Кора Рейли
Связанные искушением
Я подошла еще ближе и улыбнулась ему.
– Мне нужно немного свежего воздуха.
Взгляд Ромеро был настороженным.
– Нам стоит вернуться.
– Есть кое-что, что я хочу на свой день рождения, – тихо произнесла я. – И это можешь дать только ты. – Я повторяла эти слова в своей голове бесчисленное количество раз, но вслух они прозвучали не так игриво, как в моем воображении.
– Лили, – начал Ромеро. От его тела исходила волна напряжения.
Я не хотела слышать то, что он собирался сказать. Я быстро привстала на носочки и попыталась поцеловать его. Он схватил меня за плечи прежде, чем мои губы коснулись его, и отодвинул меня от себя, будто бы я была заразной.
– Что ты делаешь? – отозвался он и сделал несколько шагов назад. – Ты – ребенок, а я – солдат Семьи. Я не игрушка, с которой ты можешь играть, когда тебе скучно.
Я не ожидала от него подобной реакции. Удивление и шок – да, но – злость? Откуда она?
– Я просто хотела поцеловать тебя. Я не играю в игры. Ты мне нравишься.
Ромеро покачал головой, а потом показал на стеклянные двери.
– Возвращайся внутрь. Твои сестры забеспокоятся, куда ты делась.
Он говорил как старший брат, но мне не хотелось, чтоб он стал им для меня. Я резко развернулась. Мое сердце болезненно сжалось. По какой-то причине я никогда не думала, что Ромеро может мне отказать. Я представляла наш первой поцелуй так часто, что даже не допускала мысли, что этого может не произойти. Остаток вечера я пыталась выглядеть веселой, особенно когда видела Ромеро. Я была рада вернуться в Чикаго. Я не увижу Ромеро еще долгое время и успею влюбиться в кого-то еще.
* * *
РОМЕРО
Я знал, что Лилиана влюблена в меня. Ария как-то раз упоминала об этом, но я никогда не думал, что девчонка пойдет на поводу у своих чувств. Она была милым ребенком. Ребенком.
У меня не было к ней ни малейшего интереса, и, чем скорее она это поймет, тем лучше. Лили выглядела чертовски обиженной, когда я отругал ее, но у меня не было выбора. Даже если бы она не была ребенком, я не мог ей позволить поцеловать меня.
Когда я вернулся в гостиную, Лука подошел ко мне.
– И что это было? Почему ты был наедине с Лилианой?
Конечно же, он заметил. Лука ничего не упускал из вида.
– Она попыталась поцеловать меня.
Лука приподнял брови.
– Полагаю, ты не позволил.
– Ты правда думаешь, что я ей разрешил? Она ровесница моей сестры.
– Ее возраст вообще не проблема. Как минимум, в глазах ее отца.
– Знаю. – Я был Солдатом, но девушки типа Лилианы вращались в иных социальных кругах и были недоступны для меня.
Лука вздохнул.
– Эта девчонка станет для нас такой же головной болью, как и Джианна, если не хуже.
У меня было предчувствие, что он прав.
Глава 3
ЛИЛИАНА
– От этой девчонки одни беспокойства. С самого дня рождения от нее были одни проблемы. – Голос отца раздавался на весь дом. Фабиано взглянул на меня так, будто бы я что-то знала. В моей голове тоже было много вопросов. Я не была точно уверена, что случилось, но успела уловить суть. Джианна сбежала, когда была в Нью-Йорке с Арией. И сейчас все искали ее. Неудивительно, что Ария не позвала меня в гости. Не то, чтобы я собиралась возвращаться в Нью-Йорк после происшествия с Ромеро четыре недели назад. Но меня все же уязвляло, что Ария и Джианна провернули что-то за моей спиной и провели всех.
Я спустилась по лестнице, велев Фаби оставаться на месте, а затем направилась к кабинету отца. Мама была там, она плакала. Отец говорил по телефону. Он был все еще взбешен, но тон его был более сдержанным. Полагаю, он говорил с Кавалларо. Кавалларо был единственным человеком, которого отец по-настоящему уважал. Мама заметила меня в дверях и быстро помотала головой, но я сделала еще один шаг, входя в кабинет.
