Ксения Буржская Шлюзы
Полная версия:
Ксения Буржская Шлюзы
- + Увеличить шрифт
- - Уменьшить шрифт
«поведи горячим плечом, чтобы утро смахнуть за ворот…»
поведи горячим плечом, чтобы утро смахнуть за воротосенние птицы вздрогнут за школьным порогомда какая школа? тебе уже тристапора вставать на работуехать в метро, в дождь выходитьс богомкое-кто обещал на тебе жениться, помнишь, у лифта,провожал до восьмого, ловил между этажей,бегал вечером в продуктовый, мерцающие сердечки гифками,говорил вот накопим наклейки —получим набор ножейвы вступили в партию, в клуб перекресток, ногой в говноон говорил это к счастью, а ты смеялась, едва услышавэто было в прошлом столетии, при прошлой власти, очень давноон из этого клуба уже пару леткак вышел«а в прошлую пятницу дали пособие, прибавку к пенсиипомидоры пустили корни, сначала цветочки, затем плодыпо “радио дача” передают сейчас нашу песню,если кто-то и будет мне сниться, так это ты»отмахни рукой сон, пусть он идет куда-нибудь досыпатьосенние птицы вскрикнут, как от уколамама будит тебя, говорит, что пора вставать,впереди еще целая жизнь, каникулы,опоздаешь в школу2020«здравствуй, моя золотая – роща, монета, рыба…»
здравствуй, моя золотая —роща, монета, рыба —я болею тобой всегда,ты как вирус, допустим, гриппа.одиночество – как пустотапустот, суета бессмыслицы.ты – беззаботная роза,выпавшая из теплицы.я – неудавшееся подобие акробата —шаг, пропасть, проповедь —у меня внутри живут демоны —на одну зарплату, впроголодь.ждут, когда я опять за свое,за эти рваные рифмы:словно ток выстреливаетв руке,но быть живой мне нравится больше,чем быть поэтом.твой живот мне нравится больше,чем быть на этомматерике.ответь, моя неизбывная нежность —проигранный бой,золотая карточка в клубепровальных единоборств —были ли у тебя связи крепче,чем здесь, со мной?может ли кто-то сравнитьсясо мной в упорстве?и страсть эта не животная, а человеческая,сплошная музыка, струна к струне,потому что сначала слово,и это слово – часть моей речи —ты —прилагательное ко мне.2017–2021«я хочу тебя всю: без единого “надо же”, без единой ретуши…»
я хочу тебя всю: без единого «надо же»,без единой ретуши, без единогона метро —а потом по набережной,а потом по небушку,на глазах прищуренных злых соседушек,там, где ветер с рубашкой воюет бешенои окно по-южному занавешеноштурмом брать мостыи рубашка сдается – уже не страшнои нет укреплений на черной башнеи я красивая, словно бражник,и ты красивая, словно ты.я хочу тебя всю без единого «извини»,без «прости мою чудовищную откровенность»,без еще чего-нибудь, что меня бы оправдывало,потому что мне нет оправданий.потому что я твой человек,потому что я твой пропавший цветок,потому что я твой заблудившийся демон —летящийсияющийнастоящий.и самое время найти мне проводника,коллектора или налоговика,чтобы выпроводить меняподальше.но и там я буду ждать от тебя звонка,приходить к автомату и мужикам,которые его пропили,буду ждать как списанная со счетови построю что-нибудь из мослов,облаков, записок и плавников —например, твою полную копию2021Сказка на ночь
корвалол выбивает зубы моим словам,отжимает мышцы, прячет глаза в подушку.хочешь печальную сказку, мой лучший враг?что ж: слушай.…в тридесятом царстве жила королева, и жил шут.королеве не по чести с шутами крутить романы,но она проверяла на нем свой придворный кнут,иногда – пряник.чем кончилось? кончилось. да и какое нам дело до них?у нас тут свой актуальный бред:доброй ночи, это последний стихо тебе2012Савеловский
