Кристина Азимут
Сломанный Пион
Глава 3
В спальне Уильям снова повернулся к ней, отпустил руку и кивнул на кровать.
– Забирайся.
Подавив вздох, Пион подчинилась, улеглась на спину, вытянув руки вдоль тела, и уставилась в потолок. Спустя мгновение постель прогнулась, принимая вес тела Уильяма, он лёг рядом на бок, подперев рукой голову, и медленным, задумчивым взглядом прогулялся по обнажённому телу Пиона. У неё снова по коже разбежались мурашки, за ними прошлась горячая волна, разлившись внизу живота мягким томлением. А между ног вдруг стало жарко, там всё запульсировало, и фея испуганно напряглась. Что с ней происходит?!
– Давай, поговорим? – неожиданно предложил Уильям, и его тёплая, широкая ладонь легла ей на живот, пальцы чуть погладили.
Пион повернула голову и растерянно глянула на него. Ощущение прикосновения не пугало, наоборот, и снова ей было приятно, и ничуть не страшно. Но… поговорить?
– О чём, милорд? – робко спросила она, неосознанно вцепившись в покрывало.
– Для начала, обойдёмся без милордов, просто Уильям, – снова огорошил ректор. – Я хочу узнать, что тебе нравится, девочка.
– Нравится? – удивилась она и даже приподнялась на локтях.
Ладонь Уильяма скользнула вверх, накрыла упругий холмик, и у Пиона прервалось дыхание. Мелькнули воспоминания о болезненных ласках, щипках, которыми награждали её…
– Хорошо, тогда что не нравится, – поправился Уильям, и его большой палец нежно обвёл напряжённую вершинку.
Фея настороженно посмотрела на него, не понимая, к чему эти вопросы. Но поглаживание было тоже приятным, она едва поймала порыв выгнуться навстречу.
– Я должен знать, милая, чтобы не сделать тебе плохо, – правильно растолковал её взгляд Уильям, и ответ безмерно удивил Пиона. – Не бойся быть честной со мной, я не разозлюсь и не обижусь, – он мягко улыбнулся. – Так что тебе неприятно?
– Боль, – тут же ответила Пион и поёжилась, а ладонь Уильяма несильно надавила, укладывая её обратно.
– Я никогда не делаю женщинам больно, если они этого не хотят сами, – серьёзно произнёс ректор, и его пальцы снова погладили твёрдую горошину.
И снова Пион удивилась.
– Сами хотят?.. – пробормотала она, дыхание чуть сбилось от действий Уильяма, а сосок отозвался лёгким покалыванием.
Внизу снова потянуло, между ног стало жарко. Пион даже не заметила, как её ноги немного раздвинулись – появилось желание унять этот пожар, томление сжимало мышцы невидимой пружиной.
– Да, есть такие, – кивнул Уильям и вдруг наклонился.
Испугаться Пион не успела: горячий, влажный рот накрыл вторую вершинку, язык пощекотал, родив целый фонтан эмоций. Фея судорожно вздохнула, стиснув покрывало, тело выгнулось, а глаза широко распахнулись. Мягкие губы сжали, слегка втянули, и Пион изумлённо и тихо охнула, не ожидая, что это окажется так приятно. Уильям тут же поднял голову, и она едва сдержала разочарованный возглас.
– Всё хорошо? – уточнил мужчина, и в его голосе фея отчётливо расслышала заботу.
Это было так непривычно, ново, что в голове не осталось ни одной мысли, и она просто кивнула. На губах Уильяма появилась чувственная усмешка, глаза блеснули в полумраке.
– Тогда я продолжу, – низким, бархатистым тоном произнёс он.
