Константин Пылаев
За всё придётся платить. Книга третья. Игры магов

– Тогда какого дьявола, Зары тебя раздери, ты здесь устроил? Не слышал он обо мне. – девушка намеренно говорила грубо. – Не я, а ты ко мне приехал. Набиваешь себе цену? Цена тебе… – она привстала на стременах, глядя ему за спину, – семьдесят копий. Согласен, добро пожаловать. Нет – давай биться, и тогда твои земли я отдам тому, кто присоединится ко мне. Только так. Решай. Здесь и сейчас.

– Наша доля… – начал сдавать позиции главный.

– Твоя доля, как и у твоих братьев, – оборвала его притязание Саффи, – ведь они твои братья, я правильно поняла? – уточнила королева, – такая же, как и у всех – не больше и не меньше.

– Мы согласны. – хмуро произнёс главный.

– Ваше место за шестой сотней. – приказала Саффи, разворачивая белого скакуна. – Додиан! Под твоё командование.

*

Как же он не любил такие места. В них пахло животным ужасом, болью и мерзостью. Юноше доводилось присутствовать при пытках и это не доставляло ему ни малейшего удовольствия.

В свете чадящих факелов Риз разглядел несколько висящих, прикованных цепями тел, два из которых принадлежали отцу с дочерью. Риз с отвращением поглядел на четырёх бойцов, охранявших пленников подземелья – это были сагрнские добровольцы. Цера сразу догадалась, о чём подумал парень и поспешила пояснить:

– Наши хотели разорвать их лошадьми. Я еле успокоила. Сказала, что их судьбу будешь решать ты. Поэтому, – она указала на охранников, – они здесь. Иначе…

Риз подошёл к Бранде – вид её был ужасен. Голая. Левая сторона лица, плечо и грудь были покрыты страшными волдырями. Волосы на голове почти все сгорели. Запястья «украшали» синяки от оков. Сама она пребывала в забытьи, жалобно постанывая. Ему сразу стало жаль своего не состоявшегося убийцу.

На мгновенье девушка очнулась – боль исказила её черты, но она узнала того, кто был перед ней. Она собралась с силами и плюнула Ризу в лицо и снова безвольно повисла на цепях. Юноша отшатнулся, словно его ударили.

– Снимите её. – приказал он утираясь. – Отнесите в спальню. – и добавил, устало садясь на лавку. – Пожалуйста.

– Ты намерен её лечить? – на ухо, спросила Цера. – Зачем?

Риз был слишком слаб, чтобы злиться, поэтому просто посмотрел ей в глаза и сказал измученным голосом:

– Она моя жена.

– Она же хотела тебя убить? – возмутилась женщина. – А ты…

– Она моя жена. – выделяя каждое слово, повторил Риз, глядя, как трое воинов снимали Бранду со стены. – У меня нет сил с тобой спорить. Просто сделай, как я прошу. Поаккуратней с ней. – обратился он к охране, не забыв добавить. – Пожалуйста.

– Что жена – это я поняла, но ведь не только поэтому?

– Да. Я ей обязан.

***

Женщина, опустив руки, несмело сделала шаг к нему. Маг жестом остановил её.

– Ты, видимо, неправильно меня поняла. – Гелерд мягко улыбнулся. – Я просил не переспать со мной, а соблазнить.

Каштана беспомощно смотрела на него.

– Я не понимаю. – вид у неё был растерянный.

Маг посмотрел в потолок, закусив нижнюю губу. Он знал что хотел, но как донести этой дурёхе свою мысль, пока не мог сообразить.

– Давай сделаем так. – он решил не торопить события. – Будешь просто рядом. Посмотришь – как я, кто я, а там глядишь, мы оба поймём, что мне нужно. Хорошо?

Женщина кивнула.

– Можешь одеться. – Гелерд взглядом показал, на лежавшую на полу, ночную сорочку.

Каштана подобрала одежду. Внезапно одно из дров в печке громко щёлкнуло, и она, испугавшись, выронила рубаху.

– Не бойся. – также мягко сказал маг. – Не надо бояться. И позови сына. Как его, прости, зовут, я запамятовал?

– Ивас, Геля. – женщина торопливо зашнуровывала завязки, словно опасаясь, что мужчина мог передумать.

– Ивас, Ивас. – будто пытаясь запомнить, произнёс маг. – Ну что ж ты замерла, зови своего Иваса. Небось замёрз там.

– Спасибо. – пролепетала она и вышла.

Мальчик сидел на крыльце, поджав под себя ноги и обхватив их руками. Услышав звук открываемой двери, он вскочил.

– Мама. – мальчик бросился её обнимать. – Что он хотел от тебя? – испуганно спросил малыш, с ужасом ожидая страшного ответа.

– Пойдём в дом. – она погладила его по голове. – Спать пора.

– Что он хочет? – продолжал настаивать сын, боясь, что мать от него что-то скрывает. Что-то нехорошее.

– Всё хорошо. – попробовала она его успокоить, целуя в маковку. – Надо поспать.

Войдя в дверь, они замерли, не зная, как быть дальше. Маг жестом поманил к себе мальчика. Тот поднял глаза на мать.

– Иди, – она легонько подтолкнула его в спину. – не бойся.

Ребёнок стороной обошёл, продолжавшегося греться возле печки, сокола и встал перед магом.

– Ивас. – то ли спрашивая, то ли подтверждая произнёс мужчина.

Мальчик кивнул.

– Зови меня Гелерд. Понял? – серьёзно, словно разговаривал со взрослым, спросил он.