Я знала, что стоило держаться подальше от отца, когда он был в таком настроении, хотя обычно он срывался на Джианне, а не мне. Но сейчас моя сестра исчезла.
Он повесил трубку и нахмурился, глядя на меня.
– Разве я разрешал тебе войти?
Его тон ударил меня словно хлыстом, но я осталась стоять на том же месте.
– Что произошло с Джианной?
Мама послала мне обеспокоенный взгляд.
– Твоя сестра сбежала. Скорее всего, ее обрюхатит какой-нибудь идиот, и она уничтожит не только свою репутацию, но и репутацию всей семьи.
– Может, она вернется, – предположила я. Но я знала, что это не так. Это не было мимолетной глупостью. Она, вероятно, планировала все месяцами. Это объясняет все их секретные перешептывания с Арией во время нашей последней поездки в Нью-Йорк. Почему они не рассказали мне? Неужели они думали, что я выдам их отцу? А затем другая мысль пришла мне в голову. Если Джианна сбежала, если она не выйдет за Маттео, то кто? Страх охватил меня. Что если отец заставит меня стать женой Маттео? Я все еще надеялась выйти замуж по любви, поскольку к моменту моей собственной свадьбы мои сестры уже будут замужем по расчету.
Может, было эгоистично думать так в этой ситуации, но я ничего не могла с собой поделать. Лицо Ромеро всплыло перед моим внутренним взором. Я знала, что глупо думать о нем как о возможном будущем муже. Даже если Джианна вернется и станет женой Маттео, будет практически невозможно уговорить отца выдать меня за простого солдата, особенно из Нью-Йорка. Но главное заключалось в том, что Ромеро не хотел меня, что я сама ему навязалась.
Я знала, что не должна ни надеяться, ни мечтать, но порой мне казалось, – это единственное, что я могу делать.
– Ага, и сколько мужчин поимеют Джианну к тому времени? Ее ценность будет ровна нулю, даже если она вернется, – выплюнул отец. Я с ужасом вздрогнула от его грубых слов. Нулевая ценность? Очевидно, что мы были для него просто товаром, который можно повыгоднее продать.
Отец схватил меня за плечи. Его глаза прожигали меня. Я дернулась, но он не выпустил меня из своей хватки.
– Не думай, что я не замечаю, как ты строишь глазки моим солдатам. Для твоего же блага – не стоит быть столь похожей на Джианну. Мне не нужна еще одна дочь, которая выставит меня дураком.
– Я не сделаю ничего такого, – прошептала я. Отец никогда прежде не говорил со мной таким тоном. Выражение его лица и слова заставляли меня чувствовать себя дешевкой. После разговора с ним хотелось пойти и принять душ, чтобы смыть с себя всю ту грязь, которой он меня облил.
– Правильно. Плевать, если мне придется запереть тебя в комнате до дня свадьбы, чтобы защитить твои репутацию и честь.
Такое решение не было никак связано с моей репутацией или честью. Все это касалось желаний отца. Все всегда касалось только мужчин, их требований и ожиданий.
– Рокко, Лили – хорошая девочка. Она не сделает ничего подобного, – осторожно произнесла мама. Хотя на самом деле мама всегда беспокоилась за меня. Ее волновало, что я слишком много заигрываю с мужчинами, она опасалась, что мужчины могут смотреть на меня с вожделением. Но я была благодарна за поддержку, потому что она слишком часто предпочитала молчать, когда отец нападал на Джианну.
Отец отпустил меня и обернулся к ней.
– Это твоя работа – воспитать их порядочными. Тебе же будет лучше, если ты окажешься права, и Лилиана не пойдет по стопам Джианны.
От угрозы в его голосе меня бросило в дрожь. Как он может быть таким жестоким со своей женой?
Мама побледнела. Я попятилась вон, никто не остановил меня. Я помчалась по лестнице вверх. Фаби ждал меня. Его глаза сияли любопытством.
– Что случилось? – спросил он испуганным голосом.
В ответ я покачала головой, не в силах пересказывать ему всего, что мне пришлось выслушать, и кинулась в свою комнату. Обычно не я была мишенью отцовского гнева. Но теперь, когда Джианна исчезла, он не спустит с меня глаз, чтобы убедиться, что я – идеальная леди, ведь именно такими он и хотел видеть своих дочерей. Раньше я всегда чувствовала себя свободной, не понимая, почему Джианна ощущала себя в нашем мире иначе, но теперь давление отца было направлено на меня. Отныне многое поменяется.
