Ксения Богда
Беременность в подарок
Глава 15
Выходные пролетают, и за все время с нашей встречи Захар позвонил только один раз, узнать, как у меня дела, но быстро свернул разговор, прикрывшись занятостью.
Уже собираюсь идти спать, как телефон оживает и я вижу номер Захара. Сердце радостно подскакивает, и я отвечаю. Боюсь, что он не дождется ответа, сбросит.
– Привет.
У него громкая музыка и смех.
– О, привет, Красная Шапочка. Сейчас я отойду, не думал, что так быстро ответишь.
Становится немного тише.
– Как ты? – его голос обволакивает и грозит отключить всю мозговую деятельность, но я стараюсь держать себя в узде.
– Все хорошо. Слышу, тебе тоже не скучно.
Говорю, а сама тут же долблюсь в шкаф, мимо которого проходила, лбом. Ну вот для чего?
Захар смеется.
– Да вот решил с друзьями немного отдохнуть перед рабочей неделей. Может, присоединишься?
И хочется согласиться, но я вспоминаю, как весь день боялась пошевелиться от тошноты. Только ближе к вечеру слегка стало легче, и я не уверена, что смогу продержаться хотя бы час в активном темпе.
– Я спать уже собиралась, – стараюсь, чтобы это не звучало настолько уныло, – завтра куча встреч с заказчиками.
– Заказчиками? Мне уже начинать ревновать?
– Думаю, не стоит, – улыбаюсь как идиотка.
– А я думаю, стоит. Такую красавицу уведут ещё.
«Ага, особенно беременную от тебя», – тут же пролетает в голове мысль.
– Красавица сама не уведется, – через улыбку отвечаю.
– Хочется верить, а то с моей загруженностью… Самого иногда бесит, что не могу нормальные отношения выстроить.
Прикусываю щеку.
– А хотелось бы?
В ответ летит смешок.
– Не уверен, что у меня получится, – быстро спускает меня с небес на землю.
– Почему? Пробовал?
– Да не то чтобы пробовал, просто знаю свой темп жизни и знаю, чего ждут девушки. Но не уверен, что это телефонный разговор. Как день прошел?
Быстро переключает меня на другую тему. Да я и сама понимаю, что такое обсуждают не по телефону, а при личной встрече.
– Книжками обложилась и посвятила день себе любимой.
– Это правильно. Соскучился, Юль.
Эти слова простреливают все нутро. И я невольно сжимаю бедра. Приятно слышать такое от него.
– Ну так что мешает встретиться?
– Ничего. Вот, зову, а ты не идешь.
Выдыхаю и прикрываю глаза. Сражаюсь с соблазном взять и рискнуть поехать к нему. Увидеть его.
– Захар, ну ты долго там будешь углы обтирать? – в наш разговор врывается женский голос.
Я замираю в центре комнаты. Меня охватывает растерянность.
– Сейчас приду, – смеется Захар.
Хочу уже скинуть, но заставляю себя этого не делать. Вспоминаю отель.
– Извини. Так, чтобы ты там ничего себе не придумала и не скрылась опять, говорю сразу, что это жена друга.
Неопределенно мычу.
– Понятно.
– Юль, я серьезно, – голос и правда становится серьезным – решили собраться с мужиками после трудовых будней.
– Я верю.
Он замолкает. Как будто о чем-то задумывается.
– Так, давай я завтра за тобой заеду, и мы кое-что обсудим? Не по телефону. Не хочу по телефону.
– Хочешь, чтобы я умерла от любопытства?
Захар тихо смеется, и этот смех пробуждает дрожь. Вот как он так на меня действует? Обычный его смех – и я готова превратиться в лужицу.
– Не-е-е-е-ет, я совершенно точно не хочу, чтобы ты умирала от любопытства. Но не хочу обсуждать это вот так. Не видя тебя.
Приходится смириться. Хотя внутри все замирает в ожидании. Интересно, что именно он хочет обсудить?
– Хорошо, буду ждать встречи.
– Целую, Красная Шапочка. Точно не приедешь? – его голос становится настолько проникновенным, что снова во мне просыпается желание сорваться с места.
Но тошнота напоминает о себе. И моментально эта мысль растворяется под натиском прелестей беременности.
– Точно. До завтра.
