Кристо Вия
Секреты Альмандры. Браслет мироздания

Глава 5. «Хозяин ветхого дома»

Анна:

Запах маминых пирожков по пятничным вечерам всегда возвращал меня в те дни, когда отец ещё был с нами.

Мама носила хлопковые и льняные платья даже когда убиралась или хозяйничала в саду вместе с бабушкой. Она любила шляпы, особенно подаренные папой, берегла их, для каждой мастерила манекен, чтобы они приятно радовали глаз и украшали собой интерьер.

Книги с рецептами она хранила в кухонном серванте из красного дерева. Так как мы жили рядом с лесом и несколькими лощинками, отец часто рубил дрова для печи и камина. Попутно он мастерил мебель, игрушки и утварь, которую украшал неизвестными мне символами, после чего покрывал её лаком.

Дом у нас был старый. Он перешёл по наследству бабушке от её бабушки, в конце концов, доставшись маме. В нём успели пожить около трёх поколений долгожителей по маминой линии, и если я не разучилась считать, то в сумме это составляет почти триста лет. Мужчины поддерживали его в течение всего времени, но к нашему веку, увы, он стал сдавать. С приходом папы этот «деревянный старик» задышал новой жизнью. Все дыры были заделаны, мебель обновилась, доски сменились, стены перестали пропускать сквозняк и воду. Он превратил его в новенькое жилище всего за четырнадцать лет, за это бабушка прониклась к папе ещё больше, хотя он по своей натуре – человек суровый, и мало обращал внимания на благодарности. Как мне кажется всё, чего он хотел – это обеспечить комфортные условия для жизни нашей семьи.

Он любил мастерить деревянные изделия, но назвать его трудолюбивым плотником сложно, наверное, потому, что вид у него был слишком важный. Одет с иголочки, всегда опрятно укладывал волосы – чему учил и меня. Занимался какими-то картами, расчётами, собирал странные украшения и часто делал маме комплименты, а она в ответ хихикала, словно юная девушка, которая только-только закончила девять классов.

Глядя на них, люди говорили, что он её не любит и приехал сюда лишь для того, чтобы завладеть её имуществом. Эти бесчестные слухи меня раздражали. Они думали так потому, что он прибыл в город внезапно, ни родословной, ни образования, ни гроша за душой. Новый житель, ранее никем не виданный, женится на самой красивой девушке, за которой бегали толпы женихов – всего лишь невинно прогуливается с ней, даже ни разу не поцеловав на людях. Столь отстранённое отношение мучало окружающих, и при этом ни один из них даже не удосужился хотя бы немного узнать отца получше, чтобы делать выводы.

Помню отца очень сдержанным человеком. Он не любил разбрасываться эмоциями – особенно на виду у других. Также папа не любил много о себе говорить и оправдываться перед другими. Не каждый мог заметить, как суров его взгляд, если кто-то из посторонних грубил и не уважал маму. Мало кто замечал, как чутко он брал её за руку. Как отбирал пакеты, не давая носить тяжести. Его любовь к нам видели только мы – за это мама любила отца ещё больше. Когда мы приходили домой после прогулки или важных дел, мы садились ужинать и рассказывали друг другу новости, истории и ситуации за день.

В первую очередь папа обращался ко мне:

– Анна, как сегодня поиграла с Эдом и Лизой? Малыши не обижали тебя?

Если я рассказывала, как весело провела время с друзьями, он улыбался и задавал другие вопросы. Но если он узнавал о том, что меня или близнецов Портманов обидели, то превращался в орла и гордо вставал на защиту по-своему, скрытно, пугающе, но впечатляюще! Люди не осознавали, как оказывались в когтях опасного хищного зверя, в миг жалея о том, что связались со мной. Он не вёл воспитательных бесед с детьми, а подходил к их родителям, тихо нашёптывал на ухо вещи, которые поймут только взрослые, а те твёрдо кивали ему в ответ. На следующий день я получала порцию сожалений и просьб о прощении. Что именно говорил мой отец – не известно – об этом знают лишь родители обидчиков.

