Ксения Анатольевна Вавилова
Танцующая с ветром
5 – Шатёр
Когда мы наконец добрались до суши, меня хватило только на то, чтобы выползти на песок, там и остаться. Ни сырость, ни холод не помешали провалиться в зыбкий, нервный сон, который не смогли нарушить ни крики слуг, ни ругань принцев.
– Госпожа Имина Медзё, – пробился через сон знакомый голос.
Плеч коснулась ткань, и это лёгкое прикосновение развеяло сон. Рядом на корточках сидел Керо. Красный до кончиков ушей, он старательно смотрел в сторону, избегая моего взгляда. Неподалёку толпились слуги, пугливо поглядывая в нашу сторону, причитали, но приближаться не смели.
С трудом поднявшись на трясущихся руках, я со стоном медленно опустилась назад на камни. Мышцы тряслись, и руки отказались меня держать.
– Чего тебе, Керо? – прижимаясь щекой к песку, спросила я.
Где-то в глубине сознания прозвенел тревожный звонок, и через темноту пробились мысли, что говорить так с монаршей особой не стоит.
– Благословенен будь ваш путь, девятый принц, – протянула я, впрочем, всё так же без должного почтения. – Позвольте мне и дальше пребывать в темноте.
– Широ беспокоится, просил разыскать вас, – ковыряя камни, произнёс мальчишка и покосился на слуг. – Сможете идти или попросить слуг отнести вас?
Нет, кататься на чужом горбу мне не хотелось. Собрав остатки сил и гордости, я со стоном поднялась и, сев на колени, запахнула халат. Это оказалась знакомая бледно-голубая накидка с шестиугольником на груди. Приятно, хотя по местным меркам должно быть жутко неприлично.
Корабль сел на мель не так далеко от берега, как показалось ночью. Примерно треть корабля возвышалась над водой, словно издеваясь над вчерашними усилиями и паникой.
Пока я грела камни, слуги успели разбить небольшой лагерь. В центре возвышался большой красный шатёр, над которым гордо реял флаг с золотым драконом. Над жаровнями поднимался пар, полевая кухня готовила поздний завтрак для принцев. Между деревьев натянули верёвки, вывесив сушиться одежду.
Вид лагеря невольно вводил в ступор. Для всего этого скарба лодок хватило, а для менее удачливой части слуг нет?
Наше шествие через лагерь не осталось незамеченным. При виде принца, слуги бросали все свои дела и падали коленями на грязную землю, сгибаясь в поклоне.
На меня косились, но едва я поворачивалась в их сторону, немедленно опускали взгляд.
– Имино’медзё, – шептали они за спиной.
Шестой и восьмой принцы сидели в главном шатре, греясь вокруг жаровни. Помятые, лохматые, жалкие, они кутались в одеяла и грызлись между собой, но наше появление заставило их смолкнуть.
– А вот и наша героиня, – усмехнулся Хэчиро.
Его фиолетовый костюм сильно измялся, спутанные чёрно-синие волосы распущены, хотя даже эта лёгкая небрежность не делала его взгляд теплее. Он казался скульптурой, вычерченной из глыбы льда. Такой же красивый и холодный.
На коленях лежал знакомый короб, к которому я немедля потянула руки. Сорока, чуть всклоченная, но вполне себе живая, встретила меня недовольным криком.
С порывом ветра в палатку ворвался Широ.
– О! Ты её нашёл. Отлично, – порывисто кивнул он и, выглянув наружу, отдал приказ.
Слуги, словно волна, хлынули в шатёр. Появился стол, подушки, чашки и море самой разнообразной еды. Чьи-то руки, подхватив меня под мышки и затащив за ширму, стащили одежду раньше, чем я успела возразить. Ширма сильно пострадала во время вчерашнего заплыва и единственное, что скрывало меня от чужих глаз, это всеобщая занятость.
Ещё раз. Мы выбрались сюда после кораблекрушения или приплыли на пикник?
Волна схлынула, оставив после себя не ракушки и водоросли, а уставленный блюдами стол, причёсанных и переодетых в сухое обитателей шатра.
– Я так понимаю, виновного в подрыве найти не удалось? – спросил восьмой принц, усаживаясь на подушку и выжидательно уставился в мою сторону.
