Ксантия Голубь
Прости, Мария!
Ничего теперь не важно
Все же, буду я отважной
На кораблике бумажном
Уплыву куда-то вдаль
…
Он наклонился и поцеловал Инессу…
Последняя фраза еще одной повести о счастливой любви.
Я закрыла страницу и устало потерла лицо ладонями.
Как же мне надели эти слащавые рассказы, а точнее сказки. Сплошная ложь, со счастливым концом. Мои герои проходили множество страшных и тяжелых испытаний, а впереди их ждало немыслимое, пусть и заслуженное счастье. Да, публика любит сказки. Почему?
Просто, каждый человек хочет быть счастливым. Хочет быть любимым. Иметь надежду на завтрашний день.
Хочет. А получается…Как получается…
Вчера мне исполнилось пятьдесят.
Страшно подумать. Большая часть жизни прожита. Дети выросли. Что мне осталось? Что впереди?
Пустота…
Воспоминания…Это, наверное, все, что у меня осталось. Это моя боль, и моя радость. Дни моей жизни. Давно прошедшие, но не забытые.
Люди хранят старые фото. Но мне они не нужны. Я и так все помню фотографически отчетливо…
Частенько в памяти возникает первый дом и первый двор моей жизни. Коммунальная квартира. Счастливая пора беззаботного детства.
Родители, конечно, считали, что коммуналка, это ужас ужасный. Теснота, общая кухня, общие удобства. Но они уже могли с чем-то сравнивать. У меня же сравнивать было не с чем, и завидовать некому. Поэтому, я принимала с радостью то, что видела вокруг себя.
А что было? Две небольшие смежные комнатки на две семьи. Бабушкина семья состояла из собственно, бабушки, ее мужа (маминого отчима) и маминого сводного брата. А наша из мамы, папы, старшего брата и меня.
Себя я помню лет с двух. Помню наш двор небольшой, в который меня выпускали погулять. При этом мне строго наказывали: со двора никуда не уходи!
Впрочем, я не особо заморачивалась. Идти, было некуда. Рядом с домом была дорога и такие же дома, как у нас. Двухэтажные, красного кирпича. Обычные коммуналки тех времен.
Что я помню из детства? Почти ничего. Отрывочно, очень смутно.
Помню, у нас на кухне стояла большая чугунная ванна и в нее свешивался, по-моему, бронзовый, кран титана, в котором грели воду. После этого набирали теплую воду в ванну, и я с огромной радостью в ней купалась. Это было настоящее блаженство! Не то, что эта дурацкая общественная баня, в которую меня водила бабушка.
Бабушку я любила всем сердцем. А вот баню ненавидела и даже, боялась. Представьте огромное помещение с высоким потолком! Кругом деревянные полки, тазы, краны с горячей и холодной водой. И множество голых женщин. Раздевались мы в предбаннике. О Боже! Как там было холодно! Я старалась побыстрее скинуть с себя одежду и опрометью мчалась в купальный зал. Там то было жарко! И что еще меня пугало в бане, это перспектива стать такой же толстой и неприятной, как (в основном) те женщины, которых я имела честь наблюдать в бане. Конечно, эти женщины здесь ни при чем. Просто, я привыкла в семье видеть стройных, подтянутых и аккуратных домочадцев. Видимо поэтому, вид полных людей приводил меня в ужас.
Впрочем, об этом никто не знал, и даже не догадывался. Никому особенно не было дела до моих детских страхов и переживаний. И до сих пор, все мои страхи и переживания я храню в себе, прекрасно понимаю, что как сказал один мой знакомый: а кого трогает (тут другое словцо, я его заменила на более полит корректное) чужое горе?
Самое интересное, что эта баня жива по сей день. Хотя прошло уже много лет. Давно нет бабушки, а баня все еще работает.
Воспоминания. Странное чувство не покидало меня с раннего детства. Откуда оно взялось… Сложно сказать. У меня всегда было ясное ощущение, что моя жизнь, каким-то странным образом разделилась на «до и после». Что такое «до», я не знаю. Часто мне кажется, что, вот это самое «до» и было счастливой страницей в моей биографии.