После этого папа приходил домой, пёк с мамой пирог, заваривал чай и садился рядом с книгой в руках. Его тёмно-каштановые волосы щекотали мне ухо, так как он всегда ходил с длинными по плечи прядями. В обычные рабочие дни папа собирал их в хвостик. Маленькой, я часто подшучивала и смеялась, что он может ходить со мной в садик и называться Дианой, на что он сдержанно отвечал:

– Хвостики носят не только девочки, милая!

Каждый вечер отец рассказывал о волшебных мирах и о том, как важно ценить жизнь и свободу: свою, окружающих людей, творений природы. Также он читал мне классику и заботился о том, чтобы я всегда понимала, о чём идёт речь. Поэтому, с самого детства, своими наставниками я считала: А. Пушкина, А. Чехова, М. Булгакова, Ф. Кафку, Дж. Лондона, М. Митчелл, А. Ахматову и другие столпы всемирной литературы. Именно отец посодействовал тому, чтобы я стала писателем и поступила в это замечательное училище. Он сам когда-то писал рассказы о разных мирах – волшебных и мрачных, о мирах, где существуют законы, непостижимые нам, и законы эти писаны существами иного происхождения. Мне нравились его рассказы, будучи ребёнком, они казались мне просто фантастичными.

Теперь я понимаю, почему он не нравился людям. Мой папа считался чудаком, но тем чудаком, которому боишься перейти дорогу. Мужчины страшились и обследовали завистливыми взглядами, а женщины – восхищёнными. Люди судачили про меня и маму разные вещи, лишь бы разозлить его, и у них получалось. Какое-то время мама ходила за ним по пятам, чтобы умерить его пыл и жёсткий нрав, намереваясь этим уберечь от глупостей. Тогда я поняла, что никакие рубашки и запонки не скроют отцовский гнев. Несмотря на некоторые сложности, жизнь у нас обретала спокойное и приятное течение. Я всегда ощущала себя под защитой папы и в окружении маминой нежности, но после исчезновения мужчины в нашем доме, счастье исчезло.

На следующий день после очередного семейного ужина (к слову, тогда мы играми в монополию) я встала с утра пораньше, чтобы обсудить с ним новые стратегии, но всё, что я увидела в тот день, это пустые гардеробы, где хранились его рубашки, брюки, ремни, подтяжки, ботинки и прочие вещи, которыми папа окружал себя. Мама сидела у окна в опустевшей спальне. Когда я подошла к ней, она посмотрела на меня своим привычным взглядом. Тоски я в нём не увидела. Она мужественно молчала об его уходе, дабы я не начала интересоваться положением дел, не задавала вопросов. А я задавала их. Любой бы расспрашивал мать на моём месте, но в ответ слышала лишь: «Когда ты вырастешь, ты всё поймёшь». И вот я выросла. Скоро мне будет восемнадцать лет, но я до сих пор не понимаю, почему он так резко появился в её жизни и также же резко исчез из нашей.

Я выросла с огромной дырой в груди, беззащитная и неуверенная в себе. Его больше не было рядом, и он больше не нашёптывал родителям хулиганов вещи, которые заставляли их воспитывать своих детей лучше. Я больше не ела пироги и не читала классику, я стала ненавидеть его рассказы – обида крепко держала за горло. Он просто исчез и даже не попрощался со мной. За это я не могу его простить.

И только теперь, спустя много лет, я продолжила читать книги, научилась печь яблочные пироги, ждала бабушку с мамой, чтобы угостить их, напоить чаем и учтиво расспросить о прошедшем дне, как когда-то поступал он – самый любимый нами мужчина, хозяин ветхого дома.

Глава 6. «Королева всех луж»

Уже шестнадцатое сентября. Утром мама подарила мне браслет, в качестве подарка папы на совершеннолетие – это была последняя вещь, которую отец передал перед исчезновением – гравированное украшение с удивительными и неизвестными красными камнями. Браслет идеально сел на кисть. Я почувствовала себя взрослой.