Я посмотрела в ответ, не понимая, чего он хочет.
– Хэчиро, Имина – гостья, а не служанка, – мягко произнёс Широ, устраиваясь в центре стола.
– Она женщина! Неужели слишком горда, чтобы прислуживать за столом своим покровителям?
Шёлковый фиолетовый халат сиял золотой вышивкой. Сине-чёрные волосы вычесали и подвязали лентой. В тонких пальцах он крутил длинную, тонкую трубку, временами поднося её к губам, но тут же, вспоминая, что табак утонул, принимался постукивать ею по колену. Конечно, спасибо, что не выбросил короб с сорокой в море, но быть таким заносчивым совсем не обязательно.
– Я плохо знакома с вашими обычаями и, если простите мне некоторую неловкость, я с радостью помогу вам за столом, – отозвалась я, изобразив поклон.
– Теперь я буду чувствовать себя ребёнком, которому нужно помогать за столом, – закатил Хечиро глаза и, придержав рукав, сам взялся разливать чай. – Нет уж, спасибо. Угощайся, Морская ведьма.
Налив пиалу, он поставил её рядом с собой и похлопал по подушке. Садиться рядом с восьмым принцем мне совсем не хотелось. Я бы предпочла спрятаться за Керо и постараться не попадаться остальным на глаза. Но все остальные свободные подушки оказались заняты и пришлось сесть рядом. Едва подняв взгляд, я осознала, что сижу напротив шестого принца, и резко захотела позавтракать где-нибудь на камнях, в компании чаек.
Тот на мгновение скорчил мину, словно ему попалась несвежая рыба, и вмиг принял отрешённый, гордый вид. Отвернувшись, он принялся подчёркнуто игнорировать моё присутствие. Глядя на Широ, Рокеро сказал что-то и, судя по резким «э», был недоволен.
Четвёртый принц примиряюще улыбнулся, хотя в тёмных глазах затаилась лукавая усмешка.
– Не думаю, что наша гостья как-то причастна к случившемуся.
Опустив взгляд в тарелку, я сделала вид, что слепа и глуха, не желая влезать в чужие интриги, но любопытство не так просто усмирить, и я ловила каждое слово.
– Итак, начнём по порядку. Перед отплытием мне пришло письмо из столицы, – отложив палочки, начал четвёртый принц. – На императора и двух его сыновей было совершено покушение. Кто-то отравил воду в купальне, и они слегли со странной болезнью. Сегодня я получил ещё одно послание, Император и Кейджи медленно, но приходят в себя, а вот Даичи совсем плох.
– На сколько плохи? – поглаживая острый подбородок, спросил Хэчиро. В глубине чёрных глаз загорелся огонёк.
– Кейджи бредит, а Даичи ещё не приходил в сознание.
Восьмой принц улыбнулся и остальные уставились на него с упрёком.
– Да ладно тебе, Широ, – лениво растягивая слова, произнёс он. – Только не говори, что тебе в голову не забрела мысль о том, что четвёртый сын может стать наследным принцем?
– Хэчиро, – в голосе Широ зазвенела сталь. – Не желаю даже намёков слышать об этом. Ты меня понял?
– Конечно, конечно, – с лукавой улыбкой отозвался тот и потянулся к кувшину, придержав длинный рукав свободной рукой, и, наклонившись ко мне, шепнул: – Не спеши возвращаться домой. Наложницы Императора куда богаче любой жительницы материка.
Вспыхнув, я отшатнулась, едва не свалившись с подушки.
А Хэчиро, посмеиваясь, вернулся к кувшину с вином.
– Суть в том, что сразу после отравления отца и наследного принца кто-то подорвал бомбу под днищем корабля, – строго глядя на брата, продолжил Широ.
– Кто-то пытается избавиться от Императорской семьи? – побледнев, переспросил Керо.
– Возможно. Тогда власть перейдёт к старшему сыну Кеиджи и советникам, которые сделают из него свою марионетку, – нахмурился Рокеро.
– У Даичи, наследного принца, нет детей, – вновь наклонившись ко мне, прокомментировал восьмой принц.
