Ксения Болдина
Космопéкус из центра Вселенной
Предыстория. Кто задул одуванчик Вселенной?
Центр Вселенной – очень загадочное место. Ни один человек не в силах вообразить, что там находится. Даже самые большие телескопы и выносливые спутники не могут приоткрыть эту тайну и помочь любопытным людям заглянуть в самое ядро нашего мира. Как ни старайся, а Вселенная все время растет и ширится, будто тесто на дрожжах, а это значит, что планета Земля со всеми ее жителями удаляется все дальше и дальше от центра – совсем как легкое зернышко одуванчика с зонтиком на макушке, уносимое ветром в неизвестном направлении.
Сам же одуванчик обычно остается на месте. Если, конечно, его кто-нибудь вдруг не сорвет от скуки. Вот и центр Вселенной – самый что ни на есть оставшийся без внимания одуванчик, который крепко держится там, где однажды появился, и лишь со стороны наблюдает, как разбегаются от него во все стороны пушинки-звездочки, пушинки-планеты и другие небесные тела.
У этого одуванчика… ой, вернее, у точки, где родилась наша Вселенная, есть свое имя – Фулкрум. И живут там милейшие космопекусы. Пожалуй, это самые могущественные и самые разумные обитатели Вселенной, которым подвластны любые силы природы. Кроме того, что космопекусы являются древними хранителями Главной Тайны Пяти Наук, о чем мы обязательно расскажем чуть позже, они еще и невероятные симпатяги.
Космопекусы очень похожи на ёжиков – у них такие же глаза-бусинки, остренький носик с черным кончиком и гладкое брюшко. Только вместо иголок – пышная и жесткая фиолетовая шерстка. На макушке из шерстки торчат большие круглые уши – они помогают космопекусам слышать даже самые дальние и тихие звуки. Хвостиков у космопекусов нет, задние лапки короткие и толстые, чтобы крепче стоять на земле. А вот передние лапки длинные, с тонкими ловкими пальчиками, которые большую часть времени пишут мелом на черной грифельной доске длинные формулы, записывают в книжечках важные расчеты и уравнения, проводят на лабораторных столах захватывающие опыты, рисуют чертежи новых планет и… Ах да, мы совсем забыли сказать, что именно космопекусы когда-то решили заполнить Вселенную планетами, солнцами, черными дырами и многими другими удивительными вещами. Считайте, что это они задули тот самый вселенский одуванчик.
Зажечь солнце, запустить вокруг него карусель больших и маленьких планет, вылить на планету воду или раскаленную лаву, насыпать туда земли и запустить рост деревьев – вот и готов мир. А дальше остается лишь следить за его развитием и ждать появления жизни. Согласитесь, что это очень увлекательное занятие! Вот и космопекусы никак не могут остановиться. Каждую минуту работники Академии Пяти Наук мастерят новый астероид или комету и запускают их в Космос, будто бумажные самолетики. И летят они стремительно вдаль, преодолевая миллионы миллионов световых лет, время от времени проносясь совсем близко от нас, жителей планеты Земля. Но волноваться не стоит, ведь все эти самолетики летят по четко выверенной траектории. Космопекусы всегда тщательно просчитывают, куда и каким образом поставить в космическом пространстве черную дыру или звезду, потому что правильное расположение небесных тел – это очень и очень важная задача! Особенно если дело касается наиболее красивых из получившихся планет.
Наша Земля нравится космопекусам почти так же, как их родной, вечнозеленый Фулкрум. Очень красивой и интересной она получилась. Только вот появление разумной жизни на какое-то время нарушило размеренный и устоявшийся труд физипекусов: самые первые миллионы лет люди вели себя совершенно безобразно. То подпрыгнут слишком высоко и зависнут в воздухе. То по отвесной стене скалы пробегутся. То по воде пройдут, как по каменной мостовой, не намочив сандалией. То предмет с большого расстояния к себе притянут, как магниты. И такая неразбериха на Земле из-за этого началась, что физипекусы решили лично следить за людьми, чтобы они не натворили ничего плохого. Для этого они отправляют на Землю учащихся последнего класса Академии Пяти Наук, чтобы те доказали, что могут справиться с любыми задачками физики, химии, биологии, математики и… философии. Ведь только философия зачастую помогает понять, почему люди так себя ведут и когда они, наконец, успокоятся и перестанут пытаться преодолеть силы природы. И только философия может дать ответ юному выпускнику Академии на вопросы «Что делать, если земной ребенок бегает по потолку?» и «Кто виноват в том, что он устроил наводнение в ванной, чтобы покататься на надувном круге?».
