Кристина Лин
Давай никому не скажем
Глава 9
– Это ты о чем? – переспрашиваю его.
Странный он все-таки. Мог бы иметь все, ничего при этом не делая. Его отчий дом похож на дворец, а у родителей денег больше, чем у дядюшки Скруджа. Так почему он не берет то, что само плывет в руки? Вот же упрямый человек.
– Да так, неважно, – отмахивается Артур от моего вопроса.
Он снова улыбнулся, будто выбрасывая из головы все то, что разозлило его только что.
– Так ты пришла уговорить меня прийти на свадьбу? – спрашивает хрипло мне в ухо.
Мужчина даже не касается меня, только обжигает дыханием мое лицо и шею. Но меня штормит сильнее, чем от урагана. Колени стали ватными, а рот наполнился слюной. Его запах, от которого в голове включается красная лампочка, предупреждающая об опасности, заполнил легкие. Я не могу пошевелиться, полностью в его власти. Хоть он и не держит меня. К черту, все теории и психологию. Ничего из этого не работает, когда он так близко.
– Ну, давай, – шепчет этот змей-искуситель мне на ушко. – Уговори меня.
Эти слова бьют по лицу наподобие хлыста. Я резко поднимаю взгляд к его лицу, чувствуя, как щеки заливает румянец. Вот же мерзавец, он просто издевается надо мной.
– Чего ты хочешь? – спрашиваю чуть слышно.
Он словно нависает надо мной. И я чувствую себя маленькой девочкой перед расправой, которую задумал старшеклассник.
– Не знаю, удиви меня, – нагло улыбаясь, он скользит взглядом по моему лицу, останавливаясь на губах.
– Ты с ума сошел? Здесь? – я оглядываю комнату, в которой слишком мало места.
И, да, на двери, конечно, нет замка.
– А где ты хочешь? – он издевается, чертов засранец.
Собираю в кулак остатки силы воли и резким ударов кулачка в его мускулистую грудь отпихиваю от себя этого нахала. Мой выпад только забавляет его, он даже не пытается скрыть улыбку.
– Я ничего от тебя не хочу! – шиплю на него гневно. – И просить ни о чем не стану, чертов ты мерзавец!
Артур начинает хохотать, как сумасшедший. А меня уже не остановить.
– Неужели, так трудно хотя бы раз вести себя, как нормальный человек? – ору на него.
Он резко хватает меня за талию и прижимает к своему мускулистому телу. Остатки сознания растеклись по стенкам мозга, отправляя сигнал SOS.
– Ты маленькая лживая сучка, – выдыхает он мне в губы, добивая меня и мою выдержку.
Вот и поговорила, молодец. Одно его властное движение, и я уже забыла, зачем пришла. Еще и взгляд этот голодный, как у волка. И ресницы густые. Боже, как такой красивый мужик может быть еще не женат?
– А ты, гребаный подонок, забыл, что я – жена твоего брата? – выпаливаю ему в губы из последних сил своего упрямого характера.
– И когда тебя это останавливало, м? – не теряется он.
Вот об этом я и хотела поговорить. Нам нужно прекратить забывать о том, что мы не можем делать все, чего только нам захочется. Это неправильно и аморально. Но разве можно говорить с ним о морали? Он вообще знает, что это такое?
– Какой же ты…, – шепчу ему, окончательно разозлившись.
– Какой? – тут же подхватывает Артур. – Мерзкий наглый ублюдок?
Его рука сползает с моей талии, обхватывает ягодицу и с силой ее сжимает.
– А разве я когда-то обещал тебе быть послушным мальчиком? – проговаривает мне в губы, едва касаясь, но не срываясь на поцелуй.
А я, блть, как полная идиотка жду этого самого поцелуя. И от его рук кожа горит, как от огня. Тягучее и сладкое удовольствие, от которого кружится голова. Объяснил бы мне кто-то только – какого черта именно рядом с ним это все происходит? У кого-то наверху такое чувство юмора?
