Константин Трунин
Архив сочинений – 2015. Часть II

Донна Тартт «Щегол» (2013)

«Покажи мне потную подмышку Джо!

Вспышка.»

Художественная литература должна воспитывать своих читателей, а не просто отражать реалии сегодняшнего дня. Лучше – отразить день завтрашний. Что ждёт человека впереди? Донна Тартт видит мир в мрачных оттенках. Для неё не существует положительных эмоций, должных пробуждать у читателя ощущение приятности. Намного проще показать разложение общества, взвинтив отрицательные моменты до пиковых значений. Никто не предполагал, что писатель-альтернативщик сможет на равных стяжать популярность среди коллег по цеху, сдерживающих пошлые моменты внутри себя. Тартт выливает грязь на страницы вёдрами, не думая убирать за собой. «Щегол» мог стать книгой о следующем поколении, но показал лишь день вчерашний, не добавив нового, не заслужив права быть запрещённым, поэтому ему суждено кануть в прошлое.

Донна Тарт начинает повествование с теракта, делая его отправной точкой всех последующих событий. Совершенно неважно кто именно его совершил и какие преследовал цели. Этот террористический акт мог оказаться чем угодно, начиная от неисправностей внутри самого здания. Вполне могла иметь место диверсия. Но, опять же, в чём её суть? Для жителей США подобное проявление внимания к себе – очень болезненное. И если писатель хочет привлечь достаточное количество читателей, то ему нужно создать общественный резонанс. Мотивы и предыстория могут остаться вне сюжета, поскольку никто не посмеет над этим задуматься. Читатель может сказать, что это не имеет большой важности. Такой читатель не заметит всех дальнейших погрешностей, утирая, обильно льющиеся, слёзы. Его внимание поразит всё, начиная от сцены, где после взрыва мальчик мило беседует с умирающим дедом порядка тридцати минут, не вспоминая о матери, и заканчивая обколовшимся хладнокровным убийцей, чья нелёгкая доля основательно надломила психику человека, пустив его жизнь под откос.

Беллетрист должен только писать, не задумываясь над правдивостью того, что в результате у него получается. Главное – красиво сложить слова в предложения, оформляя куцые абзацы, и забивая оставшееся место диалогами персонажей. В итоге, перед читателем разворачивается широкое полотно происходящих событий, вполне имеющих право на существование. Донна Тартт отразила не один момент, а взялась описать большой по протяженности во времени отрезок, куда поместила главного героя, что будет взрослеть у читателя на глазах. Вся его жизнь – абстракционизм. Все его поступки – сюрреализм. Всё остальное – супрематизм. Пока писатель старается добиться гармонии главного героя с окружающим миром, тот будет пить водку и смотреть «Губку Боба». Тартт использует в тексте наркотики, алкоголь и бранные выражения, обильно нанося их на страницы, делая соответственно простейшими геометрическими фигурами, играя только с цветами композиции.

«Щегол» – яркий представитель бульварного чтива: он не имеет художественной ценности, рассчитан на читателя с непритязательным вкусом, является мелодраматичным мылом. Главному герою надо сочувствовать, не пытаясь анализировать его поступки. Тартт постоянно вводит в повествование шокирующие повороты, стараясь удержать интерес читателя. Если теракт сам по себе уже привлекает внимание, то потеря родителей, асоциальное поведение, преступления, пристрастие к наркотикам, лёгкие отношения с противоположным полом – являются дополнительными шагами к моральному падению главного героя. Безусловно, добрая душа обязана иметь светлые мысли, даже при всём вышеперечисленном.

Если представить, что изначальная идея принадлежала Джерому Сэлинджеру, давшему её реализовать Сидни Шелдону, который написал половину и отложил до лучших времён, а перед смертью в завещании попросил Стивена Кинга дописать книгу, только в таком случае «Щегол» обретает самого себя в исполнении Донны Тартт.

«Надо было отдать дописывать Чаку Паланику!»

21.07.2015 (http://trounin.ru/tartt13)

Артур Конан Дойл «Прощальный поклон Шерлока Холмса» (1908—17)

Дело #8 открыто. Вложены чистые листы.

