Кэтрин Мавэри
Хаймы. Вторжение

* * *

Как только наступили сумерки, в парк Екатерингоф вошёл дедушка. Он был настолько стареньким, что едва мог передвигать ногами. Мало кто мог узнать в нём ещё недавно пышущего силами и энергией мужчину, который всего пару-тройку дней назад «подцепил» маленькую паутинку. Под кожей лица и тела сверкали тонкие ниточки, которые встраивались в его организм, проникая в ДНК. Он был весь покрыт большими наростами-бородавками. Эти обильные наросты целиком покрывали тело. Они кровоточили и выделяли особый зловонный гнойный запах, который распространялся по всему парку. Дедушка шёл по аллее в сторону дома, но вдруг его ноги подкосились, и он упал. С шумом свалился на дорожку, перевернулся на живот и стал ползти по газону к выходу – думал, что так он сократит свой путь. Он полз, передвигая ноги и руки, цепляясь своими наростами за холодную острую траву и пеньки, торчащие из земли. Пока он полз, бородавки с силой отрывались, оставляя на его теле открытые раны, из которых сочилась кровь. Он задевал раны ветвями от кустов и веточками, лежащими на земле; земля и мелкие камушки застревали в бороздах на его теле, что доставляло ему огромную нестерпимую боль. Дополз он только лишь до забора и… попытался подняться, опираясь на металлические прутья, но дальше двинуться не смог. Из пальцев его ног стали прорезаться корни деревьев, с силой разрывая мышцы. Кожа начала грубеть и черстветь… Она иссыхала и становилась как древесина. Это было настолько мучительно больно, что у него вырвался крик. Он кричал и стонал изо всех сил; крик превращался в жуткий вопль, пока его тело приобретало новую форму. Он кряхтел и ревел от боли, когда происходили эти омерзительные мутации. Куски его кожи, усыхая и теряя влагу, отпадали; вместо неё на кровоточащей ране появлялись деревянные борозды.

Мужчина отчаянно пытался схватиться за металл руками, но его руки мутировали. Кожа прорывалась насквозь изнутри ветками, а тело разрывало внутри. Ошмётки кожи падали, вырывая куски мяса из тела. Кости оплетались жёсткими прутьями. Это было мучительно. Его конечности приобретали вид искажённых ветвей деревьев. Из борозд на туловище свисали внутренние органы… Прорвав изнутри дыру, вылезла ветвь в области кишечника. Кишки выпали на траву, и мужчина попытался их собрать в руку, чтобы вернуть на место, но их пронзили острые тонкие ветви. Печень и селезёнка вмиг были буквально разодраны в клочья. Мучительные крики раздавались по всему парку, но их звон поглощал стелющийся по земле туман.

В течение получаса мутация была завершена, и у забора появилось новое дерево, которое оплетало своими ветками металлические жёсткие прутья. Земля впитала кровь, и к утру туман должен был поглотить зловонный запах гнили и падали.

Вся мерзость и пакость этой жуткой мутации заключалась в том, что мужчина при всём этом остался жив. Только теперь его мысли стали мыслями дерева. Он будет жить, лишившись памяти, пока его природа не будет восстановлена. Личность этого мужчины не сотрётся, отныне он будет жить в совсем иной форме, и часть его будет осознавать своё положение, но эта часть будет отодвинута на второй план и лишь в некоторые моменты будет себя проявлять…

Теперь всё стихло и наступило жуткое молчание. Через некоторое время появились две маленькие фигуры, в их руках поблёскивал золотой колокольчик. Позвонив в него три раза, они проткнули кору дерева острым шипом-трубочкой, и из-под коры полилась жидкость. Этой жидкостью они наполнили свой колокольчик до краёв, вынули шип-трубочку и направились к аллее. В мгновение ока через аллею была протянута тонкая паутинка, и две фигуры растворились в ночной мгле.

Глава 4. Монстр

Тётя Ада привезла меня домой уже за полночь. На улице заметно похолодало и стало так темно, что не видно было толком ничего.