Отключаюсь. Пока Захар меня не додавил.
Интересно, о чем он со мной хочет поговорить?
Глава 16
Весь день как на иголках, постоянно смотрю на время и мысленно умоляю стрелки двигаться быстрее.
Но не работает, а я никак не могу сосредоточиться. Постоянно думаю, о чем же будет разговор с Захаром. Что такого он хочет обсудить, что решил при личной встрече?
Едва на часах появляется цифра восемнадцать, я подскакиваю и выглядываю в окно. Машины Захара нет. И это слегка меня тормозит. С чего вдруг я так рвусь к нему?
Нужно как-то справляться со своим рвением и спокойнее относиться к нашим встречам!
Но тут взгляд цепляется за знакомую фигуру. Мужчина выходит из машины, на этот раз белоснежной, и облокачивается на капот. Запрокидывает голову, и мне в какой-то момент кажется, что он сразу же видит меня.
Снова решил, что я за ним шпионю. Отскакиваю от окна и прислоняю прохладные ладошки к щекам.
Одеваюсь в ускоренном режиме. Не хочу задерживать Захара. Не хочу, чтобы он ждал. Не люблю я в эти игры играть.
Мариновать. Хитрить. Хочется быть самой собой и не изображать девушку, которая на завтрак питается мужскими сердцами.
Но я заставляю себя замедлить шаг перед выходом.
Пока спускалась, успел начаться снег. И теперь приходится прятаться под капюшоном, чтобы не простудиться.
Нахожу глазами Захара и чуть ли не спотыкаюсь.
Стоит весь такой красивый. Снежинки в волосах запутаны, сам щурится, смотрит прямо на меня. Глаз не сводит.
Расправляю плечи и изображаю уверенность, хоть за ребрами колотится сердце. Подхожу к Захару, и он тут же сгребает меня в объятия.
– Привет, – выдыхает в губы, дарит тягучий поцелуй, – как день прошел?
– Долго, – шепчу первое, что пришло на ум.
Правду, конечно же.
Захар хмыкает.
– Я тоже ждал встречи, Красная Шапочка.
Морщу нос.
– Может, хватит меня так называть?
Захар выгибает бровь. Мотает головой, и с его волос на меня падают снежинки.
– Так будет слишком неинтересно. Просто Юля, – недовольно морщит лоб, – а так – изюминка.
Сверкает глазами и подмигивает.
И мне мысленно приходится согласиться. Это придает нашим зарождающимся отношениям какую-то отличительную черту. Особенность.
– О, Волчара, какими судьбами? – за спиной голос шефа.
Вжимаю голову в плечи и прикрываю глаза. Захар видит мои потуги слиться с ним и прижимает к себе сильнее.
– Да вот, у тебя тут девчонки красивые, прибрал к себе в пещеру. Решил одну украсть.
– Кого это? – голос Сергея Витальевича звучит грубовато.
– А что, какие-то под запретом твоим личным? – стебется Захар, а мне хочется укусить его за шею, которая открывается в вороте рубашки.
– Ты бы свои подъе… – откашливается босс, – подколы засунул себе куда подальше.
Захар продолжает издеваться над боссом, а мне самой становится интересно, за кого это он так переживает. Наш неприступный шеф.
Помню, он всегда был против служебных отношений.
– Да реально, Серега, ты чего в стойку-то встал? Я же только одну. Юлю, которая свадьбу Назара оформляла.
За спиной слышится облегченный выдох Сергея Витальевича, от которого у меня на лоб лезут глаза.
Вот это да…
Адке рассказать, что, по ходу, шеф с кем-то из наших шашни крутит – Адка поржет.
– Хорошего вечера вам, – наконец-то отходит шеф, а я выдыхаю.
Захар отпускает меня.
– А что ты так напряглась? Стыдишься, что ли, меня? – притворно грозно хмурится.
– Не привыкла выставлять личную жизнь напоказ, – пожимаю плечами.
Захар окидывает меня задумчивым взглядом и хмыкает.
– Ну, ну. А может, есть что скрывать?
Вскидываю на него взгляд и вижу, что он просто шутит. В уголках глаз прячутся лучики от улыбки.
– Конечно, у меня гарем, вот сейчас выбираю младшего мужа, – решаю поддержать его шутку.
