Вячеслав Кумин
Реванш
13
Жеребьевку провели довольно просто. В шлем побросали бумажки с номерами машин и, кто какую вытягивал, получал соответствующий «циклон». Форксу попалась машина с номером «9054». Выглядел истребитель не хуже и не лучше остальных: то тут, то там виднелись пятна заплат, закрашенных первой попавшейся под руку краской, хотя было видно, что цвета старались подбирать все же однотонные.
Крис забрался в кабину. «Хоть приборы все на месте», – невесело усмехнулся он.
– Все в норме, парень… – сказал подошедший черноватый техник, после чего представился: – Бубба.
– Крис, Крис Форкс, позывной «Дельфин».
– А я просто Бубба! Твой техник.
– Здорово, Бубба… – протянул руку Крис.
– Машина в норме, парень, – повторил Бубба, отвечая на рукопожатие своей промасленной лапой. – Хоть и выглядит поношенной, но тянет отменно, все узлы в кондиции. Но если что, всегда обращайся.
– Конечно, Бубба.
Крис подошел к машине вплотную.
– Что с ним случилось? – спросил Крис, имея в виду прежнего пилота и кивком указывая на голову оленя, нарисованную на хвосте.
– С «Оленем»-то? Да хреновина случилась. Колпак ему пробило, и осколки посекли скафандр. Так что у него кессонка была, на автопилоте в ячейку въехал. Комбинезон спас от полного дерьма – отправки домой в цинковом гробу.
– Надо же…
– Ладно, не дрейфь, иди переодевайся, номер твоего шкафчика соответствует номеру машины.
– Понял.
– А «оленя» мы потом тебе перекрасим на «дельфина», если, конечно, попадешь в строй.
– Спасибо…
Летный комбинезон и скафандр со шлемом у Форкса были свои, так что от предложенного, столь же заношенного, как и истребитель, обмундирования, Крис отказался.
– Пошевеливайтесь, девочки! – прокричал невесть откуда взявшийся майор Гастон.
И сорок человек стали переодеваться в ускоренном темпе.
– Какая тебе машина попалась? – спросил подошедший Лагранж.
Крис указал на номер кабинки.
– И точно…
– А у тебя?
– 8906.
– Что ж, буду знать.
– Живее-живее…
Пилоты помчались на палубу и разбежались по своим машинам. Только Крис остался у входа, недоуменно озираясь. Он никак не мог вспомнить, но оставалось давящее ощущение того, что он забыл сделать что-то важное.
– Чего-то не хватает… – произнес он.
– Чего тебе не хватает, парень?
– Закрепляющего раствора, сэр! – ответил Форкс, вспомнив процедуру.
– Лучше бы тебе, парень, не пить это дерьмо.
– Почему, сэр? Раствор плохого качества? – спросил Крис, намекая на то, что экономят и на нем.
– Качество у этого дерьма отменное! Но в реальности вылеты бывают столь частыми, что если пить его по инструкции каждый раз перед вылетом, то под конец операции у тебя будет недельный запор, от которого не спасут уже никакие растворители. Тебе это надо, парень?
– Никак нет, сэр.
– То-то же. Так что привыкай работать без него. Чуть позже у тебя войдет это в привычку. А привыкать начнешь прямо сейчас.
– Понятно, сэр.
– Давай, залезай в машину.
Что Форкс и сделал, сначала обойдя машину кругом, проведя рукой по плоскостям крыльев и похлопав носовую часть.
Нахлобучив шлем и загерметизировав кабину, он по привычке запустил тестовую программу. Она, как и положено, проверила все системы вооружения, технического состояния и жизнеобеспечения, выдала положительный ответ, дескать, все в норме. Даже не верилось, что все в действительности так и обстоит.
«Ну да ладно», – подумал Крис и, когда дошла его очередь, сказал:
– «Дельфин» в седле…
Когда перекличка закончилась, на связь вышел майор Гастон и распределил машины, называя номера, на две эскадрильи, поставив бывалых пилотов в качестве командиров.