Разборки преступных элементов, восточная экзотика, дела государственной важности и очередная попытка Дойля развязаться со своим самым знаменитым персонажем – всё это составляет цикл рассказов о Шерлоке Холмсе, опубликованных с 1908 по 1917 год. За такой продолжительный срок свет увидело довольно маленькое количество произведений. Хорошо, если они выходили хотя бы один раз в год. Дойл был практически освобождён от необходимости каждый месяц радовать читателей новыми похождениями доктора Уотсона и Шерлока Холмса. Расследования стали более основательными и кровожадными, но лишили сыщика прелести, сделав из него машину по поиску доказательств. Милый и домашний сыщик теперь чаще выбирается на места происшествий. Его уже меньше заботит престиж английской нации, как и соотечественники, поскольку мир преступных страстей отныне распространяется на мексиканцев, итальянцев, американцев и затрагивает заграничные приключения Шерлока, либо связанные с Востоком дела непосредственно в Лондоне.

Дойл уже пытался один раз утопить Холмса, теперь он не решается поступать столь категоричным способом. Шерлок не должен умирать, ведь всегда можно погасить интерес у второго участника – доктора Уотсона, которому следует забыть о частной врачебной практике и вернуться обратно в армию. Гениальное и простое решение поможет забыть Дойлю о Холмсе на три года, а пока необходимо изобретать новые преступления, заставляя Шерлока вмешиваться в ход расследований. Ранее рассказы представляли из себя сугубо размышления Холмса о доставшемся ему деле, где читатель довольствовался его выводами. Теперь всё иначе – каждый рассказ представляет из себя уменьшенную в размерах повесть, сохранив полностью её структуру: читателя ждёт короткое следствие, а потом длинная предыстория событий. В случае разборок всё в духе «Этюда в багровых тонах», «Знака четырёх» и «Долины ужаса». Больший простор Дойл даёт при загадочных происшествиях, связанных с экзотическими явлениями – именно в таких рассказах просыпается в знаменитом писателе талантливый самобытный рассказчик.

Восьмое дело включает в себя следующие произведения: «Происшествие в Вистерия-Лодж», «Картонная коробка», «Алое кольцо», «Чертежи Брюса-Партингтона», «Шерлок Холмс при смерти», «Исчезновение леди Фрэнсис Карфэкс», «Дьяволова нога» и «Его прощальный поклон». Забыв про разборки, Дойл отчасти превращает Холмса в отца Брауна, героя детективов Честертона, пытаясь обосновать чьё-либо необычное поведение не с помощью дедукции, а прибегая к наблюдательности за мелкими деталями, которые находятся на поверхности. Иной раз, Холмс ввязывается в шифрованную переписку, прибегая к перехвату сообщений, а то и становясь тайным участником диалога в средствах массовой информации. Те времена имели ряд своих особенностей, вполне применимых и в наше время, так как никто не догадается найти чью-то переписку с помощью газетных объявлений.

Ранее Дойл не акцентировал внимание читателя на противозаконной деятельности Холмса. Шерлок мог быть напористым, хитрым и изворотливым; взламывать чужие квартиры и поступать асоциально себе не позволял. Ему удобнее было постучаться в дверь, а потом заходить, если ему позволят, либо изучать следы рядом с дверью, но идти на совершение преступления, даже с благой целью – это что-то действительно новое. Читатель удивится, когда полицейские откроют секрет успешности в расследованиях Холмса – им нельзя преступать закон, а частный сыщик не связан какими-либо обязательствами. Впрочем, именно сейчас Шерлок предпочитает предотвращать негативные последствия, а не ждать следующей смерти, чтобы его предположения подтвердились. Холмс действует на опережение, став слишком зависимым от появившегося в нём чувства ответственности за других.

Главная прелесть сборника – Восток. Для западного человека эта часть света хранит много загадок, что очень хорошо подходит для такого гениального сыщика как Шерлок Холмс. Если в порту люди гибнут от таинственной инфекции, либо спокойно отходят на тот свет после умиротворённого пребывания в хорошей компании, а то и смерть старой высохшей женщины кажется странной, когда её кладут в неоправданно большой гроб: всюду Шерлок будет действовать оперативно, иногда запаздывая на несколько шагов, но обязательно находя правильный ответ. Дойл не решился в этот раз играть на надуманных выводах Холмса, описывая его похождения только для читательского удовольствия.