В общем, чтобы люди с малых лет привыкали исполнять физические законы, рядом с каждым только что родившимся земным ребенком появляется свой космопекус, который контролирует, надежно ли тот лежит в кроватке, твердо ли стоит на полу и берет ли игрушки исключительно руками, а не заставлял их летать по воздуху. За взрослыми людьми космопекусы уже не наблюдают – до того человек привыкает вести себя самым обычным образом, что и не пытается без самолетов и парашютов в воздухе полетать.
Конечно, у юных космопекусов случаются промахи. Тут недосмотрел, там отвлекся, и вот уже подопечный ребенок лежит вверх тормашками на полу, больно ударившись при падении, и орет от обиды. А случается и такое, что заберется ребенок на высокую тумбочку, поскользнется, а космопекус только перед самым полом силу земного притяжения изменит и смягчит удар. Но ребенок-то при этом все равно испугается и заплачет.
Что ни говори, сложный экзамен ожидает каждого выпускника Академии Пяти Наук. Но каждый из юных космопекусов должен доказать, что хорошо учился в школе и знает, как решать задачки вселенского масштаба. А земной ребенок – это именно такая задачка и есть. И наблюдение за человеческим ребенком – самое что ни на есть суровое испытание.
Наш рассказ пойдет об одном храбром космопекусе, который больше всего на свете хотел стать инженером космических систем. А не каким-нибудь конструктором астероидов. И для этого ему нужно будет сдать экзамен самым наилучшим образом.
ЧАСТЬ 1. В самом начале Космоса
Глава 1. Тучки, искры и хлопки
– Ой, вы тяните мое ухо! – взволнованно шептал космопекус стоящему рядом собрату.
– Извините, просто кто-то по ошибке чешет мое ухо, вместо своего, и я хотел его отнять, а оно оказалось вашим! – оправдывался собрат.
– Это моя нога, зачем вы ее топчите? – кричал третий, рассерженно шевеля ушами.
– Как нога? – изумился четвертый. – Я подумал, что это валун, и хотел встать повыше! Приношу извинения!
Каждое первое число пятьсотдневного отрезка по фулкрумскому времени начиналось именно так: взволнованные космопекусы заполняли собой Большой Луг до отказа. Они толкались, приминали травку и причудливые цветы своими широкими лапками, ругались, оправдывались, кричали «ой!» и «простите великодушнейше!», снова ругались и ждали начала чуда.
Достаточно было проявить немного терпения, и время ожидания прошло бы с большей пользой для здоровья ушей, ног и шерстки. Но волнение было у космопекусов в крови, и с этим ничего нельзя было поделать.
Сотни тысяч глазок искали в небе то, ради чего стоило потерпеть неудобства.
Один из взрослых космопекусов сильно опаздывал на Большой Луг, хотя к предстоящему действу он готовился давно. Короткие лапки семенили по вытоптанной дорожке, шерстка прилипла к тельцу, уши безвольно висели на спине, отчего космопекус стал похожим на лысого ёжика с густыми бакенбардами и добрыми усталыми глазами. Космопекус ругал себя за опоздание и заранее печалился, что в этот раз у него опять ничего не получится. Наконец впереди показался Луг и толпа собратьев. Космопекус чуть воодушевился и, вздернув ушки, нырнул в гущу главного фулкрумского события.
Подул тихий ветерок. Фиолетовая шерстка множества пушистых комочков откликнулась равномерным шевелением. Сверху казалось, что Луг превратился в темное море, перекатывающееся мягкими волнами. С усилением ветра все пары ушей, как по команде, обратились кверху. Космопекусы задрали мордочки к небу и выпучили черные глазки. Начиналось оно – светопреставление.