– А теперь на выход…
Пол дрогнул, и самолет начал погружаться в шлюзовую камеру. Крис за это время осваивался с приборами. Впрочем, они ничем не отличались от тех, что стояли на «цикаде», просто их компоновка на приборной панели была несколько иной. Но вскоре профессиональная внимательность позволила освоиться, и глаза стали сразу находить нужный датчик. Не зря же выпускник был пилотом-универсалом…
Створки люка открылись, и Форкс, нажав на газ, выскочил из своей ячейки и сразу же стал искать своего звеньевого:
– «Косой», это «Дельфин».
– Слышу тебя, «Дельфин».
– «Косой», ты раньше кем предпочитал быть: ведущим или ведомым?
– Мне без разницы, «Дельфин».
– Ну тогда заходи в хвост, «Косой». Ты меня видишь?
– Вижу, «Дельфин», уже подхожу.
Крис задействовал систему заднего обзора и увидел, как к нему, качая крыльями, в хвост пристраивается «циклон», управляемый Лагранжем, на брюхе которого виднелся номер «8906».
– «Косой», это «Дельфин». Что у тебя там нарисовано на хвосте? – спросил Форкс, чтобы узнать больше опознавательных знаков напарника.
– Рыбешка какая-то… Техник сказал, что она называется муреной. Такая зубастая тварь…
– Я знаю, «Косой».
– А у тебя – олень, «Дельфин»?
– Он самый, «Косой».
– Ну что ж…
– …вот и познакомились, – договорил Крис присказку Лагранжа.
– Точно, «Дельфин»!
14
Истребители застыли на месте. Все было практически точно так же, как на экзамене. Только этот авианосец был раза в три больше «Юнги», не было судов-эвакуаторов, и они вращались по орбите желтовато-зеленой планеты. Из-за этой близости создавалась неприятная иллюзия падения.
Разделившись на две эскадрильи, истребители замерли напротив друг друга. В прицельной планке вражеские машины выделялись красным контуром, дружественные – зеленым. Но это все равно было непривычно. Форкс привык ориентироваться по различной раскраске машин своих и чужих, как это было в реальности и как это было в Академии.
– Начали, – прозвучал голос в наушниках, и с авианосца забила трассерами пушка, давая традиционную отмашку.
Синхронизированный с остальными БК, компьютер истребителя выдал персональную цель и Форкс согласился. Она была ничем не лучше и не хуже других, просто вражеская цель.
– «Косой», это «Дельфин».
– Слушаю тебя, «Дельфин».
– «Косой», наша цель – отметка 8772. Как понял?
– Понял тебя, «Дельфин», цель – отметка 8772.
– Отлично, «Косой». На счет «три» делай, как я. Как понял меня, «Косой»?
– Понял тебя, «Дельфин». Начинай отсчет.
– Раз… два… три!
Поставив машины «на крыло», чтобы видеть все происходящее боковым зрением, пилоты повели свои самолеты навстречу противнику.
– «Косой», это «Дельфин».
– Слушаю, «Дельфин».
– Маневр, «Косой».
– Понял, «Дельфин».
– Пошли.
Два «циклона», сделав заново резкий разворот, зажимали выбранную цель в «клещи» сверху и снизу.
– «Косой», огонь!
– Понял тебя, «Дельфин». Открываю огонь.
Самолеты плеснули из пушек снарядами, и те яркими точками унеслись к цели. Пилоты продолжали стрелять по петляющему противнику, стремительно идя на сближение, и вот, когда до столкновения оставалось совсем немного, две очереди пересеклись на жертве, густо покрасив ее в красный цвет.
– Есть! Есть!! Е-е-есть!!! – прокричал вне себя от радости в открытый эфир Лагранж. – Мы сделали его, «Дельфин»!
– Да, «Косой». Теперь постарайся сбросить с себя хвост.
– Понял тебя, «Дельфин», – переходя на деловой тон, отозвался Лагранж.
Сам Форкс отстреляв короткую очередь, стал заходить в хвост вражескому самолету. Тот старался этого не допустить, делая для этого все возможное. Рваный ритм череды ускорений и торможений. Но Криса было не так-то просто запутать, и он повторял все маневры, не отставая от уходящей машины, время от времени отстреливая короткие очереди то в преследуемого, то в прочие вражеские цели, попадавшие в перекрестье прицела.