И продолжил. Снова обхватил губами, пока пальцы поглаживали и мягко прихватывали второй сосок, язык обвёл вокруг. Пион зажмурилась, прикусив губу, по телу гуляли волны жара, скручиваясь внизу живота воронкой, хотелось стиснуть ноги, между которыми всё горячо пульсировало и стало влажным. И это было так сладко…
А ещё, хотелось чего-то, чего она сама не понимала. Странное томление залило каждую клеточку, сделало тело податливым, как воск, Пион терялась в ощущениях и эмоциях, растерянная и оглушённая. К ней никогда так не прикасались, не делали настолько приятно. Уильям посасывал чувствительную вершинку, сжимал губами, дразнил языком, пальцами руки точно в таком же ритме поглаживая и слегка сжимая вторую, и Пион даже не заметила, в какой момент судорожные вздохи переросли в тихие стоны. Она даже не догадывалась, что прикосновения мужчины могут приносить такое удовольствие, отдаваться во всём теле яркими вспышками.
Пион даже не заметила, в какой момент ладонь Уильяма медленно поползла вниз, а за ней – губы, оставляя лёгкие, щекочущие поцелуи и волны мурашек. Зажмурившись, она жадно впитывала эти эмоции, наслаждаясь ими, буквально захлёбываясь и даже не вспоминая о прошлых страха. Боли не было, отвращения тоже, одно только безбрежное удовольствие, сладкое, тягучее, горячее, как карамель. Теперь уже две ладони Уильяма скользили по телу, гладили бёдра, а губы спускались всё ниже, выкладывая узоры из поцелуев. По чувствительному животу, язык проводил по коже, оставляя влажный след, и сердце Пиона билось всё чаще, от смутного ожидания чего-то…
Пока она не ощутила нежный поцелуй у самых складочек. Тихо пискнув, фея неожиданно ужасно смутилась и стиснула колени, приподнявшись на локтях. Уильям поднял голову и усмехнулся, выгнув бровь.
– Что, хорошая моя? – хриплым голосом спросил он, тихонько погладив её бёдра. – Не нравится?
От этой хрипотцы низ живота свело сладкой судорогой, она едва не охнула от неожиданности. Нервно облизнулась, попытавшись собрать разбегающиеся обрывки мыслей, и кое-как оформила их словами:
– Что… вы собираетесь делать?..
Уильям склонил голову, его ладони снова погладили.
– Попробовать тебя на вкус, феечка моя, – честно признался он и уточнил. – Ты против?
Её зрачки резко расширились, страх кольнул изнутри. На вкус?..
– К-как это? – пролепетала она, боясь услышать ответ.
А Уильям медленно улыбнулся и мягко надавил на её бёдра.
– Раздвинь ножки, узнаешь, – тоном искусителя сказал он.
Мгновение Пион смотрела в его потемневшие глаза, а потом, прикусив губу, подчинилась. Ну не съест же он её в самом деле! Глупости какие. А Уильям, опустив взгляд, не торопился приступать к дальнейшему, просто смотрел. С таким искренним восхищением, что фея снова смутилась неизвестно отчего. На неё смотрели с вожделением, похотью, но никогда с восхищением.
– Чего ты ещё боишься? – тихо спросил он, пока пальцы аккуратно поглаживали вокруг чувствительного местечка, не спеша дотрагиваться.
А ей уже хотелось. Эта жаркая пульсация сводила с ума, Пион терялась в своих желаниях, не понимала их, но готова была довериться Уильяму. И на его вопрос ответила почти сразу.
– Беспомощности, – проговорила она осипшим голосом. – Р-руки связывали…
Во взгляде Уильяма мелькнуло что-то тёмное, мелькнуло и пропало.
– Мне не нравится беспомощная связанная женщина, – твёрдо произнёс он.