А потом?
Потом были лишь воспоминания. Они озаряли светом и теплом мою дальнейшую жизнь. Но эти воспоминания постепенно стирались, угасали. Как позолота, нанесенная на поверхность кольца из простого металла.
Будто в детстве я помнила что-то такое, что делало меня счастливой. Какая-то другая, совсем иная жизнь.
Сейчас, я помню только то, что у меня была детская книжка загадок с красивыми иллюстрациями. И именно просматривая эту книгу, я могла вернуть угасающие воспоминания.
Однако, когда мне исполнилось четыре года, родителям, наконец, дали отдельную двух комнатную квартиру, в другом районе города. При переезде книжка затерялась. Вместе с ней были утрачены и воспоминания о былой (может быть, придуманной мною?) жизни.
Самое интересное, совершенно недавно я нашла эту книжку в интернете. Все было, как в детстве: та же обложка, те же иллюстрации, те же загадки. Я просмотрела и прочитала ее «от корки до корки». Но никаких ассоциаций она у меня не вызвала.
Ответ на свой вопрос я не получила. Загадка осталась загадкой.
Незадолго до своего ухода, моя мама сказала мне:
–Я знаю одну тайну. Ее знала и бабушка. Но я никогда ее не открою.
Я пыталась ее расспросить. Но она больше мне ничего не сказала.
Сейчас мама далеко. Мне не хватает ее. Впрочем, мне ее всю жизнь не хватало.
Почему?
Просто наши отношения, никак нельзя было назвать теплыми и дружескими.
Увы…в своей семье, я всегда ощущала себя чужой. Как будто лишней. Будто меня из милости или, из жалости взяли в семью. Будто я не родная.
То, что меня не любят, я знала. Но это было бы еще пол беды. Я постоянно чувствовала себя виноватой и должной. Не любимой, нет. А именно, должной и виноватой.
Как-то все сложилось не так, как я мечтала и думала. О чем же я мечтала?
Каждый вечер, укладываясь спать я сочиняла книгу. Книгу моей жизни. Мне было тогда лет 8-9. Конечно, мечты мои были детскими, несформировавшимися и наивными.
Я представляла себе, как я убегу из дома. И, кстати говоря, мотив для этого был. В то время, отношения моих родителей очень сильно испортились. Они практически сошли на нет. Папы постоянно не было дома. Он учился, задерживался допоздна на работе. В общем, чувствовалось, что домой ему возвращаться не хотелось совершенно. Мамы тоже не было. Она часто посещала подруг, ходила на праздничные «огоньки» на своей работе, на какие-то тематические вечера, посещала театр и филармонию. Мы с братом, практически все время, свободное от учебы и выполнения уроков, проводили на улице, либо с бабушкой.
Не могу сказать, что мы чувствовали себя от этого несчастными. Нет. Наоборот. Мы были свободны от бесконечного и жесткого (а зачастую, и бессмысленного) контроля мамы. Однако, мне очень не хватало папы. Не хватало нашего, пусть и не частого общения, наших походов на дачу. Не хватало зимних лыжных прогулок. Папа, видимо, как и я чувствовал себя в семье нелюбимым и ненужным.
А потом появилось это ужасное слово: «шалашовка». Другая женщина.
Впрочем, вернусь к моим мечтам.
Итак, ложась спать я представляла следующее:
Я убегу из дома. Найду какой ни будь лесок, который находится недалеко от города (или, в самом городе). Там я построю домик из деревянных ящиков. Пол застелю старыми досками, из них же сделаю крышу. Из кирпичей (в то время много их валялось, можно было насобирать), построю печку. Ну и так далее. Фантазия моя была безграничной. На зиму я решила дом утеплить мхом. Дрова брала бы в том же лесочке.
При этом у меня не было намерения бросать школу. Я собиралась продолжать учиться.
Так же я собиралась организовать бродячий цирк Шапито, и жить, на заработанные в цирке деньги.