* * *
Спустя несколько месяцев после побега Джианны обстановка в доме стала совсем напряженной. Отец приходил в ярость от чего угодно. Он поднял на меня руку лишь дважды, а вот Фаби везло меньше. Но хуже побоев была его постоянная подозрительность, то, как он смотрел на меня, будто бы я собиралась учинить новый скандал. Моя золотая клетка стала еще меньше, хотя раньше казалось, это невозможно. Я надеялась, что все наладится, раз Маттео поймал Джианну и везет ее в Чикаго. Может, это успокоит отца, хотя, когда я видела его в последний раз, он был в ярости. Я почти была уверена, что что-то случилось. Оказывается, Джианну поймали с другим. Это был наихудший сценарий из всех. Отец, вероятно, закует меня в кандалы, лишь бы я не совершила ничего подобного.
– Когда они будут здесь? – в сотый раз спросил меня Фаби. Его голос прозвучал плаксиво. Мне стоило перестать срываться на нем.
Фабиано и я уже минут двадцать ожидали чего-то на площадке второго этажа, и я начинала терять терпение.
– Не знаю, – прошептала я. – Веди себя тихо. Если мама поймет, что мы не в своих комнатах, нас ждут проблемы.
– Но…
Внизу послышались голоса. Один из них принадлежал Луке. Казалось, его голос заполнил весь дом.
– Они здесь, – кинулся вперед Фабиано, и я последовала за ним. Мы ринулись вниз по ступеням.
Я тут же заметила Джианну. Ее волосы были темными, она выглядела адски усталой, но мало изменилась внешне. Отец часто говорил о ней так, будто бы она вернется другим человеком, ужасным и никчемным.
Отец зыркнул на меня и Фаби, когда заметил нас, но мне было все равно. Я кинулась к Джианне и обняла ее. Я так сильно скучала по ней! Когда я только услышала, что Маттео поймал ее, я боялась, что он ее убьет, поэтому видеть ее целой и невредимой было истинным облегчением для меня.
– Разве я не сказала тебе держать их наверху? – прошипел отец.
– Прости. Они слишком шустрые, – ответила мама. У нее было виноватое выражение лица. С тех пор как Джианна сбежала, отец вечно был на грани и часто срывался на нее. Ее крики будили меня по несколько раз за ночь. Я не понимала, когда он мог стать настолько беспощадным. Я не помнила, чтобы он был таким, когда я была маленькой, а, может, просто не знала.
– Лили, Фаби, отправляйтесь в свои комнаты, – приказал отец. Я отпустила Джианну и собиралась начать спорить, но Фаби опередил меня.
– Но отец, мы не видели Джианну целую вечность, – пробурчал он.
Отец двинулся к нам, и я напряглась. Отец редко бил меня, но сейчас казался взбешенным. Он схватил Фаби, меня и оттащил от Джианны. Затем толкнул нас к лестнице.
– Наверх, живо!
Я споткнулась от того, с какой силой он толкнул меня, но затем, поймав равновесие, остановилась. Я не могла поверить, что он не позволит поговорить нам с Джианной, учитывая, как долго мы ее не видели.
– Все нормально, – произнесла Джианна, но на ее лице читалось совсем другое. Она казалась уязвленной и грустной, а Джианна редко испытывала такие эмоции. – Мы поболтаем позже.
Мои глаза скользнули к Ромеро. Он стоял такой сильный и высокий, его глаза неотрывно следили за моим отцом. Я не видела его уже семь месяцев и, спустя какое-то время, начала думать, что моя влюбленность к нему прошла, но встретившись с ним вновь, почувствовала, что в животе запорхали бабочки.
Вспышка гнева отца разозлила меня.
– Нет, не поговорите! Я не хочу, чтобы ты приближалась к ним. Ты больше не моя дочь, и я не хочу, чтобы твоя испорченность отразилась на Лилиане! – взревел он. Казалось, он готов был убить Джианну. Это пугало меня. Разве он не должен был любить нас, своих детей, несмотря ни на что? Неужели, если я сделаю что-то, что он не одобрит, отец возненавидит меня?
– Что за херня! – сказал Маттео.