А потом наклонился и согрел дыханием мягкие складочки, пальцами раскрыл их шире, и нежно коснулся языком самой сердцевинки. С губ Пиона сорвался тихий возглас, тело словно молния пронзила, и оно выгнулось, а ноги сами раздвинулись ещё, приглашая продолжить. И Уильям продолжил… Прижался ртом, втянул скользкий кусочек плоти, обвёл языком вокруг, и фея протяжно застонала, утонув в волне удовольствия. Тонкие пальчики зарылись в жёсткие пряди, бёдра подались вперёд, подхватывая ритм. Зажмурившись, Пион смаковала новые, яркие ощущения, захлёбывалась в них, как заново рождаясь. Это было откровенно, нежно, ничуть не похоже на то, что с ней делали раньше. Язык Уильяма тщательно исследовал чувствительное местечко, ласково поглаживал, мягко нажимал на чувствительный бугорок, заставляя Пион тихо вскрикивать и бесстыдно прижиматься ещё ближе.
Пальцы Уильяма аккуратно, медленно проникли в неё, и мышцы тут же сжались, втягивая глубже, фея снова застонала, уже громче. Это вообще не походило на тот грубый секс, что с ней был раньше. Это… Это ни на что не походило. Она двигалась в заданном ритме, словно качаясь на волнах, растворяясь в новых ощущениях. Уильям и правда пробовал её на вкус, тщательно вылизывал, проникая в самые потаённые места. Дразнил, доводя до самой грани, когда внутри всё натягивалось до предела, а потом отстранялся, тихонько дул, и Пион беспомощно всхлипывала, мысленно умоляя продолжить. Озвучить свои желания пока что духу не хватало…
И мужчина словно почувствовал, о чём она думала: его губы прижались к нежному местечку, язык медленно обвёл вокруг набухшего бугорка, а потом мягко прижал. Одновременно пальцы скользнули особенно глубоко, задев некую точку, и Пион, широко распахнув невидящие глаза, выгнулась, не сдержав крика удовольствия. Оно вспыхнуло внутри, растеклось по телу горячей карамелью, принося долгожданное облегчение. А Уильям не отпускал, снова и снова прикасаясь к чувствительной точке, пока фея не замерла обессиленно, тяжело дыша, оглушённая и ошеломлённая силой эмоций.
Только Уильям не дал ей прийти в себя окончательно, вытянулся рядом, прижался к приоткрытым губам в нежном, настойчивом поцелуе. Собственный привкус одновременно смутил и взволновал фею, разметавшиеся по подушке волосы стали полностью кораллового цвета, в них то и дело пробегали искорки. Она несмело ответила, чувствуя, как разгорячённое недавно пережитым тело вновь откликается, только уже не огнём, а тягучей, жаркой страстью. Пион тихо вздохнула, совершенно не сопротивляясь, когда Уильям, не прекращая поцелуя, мягко прижал её к постели, раздвинув коленом ноги. Между влажных складочек скользнуло что-то гладкое и твёрдое, подарив вспышку мягкого удовольствия, и прижалось к упругому входу.
А в следующий момент Пион ощутила такое же мягкое, но настойчивое вторжение. Уильям чуть отстранился, глядя ей в глаза, фея же лишь изумлённо вздохнула, чувствуя плавное скольжение внутри, как он заполняет её целиком. И это не было больно или неприятно. Мышцы тут же приглашающе сжались, вбирая глубже, и с губ девушки сорвался очередной вздох, а зрачки расширились от прилива эмоций. Уильям был большой… Однако это не причиняло неудобства. Бёдра девушки приподнялись, принимая в себя до конца, подстраиваясь, Пион вцепилась в плечи ректора, медленно выдохнув, когда он вошёл в неё полностью и на несколько мгновений замер, всё так же глядя в глаза.
– Всё хорошо, маленькая? – хрипло выдохнул он с нотками искренней заботы.
Фея, не ожидавшая такого, растерянно моргнула и едва слышно ответила всего одно слово:
– Да…
И поймала себя на том, что хочет, чтобы он продолжил. Чтобы двигался в ней, снова унося к вершинам удовольствия, смывая воспоминания прошлого о боли и унижении. На губах Уильяма появилась ответная улыбка, глаза вспыхнули искрами страсти, и он снова прижался к рту Пиона, плавно подавшись вперёд.
