Ксения Игоревна Руднева
По ту сторону греха
Глава 1
– Мария утверждала, что придет ее тетушка, а не подружка, – с не прикрытым раздражением и неприязнью сообщил довольно-таки молодой для занимаемой должности мужчина. Он оглядел меня с ног до головы и зрелищем остался явно разочарован.
Тут, надо сказать, он мне сильно польстил: все же с Машкой у нас было десять лет разницы, и закадычная дружба, случись она действительно между нами, явилась бы чем-то как минимум странным. Бьюсь об заклад, все дело в моей несоответствующей возрасту внешности, что мне обычно нравится, это только до двадцати выглядеть постарше прикольно, после – уже все с точностью до наоборот.
– Должна заметить, вы тоже не сильно смахиваете на декана, – не осталась я в долгу и обмахнулась перчатками. В кабинете было жарко – отопительный сезон уже начался, а оставить верхнюю одежду в гардеробе я не потрудилась, поэтому и сидела в распахнутой куртке.
– Директора, – поправил он меня и зачем-то пояснил: – В университете прошла реструктуризация, теперь вместо деканов у нас директора, а вместо факультетов – институты.
Я согласно кивнула, хоть и не стала вникать в их внутривузовские перипетии. Директор крутил фирменную шариковую ручку в длинных пальцах и явно прикидывал, что делать в условиях несбывшихся ожиданий. Я, по понятным причинам, облегчать его трудностей не собиралась. Пауза затягивалась. Я явственно представила, как очередь из нерадивых студентов, которые поначалу приняли меня за свою и вперед пропустили с большой неохотой (но кто ж им слово давал!), множится едва ли не с каждым движением минутной стрелки. Думаю, Директор представлял примерно то же самое, потому как, прокашлявшись, уточнил:
– Так Мария действительно ваша племянница?
– Да, у нас с сестрой большая разница в возрасте, – подтвердила я, что являюсь именно той, кто ему нужен, без обмана.
– И вы единственная, кто может принять участие в ситуации Марии?
– Я вообще единственная ее родственница в этом городе, – с большим удовольствием просветила я Директора. – Мать находится в двух тысячах километров, отца нет. Вы разве не поинтересовались ее анкетой?
– Что вы, конечно интересовался, правда, про вас там ни слова. Вопрос деликатный, сами понимаете, выбирать причастных приходится с осторожностью…
Я закатила глаза и перебила мужчину:
– Так может вам паспорт показать, у нас с племянницей одна фамилия, а с ее матерью – отчество. Генетическую экспертизу проходить, уж простите, не буду.
– А у вас с собой? – с готовностью ухватился за возможность Директор, как будто я ему не в документ заглянуть предложила, а как минимум заем под девять десятых процента.
– А как, по-вашему, меня охранник на проходной пустил? Спасибо хоть отпечатки пальцев не потребовал, – проворчала я, вынимая из сумочки паспорт, совершенно случайно там оказавшийся. Удачно забыла дома выложить.
Изучал документ Директор на совесть, будто кроме моего полного имени и даты рождения мог прочесть между строк что-то еще. Я же занималась тем, что рассматривала мужчину: интересный у Машки Директор, надо заметить. Лет около тридцати пяти, слегка вьющиеся русые волосы уложены вверх и назад, голубые глаза смотрят серьезно, но при этом все же благожелательно, хотя скорее всего виной тому расходящиеся в стороны от уголков глаз лучики морщинок. Приятное лицо с широкими скулами и узким подбородком, от чего щеки кажутся впалыми, и тонковатые на мой вкус губы, сомкнутые в единую линию. Хорошо развитые плечи для человека, работающего преимущественно головой, упакованы в белоснежную рубашку, темно-серый пиджак висит позади на спинке стула. Руки жилистые, как будто привыкшие к физическому труду, хоть и с длинными аккуратными пальцами, в таких шариковая ручка смотрится чужеродно. Но еще большее пятно на его прикрытую завесой интеллигентности внешность бросал искривленный в районе переносицы нос, который когда-то давно явно был сломан. Вывод на основе этого всего я сделала один: Машкин Директор не так однозначен, как может показаться на первый взгляд.