После посиделок с друзьями в нашем любимом кафе, где подают хорошие десерты и горячий шоколад, мы отправились по домам. Вечерело. Фонари тепло указывали нам путь. Часом ранее на город упал дождь и оставил после себя огромные лужи. Приглушённый городской шум, раздающийся эхом по мокрым безлюдным улочкам, напоминал о детстве. О босых пробежках по влажному асфальту, ловле жуков, играх в мяч, рыбалке у оврага, возращении домой после школы в сильный ливень. Я осталась позади, погружённая в собственные мысли, в то время как близнецы спорили о чём-то своём.

Лиза настаивала, что играть «песенки» куда проще, чем заниматься литературой, глубина которой сравнима разве что с Марианской впадиной. Эд же утверждал, что она ошибается. Ведь очень даже нелегко повторить на слух достаточно сложное произведение или самолично сочинить красивую композицию, чем придумывать «рассказики». Я считаю, что бесполезно спорить кто лучше, а кто хуже. Каждый мастер хорош в своём деле, каждый заслужил похвалы и уважения.

Лужи, словно зеркало, отражали небо и ветви деревьев. Это поразительно и… волшебно, как в папиных рассказах.

– Анна, когда ты собираешься меня нарисовать? – игнорируя сестру, ко мне обернулся Эдуард.

– Даже не знаю. Может быть летом? Как раз наступит твой день рождения, и я сделаю тебе подарок, – не без иронии в голосе ответила я.

– Летом? Это слишком долго! Через столько времени я могу быть не таким красивым, как сейчас.

– О! Я сейчас вернусь! – сообщила Лиза и убежала на край дороги. – Это же кузнечик! Что он здесь делает осенью?

Пользуясь тем, что сестра отлучилась, Эд подошёл ко мне ближе и волнительно заговорил:

– Анна, я… прости, что помешал тебе в прошлый раз.

– Ты о чём?

– Ну, ты знаешь!

– Было бы здорово узнать причину твоего поступка.

– Да, я немного позавидовал.

– Рада слышать, – иронично заключила я, а Лиза вернулась с кузнечиком в руках.

– Ребята, он мёртвый! Вы видите это?

– Убери его, дурёха! – Эд шлёпнул сестру по руке и остатки кузнечика отскочили в траву.

– Ты что наделал? Гад!

Когда ребята ругались, они часто забывались, как в данном случае. Друзья сосредоточились на победе в споре и упустили меня из виду. Пока я пыталась догнать их, я шла по лужам и промочила ботинки. Вода повсюду, ступить некуда и такого не случалось уже давно. Большие, маленькие, глубокие, мелкие, грязные, кристально чистые лужи окружали центральную. «Королева луж» преграждала мне путь и я была вынуждена перейти её также, как переходит реку главный герой в приключенческом романе. Вдруг, наступив на неё – я провалилась, словно в океан. Я вижу своих друзей вверху, над водой. До ужаса напуганных и растерянных. Прошло некоторое время, прежде чем они ринулись к луже, чтобы достать меня, но их руки бились об воду, словно врезались в твёрдое стекло. Страх сдавил горло, не могу дышать, воздух… Мне нужен воздух! Я под водой! Я не могу дышать! В попытках вернуться к друзьям, я уткнулась в прочную невидимую стену между мной и ними, она как тонкий лёд, но непреодолима! Как мне выбраться? Неужели это ночной кошмар? Под землёй, под нашими городскими улицами не проходят реки, не стоят океаны, тогда в чём дело? Почему я провалилась в необъятное, водное, тёмное пространство? Как же пугающе! Ещё немного и я прокушу собственную щеку от страха. Я заперта здесь, мне не выбраться.

Я умру, сейчас я умру…

Эд попытался позвать на помощь. Я вижу, как он открывает рот и машет головой, явно ищет прохожих, но рядом никого. Ничего не понимаю из того, что они мне говорят. Все слова превращаются в бульканье. Бесполезно биться как рыба об лёд: нужно найти другой выход или незаметно утонуть. Они ведь никогда не забудут этот день, не простят себе оплошность, что оставили друга позади. В спешке я покрутила головой. К моему счастью, луч света под ногами вёл вниз, к правой стороне. Лиза наклонилась над лужей, она всё ещё видела меня.

