Ксения Цыганкова
Вавилонские куклы

–Ирина, – обратилась к девушке владелица галереи, попросив парня принести два латте и бискотти с миндалем, – меня зовут Жанна. Вы меня простите, что я так… бестактно… но у вас в семье сейчас какие-то проблемы? Вы не чувствуете себя в безопасности?

Рыжая, поставив серый поношенный рюкзак на стул рядом, лишь потупила свои изумрудные глаза.

–Кто это вас? – снова спросила Жанна, имея в виду синяк на щеке.

–Сама виновата, – буркнула в ответ девушка.

Жанна лишь вежливо кивнуло. Когда она только начинала работу в фонде по оказанию помощи женщинам, переживших домашние насилие, Друцкая прочитала несколько книг на эту тему. Большой процент потерпевших искренне считал, что заслуживал ужасного отношения к себе. Психика людей как феноменом для Жанны являлась штукой невероятно увлекательной. Женщина так же помнила, что автор одной из этих книг при разговоре с жертвой не рекомендовал ее разубеждать (велика вероятность натолкнутся на внутренний защитный блок), а зайти с другой стороны.

–Скажите, Ирина, тот блокнот, что вы уронили…Это рисовали вы или кто-то другой?

Девушка, прищурив круглые глаза цвета весенней листвы, глянула в излучающие доброту лицо Жанны:

–Я.

–Вы? – с толикой недоверия переспросила Друцкая.

С подносом к руках к столику подошел бариста. От Жанны не ускользнуло то, как ее новая знакомая чуток склонила голову, когда мужчина оказался совсем рядом, будто хотела защититься от представителя мужского пола. Парень поставил керамические кружки с напитками и бискотти перед посетительницами и, блеснув белозубой улыбкой, вернулся обратно за стойку.

–Я, – повторила Ирина, держа руки на коленях, не поднимая глаза на Жанну, – у меня бабушка – искусствовед и преподаватель изобразительного искусства начальных и средник классов. Всю жизнь в школе проработала. А я у нее выросла. Родители погибли, когда мне было около пяти. Вот и взяла меня бабушка к себе, в Дубовку.

–Конечно, Дубовку, – поддакнула Жанна, похвалив себя за удачно выбранную стратегию, – это… далеко отсюда?

–В двухстах километров, на север.

–И ваша бабушка научила вас рисовать?

–Не только. Но рисовать я люблю больше всего. Вот и приехала в город поступать в институт. Три года назад. С первого раза взяли, да только в общаге места мало, туалет общий. Пришлось снимать гостинку, – видя не большое замешательство в глазах Жанны, Ирина добавила, – то есть комнату одну. Не всю квартиру.

Жанну передернуло. Снимать всего одну комнату? Из всей квартиры? Что это за варварство какое-то, средний век. А за бильярдную и шкаф для хранения постельного белья отдельно доплачивать? Друцкая отхлебнула кофе. Превосходно сварено, и молоко взбито прямо идеально. Нужно будет почаще посылать сюда Дашу, пусть берет стаканчик перед приездом Жанны в офис.

–А мне домой надо деньги отсылать, – продолжила Ирина, и, наконец-то взялась за кружку. Подула на пенку, отхлебнула один раз, потом еще один, – в общей компании встретила Савву. А он местный, у него своя квартира. Вот я к нему и перебралась, да только… Иногда он, выпить может. А вообще, он очень хороший, правда! Добрый такой, и ласковый, когда трезвый!

Жанна удержалась от того, чтобы пустить колкость в направлении этого «добрячка» Савелия.

–Это у вас откуда?

Ирина проследила за взглядом женщины, который остановился на закрытых пластырями костяшках левой руки.

–Это.. просто… плохо пельмени сварила. И сметаны мало добавила. У меня такое бывает, задумаюсь, и готовлю плохо. Савва говорит, от этого легко избавиться, если знать, куда ударить…

Жанна поежилась. Как же эта субтильная девушка не то, что живет с таким философом, да еще и рисует покалеченной конечностью. Больно, ведь.

–А вы все еще на уроки ходите?