говорю с тобой через чужой рот,через чужие каналы – в один кликпосмотри эту пьесу: вот,прочти эту книгу.читай так, будто эта о нас – строка заплелась тесьмой,даже если по буквам шаришь во тьме,этот мир целиком есть мое письмо,написанное тебеговорю с тобой маршрутками, номерами веток черезмосты,названиями улиц, станциями метрочто там написано, думаешь ты,что? я никак не разберу – чтотам написано (жаль, я не могу тебе прямо писать как есть,жаль, что буквы я вынуждена подсовывать тебе чужие)там написано (беги прочь, но упрямо лови сеть)я хочу тебя, разреши мне2014Зверобой
не трава тебя вылечит – не зверобой, не ромашка,не глина белая, только моя ладоньвот тут ложись – ребром под мою рубашкуздесь для тебя свой срок отбывает броньне слишком ли откровенно без полнолунийдля этих блакитных сумерек февраля?так спросит меня при встрече одна колдунья,когда-то пообещавшая мне тебяя ускользну: зачем нам опять встречаться?она усмехнется: я зря, что ли, ворожу!уйду не прощаясь, надо бы отмолчатьсяа ты мне сегодня снилась. не расскажу.2020Идиотка на чердаке
кто-то хочет спрятатьсясказать: я тут ни при чемя не виноват и залечь на дно —закатиться мячикомне перематывай пленку —один ведь черт —все равно начнется зимавсе равно – прячьсямороз залезает в горлои там дрожитвыдыхаешь егои дальше идешь – до маявот открытка тебе:пожалуйста, не спешине спеши убегать —все равно я тебя поймаю2020«милый мой мальчик / горячая голова…»
милый мой мальчикгорячая головавылепленный из совершенноиного тестауже отцвели хризантемыуже не растет траваот одной только мыслину же, представь нас вместемилый мой мальчикловкие руки и хвост трубойбудто бы созданный длямоего протестапротив других престолови себя самойглавный герой моих снови моих текстовмилый мой мальчикчистое полотнозолото рассыпанное по кожепоживи ещеналомаем дровв следующем годупозже2013«… время тащит за волосы, год – и уже до плеч…»
июнь едва не поскальзывается на поворотах,время тащит за волосы, год – и уже до плеч.на сей раз весны не случилось —и лето за узкий ворот падает, и платье легче.забывать я не научилась, дурное – и хитрое,теперь бы привыкнуть, что прошлое неизлечимо,что память приколота к разным тишинкам ихитровкам,и жалит так горько, как самый ядреный чили.Москва как всегда прекрасна; мозоли готовы к летуот бега к тебе, от тебя, к себе, от себя, от всех.беспокойные сумерки светят в лицо рассветамиили недозакатами. южный смех.и под утро так сны слепят, что болят глаза,надо привыкнуть: это как видеть тебя раздетой,и опять обманываться – так недалек вокзал,будто бы я уеду.2013«все, что ты любишь, должно уезжать все дальше…»
все, что ты любишь, должно уезжать все дальше,исчезать с радаров, не оставлять ни следа, ни тени.ты должна быть готова, что это случится раньше,чем ты подготовишь себя к спасению.время течет, ничего не проходит, хоть и стремится к нулю,это похоже на неисправные водопроводные краны.для «я люблю тебя» и «я больше тебя не люблю»не бывает ни поздно, ни вовремя, ни ты что-то раносегодня. такой уговор с судьбой: поймай меня,обними меня, если сможешь;как дети за двойку боятся стыда и ремня —так руки дрожат от простого альянса с кожейдругого. не ходи без лица по улицам, это же моветонсделай какую-то маску, может, животного —из папье-маше и резинки. задай себе тон,настроение, производную.не молчи, опрокинь стакан, подари трафарет стене,круглый след на скатерти оставляй бокалом,будто ты жива и все еще хочешь к другой спинеприжаться щекой, хотя это уже – пропало.кухни всегда малы: так что оба в проеме окна,а если в проеме пусто – значит, выключен свет,не пугайся кислого привкуса слез – избыток винаи вины. сделай вид, что тебя исключительно нетдома. так спокойно и мягко плывет босфориз мыслей в пустой голове, и каким-нибудь вечеромпока горит мигающий светофор,есть время сказать:мне сказать тебе больше нечего.2013Перезимуем