Я поднялась в свою квартиру усталая и опустошённая. Я просто валилась с ног! Хотелось принять тёплый душ, чтобы смыть с себя больничный запах и лечь в тёплую мягкую любимую кроватку!

Взяв с собой пижамку с мишками (мою любимую), я направилась в ванную. Разбросав по ванной комнате одежду, я покружилась перед зеркалом, улыбнулась сама себе, потому что выглядела бесподобно даже в уставшем виде, и залезла в душ. Вода всегда меня успокаивала; как только она начинала сочиться по моему телу, то сразу уносила всю боль с собой в канализационные стоки. Поэтому, если мне морально плохо или же физически, то первое место, куда я захочу направиться, – это ванная.

Намылив себя очень вкусно пахнущим гелем для душа, я случайно обратила внимание на руку… на место, откуда брали кровь из вены. Не знаю, как описать, но выглядело это местечко как в фильмах ужасов – знаете, это когда человек превращается в зомби или заражён страшным вирусом… В общем, место, куда мне вставляли иглу, чуточку почернело, около него образовалось серо-синее пятно в виде небольшого ореола. И вся область этого серого пятнышка была пронизана чёрными пульсирующими сосудиками. Казалось, будто бы в жилах течёт кровь чёрного или тёмно-синего цвета, кожа стала очень тонкая, почти полупрозрачная и приобрела трупный оттенок.

Я начала быстро моргать, чтобы прийти в себя, потому что мне почудилось, что я ловлю глюк. Я быстро смысла с себя мыльную пену и обмоталась полотенцем. Если ещё днём я была уверена в том, что слова доктора о наркотических веществах в моей крови – байка, то сейчас я твёрдо решила выпить предложенную мне таблетку для выведения этих веществ, поскольку налицо была явная интоксикация³.

Босиком я направилась к куртке, в кармане которой лежали спасительные капсулы с неизвестным препаратом. Я взяла одну и скорее помчалась на кухню, чтобы запить её. Наполнив стакан водой, я забросила таблетку в рот и осушила его до конца. У меня стучало в висках, я ещё раз посмотрела на место взятия крови, но теперь там был просто небольшой синяк и маленькая кровяная точечка от укола.

–О Боже, наверное, я схожу с ума, мне и вправду необходимо выспаться, – закрыв лицо руками, пробормотала я. Затем положила руки на стол, а на них свою голову, закрыла глаза, чтобы этот стук в висках прекратился, начала делать дыхательную гимнастику и… уснула.

Не знаю, сколько прошло времени, но была ещё глубокая ночь, когда я резко проснулась. И что же меня разбудило? Да, не хотелось этого признавать, потому что только при мысли об этом становилось жутко, но, это был… телефонный звонок. Звон доносился из соседней комнаты… такой противный и раздирающий. Такой… зловещий и мрачный.

Я в панике метнула взгляд на часы – ровно три ночи. Господи, как же страшно! Звонок по старинному телефону в три часа ночи – это ни фига не смешной прикол! В моей голове стали проноситься чудовищные сцены из японской киноленты «Звонок». Я никогда, повторюсь – НИКОГДА, не верила в эту хрень с демонами и дьявольскими отродьями, я смотрела все ужастики с улыбкой на лице и НИКОГДА не боялась темноты. Но именно сейчас мне было до ужаса страшно! До жути просто… Мне казалось, что я сейчас умру от страха! Моё сердце бешено колотилось, выдавая, наверное, все триста ударов в минуту. Оно отбивало ритм, и моё воображение начало рисовать картинку, как я пойду в комнату и из дырочек на телефонной трубке начнут вылезать чёрные волосы какой-нибудь умершей девочки…

А-а-а! Зачем я насмотрелась этих фильмов?! Сейчас бы мне точно было не настолько страшно. Теперь я поняла, почему маленькие дети не боятся ничего! Потому что их мозги не могут воспроизвести в уме такие сцены. Их мозг зашорен от чудовищных развитий сюжета, и не может выдавать страшную картинку со страшным, жутчайшим концом! Надо оградить детей от просмотра этой дьявольской фигни! Вот это я чётко для себя осознала!

