватил такой прилив облегчения, что она чуть не расхохоталась. Вместо этого она упала на колени.
– Да благословят вас звезды тысячу раз, капитан! У вас золотое сердце!
Капитан смущенно кашлянул.
– Встань, Тильда! Не стоит поднимать такой шум. Я просто понимаю важность семьи и готов сделать для нее то же самое.
Рен с улыбкой поднялась на ноги. В другой жизни она, возможно, схватила бы молодого капитана и расцеловала его за доброту и привлекательность. Но вместо этого она сказала:
– Нет ничего в мире, что имело бы для меня большее значение, чем семья.
И на этот раз она сказала правду.
– Иди и найди себе место под палубой. Я скажу команде, чтобы тебя не беспокоили. Честно предупреждаю, это будет долгое и неспокойное путешествие. – Он указал на ее сумку. – Надеюсь, ты взяла с собой имбирь.
– О, конечно! – Рен прижала сумку к груди и вприпрыжку сбежала вниз по лестнице. Ей повезло, что она попала на корабль, которым управлял мягкосердечный торговец, а не пират. Те, что внизу, в заливе Брэддак, бросили бы ее к акулам за это жалкое представление.
Пока команда «Секрета сирены» поднимала якорь и готовилась отплыть в Гевру, Рен отправилась на склад, полный деревянных бочек и старых парусов для починки. Она схватила рваное полотно и натянула его между двумя стропилами, используя найденную веревку, чтобы соорудить импровизированный гамак.
Рен усмехнулась, устраиваясь поудобнее. Она как раз подумывала о том, чтобы открыть бочонок рома, когда за ее спиной скрипнули половицы.
Рен подскочила в гамаке.
Знакомая пара карих глаз уставилась на нее.
– Если думаешь, что эта ужасная маскировка одурачит меня, Тильда, то ты глубоко ошибаешься.
Горло Рен сжалось.
– Что, черт возьми, ты здесь делаешь?
– Я могу задать тебе тот же вопрос, – сказала Селеста.
Роза
Глава 8
Когда Роза проснулась, солнце уже встало над дворцом Анадон, а ей казалось, что она проспала целый год. Она вытянула руки над головой, открыла рот, чтобы зевнуть, но резко замерла.
Рен не было в комнате. Роза нахмурилась – сестра никогда не вставала раньше ее. Когда Роза просыпалась, Рен еще сопела, уткнувшись носом в подушку. Должно быть, нервничает из-за королевского тура больше, чем показывает. Розе хотелось бы, чтобы сестра разбудила ее и они беспокоились бы вместе, но Роза знала, что сестре нравится быть в одиночестве, когда что-то волновало ее. Вероятнее всего, Рен спустилась на кухню за чаем или ушла в сады с Эльске.
Роза повернулась на другой бок, чтобы урвать еще несколько минут сна, когда услышала странный шорох на подушке сестры. Роза пошарила вокруг и нашла кусок пергамента. Она резко села, полностью проснувшись, и дрожащими пальцами развернула записку, каким-то образом уже зная, что в ней.
«Я отправилась в Гевру. Не ходи за мной! Я скоро вернусь вместе с Банбой».
– Рен! – Роза спрыгнула с кровати. Она выскочила из спальни в ночной рубашке и помчалась по коридору, ступая босыми ногами по холодному камню. – Рен!
Может быть, еще не поздно и она остановит сестру…
В этот момент к ней прыгнуло белое пятно. Эльске встала на задние лапы, чуть не сбив Розу с ног, и начала слизывать слезы со щек девушки. Роза утихомирила волчицу, опустившись на колени и уткнувшись лицом в мягкий белоснежный мех Эльске. Косой луч света проникал через окна холла, окутывая их своим теплым сиянием. Роза знала, что уже слишком поздно: солнце встало, утренние корабли уже отчалили. Рен, несомненно, была на пути к Гевре.
Роза не смогла скрыть потрясения. Она рыдала, прижимаясь к Эльске.
– Рен оставила тебя здесь, чтобы ты остановила меня и успокоила?
Эльске моргнула большими голубыми глазами.
– Похоже, она и тебя бросила. Какой ужасный поступок, – фыркнула Роза.
– Роза! – Девушка подняла голову и увидела, что к ней бежит Шен. – В чем дело? Что случилось?
– Рен, – сказала она дрожащим голосом, – она ушла.
– Почему она так со мной поступила? – Роза выплескивала злость на Шена, дюжину раз перечитывая записку Рен. – Именно в тот день, когда должен начаться королевский тур.
– Мне кажется, это не совпадение, – отметил Шен, который воспринял новость с тихим разочарованием. После того как Роза протянула ему записку Рен, он отвел ее на кухню подальше от любопытных глаз и ушей, чтобы приготовить ей чашку горячего чая.
