Константин Ренжин
Руссо туристо от Перестройки до Пандемии. 30 лет путешествий
Люберцы – Москва. Окраина vs центр
– Ну, будете у нас на Колыме – милости просим! – Нет, уж лучше вы к нам…
В детстве меня били мало и не очень сильно. Особо и рассказывать не о чем. Ну, пьяный отчим дал пару оплеух. На районе двое пьяных мужиков разбили мне нос без всякой причины…
Расскажу о своем опыте встреч с неадекватными и агрессивными людьми. Когда я был маленький, в центре Москвы было довольно запущено: во дворах и на улицах грязно, много деревянных домов, покосившихся заборов, заброшенных строений, практически все церкви были закрыты и находились в аварийном состоянии, везде были кучи мусора, строительный хлам, гнилые доски. Можно было спокойно лазить по крышам и торчать в заброшенных квартирах. Бездомных было совсем мало и вообще было мало людей и машин. Было много алкоголиков, но поножовщина случалась крайне редко. В новых районах было чище. Эти районы строили в основном приезжие, так называемые лимитчики. Они же и получали квартиры в этих районах. Дети лимитчиков старались получить высшее образование. В школах детей пугали: Будешь плохо учиться – станешь ПТУ-шником. ПТУ – это профтехучилища. Там обучали на слесарей, токарей и прочим рабочим специальностям. Быть рабочим тогда считалось не престижным, а вот инженером, врачом или ученым – почетно. Троечникам и двоечникам была дорога в ПТУ, армию или в колонию. В зону часто попадали за злостное хулиганство в пьяном виде. Хулиганить начинали с малых лет. Для мелкоты хулиганы были героями двора и района. Они умели курить, пить портвейн и знали нехорошие слова. А главное, знали, как обращаться с девчонками. Мелкие подражали старшим. У многих отцы пили, скандалили, а они шлялись по улицам и сбивались в компании. Понятно, что бывали драки, но ножи носили только явные уголовники и просто так ими не махали. Статью о холодном оружии никто не отменял, а милицию боялись.
Сам я вырос на окраине, но наш район считался интеллигентским. Крупных заводов и фабрик тут не было, квартиры давали военным, инженерам, врачам. На всю школу было два хулигана, и они своим поведением мало кого восхищали.
Соседние Химки считался приличным городком, я учился там в художественной школе. Поэтому для меня полной неожиданностью была встреча в химкинском лесу с шайкой малявок. Меня спросили, из какого я района. Ответ им не понравился, и я получил пару раз по лицу. Самое обидное, что я был выше ростом и мог бы сам им навалять, если бы не был в таком миролюбивом настроении. Это был первый урок. Гостям рады не везде. Пересекай границу в положенном месте.
Жизнь научила меня мудрости – вот и поделюсь.
Если на тебя наезжает кто-то наглый и агрессивный, по поводу чужеродности, то не стой столбом, не хлопай ушами – прикинься своим. «Мы с вами одной крови» и все такое. Или войди в союз против более ненавидимого врага
– Вы откуда?
– Ну не из США же.
Такой метод у меня сработал в ночном Каире, когда местные пацаны на базаре заметили одинокго туриста с долларами в кармане. Не дожидаясь, когда меня начнут грабить, я толкую им: «Америкосы – гады, Буш – гад, а Россия – друг Египту, мы вместе Асуанскую плотину строили!» Примерно так.
Драки в школе я в подробностях вспоминать не буду. Там я справлялся. Просто нельзя давать никому повода самоутверждаться, обижая слабых. Кому-то я мог показаться слабым, но когда доходило до серьезной драки, я обычно побеждал. Почему? Да просто от меня не ожидали отпора, думали я художник, а я знал кто такой Брюс Ли. Так что честного боя не боялся. Были случаи, когда противник отказывался от боя, видя мою готовность к драке, струхал от неожиданности.