Глава 4
Она словно покачивалась на волнах, с каждым толчком взмывая всё выше, и очень скоро тихие вздохи снова перешли в стоны. Зажмурившись, фея впитывала всем существом этот восторг, легко подхватив размеренный ритм, стройные ноги сами обвились, и тело прижималось как можно ближе. Впервые она не боялась того, что с ней происходит, впервые обнимала мужчину по собственному желанию. И это было так упоительно сладко, что внутри всё сжималось, лишь усиливая ощущения. Уильям не торопился, движения оставались всё такими же плавными, а Пиону хотелось большего, хотелось сильнее, быстрее…
Уткнувшись ему в шею, фея выдохнула едва слышно, выгнувшись от очередного толчка:
– Ещё… П-пожалуйста…
Он всего на миг остановился, а потом к нарастающему восторгу Пиона толчки стали резче, сильнее, отзываясь вспышками удовольствия внизу живота. Невидимая пружина сжималась всё сильнее, а потом с особенно мощным рывком с тихим звоном распрямилась. И снова Пион накрыло удовольствие, но чуть иное, мягче, глубже. Тело обмякло, с губ девушки сорвался длинный стон, и она слабо выдохнула, поймав себя на том, что улыбается. Уильям сразу перекатился на бок, бережно сжав Пиона в объятиях, и сразу стало так хорошо, спокойно… Как уже давно не было, и уж точно не с мужчиной.
Широкая ладонь медленно провела по её волосам, переливающимся всеми оттенками кораллового, и Уильям тихо спросил с нотками заботы:
– Милая? Ты как, в порядке?
Пион честно прислушалась к себе и так же честно ответила:
– Да…
Уильям чуть отстранил её, посмотрел с хитрым прищуром и вдруг усмехнулся.
– Понравилось? – задал он неожиданный вопрос, и его пальцы мягко скользнули по зардевшемуся лицу феи.
С ней никогда так не обращались, с такой заботой и нежностью. Всё это волновало, заставляло сердце биться чаще, настороженность и робкая надежда сплелись в тугой комок. А в животе то и дело становилось пугающе пусто…
– О… очень, – выдохнула Пион, засмущавшись ещё сильнее.
Уильям, обхватив ладонями её лицо, мягко прижался к приоткрытым губам в нежном поцелуе.
– Вот и замечательно, – спустя несколько минут кивнул ректор. – Тогда завтра повторим? – он выгнул бровь, а в глазах загорелся огонёк.
И если раньше Пиона испугал бы такой явный мужской интерес, то сейчас… Случившееся и правда очень сильно отличалось, и – да, повторить хотелось.
– Хорошо, – застенчиво улыбнувшись, согласилась Пион.
– У меня завтра занятия до обеда, – продолжил между тем Уильям, поглаживая её лицо, пропуская коралловые пряди между пальцами. – Может, поедим где-нибудь в ресторане? Я заеду за тобой…
– Нет! – испуганно выдохнула фея и невольно вцепилась в его плечи. – Н-не надо в город! Пожалуйста, – она всхлипнула и прикусила губу, сердце дёрнулось в груди испуганной птицей.
Уильям тут же обнял, привлёк к себе, его губы ласково коснулись макушки феи.
– Хорошо, не пойдём в город, – покладисто согласился он, баюкая девушку в объятиях, словно маленького ребёнка. – Тогда можем здесь пообедать, где-нибудь в саду?
Пион часто закивала, уткнувшись лицом в плечо Уильяма, и услышала, как он вздохнул.
– Договорились. Тогда отдыхай, милая, – он мягко отстранился, ещё раз коснулся её губ поцелуем и поднялся.
Фея наблюдала, как он одевается, зарывшись в покрывало до самого подбородка – роскошь прикрыться тоже была для неё внове. А уж рассматривать красивое, подтянутое тело ректора оказалось тоже весьма приятно. Перед тем, как выйти из спальни, Уильям обернулся и посмотрел на фею.