Далее мои мечты текли еще более бурной рекой. Я представляла себе, как встречу одинокого котенка и щенка. Я возьму их жить к себе. Щенку, конечно сделаю будку во дворе. Он будет охранять дом. А котенок будет ловить мышей, и соответственно, жить в доме.
Я буду продолжать учиться. Найду себе работу. В то время, мой дом уже превратиться в кирпичный и добротный. Потом я встречу прекрасного парня, выйду за него замуж. И у нас будет двое детей: мальчик и девочка.
Дальше моя фантазия, как правило иссякала. Я не знала, что будет дальше.
Воспоминания…
Да уж…
Что я получила на выходе?
Да, я живу в доме. Правда он съемный. До своего еще очень далеко. Хотя, предпосылки имеются. Мужа нет. От всех мужей смылась сама. Никого возле себя никогда не держала. В прочем…Моей единственной ошибкой, наверное, было то, что они (мужья эти) вообще были. Не умею я выбирать мужчин…
И вот, я такая, живу в доме. Сын со мной средний. Инвалид. Но все же, не одна. Собаки нет. Зато шесть кошиных душ! А не один какой-то задрипанный котенок. Все, кроме одного найденыши (точнее подкидыши, пришедшими ко мне беременными кошками). Не смогла устоять, забрала котят, спасая от голодных скитаний по улицам. А один родился в "законном» браке от моих домочадцев. Всех своих домашних люблю всем сердцем. И, по ходу, никто нам не нужен. Есть еще и приходящие котики, подкармливаемые и привечаемые нами же.
Все так же мечтаю о «своем» доме, небольшом участке и возможности сделать мини приют для бездомных и обездоленных пушистиков…
И снова память возвращает меня, в один из счастливых эпизодов моего детства.
Пионерский лагерь.
Счастливое, беззаботное время. Конечно, это ранние подъемы. Так не хотелось в 8 утра вставать (лето же!), идти на (никому не нужную, но обязательную) линейку. Стоишь там бывало полусонный, слушаешь в пол уха отчеты о пришедших на линейку (все ли на месте). Потом поднимают знамя лагеря пионерского и…
Наконец-то, долгожданный поход в столовую!
О, это было здорово!
Приятный, легкий завтрак. Как правило это была манная каша (я ее обожала в детстве). Достаточно увесистый кусочек настоящего сливочного масла. Кофе с молоком. И бутерброд с колбаской. Конечно, яства не хитрые, зато на свежем воздухе, все это заходило «на ура»! Аппетит был волчий!
Вообще, мне в пионер лагере нравилось. Никакой беспрерывной 24-х часовой опеки. Почти полная свобода. Никто не поучает, не читает лекции о том «как надо» и «аяяй» как не стыдно. Все дружили. Общались. Играли вместе.
А какое это было счастье участвовать в конкурсах художественной самодеятельности! Призы были самые простые: обычно шоколад или конфеты. Но это было такое счастье, занять призовое место!
Приз казался в 100 раз вкуснее, чем был реально.
Ведь это была победа!
Видимо и сегодня, память о приятных завтраках в пионерском лагере во мне жива.
Каждое утро у меня на завтрак каша (правда, овсяная) и чашечка кофе с молоком (или сливками). Частенько мы с сыном позволяем себе на завтрак к кофе бутерброд с колбаской. Правда сын, как мужчина, предпочитает сардельки каше. Но это не беда. Ведь главное, атмосфера, в которой проходит сама трапеза.
Иногда, оглядываясь назад, поражаешься: сколько же событий произошло за время моей жизни. Кажется, что ты живешь на земле долгие и долгие годы. Однако, посмотрев в календарь, понимаешь, что это далеко не так…
И задумываешься. А так ли прожита жизнь, как хотелось? К чему я пришла сегодня? Что впереди? Что есть у меня?
Богатая внутренняя жизнь, богатый внутренний мир. Есть сын, которого я люблю (впрочем, не меньше чем старшего сына и младшую дочь. Но они уже самостоятельные, взрослые). Мои питомцы. Тут уж точно, любовь взаимна. Их не обманешь. Конечно, питомцев необходимо кормить, ухаживать. Но их нужно еще и любить. И без этого, никак.