– Маттео, – произнес Лука. – Это не наше дело.
Мой взгляд метался между этими двумя, а затем вновь вернулся к Ромеро, который сунул руку под пиджак. Какая-то часть меня хотела увидеть, что будет дальше, если он вытащит пистолет. Скорее всего, он был великолепен в бою, и я знала, что жизнь моя, мамы и Фаби станет лучше, если отец умрет.
Мама впилась пальцами в мое запястье и взяла Фаби за руку.
– Пойдемте, – настойчиво произнесла она, потянув нас к лестнице.
– Именно. Это моя семья, а Джианна все еще подчиняется мне, не забывай об этом, – произнес отец.
– Мне казалось, что я больше не твоя дочь, так с какой стати я должна все это выслушивать?
Я обернулась, ошарашенная ядом в голосе Джианны.
– Осторожнее, – прошипел отец. – Ты – все еще часть Синдиката.
Казалось, что он избил бы Джианну до полусмерти, если бы Маттео не придерживал ее за талию. Мама попыталась увести меня, но в этот момент Ромеро поднял глаза и встретился со мной взглядом. Я очень хорошо помнила его отказ на мой день рождения, но твердо знала, что все еще хочу поцеловать его. Почему порой мы хотим чего-то невозможного? Чего-то, что причиняет лишь боль?
Глава 4
ЛИЛИАНА
Порой мне казалось, что я ежедневно должна что-то доказывать отцу. Он ждал, когда я пущу все под откос, как Джианна, а я не понимала, как это вообще возможно: он не спускал с меня глаз. Если только я вдруг начну мутить что-нибудь с одним из своих престарелых телохранителей, только так я смогу опорочить себя. Отец так и не простил Джианну, поэтому я не видела ее почти два года. Ей было запрещено приближаться к Чикаго, а мне – приезжать в Нью-Йорк. Если бы не помощь Арии, я даже не могла бы говорить с Джианной по телефону.
Иногда я даже чувствовала злость на Джианну, потому что ее побег превратил мою жизнь в ад. Может быть, отец не был бы так строг, если бы Джианна придерживалась правил. А в другие моменты я восхищалась ее мужеством. Не проходило и ночи, чтобы я не мечтала о свободе. На самом деле я не хотела сбежать, но мне хотелось свободы. Свободы, чтобы бегать на свидания, влюбиться и быть с тем, с кем хочется.
Я уже даже не помнила, каково это быть влюблённой. Я не видела Ромеро почти два года. То, что я чувствовала к нему тогда, даже близко не было похоже на любовь. Это было обожание и восхищения. И все. Конечно, сложно встретить кого-то и влюбиться, когда ходишь в школу для девочек и не можешь пойти куда-то самостоятельно.
Звук бьющегося стекла вырвал меня из раздумий. Я выпрыгнула из кровати и открыла дверь.
– Мама? – позвала я. Ее не было все утро. Ответа не последовало, но я слышала чьи-то шаги на кухне.
Я вышла из комнаты и спустилась по лестнице.
– Мама? – Я вновь окликнула ее, уже подходя к двери на кухню. Никто так и не ответил. Я толкнула дверь и вошла. На полу лежала разбитая бутылка красного вина, алая жидкость была повсюду. Мама стояла на коленях, ее юбка телесного цвета медленно пропитывалась красным, но она будто не замечала. Она задумчиво смотрела на осколок в руке. Никогда не видела ее такой. Я подошла ближе.
– Мамочка? – Я никогда не обращалась к ней так, но сейчас это казалось правильным.
Она подняла голову, ее голубые глаза были полны слез.
– О, ты дома?
Мне хотелось спросить, а где ещё я должна быть, но вместо этого я коснулась ее плеча и спросила:
– Что случилось? Ты в порядке?
Она вновь взглянула на осколок в руках, а затем положила его на пол. Я помогла маме подняться. Она нетвердо стояла на ногах, и я чувствовала исходящий от нее запах алкоголя. Было слишком рано для выпивки, да она вообще почти не пила.
– Я была у врача.
Я застыла.
– Ты больна? Что такое?
– Рак легких, – ответила она, слегка пожав плечами. – Третья стадия.
– Но ты же не куришь! Как такое возможно?
– Так случается, – ответила она. – В ближайшее время я начну курс химиотерапии.
