Кэтрин Болфинч
Сердце сирены
Глава 3. Матиас
Луиза всегда была серьезной. Знала, что сказать и как поступить. Почему-то от нее никогда не ждешь чего-то неправильного, ей всегда с легкостью веришь. Пусть и я должен был стать главой семьи, она всегда оказывалась права. Поэтому, когда Луиза Перес заявляется на порог с серьезным лицом и говорит, что что-то случилось, этому всегда веришь.
Мне хватило десяти минут, чтобы переодеться и принять душ. Луиза на кухне с непривычной резкостью помешивала кофе на плите. Кажется, она нервничала: поджимала плечи, постукивала ногтями по столешнице, качала головой, а когда я подошел, вздрогнула. Я не знал, что случилось, надеялся только на то, что это не из-за Тайфуна или предстоящей свадьбы. Пусть я и вел себя как полный придурок с сестрой последний год, но я был готов убить того, кто посмеет ее обидеть. И я знал, что она сделала бы то же самое ради семьи. Вот только это моя обязанность – ее защищать. А я все просрал, позволил случиться тому, что случилось, позволил отцу поступить неправильно, а Марии вмешаться. Как марионетка, за ниточки которой постоянно дергают.
– Отец Аарона вернулся, – вдруг проговорила Лу, выключив плиту. Тонкие ладони подрагивали, когда она подносила турку к кружке, разрисованной кружевом. Ее любимая.
Я замер, наблюдая за действиями сестры.
Все хуже, чем я думал. Отец Аарона намекал на открытое противостояние перед тем, как уехал. И только у Аарона хватило смелости добиться перемирия с нашим отцом. Пусть это и стоило нам стольких потерь. Аарон и с Санчесами отношения почти наладил, а теперь… что будет теперь, когда вернулся он? Главы всех семей сменились. Фигурки на доске заняли другие места, началась новая партия, но к нам почему-то прибилась одна из прошлого.
– Ты уже виделась с ним? – ничего умнее не придумал. Она ведь живет в его бывшем доме с его сыном.
Луиза кивнула, обхватив кружку двумя руками.
– Он против нашей свадьбы, – коротко выдала она, заставляя поморщиться. Наверное, тяжело узнать о таком за неделю до свадьбы. Хотя я был уверен, что ни Лу, ни Аарона это не остановит. – Все еще помнит войну с отцом. Если бы не Аарон, я бы ткнула его носом в могилу отца, – фыркнула Лу, отвела взгляд в сторону. Конечно, причиной ее визита была не свадьба на грани срыва. Там крылось что-то еще, что-то, что заставило ее прийти сюда рано утром. И я оказался прав, потому что на ее лицо вновь вернулась серьезность, граничащая с решимостью и злостью. – Я хочу, чтобы ты взял себя в руки, потому что возможно скоро придется возглавить семью, – ее твердости позавидовал бы любой мужчина, и я стал одним из них.
– Не доверяешь Аарону?
– Его отцу, – выплюнула она, будто сама мысль о недоверии оскорбляла ее. – Я не знаю, что будет дальше, Матиас, женщине нельзя стать боссом, так что эту участь я не могу взять на себя. Мне плевать, что ты думаешь обо мне, но в нужный момент ты должен быть готов занять место главы.
Мне снова хотелось ударить себя за все те слова, что я наговорил ей, за все те поступки, что совершил.
Луиза никогда не являлась моим врагом. Почему же я считал иначе?
И сейчас, стоя на кухне, в окружении мелких пылинок, кружащих в воздухе, я вновь ощутил себя мальчишкой, который тянулся к старшей сестре, вырывая из нее ругательства.
Я шагнул вперед, Луиза недоуменно вскинула брови, пока мои пальцы выхватывали кружку из ее рук. Фарфор оказался на столешнице, а сестра в моих объятиях. Она единственное, что у меня осталось.
– Если нужно было сразу дать тебе побыть главой, то так бы и сказал, – пробурчала Лу, но все равно сцепила руки за моей спиной.
– Или отменить свадьбу, – усмехнулся я.
– Не дождешься. Мне кажется, Аарон ждет ее сильнее, чем я.
– Удивлен, что ты вообще на нее согласилась.
– Подрастешь, поймешь, – она отстранилась, поправила темные волосы. Я глянул на время, на сестру. Почему-то не хотелось так быстро прощаться.
– Ты приехала только для того, чтобы сказать об отце Аарона?
– Ну не по телефону же обсуждать такие вопросы, умник!
– Подвезешь до клуба?
Луиза кивнула, почти залпом допила кофе и поставила пустую кружку в раковину.