– А чего это младшего? – возмущается. – Я хочу быть старшим и главным.
– Ну не знаю, – постукиваю себя по подбородку, изображая задумчивость, – это надо заслужить.
– Я тебе сейчас так заслужу, сесть не сможешь, – смеется.
Надуваю губы.
– Какие мы строгие. Ты долго меня морозить будешь на улице? – ежусь.
Открывает дверь и подталкивает меня в салон.
– Теплее? – нажимает на кнопки на панели, и я чувствую, как сидение начинает теплеть.
Угукаю.
– Новая машина? – осматриваю салон.
– У меня их много, – равнодушно пожимает плечами Захар, – могу и тебе одолжить.
– Я не умею водить, – мотаю головой, – пробовала один раз, но как-то не задалось.
Бывший пытался меня научить, но закончилось тем, что он наорал и обозвал меня тупицей, когда я наехала на бордюр.
– Ну, значит, побуду твоим водителем, – трогаемся с места.
Меня окутывает приятное тепло, и веки становятся тяжелее. Вообще, усталость стала как-то ощутимее в последние дни.
Видимо, беременность выжимает все силы. Но я очень даже не против, если это полезно для малышей. Готова отдать им всю себя.
И да, я осознала в один миг, что я хочу стать матерью! Хочу! Даже если Захара не будет. Я стану самой лучшей мамой для малышей.
Но я все же надеюсь, что Захар будет…
Глаза открываются через раз, хоть я и стараюсь держать их открытыми.
– Кажется, ещё немного – и я усну.
Захар бросает на меня быстрый взгляд.
– Не боишься, что увезу куда-нибудь к себе в пещеру и не выпущу?
Мотаю головой не отрывая затылка от подголовника. Довольно жмурюсь. Хорошо и тепло. И рядом мужчина, который нравится.
– Не-а, не боюсь.
Захар выгибает брови.
– А что, так можно было? – его лицо вытягивается от удивления.
Смеюсь и толкаю его в бок.
– Смотря какие цели ты преследуешь, Серый Волк.
Он хмурится, и между бровями появляется небольшая складочка.
– Ну как? Сожрать, конечно же. Можно и не один раз.
– Фу-у-у-у-у, – морщу нос, – меня сейчас стошнит. Каннибалы не в почете.
Доезжаем до набережной.
– Предлагаешь прогуляться? – смотрю на медленно бредущие по набережной парочки.
– Против? – поворачивается ко мне лицом.
– Нет, совсем не против.
Захар хмыкает.
– Да расслабься, какой погулять? По юности нагулялся, когда денег не было.
– А сейчас ты стал слишком стар и теперь только в випках сидишь?
Захар наклоняется ко мне почти вплотную и всматривается в глаза. Словно хочет что-то увидеть. Прочитать меня.
– А сейчас, – копирует он мой тон, – у меня достаточно финансов, чтобы пригласить понравившуюся девушку, куда я захочу.
И опять деньги. Куда бы ни повернул разговор, Захар постоянно пытается показать, что он состоятельный. Но это и так видно: по его одежде, машинам, поведению.
Да мне это и не важно, сколько у него там денег. Я не за этим с ним познакомилась.
– Рада за тебя.
Кивает на высокое здание:
– Вон там, на крыше, крутой ресторан. Предлагаю полюбоваться видом на наш любимый город.
– А, я слышала про него. Ещё не доводилось там побывать, но очень интересно. Пригодится для работы.
Тянусь к дверной ручке, но Захар перехватывает меня и дергает на себя.
– Ещё один поцелуй, – впивается в мои губы.
Сразу же погружаюсь в ласку, теряя все связные мысли. Не нахожу сил сопротивляться. Да и нужно ли это делать?
Отрываюсь первая, когда не могу уже дышать от его натиска.
– Пойдем? – не даю ему сориентироваться и выхожу из машины.
Слышу недовольный рык в спину:
– Не даешь джентльменом побыть, – выходит следом и разминает плечи.
А я снова даю себе возможность засмотреться на его фигуру: красивый разворот плеч, узкие бедра, плоский живот, который вырисовывается под черной рубашкой.
Мать моя, и за что мне такой подарок?
– Кажется, ты меня сейчас тоже в мыслях уже солью посыпаешь, – ржет этот гад и переплетает наши пальцы.