Мне нужно собраться, оттолкнуть его. Хотя бы для того, чтобы вернуть себе лицо. А успокаивать свое разгоряченное тело буду уже потом. Если вообще смогу как-то успокоиться.
– Отпусти меня, – выпаливаю гневно ему в губы. Молодец, Кирочка, так ему и надо.
Он разжимает хватку, давая мне свободу. Отходит на шаг назад. А я облегченно выдыхаю. Взгляд предательски скользит по его телу, от которого все еще текут слюни. Штаны в области ширинки оттопырились, и самочка внутри меня радостно ликует, глядя на это. Но я же порядочная женщина. И не могу себе позволить трахаться в грязной подсобке какой-то автомастерской.
– Не смей больше меня трогать, – говорю, глядя ему прямо в глаза. – И рассказывать кому-то о том, что было между нами, тоже не смей.
Гневно сверкнув в него глазами напоследок, я резко разворачиваюсь на каблуках и выхожу из кабинета. Пока иду к выходу, какой-то механик в грязных штанах пошло свистит мне вслед. Оборачиваюсь и показываю ему средний палец. Он, не ожидая такого от леди в дорогих шмотках, резко замолкает и пялится на меня, как на диковинку. Не могу сказать, что я обрадовалась такой реакции. Сегодня я словно вернулась в свое детство, в котором о хороших манерах никто даже не знал.
Выбираюсь из мастерской и сажусь в машину. Меня все еще трясет, я не могу успокоиться. И это, несмотря на то, что Артура сейчас рядом нет. Вот же черт! Почему я так на него реагирую? Я ведь была уверена, что со мной ничего такого уже случиться не может. Весь мой прошлый опыт отношений говорит о том, что страсть до добра не доводит. Так почему же тело горит, не желая успокоиться?
Завожу мотор и жму на газ. Мне хочется поскорее убраться отсюда. Ведь, несмотря на то, что я все-таки поставила его на место, победительницей себя не чувствую. Скорее уж, наоборот. Это он сделал меня, почти поимев в этой грязной коморке, как последнюю шлюху.
Выезжаю на проезжую часть и набираю скорость. В животе все еще болит и тянет от напряжения. Кожа покрылась мурашками. Мне холодно и жарко одновременно. Кажется, все системы моего организма сошли с ума. Это лихорадка. Или припадок. Сама не пойму. Стараюсь думать о дороге, но перед глазами стоит наглый взгляд этого мерзавца.
Неужели, он бы сделал это? Стал бы трахать меня там? А, если бы кто-то вошел?
Боюсь, что я никогда этого не узнаю. И никогда не пойму его. Во всем, что бы он не делал, какие-то странные извращенные помыслы. Как его можно понять?
Он ненормальный. И я скоро свихнусь рядом с ним.
Нужно бежать. Домой. К Глебу. Там все просто и спокойно. Там нет этих страстей, от которых сносит крышу.
В квартире тихо. И только шум воды из ванной говорит о том, что Глеб дома.
В любой другой день я бы сначала пошла переодеться, потом приготовила ужин. Но сегодня не совсем обычный день. Мое тело горит огнем, от которого нет спасения. Поэтому иду прямиком в ванную.
Глеб стоит в душевой кабине, ко мне спиной. Я жадно рассматриваю его тело, мысленно сравнивая его с братом. И сравнение это не в пользу моего мужа, надо сказать. Но сейчас это не важно. От одних воспоминаний о мускулистом Артуре по телу проносятся мурашки, а между ног разгорается пожар. И, если я не дам выхода этим ощущениям, то, наверное, сойду с ума.
Быстро сбрасываю с себя одежду, открываю дверцу кабинки душа и смело шагаю внутрь. Пар и теплые капли обдают кожу. Глеб поворачивается лицом и в недоумении смотрит на меня. Еще бы. Никогда раньше я не позволяла себе таких вольностей. А наша семейная жизнь всегда была слишком правильной и размеренной. Впрочем, как весь остальной период, начиная со знакомства.
