Кова Крэйсид
Гнездо страха
– Я хитрее тебя, демон, – сказал я в ответ и добавил, пока Иблис заносил свой меч, – труп-бомба!
Труп одного из убитых прихожан, на которого я направил руку, взорвался. Иблис, стоявший спиной к этому трупу пошатнулся и наклонился ко мне. Тут то я и пустил в ход обморозившиеся ногти на левой руке, которые за последние два с лишним месяца отросли и превратились в острые когти. Изо всех оставшихся сил я вцепился в кадык и вырвал его. Демон уронил меч и схватился за горло. Пока он кочевряжился, я схватил клинок Азраэля и рубанул им аккурат меж рогов Иблиса, расколов ему череп. Иблис упал навзничь, а я, взяв его темный меч, направился к архангелу. Несмотря на серьезное ранения, Азраэль был все еще жив.
Усадив архангела в полусидячее положение, я спросил:
– Ну так, скажи, за что мне все эти мучения? Чем я заслужил такую жизнь?
– Сними мою перчатку, и я дам тебе все ответы.
Я стянул железную перчатку с руки ангела.
– Протяни мне свой указательный палец, мне нужно коснуться тебя.
Отбросив перчатку архангела в сторону, я сделал, как он сказал. Едва наши указательные пальцы соприкоснулись, как я тут же получил все важные для меня сведения. Я увидел очень короткий, но очень содержательный сон, после которого мне потребовалась долгая минута, чтобы впитать всю информацию.
В первую очередь, я узнал о том, как была продана моя душа. Дело было так: Кэбэл, бог Джима Джонса, должен был взойти на престол двух богов и сменить тем самым образом очередную двухтысячелетнюю эру. Он присутствовал в тронном зале, где восседал Лэбэк за день до своей коронации, то есть за день до обещанного конца света, двадцатого декабря две тысячи двенадцатого года. И там вместе с Лэбэком, Кэбэл услышал мою молитву, в которой я просил простить меня и продлить мне жизнь. Кэбэл давно вынашивал хитроумный план, и в этот момент он понял, что подвернулся шанс притворить задумку в жизнь.
– Кто такой этот Джонатан? Почему он молит о прощении? – спросил Лэбэка его брат-близнец Кэбэл.
– Это тот мученик, который видел галлюцинации с детства. Моя дорогая Хэйли уговорила меня облегчить его страдания, и я опрометчиво согласился.
– Почему опрометчиво?
– Хэйли, похоже, влюбилась в него. Она не сводит с него глаз, заботясь о том, чтобы он мог найти себе в ближайшее время девушку и продолжил свой род.
– Так он же в больнице, заключенный.
– Это передышка для Хэйли, чтобы она одумалась.
– Ты не хочешь, чтобы они были вместе?
– Да, но после всего я должен принять его душу.
– Отдай ее мне.
– Не могу, это очень огорчило бы Хэйли. Она сказала мне, что перейдет на твою сторону, если с Джоном что-то случится. Да и в любом случае, ему осталось жить недолго.
– Сколько?
– Меньше трех лет.
– Предлагаю тебе обмен: ты дашь мне переписать судьбу этого парня, а я отдам тебе трон на ближайшие две эры.
– Ты хочешь обменять одну душу на миллиарды, в чем подвох?
– Это должно остаться для тебя секретом.
– Хм, это не равноценная сделка, но, если она тебя устраивает, то я согласен. Единственное, что я попрошу это, как можно дольше продержать Джонатана в заключении. Может, Хэйли тогда остынет.
– Без вопросов он будет лежать там до самой старости.
– Смерть отмерила ему двадцать один год.
– Оставь это мне.
Так с легкой руки моя душа была продана, а эра Лэбэка продолжилась. Дальше Кэбэл совершил еще одну сделку, на этот раз со смертью, пообещав ей жизнь на Земле в обмен на продление жизни Джонатана, то есть моей жизни. Я лежал в психушке, «созревая» к тому моменту, когда секта Джима Джонса допишет книгу теней, которая в последствии может вызвать более сильных демонов.
Тем временем, Хэйли готовилась к моей выписке. Она все ждала, пока не узнала о том, что моя душа продана, а как только подвернулся случай она спустилась на Землю, чтобы найти меня. Она хотела спасти меня от секты Джонса, но сама в итоге подыграла Кэбэлу. После того как лидер известной секты похитил Хэйли, на неё наложили заклинание, скрывшее её от пребывания в моих снах и моём сердце. В итоге произошла известная история с моим длительным заключением и похищением, и наши дороги с девушкой-ангелом разошлись.