Снег ужасно белый, похож на медицинскую вату,такой вытирают нос, если он разбит.Скоро Новый год, ничего особенного, ну и ладно —ни одна ведь планета не скатывается с орбит.Хожу вдоль стен, осыпаюсь безвольно елкой,сажаю аккумулятор, меняю профиль.Вся память забита: осталось так мало пленки —ну, может, на самую маленькую любовь.Зимуем: с утра невесело, ночью мрак,и пляшет дым вальском над твоей трубой.Я ладони сложила домиком: держу их такнад твоей совершенно горячечной головой.Сколько можно военных действий: довольно трат.И молчание так предательски оглушительно.Никогда б не узнала, что буду ему так рада —бесконечному снегу, что абсорбентом, огнетушителемрвется в окна. Идем по наитию, цель не близка:так синеет закатная полоса или поезд чуетколесами рельсы. Зацепка болит у виска,но мы завтра же это вылечим. Перезимуем.2013«Влюбись в меня. То есть – смотри на меня в упор…»
Влюбись в меня,то есть – смотри на меня в упор,прямо спрашивай – может, и выйдет толк,касайся меня без вины, ведьс недавних пормежду нами струится варево:смолы, токВлюбись в меня,то есть ревнуй меня словно псих,спрашивай, почему я не отвечала,изводись в выходные,или с ума сходипосле каждой встречи —опять, сначалаВлюбись в меня,будь моим славным мальчиком,случайным призом,стрелой, меня обнаружившей в камышах,и знай, что мне – никогда не бывавшей снизу,так невозможно легко под тобой дышать2013Болотная
мартовская зима крошит на пол хлопья;трубы кашляют будто дети, пробующие в затяг.в макбуке у Марихен двенадцать открытых окон,и в каждом из них – сквозняк.Марихен посещает митинги с белой лентой:этой зимой очень модно быть легитимным.«надо достроить дом, хорошо, что пошлипроценты.позвони мне в четверг, а до пятницы не звони мне»полчетвертого от метели все так же мутно.кошка гудит как положено всем котам.а вдруг Марихен приснится сейчас кому-тои останется сниться там?мартовская метель засыпает пляжи,беготня через мост похожа на эстафету,я пишу Марихен; а что я пишу – неважно —потому что есть вещи намного важнее этого,я хотела писать о них. получилось вот что:Марихен, я забыла слова и, по ходу, сплю,обещай мне одно, что ты завтра откроешь почтуи подумаешь: черт, а ведь я же ее2012«и как ночь опустилась в лес…»
Дмитрию Толстобе
и как ночь опустилась в лесокунувшись лицом в тумануронив свой огромный вескак монеты в пустой кармани осталась на некий срокпомогая нам без трудазапастись тишиною впрокпропускающей поездаи сквозь марлю они летяткак оса потерявшая ройесли двое сейчас не спятто я первая, ты – второйрассчитайтесь на раз и дваразбудив свой собачий нюхесли ночь укроет меняпочему ей не спрятать двух?сквозь меня говори – не ждипусть слова не тревожат сонподойду и увижу какв твои окна посмотрит кленнаклонившись поймает ритмчерез ветер и прочий шумговори теперь, говория тетрадь взяла и пишу2020«хорошо, это можно: иди без слов…»
хорошо, это можно:иди без слов,оставайся вне зоны моей сети,и плевать, что, кажется,ты – остов,а я – все, что должнона нем прорасти,так расходятся швыи ломают крой,так на папертия стою с протянутойк тебе рукой —памятником памятипроходи, проходи —проживем и так —как живут без родины —мимо, словно не человек я,а куст смородины2017Считалочка