Шестой принц с недовольством покосился в нашу сторону. Сделать вид, что мне неинтересно, уже не получалось и, опустив голову, я подкармливала сороку, думая, где бы поменять ей подстилку, что откровенно воняла, стоило только открыть короб, а сама прислушивалась к разговорам за столом.
– Значит, это кто-то из советников? – предположил Рокеро, всё ещё косясь в нашу сторону. – Нужно выяснить, кто из них сейчас обладает наибольшей властью.
– Или кто-то из жён Императора, – всё так же не глядя на братьев, словно бы обращаясь ко мне, обронил Хэчиро.
– Разве в Нон… – я проглотила слово, прежде чем успела договорить. – В Империи Но женщина может править?
– Она станет регентом при малолетнем сыне, что не помешает советникам вертеть ей как вздумается, – ответил Широ. – Впрочем, на деле правит тот, у кого есть доступ к императорской печати и влияние на Сёгунат. Без них сидящий на троне имеет не больше власти, чем ряженная кукла.
– Можно ещё вопрос? – Широ благосклонно кивнул, и я продолжила: – Если кто-то хочет уничтожить Императорскую семью, то от чего он так плохо старается?
Все удивлённо посмотрели в мою сторону, и только восьмой принц с затаённой на тонких губах ухмылкой не повернулся. Придерживая фиолетовый рукав халата, он наполнил пиалу вином и поставил передо мной.
– Умничка, – тихо произнёс он, чёрные глаза лукаво блеснули. – Задаёшь правильные вопросы.
– По-вашему, отравление и кораблекрушение, это недостаточно хорошо старается? – Рокеро гневно нахмурился.
– Корабль сел на мель, да ещё и так удобно рядом с небольшим островом. Бомбы стоило взрывать, пока мы были в открытом море.
– Бомбы? – впервые с начала трапезы подал голос Керо.
– А вы не почувствовали? Было два толчка.
Кивнув, Широ жестом попросил продолжить.
– И стоило взрывать их одновременно, чтобы у нас было меньше времени, и паника погубила бы большинство пассажиров.
– Возможно, преступника подвело техническое несовершенство бомб, – пожал плечами Широ. – Но вы продолжайте.
– Возможно, вас хотят задержать, – пожала плечами я.
Отравление также выглядело странным. Почему только эти трое, а не их жёны и дети? Как многочисленная охрана и слуги не отравились? Как устроен водопровод в императорской купальне? Куда делась отравленная вода? Неужто у них не нашлось химиков провести анализ?
Но говорить об этом вслух я не решилась. На меня и так косились с подозрением, к чему утомлять их пустыми размышлениями и безосновательными подозрениями?
6 – Песнь сирены
Через два дня нас подобрал торговый корабль. Эти дни я потратила на обучение новым словам, в особенности правильному произношению. Керо пытался научить меня длинной, сложной фразе с угрожающими интонациями, пока Широ не услышал и не запретил. Что именно это значит, мне так и не сказали, но попросили никогда вслух этого не произносить.
Большой, тяжело гружёный корабль в обычной ситуации никогда и не подошёл к острову, если бы не письмо, доставленное птицей. Принцам оказали всяческий почёт и выделили лучшие каюты. Всех остальных согнали в трюм.
Тесное, тёмное помещение, где даже дышать было тяжело, выявило любопытную ситуацию. Меня жутко боялись. Куда бы я не пошла, слуги глазели и старались как можно скорее убраться с пути. Евнухи и стража вели себя более сдержано, сторонились и вступать в беседы не спешили, а если я что-то спрашивала, делали вид, что не понимают.
Благо, обо мне вспомнил Широ.
Несколько вооружённых мужчин, хмуро глядя на окружающих, спустились в трюм. Воины разительно отличались от слуг выправкой, какой-то угловатостью и поджаростью. Одну руку они небрежно держали на оружии и поглядывали на евнухов и оставленных внизу стражей с явным превосходством.
Раскланявшись, воины попросили следовать за ними, но прежде мне стоило вернуть приятный для чужого глаза внешний вид. Несколько дней в душном и тесном трюме никого не красит.