– Сам помоешь, – оповестила сестра, направившись к выходу из дома. Я поплелся следом, чувствуя, как в груди растекалось давно забытое ощущение.
– Неужели ты все еще ездишь на нем? – я ткнул в сторону красного кабриолета, Луиза нахмурилась, повернувшись ко мне.
– Не заткнешься, побежишь следом.
– Не думал, что ты так легко привязываешься к вещам, сестрица, – все было почти как раньше. Казалось, еще немного, из дома выйдет отец, за ним покажется Мария. Я встряхнул волосами, прогоняя наваждение. Пора привыкнуть к новой реальности, как это сделала Луиза. Мне стоило бы поучиться.
Лу остановила машину всего через несколько минут, почему-то засобиралась на выход вместе со мной, а когда наткнулась на вопросительный взгляд, пояснила:
– Я буду сидеть рядом в ожидании, когда же все-таки ты сделаешь чертов отчет, – и направилась в сторону клуба. Я снова просто пошел следом. И как-то мне уже не особо нравилось это «как раньше».
Обычно в это время в клубе никого не было. Редким гостем захаживал Хорхе вспомнить былые времена, забегала Лу за бумагами, но никогда еще в десять утра по помещению не растекались голоса так, как сейчас.
Луиза обернулась на меня, достала пистолет из сумочки, а я теперь понимал, почему та девушка назвала меня косплеем мафиози. И в чем она не права?
Уже около дверей я опередил сестру, задвинув ее за спину, вошел в помещение первым.
– Какого черта ты приехал? – строгий голос Тайфуна всегда легко узнать из кучи других.
– Ну разве я мог не приехать на свадьбу единственного сына? – черт возьми. Я уставился на сестру, она обреченно прикрыла глаза, а затем мы шагнули вперед.
– Не единственного, – возмутился Аарон.
– Ар… – осадил Хорхе, прокрутив портсигар в пальцах.
– Послушай своего песика, сын, – хмыкнул мужчина, Аарон хотел что-то ответить, но заметил нас и замолчал.
Я же рассматривал отца Аарона. И генетической экспертизы не нужно, чтобы догадаться, что они родственники: те же густые брови, серьезный взгляд, широкие плечи и почти одинаковые прически. Видимо, любовь к костюмам передавалась по наследству.
– Как забавно, а вот и все, что осталось от семьи Перес! – у меня создалось впечатление, что он захлопает в ладоши. Наверное, этим они и различались с Аароном. Тайфун редко когда вызывал у меня желание ударить, а вот его отец с первых секунд. – Вся семья в сборе.
– Разве вы считаете кого-то семьей? – хмыкнула Луиза, сложив руки на груди.
– Ну, видимо, благодаря тебе, милочка, мой сын забыл о том, что такое семья.
– Отец, – сквозь зубы выдал Аарон. – Если у тебя есть претензии, высказывай их мне, я с радостью пошлю тебя к черту, – Тайфун улыбнулся, а его отец с легкостью рассмеялся.
– Ты размяк, Аарон. Я не думал, когда уезжал, что ты так легко все разрушишь.
– По-моему все наоборот.
– Впрочем, не будем обсуждать это при посторонних.
– Тебя не было здесь год, ты сбежал, оставив на мне две войны и угрозу третьей, а когда я все наладил, решил вернуться? И кто из нас размяк, папа? – ехидно спросил Аарон. Никогда бы не подумал, что стану свидетелем такого. И никогда бы не подумал, что кто-то будет разговаривать так с Тайфуном. Признаться, мне даже понравилось.
Луиза небрежно махнула рукой, обхватила мое предплечье и повела в сторону кабинетов, звонко стуча каблуками. Аарон, Хорхе и его отец повернулись в нашу сторону.
И ведь любила она привлекать внимание!
– Правильно делаете, что уходите, – выдал отец Аарона, а мне снова захотелось ему врезать.
– Позовете, когда прекратите мериться солдатиками, – отозвалась Лу, даже не повернувшись.
Я был уверен, что отец Аарона рано или поздно одобрит их брак. Лу всегда добивалась своего.
– Мы действительно сейчас займемся отчетами?
– А что ты хотел?
– Даже не расскажешь мне об отце Аарона? – спросил я, опускаясь на кожаный диван, на котором совсем недавно я, Аарон и Хорхе пили виски.