в этом городе купол естьиз туманов и облаковя слепила себе тебяпо рецепту для дураковв этом городе я однао тебе говорю в ночия хотела бы знать ответ,но, пожалуйста, промолчив этом городе тридцать дваголоса – все моиты не слушай меня, не верь,а иди просто помолисьв этом городе снег идет,провода – в темноте как нитья люблю тебя – это оннаказал мне тебя любить2017В романе «Мы»
помнишь какв романе «мы»в гениальном романесамом лучшем романео любвинаписано чтолюбишь точто не можешьсебе покоритья не могутебя покоритья не могуперестать воеватья не могуперестать хотетьцеловать тебяи если я тысячу разизвинюсьи скажупомнишь какв романе «мы»в гениальном романесамом лучшем романе о любвивсе закончилосьочень плохоим стерли памятьони ничегоне помнилине о чем было жалетьне о чем воеватьнекого целоватьну так вотизвининоя не хочу забыватья ничего не хочу стиратьда и зачемничего тут такогострашногоэто всего лишьна всю жизнь2014Папа
Ты, исчезнувший,пропавший без вести,если вестью считатьзвонок,засыпанный временем,словно известью,мне не приснившийсяв срок,безучастно стоящий,пока пеленают,не смотрящий в злойпотолок,не отвечающийна входящие —не захотел? не смог?недолюбивший, тоскующий,все в порядке:так продолжалось шоу —сыгравший в ящик, как будтов прятки:иду искать —и ушел.И какой же толк в бесконечныхпамяти блокахрыться с упорствомзавидным,если даже в твойтеатральный бинокльничего не видно.2020Рео
за окном ничего: нет марса и нет лунывесь небосвод за тучами приунылцеловать тебя в шею, оставаясь рео пурпурными в наказание – йодистой сеткой ажурнойи поезда проносятся словно бы нет опозданийбудет зимапозови меня на свиданиевсе уже отцвететособенно эта смелостьрассвет прилипает к окну как дендробиумбелыйи вереск перебирает ветеркак пальцы волосынет ничего – ни марса ни днани космосани ошалевших глазмерцающих словно звездыв сумраке остывающих процедурныхцеловать тебя в шею, оставаясьрео пурпурнымна т-образном ветреномперекрестке2020Копирайтер московского транспорта
Дмитрий сказал: здравствуйте, я принес арбузсейчас ведь еще не сезон, но я вам его нашелкак падчерица подснежникии шагнул в ботинках на паркет елочкойутром вымытый с моющим средствоми надежда сказала: дмитрий, снимите ботинкипроходите на кухнютам есть все, что вам нужноно дмитрий стоял как недвижимостьпод его ногами на елочки упрямо стекала лужая подотру повинился дмитрийпонимаете мне неловкопроходить к вам на кухнюбрать ваши нож и доскуи что еще там мне для этого необходимопотому что на самом делея прихожу сюдакаждый деньпотому что я вас люблюно это так же нелепокак мозаики с павелецкой, которые висят на новокузнецкой,а вы знали, что раньше там был портрет сталинана том самом месте где теперь ленин?надежда ответила: нет2018Пандемия
я уже была на карантине в 95-мв санатории огонектам лежали дети со сломанными костямиу меня тоже кое-что было сломаноточнее спинамои родители не могли прийти ко мневесь декабрьпотому что у нас был карантиня смотрела в окно с подоконникатам на снегу стояли онии махали мнеи улыбались так сильнобудто их кто-то щекочети оставляли записки у вахтершив записке мама писалау вас карантин не скучай не грустискоро это пройдетна новый год будем вместеи бабушка писала в запискеу вас карантин не скучай не грустия читаю горького мои университетыкот тима спит на твоем одеялескоро это закончится(и это закончилось)дима гопник с которым я целоваласьписал в запискексюха без тебя скучно но не грустина новый год оторвемсялучшая подруга юля писала в запискексюнь не ссы прорвемсяхотя она вряд ли писала именно такнам же было по десятьучилка французского ольгавладимировнаписала в запискексенья сэ ля вино регреттэ парьян до рьянили еще что-то такоеона говорила меня ждут в классехотя это вряд лино они все обещали мнечто вот-вотпридет новый годи закончится карантиня поправлюсьи так и случилосьпоэтому вот чтонам нужно просто дождатьсянового годав маеа пока писать запискио том что скучаюлюблюне грустии не ссысозвонимся2020«протянешь руку и разойдется вода по швам…»