Я обняла маму, чувствуя свою беспомощность и ничтожность под грузом новостей.
– Отец знает?
– Мне не удалось ему сообщить. Он не ответил на звонок.
Конечно же, нет. Зачем отвечать на звонки собственной жены! Скорее всего, он с одной из своих любовниц.
– Нужно рассказать Арии и Джианне. Они должны знать.
Мама схватила меня за руку.
– Нет, – строго приказала она. – Это испортит им Рождество. Я не хочу, чтобы они знали. Нет никаких причин для беспокойства. Я уже долгое время не говорила с Джианной, а у Арии куча дел. Она ведь жены Дона.
– Но, мам, они бы хотели знать.
– Пообещай, что не расскажешь, – велела она.
Я медленно кивнула. А что ещё я могла?
* * *
Часа через два я услышала, как вернулся отец, а еще через полчаса легкие шаги матери послышались на лестнице, а затем дверь в их спальню затворилась. Она была одна. Отец все еще внизу? Я вышла из комнаты и направилась в его кабинет на первом этаже. Слегка поколебавшись, я постучала. Мне нужно было поговорить с ним.
Наша рождественская вечеринка планировалась через две недели, но мама была больна, и нужно было позвать Джианну. У нее с мамой будет шанс провести немного времени вместе и помириться.
– Входи, – произнес отец.
Я приоткрыла дверь и просунула голову, все еще надеясь увидеть его расстроенным и плачущим, но он спокойно перекладывал какие-то бумаги. Я вошла, слегка озадаченная его поведением.
– Мама поговорила с тобой? – Может, она не рассказала ему о раке.
Отец поднял взгляд.
– Да. На следующей неделе она начнет лечение у лучшего специалиста в Чикаго.
– Ох, ладно. – Я запнулась, надеясь на продолжение, но отец холодно смотрел на меня. – Я подумала, что маме нужна поддержка ее семьи, больше, чем когда-либо. Всей семьи.
Отец приподнял брови.
– И?
– Я подумала, что мы можем пригласить Джианну на рождественскую вечеринку. Она и мама уже давно не виделись. Уверена, что мама обрадуется встрече.
Лицо отца потемнело.
– Я не желаю видеть эту шлюху в моем доме. Может, Маттео простил ее и даже женился, несмотря на ее грехи, но я не такой добренький, как он.
Конечно, нет, «доброта» была явно не про отца.
– Но мама нуждается в любой поддержке, какую мы только можем ей дать.
– Нет, я все сказал, – прорычал он. – И твоя мать не хочет, чтобы все остальные знали о ее болезни. А все начнут что-то подозревать, если заявится Джианна. Мы будем вести себя так, будто бы ничего не случилось. Ты ничего не скажешь своим сестрам или кому бы то ни было, уяснила?
Я кивнула. Но как я смогу скрывать это ото всех?
* * *
В честь Рождества дом был великолепно украшен. Все было идеально. Аромат запеченной говядины и картофельного пюре с черным трюфелем витал в воздухе, но я не могла наслаждаться им. Весь вчерашний день и почти все утро маму рвало из-за болезни. Слои макияжа скрывали, насколько она была бледна. Только отец и я знали о ее состоянии. Даже Фаби не был в курсе.
Ария и Лука прибыли всего лишь за несколько минут до остальных гостей. Они остановились в отеле, так что не составит особого труда скрыть от них состояние мамы. Ария заулыбалась, увидев меня, и обняла.
– Боже, Лили. Ты такая красивая!
Я напряженно улыбнулась. Я была в таком восторге, когда пару недель назад отыскала это серебристое платье, потому что выглядела в нем старше. Оно выгодно подчеркивало мои изгибы, но сейчас казалось странным радоваться какому-то клочку ткани.
Ария отодвинулась и посмотрела в мое лицо.
– Все в порядке?
Я быстро кивнула и взглянула на Луку, который терпеливо ждал своей очереди поздороваться. Он коротко приобнял меня. Все еще казалось странным приветствовать его таким образом. Он все-таки был Доном, и я побаивалась его.
– Отец в кабинете, а мама – на кухне, – объяснила я, надеясь, что мама не в ванной и ее не рвет.