Луиза тяжело вздохнула, будто ее раздражало каждое мое слово, нервно поправила волосы, но все же заговорила:
– Ты знаешь, что он стал боссом немного позже нашего отца. Тогда же женился на Розе, построил дом у обрыва. Роберт никогда не считался с принципами, если назревает война, он доведет ее до конца, выиграет каждую битву, а потом станцует на костях врагов. И мы для него все еще враги. Ни одно соглашение, которые заключал Аарон, теперь не имеет силы. Итальянцы уже разорвали мир, мы готовимся к войне, Матиас, – устало проговорила Луиза. – Поэтому я просила тебя собраться. Тебе либо придется стать главой, либо уехать, пока все не затихнет.
Я уставился на сестру, пытаясь понять смысл сказанного: «тебе либо придется стать главой, либо уехать, пока все не затихнет».
Черт возьми.
Я никогда не оставлял дом, никогда не уезжал далеко. И я никогда не думал, что мне придется стоять перед выбором – жизнь или честь. Всю жизнь отец готовил меня к одному. Дело превыше всего. Жаль, что я успел об этом забыть.
Луиза больше не откровенничала, лишь раз сжала губы в тонкую полосу, когда телефон пискнул, оповещая о сообщении. Я не стал допрашивать. Если бы произошло что-то серьезное, то она сказала бы мне, поэтому мы молча копались в цифрах, пока день медленно проходил мимо.
Мы закончили уже вечером, я все еще оставался трезвым, Луиза напряженной. Нам ничего не оставалось, кроме мрачного, тяжелого ожидания. Что будет дальше не знал никто. Даже Роберт, который разрушил тот хрупкий мир, построенный Тайфуном буквально на крови. Почему-то я был уверен, что семья Санчес не пойдет против Аарона. После всего вряд ли осмелятся. Иногда даже Лукас Санчес вспоминал о чести.
Луиза скупо попрощалась, я тоже не хотел оставаться в клубе, после всех новостей захотелось тишины, которую я мог найти только в одном месте. В старом порту, где среди обилия яхт, притаилась небольшая яхта родителей, на борту которой витиеватыми буквами было выведено «Аид и Персефона» – история, которая, по словам отца, повторяла их с мамой жизнь. Он редко о ней говорил, но когда все же рассказывал что-то, его глаза слезились, а я понимал, что он человек. Такой же, как и все мы. Оказывается, тоже умел любить.
Он случайно увидел ее в саду полном роз, не смог отвести взгляда и грозился похитить, если она не согласится выйти замуж. Не знаю, сколько правды в этой истории, но я почему-то думал, что отец вполне мог устроить похищение и быструю свадьбу. В конце концов, он никогда не отступал от цели. В этом они с Робертом были похожи. Странно, что их связывала давняя вражда, а не дружба.
Отец часто брал меня, Марию и Лу в море, мы наблюдали за тем, как солнце медленно клонится к закату. Девочки высматривали звезды на небосводе, а я учился управлять, самостоятельно выходить в море, и к своим девятнадцати годам уже умел все. Яхта была небольшой, поэтому я легко управлялся с ней один.
Вот и сейчас ступил на небольшую дорожку, ведущую к веренице белых бортов. Море всегда помогало прочистить мысли. Вряд ли сейчас стало исключением.
Или им и стало?..
В темноте мелькнула фигура, звякнул металл, а затем раздался тихий, протяжный стон. И, конечно, я не главный герой фильма или книги, но все равно направился на звук.
В портах часто промышляли воры, а мне не хотелось лишиться чего-нибудь ценного, чего-нибудь, что напоминало бы о мертвых родителях.
Но за поворотом, вместо воришки, я наткнулся на девушку, которая так бесцеремонно пробралась вчера в клуб. Она сидела прямо на земле, держась за лодыжку.
– Кажется, это судьба? – хмыкнул я, присев рядом. Элизабет поджала губы, будто совсем не обрадовалась моей компании, но все же позволила осмотреть ногу. На коже расходился длинный порез, на котором маленькими капельками выступала кровь.
– И мне все еще не интересно твое имя, – проговорила девушка, вздернув подбородок и заставив меня рассмеяться. Я с легкостью поднял Элизабет. Она шикнула, когда больная нога коснулась земли, и ухватилась за мои плечи, долго вглядываясь в глаза.
– Думаешь, попросить о помощи или послать к черту?
– Помощь была бы кстати, – выплюнула Элизабет так, словно одно только слово «помощь» оседало кислотой на языке, как от дольки лимона. Я едва не рассмеялся, подхватывая ее на руки и направляясь к яхте. – Только не говори, что хочешь сунуть меня в лодку! – взвизгнула она, вцепившись в мою шею так, что мы оба чуть не упали.
– Успокойся, ненормальная. Ты воды боишься?
– Мало ли что делают парни с девушками на лодках!
– Это яхта.