Выбрав момент, Крис пустил две ракеты и сам резко взмыл вверх, понимая, что сейчас все внимание пилота будет направлено на ракеты. И действительно, пилот, выпустив сноп тепловых шашек, пошел в противоракетный маневр.
«Наверное, точно так же выглядел я, на экзамене», – подумал Форкс. В какой-то момент проснулась жалость к себе, но он отбросил ее как неуместные сантименты и, пойдя на сближение, выдал очередь по цели.
Противник, уходя от ракет, совсем забыл о прочих опасностях, и это его подвело. Снаряды «циклона» Форкса разукрасили крыло жертвы. В реальности такая очередь отсекла бы плоскость от самолета, сделав его абсолютно недееспособным.
– Внимание, опасность поражения, – послышался невероятно томный голос, так что Крис даже не сразу понял, что это, собственно, за голос. В сознании сразу вспыхнул образ невероятно сексапильной девушки, секс-бомбы с огромным бюстом, пухлыми губками и при всем при этом – с невинным взглядом пятилетней девочки.
«Ну, „Олень“, мать твою…» – невольно подумал Форкс, понимая теперь, за что получил свой позывной предыдущий пилот машины.
– Внимание, опасность поражения, – повторил бортовой компьютер. – Захват системой наведения.
Форкс пошел на вираж, еще не зная, что ему грозит, но бортовой компьютер подсказал:
– Внимание, две ракеты «космос-космос». Рекомендуется отстрел тепловых шашек и проведение маневра уклонения.
– Отстреливай! – приказал Форкс, уходя в рекомендованный противоракетный маневр, следя за тем, чтобы не попасться в ловушку, которую он сам недавно подстроил.
– Отстрел шашек произведен.
«Циклон» выполнял противоракетный маневр несколько тяжелее учебной «цикады». Радар показал, что из двух ракет осталась одна, но за ним увязался хвост, неуклонно сокращающий дистанцию.
– Ракеты ликвидированы, рекомендую прекратить отстрел шашек…
– Прекращай!
– Отстрел шашек прекращен.
Форкс поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее перед тем, как совершить разворот на месте, иначе, как он уже понял, ему было не оторваться от хвоста. Вообще складывалось впечатление, что за ним гоняется один из старичков.
«Раз… два… три!» – отсчитал про себя Форкс и пошел на маневр, сбрасывая тягу двигателей до нуля, вставая «свечой» и врубая на полную мощность посадочные движки.
– Отстрел тепловых шашек! Немедленно!
– Принято, произвожу отстрел тепловых шашек, – отозвался бортовой компьютер.
«Проклятье!» – взвыл про себя Крис, опасаясь открыть рот, чтобы выругаться вслух. Из-за того, что он послушался майора и не выпил закрепляющего раствора, во рту стало неимоверно горько. Вставший в горле ком был явно не фантомом, там действительно что-то застряло, мешая дышать.
Тем не менее глаза жили своей жизнью, и, как только метка вражеской машины слилась на экране с ними в одну точку, Крис нажал на гашетки, выстреливая длинную очередь. Что-то стремительно пронеслось над ним, выскочив из облака белесого газа, оставленного тепловыми шашками, показав испачканное в краске брюхо.
– Цель уничтожена.
– Вижу. Прекратить отстрел шашек.
– Отстрел ПРС прекращен.
Когда наконец противники были повержены, стало легче дышать, хотя горький вкус во рту все еще оставался. Крис смог наконец слышать, что ему говорят по радио.
– «Дельфин», это «Косой»!
– Слушаю тебя, «Косой»! – разгоняя силовые движки, ответил Форкс, понимая, что у его напарника большие проблемы.
– Помоги, иначе он меня сейчас собьет…
– Я не вижу тебя, «Косой»! – прокричал Крис, действительно не видя на экране метки под номером «8906». Но вот она появилась, выскочив откуда-то из-за пределов досягаемости радара. – Поправка, вижу тебя, «Косой». Сейчас буду…
– Быстрее, «Дельфин»!
