Вспыхнул огонек зажигалки. Жадный язычок пламени начал пожирать потрепанные края бумаги, подбираясь все ближе к карикатурному образу, так похожему на его собственный, и вот уже горят изуродованный рот, зарубцевавшиеся щеки, лишенные век глаза.
Пока бумага превращалась в пепел, Малькольм вдруг ощутил невообразимое спокойствие, но уже в следующую секунду взвыл от боли – лицо горело, кожа вздувалась пузырями и плавилась, запах паленой плоти одурманивал. Глазные яблоки, едва прикрытые израненными веками, лопнули и он погрузился в вечную тьму.
От боли его парализовало, он не мог кричать и только хватал ртом воздух, пытаясь сбить руками пламя, пока, наконец, агония, начавшаяся два года назад, не прекратилась, и бездыханный труп с обгоревшим лицом не замер навечно.
Заказ малышки Лауры был исполнен.