– Что случилось? – спрашивает мужчина.
– Поцелуй меня, – требую нагло.
Он наклоняется к губам, а я тут же обхватываю его шею, почти повиснув на нем. Мне хочется просто разрядки, я не могу больше терпеть эту тяжесть и напряжение в животе. И мне некомфортно от хлюпанья влаги между ног.
Глеб обнимает меня за талию, гладит спину. Но мне мало этих ласк. Я хочу большего.
– Возьми меня, – прошу его.
Он подхватывает меня под ягодицы, заставляя обхватить его торс ногами. Насаживает меня на свой член, от чего у меня искры из глаз. Вскрикиваю, выдыхая напряженно ему в лицо. Он прислоняет меня спиной к холодному кафелю, а потом начинает трахать, резко набирая темп. Именно то, что мне нужно сейчас. Закрываю глаза и вижу только горящий взгляд Артура. Словно не спастись от него даже в такие моменты, как сейчас.
Это наваждение какое-то. Но от этого только ощущения ярче, глубже. Оргазм накрывает взрывной волной практически сразу, я кричу и извиваюсь, не осознавая себя. А потом открываю глаза и, вместо Артура, вижу Глеба. Будто не с ним я сейчас занимаюсь сексом. Какая-то фальшивая подмена, от которой не легче.
Что же он со мной сделал? Кажется, я быстро и неотвратимо скатываюсь в пропасть.
Глава 10
Синоптики в этот раз не ошиблись, погода в воскресенье отличная. Как раз такая, какая нужна для свадебной церемонии под открытым небом. Никогда не понимала эту блажь. Ведь можно все просрать, если кто-то в Гидрометцентре не угадает с прогнозом. Но у богатых, видимо, свои причуды. А мне впервые в жизни предстоит посмотреть на такое роскошное торжество изнутри. Я не жалуюсь, но все же наша с Глебом свадьба была намного скромнее.
Уже подъезжая к ресторану стал понятен масштаб запланированного мероприятия. Знала же, что будет нечто грандиозное. Но не настолько же!
Огромная веранда расположена прямо в парке. Не знаю, как все это устроено. Но, наверняка, установкой этой конструкции занимались не один день. Проход к ней обставлен цветами и скульптурами. Боже, хоть бы не выдать себя открытым от изумления ртом. Я видела всякое, но подобные скульптуры только в музее. Еще и фонтан поставили. Уверена, что его тут не было предусмотрено планировкой парка. А что там дальше, за рестораном? Ого, кажется, нечто, похожее на оранжерею. Или она тут всегда была? Даже, если и была, то вряд ли когда-либо использовалась в качестве аксессуара к церемонии бракосочетания.
Маленькая девочка внутри меня ликует и восхищается, довольная тем, что смогла попасть и рассмотреть всю эту красоту. А вот приобретенный годами прагматизм уже прикидывает стоимость этой роскоши и скептически ухмыляется. Впечатление двоякое и немного угнетающее. Не знаю, может, все приглашенные привыкли к такой роскоши с детства. Но мне немного некомфортно, и я интуитивно прижимаюсь к Глебу в поисках опоры. А уж о том, с какой тщательностью я выбирала наряд на сегодня, наверное, и говорить не стоит.
Держись, Кирочка, ты все сможешь. Главное – не облажаться.
– Милая, я отойду ненадолго, – говорит Глеб, склонившись к моему уху. – Мне нужно переговорить с одним человеком. Можешь пока что-нибудь выпить.
– Хорошо, – отзываюсь, весьма неохотно отпуская его локоть и провожая мужа глазами.
Что ж, ладно. Выпить было бы неплохо.
Захожу на веранду, где установлены столы с закусками. Еще и фонтанчик с шоколадом есть. Но есть мне совсем не хочется. Да и тугой корсет платья не предусматривает праздника живота. А вот и бокалы с шампанским. А это – то, чего мне сейчас не хватает.