Ещё казалось, что действует таблетка… может, она родила такие глюки во мне, вместе с наркотическим веществом? Может, не нужно было её пить?! Зачем я выпила её? Ну зачем?!

Я закрыла глаза, телефон всё трезвонил…

Не знаю зачем, но я взяла с собой кухонный нож, перед тем как пройти через страшный коридор в тёмную комнату, на комоде которой стоял дьявольский телефон. Уж не пони маю, чем мне мог помочь кухонный нож, если из трубки полезет чёрная шевелюра убитой девочки-подростка, но, видимо, он мне помогал морально.

Взяв нож лезвием к полу за мощную рукоятку и приподняв руку, в которой он находился, я тихонечко стала красться по коридору. Я прищурила глаза и была, как мне казалось, в полной боевой готовности… только для чего – не знаю. Наверное, в полной боевой готовности вопить, как истеричка.

Тихо подошла к входу в комнату и аккуратно приоткрыла дверь. Телефон звонил. При каждом новом зловещем трындении моё сердце падало в пятки и замирало, а потом вновь начинало биться. Он так громко звонил, что трубка подпрыгивала от сильных вибраций. В моих мыслях пронеслось: «Если я сейчас возьму трубку и мне скажут "Семь дней", то я умру от разрыва сердца»⁴.

Я делала маленькие шаги и очень тихо подбиралась к комоду.

Трынь-трынь… трынь-трынь… трынь-трынь… Я занесла трясущуюся руку над телефоном с готовностью схватить трубку, как он… перестал звонить! На один момент моя ладонь зависла, и я скорчила гримасу удивления и схватила трубку. Но он не работал. Я ещё раз её положила и опять поднесла к уху – молчание. Я стукнула трубкой по столу и ещё несколько раз повесила и сняла эту… долбанную трубку. Молчание…

–Р-р-р! Что за ерундовские приколы?! Что за розыгрыш? – теперь уже я кричала и злилась. Мне не было страшно и жутко, я просто злилась.

Вот, девушки… Нас реально не понять, потому что мы сами себя не понимаем! С одной стороны, мне, конечно, полегчало, оттого что никакой девочки, вылезающей из телефона, не было, с другой стороны… я снова начала сомневаться в своей адекватности. Мне казалось, что я сумасшедшая!

Пока я рассуждала и злилась, балконная дверь слегка отворилась, и комната стала заполняться стелящимся дымом. Когда он распространился по всей поверхности пола и дошёл до моих босых ног, я почувствовала очень сильный холод… леденящий холод. Я аж подпрыгнула и взвизгнула слегка! Ощущение было такое, что пол начинал покрываться изморозью. Сразу же мой взгляд упал на раскрытую балконную дверь. На моей любимой оранжерее-лоджии за занавеской горело два маленьких красных огонька. Они то исчезали, то появлялись. Начав присматриваться, что это за огни, я услышала громкое дыхание. Там определённо кто-то был! По моей коже побежали мурашки; страх опять начинал завладевать моим телом так, что я оцепенела и не могла пошевелиться. Я даже не могла произнести ни звука, все мои органы свело, и они не двигались.

Скрип… клацанье металла по плитке… удар (что-то свалилось или разбилось)… дыхание… и обладатель двух красных маленьких моргающих огоньков (а ими, видимо, оказались глаза) направился ко мне, дыша и скрежеща зубами. По плитке волочилось что-то тяжёлое и металлическое… какое-то оружие.