Чем я занимаюсь?
Да по сути, ничем.
Пишу рассказы с озвучкой. Подрабатываю то там, то сям. Выбираю те места работы, где может присутствовать и сын. Я ведь не могу его надолго оставлять одного дома. Но это не беда. Главное, мы вместе.
Во-всяком случае, я не чувствую себя обездоленной и ущемленной (как считают некоторые из моих знакомых и родственников). А героиней (по их же мнению), не чувствую и подавно. Просто стараюсь быть счастливой в каждом оставшемся, в моей жизни, дне.
Однако по вечерам, особенно, когда сын ложится спать, мне бывает одиноко.
Грусть подкрадывается незаметно, вместе с наступающими сумерками. В доме становится тихо. В этот момент я чувствую себя одинокой. И снова приходят воспоминания.
Когда мне исполнилось четыре года, папе дали двухкомнатную квартиру. Правда, в панельке, и в не слишком престижном районе. Но все-таки, это была своя, отдельная квартира. Это было большое достижение, по тем временам.
Там я пошла в новый детский сад, а затем и в школу. Все это находилось совсем рядом с домом. Там же была и детская площадка. А зимой, рядом со школой заливали каток.
Я очень любила нашу новую квартиру. Любила гулять во дворе. Смотреть по вечерам телевизор. Любила своих друзей.
Я чувствовала себя спокойной и защищенной. Жизнь казалась счастливой и безопасной. И ведь, если вдуматься, таковой она и была.
У нас было все для счастья. Квартира. Дача. Неплохой заработок у папы и хорошая (пусть и не очень высокооплачиваемая) работа у мамы. Бабушка, которая нас любила и всячески поддерживала. Мы с братом учились в школе, и довольно успешно. У родителей были друзья. Была возможность на целый месяц поехать в оплачиваемый отпуск. Все это было.
И мы с братом были счастливы. Во-всяком случае, я точно была счастлива.
А вот мама, по ходу, нет.
Во-всяком случае, я очень часто слышала ее жалобы на невеселое существование, на бедность, на то, что «вот у людей». С ее точки зрения, у людей все было лучше, в том числе и мы, дети. Она почти всегда была недовольна. Всегда жаловалась на плохое самочувствие.
Тогда я была еще ребенком, и не воспринимала мамины капризы, а иногда и истерики близко к сердцу. Впрочем, мне и сравнивать-то было не с кем. Мне казалось, что это нормально. Что это, в порядке вещей.
И прошло еще много лет до того момента, когда я поняла, что мамины истерики и капризы, ее тяжелый, деспотичный характер, были следствием одной, непонятной мне долгое время причины: душевной болезни.
Мама была больна, и тщательно это скрывала. Впрочем, на эту тему практически никто не задумывался. Она, знала. Но она старалась, что бы никто не догадался о ее недуге. Ведь, с ее точки зрения, это было «клеймо» на всю оставшуюся жизнь.
И только, спустя время, уже сама будучи медиком с образованием, и сопоставив факты и симптомы, я поняла, ее болезнь, это болезнь психики.
К сожалению, перед маминым уходом из жизни, и в результате перенесенного ею вирусного заболевания, ее болезнь приняла тяжелую форму. Но это было потом, а пока…
Пока была пора моего беззаботного, счастливого детства.
Вспоминая сейчас счастливые эпизоды из моей ранней биографии, я до сих пор удивляюсь: откуда, в моем, тогда еще совсем по-детски наивном сознании возникали вполне взрослые, сформировавшиеся мысли?
Например, было несколько эпизодов, которые стали для меня, как искорки света. И когда я проживала эти мгновения, я отчетливо осознавала: вот этот эпизод, останется в моей памяти на всю жизнь.
Как-то выходя из подъезда своего дома на прогулку, я засмотрелась на падающий снег. Было безветренно, и уже темно (зимой всегда рано темнеет, а тут еще и облачность). Над козырьком нашего подъезда горел фонарь. Я подняла голову. В свете фонаря, падающие снежинки казались необыкновенно красивыми. Это был один, из запомнившихся осознанно моментов счастья в моей жизни.