Чай помог Розе сдержать слезы, как и твердая рука Шена, держащая ее руку. Остальные обитатели дворца начали просыпаться. Слуги сновали взад и вперед, готовясь к отъезду близнецов, в то время как конюхи готовили лошадей, которых запрягут в золотую карету.
Роза не могла сосредоточиться.
– И как она смеет указывать мне, что делать! Я пойду за ней, если захочу!
– Не совершай опрометчивых поступков, – предостерег Шен. – Давай не будем делать две проблемы из одной.
Роза бросила на него испепеляющий взгляд. Под гневом скрывалась другая, более сильная эмоция – страх: ее напугала эта записка. Она только нашла Рен – и не могла ее потерять. Ей была нужна сестра, чтобы вместе править страной, объединить ее, показать ей, что значит быть ведьмой. Но дело не только в этом. Ей нужна Рен, потому что она – ее семья, ее вторая половинка.
Или, по крайней мере, так Роза думала о Рен. Впервые увидев сестру в ночь бала, она почувствовала близость, хотя еще не знала свою сестру. Ей так хотелось это исправить. Она мечтала, чтобы они стали настоящими сестрами, связанными не только кровью, но и опытом, и историей, будущим. Но больше всего на свете Роза хотела, чтобы Рен доверяла ей, выбирала ее.
Записка Рен показала обратное. Она больше переживала о Банбе, чем о целом королевстве, чем о сестре и о собственной жизни. Роза погружалась в эти мысли, и ей становилось хуже. Страх, боль и гнев слились в яростный поток эмоций, который невозможно контролировать, а она ненавидела состояние потери контроля.
Она встала.
– О-о-о! Когда она вернется, я объявлю ей такой… строгий выговор!
– Тебе стоит поработать над угрозами. – Шен приподнял бровь.
Роза топнула ногой.
– Королевы не покидают страну по своему желанию, никому не сказав. Они не оставляют свои обязанности или сестер. – Ее голос надломился, но Шен мгновенно оказался рядом и обнял ее. Она уткнулась лицом в его грудь.
– А если с ней что-нибудь случилось? – Роза тут же пожалела, что произнесла эти слова вслух, как будто сам факт их произнесения придавал им силу.
Шен коснулся губами ее волос.
– Верь в нее. Я поставил бы на Рен против кого угодно. Она не отправилась бы в Гевру без плана.
– Какой у нее может быть план? – фыркнула Роза. – Переодеться в белого медведя Бернхарда и вальсировать во дворце Гринстад?
– Думаю, ты сильно переоцениваешь ее магию, – сказал Шен.
Зазвонили колокола на часовой башне – один, два… семь раз. Этот звук вернул Розу в реальность. Рен ушла, и никто не знал об этом. Королевский тур вот-вот должен начаться, а у них не хватает одной королевы. Она отстранилась от Шена и, к своему ужасу, увидела, что оставила след соплей на его рубашке.
Звезды! Могло ли это утро стать еще хуже?
Он сделал вид, что не заметил этого.
– Что теперь, Ваше Величество? – спросил он, убирая от ее лица выбившуюся прядь.
Как раз в этот момент послышалось шарканье приближающихся шагов.
– Вот вы где, Роза! Что, черт возьми, вы делаете здесь в ночной сорочке? – завопил Чапман. – И с мужчиной! Без сопровождения!
– Ты знаешь, что меня зовут Шен, – невозмутимо сказал Шен, – мы видимся каждый день.
Чапман, проигнорировав его слова, повернулся к Розе, занеся перо над свитком.
– Сейчас это не имеет значения. Что будете на завтрак? Мы возьмем его с собой в дорогу, если это не слишком некультурно. А пообедаем в Гленбруке, там есть подходящая таверна. Мы должны успеть туда к…
Роза подняла руку, чтобы прервать его.
– У нас проблема.
– «Стрелы» не смогут приблизиться к карете, – уверил ее Чапман. – Мы отправили отряд на разведку маршрута. Они уехали час назад. – Чапман ткнул пером в ее ночную рубашку. – Или вы в этом наряде? У нас есть время…
– Рен ушла.
Усы Чапмана дернулись.
– Прошу прощения?
– Рен. Ушла. – Роза протянула ему записку. – В Гевру.
Лицо Чапмана побледнело, пока он читал ее. Он достал носовой платок, чтобы вытереть лоб.
– Что ж, ладно, не волнуйтесь, – сказал он скорее себе, чем Розе. – По крайней мере, у нас есть одна королева, и, возможно, лучшая. Мы сможем изобрести какую-нибудь систему, чтобы вы выглядели как два человека… О! Как насчет платья с разными рукавами? Вы могли бы помахать рукой с одной стороны вагона, потом перебежать на другую сторону и помахать рукой с другой?