–Да, пары с обеда, а утром я уборщицей в супермаркетах подрабатываю. Пол зарплаты отправляю бабушке, а то ее коляска совсем просела. Коплю на новую. И за Зорькой теперь некому ухаживать....

–А Зорька – это кто? Ваша собака?

–Лошадь, – пояснила Ирина и, откусила аппетитный бискотти, – была тяговой кобылой, а теперь уже старая стала. Никому не нужна, мы ее с бабушкой к себе взяли, соседи пристрелить хотели, но я решила, что ей еще и пожить можно.

Жанна чуть не схватилась за сердце. Пристрелить? Практически здоровое животное по одной лишь причине, что оно сделалось старше? В глазах Друцкой цвета утреннего тумана образовалась жемчужина влаги. Быстренько ее смахнув, женщина тряхнула головой.

–Пол-зарплаты шлю бабушке, она Зорьке корм покупает, и себе продуктов. А живу я с Саввой почти за бесплатно. Только вот убираюсь и готовлю: спасибо ему, родненькому, что меня к себе взял. Да вот еще и телефон мне на время отдал, – Ирина подбородком указала на девайс, лежавший на столе, рядом с чашками, – а я, дура такая, его разбила… Что же он со мной теперь сделает, – раздался всхлип, затем другой.

Бариста с интересом глянул на единственных посетительниц из-за деревянной стойки с кассой.

–У вас есть готовые картины? Не зарисовки?

Ирина, дрожащими руками взяла разбитый смартфон и, с осторожностью касаясь экрана, открыла галерею:

–Хм, я вижу вы можете и акрилом, и маслом, и пастелью.

Художница улыбнулась, застенчиво, неловко; и Жанна увидела в ней ребенка, несмышленого и наивного, приехавшего за лучшей жизнью в большой город. Осуществить мечты, помочь бабушке со старой лошадью, заработать уважение и признание на своем поприще.

–Ирина, вы меня простите, что я лезу к вам с советами, но так жить нельзя.

Рыжая утерла нос

–Как «так»? – не поняла она.

У Жанны крутилось много слов на уме, но она не знала, какими воспользоваться.

–Вам сколько лет?

–Двадцать два, а Вам?

Друцкая кивнула в благодарность за ответ и сделала еще один глоток латте. Ирина же сжевала первый бискоти, и принялась за второй, окунув его пару раз в остывающий напиток. Жанна была на двенадцать лет старше. Действительно, откуда девчушке знать, как вообще все должно быть в жизни? У этой уборщицы с золотыми руками еще не имелось ни йоты жизненного опыта, ни родственника или друзей рядом, чтобы ее поддержать или, на худой конец, вызволить ее из плена владельца разбившегося телефона.

Устав ждать ответ на свой вопрос про возраст Жанны, Ирина до дна осушила свою чашку и с лязгом поставила ее на блюдце:

–Да что вы меня учите? – с возмущением осведомилась рыжеволосая, – я-то по Вам вижу! Вы, небось, в своей собственной квартире живете? Родне деньги не шлете? По вечерам, наверное, в дома культуры ходите или там, книжки Ницше обсуждаете? А дома в холодильнике у вас икра настоящая, а не поддельная!

От такой резкой смены настроения собеседницы у Жанны открылся рот. Разве икра бывает поддельной? Из чего же ее подделывают?

–Вы вся такая красивая, ухоженная! И фигура у вас как у богини, и кожа словно шелковая! Волосы, как в рекламе шампуня, а ресницы – вообще отпад! Длиннющие, как плети – продолжала Ирина, сверкая изумрудными глазищами, – разве вы знаете, что такое несчастье? Разве вас когда-нибудь мужчина разлюбил или бросил?

Телефон Друцкой пискнул сообщением, но она даже не посмотрела, кто его прислал.

Вот же дурочка, деревенская птичка. Да неужели она считает, что бархатная кожа да длинные ресницы – гарантия женского и семейного счастья.

Перед глазами Жанны появилось лицо Вадима, такое знакомое и любимое… до недавнего времени. По щеке прокатился бриллиант слезы.

–Простите, пожалуйста, – прошептала Ира, – вы что, вдова?

Жанна грустно усмехнулась:

–Нет, нет. Только вчера была у Вадима… Так мужа моего вывшего звать, в больнице.