– Все сходится, Евгения Алексеевна, – кивнул, прерывая мои мысли, Директор. – Разве что ваш возраст слегка удивил, каюсь, изначально показалось, что вы сильно моложе.
В ответ пожала плечами. Такая уж внешность досталась, не он единственный до сих пор принимает меня за студенточку. В определенной степени мне это даже нравится, женщины же всегда стремятся выглядеть помоложе, сумасшедшие деньги за это вываливают, а в моем случае – приятный бонус от матушки-природы, и никаких лишних усилий с моей стороны.
– Что ж, значит, теперь можем перейти к делу… – поторопила я, находиться здесь дольше, чем нужно, в мои планы не входило, мне еще работу новую искать…
– Андрей Маратович, – любезно подсказал мужчина.
– Андрей Маратович, – со всем прилежанием повторила я, попеняв себе на то, что не удосужилась прочесть табличку возле входной двери. Вообще успешная коммуникация – не мой конек, к сожалению.
Директор нажал кнопку на селекторе и попросил секретаря привести Марию. Я нахмурилась. Мало того, что вызывать родителей в университет – не в школу, заметьте! – я считала весьма странным, если не диковатым, так еще и вынуждать меня выгораживать Машку в ее же присутствии – верхом непедагогичности. А у племянницы и без того с субординацией проблемы, уж я-то знаю, о чем говорю. Андрея Маратовича же, судя по невозмутимому выражению интеллигентного лица, все устраивало.
Не прошло и минуты, как соломенного цвета дверь открылась, и на пороге возникла племянница. Вид виноватый и одновременно несчастный, взгляд наивных глаз устремлен в пол. Волосы собраны в низкий хвост, юбка чуть ниже колена и свободного кроя свитер завершают образ отличницы, но меня, в отличие от непосвященных, этим не проведешь. Невинные оленячьи глазки росчерком угольно-черных стрелок превращаются в соблазнительные очи, свитер спускается с плеча и подхватывается в области талии ремнем, а персиковый блеск делает и без того пухлые губы желанным эталоном для любительниц заглянуть на огонек к косметологу.
– Проходи, садись, – голос Директора прозвучал строго, как ему и полагается.
– Здравствуйте, – проблеяла Машка и аккуратненько приземлила свою пятую точку на самый краешек стула, что стоял в компании еще парочки таких же собратьев возле окна, сбоку от начальственного стола Андрея Маратовича. Я же сидела напротив Директора, так что получалось, что Машка находилась как бы в стороне от нас.
– Разговор нас ждет неприятный, предупреждаю сразу. Не знаю, рассказывала ли вам уже что-нибудь Мария, – обратился ко мне Андрей Маратович, я отрицательно мотнула головой – ждать откровенности от племяшки, что помидор зимой в огороде. – Да это и не важно, потому что все, о чем я сейчас буду говорить, оспорить или представить в ином свете не представится возможным, – мужчина остановился, набрал воздуха и продолжил: – Вчера после занятий я лично застал вашу племянницу, курящей травку в компании старшекурсников прямо в свободной аудитории кафедры, – Андрей Маратович сбросил бомбу и уставился мне прямо в глаза, отслеживая реакцию.
– Что, простите? – не подвела я, просипела: и попыталась подтянуть отвалившуюся нижнюю челюсть к верхней. Всякого могла ожидать от Машки, и сама в ее годы особым умом не отличалась, но наркотики!
– Да, вы верно расслышали, а я не оговорился. Вчера Мария употребляла запрещенные вещества прямо в здании университета и была поймана с поличным. Что касается ее старших товарищей, я уже подписал приказы на отчисление за неуспеваемость, что не удивительно – у ребят внушительный послужной список, да и долгов предостаточно. Вам же предлагаю, в связи с тем, что Мария является первокурсницей и состоит, прошу прощения, состояла, – поправился Андрей Маратович, побарабанив пальцами по столу. – На хорошем счету, прямо сегодня написать заявление и по собственному желанию забрать документы.