Боже, такими темпами я через парочку встреч втрескаюсь по полной.
Садимся за столик, и у меня перехватывает дух: перед глазами весь город как на ладони.
– Круто, – удивленно выдыхаю, всматриваясь вдаль, – красота какая. Надо будет советовать молодоженам. Им должно понравиться.
Захар молчит, и я поворачиваюсь к нему. Он как-то задумчиво потирает подбородок и не сводит с меня потемневшего взгляда.
Теряюсь при виде его серьезного лица. Начинаю неуверенно ерзать в кресле.
– Ты чего? – решаю нарушить молчание между нами.
Захар моргает, и серьезность слетает. На лице снова обольстительная улыбка.
– Нравится? – кивает на окно.
– Да, очень захватывающе.
– Я рад.
К нам подходит официант. В этот раз мне кусок в горло не лезет и я ограничиваюсь салатом и фруктовым чаем.
– Юль, – Захар облокачивается на стол и прикусывает нижнюю губу.
Вопросительно выгибаю бровь. Даю понять, что я его внимательно слушаю.
– О чем я хотел поговорить с тобой, – он сцепляет пальцы в замок.
– О чем? – эхом повторяю, и внутри меня появляется волнение.
Сердце ускоряется. Ладони потеют, и я пытаюсь незаметно вытереть их о юбку. Мне перестает нравиться разговор.
Какое-то напряжение взрывается в воздухе.
Захар будто бы о чем-то вспоминает и тянется в карман.
– Это тебе. Ну, телефон ты отвергла. Подумал, может, такое понравится.
Небольшая коробочка с логотипом известной ювелирной компании.
– Открывай, что ты растерялась?
Прокашливаюсь. Медлю.
– Юль, я же старался, выбирал. А ты сейчас меня обижаешь своими сомнениями.
Ну да… как будто мне впервые подарки дарят. Пересиливаю себя и беру коробочку в руки. Кручу, изучаю.
Резким движением открываю и распахиваю рот от удивления.
Браслет. С замочком. Довольно массивное изделие, но такое красивое, что глаз не оторвать.
– Нравится? – отслеживает мою реакцию.
Не могу произнести ни звука и просто киваю.
– Захар, я не могу принимать такие дорогие подарки.
Он цокает.
– Посмотри на меня, – дергает меня за подбородок, встречаемся глазами, – можешь. Я хочу показать тебе свою симпатию. Могу только вот так пока. Возьми, пожалуйста.
Прикусываю губу.
– Ну что мне перед тобой на колени встать, чтобы ты взяла?
Усмехается, а я в панике мотаю головой.
Бред какой.
– Спасибо, – все же нахожу в себе силы выдавить благодарность.
– Так-то лучше. Давай помогу надеть, – берет украшение, и я протягиваю руку.
Ловко справляется с застежкой, как будто делал это не один раз.
– Так вот, – продолжает, а я сосредотачиваю взгляд на нем, – я хотел сразу все обговорить и прояснить.
Сглатываю. В горле образуется неприятный ком.
– Что именно?
– Наши отношения.
Вздергиваю бровь.
– А они есть? – отстреливаю ответ.
Прояснить, оно, конечно, неплохо. И мне бы тоже хотелось все сразу прояснить. Что и как дальше?
– Вот я и хочу предложить тебе формат, который мне нужен.
Он выделяет голосом слово «мне». И от этого я напрягаюсь ещё сильнее, но заставляю себя продолжать слушать его. Сглатываю, потому что чувствую, что тошнота на подходе, а она сейчас ой как не вовремя.
– И какой же?
Захар проводит большим пальцем по губе.
– Ты мне нравишься, Юль.
Почему-то в такой момент эти слова не радуют, а вызывают настороженность.
– Взаимно, Захар. Ты мне тоже нравишься.
Он выдыхает и улыбается одним уголком губ.
– Это радует. И, помнится, ты проболталась, что у тебя никого не было давно. Так?
Киваю. Не понятно, куда он клонит.
– А после ночи в отеле? – продолжает допрос.
Вздергиваю брови. Но и тут не вижу смысла врать. Не хочется, чтоб он подумал, что я легкомысленная девка.
– Нет, никого. Зачем тебе это все знать, Захар? – складываю руки в замок.