Урок второй – будь непредсказуем, не показывай страха, показывай силу. Противник начинает с проверки. Спрашивает: – «Дай закурить!» Отвечать резко и презрительно: – «Я не курю, я боксом занимаюсь!». – «За кого болеешь? За Динамо или Спартак?» – «За СССР!». Даже если вы хиляк в очках, главное быть убедительным, надо чтоб поверили. Не поверят, перейдут в наступление. – «Ты че, боксер что ли? А я каратист! На!!!»
Достать газовый пистолет и пальнуть? Этот метод не работает на пьяных. Опробовано. Ты ему стреляешь прямо в нос, а он прет напролом и норовит вмазать кулаком. Однако, сильно пьяные имеют недостаток – слабые ноги. Им легко сделать красивую подсечку в стиле самбо. А вот если хулиган недостаточно пьян, то дело дрянь. Но это только для неопытных. Просеки ситуацию и предложи: «Мужики! Пойдем выпьем! Я угощаю!»
Смотри метод первый. Обмани противника неожиданным маневром или подружись. Как подружиться? Улыбайся, вспомни, что вы вместе служили, учились, пили или ели в одном ресторане в Сочи или в Адлере. Сидели в одном бараке. Лес вместе валили за полярным кругом. Ты че! Не помнишь Васю Рваного?
Здесь я могу вспомнить много эпизодов из 90-х. Если кто помнит, после развала СССР и краткой эйфории Перестройки, начались бандитские разборки на всех уровнях. Я тогда только школу закончил, и мне все было по-фигу. Я бродил по улицам Москвы в поисках приключений. Знакомился с девушками, тусовался в разных компаниях. Случайно сталкивался с поэтами, музыкантами, политиками, начинающими режиссерами, актрисами. Эдуард Лимонов, Саша Шаганов, Богдан Титомир… Торчал на всяких вечеринках и посиделках, бывал на открытиях первых московских ночных клубов, пил пиво с бродягами на лавочке. Философствовал с хиппарями и работниками морга. Ходил по ресторанам с авантюристами, которые мутили прожекты с иностранцами. Сам мутил прожекты. Проходил практику на телевидении. Стоял в столовой в одной очереди за супом с известными телеведущими. Подрабатывал охранником в концертном зале, слонялся за кулисами и видел всяких «звезд» без штанов: группу «На-на» и т. д.
Если какой-нибудь писатель, скажем, Гиляровский, собирал в таких случаях материал, то я не имел никаких целей и перспектив, лоботрясничал и болтался без дела по улицам Москвы.
Денег не хватало – приторговывал часами на Арбате. Насмотрелся на всяких бандитов, держал в руках автомат УЗИ, имел газовый пистолет, хорошо не убил никого, а вот кто-то из тогдашних друзей не дожил до сегодняшнего дня.
Сначала были любера. Это в Москву приезжали накачанные ребята из Люберец и затевали разборки с металлистами, панками и прочими неформалами.
Помню, гулял я, однажды, по парку имени Горького с подругой, поклонницей хэви-метал. Сам я одевался без каких либо примет – вареная куртка и джинсы, как у всех, а вот подруга гремела цепями на шее и носила черную кожанку всю в металлических заклепках и шипах. Пошли мы на рок-концерт: «Коррозия металла», «Мастер», «Маркиза», «Черный кофе», «Черный обелиск», «Легион»… Это был был целый фестиваль рока на сцене летнего театра, где сейчас театр Стаса Намина. Весь этот небольшой театр был забит ребятами и девчонками в черных кожанках, я, пожалуй, был единственный, кто выпендрился и пришел в обычной варено-джинсовой кооперативного шитья куртке. Да еще в очках от близорукости. Справедливости ради скажу, что металлисты, несмотря на свои мрачные тату, черепа и железки, были, в общем, мирные ребята – культурные любители музыки. Весь концерт чинно сидели на пенсионерского типа скамеечках летнего театра и только в самые кульминационные моменты вскакивали, трясли хаерами и кидались пустыми бутылками из под пива.
Я тогда не был любителем фотографировать все подряд, а зря, ибо Москва времен Перестройки пестрела самыми буйными типажами и красками: по улицам ходили панки с ирокезами, хиппари, анархисты-синдикалисты в буденовках, нацисты партии Лимонова, масса всяких фриков и сумасшедших. На Арбате отплясывали буржуйский танец брейк-дэнс.