– Забрать документы? – тупо переспросила я, а Машка, подпрыгнув на стуле, вскрикнула:
– Как? – девчонка явно не ожидала принятия настолько серьезных мер в собственный адрес.
– Поработает годик, одумается, – не обращая внимания на Машку, продолжил Директор. – А летом поступит куда-нибудь еще. У вас же не парень, армии бояться не приходится. Хотя, честно говоря, служба на благо Родины могла бы и некоторым девушкам пойти на пользу.
И вот, положа руку на сердце, я была с Директором на сто процентов согласна. Нет, отправлять девчонку в армию я желанием не горела, но преподать той жизненный урок было бы неплохо. Жаль, в моем случае, рассчитывать на подобную роскошь не приходилось. Я лихорадочно соображала, как поступить.
– Прошу прощения, не могла бы Мария подождать, там, где она была до этого, пока мы поговорим, – попросила я в попытке хоть что-нибудь придумать.
Андрей Маратович вновь побарабанил пальцами по столешнице – далее тратить на нас время он явно не планировал.
– Пожалуйста, я не займу у вас много времени, – как можно более проникновенно произнесла я, пожалев, что не надела для надежности декольте, а явилась в простых свитере и джинсах. Тем не менее, мужчина сдался:
– Надя, – проговорил он в селектор. – Пускай Тарасова у вас посидит, пока я с ее родственницей не закончу.
Машка, недовольно сверкая глазищами, покинула кабинет, а я, дождавшись, когда за ней захлопнется дверь, нависла над столом Директора, придвинувшись как можно ближе, и, не придумав ничего лучше, затараторила:
– Пожалуйста, не отчисляйте девочку. Она, конечно, дура, но дайте нам второй шанс. Обещаю, я прослежу, чтобы такого больше не повторилось. Да она на занятия под конвоем ходить будет! Ни шагу налево…
– Вы понимаете, о чем меня просите? – перебил Андрей Маратович, негодование, плескавшееся в его потемневших глазах, не сулило мне ничего хорошего, но и позволить себе отступить я не могла. – Наркотики в стенах учебного заведения! – меж тем продолжил он. – Это скандал! Слава Богу, до ректора не дошло. И то, что ваша девочка попала под влияние дурной компании, нисколько ее не оправдывает. Я за время работы много чего повидал, уж поверьте.
– А если мы откажемся забирать документы?
– Оттянете неизбежное до первой сессии, которую она, гарантирую вам, не сдаст, – Директор откинулся на спинку стула и принялся сверлить меня уверенным в собственном праве взглядом.
– Может, мы могли бы помочь кафедре материально? – зашла я с другой стороны. – Компьютеры купить, например, или принтер? Вам же нужен принтер? – я лихорадочно пыталась нащупать подход к этому неприступному с виду мужчине и спешно прикидывала, сколько честно заработанных смогу выложить за глупость племянницы.
– Послушайте, Евгения Алексеевна, – Директор с жалостью посмотрел на меня. – Уж простите, но не вижу я причин, по которым вы так в меня вцепились. Согласен, сейчас все происходящее может казаться вам трагедией, но, поверьте, пройдет совсем немного времени, и вы поймете, что ничего жизненно важного не потеряли. Поступит ваша Мария в другой ВУЗ и впредь будет умнее.
Чем дольше говорил Директор, успевший за свою жизнь насмотреться на подобные драмы, тем труднее мне было держать себя в руках. Тем более я после собственного фиаско с работой еще не оправилась, так что Машкин косяк буквально выбил меня из колеи.
– Вы не понимаете, – всхлипнула я и все-таки заревела. Дрожащими пальцами попыталась открыть сумочку, чтобы вытащить бумажные платочки, но замок не поддавался.
Андрей Маратович, видя мои безуспешные попытки, вытащил из кармана брюк мужской платок в коричневую клетку и изящным движением протянул мне. Затем встал, обошел стол, налил из графина воды и подал стеклянный стакан, сочувственно похлопав меня при этом по плечу. Я влила в себя воду одним махом и шумно высморкалась в платок. Осознав, что творю, и как все это смотрится со стороны, заревела пуще прежнего.