Он пожимает плечами.
– Мужские тараканы, – его тихий смех ударяет по перепонкам, – чувство собственника и все такое.
– И что дальше? – не могу ждать, пока он продолжит, сама толкаю на следующие слова.
– Я могу предложить тебе только редкие встречи. Секс, верность, финансовую поддержку полную. Безлимитную карту, рестораны, все ништяки встречи с обеспеченным дядей.
Стараюсь не подать вида, что меня шокируют его слова.
– А взамен?
Захар пожимает плечами. Переводит взгляд в окно, и это дает мне возможность сделать несколько выдохов, чтобы хоть немного напряжение ослабить.
Низ живота неприятно напрягается, и я стараюсь незаметно погладить его, чтобы отпустило. Но чувство неприятное. Стараюсь сильно не окунаться в нервяк, напоминая себе о малышах. Им это не на пользу.
Но я уже на подсознании понимаю, что мне не понравится продолжение разговора. Сердце болезненно сжимается в груди.
Захар возвращает на меня взгляд.
– Взамен никаких попыток выскочить за меня замуж. Случайных, – берет в кавычки это слово, – залетов. И попыток забеременеть в принципе.
Ба-бах! Надеюсь, Захар не слышит этот звук. Сердце разлетается на куски. Сглатываю, пытаюсь смочить пересохшую глотку.
– А если все же получится так, что я забеременею?
Черт! Мне важен именно этот ответ! От него зависит практически все. Будущее наших детей как минимум…
Глава 17
Захар пожимает плечами.
– Придется решать эту проблему.
– Каким образом?
Он недовольно сжимает губы.
– Юль, ну ты что как маленькая? Медицина сейчас на высоте, так что проблем с этим нет…
– Аборт?
Он цокает и качает головой.
– Ну для чего вот это?
Делаю вдох, пытаюсь протолкнуть в легкие воздух, которого резко становится мало. В ушах начинает шуметь кровь, а я сжимаю до боли кулаки, чтобы не разреветься.
– Ну я просто пытаюсь выяснить все нюансы.
И в этот момент я благодарна, что меня не выдает срывающийся голос и все такое прочее. Наоборот, голос звучит ровно, да я и сама остаюсь спокойной, хоть внутри происходит чуть ли не конец света.
Захар наклоняется ещё ближе.
– Юль, мне сейчас не нужна семья и дети. Поэтому да, если беременность случится, то я отправлю тебя на аборт.
Он серьезно! Он, мать его, серьезно! У него даже ни один мускул на лице не дергается, когда он это говорит.
А мне хочется в воздухе раствориться, чтобы не видеть его.
– А если я откажусь? – продолжаю бороться за наших малышей.
Глаза Захара темнеют. И я чудом не отшатываюсь. Держу спину ровно.
– Не откажешься. Я тебя поэтому предупреждаю сразу, на берегу: никакой семьи и детей. За это ты купаешься в моем внимании и бабках.
– Купить меня решил? Превратить в содержанку?
Скалится.
– Нет, зачем? Предлагаю выгодную сделку.
– И в чем моя выгода?
Я реально не понимаю в чем… в деньгах?
– Ты будешь со мной.
Угукаю.
– Подумай, Красная Шапочка, – гладит меня по щеке, а мне становится мерзко.
Отстраниться хочу. Отмыться от этого прикосновения.
– Подумаю, Серый Волк.
Тошнота становится ощутимой.
Вскакиваю с кресла и хватаю сумочку.
– Извини, мне нужно отлучиться.
Не жду от него ответа и выбегаю в коридор, ведущий в уборные.
В последнюю секунду успеваю закрыться в кабинке, и меня сгибает над унитазом. Выворачивает так, что все кости превращаются в вату.
Меня трясет, все тело содрогается от приступов рвоты. Нащупываю бутылку с водой и делаю спасительный глоток.
– Ничего, крошки, я вас не дам в обиду, – хватаюсь за живот, а по щеке стекает слеза.
Усаживаюсь на крышку унитаза и жду, пока перед глазами перестанет все плыть. Выхожу, придерживаясь за стенку.
– Вам плохо? – на меня испуганно смотрит незнакомая девушка.
Мотаю головой. Выдавливаю улыбку.
– Видимо, съела что-то не то.