– Спокойной ночи, Пион, – попрощался он и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Она ещё немного полежала, нежась в мягкой постели, а потом всё же встала и добралась до ванной. Освежившись, девушка вернулась в спальню, чувствуя непривычную усталость, и юркнула в кровать, свернувшись в ней клубочком. Вспомнила недавно пережитое, и по телу прошлась тёплая волна, затаившись внизу живота мягкой истомой. Значит, вот как это должно быть на самом деле… Что ж, всё-таки, прийти к Садовнице – не самая плохая идея. На этой обнадёживающей мысли Пион провалилась в крепкий сон до самого утра.
И снова утром её никто не тревожил, фея проснулась сама – довольно поздно, часы показывали уже одиннадцать. Она прислушалась к себе – мышцы приятно потягивало после вчерашнего, но и только. На губах Пиона заиграла лёгкая улыбка, когда она, накинув тонкий шёлковый халат, вышла в гостиную. А вот там уже, за накрытым к завтраку столом, сидела Садовница, задумчиво глядя в окно и держа в руках неизменный мундштук. Едва фея появилась, он плавно повернула голову, окинула Пиона внимательным взглядом и кивнула.
– Отлично выглядишь, цветочек мой, – изрекла Садовница. – Я рада, что всё прошло хорошо. Я зашла сказать, что после завтрака к тебе придёт портниха, а потом тебя ждёт урок удовольствия у Розы, – она усмехнулась, увидев озадаченное выражение феи. – О, нет, не волнуйся, она к тебе не прикоснётся, конечно же. Но покажет кое-что интересное, – Садовница вдруг подмигнула и поднялась. – Завтракай, приятного аппетита. В обед придёт Уильям, и он кое-что передал утром.
Только тут Пион заметила продолговатый футляр рядом с тарелкой, и горло на миг перехватило. Подарки ей дарила только мама, когда ещё была жива…
– Открой, – снова кивнула Садовница.
Пион присела на край стула, потянулась к коробочке и открыла. Внутри, на белом бархате, лежала изящная заколка в виде причудливого цветка, украшенная эмалью и россыпью камней лилового и розового цвета. Фея тихо ахнула, любуясь красотой и не решаясь надеть, однако Садовница обронила:
– Отличный подарок, подходит к твоим волосам. Думаю, Уильям порадуется, если ты его наденешь к обеду. Хорошего дня, Пион.
И хозяйка борделя вышла, оставив фею в одиночестве. Девушка спокойно поела, чувствуя умиротворение. Мысли вертелись вокруг слов Садовницы – кто такая эта Роза, и что за урок удовольствия? Любопытство мешалось с волнением, но страха не было, к радости Пиона. Вчера она уже поняла, что от близости с мужчиной можно получать не только отвращение и боль…
После завтрака пришла та самая портниха с помощницами, и следующий час фея погрузилась в примерки. Наряды, хоть и весьма откровенные, тем не менее выглядели вполне элегантно, открывая не больше, чем надо, чтобы подразнить фантазию мужчины. Тонкие, летящие ткани всех оттенков розового и кораллового очень шли Пиону, мягко струились по телу, обрисовывая изгибы и округлости. Наконец, портниха ушла, и почти сразу за ней в гостиную вошла… суккуба. Яркая, роскошная, от неё исходили волны чувственности и желания, и фее даже на мгновение показалось, что в комнате стало трудно дышать, так сгустился воздух.
Та самая Роза, поняла Пион, зачарованно рассматривая гостью. Платье плотно облегало верх, глубокое декольте открывало ложбинку и аппетитные полушария, шнуровка спереди чуть ослаблена. В длинной юбке разрезы до середины бедра, и в них то и дело мелькали стройные ноги. Суккуба остановилась, окинула замершую девушку внимательным взглядом и кивнула, подойдя к дивану и расположившись на нём.
– Фея, значит, – мягким, грудным голосом произнесла Роза. – Это интересно… Садовница мне рассказала, что с тобой случилось.