Дальше все было разыграно, как по нотам. Кэбэл создал в эфире заклинания сопряжения, и дал мне возможность убить смерть. Воспользовавшись этой возможностью, я вернулся на Землю и в итоге оказался в этом костеле. Если бы все прошло гладко, то Лэбэк бы умер, и Кэбэл остался бы единоличным владельцем престола. Но что самое страшное, все человечество за исключением сектантов было б аннигилированно в кратчайшие сроки.
– Продав твою душу Лэбэк не подумал о том, насколько ты можешь быть опасен. Но всему есть своя цена, и мы все чуть не поплатились вечным заточением из-за наивности праведного бога. Ты уже знаешь, что каждые две тысячи лет благодеяния становится грехом, а грех превращается в благодеяние. И ты должен понимать, что эра Кэбэла – это страшная, порочная эра, и начавшись сейчас, она бы принесла ужасные разрушения – Архангел сделал попытку встать, но она не увенчалась успехом. Плюхнувшись на место Азраэль продолжил, – твоя душа стала неоценимой жертвой для всего человечества.
– Хорошо. Ладно, даже если и так, то за что вы отняли у меня детство и юношество? Чем я заслужил все те муки, на которые меня обрек Лэбэк? И почему они закончились?
– Твои детские страхи? Это наказание за грехи твоего рода. Но сначала не планировалось, что ты будешь мучиться и жить так долго. Как в том стихе, что ты увидел в одной из своих галлюцинаций, предполагалось, что ты умрешь от руки своей матери и попадешь к Лэбэку, а она должна была остаться в одиночестве и скорби до конца ее дней.
– Я должен был умереть от руки своей матери? – с интонацией недоумения произнес я.
– Да. Это не ты должен был сойти с ума, твой ангел-хранитель вроде бы пристально следила за тобой. Еще чуть-чуть и твоя мать бы помутилась разумом и перерезала бы тебе во сне горло.
– Что?! Да вы там на небе совсем долбанулись!
– Это высший замысел, он не всегда логичен, но всегда справедлив.
– И что же помешало этому замыслу, почему я выжил?
– Все дело в раскаянии. Ты искренне взмолился Богу, не зная ничего об учениях христиан, мусульман, буддистов и прочих «финансовых» религий, и он тебя услышал. К тебе был послан ангел, но ты оказался слишком чувствителен к его прикосновению, и поэтому вместо галлюцинаций наяву, тебе стали сниться те странные сны и слышаться пение ангелов. Дальше ты знаешь, что происходило. Единственный нюанс в божьей помощи в том, что судьба всех людей предопределена. Так что нравится тебе это или нет, но все, что ты делал вплоть до сегодняшнего утра, было загадано заранее.
– Как же это возможно? Ну, возьмем, к примеру, этот костел. Я ведь абсолютно случайно посмотрел телевизор в той ничем не приметной квартирке в Индии.
– И по-твоему то, что над этим храмом по-прежнему светит солнце – это тоже случайность? Или может появление Паймона – это просто совпадение?
– Хм.
– Все не так просто, смерть специально открыла небо в этом месте. Она знала намерения Кэбэла и подыграла ему согласно составленному условию. Человеку дается определенный путь, проложенный через лес, и на какую бы тропинку он не сворачивал, траектория остается прежней.
– Теперь все ясно, вы сами определили мою и свою судьбу, продав мою душу Кэбэлу. Действительно, что еще можно ожидать от человека, который никому не нужен.
– Да, и решающую роль сыграло то чистое чувство, что ты испытываешь к дочери Лэбэка, которую ты называешь «девушкой-ангелом».
– Где она? Что с ней?
– С ней все в порядке.
– Так где она? – напряженно повторил я.
– Ты сам знаешь, лежит на земле за храмом.
Архангел, казалось, насмехается надо мной.
– Остроумно. Но мне это не очень нравится. Знаешь, Азраэль, я ведь мечтал убить твоего бога не только из-за ненависти, но еще, и чтобы вернуть волю своему ангелу. Может Кэбэл был прав, может, действительно, моя судьба – убить Лэбэка и всех, кто будет сопротивляться.
– Ты же знаешь, что не можешь предать свою любовь. А я не могу говорить больше дозволенного. Все закономерно и в наших судьбах действуют силы, понятные только богам. Ты выполнил свое предназначение и теперь у тебя будет новая миссия очистить этот мир от монстров. Каждый убийца имеет будущее и каждый святой имеет прошлое. Мы дадим тебе еще один шанс.
– Зачем он мне? Кэбэл уже победил, он показал, что он сильнее и хитрее вас.