Темное небо заволокли синие маленькие тучки. Их было очень и очень много. Тучки чернели и дрожали, подобно космопекусам внизу, но молча и как-то слишком серьезно. И вот, когда каждая из тучек набухла, словно готовый лопнуть воздушный шар, появились первые искры. Вслед за ними раздались громкие хлопки, и в небе стали появляться новорожденные космопекусы. Они медленно парили над Большим Лугом под ликование своих взрослых собратьев.
Опоздавший космопекус с удовольствием и трепетом наблюдал за моментом рождения. «Невероятно! – думал он. – Такая маленькая искорка, а потом бац! – и на свет из самой ее сердцевины появляется новый космопекус… Удивительно и прекрасно».
Тучки работали без остановки, искры летели в разные стороны, как при сварке, из них выскакивали крохотные фиолетовые клубочки. Все это знаменовало наступление Нового временного отрезка или, как говорим мы, на Земле, – наступление Нового года.
И тут настало самое главное – космопекусы бросились ловить малышей. Каждый, кому удавалось поймать кроху, радостно взвизгивал, тут же укрывал его приготовленным заранее теплым одеялом и уносил домой, чтобы воспитать из него толкового космопекуса.
Стремительно пустел Большой Луг. Опоздавший космопекус метался по нему в панике с вытаращенными глазами и разведенными в стороны передними лапками, которые никак не могли поймать ни одного новорожденного малыша. Рядом пихались в бок локтями и другими частями тела такие же неловкие собратья. Тучки искрили все меньше, ветер утихал, дождь из малышей редел.
От отчаяния космопекус схватился руками за уши и полностью закрыл ими мордочку. Он беззвучно заплакал. Видимо, и в этот раз домой ему придется возвращаться в полном одиночестве.
Звездное небо снова становилось ясным. Последние две тучки заканчивали работу и уже хотели расходиться в разные стороны, чтобы медленно уплыть за горизонт, но тут совершенно случайно столкнулись. Маленькая искорка вспыхнула между ними, щелкнула и растворилась в воздухе. На ее месте плавно парил совсем малюсенький, просто невероятно крохотный космопекус. Порыв ветра толкнул его на высокое фулкрумское дерево. Кроха наткнулся на жесткие ветки и недовольно хмыкнул.
Взрослый космопекус приподнял уши. Большой Луг опустел полностью. На смятой травке больше никого не было. Где-то сверху раздался жалобный писк. Космопекус пошевелил ушами, уловил, откуда исходит звук и замер от волнения. Он увидел, что за верхушку дерева зацепился новорожденный. И никто не торопится ему помочь. Все уже разошлись по домикам, чтобы покормить своих малышей. Космопекус воодушевился второй раз за сегодняшний день, что происходило нечасто. Расправив плечики, он метнулся к дереву и стал стремительно взбираться по его кривому стволу. Когда космопекус был уже почти рядом, под крохой обломилась ветка и, он медленно стал сваливаться вниз. Взрослый космопекус пискнул от досады и прыгнул за ним. Почти у самой земли он поймал малыша и удачно приземлился.
Пошвырявшись в маленькой сумочке на поясе, скрытой под шерсткой, космопекус достал смятое одеялко и завернул в него своего крошку. Маленькая сонная мордочка почти полностью скрылась в складках ткани. Космопекус постоял еще немного, полюбовался своим почти невесомым кулечком и, все еще пребывая в полном удивлении от случившегося, не спеша побрел домой.
Глава 2. Внезапная миграция черных дыр
Взрослый космопекус торопился вниз по широкой, утоптанной многочисленными лапками дорожке. Он уже представлял себе, как его жена откроет двери маленького, но уютного круглого домика, как посмотрит на него удивленно и как обрадуется знакомству с их первенцем. Но не успел космопекус и половины пути пройти, как на одной из многочисленных лужаек Фулкрума его догнала звенящая тишина. Ушки космопекуса первыми почувствовали неладное, они обратились назад и, прежде чем ноги поняли, что нужно остановиться, уловили явные признаки надвигающейся опасности.