Пион отчего-то ощутила неловкость, опустила голову, ощущая, как вспыхнули щёки.
– Но милая, ты ведь понимаешь, что то, что с тобой делали, к удовольствию не имеет никакого отношения? – спокойно продолжила Роза. – Точнее, к твоему удовольствию.
– Да, понимаю, – тихо ответила Пион.
– Вот и хорошо. Тогда, пожалуй, начнём с того, что твоё удовольствие зависит не только от мужчины, – по губам Розы скользнула чувственная улыбка, в глазах вспыхнул огонёк. – Ты не должна испытывать отвращения к своему телу и себе, дорогая моя, и стесняться собственных желаний тоже.
Ладонь суккубы медленно провела по шее, пальцы ласково погладили изгиб, потом спустились ниже, к полной груди, едва сдерживаемой лёгкой шёлковой тканью. Фея неожиданно осознала, что этот простой жест завораживает, от смутного предвкушения низ живота залило знакомой тяжестью. Пион незаметно сглотнула, также поняв, что пикантное зрелище не вызывает отвращения или неприятия. Пальцы суккубы дёрнули ленты шнуровки, распуская, сдвинули ткань, обнажив упругие полушария с тёмными горошинами сосков.
– Делать себе приятное – самое естественное, что может быть для женщины, – продолжала говорить Роза, а пальцы медленно обводили то одну, то вторую вершинку, мягко пощипывали, чуть оттягивая.
Пион поймала себя на том, что тяжело дышит, и её собственная грудь болезненно ноет, а подушечки буквально покалывает от желания прикоснуться…
– Попробуй, – тягучим, низким голосом предложила Роза, не сводя с Пиона внимательного взгляда, в котором плясали огоньки. – Тебе понравится… Вспомни, что делал с тобой вчера твой мужчина…
Фея мысленно охнула, от мелькнувших картинок между ног всё напряглось, и она невольно стиснула коленки в стремлении продлить эту острую вспышку наслаждения. Да, ей нравилось, как Уильям прикасался к ней. Но… самой? Пион облизнула сухие губы, её глаза не отрывались от рук Розы, обхвативших уже оба полушария, нежно массировавших и сжимавших, продолжавших играться с набухшими вершинками. Девушка не заметила, в какой момент её собственные руки потянулись к ряду позолоченных крючков на лифе, медленно расстегнули, освобождая от тонкой ткани.
Она никогда не делала такое с собой. Бывало, в той, прошлой жизни её пытались заставить прикоснуться к себе, но это приносило только отвращение и стыд, никакого удовольствия или возбуждения. Потому что на это смотрели те, кому и дела не было до её чувств и эмоций, или желаний. Сейчас же всё происходило совсем по-другому. Как вчера, с Уильямом. Никакого насилия, принуждения. Ладони Пиона легли на упругие холмики, пальцы робко коснулись напряжённых, тяжело пульсировавших бутонов. По телу прокатилась жаркая волна, фея задышала чаще, понимая, что ей и правда нравится.
– У-умница, – мурлыкнула Роза, её улыбка стала шире. – Ты должна знать своё тело, что ему нравится, чтобы показать мужчине, как обращаться с собой…
Пион расслабленно откинулась на спинку кресла, медленно погружаясь в море сладкого, как мёд, и горячего, как расплавленная карамель, удовольствия. Между ног стало жарко и влажно, по телу разливалась слабость и тягучая истома. Пальчики феи уверенно порхали по груди, подчиняясь скорее инстинктам, чем осознанным желаниям, от пряного коктейля ощущений голова слегка кружилась. Роза, всё так же пристально глядя на Пиона, вдруг поставила ногу на диван, а вторую отвела в сторону, и… одним движением откинула юбку, открывая оторопелому взору феи самое сокровенное.
– Что ж, а теперь приступим к самому вкусному, – проворковала суккуба с явным предвкушением.