–А что с ним?

Друцкая пожевала губу, заложила локон за ухо:

–Его избили и ограбили.

–Да вы что? – изумилась художница, рыжие брови взлетели на высокий лоб с желтоватым синяком, – прямо на улице?

–Дома. Тем вечером он с друзьями пошел в бар, домой вернулся пьяным. Кого-то привел с собой, вероятнее всего. На столе обнаружили две кружки с недопитой бутылкой виски. А потом…

Жанна зажмурила глаза, потерла переносицу.

–Его несколько раз ударили по голове, сломали нос. Забрали часы, телефоны. Кое-что сломали, так, по мелочи: плазму, мебель. Спасибо, что соседи услышали. Вызвали и полицию, и скорую.

Ирина, преисполненная сопереживания, положила свою ладонь на руку Жанны:

–Он ведь поправится?

–Не знаю. Доктора говорят, сотрясение. Сказали, что мозг слишком опух. Присутствие чрезмерного количества алкоголя в системе ухудшило дело. Вадим пока что находится в коме.

–Долго вместе прожили?

–Чуть больше трех лет.

Жанна замолчала, окунувшись в тот момент, когда она в первый раз увидела Вадима. Случилось это в одном из ресторанов города, где работники банка «Голиаф» отмечали какую-то знаменательную для организации дату. Друцкая же приехала с друзьями на ужин. Вадим сам подошел к ней после того, как она стреляла в него беглыми взглядами первую половину вечера. Да и было на что посмотреть: ростом выше среднего, он так же обладал красивыми темными глазами, обрамленными ресницами, каким позавидуют любая бьюти-блогер. Поджарая фигура, совсем не типичная для тех, кто работает в офисе. Значит, ходит в тренажерку, решила Жанна. Это уже плюс, то есть готов идти на жертвы ради внешности. Только вот костюмчик у него был дешевенький, страшненькие часы от какого-то отвратительного китайского бренда. И запонок на манжетах не наблюдалось, а ботинки вообще из кож зама. Прямо, пещерный век. Но это ведь мелочи: если человек хороший, то с правильными инструкциями его можно обучить так, чтобы выглядел прилично и своим внешним видом будущую супругу не позорил.

–Я уверена, что все будет хорошо, – сквозь вязкую пелену воспоминаний услышала Жанна, – мне ясно что, вы его очень любите. Может быть, не все еще потеряно?

Друцкая, вместо ответа, уставилась в окно, открывающее посетительницам вид на просыпающийся город.

–Ой, неужто и вас.. тоже, – Ирина удрученно потерла синяк на скуле.

–Нет, еще хуже, – призналась Жанна, – он мне изменил.

–Да вы что? – не поверила Ирина и прикрыла рот ладошкой, – со своей секретаршей?

–Хуже, Ира. С эскортницей.

Художница озадаченно уточнила:

–Эскортница, это вроде как, прости–Господи, сказать стыдно…

Стыдно, не то слово. Жанна громко вздохнула. Мало того, что изменил, так еще и заплатил своей шлюхе с их общего счета. Именно так владелица галереи и узнала о «хобби» своего дорого супруга: из присланного банком отчета по дебитной карте.

–Где же он ее нашел? Неужто, тоже в баре?

–Нет, заказал по интернету. Зашел на сайт этого барделя. Выбрал себе товар из списка анкет с фото.

–Да вы что? – еще больше изумилась деревенская художница, – я и не знала, что у нас в городе настоящий бардель открылся. А как называется?

–Ну, по понятным юридическим причинам, они его модельным агентством зовут. Открыли офис в самом центре, ориентируются на весьма состоятельную клиентуру, – разъяснила Жанна. Она успела навести справки об этой организации не только из сайта этой канторы, но и от своих друзей и знакомых. Разумеется, светская львица частенько наблюдала среди гостей своей галереи парочки, где мужчины в несколько раз старше своих спутниц. Да и девушки все были словно только что сошедшие с подиумов конкурсов красоты: высокие, стройные, с роскошными локонами и приторно-довольными улыбками, с лицами, словно слепленными под копирку. Такое «неравное» партнерство совершенно спокойно воспринималось в кругах Друцкой, просто она сама никогда не задумывалась о техническом процессе выбора эскортницы. Никто не любит наблюдать за тем, как готовится колбаса.