протянешь руку и разойдется вода по швампобежит по темечку словно шальные бесыкак восьмая нога собаке, как телу шрамя нужна тебе – то есть совсем без толкупозовешь и голос провалится будто рыбак под ледприходи и ляг со мной лучше всего валетомговорили мне в детстве ты идиот, идиотничего из тебя не получится, а получилось этохорошо, хорошо, идиот, мне это вполне идетплюй на меня с террасы своей колокольниты не первый и не последний, наоборотты тот, кем я буду мерить насколько больноподходишь ближе и дернет током – не подходивсе, что внутри – не колокол и не мышитак хотелось взять твою руку и приложить к грудивот послушай, хотя не слушай, уже не слышно2017Ирония судьбы
И десять лет спустя, и двадцать летна той стене написанное словопроявится и сообщит тебечто я была на все, совсем на всеготовачто я придудержи накрытым стол —как держится годами это слово —и пусть в стакане плещется рассолили в графине старомкак в столовойдержи меня всегдав своем уме —запиской, правилом,слепой повесткой —и десять лет спустя, и двадцать летты смотришь на менясквозь занавескуи в этом мутном грязноморгстеклеодно – тебе —написанное слово —как пела Наденьказа праздничным столом —появится и растворится снова.202224 февраля
как тогда в девяностыеты находил оправданиячтобы мы продолжались —и мы продолжались.прижимались к ларькам с сигаретамив падиках жалиськ теплой трубе отопленияс каплями застывшей краскиа сейчас мы снимаем кино.мы актеры второго и третьего плановбез единого резервного планав бирюзовойзащитной маскевремя было и вышлотеперь уже все равно.а теперь научи как нам быть —дай нам знакчтобы мы продолжалисьчтобы мы его понялито есть предельно простой —как вставать в эту очередь к выходуиз ниоткудав неизвестное странное местои я там будуи продолжусьи вам займуи займут за мной.2022Лента Фейсбука
Д. уехал. Уехал М. Уехала А.Эти вчера уехали – видела фото.Эти редакцией. Эти взяли кота.Эти еще в девяносто восьмом,во время дефолта.Да, другого выхода нетизбежать чумыи молчания —сорок минут до взлета —и тот человек, что бралу меня взаймыпредыдущие двадцать лет —снова возьмет их.Так что я понимаю Д. Понимаю К.Нам опять станут слишком малычьи-то тертые джинсы.И как будто бы снова придетсястоять у ларька,выбирая синий Эл-Эм или красныйВинстон.Самолет отрывается —солнце по левому борту —затяните ремни,пояса, отпустите грехи.И, упрямо стоящаяперед зданиемаэропорта,я пока остаюсь,чтобы писатьстихи.2022Cancel culture
В том магазине, где выдают право бытьлюдьми среди людей,где обещают будущеене то что великое, но хоть какое-нибудь,для нас не сделают скидок.Локтями толкаясь, первыми к кассепридут они,гремя тележками с праведностьюи модным блеймингом,чтобы сказать нам:вас здесь не стояло.И кассирша – в шиншилловом воротникес губами алого цвета —прокатит в обратную сторону нашускомканную идентичностьсо словами: «Дженнифер, отмени».2022«Вот о чем я хочу тебе рассказать…»
