Убиты под Москвой – Константин Воробьев

Небольшая повесть погружает читателей в атмосферу отчаяния, ощущения бессмысленности происходящего, ненужных смертей и отсутствия здравого военного руководства. Поначалу, приступая к данной книге, я полагала, что речь пойдет про подольских курсантов, тех, кто отчаянно дрался, задерживая врага, и чью трагичную гибель никак не назовешь напрасной. Но тут писатель пишет о совсем иных курсантах, которым не повезло оказаться под началом неудачного, неопытного и слабохарактерного командира, так что они действительно оказались лишь «мясом», которое бросили закрывать брешь, по факту ничего не изменив в расстановке сил и зря сложив свои головы.У автора отлично получилось нагнетать это ощущение безнадежности, растерянности, чувства, что «все зря, никого мы не спасем и сами погибнем бесславно», так что произведение вышло очень «пораженческим».цитаты— Разве рота не получит хотя бы несколько пулеметов? – тихо спросил Рюмин, а подполковник сморщил лицо, зажмурился и почти закричал:

– Ничего, капитан! Кроме патронов и кухни, пока ничего!..Ты что… – Он осекся, с писком сглотнул слюну и отнял руку. – Это вы, товарищ лейтенант? Не бойтесь! Нас тут не найдут… Вот увидите! – зашептал он в глаз Алексею.

– Вставай! – крикнул Алексей. – Там… Там все гибнут, а ты… Вставай! Пошли! Ну?!

– Не надо, товарищ лейтенант! Мы ничего не сможем… Нам надо оставаться живыми, слышите? Мы их, гадов, потом всех… Вот увидите!.. Мы их потом всех, как вчера ночью! –свернутьПри этом особо не успеваешь привязаться к героям, по моим ощущениям, текст весьма «холодный», безжизненный и сумбурный. Я начинала слушать его в аудиоформате, но доступная в сети версия выполнена совсем неудачно, чтец озвучивает текст очень непрофессионально, неправильно расставляя ударения в словах (словно русский для него неродной), так что, несмотря на трагические события сюжета, испытываешь лишь раздражение. Но и переход на электронную версию не сильно мне помог, перечитывая повесть с начала, я по-прежнему испытывала некую досаду оттого, что никак не могу понять, что происходит, кто куда идет, что это за чуждые герои, о которых автор не стремится рассказать, поэтому-то они и выглядят некой серой массой.цитата То было первое боевое распоряжение Алексея, и хотя этого совсем не требовалось, он побежал по окопу, отрывисто выкрикивая команду и вглядываясь в курсантов – испытывают ли они при нем то облегчающее чувство безотчетной надежды, которое сам он ощущал от присутствия здесь старшего? Сразу же после его команды курсанты пружинисто садились на корточки спиной к внешней стороне окопа, зажав между коленями винтовки, и, встречаясь с его взглядом, каждый улыбался растерянно-смущенно, одними углами губ – точь-в-точь как это только что проделал Алексей под взглядом политрука.свернутьПосле завершения книги я даже стала искать объяснения от профессионалов, что вообще хотел сказать писатель, как воспринимать написанное, что надо читать между строк. К чему была эта странная встреча с наглыми НКВДшниками, то ли прохлаждающимися в поле, то ли прячущимися от реальных боев (и почему у капитана даже не возникло мысли, что это вражеские диверсанты, или это современный читатель привык везде видеть шпионов?) К чему было нападение на немцев, если потом капитан опустил руки и решил самоустраниться? И многие другие вопросы, которые возникают по мере чтения, но, к сожалению, толком объяснения я так и не нашла, возможно, тут скорее надо чувствовать, а не размышлять.Подводя итог, я не могу рекомендовать данное произведение, хотя и не жалею, что его прочла. Ведь война состоит и из таких моментов поражения, растерянности, паники и неудачного руководства. Думаю, что в прошлом было достаточно примеров бегства высших военных чинов, когда пряталась своя форма, а генерал мог переодеться в рядового, ситуаций, когда из-за горе- начальников бойцы оказывались без направляющего руководства, погибали при паническом отступлении или же бестолково бросались своими командирами прямо в пекло.цитата – Мы вышли из окружения! – озлобленно сказал капитан и носком сапога сбил комок глины в ров. – И нечего нас тут допрашивать, лейтенант! Накормите вот лучше людей! Двое суток, черт бы его драл…

– Почему вы сюда… Где фронт? – торопясь и все больше пугаясь чего-то непонятного, перебил Алексей, и в наступившей тогда тишине к нему тяжело пошел безоружный красноармеец.