Рука уже тянется к бокалу, но застывает на месте, когда я замечаю мужчину в глубине веранды. Как гром среди ясного неба, меня обдает жаркой волной и бросает в пот. Когда уже я перестану так реагировать на этого человека?
Артур смотрит на меня. И я почти физически ощущаю его взгляд. Вот он проходится по лицу, губам, шее и теряется в лифе платья.
Все последние дни я убеждала себя в том, что все, случившееся между нами, ошибка. И, конечно, почти уговорила себя, что больше такое не повторится. Но сейчас, когда он снова близко, реальность отправляет в нокаут все мои доводы. Можно сколько угодно себя уговаривать, но от этого я не перестала меньше хотеть его.
Я не просто слаба перед ним, а, как загипнотизированная, слежу за каждым мускулом на его лице. Меня снова штормит и тело обжигает напалмом. Все вокруг меркнет рядом с ним. И даже великолепие праздника забывается в этом моменте. Все это не важно. Ведь весь мир сужается, оставляя в поле зрения его одного. И я, как преданная собачка, готова делать все, что он скажет.
Но мне нельзя. Нам нельзя. Это невыносимо. Почти физически больно. А раскисать мне никак нельзя. И поддаваться его обаянию тоже нельзя.
Опускаю взгляд и, сжав руки в кулаки, резко разворачиваюсь. Лишь бы только не видеть его. Да, так проще. Шаг, и еще один. Мне нужно вырваться отсюда. Побег? Возможно. Но только для того, чтобы вернуть себе равновесие.
Увидев указатель туалета, я иду в ту сторону, чтобы спрятаться от всех в кабинке. Восстановить дыхание и успокоить, рвущееся из груди, сердце. Толкаю двери, прячусь от всех, закрывшись на защелку. Опускаю крышку унитаза и сажусь сверху.
Почему все снова и снова повторяется? Кира, вернись на землю, хватит тебе уже витать в облаках. У тебя прекрасный муж, успешная карьера и, вообще, все в шоколаде. Ты столько всего прошла и преодолела. Что тебе какой-то красивый мерзавец?
А, ведь, он красив, просто до неприличия. Глеба тоже многие женщины считают привлекательным. Но вот меня к нему не тянет так, как к его брату. Просто зуд в руках и ком в горле всякий раз, стоит ему появиться в поле зрения. Еще и смотрит на меня так, будто уже раздевает. Мне бы возмутиться. Но я сама сгораю и возрождаюсь заново каждый раз, когда он оказывается поблизости.
Странное чувство – бежать на пламя, даже понимая, что сгоришь.
В моей жизни было много ярких событий. Были невероятные повороты, взлеты и падения. Только все это – ничто в сравнении с тем, что я чувствую сейчас. Эмоции скачут, как на качелях, задавая сумасшедший ритм моему сердечку. А оно вот-вот выпрыгнет и ускачет туда, где этот наглый мерзавец обязательно его растопчет.
Внезапно двери в туалет открываются и раздается всхлип. Я сижу в кабинке, не зная, что делать дальше. А вот кто-то явно плачет там, за дверью. Кажется, не у одной меня сегодня день не задался. А может, в моем случае все еще не так плохо.
И что делать? Наверное, было бы тактичным показать свое присутствие и выйти из кабинки. И что тогда? Мне стоит убраться отсюда, понимая, что кому-то, возможно, нужна помощь?
Встаю и открываю двери. Тихо выхожу из кабинки. Сидя на полу, плачет девушка. И, судя по наряду, это и есть невеста. Она поднимает на меня глаза, удивленная, что тут кто-то есть.
– Ты Карина, верно? – спрашиваю я.
– Да, – шмыгает носом девушка.