–А что это за агентство такое? У меня сокурсница моделью подрабатывает, так я ей скажу, чтобы туда не устраивалась.

Жанна скрутила одну из тоненьких салфеток в трубочку и криво усмехнулась:

–Я думаю, ваша сокурсница в безопасности. Там хоть и проституция, но на совершенно добровольной основе.

–Вы вашему мужу, поди, такую истерику закатили, – предположила Ира, – после того, как обнаружили оплату за этот срам.

Знала бы художница Жанну по-ближе, то несомненно была бы уверена в том, что Друцкая, увидев эту гнусную банковскую операцию, лишь собрала свои вещи в общей квартире и выехала в загородный дом. Жилплощадь целиком и полностью принадлежала Жанне, общей квартиру она называла лишь из вежливости к супругу, на которую Вадим еще не заработал. Спасибо папе, настоявшем на брачном контракте, согласно которому за мужем остаются лишь подарки от жены и подписка на Netflix. Жанна, из-за своей природной доброты, подарила бывшему супругу шесть месяцев проживания в городской квартире, чтобы он нашел себе другое жилье.

–Ирина, послушай, – пришла в себя Друцкая и проверила сообщения, – мне нужно идти, но я бы очень хотела тебе помочь. Я владею картинной галерей, которая располагается прямо тут, за углом. Вот карточка Даши, моей ассистентки, – Жанна положила визитку рядом с пустой чашкой, – мне очень понравились твои картины, но особенно зарисовки. Я думаю, мы что-то можем с ними сделать.

–Правда? Вы серьезно? – Лицо Иры растянулось в такой широкой улыбке, что Жанна сама немного улыбнулась.

–Да, когда я вижу талант, я не могу пройти мимо. И… кстати, – женщина вытащила из «Miu Miu» бумажник во второй раз, – вот тебе… двадцать три тысячи… Больше налички с собой у меня нет, одни карты с собой.

–Да вы что, мне не надо, – нахмурилась художница, – у меня работа есть. Я не побираюсь.

–Я знаю, Ира, это не для тебя, – заверила ее Жанна, – это для лошади. Пожалуйста, попроси свою бабушку купить животному достаточно корма. И еще, мне бы очень хотелось, чтобы ты переселилась в другое место.

–Куда?

–Не знаю, но мы что-нибудь придумаем. Я тебе забыла сказать, что так же являюсь учредителем фонда по оказанию помощи жертвам домашнего насилия…

–Но я не…

–Знаю, знаю, – перебила художницу Друцкая, положив стопку наличных рядом с треснувшись телефоном, – в е-мейле к Даше, укажи, что тебе так нужно новое место проживания. А я поболтаю с моими юристами, посмотрю, какие квартиры у нас освободилось, – глянув на время, Жанна встала со стула, поправила пиджак и прическу, – я опаздываю на заседание, но я была очень рада с тобой познакомится, Ира.

Художница подпрыгнула со своего сидения и двумя руками схватилась за ладонь, протянутую Друцкой:

–Спасибо вам большое, просто огромное! Я прямо сейчас бабушке позвоню, обрадую, и Зорьке на корм переведу. Даже не знаю, как вас благодарить. Вы прямо святая, как богородица…

Ну это пожалуй, слишком, решила Жанна, и, застенчиво потупив глазки, все же одарила рыжую девушку прощальным кивком головы.

Вот ведь она молодец: еще и десяти утра не стукнуло, а она уже перевернула чью-то судьбу. Разумеется, в фонд «Гавань» приходили письма с благодарностями от тех, кому была оказана юридическая и финансовая поддержка, но Жанна лично с этими женщина не виделась. Это было ни к чему. Чего этих несчастных замотанных женщин лишний раз тащить в ее галерею, пусть себе сидят дома да строчат благодарственные письма.

А тут вот, Жанна не только девушку от побоев спасет, да еще и, вполне возможно, отроет и огранит новый бриллиант русского современного изобразительного искусства.