Простых парней с окраин, у которых не было денег на кожаные куртки и буденовки, такой расклад раздражал. Если даже москвичи не все могли угнаться за ростом цен и стремительно нищали, то в провинции настал полный развал всего. Из Люберец и прочих подмосковных городков на электричках в центр потянулись банды гопников – рвать цветы свободы. Особенно их раздражали любители музыки, куртка металлиста срабатывала как красная тряпка для быка.
И вот, после концерта гуляем мы по набережной обратно в сторону метро. Замечаю, что нас сопровождает милиция, ОМОН с собаками. Толпа металлистов быстро рассеялась по парку. Чуть позже я понял, почему они рванули по кустам. То были бывалые посетители рок-концертов – они знали, что их ждет впереди. А я вообще первый раз пошел на подобное мероприятие и, не чуя подвоха, спокойно провожал подругу к выходу. Впереди шла небольшая группа ребят и девчонок в дорогих фирменных кожаных куртках, в штатовских шмотках. Мажоры. Богатые рок-анархисты. Они тоже не подозревали о засаде.
В какой-то момент у подруги случился приступ осторожности. Включилась интуиция и дар предвидения. Она скинула с себя куртку, вывернула наизнанку и надела ее шипами внутрь. Теперь, снаружи эта куртка мало отличалась от обычной продукции кооперативных цехов, продаваемой на стихийных рынках. Слившись с простым народом, мы пошли не к ближайшему выходу, а сделали крюк через центральные ворота. И оказавшись в тылу врага, на Крымском валу, узрели картину – любера в засаде. Около сотни голодных качков в простых майках от советских швейных фабрик имени героев революции ожидали идеологических противников в узком месте, где не было никакой милиции и ОМОНа, у чугунных ворот. Увлеченные своими девушками металлисты не сразу заметили этих мускулистых бритоголовых парней. А заметив, побежали, но их организмы ослабленные пивом и громкой музыкой, не могли тягаться с резвостью подмосковных бойцов. Избиение мажоров перенеслось вглубь парка и скрылось от наших глаз зелеными насаждениями. Брошенные на растерзание девушки оказались в центре толпы и вмиг лишились своих кожаных курток – фирму разорвали на части. С милых барышень также сорвали все белье, и началась полная вакханалия. Картины Рубенса блекнут на фоне этого апофеоза девичьей красоты, которая в буквальном смысле поплыла по рукам. Подобно рок-звездам прыгающим на ручки своим фанатам эти голые девицы мажорки оказались на руках пролетариата. Хоть скульптуру лепи, какой был эпичный момент. До полного безобразия и разврата дело не дошло, ибо на визги и вопли откликнулась наша доблестная армия в виде солдат срочников, которых пригнали сюда поддерживать порядок. Началось побоище. Мы оказались на краю эпицентра, солдаты нас не били, но вежливо как баранов погнали сквозь строй к метро. Оказалось, что их построили по всему мосту – видать предвидели столкновение молодежных контркультур, не впервой.
Позже, любера и иже с ними гопники поняли, что задаром расходуют силушку молодецкую на этих бесплатных мордобоях. Зря сидят обезьянниках и СИЗО, когда на этом можно делать бизнес. Вскоре они плюнули на малобюджетных неформалов и принялись грабить кооператоров и НЭПманов. Вваливались в рестораны и трясли новых русских буржуев. Теперь их стали уважительно называть рэкетирами.
Однажды, мы с приятелем по бизнесу (художественное раскрашивание и продажа матрешек для интуристов) сидели в индийском ресторане «Джалтаранг» на Чистых прудах. Попали мы туда благодаря фразе «Мы от Петра Ефимовича». Кто такое этот Ефимович никто не знал, но с нами решили не спорить – пропустили. Пьем мускат, слушаем «Мираж» и «Ласковый май».