– Я, конечно, много слез в этом кабинете повидал, но чтобы ревели не студенты, а их представители…
– Вы не понимаете-е-е, – заикала я. – Это мне никак нельзя, чтобы Машку из университета выгнали-и-и. Я и сама теперь без работы-ы-ы, меня родственники совсем со света сживу-у-ут… – в итоге закусила палец в попытке успокоиться и шумно задышала.
Директор молчал, то ли растерялся от моих откровений, то ли сказать ему действительно оказалось нечего. Я сочувствовала себе и ему заодно и мечтала, чтобы эта некрасивая сцена никогда со мной не приключалась.
– У вас какое образование? – вдруг поинтересовался Директор.
Я убрала палец изо рта и, шмыгнув носом, прохрипела:
– Инженер-конструктор. А что?
Андрей Маратович устало потер переносицу, явно терзаясь сомнениями, и спустя несколько мгновений заговорил:
– Могу вам вот что предложить: со следующей недели вы устраиваетесь ко мне на кафедру ассистентом – у меня как раз преподаватель в декрет уходит, а нагрузку надо на кого-то распределять. Будете вести практические занятия у младших курсов – конспекты я вам предоставлю, и курировать группу племянницы.
– Правда? – шепотом уточнила я, боясь поверить в такую удачу. Готова поспорить, мои глаза в тот момент напоминали две медали, наподобие тех, что висели в окружении кучки грамот и дипломов у Директора за спиной.
– Но должен сразу предупредить, – осадил мою радость будущий босс. – Зарплата у вас будет чисто символическая, так что если сумеете решить финансовый вопрос, добро пожаловать в коллектив.
– Спасибо! – от радости я вскочила со стула и, вцепившись обеими руками в руку Директора, принялась энергично трясти конечность мужчины. – Вы не пожалеете!
– Уже пожалел, – усмехнулся тот по-доброму и, освободившись от моих тисков, выпроводил из кабинета.
Я забрала племянницу из соседнего помещения и, не говоря ни слова, повела на выход. Хотелось сделать это за ухо, но я удержалась.
– Нам разве не нужно в отдел кадров? – с деланым равнодушием поинтересовалась та. Было видно, ситуация девчонку нехило вспугнула, хоть малая и пыталась хорохориться.
– Не в этот раз. Остаешься в университете до первой провинности, – обрадовала я, напустив строгости в голос.
Если и ждала в глубине души благодарности от племяшки, то зря. Та с наглым видом оглядела меня с головы до ног и хмыкнула:
– Даже боюсь представить, чего тебе это стоило.
За что и получила оплеуху. Пощечина к моему удовлетворению получилась звонкой и след на щеке оставила порадовавшей глаз интенсивности.
– Будешь зарываться, пулей отправишься к мамочке в родной город, и уже ничто меня не остановит. Ясно?
– Ясно, – пробурчала Машка, держа ладонь на пострадавшей щеке.
Я молча продолжила движение. Народ деловито сновал по холлу первого этажа, не уделив нашей стычке никакого внимания. Машка брела позади, гордо держась на небольшом расстоянии. В машине мы не проронили ни слова.
Глава 2
А едва зайдя домой, я протянула ладонь и потребовала:
– Ключи!
– Что? – не поняла девчонка.
– Ключи от квартиры сюда давай, – для наглядности я поиграла пальцами.
Та вытащила из сумки связку на пушистом брелоке и ухмыльнулась:
– Выгоняешь?
Получилось жалко, потому как вид у Машки был больше потерянный, чем независимый. Я вздохнула.
– Уходить из дома будешь под моим присмотром, возвращаться – так же. Никаких дискотек, друзей и так далее. В кино или кафе – только в моей компании и то, если у меня будет на то время и желание.
– Да мне проще в общагу переехать!