Проводив женщину липким взглядом, рыжеволосая девушка спрятала в рюкзак банкноты и разбитый смартфон. Отлепив пластыри с костяшек правой руки и оголив чистую, розовую кожу, художница выудила сто рублей из карманов потертых джинсов, и на выходе из кафе, оставила их в банке с надписью «Чаевые».

Бариста, видя в окно, как удаляется рыжеволосая девица с синяками на лице, пожалел о том, что не предложил посетительницами еще бискотти, когда они съели заказанные. Авось, вместо ста рублей, теперь бы в баночке лежало двести.

7

Тая не могла объяснить себе почему, но серьги женушки Вадима, с алым бериллом⁹, обрамленным белым золотом, настроили девушку на новую волну. Арсеньевой внезапно захотелось белого вина столетней выдержки, барбекю из моллюсков и фуагры.

Ничего подобного из этого списка в магазинной пристройке «Радуга» не имелось, зато Таисия не поскупилась на паштет из гусиной печени, хлебцы и свежий квас. Белкин обрадовался гостинцам и галантно пригласил даму на тесную кухоньку.

Несмотря на то, что дом был построен больше полувека назад, и даже новейший ремонт не мог избавится от советской планировки, Тая все равно любила это место. Квартира досталась Витьке от бабушки, которая воспитала и его, и Арсеньеву. Когда-то давным давно, девушка и ее мама жили через дорогу. С белокурым пацаном Таисия познакомилась в первом классе, и их отношения очень быстро переросли в семейно-товарищеские. Валентина Михайловна, бабушка Витьки сразу поняла, что отца у Таисии не наблюдается, хотя на прямую насчет исчезнувшего родителя никогда у девочки не интересовалась. Мама служила зубным техником и с утра до ночи набирала смен, чтобы содержать себя с дочерью. Отчего постоянно была занята, даже на выходных. Валентина Михайловна практически удочерила Таю, зная, что если Арсеньева-старшая сегодня весь день на службе, то девчушка ничего не съест и домашнюю работу не сделает.

Когда Тая пошла в десятый класс, мама решила съехать на другую жил площадь – поближе к новому месту работы, но девушка все равно возвращалась к Белкиным, словно выброшенный кот – в хозяйскую хату.

И вот теперь, через шесть лет после ухода Валентины Михайловны, кухонька, несмотря на смену некоторой мебели и цвета стен, все равно оставалась порталом в детство, местом, где всегда уютно и тепло.

…–и названия борделя не сказала? – еле понятно изрек Виктор, жующий хлебец с жирно намазанным паштетом.

Тая помотала головой, сделала большой глоток пенящегося кваса.

–Значит, черновики с зарисовками прокатили?

Прокатили совершенно чудесно. В воскресенье утром Белкин выставил на различных платформах пост о покупке старого альбома с какими-нибудь изобразительными финтами: краской, карандашами, чем угодно, лишь бы выглядел сборник, как настоящий артефакт полу-профессионального художника. За вполне себе приличную цену в две тысячи рублей. Предложений поступило куча, но выбрали покупатели тот, где на всякий лад были намалеваны руки в разных ракурсах и деталях. Курьер доставил блокнот тем же вечером. А завершенные картины Тая скачала из интернета за полчаса до столкновения с Жанной.

–Ну в итоге, что ты выяснила?

Девушка положила на стол десять с половиной тысяч – Витькина доля после похода в магазин за местными деликатесами.

Да что она выяснила? Не так много: Вадим в больнице, с пришибленными мозгами. По крайней мере, жив. Валяется в коме, а когда проснется, будет ли вменяемым – это еще большой вопрос. Жанна рассталась с мужем, к которому испытывала вполне нормальную человеческую привязанность (по крайней мере, так это чувство выглядело со стороны) только по причине морального уродства супруга. Физического акта измены Друцкая своими собственными глазами не застала, но порой живое и активное воображение бывает страшнее реальности. Часто ли Вадим проводил время с современными гетерами, или то был его первый раз – тоже неизвестно.

–Ясно, – подытожил Витька, – две пары часов ушли сегодня утром. Наличка в конверте на тумбочке.