Однако были и другие моменты. Наверное, это были моменты предчувствия, надвигающейся катастрофы.
Как-то, катаясь на коньках на катке, который каждую зиму заливали возле нашей школы, я познакомилась с девочкой, примерно моего возраста. Мы стали кататься вместе. Потом разговорились. Оказалось, она моя ровесница, но учится в другой школе. Она спросила про мою семью. Я рассказала, что мы живем с мамой, папой и братом. Что к нам приходит и помогает бабушка. А дедушка умер.
Девочка вздохнула и сделалась серьезной.
–А у меня только мама.
–А папа? Умер?
–Нет, с горечью сказала она, мои родители развелись.
Я ей посочувствовала. А сама задумалась. Ведь слово «развод», было для меня чем-то незнакомым, пугающим и далеким. Однако, тяжелое предчувствие, уже тогда холодной иголкой кольнуло мое сердце. Впрочем, я отогнала его, как нереальное.
Жизнь продолжалась. Все было хорошо, и я думала, что так будет всегда.
Как же я ошибалась…
И вот, наша мама, которой казалось, что двухкомнатная квартира, это слишком мало для нашей семьи (а если быть точным, для ее амбиций), решила, что пора получать квартиру побольше площадью, и в более престижном месте.
Конечно, ведь папа, на тот момент уже продвигался по карьерной лестнице. И, не где ни будь, а по партийной линии. В то время, это было очень престижно и значимо. Мама, сначала пыталась надавить на него. Но папа считал, что мы и так имеем неплохую жилплощадь. Ему было неудобно идти к начальству за расширением. Ведь мы прожили в нашей «двушке» всего три года.
Тогда мама начала вести свою политику. Она начала писать просьбы от имени семьи начальству отца. А затем и сама пошла к его руководителю.
Уж и не знаю, что там произошло. Однако, через некоторое время мы поехали смотреть трехкомнатную квартиру в центре города.
Квартира мне сразу не приглянулась. Темная, мрачная, какая-то холодная. Три окна выходили на северо-запад. И только одно окно спальни на юго-восток.
Однако, с точки зрения мамы это был идеальный вариант. И его идеальность заключалась в престижном районе и в том, что в соседнем доме жила бабушка.
Конечно, маме было удобно иметь под рукой безответного человека, фактически, рабыню, коей по ее негласному мнению была бабушка. Можно было оставить детей, а самой идти куда душа изволит. Всегда был готов обед, а квартира сияла чистотой.
Я все ждала, что мама поинтересуется, понравилась ли мне квартира.
Но, моего мнения так никто и не спросил. Впрочем, моим мнением мало кто и когда интересовался. Ведь я была ребенком, а значит права голоса не имела. Впрочем, у нас в семье, никто, кроме мамы не имел права голоса.
Так и состоялся наш переезд на новую квартиру.
Сейчас, оглядываясь назад, я четко осознаю, что это была черта, которая разделила жизнь нашей семьи на светлую и темную полосы. Все начало разрушаться. И не только в нашей семье.
Отношения моих родителей постепенно ухудшались. И все это, с того самого момента, когда мама посетила папиного начальника с просьбой предоставить нам трехкомнатную квартиру. В последствии, она с гордостью говорила: эту квартиру, твой отец никогда бы не получил, если бы не я. И прозрачно намекала, на то, чем ей пришлось ради этого «пожертвовать».
И вот, с того самого дня мои родители стали вести себя по отношению друг к другу отчужденно. Стали порознь ездить в отпуск. Никуда больше не ходили вместе.
А потом папа стал подолгу задерживаться на работе, избегая общения с нами. Я чувствовала, что происходит что-то нехорошее. Но с кем я могла поговорить об этом? Бабушка только тяжело вздыхала, да плакала украдкой. У брата-старшеклассника была в то время своя жизнь. Он готовился к поступлению в военное училище, у него появились подружки.