Вдруг, вваливается банда спортменов в трениках. «Всем сидеть! Достали лопатники! Поделились баблом живо!» Когда к нашему столику подошли четыре амбала, щуплый Макс встал и как зашипит нечто из своего репертуара: «Мне на пейджер пришло, что сейчас тут будут люди Петра Ефимовича, валите по-тихому, пока не пристрелили!», или «А ты кто такой? В Афгане служил? Нет? Хули вякаешь на погоны!», упоминая афган надо включать максимально беспредельный скандал с плевками в рожу, опрокидыванием мебели и рваньем хабэ: «Дай лимонку, замочу этих духов!» Если в зале находились ветераны этой войны, то десантура шла горой на помощь брату и всяким там не нюхавшим пороха спортсменам, борцам и каратистам, влетало по полной программе. Или вариант потише – «Мне твоя банда не интересна. Снайпера видишь? Нет? Потому и жив еще. Все давай, иди, не мешай работать». Фразы похожие на сленг КГБ срабатывали на постсоветских людей пугающе – даже рэкетиры клали в штаны, услыхав нечто вроде строгого «А вы, товарищ, пройдемте со мной!». Тут главное стальной голос и приказной тон.
– Что за операция? Почему не доложили в седьмой отдел?
– А че, я не че. Мы под Резо Резаным ходим.
– Свободны, пока!
Правда, надо сказать, что когда Макс на Рижском рынке наткнулся на малолеток, которым понравился его плеер, никакие строгие слова не помогли. Малолетки были готовы умереть за плеер, это читалось в их глазах, потому пришлось отдать с миром, иначе нас просто зарезали бы посреди базара у всех на глазах.
Начинающие уголовники самые жестокие и опасные. При этом они хорошие психологи, могут уговорить женщину на любой грех за пять минут. Это потом им мозги в зоне отобьют, а все остальное пропьют. А пока в покер с ними играть не садись, в бильярд не играй. Пиво не пей. Подставят так, что сам в тюрьме окажешься на пожизненном сроке. Короче, держись подальше.
Но если так получилось, что слишком четкие пацаны встали поперек дороги, то попробуйте завоевать их авторитет.
Например, был со мной такой случай. Шли мы с приятелем по Арбату (начало 90-х), разговаривали на тему мистического творчества Михаила Афанисьевича, вдруг на пути встает сопляк ростом мне по пояс и нагло так заявляет:
– Че вы тут хиляете?
– А что, нельзя? – вежливо спрашиваю я.
– Нельзя.
– Где это написано, что нельзя?
– А вон там, пойдем покажу, – малявка указал на арку, ведущую в подворотню.
Я понял, что там нас ждут.
– Нам туда не надо, мы прямо идем.
Тут как из-под земли возникает крепыш, ростом чуть повыше первого. Под футболкой, а это был, между прочим, апрель месяц, играли перекаченные мышцы. Лютая пролетарская ненависть к москвичам и мажорам кипела в его глазах. Поди докажи, что мы бедные студенты. Однако вырядились мы по моде того времени – вареные джинсы, кооперативные куртки. Это дабы привлечь внимание скучающих дам. Дам не привлекли – привлекли гопников.
– Ты че маленького обижаешь, – начал он разговор агрессивным тоном, – Ча я тебе очки по разным карманам рассую!
Какая интересная фраза, уличный фольклор, – это надо запомнить, – подумал я, – и уверенно ответил:
– Погоди, че не видишь, я с корефаном разговариваю, – но это я не про того, кто был со мной, а про малявку, и не обращая внимания на крепыша обращаюсь к сопляку, будто мы давно знакомы: – А помнишь, как мы на Рижском рынке одного фраера застремали? Как он надул в штаны! Ха-ха.
Крепыш впрямь подумал, что я с малявкой уже мутил серьезные дела и перестал наскакивать.
Пока они не просекли мой блеф, я тут же заявил с видом знатока гоп стопа.
– А знаете, тут не интересно. Чего вы это к бедным студентам пристаете, че с них взять?
– Как че? Давай куртками поменяемся, – не унимался крепыш.