Я застыла. Я одновременно хотела бежать и мчаться во весь опор и не могла! Я не могла пошевелиться! Единственное, что у меня шевелилось, – это глаза; с каждым шагом невидимого чудовища на балконе мои глаза увеличивались в размере. Казалось, я даже не дышу. Я стояла и ждала, когда это ЧТО-ТО войдёт в комнату. Существо остановилось около занавески и встало в полный рост в конце комнаты. Это был зверь, ростом около 180 сантиметров, с кожей оливково-зелёного цвета, имеющий слегка сгорбленную спину и пока- тый низкий лоб. У него были огромнейшие клыки, с которых капала кровь, плоский нос и короткие уши торчком. Это существо имело много развитых мышц и было изрядно покрыто волосами. А ещё… в его руках блестел огромнейший окровавленный топор, на рукоятке которого виднелись прикреплённые обрубленные человеческие пальцы и уши!

Я не представляла, что когда-нибудь столкнусь с вымышленным персонажем из книг, фильмов и компьютерных игр. Отчётливо видя перед собой эту тварь, я не могла поверить своим глазам. Мой мозг не хотел принимать эту реальность и существовать в ней.

Это тёмное существо при этом источало грязный, вонючий, омерзительно-тошнотворный запах. У меня опять застучала голова, и что-то в моём теле начало происходить. Существо моргало своими красными глазками и дышало. На долю секунды в моей голове мелькнула мысль о том, что, возможно, оно может оказаться добрым и не убьёт меня. Но этот зверь оказался не слишком доброжелателен… он оценил обстановку и решил, что меня нужно устранить. Стоя у балконной двери, это дьявольское отродье раскрыло свой рот, обнажая острые кровяные клыки, и заревело. У меня зазвенело в ушах – он ревел нереально громко!

Ушные перепонки напряглись и стали перекрывать уши от такого громкого рёва, так что из них потекла кровь.

Почувствовав сильную боль от звука, до моего организма, видно, дошло, что мне угрожает опасность, и мышцы стали двигаться. Я с силой прикрыла уши ладонями и закрыла глаза, так как мне казалось, что сейчас белки из моих глаз просто выкатятся наружу и лопнут. Это было безумно больно! Каким-то образом я смогла развернуться и выбежать вон из своей квартиры.

Издав свой боевой клич, чудовище бросилось за мной. Скорость, конечно, его была в десятки раз быстрее моей, но его задержала дверь, которую я умудрилась захлопнуть, выбегая из квартиры.

Мне было плевать, что на мне одето одно полотенце, мне было плевать на то, что из ушей лилась кровь, и мне было плевать на то, что на улице холодно, а мне очень больно. Скорее всего, это действие адреналина в крови заставило забыть обо всём. Первостепенная цель сейчас для меня – это бежать как можно быстрее в безопасное место! Бежать!

Впереди были дома и дворы, и я помчалась через них. Необходимо было выбежать на дорогу – там стопроцентно ходили машины, и я могла бы остановить хоть кого-то. Я успела пробежать только половину двора, как меня сбил с ног ревущий огромный зверь! Он отшвырнул меня, и я долбанулась о мусорный бетонный бак. Говорил он что-то, обращаясь явно ко мне, на каком-то странном языке, но мне было ничего не понятно. Присев на земле, я встряхнула голову, пока он не напал второй раз. Его удары были очень сильными и мощными; стало ясно, что он мог бы меня убить с одного, но я была ему нужна зачем-то. Поэтому он швырял меня, как маленькую игрушку, по двору, и после каждого швырка говорил со мной. После очередного удара я отлетела к скамье, ударившись позвоночником; в теле что-то хрустнуло, и стало нестерпимо больно. Если бы я наблюдала за собой со стороны, то я бы подумала, что у меня сломана парочка рёбер. Я уже не могла больше поднять голову, было очень больно… Слишком больно, чтобы вообще двигаться. Тогда он подлетел ко мне, рванув мою руку, его глаза сверкнули, и он занёс свой нереально большой топор над ней.

«Это конец. Конец. Не хочу умирать», – проносилось в моих мыслях, но я уже не могла открыть глаз, так как теряла сознание.