Папы никогда не было дома. К маме, я бы никогда не решилась подойти с подобными вопросами. Я ее боялась, как огня. И когда мама была дома, делала все, чтобы на меня не обращали внимания. Либо старалась ускользнуть куда ни будь: на прогулку или к подружке в гости.
Почему так происходило?
Сложно сказать. Впрочем, ответ мне сейчас, уже известен. Меня не любили, я была лишней. В то время никто не интересовался моей учебой, не помогал с уроками. Брату было вообще не до меня. Мама, еще во втором классе, как-то попыталась со мной заниматься. Но кроме крика и оплеух я ничего не увидела. Вскоре ей это надоело, и она забыла о своем намерении, сделать из меня «ученого человека», чему я была несказанно рада.
Я должна была отчитываться, приносить дневник на подпись. На этом вовлеченность учебный процесс и ограничивалась.
Если что-то шло не так с моей успеваемостью, мама закатывала папе скандал. При этом часто упоминалось словосочетание «твоя дочь». Говорилось это, с непонятным мне выражением злобы и ненависти. Потом, когда родители уже развелись, мама частенько, ругая меня за незначительные провинности, говорила: это ты вся «в папу своего». Ну, а если у меня что-то получалось хорошо, она считала это результатом «своего воспитания».
После развода родителей, я, естественно осталась с мамой. Впрочем, у меня тогда никто и не спрашивал, с кем из родителей я хочу остаться. Вариантов, просто не было.
Брат поступил в военное училище очень далеко от дома. После этого, домой он уже не вернулся. Уехал по распределению в другую республику, там женился. А потом они, и вовсе крупно поругались с мамой и не общались почти десять лет.
Моим другом и защитником в то время была бабушка. Мы с ней дружили. Часто разговаривали, смотрели телевизор. Бабушка подрабатывала тем, что вязала разные теплые вещи и продавала их по выходным на рынке. Она это делала для того, чтобы хоть немного помочь нам с мамой и семье сводного маминого брата. Глядя на нее, и я научилась вязать.
Так дни шли за днями. Я ходила в новую школу, к которой к тому времени успела уже привыкнуть. У меня были сложности с учебой, особенно с математикой. Я и сейчас в ней несильна. А тогда, упустив какой-то момент понимание предмета, я уходила в штопор все сильнее.
Наша классная руководительница стала жаловаться маме на мою неуспеваемость. И в 6-м классе мама решила нанять мне репетитора. Самой заниматься со мной у нее не было ни желания, ни времени. Со мной стала заниматься учительница из нашей школы. Мне она казалась крайне неприятной особой, была надменна и холодна, как айсберг.
Я всеми силами старалась избежать этих занятий. И вскоре, мама оставила попытки сделать из меня математика.
Впрочем, она всегда довольно быстро охладевала к своим увлечениям и начинаниям.
Так прошли мои школьные годы. Я была довольно замкнутой. Много читала. Учиться я не любила. Не видела смысла во многих школьных предметах. Да и сейчас, откровенно говоря не вижу. Большую часть «знаний», которые нам силком впихивали в школе, мы забыли сразу же по выходу и этого учебного заведения. И практически ничего нам не пригодилось в жизни.
Если у меня довольно развитый интеллект, то это заслуга, отнюдь не наших учителей. Просто с раннего детства мама читала мне книги. И привила мне любовь к чтению и познаванию нового. За это я ей благодарна, и буду благодарна до конца дней.
Помниться в ранней юности я очень любила песни Муслима Магомаева. Такие грустные, мелодичные песни о несбыточной любви. При их прослушивании у меня слезы на глаза наворачивались. Своим, еще юным сердцем, я воспринимала их, как что-то реальное. Я мечтала о взаимной и счастливой любви. Но, где-то в глубине души, я чувствовала, что мои мечты, так и останутся мечтами. В последствие, будучи уже взрослой, я не была одна. Однако, ничего хорошего я не увидела. В результате, я предпочла обходиться вообще без мужчины, поняв, что такой вариант, для меня является, единственно верным.