Дело #8 закрыто. Документы подшиты. Папка отправлена в архив.

22.07.2015 (http://trounin.ru/doyle17)

Андрей Геласимов «Степные боги» (2008)

Особенности национальной охоты возвращаются: пьяный русский народ, в своём слитом с природой состоянии, внимает мудрости восточного человека. Химера! Такое возможно. Особенно на пике увлечённости японской культурой: кругом японская анимация и японские общепиты. Почему бы не оттолкнуться от этого, взяв за основу историю рода одного японца, органически переплетя её с реалиями глухой сибирской деревни времён Второй Мировой войны? Геласимов так и поступает, делая деревню сборником стереотипов. Но! Коли Геласимов писатель, а перефразируя на японский манер – писака; да не простой писатель, поскольку его стиль тяготеет к обильному использованию в тексте обширной энциклопедической информации, перемешанной с сумбурным изложением, то само собой сознание автора разливается безудержным потоком, не разбирающим важности тех или иных отклонений от сюжета, что заставляет воображение читателя изрядно напрягаться, если отсутствует желание потерять нить повествования.

Стереотипы – это не всегда хорошо. Русская деревня не обязательно должна быть наполнена вечно пьяными жителями, ведущими лёгкий образ жизни, буквально гуляющими в любом удобном для них месте. Разгуляевка – реально существующая деревня в Красноярском крае, совсем рядом с Ачинском, чуть поодаль от Красноярска, примерно располагаясь на равном удалении от Оби и Ангары. Геласимов не мог этого не знать, если, конечно, он не использовал именно эту деревню, описывая происходившие на её территории события. Для него важнее был антураж, хотя читатель никогда не заподозрит тяжёлое для местного населения время. Война гремит слишком далеко, чтобы о ней реально вспоминать. Об этом задумывается только мальчик, вокруг которого изначально развивается повествование, да японец, что основывается уже не на бурной фантазии, а на личных переживаниях.

Русская деревня – не только пьяные жители, но и мат-перемат в любое время. Геласимов активно прибегает к ненормативной лексике, превращая повествование в постоянное сквернословие, нисколько не заботясь о глазах читателя. Именно такая культура в деревнях, ничего с этим не поделаешь. Ведь тем советская деревня от российской и отличается, что наполнена тунеядцами. А может и не отличается, имея стопроцентное сходство. Может для Геласимова такое положение дел – личные детские воспоминания. Ясно одно – для подвижных ребят брань и суровые выпады взрослых не являются действительно важными. Со страниц мат не вытравишь, каким бы он не являлся средством выражения. Будем считать, что Геласимов общался с современниками тех лет, и те от него ничего не скрывали, а действительность не приукрашивали.

«Степные боги» не зря отнесены к потоку сознания. Разбей Геласимов повествование на несколько отдельных повестей, тогда текст мог смотреться самобытно, но под единой обложкой всё выглядит просто дико. Будни мальчика прерываются дневниковыми записями японца, желающим сохранить сведения о своей семье. Именно дневник ломает восприятие книги, становясь инородной частью. Геласимов зачем-то рассказывает читателю о быте японцев, их традициях и истории, будто кто-то другой взялся помочь автору, настолько стиль становится лаконичным и последовательным, отходя от бранной речи к высокому слогу. Напиши Геласимов так всю книгу – ему бы не было цены. Однако, такого не случилось. Геласимов писал по воле вдохновения, не возвращаясь назад. Как после такого подхода относиться к расхлябанным русским, проигрывающим перед образами морально идеальных японцев?