Вот о чем я хочу тебе рассказать:о крысах, бегущихс тонущего корабля;все, что я шепчу тебе за глаза —о том, что соседним фронтом прошла гроза,но совсем не та, чтостоит еще с февраля.Все, о чем я прошу сейчас,чтобы ты плечомк моему плечу —не за этих или за техтак отчаянно билась —а за сирень, и за рыбу в пруду,за черемуху,и причем —ты ведь видела этих рыб —они всплыли вверх.Ты же видела эту сирень —ее всю срубили.Но оно кругом —такое уж, какое есть.Ты и не помнишь, когдаувидела в первый разэту набережную и этот лес,и еще – допустим —тот пятиэтажный выморочныйпейзаж —что, куда ни беги,никогда не отпустит нас.Но и сами мы не отпустим.2022Реверс
я так хотела к тебе, хотела тебе сказатьчто первой возьмут меня и будет поздно что-то менятьчто мир неустойчиво прост, устойчиво плохчто мы не умеем, не слышим, не ловим блохне ведаем что творим, не имеем веси солнце упорно падает в тот же лесистория сделала сальтовертится центрифугакассета сделала реверспони идут по кругуи в горле моем живет одна безумная доулано текст не рождается из ничего —пустоты и холодаи когда они придут и спросят так в чем виная скажу я оставила ее однуэто ты – одна2022Реверс
мы такие хорошие, но другие, и я страшнеепод ногами какое-то мокрое, стылое, бежевоепальто все сутулится, греется, жмется к вешалкеи я хуже тебя раз в сто, потому что нежнеекак жаль, что не выпить таблетку и не изменитьсячто голос дрожит в попытке нажать на паузувремя поет и ссылки ползут в мой браузера ты все никак не можешь в меня влюбитьсяплексус внутри в ответе за эти страхии на языке какое-то вовсе нескладное вертитсяпрости что я не умею бороться с мельницамиособенно если они смололи уже все нахуй2012«то был маяк, и кислород, и знаменатель…»
то был маяк, и кислород, и знаменатель,и вечности открывшийся портали тот, кто рядом встал не с той ноги с кроватипочувствовал как плавится металл,но не ушелто был единственный момент,когда могло быть —не обещало, но могло произойтии я руками разрывала упаковкувыходите на следующей?идииди,пока жива и отпускаю,потом не будет здесь ни выхода, ни дная остаюсь смотреть, как догораеткак остываеткак смываетсяоднане буду. это невозможнони помнить, ни проговорить, ни спеть,ни замолить, ни вывести подкожнони внутривенно,ни забросить в сетьи слышно только как упалаотцепившисьосыпалась вчерашняя звездаи что тут скажешь – будем откровенны —но мы не будем откровенныникогда2017«Выживут только поэты / влюбленные больше не выживут…»
Выживут только поэтыВлюбленные больше не выживутПоэты выживутчтобы документироватьчтобы записыватьнаши диагнозынаши осипшие дневникиМы с детства зналиэту историюо том что умерли всеосталась одна танянаша таня громко плачетона еще помнит тот денькогда по телеку гонялиодно и то жечерную подводную лодкувсякие там отсекии таня плачетуронила в речку мячики он утонулОбгоревшие окнаБелого домаи таня плачетТанкиДома на каширкеПереход на пушкеЭпизод норд-остаСтанцию парк культурыСтанцию технологический институтТаня пытается вспомнитьхотя бы одно десятилетиебез войнытщетноМоя подруга Веравыходит из вагонакогда видит людей в мешковатойодеждея захожу только в первый вагонмоя жена говорит что я идиоткано я все время тащу еев первый вагониллюзия безопасностииллюзия мираосталась одна таняи Таню уже тошнит2022Венеция
одиночество не капризничает, затекших рукне выпрашивает, не злит, ничего не требует,я открывала окна отеля, чтобы услышать звук,но и звука – не было.влажный город ночью бесцветен, полон и тих,львы засыпают на древней своей цепи,затерявшийся лодочник мост объезжает лихо,если можно сказать, что лихо – об этом. спи.есть столицы любви, описанные одной строкой,двое-стоят-обнявшись-литой-пластиной.здесь же двое если и замирают на миг-другой,то, скорее всего, в музее перед картинойили перед картиной мира, но как в музее —каждая улица без туристов – уже пантеон.изгибы, прорехи, щели – любой вариант лазеекстановится улицей. и называется дом.вода безучастна, лежит в тишине листамикровли, временем, повернувшим вспять.кажется, только здесь – можно сидеть часамина набережной, и никого не ждать.2013«… так много в мире простого, не усложняй…»