– Кто ж тебе там место даст, – хмыкнула я, уверенная в принципиальной позиции на этот счет Директора. – А будешь права качать, заставлю пописать в баночку и отнесу на экспертизу. Если не в курсе, можешь у интернета поинтересоваться, как долго в моче следы травки сохраняются, – пригрозила напоследок и отправилась мыть руки, тем самым поставив точку.
Племянница с видом несправедливо осужденной скрылась в собственной комнате, и больше в тот день я ее не видела. А на следующий я встала по будильнику и принялась собираться, чтобы отвезти девчонку на учебу, и занести собственные документы в отдел кадров. Не рассчитывала я, что на новую работу придется выйти так скоро, но если верить обещанию Директора об оплате труда, то служба моя скорее будет смахивать на волонтерство. Хорошо хоть выходное пособие и компенсация за неиспользованный отпуск с прошлой работы позволят продержаться на плаву какое-то время, а там придумаю что-нибудь.
Под звук недовольного бубнежа я довела племяшку до нужной аудитории и, убедившись, что та заняла место за партой под внимательным взглядом преподавателя, с легким сердцем отправилась по своим делам. Отдел кадров для сотрудников находился на втором этаже и буквально-таки кипел рабочей деятельностью. Специалисты негромко переговаривались, что-то печатая на компьютерах или роясь в толстых папках. Самый молодой парень консультировал кого-то по стационарному телефону. Я откашлялась и поинтересовалась, кто из них работает с кафедрой Информационных технологий, на которой мне вскоре предстояло начать трудиться. Отозвалась приятная на вид женщина с усталым взглядом. Разговаривала строго, как с несмышленой выпускницей, но я сочла это за особенности профдеформации и обижаться не спешила.
После отправилась к стенду с расписанием и изучила график Машки. Племянницу ждало еще три пары, а я, чтобы хоть как-то скоротать время отправилась в ближайший магазин за тортиком – нужно же начинать знакомство с будущими коллегами.
Когда возвращалась, у входа в здание мигала маячками машина скорой помощи. Я нахмурилась: неужели кому-то стало плохо, но вскоре об увиденном забыла, закрутившись с делами. Под звонок, оповещающий об окончании первой пары, я ввалилась в кабинет Директора – он же по совместительству заведующий моей будущей кафедрой – и, потрясая коробкой с тортом, обрадовала собственными успехами на ниве делопроизводства. Разыскать Андрея Маратовича, к слову, оказалось той еще задачкой. День у него был неприемным, поэтому заседал он в своем кабинете на кафедре, а не на директорском месте, где принимал меня до этого.
Андрей Маратович был хмур. Поначалу я испугалась, что виной тому я сама и мое вчерашнее поведение, но мужчина при виде меня лишь махнул рукой в сторону стула и продолжил телефонный разговор. Короткие фразы не давали никакой информации, да и я подслушивать не собиралась, напустив на себя максимально незаинтересованный вид, дабы окупить недавнее не совсем цивилизованное поведение.
После разговора начальник распределил все по местам: коробка с тортом в ожидании большого перерыва перекочевала из моих рук в холодильник, а я – на занятие, которое в скором времени буду вести самостоятельно. Приятная преподавательница с таким огромным животом, что я заподозрила у нее двойню под сердцем, охотно взяла меня под патронаж и обещала Директору ввести в курс дела. В ее компании, как рядом и со всеми беременными, я сразу же почувствовала себя не в своей тарелке, но постаралась отодвинуть грустные мысли на задний план – не время и не место. Вечером порефлексирую.
– Проходи-проходи, – отпирая металлическую дверь аудитории, весело стрекотала женщина, чье имя я, каюсь, не запомнила с первого раза. – Здесь у нас компьютерный кабинет, и, как понимаешь, твои занятия в основном будут проходить именно здесь.
Я оглядела будущее поле деятельности. По периметру помещения располагались рабочие места с компьютерами, по центру – обычные парты, напротив – маркерная доска. Стол с преподавательским компьютером и принтером стоял в углу. Там же под потолком жужжал и мигал огоньками короб, окруженный проводами, предназначение его для меня осталось загадкой.