–Спасибо, – пробубнила Тая, и еще раз проверила, что рыжий парик надежно упакован в пластиковый мешочек, куда не доберется даже самая настырная пыль.

–Когда выходишь на работу?

Арсеньева пропустила вопрос мимо ушей. Она проигрывала про себя разговор с Жанной снова и снова, в надежде зацепиться за что-то стоящее. Белкин, оставил пустой стакан в сторону, сложил на столе руки в замок. Карие глаза подруги смотрели куда-то сквозь паштета и хлебцев.

–План «А» подкачал. Названия борделя не получила. План «Б» уже придумала?

–Надо идти к друзьям, – откликнулась подельница.

–А они у него есть?

–В баре видела. Думаю, узнаю на групповых фотках, если найдем.

Парочка переместилась в спальню, где находился лэптоп. Виктор открыл несколько изображений с ленты Красина.

–Вот этот, – ткнула пальчиком Арсеньева в улыбающееся лицо мужчины, стоящего рядом с Вадимом. Сзади виднелась сцена, перед которой находились столики с закуской и напитками, – и вот этот.

Благодаря тому, что Красин украсил все командные фото тэгами¹⁰, отыскать друзей клиента было просто.

Первым лицом оказался Александр Озерский. Разумеется, он тоже являлся работником того же банка. Только вот социалка у коллеги Красина была унылая: одни фото яхт и разного вида морского личного транспорта. Александр, очевидно, в будущем мечтал заиметь лодку и уплыть ото всех подальше.

Вторым лицом, с аккуратными усами и квадратной челюстью, был Дмитрий Казанцев. Его платформы пестрели таким количеством информации, что парочке потребовался почти час, чтобы в ней разобраться.

Лента и истории содержали в себе много мыслей и советов насчет современной экономической ситуации в стране и мире. Дмитрий делился мнением насчет одной или другой сделки в сфере бизнеса и финансов, постоянно делился ссылками на сайты Reuters и Bloomberg.¹¹

Через каждые два-три поста про экономику, у Дмитрия так же проскальзывали фото с книжкой на столе, рядом с которой стоял бумажный стаканчик кофе. Книжки были разные, но с одной и той же тематикой. «Богатый папа, бедный папа», « 7 Привычек самых успешных людей», трактаты о мотивации и пути вперед. Ясно, такой же мечтатель, как и Красин, только у Казанцева крыша съехала уже основательно и разбилась о тротуар.

–Что думаешь? – подал голос Белкин, – каким крюком зацепишь?

В теории, для того, чтобы манипулировать человеком – любым – не нужно многого, достаточно лишь узнать об интересах «объекта» и его страхах. Разговор о хобби обычно вызывает позитивные эмоции, а вот манипуляции со страхами (социальными, финансовыми и психологическими) частенько приводят к шантажу или запугиванию. В любом случае, у людей имеются свои «кнопочки», готовые для нажимания. Или нужный крюк, которым при грамотном подходе можно зацепить объект и спровоцировать его на нужное манипулятору действие.

Тая листала ленту, затем переключилась на платформу, где пользователи могли размещать свои видео.

У Дмитрия была мечта. Видимо, он настолько начитался умных книжек и статей, что возомнил себя гуру инвестицией и криптовалют. На ленте Казанцев кидал ссылки на свои 10 уроков для начинающих в этой сфере людей и обещал, что эти лекции приведут его учеников к всевозможным богатствам и благам. Подписчиков у Димы было чуть больше трехсот. По меркам данной видео-платформы, такие цифры являлись не то что, копейками, а скорее, частичками пыли.

Но Дмитрий не унывал, а продолжал себя мотивировать, тратя деньги на дорогие книги от зарубежных авторов, которые уже заработали свои миллионы именно на таких читателях, которые отказывались унывать. Казанцев в своих постах обещал сделать новый курс, допуск на который будет ограничен и платный, в котором будет очень много полезной инфо для интересующихся акциями, вложениями и, разумеется, биткойнами.

Вот и крюк.

Только вот, где же найти этого доморощенного гуру инвестиций. Тая снова открыла несколько фото с книжками и стаканчиком кофе.

–Витька, ты такое заведение где-нибудь видел?