Вдруг что-то с силой оттолкнуло его от меня. Послышались удары, рёв или вой… снова удары. Топор упал на землю. Ещё множество ударов. Я пыталась открыть глаза, но они заплыли, и было очень тяжело что-то увидеть. Собрав все силы, чтобы приоткрыть их хоть чуть-чуть, я увидела, как кто-то лупасит этого зверя и очень быстро перемещается. Затем… этот кто-то подобрал топор чудовища… подошёл к нему и… монстр был обезглавлен. Вокруг было много крови и мерзко воняло. Голова отлетела прямо к моим ногам. Эти чудовищные красные глазки-бусинки начали угасать, смотря на меня кошмарным, варварским и бесчеловечным взглядом. Из ротового отверстия стекала кровь, а из отрубленной головы торчало кровавое месиво…

К моему горлу подступила тошнота… так как я не могла пошевелиться из-за отсутствия сил и сильной боли (а я лежала на спине); я подумала, что сейчас меня вырвет и я захлебнусь. Но мне удалось повернуть голову на бок и… меня вывернуло наизнанку. Мне было безумно больно, противно, мерзотно… я не знаю, как описать то, что я чувствовала в тот момент… Но мысль теперь была о том, что проще было бы просто отключиться и ничего не чувствовать.

Я лежала в собственной блевотине и крови… ко мне подошёл этот неизвестный субъект, который убил зверя, оценил, видно, моё состояние и поднял меня на руки. Поймала себя на мысли, что этот кто-то – очень сильный и высокий, от него очень вкусно пахнет, и он как-то светится белым светом. Поняв, что единственная часть тела, которая может хоть как-то ворочаться, – это язык… я пробормотала:

–«Спасибо, ангел», и… отключилась.

Глава 5. Иллюзия

В последнее время моё сознание частенько отключается от реальности. У меня уже вошло в привычку его терять на время. Я осознала, что в этом бессознательном состоянии так кайфово: ты не чувствуешь боли, не думаешь о проблемах, терзающих душу, нет ни добра, ни зла. Нет ничего. Совсем. Пустота и безмятежность. Моему сознанию так не хотелось возвращаться в тело… потому что сейчас я очнусь и непременно буду корчиться от боли. Но я не умирала, у меня были только лишь, скорее всего, переломаны парочка рёбер, и моё тело было одним большим синяком… А так всё должно было быть в порядке.

Потихоньку я приходила в себя и готова была к жестоким последствиям вчерашней маленькой войнушки. Мыслью, которая пронеслась в моём мозгу, пока ещё я не открыла глаза, было: «Почему мне не больно? Может потому, что я ещё не двигалась?» Так не хотелось начинать шевелиться…

Яосторожнооткрылаглаза. Комнатабылаприбрана, ничто не говорило о том, что ночью тут побывал огромный страшный зверь, который пытался меня убить. Огляделась… всё было чисто – никакого разгрома. Я поморгала, пытаясь полностью проснуться. Вроде ничего не болело. Пошевелила пальчиками ног и рук – всё на месте. Тогда я тихонько перевернулась на другой бок; последствий, отзывающихся болью в моём теле, не оказалось. Медленно подняла корпус, верхняя часть моего тела пришла в вертикальное положение. Я сидела на кровати и оценивала своё состояние. Никаких ран, никаких синяков не наблюдалось. Я была абсолютно здорова.

Ну ничего себе сон! Вот это д-а-а-а! Крутая таблетка! Интересно… это она вызвала во мне такие глюки или же то наркотическое вещество? Было супер-мега-классно! Такого я ещё не испытывала раньше!