Подгоняемые криками воинов, служанки бросились меня переодевать, расчёсывать и заплетать. То, что вокруг полно народу, их ни капли не смущало. Всё, что я смогла сделать, это отвернуться от любопытных глаз и удержать нижнюю рубашку, когда служанки попытались её с меня стянуть. Даже не глядя в их сторону, я чувствовала на себе десятки взглядов, от которых хотелось съёжиться и исчезнуть.
Когда наряженную, словно куклу, меня повели к выходу, я невольно задумалась: а каков мой статус? Кто знает, быть может, обычаи и культура этих людей делают моё общение с принцами… компрометирующим?
Я не видела в их окружении ни одной женщины. Даже когда мы жили на Холодном камне, Юри очень редко появлялась в одном зале с наместником, никогда не сидела рядом и не участвовала в беседе. Ей оказывали почести, она повелевала женской половиной дома, но по саду с супругом не гуляла, пищу принимала отдельно и только вечерами слуги уносили её в паланкине в мужскую половину дома.
Солнечный свет ослепил. Прикрыв глаза рукой, я невольно зажмурилась, покачнулась, запнувшись о ступеньку, и меня тут же подхватили за свободную руку.
– Госпожа Медзё, – уже кланялся какой-то круглолицый мужчина с жиденькой бородёнкой и мелкими хитрыми глазами.
Держащий меня под руку Широ представил его как господина Мори, хозяина корабля и старого друга семьи. Взгляд господина Мори мне не понравился. Ощупывающий и приценивающийся. Словно корову на базаре выбирает, спасибо хоть зубы смотреть не полез.
– Очень, очень рад знакомству, – вновь кланяясь, произнёс тот, сверля меня взглядом.
Покосившись на четвёртого принца, я неуверенно поклонилась в ответ.
На широкой палубе поставили навес, где в тени возлежал восьмой принц, вокруг толпились слуги с веерами-ширмами, пытаясь закрыть его от солнца. Хэчиро ел виноград и слушал игру на эрху. Прелестная дева в светлых одеждах, прикрыв глаза, гладила смычком струны, извлекая из них чарующий звук. Странный, ни на что не похожий и завораживающий.
– А вот и госпожа Медзё соизволила появиться, – сказал он, прищурившись, словно сытый кот.
Я поспешно отвела взгляд, надеясь, что он не попытается вовлечь меня в беседу.
– Имина! – с носа корабля примчался Керо. – Вот вы где?! Идёмте скорее, тут такая скука! Никто не хочет стрелять со мной по мишеням!
Братья оказались слишком заняты пролёживанием кушеток и борьбой с тошнотой, отчего девятый принц остался без компании. Надеюсь, меня вытащили из трюма не только потому, что ему было скучно.
Нахваливая стрельбу Керо, я успела поесть и покормить сороку. Попросила новую подстилку и волей капитана Мори мне выделили щепотку соломы. Поддавшись уговорам принца, я тоже встала к барьеру, взяв в руки лук. Тетива больно врезалась в кожу, сил едва хватило, чтобы натянуть лук, да ещё и стрела норовила вывалиться из пальцев. В центр мишени я не попала, но похвалу заработала.
– А вы полны талантов, – на палубе появился Рокеро.
Сине-чёрный костюм подчёркивал его нездоровую бледность и худобу. Ветер растрепал собранные в тугой пучок волосы, придав его строгому образу лёгкой неряшливости.
– Подрывное дело, стрельба из лука, какими ещё талантами вы нас поразите? – сев, он неестественно сильно выпрямился, откидываясь назад. Лицо посерело, на коже выступил пот.
Укачивает, – с некоторым злорадством подумала я и наложила стрелу на тетиву.
– Умением колдовать и предсказывать будущее по мышиным костям! – задорно ответил Керо и рассмеялся, но видя мой недоумевающий взгляд пояснил: – Широ всем рассказывает, что вы ведьма и, кажется, даже скептиков успел смутить этими россказнями.
– Кто-то поверил в это?
– Вы вышли на палубу, и ветер унялся, – хватая второй лук, Керо пристроился рядом. – Да и во дворце Такоямы шептались, что едва у вас случается хорошее настроение, как небо разъяснивается и выглядывает солнце.