Лука отошел, и мой взгляд наткнулся на Ромеро, стоявшего за массивной спиной Луки. Мои глаза округлились. Я не ожидала, что он приедет. В прошлом году были только Лука и Ария.
– Привет, – произнесла я сдержанно, хотя мое сердце рвалось ему навстречу. Я еще не совсем справилась со своими чувствами к Ромеро, но с облегчение поняла, что не опозорюсь перед ним. Последние недели несколько недель изменили меня.
* * *
РОМЕРО
У Луки были какие-то дела со Скудери и Данте Кавалларо, лишь поэтому я прибыл в Чикаго вместе с ними. И сейчас я стоял в дверях дома Скудери, пялясь на Лилиану, и гадал, какой мне найти предлог. Когда я видел Лили в последний раз, она была еще девчонкой, да и сейчас она все еще не была женщиной, но казалась уже достаточно взрослой. Она была охерительно великолепна! Было сложно не смотреть на нее. До ее совершеннолетия осталось каких-то несколько месяцев, но конечно я был не для нее.
Она подняла голову, приветствуя меня, а затем отошла. Куда же делась та краснеющая, флиртующая девочка? Должен признать, что расстроился, когда она не удостоила меня своей заигрывающей улыбкой, хотя прежде это всегда мешало общаться с ней.
Я проследовал в дом за Арией и Лукой. Я очень хорошо слышал шаги Лили, идущей следом за мной, чувствовал ее цветочный парфюм и даже видел стройный силуэт краем глаза. Потребовалось достаточно много выдержки, чтобы не оглянуться через плечо, хотя мне хотелось хорошенько ее рассмотреть.
Я провел несколько часов, исподтишка подглядывая за ней, пока притворялся, будто охраняю Арию, хотя делать мне не особо что было. Но чем больше я следил за Лили, тем больше убеждался, что что-то не так. Стоило ей подумать, что никто не смотрит, она выглядела опустошенной, улыбка исчезала с лица, плечи поникали. Она была хорошей актрисой, когда следила за собой, но этих редких мгновений, когда она переставала играть, было более чем достаточно для меня. За годы работы телохранителем я привык считывать малейшие сигналы тела.
Когда она вышла из гостиной и долго не возвращалась, я забеспокоился. Но она была вне зоны моей ответственности. Я отвечал только за Арию. И вот я посмотрел на супругу Луки. Она была увлечена беседой с матерью и Валентиной Кавалларо. Я извинился. Здесь она в безопасности. Лука был в другой части комнаты и о чем-то спорил с Данте и Скудери.
Стоило мне оказаться в лобби, как я замешкался. Я не знал, куда пошла Лили, и вряд ли мог обыскать весь дом. Если кто-то увидит меня, они, очевидно, подумают, что я вынюхиваю что-то для Луки. Звук, раздавшийся справа по коридору, привлек мое внимание. Убедившись, что я один, я направился в ту сторону и обнаружил Лилиану. Она прижалась к стене, ее голова была запрокинута, глаза закрыты. Я мог сказать, что она пыталась взять себя в руки, и даже в таком состоянии на нее было приятно смотреть. Чертовски хороша! Однажды какой-то счастливчик возьмет ее в жены.
Эта мысль мне не понравилась, но я не стал зацикливаться на ней. Я подошёл к Лилиане, топая достаточно громко, чтобы она услышала мое приближение. Она напряглась, открыла глаза, но, заметив меня, расслабилась и отвернулась. Я не знал, что теперь делать, и остановился в паре шагов от неё. Мои глаза скользнули по фигуре Лилианы, ее ногам, а затем быстро вернулись к лицу.
– Лилиана, ты в порядке? Тебя долго не было.
– Почему ты зовёшь меня Лилиана, хотя все всегда зовут Лили? – Она вновь легонько улыбнулась. У нее были офигительно прекрасные голубые глаза!
– Это моя сестра отправила тебя за мной?
Сегодня вечером я едва мог отвести глаза от Лилианы.
– Нет, не она, – просто ответил я.
Она была явно смущена и отвернулась. Ее подбородок дрогнул, но она сглотнула, и выражение ее лица стало нейтральным.
– Разве тебе не нужно следить за Арией?
– Там Лука, – ответил я. Я подошёл чуть ближе, слишком близко. Аромат Лили окутал меня, мне захотелось зарыться носом в ее волосы. Боже, я потерял разум!