С её глаз в воду упали слёзы. Мне очень жаль…

Я показала ей пальцем вверх и на последнем издыхании нырнула глубже.

Выход. Мне нужен выход, даже если это означает, что я больше никогда не увижу своих друзей.

Глава 7. «Лесной солдат»

Вынырнув через узкую щель, я стала жадно хватать воздух, цепляясь за травинки, затем нащупала землю, пусть и влажную, сырую, но уверенную. Карабкаясь из лужи на сушу, я без сил упала на почву, в попытках отдышаться.

Я жива! Не могу в это поверить. И то, что сейчас случилось, мне не объяснить. Теперь я лежу на мягкой траве и смотрю вверх. Деревья – будто башни крепости, окружали меня со всех сторон. Здесь красиво и свежо. Адреналин не отступил, холод тут же сковал моё тело. Тяжело дышать… Я задыхаюсь! Нет-нет, я всё-таки умираю. Здесь есть воздух, но нет ощущения того, что всё в порядке. Всё пропало! Дрожь в теле не унимается, не могу её контролировать. А чтобы посчитать пульс, даже не нужен секундомер, он сильно отбивает в висок, но при этом теперь я поняла, что со мной происходит. Так неспокойно, тревожно и страшно! Я не узнаю этих мест, куда я попала? Всё зелёное и огромное, это давит, гнетёт. Чувствую себя муравьём, нет – кроликом! Позади меня наверняка кто-то есть, зубастый, голодный и до ужаса сильный. Обернувшись, я увидела скалы. Там никого нет. Анна, что ты несёшь? Да это лес, всего лишь лес! Чувство, что смерть за моей спиной, всё равно осталось, оно крепко схватило костлявыми руками и больше никогда не отпустит, пока я не увижу друзей, дом и маму. Я слышала, что при панических атаках люди часто думают, что умрут. Лучше бы я испытала это, едва не угодив под трамвай, но не сейчас, в этом опасном, огромном лесу.

Надо подумать. Возможно – это сон перед шестнадцатым сентября? Вероятно, я сейчас лежу в своей постели, и мне снова снится этот лес. Вот только… прежде, во снах, я не встречала таких луж… и уж тем более океана под землёй. Мне не было так холодно и жутко. Тогда лес манил меня, но не пугал. Я не представляю куда идти, куда смотреть и что мне делать. Теперь гудит только лес, и я не слышу никакого зова. Так, хорошо. Я дышу, это важно. Хищников не слышно и не видно. Он бы объявился сразу, как только я ступила на эти земли. Всё не так уж и плохо. Может быть, я в Тайге? Или в Амазонии? Было бы здорово. Это значит, что есть вероятность вернуться домой, пусть и не сразу, но со временем.

Разговоры с собой помогли отдышаться. Стало легче, тревожность немного отступила. Я встала и осмотрела себя. Форма насквозь промокла, а ботинки пропустили воду – кажется, я отморозила лодыжки. Чтобы согреться, я обхватила себя руками, но ничего не вышло. Мне всё ещё холодно, дрожу как осиновый лист. Интересно, когда вернусь домой, получу ли я штраф за свою форму?

Меня встретили бутоны ярких, возможно, ядовитых цветов. Не похоже это на Амазонию, что уж говорить о Тайге. Это точно не земные растения, они напоминают иллюстрации из детских сказок. Потрогать их я не решилась, а также не решалась продолжить путь. Только вот стоять на месте сродни смерти, так что пора бы пуститься в путь и попытаться согреться способом получше.

Грибы, лианы, точно джунгли! Если учесть, как я привыкла к домашнему комфорту, здесь мне и дня не выжить, но ноги продолжали послушно нести вперёд. Нужно найти хотя бы хворост и пещеру, развести огонь и в тепле подумать, что делать дальше.

Такого места не существует. По крайней мере на Земле. В этом я более чем уверена, так как в книгах не обозначены двухсотметровые деревья, в шапках которых поместился бы целый город. Кто знает, может в них действительно кто-то и живёт? Тогда у меня точно проблемы. Вдруг у них свой язык? Что если они никогда не видели людей? Чего я опять придумываю?! Ищи хворост, Анна!

