Кристиан Бэд
Спасай, Петрович!
Других вариантов не просматривалось. Корабль висел в пространстве без связи, его пассажиры и капитан – нуждались в квалифицированной медицинской помощи. Был шанс, что помеху в районе «зеркал» заметят с Луны суперновым телескопом, но… сколько ждать помощь? Да и для спасателей риски велики: двигатель – экспериментальный, «зеркала» – чёртова ловушка…
Петрович отцепил от пояса плазменный резак, включил в скафандре компенсатор инерции и навёл резак на условно «криво» висящее зеркало.
Плазма вырвалась сначала толстой колбаской, потом – единым потоком, ударила в стеклистую поверхность, отразилась во втором зеркале…
Петрович отплыл назад, чуть изменил угол стрельбы. И ощутил, что струя… словно бы упёрлась во что-то, перестав на миг отражать свет! Её «давление» было практически неуловимым, гравитометр даже не пискнул, но руки…
Петрович сощурился и решил, что зеркало чуть-чуть сместилось, может, на волос, но… Да! Оно изменило угол наклона!
Миллиметр за миллиметром он, то усиливая струю, то уменьшая, начал выравнивать параллельность зеркал. Скоро в дело пошёл второй резак – заряд плазмы не бездонен.
И вдруг что-то засвистело в наушниках. Свист шёл изнутри, из пространства между зеркалами, но Петровичу показалось, сначала, что его вызывает корабль.
– Какое низкое коварство! – воскликнул он и рефлекторно сдал назад, к кораблю.
– Внимание! – прорезался в шлемофоне голос плота. – Меняется радиационный фон вокруг аномалии! Срочно обратно!
Вот ведь некстати… Петрович медленно, с достоинством, вильнул задом, позволил шлюзу захватить себя…
Бросил последний взгляд на зеркала: нет, не параллельны! Нет идеальной параллельности!
Он высвободился, подался вперёд и полоснул последний раз струей.
Раздался хруст, потом – малиновый звон, и зеркала начали расходиться.
– Ай, да Пушкин! – успел прошептать Петрович.
Корабль рвануло, отклеивая от «зеркала», штурман смачно влетел в его многострадальный левый бок. Тьма приняла его.
***
– Ангоиррит прааат??
– Буоррртоотт шлллогш!
– Тоого ларраг!
– Ааххд! ЛЛттоого! ББууррооот! Аппрааьююю гаддах!
Какофония в наушниках. Что это?
– ББууррооот!
– Аппацах пртолл!
– Оператоббло!
***
Только через год мировой общественности стало ясно, что именно кричали тогда хозяева зеркал.
– Безобразие! – орали они. – Кто разрешил!
– Это – дефектная модель!
– Транзит закрыт!
– Вы совершили несанкционированный проход. Нарушили таможенное соглашение! Назовитесь или корабль будет санирован!
– Вы нарушили таможенное соглашение!
– Они не понимают!
– Они терпят бедствие!
***
Корабль спасли две пожарные службы – из Крабовидной туманности и с Альфы Центавра.
Первый контакт человека с дальним инопланетным разумом прошёл в экстренной и недружественной обстановке. В объяснительной Петрович написал, что ругался матом исключительно по причине пробуждения атавистических генов. (Профессура утверждала обратное).
Земле была выставлена нота – галактическое право не знает форс-мажора. Штраф присудили колоссальный. Петровича списали с корабля и перевели в техники. Золотые руки, всё-таки. Ворота-то он действительно починил.
Научники, говоришь, почему не вступились за Петровича? Ну, во-первых, Дымов. Трус оказался и порядочная тварь. Во-вторых, мертвый Баблгум, дипломатический скандал и далее по списку. У конклава России и Англии до сих пор проблемы с Солнечной Вануату. Там весьма ревнивы к возможным научным достижениям, которые были утеряны в связи со смертью Баблгума.
Сериец? Нет, не погиб – окуклился от страха. Слободовскому пересадили селезёнку и часть мозга. И даже капитана спасли.
А Гунилла заключила потом временный брачный союз с Дымовым. Ну и что, что мерзавец? Красивый он был, нравился ей. Говорят, она в него потом и дома из пистолета стреляла. Из клеящего.
Не веришь? По сети, говоришь, иначе показывали? А вот будешь возле Юпитера – сам поинтересуйся. Забей в навигатор локальную базу М45-99 АО «Заслон». Спросишь там Петровича. Фелиппе Петровича Ямамото.
И самогона мне привести не забудь. Зря я тебе, что ли, всё это рассказывал?