Но как бы Форкс ни спешил, противник все же разделался с его напарником, отстреляв веером длинную очередь, забив снарядами сопло истребителя. Крис наказал обидчика своего напарника, всадив в борт преследователя не менее длинную очередь, задев тому двигатель и раскрасив хвост.
С авианосца забила пушка, и голос майора в наушниках продублировал сигнал:
– Тестирование закончено, всем вернуться на базу. Повторяю…
– «Косой», это «Дельфин».
– Что, «Дельфин»? – погрустнев, спросил Лагранж.
– Если тебе будет от этого легче, то я за тебя отомстил…
– Спасибо, «Дельфин», – усмехнулся Лагранж.
15
Майор Гастон наблюдал за учебным боем пополнения, отслеживая действия отдельных пилотов по широкопанорамному экрану, также следя за общей схваткой по радару.
Пилоты в целом держались неплохо. Особенно ему понравился прием в самом начале, когда двое вчерашних курсантов разделались со старичком, зажав его с двух сторон: тот не успел даже выстрелить.
– Неплохие ребята, – заметил стоявший рядом капитан Жульер, командир второй эскадрильи.
– Да, – кивнул Ставр. – Пожалуй, я возьму их к себе в эскадрилью.
– «Кобра», ты так всех лучших заберешь, – пожаловался еще один командир эскадрильи, под номером «три», капитан Холимей.
– Ну дык правильно, – пожал плечами майор. – Моя эскадрилья должна быть самой лучшей.
На это никто ничего не сказал. Так уж было заведено, что пополнение себе выбирали по порядку, в зависимости от звания, занимаемой должности и, наконец, порядкового номера эскадрильи.
– Плохо действуют в группе, – наконец выдал молчаливый капитан Кроша, командовавший четвертой эскадрильей. – В реальном бою крепкие звенья противника раскрошат их вот так же и перестреляют по одному, парами…
– Да, – согласился майор. – В самом начале еще ничего, а вот потом всех разбросало…
Гастон взял в руки микрофон, включив связь на общую волну, дал команду на прекращение учебного боя, продублировав его пилотам.
– Ладно, пойдем выбирать…
Майор и еще пять капитанов пошли к спуску на летную палубу, куда уже направились самолеты. Один за другим они появлялись из-под пола, все перепачканные краской.
* * *
Форкс влетел в свою ячейку, вполне довольный собой. Он сбил двоих, еще одного ранил, сам при этом оставшись без повреждений.
К машине тут же поспешили техники.
– Ну как? Нормальная птичка? – спросил старший механик, протягивая бутылочку с минеральной водой, напрашиваясь на похвалу.
– Отлично, Бубба. Только, черт возьми, переделай голосовой модулятор! – сказал Крис, принимая воду и прополоскав рот. – Уф-ф…
– Что так?
– Да чуть кишки наружу не выскочили. Без закрепляющего раствора летал…
– Тогда понятно. Но это пройдет, еще пара полетов, и будешь чувствовать себя так, будто канистру тошниловки проглотил.
– Хорошо бы…
В зале показался майор Гастон со своими подчиненными.
– Стройся! – прокричали командиры эскадрилий, назначенные майором на время учебного боя.
Пилоты быстро выстроились в две шеренги по обе стороны от дорожки.
– Хорошо полетали, – похвалил их майор. – Но, как мы заметили, вам не хватает умения держаться в группе. Очень быстро рассыпаетесь, и по одному в реальном сражении вам долго не продержаться. Кое-кто из вас показал отличное мастерство индивидуального пилотирования, но мы все же эскадрилья – каждый должен думать о других. Ну ладно, хватит о грустном. Теперь о том, кто в какой эскадрилье будет служить.
Майор прошелся вдоль шеренги пилотов, вглядываясь в лицо каждого, будто по чертам лица можно было определить, хороший перед ним пилот или нет.
– Как тебя зовут, парень? – остановился Ставр перед молодым пилотом.
– Курса… лейтенант Форкс, сэр, – представился Крис, чуть оговорившись, еще не привыкнув к своему армейскому званию. – Позывной «Дельфин», сэр.
– Хорошо. Это твоя машина под номером «9054»?
– Так точно, сэр.