– Тем более!
– Я просто хочу обработать твою ногу, – устало выдохнул я, опуская девушку на пирс. Элизабет уперла в меня взгляд и, кажется, вообще собиралась бежать.
– И только?
– О боже, да.
– Ладно, – сдалась она, наблюдая за тем, как я шагнул на качающуюся поверхность, а затем помог и ей перебраться.
Яхта качнулась, из-за чего Элизабет рухнула на меня, снова ухватившись за плечи.
– То есть как падать в мои объятия, так тебе интересно, а как узнать мое имя, так тебе все равно? – прошептал я, наклонившись к ней. Элизабет тяжело сглотнула, пухлые губы приоткрылись, а карие глаза нашли мои. Смеяться расхотелось. Лунный свет игрался на лице, усыпанном веснушками, застревал в бусинах на волосах, подсвечивал цепочки на шее и серебряные кольца на пальцах. Она казалась жутко красивой. Жутко живой. И я мог бы стоять так вечно, но не хотел напугать ее, поэтому кашлянул и отстранился.
– Ты мне вообще ни в каком виде не интересен, – выплюнула девушка, когда я скрылся в каюте, чтобы найти аптечку.
– Мурашки на твоей коже говорят об обратном, – она не знала моего имени, я не знал о ней ничего, кроме имени, но почему-то эта ночь казалась лучшей за долгое время. Тусклый свет освещал все вокруг, на небе рассыпался целый хоровод звезд, яхта покачивалась на волнах, разбивающихся о борт, Элизабет молча наблюдала за обстановкой вокруг, словно маленький котенок, который заблудился в огромном мире. Признаться, я чувствовал себя примерно также.
– И откуда у простого бармена яхта? Ты тут вроде уборщика? – она мило сморщила нос, рассматривая обстановку.
– Досталась по наследству.
– Вместе со стаканами и трубочками для коктейлей?
– Можно и так сказать, – усмехнулся я, помогая ей добраться до каюты, усадил на кровать и уже при свете осмотрел рану на ноге.
Простая царапина.
– Неужели так старательно пыталась от меня убежать?
– Так легко привел меня к себе, а вдруг я собиралась ограбить парочку лодок? – девушка потянулась вперед, с вызовом наблюдая за тем, как я обхватил тонкую лодыжку и поставил на свое бедро. Элизабет шумно втянула воздух, сжала простынь, а я, не сдержавшись, провел пальцами вверх по бархатной коже.
За это Элизабет вполне могла ударить меня. И оказалась бы права. Но она молча наблюдала за моими действиями. Эта девушка – огромный комок загадок. В одну минуту она могла поступать так, как ей заблагорассудится, а в следующую уже совершенно по-другому, сводя с ума всех вокруг.
– А ты хотела это сделать? – я поднял голову, едва не стукнувшись об острый подбородок макушкой.
– Нет!
– Тогда, я думаю, все в порядке, правда? Я же всего лишь косплей мафиози, вряд ли у меня есть набор избавления от трупа, – наверное, лучше умолчать о том, что он реально у меня был. – Знаешь, буду называть тебя Элзи. Раз уж ты не хочешь знать мое имя, то я воспользуюсь тем, что мне твое известно.
– Тогда я буду называть тебя красавчик, – прошептала Элизабет, заглянув в мои глаза. Ее нога скользнула по бедру выше.
Неприлично высоко.
Я перехватил ее, растянув губы в усмешке.
– Что там делают парни с девушками на лодках?
– Ну я ведь не говорила о том, что делают девушки с парнями, – она подалась ближе, сокращая расстояние между нами до какой-то парочки сантиметров. В нос ударил легкий цветочный аромат.
Это совсем неправильно.
Мы знакомы всего два дня. И то «знакомы» – громко сказано, но почему-то в момент, когда пальцы, усыпанные кольцами, скользнули на шею, а Элизабет сдвинулась на самый край кровати, мысли стерлись.
Она сама меня поцеловала. Легко коснулась губами, проверяя реакцию. И, конечно, сопротивления не встретила. Я растерялся. Хотя нет. Я ошалел, замерев на какую-то долю секунды, а потом… потом ее язык прошелся по нижней губе, скользнул внутрь, сплетаясь с моим. Это отрезвило подобно уколу кофеина, заструившегося по венам.
Поцелуй со вкусом растопленного шоколада и спелой черешни – тягучий, сладкий, мягкий, пробуждающий откуда-то из глубины сознания томное желание.
Мы совсем друг друга не знали, но сплетали языки и губы так, будто на наших плечах десятилетия вместе – таким правильным все казалось.