– Ох, бывает, – усмехается.
Подходит ко мне и поддерживает.
– Давайте, умойтесь прохладной водой. Должно полегчать.
– Спасибо, – стараюсь выдавить улыбку.
– Вы с кем-то? Может, кого-то позвать.
– Нет, – слишком быстро почти выкрикиваю.
Девушка слегка вздрагивает. А я мысленно даю себе подзатыльник.
– Просто, понимаете, я с парнем на свидании. Ну и вот, представляете, он меня вот такой увидит.
Она усмехается.
– Ну да, такое себе. Извините, мне пора, меня там тоже ждут.
– Да, конечно, спасибо вам за помощь.
Она пожимает плечами.
– Поправляйтесь.
Упираюсь руками в раковину и поднимаю взгляд на зеркало. Бледная, под глазами начинают проявляться синяки. Ополаскиваю лицо прохладной водой и стараюсь глубоко дышать.
Мне начинает названивать Захар. Сбрасываю и заставляю себя выйти.
Я не собираюсь сейчас сбегать. Это не решит проблему, и Захар может меня искать, чтобы переубедить или ещё что-то.
А мне это не нужно. Решать, так конкретно все.
Возвращаюсь к нему.
– Извини.
Он окидывает меня взволнованным взглядом.
– Все в норме?
Прислоняю ладонь к щеке.
– Немного давление подскочило. У меня бывает.
Кивает.
– Так, может, тебе лучше домой? Отлежишься.
– Да, было бы здорово. Извини, что порчу вечер. Видимо, устала сильнее, чем я думала.
Доезжаем в полном молчании. Я не начинаю разговор, да и Захар не спешит нарушить тишину.
Подвозит к дому и поворачивается, как обычно. Окидывает взглядом.
– Может, в больницу, Юль? Ты какая-то бледная.
Мотаю головой.
– Ну прям уж. Буду я ещё кататься в больницу из-за каждого недуга. Завтра буду огурцом. Не забивай голову, – стучу по его виску.
Он перехватывает моё запястье, а я боюсь дернуться и выдать себя. Выдать, что мне не нужны эти прикосновения. Хотя я сама виновата. Чего полезла к нему?
Прижимается губами к тыльной стороне моей руки и смотрит прямо в глаза.
– Подумай над моим предложением. Уверен, нам будет хорошо вместе.
Улыбаюсь. Точнее, изображаю улыбку и выхожу.
Машу ему вслед, жду, пока его машина скроется из виду. Ноги отказываются послушно держать мое тельце, и я падаю на заснеженную лавочку.
Из меня вырывается всхлип. Зло вытираю слезы, но они не желают прекращаться.
Достаю телефон.
– Ад, – голос дрожит, – ты сейчас занята?
– Юлек, что стряслось?
– Занята? – уже почти скулю в трубку.
Боль разрывает все тело. Всхлипы становятся сильнее.
– Еду. Ты дома?
Угукаю.
Часто-часто глотаю слюну, чтобы меня снова не вырвало. Беру в руку горсть снега и сжимаю его.
Жду подругу и не решаюсь встать на ноги. Боюсь, сразу грохнусь на притоптанный снег.
Машина Адки тормозит, но скользит по легкому гололеду, останавливаясь чуть подальше моего подъезда.
– Ты дурная?! – орет подруга на весь двор. – Ты какого черта голой жопой на холодной лавке сидишь?!
Подбегает ко мне, периодически поскальзываясь, и сдергивает меня с лавки.
Я чуть ли не повисаю у неё на руках, пока она продолжает отчитывать меня:
– Совсем башкой не думаешь! Ты какого фига такой опасности детей подвергаешь! А если простынешь, ты хоть подумала, чем может обернуться это твое сидение на холодном? Юля!
Она встряхивает меня как куклу и заглядывает мне в лицо.
– Боже, что с тобой?
Всхлипываю.
– Ну-ка, домой.
Заталкивает меня силой в подъезд, чуть ли не волоком дотаскивает до квартиры. Роется в сумке в поиске ключей.
Заботливо раздевает.
– Так, чай горячий! – кричит из кухни, пока я растекаюсь на диване. – Ванну нельзя, душ тоже. Опасно! Так что чаем буду отпаивать, пока не лопнешь.