Геласимов-писатель становится Геласимовым-писакой каждый раз, стоит ему вернуться в реалии русской деревни. Казалось бы, писака – слово оскорбительное, но в случае Геласимова оно приобретает собственное значение, исконно русское. Откуда столько сбивчивости при возвращении на родную землю? Творческие метания или неопределённость тому могут быть виной. Не получается у Геласимова выстроить ровное повествование, когда дело касается жителей Разгуляевки. Совершенства не существует. Однако, дневник японца говорит об обратном. Вот и возникают перед читателем образы охотников, идущих по стопам за сэнсэем, засевшим в голове одного из них.

Малую форму Геласимов не смог в должном объёме снабдить логической выдержкой. Будто сошлись в Сибири в вечной борьбе казаки и японцы за право обладать читинским золотом. Порубленный на куски сумбур, пошлый антураж и похабные частушки.

23.07.2015 (http://trounin.ru/gelasimov08)

Джек Лондон «Первобытный зверь» (1911)

Писательская карьера Джека Лондона складывалась таким образом, что в ней нашлось место увлечению боксом. Не сказать, чтобы Джек Лондон был поклонником этого вида спорта, скорее он был непосредственным участником боёв, зарабатывая себе на кусок хлеба с помощью своих кулаков. Богатый жизненный опыт дал богатую пищу для его творческой профессии. Портреты боксёров всегда получались у Лондона очень яркими. Читатель может в любой момент окунуться в мир борьбы на ринге в следующих произведениях автора: «Игра», «Первобытный зверь», «Мексиканец», «Лунная долина» и «Кусок мяса». В них показаны простые люди; именно те – кому бокс даёт средства для пропитания. Каждый раз Лондон погружает читателя в подробные описания боёв, делая это с полной самоотдачей. Главным героям всегда переживаешь, веришь в их победу. Неважно, кто именно на этот раз стоит на ринге: участник последнего боя в карьере, соратник революции, неисправимый романтик, измятый жизнью человек или парень с большими амбициями; все они достойны восхищения.

«Первобытный зверь» или в другом переводе «Лютый зверь» – прозвище боксёра, обладающего талантом мастера кулачных боёв. Ему не составляет труда отправить соперника в нокаут с первого удара. Такой человек может уже сегодня стать чемпионом мира, но бокс устроен таким образом, что он существует ради извлечения прибыли всеми заинтересованными лицами, начиная от самого бойца и его промоутера, заканчивая азартными болельщиками. Каждый из них верит в самое честное состязание на свете, именуемое боксом: соперники полны высоких идеалов, а всё остальное зависит от умения владеть руками. Именно с такой патетики Джек Лондон начинает повествование, выставляя на суд читателя талантливого парня, любящего стихи, но наделённого железными кулаками, стальными мышцами и титановыми костями.

Для Джека Лондона окружающий мир никогда не представлял из себя идеальной среды для существования людей. За всё нужно бороться, везде следует искать выгоду для себя. Писатель в своих странствиях видел много человеческих страданий, отложивших в его душе печальный осадок. Приверженность к социалистическим воззрениям он пронёс через многие произведения, давая слабым и угнетённым возможность в тяжёлых условиях стать важной частью социума. Для этого нужно обладать сильным характером и не бояться трудностей: Джек Лондон был именно таким человеком. Герой «Первобытного зверя» изначально полон наивных мечтаний, и он действительно верит, что все победы даются ему легко, благодаря сильным рукам, постепенно продвигаясь к финальному бою. Достаточно одного взмаха перчатки, как противник валится на пол. Ему должно быть море по колено, но он слишком честен, чтобы разглядеть закулисные сделки, определяющие задолго до боя весь расклад поединков.

Договорные бои – это не самое лучшее в спортивных состязаниях. Но от этого никуда не денешься. Пока жив человек, до тех пор он будет искать персональные выгоды, наплевав на всех остальных. Жизнь слишком коротка, чтобы думать об идеалах других. Первобытный зверь наивен в своих убеждениях, он твёрдо уверен, что достаточно открыть зрителям глаза на правду, как они, под влиянием вспышки недовольства, потребуют более честного проведения соревнований. Так ли наивны сами зрители, как об этом думает главный герой? Джек Лондон не отходит в сторону от повествования, предлагая читателю самостоятельно судить об этичности поступков промоутеров, заинтересованных более в извлечении прибылей, чем в чьём-то успехе.