– Присаживайся сюда, – наставница усадила меня рядом с преподавательским компьютером, сама же устроилась за столом, что стоял напротив студенческих парт. – Скоро первокурсники придут. Та еще головная боль, сейчас сама увидишь. Старшие курсы уже более серьезные, а эти – сущие дети еще. Да и группы большие: отчисленных нет, прогульщиков пока тоже.
Вскоре прозвенел звонок, и в аудиторию ввалилась разномастная толпа первокурсников. Мальчишки преобладали, но и девчонок я насчитала семь человек. Пока студенты рассаживались по местам, доставали из сумок-рюкзаков ручки и тетради, гул стоял тот еще. Я после размеренной тишины кабинета, в котором до недавнего времени трудилась в компании еще двух инженеров, признаться, немного потерялась и успела слегка испугаться и даже усомниться в успехе собственного предприятия. Парой коротких ударов ручки о стол беременная женщина навела в заполненной аудитории тишину, чем заслужила мое неподдельное восхищение. Затем поздоровалась, отметила присутствующих и начала занятие, что логически разделилось на две части. Первым шел теоретический раздел: пока преподаватель стояла у доски, студенты корпели над конспектами, после – практика на компьютерах.
Я мотала на ус, и, откровенно говоря, не представляла, как смогу самостоятельно владеть вниманием аудитории на протяжении целых полутора часов. Перевести дыхание моя наставница смогла только тогда, когда студенты расселись за компьютеры и приступили к выполнению практического задания. И то периодически с разных мест раздавались уточняющие вопросы.
– Анна Валериевна, а в какую папку файл сохранять? – узнала я имя женщины благодаря нерадивому пареньку из дальнего угла.
– В папке «Студент» находится папка с именем вашей группы, Тимофей, – невозмутимо ответила преподаватель, падая на стул рядом со мной. – Ну как тебе ощущения с этой стороны? Отличается от того, когда сама была студенткой? – в полголоса поинтересовалась она и улыбнулась.
– Не поняла еще, – честно призналась я.
– Ничего, это поначалу кажется чем-то невероятным, а потом втянешься, и пойдет как по маслу, – приободрила меня Анна и подмигнула. – Мне, например, даже нравится.
Студенты гомонили, переговариваясь в процессе работы, иногда выкрикивали вопросы. Анна спокойно отвечала или подходила прямо к компьютеру, брала мышь и показывала, что нужно делать. Работа в аудитории кипела. Я попыталась выполнить задание для первого курса прямо за преподавательским компьютером, и на удивление быстро справилась, благо они пока занимались в текстовом редакторе. Никаких «С++», чего я так боялась. Потому что, согласитесь, одно дело чертить токопроводы, и совсем другое – писать программы на языке, о котором до этого только слышал.
Ближе к концу занятия, пока Анна проверяла работы студентов, перемещаясь от одного компьютера к другому, я стала нечаянной свидетельницей разговора, который меня насторожил.
– Видел, скорая приезжала? – наклонился вихрастый парень, что сидел буквально в метре от меня, к соседу.
– И че? – сосед, видимо справившийся с заданием, вальяжно развалился на стуле, насколько позволяла деревянно-металлическая конструкция последнего.
– Третьекурсника увезли, говорят с передозом, – понизив голос, сообщил первый.
– Тебе-то откуда знать?
– У меня братан старший с ним на одном потоке учится, он мне недавно написал.
Если учесть, что скорую я видела собственными глазами, и приплюсовать к тому хмурое лицо Директора в момент телефонного разговора, получается, что парень может говорить правду, а не просто красоваться перед другом, стараясь выглядеть круче и значимее в глазах сверстника. Тогда может, зря я вцепилась в Директора и бьюсь за Машкино здесь место? Может, ну его нафиг, это гнездо порока, и девочке действительно будет лучше перевестись от греха подальше?