Пальцы легли на бедра девушки, она слегка развела ноги в стороны, позволяя устроиться между острых коленей, а затем и вовсе стянула с себя вязаный топ, обнажая точеную фигуру.
Ладони поднялись, очерчивая талию, несильно сжимая бронзовую кожу, проводя по ребрам и останавливаясь на груди.
Элизабет из-под полуопущенных ресниц наблюдала за тем, как мои губы проделали тот же путь, что и руки, как язык обвел торчащий сосок, прочертил дорожку до шеи.
Тихий стон разлетелся по каюте, теплые пальцы Элизабет обхватили мои щеки, она несколько секунд вглядывалась в мое лицо, может быть, хотела передумать, может быть, пыталась прочитать мысли. Я не знал. Но в конце концов, ее губы снова коснулись моих. Так, будто мы остались одни на дрейфующей яхте в океане.
Элизабет потянула с меня футболку, ловко расстегнула ремень на брюках, пока я расправлялся с пуговицей на коротких джинсовых шортах. Девчонка явно была фанаткой хиппи. Может быть, поэтому казалась немного безумной. И я бы не сказал, что это пугало. Кажется, она жила ярче, чем любой существующий человек. Хотелось бы и мне иметь такую свободу, выбирать, кем хочешь стать, что делать, но у меня была только эта ночь. Ночь, когда мир еще не содрогался от событий.
Мы избавились от одежды, я потянулся к тумбочке за презервативом. Элизабет опустилась на кровать поверх одеяла, совершенно обнаженная, ни капли не стесняясь своей наготы. Она любила себя. Это виделось в каждом взгляде, в каждом движении.
И сейчас, когда она касалась себя, игриво закусив губу и не отводя взгляда от меня, я был готов сойти с ума от желания. Хотелось стать частью ее свободы. И я сделал это – устроился между стройных ног, тягуче медленно поцеловал, убеждаясь в том, что ее поцелуи походили на пьяную вишню. Она вся была пьянящей. Иначе и не объяснялся этот безумный секс с первой встречной девушкой.
Я толкнулся вперед, Элизабет тихо застонала, ухватившись за мои плечи и сцепив ноги за спиной. Кажется, ее уже совсем не беспокоила царапина.
И я наблюдал за приоткрывшимися губами, за тем, как Элизабет втягивала воздух сквозь сжатые зубы, как закатывала глаза и как крупные бисеринки пота скатывались по бронзовой коже. А она не стеснялась помогать себе, несдержанно стонала и оставляла смазанные поцелуи.
Вдруг Элизабет приподнялась, положила ладонь на мою грудь и посмотрела снизу-вверх.
– Хочу быть сверху, красавчик, – кто я такой, чтобы отказать?
Я легко перевернулся, устраивая Элизабет на своих бедрах. Она плавно опустилась. Тонкая ручка обвела грудь, слегка сжала.
Элизабет двигала бедрами, опускалась и поднималась, касалась чувствительных мест, наклонялась ко мне, чтобы оставить легкий поцелуй на губах, дурманящий рассудок и уносящий в наслаждение.
Руки блуждали повсюду, по телу разносились легкие волны, а по комнате летали стоны, перемешивающиеся с самыми разными оттенками звуков.
Элизабет замерла, а затем задвигалась быстрее, закатывая глаза от удовольствия и прикусив губу. И за ее наслаждением можно было наблюдать вечно, но я не мог больше сдерживаться.
Движения становились развязнее, резче, глубже. Стоны громче, протяжнее. Вдохи короче, чаще, сплетая в воздухе страсть, желание и наслаждение.
Элизабет замерла, коснулась моего лба своим. Я поймал ее губы, сжал кожу на бедрах, шумно выдохнул и откинулся на подушки. Элизабет опустилась рядом, прикрыв глаза и пытаясь выровнять дыхание. Я повернулся к девушке, разглядывая темные волосы, бусины и кольца, веснушки на щеках, россыпь сережек на ухе, тонкую шею и ключицы.
– Я все еще не хочу знать, как тебя зовут, – пробурчала Элизабет, открыв глаза. Я усмехнулся, нависнув сверху.
– Ну если все было плохо, то почему твои глаза так закатывались?
– Было хорошо, – усмехнулась она, приподнявшись на локтях, хлопнула ресницами. – Но на один раз.
– Ты очаровательна, – рассмеялся я, упав рядом. И пусть это совершенно неожиданный секс на одну ночь, Элизабет все равно придвинулась ближе, закинула на меня ногу и положила голову на плечо. Казалось, что время замедлило свой ход, а осень не торопилась обнять холодом.