– А ты где находишься? Ты не на фронте? Где ты находишься? А? – не вынося из-за спины рук, кидал он под свой шаг гневным, устоявшимся в обиде голосом.

Алексей едва ли осознал, зачем он пошел навстречу красноармейцу и почему спрятал руки в карманы шинели. Он столкнулся с ним грудь с грудью и, задохнувшись, визгливо выкрикнул за два приема:

– Где ваша… винтовка, товарищ боец?!

– Я воевал не винтовкой, а дивизией, лейтенант! – тоже фальцетом крикнул красноармеец и стал по команде «смирно». – Приведите себя в порядок! Как стоите? Я генерал-майор Переверзев!

свернутьЭта книга показывает одну из множества граней войны (хотя автор, видимо, скованный некими рамками, все же пытался и тут несколько «героизировать» своего главного персонажа), поэтому горечь поражения и переживание о погибших тут вполне органичны.

Существует такой, набивший оскомину штамп про советское искусство и в частности про советскую литературу. Что существовало такое советское искусство, в котором все, что касается Великой Отечественной войны, было приглажено, все неприятные и неудобные моменты для советской власти скрыты, но при этом все рисовалось либо в черном, либо в белом цвете. И не было полутонов.

Ерунда полная. Книга К. Воробьева ярчайший пример честного откровенного рассказа о войне. Самый тяжелый период Великой Отечественной: осень 1941 года. Фашисты под Москвой. Красная Армия отступает. Кажется еще немного и столицу отдадим врагу. Рота кремлевских курсантов 240 человек в новеньком обмундировании выдвигается на фронт. Эти молодые ребята должны были стать лучшими командирами Красной армии. При поступлении они отобраны партийной приемной комиссией с особой тщательностью на предмет верности коммунистическим идеалам, даже роста были все одного 183 см. Курсанты брошены на оборону Москвы, любой ценой надо остановить фашиста.

Впереди у них тяжелейшие бои, разочарования и гибель многих. Автор правдиво показывает, как неудачные первые бои закаляют выживших, делают из них настоящих бойцов.

Похожий сюжет у Н. Михалкова в фильме «Утомленные солнцем. Предстояние». Режиссер показывает, как бестолково гибнут не обстрелянные, мало что умеющие курсанты. Насколько помнится фильм, в нем все беспросветно.Однако это не вся правда или не правда. Исторический факт, что полк кремлевских курсантов (Московское высшее военное командное училище имени Верховного Совета РСФСР), заняв оборону на Волоколамском направлении у р. Ламы, сумел наладить хорошие оборонительные линии по всем правилам военной науки и практики, приобретенной Красной Армией в боях. После Ламы наши военачальники стали говорить, что мы научились обороняться. За два месяца своего существования полк проявил чудеса стойкости и храбрости.

Правда только в том, что многие погибли…

В селе Ярополец, где находилась первая линия обороны курсантского полка, установлен памятник. Там похоронено 815 человек, из них безымянными по сей день остаются 574:

Господи, какое счастье, что у нас были (есть) такие предки!

Вторая книга Константина Воробьёва из мной прочитанных (после "Это мы, Господи), и показавшаяся мне ещё более серой. Откровенно говоря, побаиваюсь немного это писать, потому что могут меня закидать тухлыми яйцами и гнилыми помидорами с криками «как можешь ты, скотина, писать подобные реплики про такую тему, как война, да ещё и про эпизод, когда враг почти в столицу вошёл».Но могу. И пишу. Слишком документально получилось. Слишком по-журналистски, а не литературно. И повествование рваное, и персонажи нечёткие.Да простят меня его поклонники.