На всех изображениях, стаканчик был повернут таким образом, что название этого общепита читалось не полностью: лишь полслова «айка» виднелось на белом фоне.

Белкин открыл карту города:

–У нас три отделения банка «Голиафа». Если мы предположим, что это кафе, и Казанцев пьет напитки из этого места его в обед или сразу после работы, то заведение это скорее всего рядом с его офисом.

Команда стала осматривать ландшафт в поисках нужного названия в приложении карт на своих телефонах.

–Нашла! – победно возгласила Арсеньева, – «Синяя Чайка», кафетерия. Готовые обеды и завтраки, работают с девяти утра до двух дня. Открываются заново в пять для ужина.

–Молодчина, – похвалил Виктор, – легенду уже придумала?

Вместо ответа Тая мысленно распахнула шифоньер в своей квартире-студии и загадочно улыбнулась.

8

Дмитрий Казанцев давно заметил такую закономерность: чем чудеснее на улице день, тем медленнее движется время в офисе. Вроде как и пашешь полдня подряд, а часы твердят, что до обеда еще два часа.

Отправив начальнику очередной е-мейл с таблицами и отчетом, второй менеджер отдела службы по работе с клиентами предприимчиво достал из портфеля принесенную с собой книжку, предусмотрительно хлопнул по карманам (телефон и бумажник, все на месте) и покинул душный кабинет.

Все же у Дмитрия было прекрасное настроение: только два назад он сделал довольно точный прогноз движения акций на рынке возобновляемой энергии. Те, кто подписан на канал и посты от Казанцева, знают, что благодаря его детальным анализам, они могут зарабатывать денежку, валясь на диване. Именно поэтому, Дима пребывал в уверенности, что его канал скоро пополнится новыми подписчиками, а, значит, и сам хозяин канала сможет получать больше дохода от рекламы. А там уже семинары, зум-сессии и прочие радости на благость зрителям. Главное не сдаваться и работать на рост числа подписчиков. Как только оно достигнет около ста тысяч, может будет спокойно уволится из банка и продолжать строить свою цифровую империю из собственной квартиры (или уже, особняка к тому времени), а не из «Синей Чайки».

На обед сегодня была порция пельменей и салат «Нежность». На десерт: моккачино и новое фото для ленты. Отставив пустые тарелки в сторону, сытый Казанцев положил взятую из библиотеки минимально потрепанную книжечку «Обыкновенные акции и необыкновенные доходы» Фишера на стол таким образом, чтобы на нее падал свет из большого окна, создавая тем самым превосходные условия для удачного изображения.

Кликнув пару раз, Казанцев поправил книгу и приставил стаканчик с напитком поближе друг к другу. Нацелив камеру на свои арт-объекты, он чуть не выронил смартфон, когда напротив мужчины совершенно неожиданно приземлилась девушка в берете и солнечных очках с синими стеклами.

–Дмитрий Казанцев, работник банка «Голиаф»?

Знаток инвестиций и акций лишь похлопал глазами и опустил локти на стол.

–Я говорю, вы – Дмитрий Казанцев? – настойчиво повторила она.

–Я, – честно признался он.

Губы, накрашенные яркой красной помадой сложились уточкой. Девушка сняла берет, обнажив короткую стрижку каре иссиня-черного оттенка, доходящую до мочек ушей. Глаза необыкновенного дымчатого цвета были густо подведены. Лицо покрывал рой веснушек.

Кого она ему напоминает?

–А вы кто?

–Евгения Мысько, журналист новостного аналитического портала «Рубль в квадрате».

Из ее нагрудного кармана темного пиджака показался сначала диктофон, а затем маленький блокнотик с ручкой.

Дмитрий чуть не хлопнул себя по лбу: Лайзу Минелли, вот кого!

–Вы тот самый Казанцев, автор набирающего популярность канала «ЭкономКаз», который просвещает русскоговорящую аудиторию о нюансах инвестиций, криптовалют и прочих финансовых операций?

Вместо ответа, Дмитрий лишь растекся в широчайшей улыбке Чеширского кота. Пресса-то держит руку на пульсе.