– Думаю, после затяжных дождей не у меня одной солнце вызывало улыбку, – отпустив тетиву, я проследила за полётом стрелы, впившейся в мишень, всё ещё далековато от центра, в отличие от стрелы принца. – К тому же я люблю дожди, возможно, даже больше солнца.
Я хотела попросить рассказать о Империи Но. Быть может, это поможет что-нибудь вспомнить, но тут появился слуга и пригласил всех на обед.
Под навесом накрыли пять небольших столиков. От тарелок поднимался ароматный пар. Капитан Мори сел в центре, и служанки начали чайную церемонию. Для меня стола не нашлось. Едва заметив это, конфузясь, я попыталась улизнуть и отсидеться на носу корабля, когда проходящий мимо восьмой принц поймал меня за локоть.
– Вы нас уже покидаете? – спросил Хэчиро. В чёрных глазах жила злая насмешка, заставившая меня поспешно одёрнуть руку. – Всякая приличная барышня обучена играть и петь. Так развлеките нас, окажите честь.
В глубине души всколыхнулась оскорблённая гордость. Глумящиеся интонации, насмешливый взгляд заставили стиснуть зубы.
Девица с эрху появилась рядом и стала наигрывать что-то унылое. Повинуясь моему жесту, она сделала паузу, желая подхватить мотив, едва я запою. Уязвлённый разум быстро отыскал в памяти подходящую песню.
Петь о сиренах, утаскивающих моряков на дно и топящих корабли, возможно, не самая лучшая затея. Глядя на то, как бледнеет капитан и зеленеет от качки шестой принц, я почувствовала удовлетворение. Растворившись в пении, я вскоре позабыла обиду, с удовольствием рассказывая о растерзанных и замученных на дне путниках.
Не сразу, но девушка уловила мотив и принялась наигрывать манящую и звенящую смутной тревогой мелодию.
Капитан Мори чуть заметно хмурился, не зная, как себя вести. Широ отвечал на мой взгляд, и в глазах его горело тёмное пламя, заставляющее что-то в груди замирать. Рокеро сидел, уткнувшись взглядом в стол, с пылающим от смущения лицом. Хэчиро веселился, наблюдая за реакцией братьев, и даже заговорчески подмигнул мне, словно соучастник. Керо смотрел во все глаза, словно заворожённый, забыв о еде.
Закончив, я поклонилась, копируя смиренный вид Юри из Холодного камня, и спросила:
– Могу ли я просить разрешения отнести воды и еды слугам в трюме?
– Разумеется, – недобро глядя в мою сторону, кивнул капитан Мори и махнул подручным, чтобы помогли.
Из-за стола тут же выскользнул Керо, вызвавшись помочь.
– Вы так необычно поёте! – поделился он, пока мы наблюдали, как моряки тащат бочку с водой слугам. – Широ говорил, что женщины юга поют необычно, но я даже не ожидал, что настолько!
Слуги встретили нас настороженно, но увидев, что мы принесли, обрадовались и бросились кланяться и благодарить.
Ранним утром третьего дня из тумана показались горы. В душе появилось смутное чувство тепла, но выудить в мутной воде воспоминание так и не удалось. Местные горы, невысокие, утопали в яркой зелени, казалось, здесь не существует ни дорог, ни деревень, ничто не нарушало целостности зелёного ковра.
Портовый город мало чем отличался от прочих. Серый, суетный, шумный. Но ради принцев расчистили пирс от зевак, бочек и коробок с товарами. Их встретили выстроившиеся коридором солдаты и вереница закрытых богато украшенных карет. Во главе встречающих стояла прекрасная, словно рассвет, девушка. Широ приблизился, и они синхронно поклонились друг другу, после чего сели в первую карету.
На этот раз обо мне не забыли, хоть и оставили идти в самом хвосте, где-то между охраной и слугами. Как бы не пытались слуги вырядить меня в яркие тряпки, используя всё богатство мимики и скудный словарный запас, я убедила их остановиться на скромном тёмном наряде.
Пока я крутила головой, пыталась заметить что-то, что пробудит воспоминания и, быть может, подскажет, откуда начать поиски пути домой, принцы погрузились в кареты, а ко мне подошёл один из их стражей. Я помнила его ещё по рыбацкой деревне. Он заслонял собой принцев. Интересно, как часто приходится их защищать от безоружных женщин?