Во время моей учебы в школе, мы с папой не общались вовсе. Правда, он никогда обо мне не забывал. Периодически присылал посылки с подарками и чем ни будь вкусным. На каждый праздник присылал денежку. Мама не хотела, чтобы я общалась с отцом. Однажды даже заявила, что, если я жажду общения с «предателем», могу ехать к нему.
–Вот тогда узнаешь, что такое мачеха-сказала мама высокомерным тоном.
Конечно, мне вовсе не нравилась перспектива жить со злобной мачехой. Впрочем, то отношение, которое я испытала на себе от мамы, наверное, было не лучше. Впрочем, я тогда об этом не задумывалась. Просто я чувствовала: меня в этом доме не любят.
Но у меня была надежда, что может быть, я своими усилиями, старанием, преданностью, смогу заслужить мамину любовь. Это и было главной моей ошибкой. Любовь заслужить невозможно.
Так же глупо я вела себя и тогда, когда влюблялась в мужчину. Я пыталась заслужить любовь любимого мною человека. А этот самый человек, понимая, что ради него готовы на многое, просто этим пользовался.
В результате, поняв это, я уходила в никуда.
Однако понимание проблемы, пришло гораздо позже. Понимание того, что меня не любят не потому, что это я. И что проблема нелюбви, отнюдь не во мне. Ошибкой был сам выбор мужчин, неспособных любить.
Обучение в школе подходило к концу, и передо мной встал выбор будущей специальности. Посоветоваться мне было не с кем. Те способности, которые у меня были никоим образом не соответствовали выбору доходной или престижной работы.
Я сочиняла неплохие стихи, любила писать и прозу. Но отлично понимая, что мои способности в литературном творчестве, не превратят меня в «великую писательницу» и этим на жизнь не заработаешь, пришлось от этой затеи отказаться. Так же, у меня было желание стать актрисой. Но ехать в Москву и пытаться поступать в подобные учебные заведения, у меня просто не хватило духу и самоуверенности.
Таким образом, мама уговорила меня поступить в Энерго институт. Мол, корочка будет о «вышке», а работать по специальности вовсе не обязательно.
Таким образом, успешно сдав экзамены (чему я удивляюсь до сих пор), я стала студенткой Филиала Московского Энерго Института.
Сейчас, по прошествии многих лет, я отлично понимаю, что для меня учеба в очень сложном (даже для хорошо подготовленных математически студентов) техническом ВУЗе, была абсурдной. Во-первых, я была не готова учиться в техническом ВУЗе. И не потому, что была ленива. Просто не было у меня (и нет) способностей к математике. Во-вторых, мне было ужасно скучно. В-третьих, мое призвание было совершенно иным.
И вот, понимая все три этих фактора, уже тогда, я, вместо того, чтобы заниматься серьезно учебой (хотя первый семестр, я очень сильно старалась, но быстро поняла, что не тяну), я записалась во все возможные кружки художественной самодеятельности, которые были в нашем институте.
Их я посещала с огромным удовольствием. И театральный, и хоровой, и кружок народного танца.
Однако, мои успехи в творческих начинаниях, отнюдь не ровнялись успехам в основной учебе. Это показала первая же сессия. Кое-как я сдала ее с большой натяжкой на слабые тройки. Правда у нас была трех бальная система оценок: 0, 1, 2.
Мне ставили 1-цы не за знания. Кому-то было меня жаль, кому-то я нравилась. К тому же за меня заступился руководитель нашего студенческого театра, он же, зам декана нашего факультета.
И так, не шатко не валко, я перешла на второй курс. До сих пор я удивляюсь, как я умудрилась это сделать. Далее, учиться стало немного полегче. Меня взяли на поруки, благодаря тому же руководителю нашего театра. Владимир Юрьевич. Как сейчас помню. Это был очень добрый человек. Уже в возрасте. Его супруга работала там же на кафедре. Они оба очень тепло ко мне относились. Видимо чувствовали, что я, неприкаянная душа, в общем-то, не нужный и не любимый ребенок в семье.