Вся квартира была пропитана очень вкусным ароматом и… запахом вкусненьких блинчиков! На кухне кто-то жарил блины! Причём мои любимые – с шоколадом! М-м-м… мой организм теперь переключился на то, что я очень голодна, так как не ела со вчерашнего утра ничего, кроме пирожного. Во рту началось активное слюноотделение… так вкусно пахло завтраком. Наверное, тётя Ада вчера осталась у меня ночевать, чтобы проследить, выпью ли я лекарство. Круто будет, если я тут ночью бредила и играла в войнушку с невидимым вымышленным существом! Вот прикол! Я расплылась в улыбке – да уж! Тётушка, наверное, от меня натерпелась этой ночью…

Я с лёгкостью вспорхнула с кровати в предвкушении наивкуснейшего завтрака и летящей походкой направилась прямиком на кухню, напевая песню Олега Митяева: «С добрым утром, любимая! Милая ты моя!» и слегка пританцовывая. Прошла по коридору, отворила дверь на кухню и… ТАКОЕ ТАМ УВИДЕЛА! В общем, когда я заглянула, казалось, что у меня отпала челюсть на пол и глаза выскочили на пружинах из орбит (как в мультике Том и Джерри). Я… как бы это сказать правильно… не знала, как реагировать на увиденную картину на МОЕЙ кухне.

Около плиты в тренировочных штанах с голым торсом, стоя ко мне спиной, готовил завтрак мужчина. Такой… атлетического телосложения, длинноволосый, высокий, мускулистый, загорелый и златовласый. Играя своими мышцами, он слушал плеер и слегка пританцовывал, переворачивая мои любимые блинчики в воздухе. Он был шикарен, превосходен и восхитителен! Такой весь… сексуальный и горячий мачо. Только взглянув на него, ему хотелось отдаться! И, наверное, многие девушки мне бы сейчас позавидовали, но… Но я не понимала… КАКОГО АХИРАНТСКОГО ХРЕНА ОН НАХОДИТСЯ В МОЕЙ КВАРТИРЕ И ЖАРИТ БЛИНЧИКИ НА МОЕЙ КУХНЕ?

Застыв на миг в лёгком оцепенении, я быстро подошла к нему и резким движением сдёрнула с него наушники.

–Какого фига ты тут делаешь? Кто ты такой, и как ты меня нашёл? – Я схватила кухонный нож, который лежал около разделочной доски, и направила на него. А вдруг он маньяк, хотя… конечно, если бы он хотел меня убить или изнасиловать, то давно бы сделал это. Ну, я так, для порядка.

–Эй! Девочка! Вчера ты называла меня ангелом. И так проявляется твоя благодарность? Спокойнее, угомонись! Положи этот тесак, он тебе не пригодится!

–Благодарность? За что? За то, что ты проник без разрешения в мою квартиру и чувствуешь себя здесь хозяином? Ещё раз повторяю: кто ты такой и как ты меня нашёл?

–Благодарность за спасение твоей милой мордашки, за твоё исцеление, за спокойный сон, защиту и заботу, и… за завтрак, наконец!

–Ты прикалываешься? За какое чёртово спасение и исцеление? Ты, урод, крути педали, пока не дали! Вали отсюда поскорее! А за завтрак… спасибо! Оценю твою стряпню… возможно.

–Предупреждаю… если ты так будешь со мной разговаривать, маленькая невежа, я надеру твою маленькую попку, да так сильно, что неделю на неё сесть не сможешь, и этот урок ты запомнишь точно надолго!

–Пошёл вон, я сказала! – чтобы казаться более суровой и грубой, я направила на него нож.

–Ты смешна! Твои детские капризы заставят меня наказать тебя! Может, просто сядешь, успокоишься и позавтракаешь? А я тебе всё расскажу? Не зря же я старался и всё утро усердно пёк эти твои любимые шоколадные блины?

–Ты меня слышишь, подлый ахирантес? Вон из МОЕЙ КВАРТИРЫ!

–Это ты меня слышишь?! Истеричка! Ты переходишь все границы! Я не потерплю такого оскорбительного отношения к себе!

–И что ты сделаешь?

В один миг он отбросил сковороду на плиту и оказался рядом со мной. Молниеносно обезвредил меня и провёл какие-то манипуляции. В итоге… я лежала у него на коленях попой кверху, барахталась и визжала.

–Отпусти меня! Отпусти! Быстро!