Шен подавил смешок.
Роза уставилась на управляющего:
– Вы это серьезно?
– Тур нельзя отменить, – настаивал Чапман, – даже из-за вашей странствующей сестры. Подданные ждут вас. Все уже организовано.
Роза помассировала виски, думая и переживая.
– Я нужна своей сестре, Чапман. Мы должны отправиться в Гевру и вернуть ее.
Он провел рукой по подбородку.
– Вы хотите отправить спасательную миссию для… спасательной миссии?
Чапман так энергично потряс головой, что у него задрожали щеки.
– Мы не можем посылать наших солдат на негостеприимную территорию. Король Аларик воспримет их прибытие как угрозу и немедленно предпримет контратаку. Мы можем только надеяться, что у вашей сестры хватило ума переодеться, прежде чем умчаться. Я имею в виду последствия прибытия в Гевру незваного государя из страны, которая недавно убила их наследного принца на свадьбе, призванной объединить страны… – Чапман многозначительно выдержал паузу.
– Чапман, продолжай, пожалуйста, – сказала Роза.
– Неисчислимые последствия! – всплеснул управляющий руками. – Это может быть расценено как объявление войны!
– Все в Гевре расценивают как объявление войны, – отметил Шен. – Они идут на войну за завтраком.
– Именно! – фыркнул Чапман. – Вот поэтому мы не можем позволить себе ухудшить эту ситуацию прибытием королевы в Гевру.
– Вы хотите, чтобы я бросила сестру? – спросила Роза.
Чапман поджал губы:
– Вам стоит спросить себя, Роза, кто кого бросил.
Роза прикусила внутреннюю сторону щеки, думая о Рен, тайком выбирающейся из дома глубокой ночью.
– И да, – продолжил Чапман, – боюсь, вы просто не можете покинуть свою страну в такое критическое время, чтобы участвовать в какой-то дикой гевранской погоне! И вы не можете послать солдат, чтобы вернуть ее домой. Само по себе их прибытие на берега Гевры стало бы полной катасрофой. И в любом случае они нужны нам здесь, где Эдгар Бэррон и его последователи представляют собой вполне реальную угрозу.
Роза взглянула на Шена. По мрачному выражению его лица она поняла, что он согласен с управляющим.
– Знаю, мы не всегда сходились во взглядах и между нами сохранилось неприятное воспоминание о бывшем Дыхании Короля, но, Роза, пожалуйста, поверьте, мой совет верен, – умоляюще произнес Чапман. – Я не стал бы направлять вас не в ту сторону. Я верен Эане. А вы – Эана.
– Я – Эана, Эана – я, – тихо произнесла Роза, и от знакомых слов по ее рукам пробежал теплый шепот. Они успокаивали ее, поддерживали.
– Именно. Вот почему вы должны отправиться в тур и установить контакт со своими подданными. Отвлечь их от Бэррона и ему подобных. Это единственный путь для Эаны.
Роза кивнула. Чапман прав. Тур нельзя отменить. И в то же время она должна верить, что Рен знает, что делает, и с ней ничего не случится.
– Я хочу, чтобы Селеста отправилась со мной, – заключила Роза. Эта мысль буквально согрела, как только она ее озвучила. – Она хорошо ладит с людьми и станет отличной компанией.
– Нет-нет, не беспокойся о моих чувствах, – пробормотал Шен.
Роза была слишком занята обдумыванием нового плана, чтобы услышать его. Да, Селеста прокатится с ней в карете, поможет бросать розы горожанам. Если Рен не будет рядом, то вместо нее поедет лучшая подруга. В конце концов, в течение многих лет они были вдвоем с Селестой и стали друг для друга семьей.
– Роза! Вот вы где! – Резкий голос прервал мысли Розы. Ее служанка Агнес ворвалась на кухню, раскрасневшись и тяжело дыша.
– Агнес, что ты делаешь здесь, внизу?
Чапман всплеснул руками:
– Может, нам просто полностью отказаться от тронного зала и впредь устраивать заседания в духовке?
– Я искала вас, – фыркнула Агнес. – Служанка Лотти сказала мне, что вы на кухне, и я спросила: «Что, во имя звезд, она там делает, пока я не одела ее в праздничное платье?» Я должна была найти вас… Я… Ох… дайте отдышаться…
– Все нормально, – сказала Роза, – я уже знаю, что Рен ушла.
Агнес нахмурилась.
– Рен? Но я пришла рассказать вам про Селесту. – К ужасу Розы, служанка сунула руку в карман и достала записку. – Это только что принесли с залива Вишбоун.