Когда-то давно мне было тоже двадцать пять, и у меня было много трудностей и проблем. Но тогда никто не пришел мне на помощь ни разу. Не знаю, почему, но всякий раз, когда в моей жизни складывалась ситуация, казавшаяся патовой, я оказывалась совсем одна. На родню мне надеяться нечего, это мне стало понятно еще в детстве. А о моих мужчинах в тот период времени и вспоминать не хочется. Наверное, поэтому мне искренне захотелось помочь этой девочке. Правда, пока не понимаю, как это сделать.
Я опускаюсь на корточки рядом с ней, чтобы наши глаза были на одном уровне.
– Что случилось? – спрашиваю девушку.
Она снова всхлипывает, трет покрасневший нос.
– Меня выдают замуж, – срываясь на рыдания, отвечает она.
– Так это ведь хорошо?
– Я не люблю его, – всхлипывает Карина.
Я думаю, чем успокоить, и не знаю. Это я стала циничной стервой в какой-то период времени. А эта малышка еще не видела в жизни трудностей, и, наверняка, верит в принца на белом коне. И как мне ее успокоить? Я вполне сознательно вышла замуж без любви, понимая, что я получу взамен. А тут понимания, что в браке есть не только любовь, и не всегда бывает, как в сказке, нет совсем.
– Почему тогда согласилась выйти замуж? – спрашиваю аккуратно. Конечно, это не мое дело. Но ситуация располагает.
– Меня отец заставил, – хлюпает носом девушка.
– Заставил? Неужели, такое возможно?
– Ты не знаешь моего отца, – говорит Карина, внезапно переходя на «ты», – он думает только о собственной выгоде, ему на меня плевать.
Мне становится совсем не по себе. Средневековье какое-то. Я даже не знала, что такое еще возможно.
– Неужели же все так плохо? А вдруг, твой муж окажется хорошим человеком.
– Он на тридцать лет старше меня, – Карина заходится в рыданиях, вываливая на меня правду.
Какой-то ужас и прошлый век. А еще, это реальная трагедия. Но как такое возможно? Ведь она родственница Глеба, и эта семья всегда казалась мне образцово-идеальной. Может, это только Карине так не повезло? Да, конечно, не всем так везет в браке, как мне повезло с Глебом. Но сейчас не об этом. Нужно придумать, как успокоить девушку.
– Да, это проблема, – соглашаюсь с ней. – Но, подумай, наверняка, в твоем замужестве есть и положительные моменты?
Она резко перестает рыдать, поднимает на меня доверчивый взгляд. Не знаю почему, но в этот момент в моей голове мелькнула мысль, что Карина – не очень умная девушка. И, быть может, такой брак для нее – не самое плохое решение?
– Это какие? – спрашивает она, вытирая сопли рукой.
– Ты говоришь, что у тебя властный отец, – придумываю на ходу я, – а так ты сможешь вырваться из отчего дома. И, возможно, жизнь с мужем будет не такой уж плохой, как тебе сейчас кажется.
Да уж, после стольких прочитанных книг мне можно в психологи идти. Надеюсь, что получится ее убедить прекратить истерику. Тем более, уже поздно лить слезы, все зашло слишком далеко. Если хотела устроить бунт, то делать это нужно было до свадьбы, а не сбегать из-под алтаря.
– Ты, правда, так считаешь? – хватается она за мою мысль, как за соломинку.
Да уж, это не Кира в юности, она намного слабее. И сломать ее проще. Таким женщинам нужен кто-то сильный рядом. Скорее всего, ее отец тоже это понимает.
– Конечно, – успокаиваю ее. – Вот увидишь, все наладится.
Она всхлипывает, но теперь гораздо спокойнее. Кажется, истерика утихает сама собой. А девушка не привыкла протестовать и пробираться сквозь тернии к собственному счастью. Проще согласиться и принять неизбежное, чем бороться.
– Давай-ка я помогу тебе привести себя в порядок, – говорю ей, стараясь теперь переключит ее внимание на другую проблему.