– Хорошо. Где учился?
– Летная академия имени генерал-майора Керка Силаева, сэр!
– Хорошее заведение… сам там учился. Старый пройдоха Жихт все еще летает?
– Никак нет, сэр, он заместитель начальника по учебной части.
– Вот даже как?! Ну да ладно. Кто был с тобой в паре?
– Лейтенант Руссо, сэр. Позывной «Косой»! – представился самостоятельно Лагранж, стоявший рядом с Форксом.
– ?! – У майора полезли на лоб брови. – «Косой»?! Но вроде бы ты нормально отстрелялся. Даже подбил кого-то… Да и с глазами у тебя порядок… не косоглазый…
Крис едва сдерживал себя, чтобы не рассмеяться, но улыбка все же растянулась от уха до уха.
– Нет, сэр, это не потому, что я мазила, сэр, или глаза набекрень… – смутившись, начал объяснять Лагранж.
– Тогда почему?
– Однажды в гальюне, сэр, я пустил струю мимо толчка… – густо покраснев, сказал Руссо. – Это заметил инструктор…
– Ясно, – кивнул майор. – Но запомни – с чистотой у нас строго. Так что больше в гальюне не мочись мимо дырки, а то заставлю выдраить все толчки на авианосце, а он у нас большой, и толчков на нем великое множество…
– Так точно, сэр!
– А ты откуда?
– Оттуда же, откуда и лейтенант Форкс, сэр.
– Ладно, вы двое приняты в мою эскадрилью с одноименным названием «Кобра». Или имеете что-то против?
– Никак нет, сэр! – радостно, в две глотки, гаркнули приятели.
– Хорошо. Вы будете летать вместе, в одном звене. Мои старички уже друг с другом насобачились, так что разбивать их не имеет смысла. Все, можете идти к своим машинам.
– Спасибо, сэр.
Майор, пройдя дальше вдоль рядов, выбрал себе еще одного пилота. Тот оказался опытным, но, к счастью, не из тех, кого Крис с Лагранжем сбили вместе перекрестным огнем.
Далее выбирали, в свою очередь, капитаны других эскадрилий. В итоге осталось восемь понурых пилотов, тех, кому совсем не повезло в учебном бою и чьи машины оказались раскрашены, как полотна каких-то воинствующих неформалов.
Но и они пошли к своим машинам. Война дело такое, что могла потребоваться и помощь резервных пилотов.
16
Брэд Пэлтроу не мог поверить своим глазам. Прибор, который он сконструировал, четко и ясно показывал на экране сирренал. Грамм этого сверхтяжелого металла Пэлтроу выпросил у своего начальника в научной лаборатории под свою ответственность. А сделать это было не так-то просто, особенно если учесть, что за тобой закрепилась слава растяпы, вечно теряющего вещи.
Брэд закопал этот грамм самого дешевого из тех веществ, за которые бились мегакорпорации, на лужайке перед лабораторией, прикрыв цилиндр со стратегическим сырьем дополнительной свинцовой плиткой. И проверив обычным поисковым прибором, который показал, что ничего такого ценного в земле нет, начал проверку своей идеи.
Над ним смеялись, крутя пальцем у виска, открыто говорили, что он чокнутый. Но Брэд Пэлтроу был выше насмешек и, откровенно говоря, к такому отношению он уже давно привык. И вот после полугода испытаний и усовершенствований прибор показывал наличие драгоценного сырья.
Оторвавшись от грез, в которых он видел себя богатейшим человеком в мире: ведь его система сулила миллионы прибыли от одних процентов за ее использование в поисках стратегического сырья.
Хотя прибор нужно было еще проверить в полевых условиях и запатентовать. А самостоятельно это сделать невозможно, тем более что прибор разрабатывался на деньги Института, так что Брэд схватил телефонную трубку и тут же ее грохнул обратно.
На ум приходили сюжеты всяких шпионских фильмов, где таких, как он, ученых, вычисляли по телефону, забирали изобретение, а самих убивали. И хотя линия была внутренней, он не смог себя пересилить: закрыв дверь на два оборота, побежал наверх к своему куратору.