– Ехать мной, – проглатывая окончания, буркнул он, глядя хмуро и словно немного мимо.
Слуга повёл коня, и прежде, чем руки воина успели сомкнуться на моей талии, я уклонилась от нежелательного прикосновения и легко заскочила в седло, едва коснувшись стремян. Платье не позволяло сесть удобно и вновь пришлось устроиться боком.
Я попыталась выспросить у всадника, где можно найти посольство, но тот лишь хмуро молчал и глядел куда-то поверх моей головы. Что ж, подождём. Раз принцы решили взять меня с собой, значит не откажут в гостеприимстве. Это лучше, чем болтаться по незнакомому городу без денег и возможности объясниться.
Часть вторая. Остров Со. Дворец Вечной Зелени
7 – Женщины в Империи Но
Судя по звукам, вчера во дворце устроили большой праздник, вот только меня на него не позвали. Оно и к лучшему, не хотелось вновь оказаться в роли экзотической зверушки, в которую тыкают палкой, требуя развлечений.
Всадник, из которого за всю поездку я не смогла выманить ни одного слова, привёз меня во дворец в обход главных ворот. Сдал на руки мужчинам в тёмно-зелёных халатах и головных уборах евнухов. Вся эта секретность дурно пахла, и отправиться на поиски посольства захотелось ещё сильнее.
Среди евнухов нашлись те, кто говорил на мандагарском, и они объяснили, что господин, не уточняя, кто именно, предупредил их об особой гостье и попросил отнестись с почётом и уважением. Для начала меня поселили в собственном домике. Окружённый террасой, дом притаился в укромном углу большого сада, через который перемещались по мостам-дорожкам.
Теперь в моём распоряжении оказались несколько комнат, отдельная спальня, опять без кровати, зато со столиком и небольшим зеркалом. Будуар, хотя едва ли тут есть такое слово. В комнате располагался низкий чайный столик, несколько подушек, а из украшений – пара шёлковых картин, на которых широкими мазками туши изобразили туманные горы и галочки птиц. Несмотря на отсутствие деталей, я вновь уловила тёплое чувство близости.
Служанки, пришедшие утром, показались настороженными, но куда более почтительными, чем в доме наместника Холодного камня. Здесь было теплее, оттого платье оказалось легче.
По мостам, через сад, меня провели к уединённой беседке, где уже сидела девушка. Та же, что встретила принцев вчера в порту. Бледная фарфоровая кожа, ореховые глаза и сине-чёрные волосы, украшенные всего одной заколкой с белыми цветами. Оторвавшись от письма, она подняла глаза и улыбнулась, словно ласковое утреннее солнце выглянуло из-за гор, осветив сад.
Замешкавшись, не уверенная, что всё делаю правильно, я поклонилась.
– Рада приветствовать тебя, Имина Медзё, в своём доме, – поднявшись, девушка поклонилась в ответ. – Меня зовут Хитомия, – мы вновь поклонились. – Я хозяйка дворца Вечной Зелени и супруга четвёртого принца Широ Такаяма. Мне рассказали о ваших злоключениях, и я постараюсь сделать ваше пребывание в Вечной зелени приятным.
Должно быть, вид у меня был настороженный, а то и напуганный, отчего она, улыбнувшись, протянула мне руку.
– Можете звать меня – Хитомия. Можно и я буду вас звать просто по имени?
– Да-да, конечно, – растерянно пробормотала я.
Мы сели за общий стол, и Хитомия принялась наливать чай.
– Мне рассказали о том, что случилось с вами в доме моего отца. Мне искренне жаль, что вам пришлось пережить подобное.
Рука сама собой взметнулась к горлу.
– Признаться честно, я не совсем поняла, за что мне был оказан столь холодный приём, – произнесла я, следя за реакцией собеседницы.
– Юри, – она на мгновение поджала губы, словно рассуждая, может ли говорить откровенно, – весьма своенравна и ревнива. Даже когда я приезжаю навестить отца, она начинает строить козни. Однажды я нашла в креме таракана, – Хитомия бросила на меня осторожный взгляд.