– Я вижу, что что-то не так. Почему бы тебе не рассказать, в чем дело?
Лили прищурила глаза.
– Зачем это? Ты ведь просто меня охраняешь. В последний раз, когда мы виделись, мне показалось, что я тебе не очень уж нравлюсь.
Она все ещё злилась за то, что я не дал ей поцеловать меня в ее день рождения более двух лет назад?
– Может, я смогу помочь? – отозвался я.
Лилиана вздохнула, ее плечи дрогнули. На лице было выражение огромной усталости, и она выглядела старше, как взрослая женщина. Я напомнил себе свои же клятвы и обещания. Глаза Лилианы наполнились слезами, когда она взглянула на меня.
– Эй, – мягко произнес я. Я хотел коснуться ее, убрать волосы с лица. Блядь! Мне слишком многого хотелось. Я не смел даже коснуться дочери Консильери Синдиката. Я даже не должен быть находиться рядом с ней.
– Ты никому не должен говорить об этом, – произнесла она.
Я поколебался. Лука – мой Дон. Лишь немногое я мог держать при себе.
– Ты знаешь, что я не могу пообещать тебе этого, не зная, что ты собираешься рассказать.
И тут я начала гадать, не беременна ли она. Может, кто-то разбил ей сердце? Эта мысль взбесила меня! Мне не стоило хотеть ее, я не должен был хотеть ее, и все же…
– Знаю, но это не касается Синдиката и Семьи. Это… – Она опустила глаза и сглотнула. – Боже, мне не следует говорить это кому-либо! И я ненавижу это. Ненавижу лицемерить, когда все разваливается на глазах.
Я терпеливо ждал, давая ей время, в котором она, очевидно, нуждалась.
Ее плечи задрожали, но она не плакала. Я не был уверен, сможет ли она удержаться от слез.
– У моей мамы рак.
Этого я не ожидал и задумался. Ее мать выглядела бледной, несмотря на слой макияжа на лице.
Я коснулся обнаженного плеча Лили и попытался не обращать внимания на то, насколько приятно это ощущалось, насколько нежной была ее кожа.
– Мне жаль. Почему ты не расскажешь Арии? Думаю, вы могли бы обсудить это.
– Ария все обсуждает с Джианной. Я младшая сестра, пятое колесо, – горько произнесла она. – Прости. – Она глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. – Отец запретил говорить кому-либо, даже Арии, и вот я рассказываю все тебе.
– Я никому не расскажу, – пообещал я, прежде чем успел обдумать ответ. Зачем я пообещал это Лили? Лука и Семья – вот мой приоритет. Я должен был думать о последствиях того, что жена Консильери больна. Ослабит ли это его и Синдикат? Лука может подумать так. И не только он. Я должен был защищать Арию. Разве не моя обязанность рассказать ей, что ее мать больна? Сколько проблем начинается, когда думаешь членом. Все вечно идёт через задницу.
Лили удивленно наклонила голову.
– Не расскажешь?
Я прислонился к стене рядом с ней, гадая, как мне выбраться с этого перепутья.
– Но не думаешь ли ты, что тебе стоит рассказать сестре? Это ее мать. Она заслуживает знать правду.
– Думаешь, я об этом не думала? – отчаянно прошептала она. – Я хочу рассказать. Я чувствую себя такой виноватой, скрывая правду. Почему, ты считаешь, я прячусь в холле?
– Так расскажи.
– Отец будет в ярости, если узнает. Он на грани все это время. Порой кажется, нужен лишь маленький предлог, чтобы он пустил мне пулю в голову.
Она кажется чертовски напуганной из-за отца. И этот ублюдок действительно способен на все. Я взял ее за руку.
– Он что-то сделал тебе? Уверен, Лука придумает, как защитить тебя.
Какого хера я нёс? Скудери скорее вынудит Данте объявить Луке войну, если Лука заберёт его младшую дочь. Никому не стоит вмешиваться в проблемы других семей. Это было одно из главных правил в нашем мире.
– Отец не позволит, – весомо произнесла она. Лили и правда больше не была ребёнком. Этот мир слишком скоро уничтожит ее невинность. – Он ничего не сделает, но будет в ярости, если я пойду против его прямых приказов.