Сломать систему можно – для этого кто-то должен пострадать первым. Его имя запомнят, но сам он погибнет за свои идеалы.

24.07.2015 (http://trounin.ru/london1911)

Сидни Шелдон «Ты боишься темноты?» (2004)

«Инженер Гарин» Алексея Толстого возвращается по приглашению Сидни Шелдона. Вновь в его руках оружие, способное обеспечить владельцу контроль над всей планетой. Злодеи мирового масштаба никуда не делись, они просто изредка дают о себе знать. Казалось бы, время таких сюжетов ушло в прошлое, уступив место влиянию финансовых воротил, извлекающих прибыль из людских страданий. Шелдон объединяет день вчерашний с днём завтрашним, давая злодею в качестве цели не титул диктатора всея Земли, а желание получить большое количество денег. Совершенно не имеет значения, для чего ему нужны деньги в поставленном на колени мире – как не имеют значения и большинство сюжетных ходов, лишённых всякого смысла. Книга «Ты боишься темноты?» стала последним художественным произведением автора, не считая автобиографию, в очередной раз разочаровав читателя своей предсказуемостью.

Сидни Шелдон может очаровать читателя только в том случае, если тот берёт любую его книгу в первый раз. Погружение в сюжет происходит мгновенно, от книги уже не можешь оторваться. Чем дальше знакомишься с творчеством автора, тем всё больше он теряет заработанный первоначально авторитет. Исключением являются только ранние произведения автора, в которых он был действительно оригинальным и не писал в зацикленном режиме, наворачивая круги вокруг одной идеи, помноженной на однотипные идеи, находя для них новые слова, но повторяясь и повторяясь, не дополняя повествование новыми деталями.

Излюбленный приём Шелдона – это использование нескольких героев. Главы обязательно будут строиться по принципу изменённого содержания предыдущей главы другими словами. Получается красочно. Только быстро надоедает. Про фантастическое везение главных героев и говорить не стоит, как и про увлечённость Шелдона примитивными сексуальными сценами, угнетая читателя этими постоянными пустыми любовными утехами.

В последних произведениях Шелдон не просто старался идти в ногу с современными событиями – он действительно сильно переживал из-за глобального потепления и истончения озонового слоя. Ранее данные явления никого не беспокоили, а потом кто-то выдвинул соответствующие предположения, как всё завертелось вследствие влияния массовой истерии. В будущем может оказаться, что это всё надуманно, и проблем никаких на самом деле не существовало. Для Шелдона это не имеет значения, ведь на проблемах экологии можно построить хорошие захватывающие сюжеты, где найдётся место героизму его персонажей. Как-то Шелдон уже насылал на Землю древовидных инопланетян, стараясь с их помощью обратить внимание читателей на необходимость бороться с загрязнением атмосферы. Теперь дело коснулось чудес природы, ведущей себя непредсказуемо. Всему человек находит оправдание, обвиняя в первую очередь самого себя.

Шелдон не раз исходил в своих сюжетах от противостояния главных героев закрытым организациям. На первых порах такую роль выполняла мафия, позже – тайные мировые правительства, а теперь – одиночные преступные синдикаты, заполучившие в свои руки новые секретные разработки учёных. Безусловно, должны существовать силы, способные контролировать те или иные процессы, но пока их возможности упираются в противодействие, до тех пор они не будут позволять себе выступать открыто, если, разумеется, контроль над одной из таких организаций не возьмёт невменяемый человек. И опять же, если заговоры против человечества действительно существуют, а не являются выдумками беллетристов.

«Ты боишься темноты?» – спрашивает одна героиню другую, получая в ответ исповедь о несчастном детстве, раннем изнасиловании, счастливом замужестве и последующей гибели мужа-учёного. Да, одна из главных героинь боится темноты. Возможно, Шелдон вывел в название аллегорию, сравнивая распространённую фобию с возможным погружением во мрак всей планеты, когда исправить положение с помощью включённого света уже не получится.

Ты боишься темноты, читатель?

25.07.2015 (http://trounin.ru/sheldon04)