***

Пока девушка продолжала шагать в неизвестность, её мысли занимали друзья. Они видели, как она ушла на дно.

«Почему они не упали вместе со мной? Не представляю, о чём они сейчас думают. Надеюсь, не о моей смерти», – подумала девушка.

От этих размышлений её отвлекал шум леса, мешая сосредоточиться. Вдалеке раздавался топот копыт, справа слышался крик птиц, слева гудел чей-то вой, и на фоне всех этих громких звуков пробивался шелест, точно дыхание самой природы.

Анна настороженно оглядывалась, но вдруг, голени что-то коснулась. Девушка с визгом начала отбиваться, а полные страха глаза забегали вокруг.

– Всего лишь… ромашка?! – заключила она и встряхнулась, когда увидела растение под ногами.

Цветочек невинно рос на пути, не предвещая угрозы. Анна сделала несколько дыхательных упражнений, чтобы перебороть минутный ужас. Неделю назад она выучила данный способ на бесплатной консультации психолога, ведь на личного специалиста не хватало денег. Это сработало. Паника отступила на какое-то время.

Краем глаза Анна заметила, как несколько корней начали ползти за ней.

– Что за… Что происходит? – вслух ужаснулась девушка.

Её шаг стал быстрее, она перешла на бег, а корни становились всё ближе и ближе. Их беспощадные кончики схватили лодыжки, больно сжали и дёрнулись в чащу. Анна беспомощно упала лицом вниз, под давлением живой природы. Удар отбил воздух в груди, пальцами она цеплялась за травинки – но корни оказались сильнее и крепче, безжалостно волоча Анну через сорняки и бурьяны.

– Нет! Я устала!.. Отпусти! Я не хочу… умирать! – отчаянно просила она, в надежде, что Лес это услышит. И он услышал… но не её.

Корни отступили, как только раздался нарастающий звук взмаха крыльев. Девушка подняла голову, стёрла с лица грязь, встала с ободранных коленей в полный рост, и поправила свою форму. Сердце билось об ребра. Силы оставляли тело. Хотелось просто лечь и растворится, но гость, пожаловавший сверху, не дал ей пожалеть себя и секунды. Он быстро и точно спустился, словно пуля. Рядом встал крупный, «круглорогий» олень, который значительно превышал размеры «земных». Он обладал необычным пятнистым окрасом и удивительно смышлёным взглядом.

У Анны перебило дыхание. Её кулачки сжались, а ноги приготовились бежать, но глубокий голос остановил этот порыв:

– Сделаешь хоть один шаг, и я пристрелю тебя.

В ответ девушка оцепенела и стала послушно ждать следующих указаний.

– Ты кто такая? – очень строго спросил незнакомец. – Ты заражена?

– Что? – наконец-то подала голос Анна. – Вы это о чём?

Он расправил плечи, показались очертания высокой и крепкой фигуры, кудрявые шоколадные волосы существа волнами накрыли туловище. Тряпки, выполнявшие роль одежды, на вид сделаны из растительного волокна.

«Если прикрывает тело, значит, цивилизован и может мёрзнуть. Человек? Нет…» – её догадку опровергало лицо гостя.

Большие зелёные глаза, пятнистый окрас кожи, пушистые уши и едва заметные оленьи рожки на линии роста густых волос. Перед ней стоял точно страж, сильный и внимательный, кулаки сжаты и готовы к удару, грудь напряжённо набирала воздух в лёгкие, а взгляд удивительных кошачьих глаз – острый, как лезвие. Незнакомец смотрел строго и не понимал, почему она так пристально его разглядывает, пусть и напугана до смерти.

«Такие прекрасные крылья позади. На них можно добраться до бескрайних небесных просторов и ни капли об этом не пожалеть…» – размышляла Анна.