– Ты же знаешь свою сестру, она никому не расскажет.
– Тогда ей тоже придётся хранить этот секрет, она не сможет кому-то рассказать о маме. Почему все так сложно? Почему у меня не может быть обычной семьи?
– Мы не выбираем нашу семью.
– В моем случае, даже будущего мужа, – пробормотала она. А затем покачала головой. – Не знаю, почему говорю все это. Это не то, о чем я должна сейчас беспокоиться.
Лилиана опустил взгляд на мою руку, которая все еще держала ее. Если Скудери или кто-то из его людей наткнется на нас, у Скудери будет веская причина, чтобы взбеситься.
– Знаешь что? Расскажу, – вдруг решила Лили. Она выпрямилась и благодарно улыбнулась. – Ты прав. Ария заслуживает знать правду.
Она больше не прижималась к стене, мы стояли ещё ближе. Мне нужно бы сделать шаг назад, сохранять дистанцию, но вместо этого мои глаза застыли на ее губах.
Лили удивила меня, отступая.
– Спасибо за помощь. – Я следил за ней краем глаза, затем она ушла.
* * *
ЛИЛИАНА
Мое сердце бешено колотилось и не только потому, что я была наедине с Ромеро и едва заставила себя уйти, не поцеловав его, но и потому, что собиралась пойти против приказа отца. Может, Ромеро и не соврал и действительно ни о чем не расскажет моей сестра и Луке о маме, но почему он вообще собирался хранить секрет ради меня? Мы даже не друзья. Мы были друг другу никем. Эти мысли тяжким грузом осели в моей голове.
Будет лучше, если я сейчас расскажу Арии. Рано или поздно она все выяснит, и я хотела, чтобы человеком, который это сделает, буду я. Я нашла ее в гостиной с тарелкой прошутто в руках. Она разговаривала с Валентиной. Я направилась к ним. Валентина заметила меня первой. В ее зеленых глазах мелькнула жалость, и она улыбнулась. Неужели она знала обо всем?
Конечно же, да. Вероятно, отец тут же доложил все своему боссу Данте, а тот рассказал жене. Отец и другим рассказал? Он думает, что окружающие больше заслуживают знать правду, чем собственная семья?
– Привет, Вал, – произнесла я. – Могу я на минутку украсть Арию? Мне нужно поговорить с ней.
Ария вопросительно взглянула на меня, но Валентина кивнула. Я взяла сестру за руку и направилась из комнаты. Я не хотела, чтобы отец или мама что-то заподозрили. Я заметила взгляд Ромеро. Он стоял рядом с Лукой и Данте, но смотрел в мою сторону. Он легонько кивнул мне, словно подбадривая, и каким-то образом от этого невинного жеста я почувствовала себя лучше. На протяжении последних двух лет я считала, что к Ромеро я не испытывала ничего, кроме глупой влюбленности, но теперь я уже не была в этом так уверена.
– Лили, что происходит? Ты весь вечер ведешь себя очень странно, – прошептала Ария, пока мы направлялись в гостиную.
– Мне нужно поговорить с тобой. Наедине.
На лице Арии отразилось волнение.
– Что-то случилось? Тебе нужна помощь?
Я повела ее наверх, в мою комнату. Как только дверь закрылась позади нас, я отпустила Арию и плюхнулась на кровать. Ария присела рядом.
– Это мама, – шепотом произнесла я. – У нее рак легких.
Может, мне не стоило обрушивать на нее все сразу, но разве можно подготовить человека к такой новости?
Ария уставилась на меня широко распахнутыми глазами, а затем прижалась к стене, тяжело выдыхая.
– Боже. Я заметила, что она выглядит измотанной, но посчитала, что виной всему очередная ссора с отцом.
– Они все еще ругаются, и это делает ситуацию лишь хуже.
Ария обняла меня, и какое-то время мы сидели в тишине.
– Почему она сама мне не рассказала?
– Отец не хочет, чтобы кто-то знал. Вообще, он запретил мне говорить тебе.
Ария отодвинулась.
– Запретил?
– Ему нужно держать лицо. Мне кажется, он стыдится болезни мамы. – Я колебалась. – Поэтому я не смогла рассказать тебе сразу же. Я не знала, что делать, но поговорила с Ромеро, и он убедил меня сообщить тебе.