– Шеф у себя?! – крикнул Пэлтроу с порога, до смерти напугав секретаршу, которая от неожиданности размазала помаду по щеке, оставив красный след до самого уха.
– Что ты так орешь, придурок!!! – взвилась она, встав из-за стола и явив миру свои длинные ноги. Аппетитную попочку едва прикрывала символическая мини-юбка.
На крики выглянул сам шеф – Ричард Зорге, дабы выяснить, что творится в его приемной и кто опять пытается лапать его секретаршу, которую, как он считал, мог лапать только он один.
– Что за дела? – спросил он.
– Шеф! Шеф!
– Спокойней, Брэд.
– Шеф! Мне нужно срочно с вами поговорить!
– Что случилось, Брэд?
– Это разговор не для посторонних ушей, – перешел на свистящий шепот Пэлтроу.
На что секретарша лишь хмыкнула, с гордо поднятой головой отвернулась от сумасшедшего ученого и принялась стирать со щеки помаду.
– Хорошо, Брэд, заходи… – с ленцой сказал Ричард, сожалея, что этот Пэлтроу заявился так не вовремя. Сейчас он был бы не прочь пригласить себе в кабинет секретаршу на чашку чаю.
– Спасибо, шеф, спасибо!
– Ну рассказывай, что случилось, раз ты распугал весь персонал нашего Института?
– Шеф! Я сделал великое открытие!
Ричард устало опустил голову на руки, приготовясь слушать очередной бред.
– Что еще за открытие?
– Даже не открытие, шеф… я сделал прибор, который в десятки раз чувствительнее современных аналогов…
– Что он чувствует? – едва скрывая свою заинтересованность, спросил Зорге. Он знал, над чем в последнее время работал его подопечный.
– Он обнаруживает… – подозрительно оглядываясь, произнес Брэд, переходя на шепот. – Он обнаруживает сирренал…
– Та-а-ак…
Зорге почувствовал, как по спине пробежала капелька пота. Это было уже действительно серьезно.
– Да, мистер Зорге! Нужно срочно запатентовать мое изобретение!
– Не торопись, Брэд. Дай подумать…
– Чего тут думать, мистер Зорге?!
– Тихо. Пошли лучше, покажешь свое изобретение.
– Пойдемте, шеф, пойдемте! – соскочил со своего стула Пэлтроу, как ужаленный, и подскочил к двери, открывая ее перед начальником.
– Меня ни для кого нет, – предупредил Ричард секретаршу.
– Конечно, мистер Зорге.
В своей лаборатории Пэлтроу показал начальнику прибор, который выглядел, как выпотрошенный маньяком-электриком трансформатор. Провода переплетались в жуткой хаотичности, повсюду мигали какие-то диоды.
– Вот, сэр, мой ПэБ, шеф! – гордо показал на свой прибор Пэлтроу.
– И как он работает?
– Все очень просто, сэр! Видите, на экране мигает маленькая точка?
– Ну?
– Это и есть сирренал!
– А где сам сирренал?
– Вон, под той клумбой зарыт…
«Идиот!!! – вскричал про себя Ричард Зорге. – Зарыл в землю десять тысяч двести реалов!»
Тем не менее Зорге взял в себя в руки и спокойно сказал:
– Так, может, его и обычный прибор может засечь?
– Нет, шеф, нет! Я уже проверял. Ни черта обычный прибор не засекает! Пишет, что пусто!!!
В подтверждение своих слов Пэлтроу с грохотом поставил на стол стандартный прибор УВЧ-529 и направил луч на землю, в то место, где был спрятан грамм 118-го элемента.
– Вот видите! – голосом победителя вещал Брэд. На экране стандартного прибора было пусто.
– Да, действительно… Но твой прибор все равно нужно проверить в полевых условиях. Он к этому готов, Брэд?
– Я о чем и хотел вас попросить! Мне нужны именно полевые испытания, мистер Зорге!
– Хорошо, я попробую найти деньги.
– Спасибо вам, спасибо!
– А ты пока подготовь свой прибор… вставь его в этот…
– УВЧ-529?
– Да… секретность и все такое…
– Конечно, конечно! – согласно затряс головой Брэд Пэлтроу.