Охнув, я невольно усмехнулась, поспешно прикрыв рот рукой, и получила весёлую улыбку в ответ. За всеми этими церемониями и воспитанием пряталась весёлая и жизнерадостная особа.
– А мне заварили чай из крысы.
– Да, узнаю хозяйственную Юри, – покачала головой девушка и улыбнулась так широко и искреннее, как не улыбалась ни одна из встреченных мною женщин до этого.
– Но за что она так? Вы ей не соперница, а падчерица, а я и вовсе не собиралась там задерживаться.
– Папа любит меня и, когда мы приезжаем, отдаёт мне всё своё свободное время, – пожала она плечами.
Залив чайник так, что часть воды пролилась, она круговым движением крышечки выдавила излишки воды, обливая пузатые бока глиняного чайника.
– А вы таинственная незнакомка, на которую мужчины обращают внимание, – Хитомия бросила в мою сторону лукавый взгляд. – А Юри только недавно перетравила всех папиных наложниц. Ещё одна ей не нужна.
– Я вовсе не собиралась становиться чьей-либо наложницей. Я домой хочу.
Не глядя на меня, она грустно улыбнулась и разлила чай в пиалы. Но едва я потянулась, как девушка ловко опрокинула чашки, вылив чай на чайник.
– Первая порция – богу чая, – заметив моё замешательство, пояснила она. – Повелитель сказал, что вы ничего не смыслите в наших обычаях, просил всему вас научить и всё показать.
– Хорошо, – после небольшой заминки отозвалась я и получила наконец чай. – А когда я смогу посетить посольство?
Подняв взгляд, Хитомия удивлённо посмотрела в ответ.
– Посольство есть только в столице.
– А мы не в столице?
– Нет. Это остров Со. Мы всего лишь четвёртые по величине, но вторые по богатству после столицы.
– Хм.
Уточнение про величину и богатства показались мне излишними, но, быть может, тут так принято.
– Повелитель напишет в посольство и попытается разыскать ваших родных. Как минимум, теперь там будут знать о вас.
Что ж, это лучше, чем ничего. После чаепития, вкус у чая был до того странный, что я невольно заподозрила Хитомию в подражании мачехе, мы отправились в сад. С этого дня началось моё обучение тому, что значит быть женщиной в Империи Но.
Как правильно ходить – маленькими шажками, кланяться – плавно, садиться на подушку – не раздвигая колени, смотреть на собеседника – не поднимая глаз выше подбородка. Оказалось, я даже дышу неправильно, слишком громко и часто вздыхаю, набирая полную грудь воздуха. Мы заваривали чай, поили чайного бога и обмывали чайники, чтобы те не сохли и не трескались.
– Вы в курсе, что глиняную заготовку можно подержать в печи подольше?
Мои комментарии вызвали у Хитомии беззлобную усмешку.
– Да, но эту глину пересушивать нельзя.
– Может тогда покрыть лаком?
– Лак не будет дышать, и чай не получится ароматным.
Я бы поспорила, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. К тому же, какой в этом смысл, если в ближайшее время нам предстоит распрощаться навсегда, – думала я.
Всё, что я вынесла из её уроков, так это: благородная женщина в Империи Но должна быть хорошей хозяйкой, нежной женой, заботливой матерью и, за одно, произведением искусства. Каждый жест, движение, голос и взгляд – всё выверено и отточено. Здесь нет и не может быть права на личное, если оно не служит дополнением к образу.
Когда Хитомия занималась домом, я оказывалась представлена сама себе. Получив разрешение прогуливаться, где вздумается, не покидая при этом женской половины дворца, отправилась изучать Дворец Вечной зелени. Причудливый сад с дорожками-мостами, уединённые беседки, небольшие храмы и каменные композиции заняли меня часа на четыре, а после стало скучно.
Ближе к вечеру, в очередной раз обходя сад, я приблизилась к его границе и невольно остановилась. Женская половина резко обрывалась площадью, покрытой камнем. Если не считать нескольких монахов у храма и стражей, группами прохаживающих вдоль стены, площадь была пустынна. Присмотревшись, я заметила, что камни выкрашены в разные цвета, но из сада рассмотреть узор не представлялось возможным.
– Заплутали?