Забегает в гостиную, заворачивает меня в плед и вручает большую кружку с ароматным чаем.
Сама усаживается на пол и смотрит на меня так пронзительно, что снова слезы подкатывают.
– О, горе ты мое, ну что такое? Что могло случиться за несколько часов, пока мы не виделись?
– Он сказал про аборт, – вышептываю непослушными и одеревеневшими губами.
Адка удивлённо хлопает глазами.
– Ты ему сказала? – пищит и закусывает губу.
Мотаю головой.
– А как тогда? Юль, постарайся не плакать, милая, – поглаживает меня по ноге.
Обхватываю кружку и не чувствую тепла. Кажется, я промерзла вся изнутри после разговора с Захаром.
– Он сказал, что ему не нужна семья. Никаких случайных залетов, да и неслучайных тоже. Дети ему не нужны.
– Так, и ты сказала, что ты забеременела? – продолжает разбираться подруга.
Мотаю головой. Опять.
– Нет, я спросила: а если я все-таки забеременею?
– И?
Адка меняется в лице. Скорее всего, до неё доходит, что именно было дальше.
– Он сказал, что отправит на аборт решать проблему.
– Охренеть, – выдыхает подруга, – вот же козел.
Ударяет кулаком по своему бедру и стискивает зубы.
Угукаю. Глаза снова наполняются слезами.
– Слушай, а если ему сказать?
В ужасе округляю глаза и в панике трясу головой.
– Только через мой труп он узнает о беременности, – резко отставляю стакан, и часть чая расплескивается, – не вздумай никому говорить.
Хватаю Адку за рукав и сжимаю ткань в руке.
– Ты меня слышишь, Ада? Не вздумай даже! – повышаю голос.
Подруга кивает.
– Юль, я никому, ты же знаешь. Но мало ли, вдруг когда он узнает, то передумает.
Встряхиваю подругу.
– Ада, ты меня слушала? Он ясно дал понять, что отправит меня на аборт! Аборт!
Всхлипываю и складываюсь пополам.
– Все, все, извини, Юль, – гладит меня по волосам, – никто не узнает, пока ты сама не решишь по-другому. Выдыхай, милая.
– Это только мои дети. Захар пусть катится к черту.
Адка вздыхает.
– Ты что-то решила уже, да?
Знает меня. Знает, как я могу быстро принимать решения.
Киваю.
– Поделишься?
– Сначала надо с ним встретиться и отказаться от всяких отношений. Поработаю, пока живот не будет виден, у Сергея Витальевича, денег накоплю. Квартиру эту продам.
– И куда?
– К крестной поеду. Она меня звала, у них там оранжерея огромная открылась, флористы нужны позарез.
Хоть она и звала меня месяцев семь назад, но, надеюсь, местечко найдется.
– Уедешь? – скулит подруга. – А я?
Поднимаю голову и смотрю на неё.
– Поехали со мной.
Адка закусывает губу.
– Ты же знаешь, у меня мама.
– Да, прости. Но я не вижу другого выхода. Сергей Витальевич знает Захара, да и сам Захар может заявиться в компанию и узнать, что я родила. А я не хочу.
Мотаю головой. От одной мысли, что он узнает о детях, меня бросает в дрожь.
– Да, конечно. Ну ты хоть будешь приезжать?
Смеюсь сквозь накатившие слезы.
– С двумя детьми? Ад, ты как это представляешь? Лучше ты ко мне.
Подруга тоже смеется, и я вижу в её глазах слезы.
– Ад, ну что мы тут разводим. Ну у нас ещё месяца три есть, пока не начнет расти живот. Я не могу так рисковать. Мало ли что ему в голову взбредет, если он узнает про детей, Ад.
Она кивает.
– Да, я понимаю. Боже, я даже не могла подумать, что он такой бездушный.
Пожимаю плечами.
– Зато он сразу сказал все честно. А не изображал из себя принца на белом коне.
– Я же вижу, что тебе неприятно и тяжело, Юль.
– Конечно мне тяжело, Ад.
А смысл скрывать от неё? Смысл изображать из себя несокрушимую скалу? Если внутри все в холод окунулось.
– Я хотела, как любая мать, чтобы у детей был отец. Но навязывать детей, которых мужчина не хочет, – это ещё хуже.