Космопекус замер на месте среди небольшой рощи высоких и тонких, как гигантские иглы, фулкрумских деревьев. До домика было еще достаточно далеко, а сзади уже подкрадывалась вереница того, о чем напрочь забыл взрослый космопекус. Как он мог забыть? Его же несколько раз предупреждали, что наступление Нового года в этот раз совпало с отгрузкой большой партии черных дыр, а это значит, что нужно было заранее вернуться в домик и там переждать их миграцию в открытый Космос. Черные дыры – вещь очень неприятная даже для самих космопекусов, ведь они практически неуправляемые. И создают их только для того, чтобы они уравновесили космическое пространство, где в разных местах крутятся разные по массе и величине планеты.
Со стороны большого и красивого, будто средневековый замок, здания Академии Пяти Наук надвигалась внушительная компания свеженьких, только что изготовленных черных дыр. Они плыли по воздуху быстро и решительно, ввинчивая в свое кромешное тело все, что не было закреплено на земле: опавшие с деревьев листья, чьи-то оставленные на скамейке тетрадки с записями, урны для мусора и даже тяжелый металлический киоск с газетами.
Взрослый космопекус осматривался по сторонам, но не мог найти достойного убежища. Ему самому черные дыры не могли причинить серьезного вреда – как любой взрослый космопекус, он легко вернется на Фулкрум, если вдруг его затянет внутрь дыры и выкинет где-нибудь в другом мире. А вот его сладко сопящий малыш не сможет так сделать, ведь чтобы понять, как устроена черная дыра и как из нее выпрыгнуть домой, нужно хотя бы окончить школу.
Черные дыры закрыли собой темное небо. Надо сказать, что на Фулкруме не бывает голубого неба: и днем, и ночью оно темное, потому что космопекусам так удобнее наблюдать за своими планетами и звездами. Безобидных белых облачков не бывает по той же причине. Да и дождевые тучки, как мы уже знаем, очень редкие гости в центре Вселенной. Но вернемся к нашему взрослому космопекусу, который в это время успел заползти под ближайшую скамейку и притаиться. Крошка продолжал мирно спать в одеяле.
Одна из черных дыр подплыла очень близко. От волнения космопекус превратился в пушистый шар с торчащими круглыми ушами. Черная дыра покружила над скамейкой, затянула внутрь себя парочку случайно оставленных на скамейке карандашей, попробовала приподнять тяжелую скамейку и, потерпев неудачу в этом деле, поплыла дальше. Черная дыра непременно бы смогла проглотить любую скамейку на нашей планете, да и всю планету целиком, но на Фулкруме действуют совершенно другие правила, и скамейки там прикручены к своему месту, как надо. Чему был очень рад взрослый космопекус.
Он уже выглядывал из-под своего укрытия и видел, как стайка черных дыр сменила направление. Они устремились вверх, чтобы, наконец, уйти в открытый Космос и разместиться в разных галактиках и звездных системах согласно заданным координатам.
Космопекус облегченно выдохнул. Он вылез на дорожку, отряхнулся, и тут случилось непоправимое – крошка чихнул. Чих оказался настолько сильным, что взрослого космопекуса отбросило далеко от скамейки, а сам малыш устремился в самое неудачное направление из всех возможных – он полетел к удаляющимся черным дырам. Взрослый космопекус вскочил на ноги, зажмурился, мгновенно перенесся туда, где секунду назад парил кроха, и с отчаянием понял, что самая последняя в колонне черных дыр все-таки затянула малыша в свою непроглядную глубину.
Раздался душераздирающий писк.
«Неужели я ничего не могу исправить? – спросил себя взрослый космопекус. – Я слишком долго мечтал о малыше, чтобы так легко с ним расстаться!». И космопекус решительно нырнул в черную дыру.
К сожалению, мы не знаем, что именно произошло со взрослым космопекусом в черной дыре. Время в ней течет совершенно по-другому. Если на Фулкруме, или на Земле проходит год, внутри черной дыры за этот календарный отрезок не проходит и секунды. Вероятно, да даже скорее всего, наш космопекус, пока искал своего малыша, побывал в сотне различных миров, не похожих ни на центр Вселенной, ни на нашу планету. Но ни в одном из них кроху он не нашел.