Я поднимаю с корточек и протягиваю ей руку. Ее ладошка послушно хватает мою, как соломинку. Помогаю ей подняться. И совсем не удивляюсь ее «ой!», когда она поворачивается к зеркалу.
– Не переживай, – опережаю новую волну паники. – У меня есть косметика в сумочке, сейчас мы быстро все исправим.
Боже, спасибо тебе за привычку таскать все необходимое с собой!
Глава 11
Во время церемонии я все время наблюдаю за невестой. Со стороны все выглядит красиво. Она улыбается, жених тоже счастлив. А рядом стоят родители и смотрят на все происходящее с умилением. И будто никто не замечает, что жених намного старше. А невеста? А что с ней? Она ведь прекрасно играет свою роль.
И, если бы не сцена в туалете совсем недавно, я бы тоже умилялась и вытирала платочком слезы счастья. Но только теперь совсем не праздничные мысли крутятся в моей голове. Как родители допустили такое? Зачем используют ребенка в качестве товара? И куда подевалась любовь? Даже я, со своими прагматичными взглядами, сейчас обескуражена степенью цинизма и фальши.
В поисках поддержки, я оглядываюсь по сторонам. Но у всех приглашенных одинаковое выражение лица – умиление, смешанное с радостью. Будто зазомбировали тут всех. Или они договорились изображать радость? Или это коллективное помешательство?
Клянусь, никогда в жизни мне еще не хотелось встать и закричать: «Остановите этот фарс!» Но нет, я сижу, будто меня приковали к стулу. Не мне решать такие вопросы, не мне вмешиваться. Еще неизвестно, к каким последствиям может привести моя такая помощь невесте. Которая, к слову, теперь совсем не выглядит несчастной. Актриса еще та, мать ее.
Фух, лучше бы мне не знать о том, что я узнала. Лучше было бы думать, что все по любви. И почему только меня это так зацепило?
А ведь я могла даже не узнать об этом. Если бы не Артур, не его внезапное появление на этой свадьбе. Я не была готова к встрече с ним. Несмотря на то, что сама попросила его прийти, я до конца не верила, что он появится тут.
От одного воспоминания об этом мужчине вдоль позвоночника пробежала жаркая волна. Ладони вспотели, а сердце учащенно забилось.
В такие минуты мне всегда кажется, что всем понятны мои мысли. Будто все вокруг могут догадываться о том, что я на самом деле думаю? Но все же, чтобы убедиться, что никто не заметил перемены в моем настроении, с опаской оглядываюсь назад. И, конечно, натыкаюсь взглядом на Артура, который будто только этого и ждал.
Словно почувствовав мой взгляд, он поворачивается в мою сторону. Его глаза, обрамленные густыми ресницами, смотрят с вызовом. И, хотя лицо не выражает никаких эмоций, мне привычно кажется, что мысленно он уже сорвал с меня платье. И к своему ужасу я понимаю, что именно этого мне и хочется сейчас. Разве такое возможно? Будто нет других мужиков! И ведь, я замужем. А я каждый раз об этом забываю, стоит только Артуру появиться в поле моего зрения.
Одернув себя, я резко отворачиваюсь от его пронзительного взгляда. Украдкой смотрю на Глеба. Он смотрит на молодоженов, и, кажется, не заметил моих волнений. Тихонько выдыхаю, стараясь успокоиться. Боюсь, мне еще долго придется привыкать к тому, что брат моего мужа – ходячий наркотик для меня. Но это, ведь, не так уж и страшною Главное – постараться поменьше с ним пересекаться, тогда все будет хорошо. А мои чувства успокоятся, как только я к нему привыкну.
Остаток церемонии проходит спокойно и очень торжественно. А мне, все же, удается успокоиться. И это несмотря на то, что горячий взгляд Артура я ощущаю на своей шее практически все время, пока молодожены дают друг другу клятву любви и верности.