–Теперь ты в МОЕЙ власти! Что за глупости ты творишь? Ясно ведь, что если бы я хотел тебя грохнуть тут, я бы давно уже это осуществил! И уж точно, маньяк-убийца не готовил бы тебе любимые блинчики на завтрак!

–А вдруг ты хочешь усыпить мою бдительность и завалить меня каким-то особым и изысканным способом?!

–Завалить? Ха! Я тебя «завалю», только если решу заняться с тобой сексом, красотка! – он издевался и подсмеивался надо мной. – А что? Это превосходная идея – тебя «завалить каким-то изысканным способом». Я обязательно подумаю над этим, когда ты перестанешь себя так несносно вести!

–Перестань! Отпусти меня! Мне больно!

–Было бы ещё больнее, если бы Я не оказал ТЕБЕ УСЛУГУ и не вылечил твои сломанные рёбра!

–Что?! Какие ещё сломанные рёбра?! Ты кто такой? – орала я.

–Твои сломанные рёбра после вчерашней стычки с господином орком, милая, – сказал он так спокойно, будто это было всем понятно, а я тупица какая-то и не понимаю таких простых вещей.

–Стычки с кем? – я перестала барахтаться и не верила своим ушам. Он что, накурился? С орком?

–У тебя косточки в ушах? Почему ты переспрашиваешь всё по несколько раз? – он чуть ослабил хватку.

Вдруг я начала понимать, что происходит – это какой-то розыгрыш! Я осознала всю нелепость ситуации. Это реально смешно: я лежу на коленках, задницей кверху у парня-красавчика-стриптизёра, который приготовил мне блинчики на завтрак. И он рассказывает мне, что излечил мои раны после стычки с «господином орком». Что за туфта?! Кто это придумал? Наверное, тётя Ада. Ну, она поняла, что мне скучно жить стало, глюки какие-то начались от недостатка секса, вот и придумала такую историю. Умница тётушка! Надо ж так мозгами ворочать, чтобы задумать нечто подобное? Но умная Я всё раскусила и прервала на корню!

Мне не оставалось ничего, кроме как… начать хохотать. В общем, я начала заливаться смехом. Мне было так искренне смешно, что я не могла остановиться. Я хохотала, и из моих глаз лились слёзы. Мне было ОЧЕНЬ СМЕШНО!

–Ах… ты смеёшься? Тебе смешно, значит? Ну что ж, давай посмеёмся! – белокурый красавчик не понял моей реакции и скинул меня с колен на пол.

Я рухнула, сильно ударилась бедром (наверное, синяк будет), но мне было всё равно, и я продолжала загибаться от смеха. Я так смеялась! Я просто не могла остановиться! И, если честно, то я уже не понимала, отчего я смеюсь; и было уже не очень-то и смешно, но я продолжала хохотать. Я каталась по полу на кухне, держась за живот, и умирала от смеха. А он стоял у входа на кухню, опираясь на косяк, и молча наблюдал за мной.

Прошло три минуты, и меня уже начало это пугать. Такое ощущение, что меня заколдовали! Я хотела остановить свой приступ смеха, но не могла! Я не могла ничего поделать! Я смеялась так сильно, что уже болели все мышцы живота, в моих лёгких стало уже очень много воздуха и, кажется, я начинала захлёбываться от переизбытка кислорода, как бы странно это не звучало. Мне вдруг стало плохо, а я всё смеялась.

Вообще, когда человек смеётся, его левое полушарие мозга (а оно отвечает за логическое мышление) как бы блокируется и начинает активизироваться правое полушарие, которое отвечает за абстрактное мышление (а оно отвечает за ситуацию в целом, не концентрируясь на мелких и незначительных деталях). Поэтому, когда я смеялась, да ещё так сильно, это всё привело к моей неспособности критически оценить ситуацию и вообще анализировать всё то, что случилось. При этом чисто физиологически это происходит как внутри всего человеческого организма, так и снаружи. Мой истерический смех ввёл меня в трансовое состояние… и, складывалось такое ощущение, что я потеряла связь с реальностью. Мои лёгкие болели, и их очень жгло. Вроде бы я заглатывала кислород, и его в лёгких было нереально много; но я начинала задыхаться, я чувствовала удушье от переизбытка чего-то (то ли кислорода, то ли углекислого газа) внутри.