Анна Валериевна тем временем закончила обход, сделала какие-то пометки в журнале и отпустила молодежь на обед – именно его и предполагал большой перерыв, последовавший после звонка. Мы же направились в преподавательскую, где нас уже ждали человек восемь за сдвинутыми столами, венчал которые огромных размеров термопот. Андрей Маратович приобнял меня, чем ввел в легкий ступор, и представил будущим коллегам:
– Прошу любить и жаловать, Евгения Алексеевна, новый ассистент нашей кафедры.
– И где вы такие редкие кадры подбираете, Андрей Маратович? – сделал комплимент то ли мне, то ли начальнику единственный пожилой преподаватель в вязаной жилетке.
Я благодарно улыбнулась. Все-таки испытывала небольшой мандраж перед знакомством с коллективом. Что ни говори, а от того, какие люди тебя будут окружать на работе, зависит очень многое.
– Там больше таких нет, – добродушно отшутился Директор, не став раскрывать подробности нашего знакомства, после представил каждого из собравшихся.
Что удивило, так это возраст будущих коллег. Я хоть ожидаемо и оказалась самой молодой, на вид большинству было едва ли больше сорока-сорока пяти. А ведь, когда училась я, редко можно было встретить преподавателя младше шестидесяти. Запомнить всех с ходу не удалось, у меня вообще с этим проблема. В голове отложилось лишь имя преподавательницы лет пятидесяти в модном платье – уж очень она выделялась, и то только потому, что так звали мою классную руководительницу, и почему-то женщины, отвечающей за делопроизводство.
– С остальными познакомитесь в понедельник на заседании кафедры, – пообещал Директор и обратился к делопроизводителю: – Ольга Ивановна, повесьте, пожалуйста, объявление.
Чай пили душевно. И вообще, атмосфера на кафедре мне понравилась, теплые отношения в коллективе чувствуются сразу. Молодец, Андрей Маратович, умеет кадры подбирать. За время обеда я успела кратко рассказать о сокращении под сочувственные кивки присутствующих, о настоящем поводе своего трудоустройства в ВУЗ по понятным причинам умолчала. Будущие коллеги приободрили, как могли, уверили, что им очень приятно и пообещали помочь, если возникнут трудности в первое время. Я от столь неподдельного участия расчувствовалась и чуть было не пустила слезу. Ну, или это коньяк виноват, что щедрой рукой ливанул мне в чай, подмигнув при этом, профессор, сидевший напротив. Я даже не сразу вспомнила, что за рулем, а когда вспомнила, уже было поздно.
– Андрей, что-нибудь слышно про третьекурсника? – обратился вдруг к Директору преподаватель-мужчина, когда остальные уже разделились на группки по интересам и беседовали кто о чем.
Я насторожилась и напрягла слух, стараясь не подавать виду и кивая при этом в такт рассказу Ольги Ивановны про фиалки. Но старалась я зря: Андрей Маратович лишь отрицательно мотнул головой и в очередной раз сдвинул брови, выказывая озабоченность. Опять пришла мысль: а не поспешила ли я с устройством на новую должность? Но объективных причин давать заднюю не было, да и женщины успели отвлечь разговором. Периодически в преподавательскую забегали с какими-то вопросами студенты, но их вполне успешно гоняла все та же Ольга Ивановна.
Расходились, довольные друг другом. Я в приподнятом настроении продолжила перенимать опыт у Анны Валериевны, а жизнь как-то вдруг перестала казаться столь беспросветной, впереди замаячил лучик надежды, разогнав все печали и тяжкие мысли. Занятие по теории вероятности и комбинаторике мне показалось сложнее предыдущего, но тоже вполне посильным. И последней парой шло опять занятие по информатике в компьютерном кабинете уже с другой группой первокурсников. Под конец рабочего дня, признаться, голова слегка гудела. Все-таки на удержание в узде толпы студентов расходуется приличное количество энергии.
– Ну как тебе? – вполне бодро поинтересовалась Анна, запирая аудиторию.
– Слегка суматошно, но в целом опыт интересный, – попыталась я описать словами то, что чувствовала, и распрощалась с наставницей, нужно было еще успеть перехватить племянницу.