Девушка такое поведение истолковала правильно, и включила диктофон:

–Я пишу серию статей о том, как банковские служащие убирают конкурентов, чтобы выплыть на рынке предложений и завоевать клиента. Скажите, вам знаком Красин Вадим Александрович?

Улыбка Дмитрия тут же погасла:

–Не понял.

–Я говорю, Красина Вадима Александра знаете?

–Нет, это я понял, а вот первую часть – не очень.

–Вы имеете представление о том, что случилось с вашим другом?

Дмитрий кивнул. Называть Вадика другом было тяжеловато, скорее, он больше являлся Казанцеву знакомым и коллегой.

–Отвечайте, пожалуйста, словами, – строго попросила журналиста, подбородком указав на диктофон.

–Имею представление, – произнес Дмитрий, – с самого утра уже позвонили из следственного комитета, сказали, что заедут на днях, поговорить....

–И что вы им скажете? – Девушка приготовила ручку, занеся ее над блокнотиком, – Вы помните, что произошло в пятницу вечером?

Дмитрий нахмурился, сменил позу, перенеся вес тела на другую область пятой точки:

–Извините, вы откуда? Из какой газеты?

–Вы отказываетесь отвечать на вопрос?

Мужчина почесал макушку, изучая лицо журналистки. Если бы не эти яркие алые губы, и не броский макияж, она была бы вполне симпатичной девушкой.

–Не знаю, имею ли я право давать вам интервью на эту тему…

–Хорошо, я так и напишу, что Дмитрий Казанцев, знаменитый блогер, отказался от разговора, так так считает сотрясение мозга своего товарища делом смешным и не серьёзным, – Евгения кликнула ручкой и стала подниматься, чтобы покинуть столик.

–Подождите, – воскликнул второй менеджер отдела службы по работе с клиентами, и жестами попросил девушку сесть обратно, – я бы с радостью вам все рассказал, да только ничего не знаю!

–Пятница, вечер – чем вы занимались? Благодаря тайному источнику, мне стало известно, что вы с Вадимом после работы отправились в бар «Перченный Гусь». Вы это подтверждаете?

Дмитрий активно закивал головой:

–Это была Сашкина идея, потащить с нами Красина…

–Александра Озерского, вы имеете в виду, – уточнила Евгения и сделала пометку в блокнотике, – еще одного вашего коллеги из «Голиафа».

Вот ведь, а кто-то говорит, что журнализм в наше время уже не тот! Смотри-ка ты, девчушка пришла подготовленной!

–Зачем Озерскому было необходимо вытащить Красина в бар? Можно ли представить, что Александр был в сговоре с преступниками, которые нанесли Вадиму травму той же ночью?

–Да потому, что Сашке Вадика было жалко. Развелся он недавно, месяца два назад. Ныл иногда, на жалость разводил. Вот и взяли мы его с собой, чтобы заткнулся.

–А дальше?

–Дальше? – Дмитрий сложил руки на груди, задумался, – Сашка познакомился с какой-то телкой… ээ.. девушкой, то есть, не печатайте это, – попросил Дмитирий и продолжил, – да и у меня завязался интересный разговор с одной из девушек за стойкой, про блокчейн.

–А с кем был Красин?

–Я откуда могу знать, с кем был Красин? Ну вроде как присел к какой-то колхознице, белобрысой такой, со здоровыми очками…

–На фото узнать сможете?

–На фото? – Казанцев пожевал губу, – не. Думаю, вряд ли. Я ушел вместо с Лариской, Сашка уехал домой еще до меня. Я так подозреваю, Вадим эту чувырлу… пардон, даму, к себе пригласил. А она, приехав к нему на хату, позвала своих подельников. Или сама его отлупила, если грубо полез. Я вообще женщин уважаю, – Дмитрий наклонился поближе к диктофону, замедлил темп речи, – я считаю, что представительницы прекрасного пола являются чудесным дополнением на предприятиях любого типа. Я за то, чтобы все люди получали одну и ту же заработную плату, независимо от пола!

Евгения театрально закатила глаза:

–Вам известно, по какой причине Вадим и его жена развелись?

Дмитрий покачал головой:

–Нет, да мы и не спрашивали. Ну развелся и развелся, по мне так, это вообще никого не касается.