Уставший от постоянных перемещений и прыжков из одного пространства в другое космопекус вернулся на Фулкрум, к той самой скамейке. Он сел и закрыл лапками глазки. На улицах стали появляться другие космопекусы, миграция черных дыр закончилась. Все возвращались к своим обычным делам. Мирно покачивались верхушки фулкрумских деревьев, гордо возвышалась вдалеке башня Академии Пяти Наук, торопливо сновали туда-сюда по дорожке ученые космопекусы и только один из них неподвижно сидел на скамейке и старательно прятал слезы.
– Па! – пискнуло где-то рядом. Взрослый космопекус поднял мокрую мордочку и осмотрелся. Рядом на скамейке лежал его малыш, только уже без теплого одеяла. Видимо, оно так и осталось где-то внутри черной дыры. Но малыш абсолютно не переживал по этому поводу, он тянул вверх ручки и улыбался своим крохотным ротиком.
Не веря своему счастью, взрослый космопекус схватил его и сжал в объятиях.
– Как ты вернулся? Как ты смог? – кричал космопекус, не обращая внимания на удивленные взгляды проходящих мимо собратьев. – Это же невозможно! Чтобы вычислить координаты для возвращения, надо обладать знаниями в области физики и математики!
– Па! – снова повторил малыш и засунул лапку в рот, показывая, что он очень хочет кушать.
Взрослый космопекус спохватился, вскочил со скамейки и поспешил домой. Надо же все-таки накормить ребенка, пока он не научился ругаться. Космопекусы очень быстро учатся говорить, даже быстрее, чем ходить. И есть примета, что если вовремя не предложить ребенку покушать, то первым его предложением станет что-нибудь нехорошее, например, «Скорость звука равна скорости света» или еще какая несуразица.
Глава 3. Растет ли на звездах свекла?
– Ой, какой он малюсенький! Я не могу взять его на руки! А если я ему что-нибудь сломаю? А его уже можно мыть? Нет, наверное, стоит немного подождать, пусть сначала подрастет, а потом я его и помою, и на руки возьму, – причитала мама-космопекус и хлопотала на кухне круглого домика в поисках чего-нибудь съестного.
Кроха лежал в быстро сооруженной папой люльке и с интересом осматривался. Сам папа решил немного прибраться: он собрал с пола разбросанные кусочки мела и обрезки метеоритов, стер с многочисленных грифельных досок, расставленных по всей площади большой комнаты, недописанные формулы, открыл круглые окошки, чтобы пустить свежий воздух и поярче настроил парочку миниатюрных самодельных солнц, которые служили светильниками.
– Па! – пискнул малыш. Потом он посмотрел на маму и так же радостно добавил «Ма!». Оба взрослых космопекуса подбежали к люльке. Их круглые ушки трепетали от радости.
– Как мы его назовем? – спросила Ма.
– Давай назовем его Минимис. Ласково можно звать Миня, – предложил Па.
Ма улыбнулась и согласилась. Имя Минимис очень подходило такому маленькому малышу.
Пока родители любовались своим ребенком, тот снова потянул лапку в рот. Ма хлопнула себя лапками по пушистым бокам и заторопилась к полочкам с припасами. Наконец, удалось найти корзинку с самой свежей свеклой.
Надо отметить, что свекла на Фулкруме не похожа на ту, что растет на нашей планете. В центре Вселенной свекла сочная, невероятно сладкая и ароматная, как дыня. Есть ее одно удовольствие. Именно поэтому космопекусы и питаются одной лишь свеклой. Зачем, к примеру, лишний раз варить невкусную манную кашу, если можно и на завтрак, и на обед, и на ужин лакомиться таким аппетитным и полезным продуктом, как свекла.
При приближении свеклы носик малыша мгновенно задергался.
– Дай, дай, дай! – пищал Миня и от нетерпения стал подниматься над люлькой, словно воздушный шарик.
Па медленно вернул его на место и вложил ему в лапки большой кусок поблескивающей соком свеклы. Миня заурчал от удовольствия.
– Вкуууусно, – протянул малыш, смакуя каждый кусочек.
«Ну вот, – думал с грустью Па. – Сегодня он заговорил, завтра он сделает первый шаг, а потом пойдет в школу. Как быстротечно время…».