Но стоило незнакомцу шагнуть на встречу к свету, как стало ясно. Девушка ошибалась. Они не прекрасны, а истерзаны битвой и бесчисленными полётами. Шрамы уродливо обрамляли их, перья местами теряли свой цвет и структуру. Эти крылья – оружие, а их владелец – солдат. Он держался стройно и учтиво, прислушиваясь к каждому шороху.

– Говори! – строго приказал тот.

– Я не знаю! – растерянно закричала Анна. – Я… я не знаю, о какой заразе вы говорите! В последний раз я болела ветрянкой года два назад. Это считается?

Он взглянул внимательнее. Девчонка промокла насквозь, слаба, говорит складно, но ересь, да и одета совсем не так, как здесь принято. Из оружия она имела разве что свои стёртые и сжатые от страха кулачки.

– Не может быть, – снова сказал незнакомец. – Неужели портал открылся?

Анна выдохнула и сразу преисполнилась энергией.

– Портал? Вы что-то знаете о той луже? Я попала сюда через неё! Мне холодно… я чуть не утонула. Как я могу вернуться? Обратно вход закрылся, может, есть другой?

– Для начала представься. Как твоё имя, человек?

– Анна Колд. У вас тоже есть имя?

– Я Лиор. Твой браслет…

– Этот? – Анна приподняла своё запястье.

– Да. Теперь я вижу. Девчонка, это не просто браслет – это артефакт из другого мира, – ответил Лиор, поспешно добавив. – И тебе, судя по всему, ещё многое предстоит узнать.

Глава 8. «В Лесу ей не место»

Анна:

Артефакт? Он говорит о подарке, который оставил мне папа? Я машинально подняла кисть, и браслет звякнул. Камни подсвечивались лиловым светом. Лиор подошёл ближе. Приглядевшись, я заметила, что он не злился.

– Вы не знаете… что это за м-место? Этот браслет подарил мне папа… точнее… он оставил мне его в наследство.

Теперь, когда он встал рядом со мной, я услышала резкий запах травы и цветов, сильная фигура давила, даже страшила. Совсем некомфортное чувство. Что, если он захочет меня ударить? Против Лиора у меня нет шансов. Как бы я боялась и не думала о драке, запах леса с каждым вдохом навевал гармонию, смахивая все плохие мысли. Он снял с себя часть накидки и вручил мне:

– Вы – люди, как растения. Очень хрупкие и жалкие. Возьми. Если ты умрёшь от болезни, меня замучает совесть.

Оскорбительно! Жалкие?!.. Впрочем, спорить не буду, сейчас именно таким являлся человек стоящий напротив. Я приняла его жест доброй воли, и слегка согрелась. Накидка пахла землёй.

– Если отец отдал тебе это, значит, он был здесь. Я чувствую, как один из камней резонирует с местной жизнью.

«Вернуться…» – почему-то эта фраза вызвала во мне сильную грусть и печаль… Постойте, что?! Мой отец был в этом мире?

– Такого быть не может! – возразила я. – Он никогда не говорил ни о чём таком… Да и… – он почти не говорил нам о прошлом, – глупости всё это…

– Ты ещё дитя, это видно по твоим глазам. Тебе только предстоит узнать… Советую запастить терпением и быть учтивее. Я не стану врать тебе.

Олень подошёл к хозяину и опустил морду к его щеке.

– Полагаю, этот браслет из титанического сплава, чуждый нам. Если хочешь, я расскажу о Лесе по пути в моё жилище. Саран хочет повести тебя. Можешь сесть ему на спину.

Поблагодарив столь благородное животное, в котором приличия больше, чем в том, что умеет разговаривать, я аккуратно забралась на него с помощью Лиора. Я не знала, могу ли доверять, но выхода не оставалось. Если не пойду сейчас, завтра слягу с лихорадкой в неизвестном мне мире, полном неизвестных мне болезней.

– Так что это за место? – повторилась я. – И кто Вы вообще такой?

Лиор шагал по левую сторону от меня, поглаживая оленя по брюху.

– Хранитель Леса. Я слежу за его состоянием и безопасностью. А это место – наш дом. Пристанище для многих рас и народов, чья природа людям недоступна. Кстати, он живой, так что не вздумай осквернять его.