– Это не выгодное предложение, – спокойно отмахнулся я, глядя на его обноски, и солидным тоном посоветовал, – есть реальная маза трясти спекулянтов книгами и пластинками, которые возле Дома книги на Новом Арбате табунятся.
Эта информация оказалась для них интересна, и они начали прислушиваться к той пурге, которую я стал гнать без перерыва. Я битый час им втолковывал с умным видом, как надо доить барыг и спекулянтов. Приправлял я свою брехню цитатами из трудов академика Д. С. Лихачева «Картежные игры уголовников» изд. 1930 г., «Черты первобытного примитивизма воровской речи» изд. 1935 г и словечками из словарей Ваньки Беца, Трахтенберга и Фартового словника 1927 г. издания. В общем, я замылил им глаза, и мы расстались как уважающие друг друга коллеги.
– Ну, ладняк, амиго, покедова. В шалман «Жигуль» забегай, увидимся!
Вы спросите, а причем тут путешествия и руссо туристо? Где острова с пальмами? Где племена дикарей?
Ну, во-первых, не все родились в Москве, кому-то и Москва – экзотика. Европа и Азия в одной бутылке. Я сам хоть и родился в Москве, но мой дом стоит ближе к МКАД, чем к Кремлю, поэтому каждый раз гуляя по центру, я чувствую себя немного интуристом. А в таких местах как Коломенское, Царицыно, ВДНХ попадаешь в другие эпохи, путешествуешь во времени. Хотите море, пальмы и крокодила? Сейчас в Москве это не проблема: три больших океанариума, десяток аквапарков, несколько ботанических садов, зоопарк… Я сам там не везде был. Попробовать экзотические блюда? Повысить уровень адреналина? С этим в Москве не заскучаешь. Даже перечислять не буду – здесь есть все за ваши деньги.
Можно и на горных лыжах покататься летом, и в невесомости побывать и отравиться в азиатской забегаловке…
Во-вторых, дикие племена есть не только в джунглях Амазонки, но и в городских джунглях. Хотите увидеть дикарей с острова невезенья? Отправляйтесь на площадь трех вокзалов, там найдете целое племя, ведущее бездомный образ жизни. У них свой лайфстайл, есть и лайфхаки: где бесплатно покушать и переночевать.
А вот получить бесплатно по морде в Москве становится все труднее. Народ стал жить сытнее, ленивее и гораздо вежливее. Ну что это такое, когда иду по району, встречаю пьяную компанию молодежи, что само по себе уже редкость, а они:
– Извините, пожалуйста, не будет ли у Вас лишней сигареты? Ах нет, ну простите за беспокойство.
Ну и скука! Никакой романтики. А вот во времена моей юности… Впрочем, есть еще редкая возможность быть побитым. Сходите на митинг и кричите громче всех…
Ну вот, такое вкратце вступление в тему. Хотелось бы еще поговорить о русской мафии в ЮАР, обряды вуду в Гаване, наркотрафике Гондураса, религиозных фанатиках Индии, террористической угрозе в Египте, трущобах Рио де Жанейро, проститутках Бангкока… Пожалуй, в следующий раз. О специфических аспектах личной безопасности читайте в главе «Как фотографировать в опасных районах»…
Короче говоря, без мазы по темным улицам не хиляйте.
Берлин—Амстердам—Брюссель
– А Вы какие-нибудь сувениры с собой берете?
– Нет-нет-нет!
– А я взял.
– Водку?
Мой первый загранпаспорт со штампом службы контроля аэропорта Берлина не сохранился. Ровно тридцать лет назад я впервые отправился на автобусную экскурсию Берлин – Амстердам – Брюссель – Париж. Это была моя самая первая поездка в Западную Европу и вообще за границу. Самое начало 1990-х. Тогда еще был СССР. Горбачев. Перестройка! Для простых людей стало доступно поехать за рубеж.
В чемодане – запас консервов и колбасы. Там же все за валюту, дорого! Умные люди советовали взять с собой банки с черной икрой – толкануть там богатым буржуям на черном рынке. На шее фотоаппарат «Зенит» заряженный цветной пленкой. Сколько катушек дорогой немецкой пленки AGFA я тогда взял? Пять-шесть? Каждая по 36 кадров, и это на четыре европейские столицы, включая Париж.