– Что? – словно не поняв, спросил архангел, – Сила бога не в том, чтобы победить противника, а в том, чтобы помочь подняться упавшему. Он проиграл свой шанс. Или ты жалеешь об этом?
– Я не собираюсь мучится в аду, но и наслаждаться раем не собираюсь. Другими словами, я сам верну себе свою душу и буду жить вечно. Жизнь – это симбиоз разных чувств, и я не хочу терять ни одно из них, принимая чью-то одну сторону. Скажешь, ты мне, где девушка-ангел или нет, это не важно, потому что она уже в моем сердце, а вот вам и демонам, похоже, это чувство неведомо. Ком уэртэ, прими смерть, Азраэль.
Сказав так с гримасой злости на лице, я пронзил сердце архангела Азраэля клинком Иблиса. Его смерть сопровождалась яркими световыми эффектами и в самом конце, когда все его тело превратилось в пучок света произошло нечто чудесное. Пучок погрузился в мою грудь и там пропал. Как следствие, серый налет на моей коже облупился и отпал, а костные крылья сложились и отвалились. Я потрогал руками свое лицо и почувствовал свежую молодую кожу. Но не успел я обрадоваться своему преображению и омоложению, как произошло еще одно чудо. Через разбитый мною витраж на белоснежных крыльях влетела рыжеволосая звезда, сиявшая для меня ярче тысячи солнц. Девушка-ангел была одета в ту же окровавленную кофту и те же джинсы. Она приземлилась прямо передо мной и крылья исчезли.
– Если свет в тебе – это тьма, то какова же тьма настоящая? – Грустно взглянув на Азраэля, спросила она и тут же потупила взгляд.
– Хэйли, я не знал… – начал оправдываться я.
– Не надо ничего объяснять. Теперь мы будем вместе, как ты того и хотел. – она подняла свои зеленые глаза и несколько секунд я утопал в них, не зная, что сказать.
Тут я вспомнил про давно назревавший вопрос:
– Хэйли, зачем я тебе?
– Стала б я спускаться, если б не любила тебя, – твердо ответила она.
– Но я думал, что ангелы не имеют своей воли…
– Все не так, – прервала она меня, – верховные ангелы и архангелы вольны делать, что захотят. Ну, так может ты уже поцелуешь меня?
Меня переполняла радость от того, что слово «любовь» обрело, наконец, всю полноту своего смысла. Ее совершенная красота немного смущала меня, и я заулыбался.
– Что смешного?
– Я люблю тебя сильней, чем это можно выразить словами, – ответил я и, наконец, обнял ее и поцеловал в губы.
Когда поцелуи закончились, она сказала:
– Обещай. Что не наделаешь глупостей.
– Каких?
– Лэбэк готов выкупить твою душу обратно, только ты должен встать на верный путь.
– Пока ты рядом, я готов на все.
– Вот и отлично. Начнем, пожалуй, с этого храма. Здесь нужно прибраться.
– А что потом? – спросил я и сжал губы.
– А потом мы отправимся спасать планету от монстров, – ответила она, еще раз чмокнув меня.
– Я буду защищать тебя, – сказал я мягким счастливым голосом.
– А я тебя, – ответила Хэйли, и ее улыбка озарила последнее темное пятно в моем мрачном сердце, подарив веру в добро.
Нет такого понятия, как слишком долгий путь, если в его конце тебя ожидает дверь в вечность.
КОНЕЦ
Вместо послесловия
Стих посвящается настоящей Хэйли Уильямс
Не слышал никогда я голоcа милее,
Не слышал я до этого столь добрых песен,
Но вот, однажды, услышал я ее,
И остальной мир мне стал безинтересен.
Коль не было другой возможности узреть,
Кроме, как на фото, ее образ безупречный.
Мне оставалось только умереть,
Чтобы избавиться от муки вечной.
Но расстоянья разумом преодолев,
Увидел я в глазах ее свое спасение,
И в сердце дернулся какой-то нерв,
Как будто сразу после воскрешенья.
Зеленоглазою сиреной околдован,
Других мне не найти сравнений,
Какой же путь тобой мне уготован,
Ведь за тобою я пойду в любом из направлений.
Всякая книга – это маленькая жизнь. И для каждой жизни важно, что останется после нее. Эта книга помогла мне разобраться в себе и побороть сомнения в том, что моя любовь к вокалистке из группы Paramore чего-то стоит. Спасибо, что ты есть, без тебя я бы уже давно потерялся в этом мире. Теперь я горжусь, что у меня такая прекрасная муза и надеюсь, что мое вдохновение не иссякнет. Ведь это только первая книга «о нас».