– Заметно! Он хотел меня убить! Вот! – я сунула ему под нос свои содранные в кровь ладони.

– Он защищает себя. А это я вылечу.

***

Долгий путь в хижину окончился только к закату. Когда пришло время, Лес распустился в лиловых и аквамариновых оттенках. Пурпурные лепестки ночных цветов освещали дорогу. Анна восторженно ахнула. Она позабыла о холоде, когда навстречу им вышли сонные феи размером с палец. Одна из них села на плечо, чтобы познакомиться.

– Но я не понимаю тебя… – та махнула головой. – Я не знаю твоего языка.

– Браслет должен был тебе помочь. Меня же ты понимаешь? – уведомил Лиор.

Анна опустила голову. Ничего не выходит. Язык фей ей не понять…

– Найдём тебе еду и воду, – по пути он сорвал пару плодов и собрал росу во флягу. – Эльфы их обожают. Думаю, тебе они тоже понравятся.

– Ты очень заботлив, Лиор. Благодарю тебя.

С кроткой улыбкой он подал ей флягу.

– Ты, наверное, устала. Пей, – после этих слов девушка жадно набросилась на флягу, и как только утолила жажду, спросила:

– Эльфы? Пожалуй, и дриады здесь водятся?

– Откуда ты знаешь? – его пушистые уши недоумённо дёрнулись.

Анна невинно отвела взгляд, но вспомнила кое-что важное.

– История о мальчике, – заключила она, но спутник не понял. – Мама поведала мне историю о мальчике, который прибыл из Альмандры. Он рассказывал истории о чудесных существах. Я думала, что это сказка, но судя по всему – слегка ошибалась. Неужели этот мальчик действительно существовал, и эльфы не были выдумкой моей мамы?

– Насчёт мальчика… не исключено. А насчёт эльфов, да, здесь они занимаются ремеслом. – Лиор посмотрел на своё одеяние. – Эта одежда – их рук дело.

Анне потребовалось время, чтобы понять, как обстоят дела. Как только они дошли до жилища, Лиор обхватил руками талию девушки и не спеша спустил гостью на землю. Вид с обрыва, на котором был вход в пещеру, открывался самый удивительный. Анна вдохнула вечерний воздух, проводила взглядом тёплое солнце за горизонт и зашла в тёплый шатёр, слегка словив леденящие порывы ветра.

– Я уже развёл костёр из сухих сучков, – застал врасплох Лиор.

– Спасибо, – ответила Анна и села, выставив руки к огню.

«Вкусно! Лиор не похож на повара, но приготовленная им похлёбка согревала, насыщала энергией и приятно отражала свет костра», – подумала Анна.

– Я ведь смогу вернуться домой?

Друг ответил неспешно и осторожно:

– Портал открывается раз в сорок лет. Если назад он тебя не выпустил… боюсь, ты сможешь вернуться в следующий период, – от такой новости Анна перестала жевать.

Лиор опустил глаза, он не смел смотреть на свою спутницу, боясь заметить в её лице обиду и негодование.

– Мне не вернуться? – Лиор услышал голос с едва заметной дрожью и напрягся. Набрав воздуха в лёгкие, Хранитель увидел полные слёз глаза девушки.

– Я… Я не могу знать наверняка. Возможно, есть способ, но он точно не здесь.

Анна вернула еду на деревянную пластину, заменявшую тарелку, отвернулась в стену и замолчала. Её плечи затряслись, донеслись сдержанные всхлипы. Лиор нахмурился и стал ждать, когда она вернётся к разговору, но девушка не желала разговаривать. Вероятно, у неё до сих пор шок, но для лесного существа это чувство необъяснимо. Ему оставалось лишь ждать, отгоняя ушами мошек, неустанно изучая хрупкого человека перед собой.

«Я уже и забыл, как выглядят нормальные люди. Она слабая и беспомощная. В Лесу ей не место», – заключил про себя Лиор и встал.

– Я буду у обрыва. Вот листья, чтобы накрыться ночью, – он оставил Анну наедине, дабы подумать и успокоится.