В аэропорту Берлина нас встретил роскошный автобус. Я такого никогда не видал, там был телефон, холодильник и телевизоры! Водитель – худенькая женщина утопала в кресле на амортизаторах. Мы мягко рванули и плавно погнали по идеально ровному автобану.
Вот она сытая Европа! У них здесь на заборах не просто х…й написано, а – граффити, стрит-арт! Здесь не просто автомобили, а сплошные БМВ и Мерседесы. Да еще какие! Суперкары! В России таких еще не видали. Мы остановились на заправке. Там было придорожное кафе. Если вы не родились в СССР, где было всего два сорта пива, не питались в студенческих столовых и пельменных, не отоваривали талоны на сахар, стоя в очередях, то вам не понять, что чувствует человек впервые попавший в немецкое придорожное кафе. Десятки видов колбасы! Вайсвурст, риндерруладен, маульташен, клопсы, зауэркраут, шпецле, крокеты, штоллен… А пиво! Тридцать восемь сортов только в одной забегаловке.
В Берлине мы задержались ненадолго. Прогулялись по Александр плац. Помню, поразил меня гипермаркет. А там не просто телевизоры и магнитофоны – Телефункены и Грундики! В Москве такого изобилия ещё не было – были драки из-за колбасы и очереди за водкой… Ну, а свои панки с ирокезами у нас на Арбате уже появились…
По Брюсселю тоже долго не гуляли. Собор св. Мишеля, средневековые домики, солидные современные здания… Гид привела нас на Гран-плас. Готика! Ратуша. Бла-бла… Красиво, ничего не скажешь.
Потом все побежали смотреть писающего мальчика. Я тоже побежал. Немного задержался, чтобы сфотографировать старинные здания. Отстал от группы. Возле писающего мальчика нашей группы я уже не нашел. Сфотографировал этого мальчика, купил в лавке сувенир: вместо писюна у него был штопор – полезная вещь. Ведь предстояло еще открывать бутылки с французским вином. Пока я торговался и менял деньги, а тогда еще не было евро (были разные франки, марки, гульдены), гид с группой совсем пропал из виду.
Я стал искать своих и бегать по переулкам. А там магазины! Джинсы, кроссовки. Фирма! Кафешки с кебабами. Я голодный, а тут все за валюту.
Так куда же провалились наши туристы? Сорок два человека! На прилегающих улицах пусто. Уехали без меня в Париж? И тут я вспоминаю, что в программе должен быть осмотр писающей девочки. То есть скульптуры, фонтана такого. Надо спросить у местных, где это найти.
Останавливаю благообразную седую старушку, но бельгийского языка я не знаю, как объяснить, куда мне надо? Надо показать писающую девочку. Ну, я начинаю показывать – приседаю и говорю:
– Пис-пис!
Старушка в ужасе убегает. Видно я был не очень убедителен. Надо тренировать мимику и жесты.
Остановил темнокожего прохожего. Показываю писающую девочку. Уворачиваюсь от джеба левой и свинга правым кулаком в корпус. Бегу дальше. Вижу маленькую девочку. Живую, не писающую, с куклой в руке. Думаю, она меня должна понять. Демонстрирую пантомиму. Сколько крику было! За мной погнались полицейские…
Я пробежался по Сталинградскому району. Оказывается, есть такой в Брюсселе: аккуратные улочки, приятные домики. Неожиданно наткнулся на средневековые башни. Видимо, я сделал порядочный крюк, ибо увидел нечто вроде Королевского дворца, разные современные сооружения из стекла, готический собор, памятник какому-то мужику в камзоле… Долго я еще бегал петлями по городу…
И вдруг, о чудо! Вот она! Девочка – фонтан. И тут же вся наша группа в полном составе – внимает словам гида, который больше часа стоял на этом месте и разглагольствовал. Это меня и спасло…
В Амстердам прибыли ближе к вечеру. Поразила картина: лежит посреди дороги на фоне симпатичных средневековых домиков пьяный обдолбанный небритый бомж, а полицейские вежливо уговаривают его встать и перейти лежать на тротуар, не перекрывать движение велосипедистам. У нас бы схватили его за микитки и без вопросов в вытрезвитель.