и ничего не случается – если иметь в видухорошее. а о плохом не нужноприеду в лес и с порога в него войдуи выдохнет заблудившийся ветер южныйтак много в мире простого, не усложняйсмотри, как двойная радуга легла на крышуосунувшейся новостройки, чей острый крайтак манит ворон, и сравнение будет лишнимно лето срывается, словно листья осенью с кленалетит как фанера над серым сырым парижеми выживут, как обычно, только влюбленныеи здоровые – еще не любившие2020Магазин на диване
ненавижу переход из одного состояния в другоепереезд из одного города в другойи когда ты молчишьтак особенно одинокоособенно сиротливои тогда я включаю магазин на диванетам всегда все хорошобрючки ботиночки туфелькиудобненькая колодочкапосмотрите какой матерьяльчики я смотрю какой матерьяльчикуродство, конечно, полноено уж получше меняраз ты меня бросилаи я не приходя в сознаниесажусь на поездтак чтобы сразу все2014Литейный
я шел и мне казалось замираетасфальт уже не крутится планетая шел к тебе и ныли руки этим маемя одного хочу – тебя, и только этоведет меня вперед в метро на стройкудругих миров, где ты с утра меня разбудишьсмотри какой рассвет, закат и койкауже расшатана, скрипит, но не остудишьменя, тебя и нас случайно в кубемы нерешительно дерзки как нуворишитак здорово болят сегодня губылюблю влюбленныхневлюбленных – ненавижу2012«нет, ты молчишь, и правильно – тем верней…»
нет, ты молчишьи правильно – тем вернейесли зима начинается в понедельникэто как первый рази ты входишь в менякак в музейтак и как мне писать о нас —слитно или раздельно?нет, ты молчишьи правильно – без суетызабежишь на минутуприсядешь на стулсмотрителяесли мне кто и ровнятак это тымой партнер по молчаниюбезмолвный мой телезритель2014«Потому что нас кто-то спасет / это будем не мы…»
Потому что нас кто-то спасетэто будем не мынам развяжут глазаи подарят свободу и разумнам, печальным и злым,непрощенным, забытым, немыммы так долго кормили волковтак за что они насВот за что они нас:мы молчали, пока голос были казался пустыми во что это все превратилосьтолько птицы стучали,что завтра была весна —и весна наступила.Вот за что они нас:убегая от злости и лжи,от бубонной чумы,сбивая с петельэти дверикак и тыкак любойя совсемне хотела войны,только кто мнеповерит.2022«Где наша прежняя жизнь? В утке…»
Где наша прежняя жизнь?В утке. Утка – в яйце пасхальном.Яйцо у бабки в кармане.Бабка садится в ступу —седлает ее как ковбой.Отдавай нашу прежнюю жизнь —доставай из халата засаленного.Зачем тебе? Ты хромая,злая и пьяная.И с костяной ногой.Не проси – это прошлое, —отвечает бабка, —хоть с нее мало проку(то еще счастье за васотдавать кредиты),но я буду ее хранитькак зеницуока —правого.Потому что левое —(катаракта) ужене видит.Эй, избушка! Алло.Повернись ко мне, если слышишь.Проработаем травмыили – чего уж – получим новые.Где же ваш русских дух?Здесь же больше ничем не пахнет —только борщом и травами,да смолой сосновой.Где наша прежняя жизнь?В утке. Утка – в яйце пасхальном.Яйцо у бабки в кармане.Бабка садится в ступу,халат в пыли.Трешка намертво,навигатор советует ехать дворами.Вот яичко везу, —пишет в твиттер бабка, —на край земли.2022