–Ну что? До сих пор смешно? Или ты всё же будешь прилично себя вести, истеричка? – он знал, что мне плохо. Он издевался.

А я… я даже не могла ему ответить, потому что я смеялась. Будто мне нажали на «точку смеха», и это запустило определённую систему в моём теле. Я содрогалась от хохота. Содрогалась от хохота и то ли пыталась поймать как можно больше воздуха в лёгкие, то ли пыталась его выпустить, чёрт его знает.

–Красотка, тебе сейчас, видно, не очень хорошо. Я могу рассказать, что с тобой происходит. Дело в том, что эта степень смеха отрывает тебя от реальности. И, так как ты очень часто дышишь, твои мышцы активно напрягаются и сокращаются, сию секунду происходит очень большой прилив крови к твоим тканям и органам, это ускоряет процесс метаболизма в клетках. Атело твоё, красотка, готовится к остановке дыхания, остановке сердца и всех внутренних органов. Лёгкие сильно жжёт изнутри, но поверь, что твой очень умный организм и твоя очень умная центральная нервная система заранее снизили болевые ощущения. Скоро ты совсем можешь отключиться, – очень чётко сказал незнакомец. Какой молодец, и всё-то он мне разъяснил.

Я, извиваясь как змейка, всё каталась по тёплому кафельному полу, держась за животик, и истерически смеялась, издавая какие-то вовсе нечеловеческие звуки.

–Если ты поняла свою ошибку, то постучи три раза по полу ладонью. В противном случае… я просто уйду, а ты закончишь свою жизнь на позитивной ноте. Превосходная смерть, не правда ли? Головной мозг у людей тоже очень развит, хотя вы этого и не понимаете, но он сделает всё, чтобы процесс смерти доставил тебе удовольствие. Как тебе такое предложение? – медленно и чётко проговорил он.

Я собрала все свои силы, чтобы оторвать руку от живота и постучать три раза об пол. Видимо, мой мозг ещё не совсем отключился от реальности, за что ему ОГРОМНОЕ СПАСИБО!

Бум, бум… Опять свело мышцы, и я инстинктивно прислонила руку обратно к животу.

–Всего два раза? М-м-м… ну что ж – твоё решение, прощай, красотка. Хотя, жаль.

Я испугалась, что он уйдёт, и я реально умру от смеха! Что за нелепая смерть?! Но я не могла убрать руку от живота, мои руки меня уже не слушались. И я постучала тем, что ещё пока соображало. Три раза я постучала по полу, но не ладонью… головой. Бум, бум, бум…

–О! Я смотрю, ты передумала? Вообще-то мы говорили о ладони, но я готов простить тебе это несовпадение… Правильное решение! Мне и правда было бы жаль потерять такую красотку! – Он щёлкнул пальцами, и… мой приступ смеха прекратился. Теперь я лежала и, как рыбка, которую выбросили на берег, заглатывала из последних сил воздух в лёгкие.

–Сейчас ты выглядишь жалко, как вчера, когда я тебя спас. Твоя жизнь в моих руках, насколько ты успела понять; и я бы на твоём месте слушался меня. Хотел начать наше знакомство приятно, нежно и заботливо, но ты всё испортила. Всё испортила! Хотя… ты настолько красива, что ещё есть шанс вернуть моё расположение. И тогда, возможно, всё будет прекрасно. Ну что? Попробуем познакомиться ещё разок? – Его тон был достаточно суров и властен. И говорил он абсолютно серьёзно. Видимо… придётся попробовать наладить наше общение. И я, тяжело дыша, произнесла:

–Да.