Пасмурно, то и дело начинал капать дождик. Поплавали мы по каналам на кораблике, и пошли на улицу красных фонарей. В окнах под красными фонарями выставили свои фигуры разные негритянки и мулатки. Вот они, проститутки, – начал свою лекцию гид, – у них есть профсоюз, медобслуживание, страховка, справки от болезней, прайс-лист со всеми возможными извращениями, все по прейскуранту через кассу… бла-бла… – час он стоял на одном месте, загораживал вид и болтал без умолку. Стемнело. Наконец, гид дал нам свободное время – пятнадцать минут и всем собраться в автобусе. Вон там автобус, через дорогу, мост через канал и где плавающий китайский ресторан-дракон.
– Анашу с рук не покупайте, все вопросы ко мне, – напутствовал он, – Туалет на вокзале!
Пришлось выбирать: туалет, анаша или проститутки. Я явно не успевал. Предстояло еще ехать до самого Парижа. Рванул на вокзал. На вокзале, кстати, тоже было полно проституток и пахло канабисом, но мне срочно надо было уподобиться писающему мальчику.
Перед входом в туалет я проигнорировал таблички на иностранных языках. Кажется, это был платный туалет – надо было опустить куда-то монету. Капиталисты! Обслуживающего персонала не наблюдалось, видеокамеры тогда были редкой экзотикой – культурные европейцы рассчитывали на грамотность и честность посетителей. Но я не был грамотным европейцем, да и расставаться с лишней монетой не спешил. Решил прикинуться иностранцем. Если что – моя твоя не понимай.
Войдя в кабинку, закрылся на хитрую евро-защелку и приступил к процессу посадки на унитаз. Рожденный в СССР, я привык к загаженным и неумытым общественным туалетам. Соответственно, привычка не касаться голой задницей зассанного стульчака выработала особый способ посадки – встаем ботинками на фаянс и сидим гордым орлом. Важно соблюдать баланс. Неопытный пользователь рискует соскользнуть со всеми вытекающими последствиями. Я, конечно же, опытный товарищ, однако европейский унитаз оказался не готов к русской смекалке. Мое запрыгивание он еще выдержал, а вот слезание – не очень. От неравномерного веса на одной левой стороне вызванного убиранием правой ноги унитаз перекособочило и он сошел с основания. На пол полилась вода. Надо срочно эвакуироваться.
Все бы ничего, да только вот дверь не открывалась. Вероятно, сказалось отсутствие монеты в системе. То есть войти на халяву я как-то смог, а выйти – уже нет. Даже за плату не мог выйти, ибо изнутри монетоприемника не было. Стал ломать дверь, но конструкция оказалась антивандальной. Не могу я тут прохлаждаться – автобус уедет в Париж без меня. Я собрал всю энергию вселенной карате-до в ударную ногу, размахнулся как шаолиньский монах и с криком – Кьяй! – врезал по замку… За секунду до этого кто-то вошел в туалет опустил монету, защелка открылась, но было уже поздно – моя нога впечаталась со страшной силой в открытую дверцу, а заодно и в лоб вошедшему…
Я выскочил из вокзала как сумасшедший и рванул к мосту. Предстояло перейти дорогу. А светофор как назло не спешил переключаться. Время давно вышло, а я все еще торчу перед светофором и жду, когда дадут зеленый. Я стал нервничать и проклинать гнилой Запад. Наконец, из проходящей машины мне посигналили, вышел мужик и показал, что надо нажать на кнопку, тогда светофор переключится. Европа! У нас такого еще не завели.
Прискакал я к автобусу, опоздав минут на двадцать. Думал, меня заругают, но автобус был пуст. Мужики ушли глядеть в окна с тетками, женщины – за сувенирами. Я прибежал первым и ждал потом всех еще битый час…