Нарушая все законы местного этикета, я вскрикнула, отскочив в сторону. Широ материализовался на границе между садом и площадью словно бы из ниоткуда. Мой испуг явно доставил ему удовольствие, которое он попытался скрыть, прикрыв губы бумажным веером, но светящиеся лукавством глаза не скроешь.
– Вижу, вы уже достаточно освоились в женской части дворца и заскучали? – спросил он.
Запоздало опомнившись, что мне следовало поклониться, я замешкалась, не зная, нужно ли кланяться сейчас или после начала разговора это будет ни к месту. Видя моё замешательство, Широ протянул мне руку.
Не припомню, чтобы Хитомия рассказывала что-то о прикосновениях. В моей системе координат, в том, чтобы держать кого-то за руку, не было ничего предосудительного. Но учитывая, что женская и мужская половина дворца находятся в самых дальних друг от друга углах, что-то подсказывало, что за руки держаться в Империи Но не принято.
– Госпожа Хитомия просветила меня о правилах этикета, – начала я, пряча руки за спину, – и я должна извиниться за неподобающее поведение в прошлом. Постараюсь исправиться.
– Ни в коем случае, – со всей серьёзностью заявил Широ. – Даже не думайте брать на вооружение все эти бесконечные поклоны и расшаркивания в моём присутствии.
К щекам прилила кровь. Лестно и несколько смущающе.
– Прошу. Будьте мне другом, – смягчив тон, произнёс он и вновь протянул руку. – Вы не местная и не обязаны соблюдать все наши традиции. Некоторые вольности вам вполне могут простить.
– Не хочу ставить вас и себя в неловкое положение, – чувствуя, как краснею, призналась я.
– Большой беды не случится, если мы немного прогуляемся.
Площадь была всё так же пустынна. Монахи сидели к нам спиной, медитируя перед статуей дракона, воины даже головы в нашу сторону не повернули.
Неуверенно протянув руку в ответ, я обхватила тёплые пальцы и без труда перепрыгнула кусты. Едва крепко встав на ноги, я поспешила высвободить руку, делая вид, что мне нужно поправить накидку.
– Возможно, извиняться стоит мне, а не вам, – посмотрев на пустую руку, заявил Широ. – Ваша непосредственность и лёгкий нрав – настоящий глоток свежего воздуха среди удушающей строгости этикета и обычаев. За время обучения в Кондоме я несколько отвык от этого, а встреча с вами вмиг воскресила в памяти множество приятных воспоминаний.
– Вы обучались заграницей?!
Глупый вопрос!
– Да, десять лет, в Кондомовской Академии, – качнул он головой. – Все сыновья Императора получают образование заграницей.
– Ого, – отозвалась я, занятая своими мыслями.
Упоминание Кондомы вызвало отклик в душе, но ни одного чёткого воспоминания.
– Весьма дальновидно, – осознав, что мой ответ мог прозвучать грубо, поспешно добавила я. – Новые знания, иной взгляд на мир, да и с практической точки зрения полезно.
– Вы рассуждаете, как мой отец, – засмеялся четвёртый принц. – Я привёз из Кондомы четырёх инженеров, двух химиков и одного биолога. Хэчиро почти удалось меня обойти, но его скульпторы и художники ценятся меньше учёных.
Мы пересекли площадь и попали в новой сад, на этот раз принадлежащий храму. Меньше цветов, больше камней и статуй.
– Ещё немного, и эти бесконечные сады сведут меня с ума.
Запнувшись на ровном месте, Широ удивлённо воззрился на меня.
– Простите. Сады в вашем дворце без сомнения прекрасны, но несколько однообразны, – развела я руками. – Я бы хотела выйти в город.
– Я подумаю об этом, – уклончиво ответил он, поворачиваясь в сторону храма. – Город – не самое безопасное место, тем более для женщины без сопровождения.
– Что ж вы не позаботились о порядке в собственном городе?
Повисла неловкая пауза. Хитомия говорила, что умение поддержать беседу и сделать её интересной для собеседника – настоящее искусство, и всякая женщина, а в особенности благородная, должна это уметь. Что ж, благородной госпожой в Империи Но мне всё равно не быть, поэтому я вновь устремила взгляд на горы, что возвышались над каменной стеной.