Когда я заканчивала второй курс, в нашей оставшейся небольшой семье случилось несчастье. Умерла бабушка.
Увы, ее болезнь оказалась сильнее. Не хочу никого судить, но могу сказать одно. Врачи сделали чудо. Бабушку оперировал лучший хирург города.
Но увы, едва она начала идти на поправку, пришел ее сын от второго брака (мамин сводный брат) и в пьяном угаре, стал ломать нам дверь. Благо жил он, недалеко. В соседнем доме, в бабушкиной квартире. А бабушка, из-за болезни, у нас. Увы, его приходы периодически происходили, когда он снова запивал. И самое ужасное, что они были всегда неожиданными. Он мог прийти и ночью. Таким образом, я жила в постоянном мучительном страхе и напряжении. Я ужасно его боялась. А если к этому прибавить чувство полной незащищенности (на маму я рассчитывать не могла, так как во всех бедах, которые случались со мной, она неизменно обвиняла меня. Ни сочувствия, ни сострадания), это был просто кошмар.
И вот, после очередного пьяного дебоша маминого брата, бабушка слегла окончательно. Болезнь просто пожирала ее. Она таяла, как свеча. И не прожив и пары месяцев, покинула нас навсегда.
Для меня начались черные дни.
В первую очередь, мама, видимо получив сильную психо травму, в связи со смертью бабушки, стала вымещать всю злость и досаду на мне. Она постоянно устраивала скандалы буквально на ровном месте. Приходя с работы, ходила по квартире в поисках зацепки для очередной безобразной сцены.
В то время, я старалась быть дома, как можно меньше. Неожиданно, я получила поддержку извне.
Как-то днем, когда мамы не было дома, в дверь позвонили. Я посмотрела в глазок и увидела брата. Какая это была радость! Ведь я его не видела много лет из-за их ссоры с мамой. Он жил очень далеко, и просто так не мог приехать в наш город. Ведь он был военным. Мама же, из-за того, что брат ее ослушался, приняв решение о разводе с первой женой, объявила его персоной «нон грата». Не потому, что он ушел из семьи, а потому, что он ослушался веления «королевы»…
Теперь, увидев родного человека, я просто запрыгала от радости. Он предложил прогуляться, и там, на прогулке, меня ждал еще один сюрприз. Я встретилась с папой. Это был настоящий праздник. Целых пол дня я была несказанно счастлива. Мы обедали в кафе, разговаривали. Папа рассказал о том месте где он живет. Что он женился. Что его жена хорошая женщина, и она, зная сложный мамин характер, меня жалеет. В общем, звал в гости.
Я была на седьмом небе!
Вечером, конечно, я рассказала об этой встрече маме. Она сделала вид, что порадовалась за меня. Даже похвалила: мол, не отвергаешь близких. Однако, в глубине души затаила злобу.
И я это поняла после того, как поехала, на предложенный папой отдых на турбазу на море. Он пригласил меня и мою близкую подружку. Путевки были бесплатными. На билет деньги он мне выслал. Я была уже совершеннолетняя. Поэтому мама никак не могла воспротивиться этой поездке…
Мы почти двое суток ехали на поезде. Он приходил в город, где жил папа, в полночь.
Когда мы вышли из вагона, он нас встретил.
–Прямо, как золушки! с улыбкой сказал папа.
Мы рассмеялись. И немного, поначалу напряженная атмосфера встречи, моментально разрядилась.
Папина жена встретила нас очень радушно. Да что говорить, это был настоящий пир с разносолами.
Я сразу поняла: меня здесь ждали, и отношение ко мне, как к родному человеку. Я уже отвыкла от того, что в семье можно быть спокойным, счастливым и защищенным. Привыкла жить в постоянном напряжении, ожидая очередного скандала и бесконечного потока визгливых обвинений, либо «поливались грязью» мои родственники, с которыми мама не общалась. Все это было ужасно трудно переносить, особенно после того, как не стало бабушки.
Однако, вернусь к нашей поездке. На следующее утро, папа отвез нас на турбазу на берегу моря на целый месяц. Это был прекрасный месяц!