Уже после, когда мы с Глебом танцуем на веранде, украшенной цветами, я возвращаюсь к своему вопросу.
– Ты заметил, что жених намного старше? Я не ожидала. Сколько ему лет? Кажется, он старше лет на тридцать, – говорю Глебу во время танца.
– Ну и что? Разве это имеет значение? – равнодушно отвечает муж.
Мне казалось, что он не настолько циничен. Или он только со мной ласков и нежен?
– Но ведь… она же девочка еще совсем, – не унимаюсь я.
Отчего-то этот вопрос не дает мне покоя. Хочется разобраться, выяснить причину такого странного выбора родителей невесты. Хотя, да, Глеб прав, возраст не имеет значения. И меня совсем не возраст жениха беспокоит. Я все пытаюсь подобраться к теме чувств между супругами, но не знаю, как. Ведь о разговоре с невестой я ему не говорила.
– Детка, сделай одолжение, – шепчет Глеб мне в ухо, – не лезь в это дело.
Меня словно водой холодной окатили. Раньше я не замечала за ним такой бессердечности. Или не хотела замечать? А может, раньше он себя так не вел?
– Почему? – спрашиваю шепотом.
– Потому что это не наше дело, – шипит он мне в ухо в ответ.
Да уж, узнала, так узнала. Лучше бы и не спрашивала. Кстати, странно, – почему мне нельзя задавать вопросов? Он ведь мой муж. А с мужем я могу говорить о чем угодно, разве нет?
А ведь, раньше я вообще мало, о чем его спрашивала. Долгое время я принимала, как должное, его ухаживания. А потом просто согласилась выйти за него замуж. И только теперь, в этот момент, осознаю, что никогда, по сути, не обсуждала по-настоящему значимых вопросов с Глебом. Мы встречались годами, но, при этом, каждый жил своей жизнью, особенно не вникая в жизнь партнера. И почему я не обращала на это внимания раньше? Ведь даже будучи в отношениях с ним, я ни разу не попросила его о помощи, привычно решала все свои проблемы сама. И, если уж быть честной, то и о его проблемах он мне никогда не говорил. Были свидания, встречи, дорогие подарки. Но откровенного разговора не было ни разу. И как я допустила, чтобы наши отношения зашли так далеко?
Музыка и красивое украшение цветами вокруг нас резко отошли на второй план. Горло сдавило тугим узлом от неминуемой догадки – я совсем не знаю, что за человек мой муж.
Захотелось бежать. Как можно дальше. Чтобы не видеть всех этих людей, просто оказаться в одиночестве. Подумать обо всем и успокоиться. Поэтому я почти радуюсь словам мужа:
– Я отойду ненадолго, надо переговорить с одним человеком. Ты, ведь, не будешь против, дорогая?
– Конечно, иди, – отвечаю машинально.
Он целует мне тыльную сторону ладони, а потом отходит в сторону, где стоит мужчина лет пятидесяти. Я не знаю его, но Глеб точно с ним знаком. Они сразу начинают разговор, быстро перетекший в оживленную беседу.
Отхожу в сторону, а потом, и вовсе, подальше от красиво украшенной веранды. Прохожу в ресторан, а потом сквозь коридор, выхожу во внутренний двор ресторан. Здесь тоже красиво. А чуть дальше есть, густо заросшая диким виноградом, площадка. Она находится чуть в стороне, и вдалеке от посторонних глаз. Это именно то, что мне нужно сейчас.
Обхожу живую изгородь, и захожу внутрь. Из-за очень густой поросли, закрывшей каждую щелку, тут царит полумрак. Что ж, это даже неплохо.
«И почему всегда, когда я попадаю в компанию членов этой семьи, мне хочется сбежать, как можно дальше?» – мелькает в голове.
Неожиданный хруст где-то сбоку заставляет меня вскрикнуть и тут же зажать рот рукой. С ужасом я смотрю на Артура, который идет в мою сторону.