И Па был прав. Космопекусы очень быстро взрослели. Уже на второй день жизни они могли делать первые самостоятельные шаги. А как только космопекус обретал способность уверенно ходить, его сразу отдавали в школу, где он получал ценные знания об устройстве Вселенной и выбирал себе будущую профессию. И получается, что у космопекусов остается совсем мало времени, чтобы нормально пообщаться со своим ребенком – один лишь фулкрумский день. И провести его надо плодотворно.
– Ну что? – спросил Па, когда Миня, наконец, доел последний кусок огромной, возможно, даже с целый арбуз свеклы. – Ты наелся?
– Наелся! – кивнул Миня и сел в люльке.
– Отлично! Ма, мы с сыном отправляемся на экскурсию, – возвестил Па и взял малыша в лапки. – Не будем терять драгоценного времени.
– Как? – снова засуетилась Ма. – Он же только еще научился сидеть, нужно, наверное, подождать пока не научится стоять. Может быть, посидите еще хотя бы часик?
Но Па был настроен на удивление решительно. Под радостный писк Мини они вышли из домика и отправились в открытый Космос.
Всем известно, что в Космосе очень холодно и нечем дышать. Но космопекусы легко справляются с этой проблемой. Им космический вакуум не может причинить вреда, и потому они свободно путешествуют в открытом Космосе, или, другими словами, в таком пространстве, где нет ни воздуха, ни земли, на которой можно присесть, ни других полезных для здоровья и отдыха вещей. В Космосе все планеты, звезды, черные дыры, кометы и другие объекты постоянно находятся в абсолютной пустоте. И связывает их между собой только гравитационное поле, которое очень похоже на притяжение магнитов.
Как правило, самыми сильными магнитами являются звезды. Они притягивают планеты и заставляют их вращаться вокруг себя, что очень напоминает движение детской карусели. Планеты не могут разлететься в стороны от своей звезды, так они и летают по кругу, пока звезда не угаснет или не взорвется. Скопление планет вокруг звезды называют солнечной системой, потому что любую звезду еще называют солнцем. И таких солнечных систем в Космосе бесчисленное множество.
– Вселенная не имеет границ, вот поэтому и звезд на небе огромное число. Я тоже раньше мечтал запустить в полет свое, непохожее на другие, солнце, – рассказывал Па Мине, когда она парили в космосе недалеко от Фулкрума и рассматривали, как устремляются в даль блестящие песчинки звезд, голубые, белые, красные и зеленые шарики планет, огненные кляксы комет и неровные куски астероидов.
– Па, – пискнул Миня, – а на звездах растет свекла?
Па засмеялся и ласково ответил:
– Нет, малыш, свекла растет только там, где есть почва. Звезды же очень горячие, на них ничего не растет. Представь себе раскаленный шар, до краев наполненный кипящим металлом. Вот это и будет звезда. Много космопекусов в свое время обожгли пальчики о такое сложное изобретение, как солнце. Но все-таки оно того стоило.
Миня, открыв рот, смотрел на миллиарды звезд, вокруг которых кружили, планеты. И не было среди них ни одной похожей. И не было похожих солнц. Каждое переливалось своим оттенком белого, желтого, оранжевого или красного цвета. И были они разных размеров, и давали они разное тепло – кто-то меньше, кто-то больше. Лишь одно объединяло звезды: именно благодаря им озарялся светом пустой безвоздушный космос.
«Ах, как жаль, что на звездах не растет свекла», – завороженно подумал Миня, любуясь далекими мигающими солнцами.
Глава 4. Планетка из кастрюльки
В единственной комнате круглого домика витал аромат вареной свеклы. Он достигал свода куполообразного потолка, отталкивался от него и утекал сквозь круглые окошки на улицу. Па и Миня предвкушали вкусный ужин, сидя за круглым столиком на небольших пуфиках. Ма, как обычно, суетилась на кухне.
– А планеты какие вы успели посмотреть? – спрашивала она, то и дело посматривая на своего маленького сына, смирно ожидающего начала трапезы.
– До планет, увы, не добрались, – честно ответил Па. – Мине очень понравились звезды.
– Да, – подтвердил малыш, – но на них не растет свекла.