Ивас снова кивнул.

– Вот и славно. – маг улыбнулся. – Вы, – он головой указал Каштане, – ляжете на кровати. Я буду спать на лавке. Ты довольна?

– Да. – женщина быстро закивала, подходя к ложу. – Спасибо.

– Это всё слова. – Гелерд усмехнулся. – Посмотрим, можешь ли ты быть благодарной.

*

Его разбудил запах травяного отвара, приготовленный женщиной к завтраку. Спать на лавке было хоть и неудобно, но боевому магу, воспитанному фермером, не привыкать – всё лучше, чем на голой земле, что в походе случалось довольно часто. Он осмотрелся.

Каштана суетилась по хозяйству, потихоньку прибираясь на столе, собирая вчерашние крошки и разливая содержимое котелка по кружкам. Мальчик сидел на кровати, завернувшись в шерстяное одеяло. Тотем мага внимательно наблюдал за обоими.

– Доброе утро. – пожелала женщина, заметив, что он открыл глаза. – Я тут завтрак приготовила.

Гелерд потянулся, вставая, покрутил головой, разминая затёкшую шею. Прошёл к столу, дотронулся до руки Каштаны.

– Спасибо. – он улыбнулся самой непринуждённой улыбкой, словно они провели эту ночь вместе.

Женщина вздрогнула, но руку не убрала. Напротив, накрыла его ладонь своей. На ответную улыбку её не хватило.

– Кушай. – предложила она, пододвигая нарезанный хлеб и колбасу.

Гелерд обернулся к мальчику.

– Ивас, за стол. – тоном отца семейства, позвал он.

Ребёнок робко уселся напротив, пряча головку в плечи. Мать заботливо положила два куска колбасы на ломоть и всучила в худенькую ручонку, одновременно гладя по волосам.

– Ешь, ешь. – уговаривала она сына, продолжая ласкать его. – Запивай, не надо есть всухомятку.

– Напомни, чтобы в следующий раз взял ему молока. – сказал Гелерд, подмигивая Ивасу. – Парню нужно полноценное питание. Хотя… знаешь, что, ходи-ка ты за продуктами сама. – он положил перед ней маленький кошель. – Не мужское это дело. Я мало смыслю, что надо детям, а мне, что приготовишь, то и буду есть. Я неприхотлив.

– Хорошо, Геля. – согласилась Каштана. – Как прикажешь.

– Я не приказываю, а…

Три глухих удара в дверь прервали его. Женщина испуганно вздрогнула, прикрывая собой сына. Скрипнули петли, и на пороге возник Джамир, который первым делом завистливо оглядел фигуру женщины.

– А у колдуна меткий глаз. – подумал наёмник. – Как же он разглядел в грязи эдакий алмаз? Колдун он и есть колдун, Зары его подери. – сам ответил на свой вопрос Джамир. – Но хороша. Когда она ему надоест, надо будет заняться ею.

– Что ты хотел? – равнодушно спросил Гелерд.

– Мы через час выступаем. Ты как, с нами?

Сотнику частенько приходилось задавать этот вопрос магу, и в этом было что-то унизительное. По договору волшебник мог уйти от них в любой момент, кроме битвы. А он был им нужен. Очень. Зачастую победа в бою целиком зависела от его присутствия – защитный купол спасал их жизни, а огненная магия разрушала препятствия на их пути.

И всё же, будучи командиром, он хотел приказывать, а не упрашивать.

– Через час, так через час. – всё так же равнодушно согласился Гелерд. – У меня к тебе просьба.

– Да, маг.

– Эти двое, – он указал на мать с сыном, – едут со мной. Раздобудь пару плащей. И будет лучше, – он заметил тревожный взгляд Каштаны, – если ты их купишь, а не отберёшь.

Наёмник усмехнулся.

– Ты всегда казался мне странным. Ну да дело твоё – будут им плащи. Пойду, – он хмыкнул, – куплю.

– Ты довольна? – спросил Гелерд, когда Джамир вышел. – Тебе ведь очень не хочется получить отобранное? Я угадал?

– Да, спасибо.

– Ну что ты всё спасибо да спасибо. – почти нежно произнёс мужчина. – Принимай как данность. Ведь мы теперь вместе.

– Я постараюсь. – пообещала женщина.

– Вот и хорошо. – улыбнулся Гелерд. – А теперь собирайтесь. И пошустрее. Нас ждёт дорога.

***

На большой, двуспальной кровати, которая должна была стать брачным ложем лежала обнажённая девушка. Верхняя часть тела, словно театральная маска, была разделена на две половины – левая представляла собой красивое, вызывающее желание красавицу, с нежной кожей, упругой грудью и прекрасным лицом. Правая – самое отвратительное зрелище изувеченной плоти, обуглившееся мясо и жуткие волдыри.

Юноша склонился над телом, внимательно изучая неповреждённую часть, будто пытаясь запечатлеть его в своей памяти.

– У тебя остался твой отвар?

– Да. – подтвердил баградский врачеватель, внимательно следя за действиями мага. – То, что ты недопил и ещё немного.

– Напои её всем, что есть. – приказал Риз, не прерывая своего исследования. – И сделай ещё – её будет очень больно.

– Хорошо, мастер Риз.

– А нам что делать? – угрюмо спросила Цера, уже смирившись с упрямством друга, даже не пыталась его отговорить. Единственное, что её беспокоило сейчас, так это состояние самого мага, ослабленное ранением.

– Будете держать её. Только осторожно. Заодно расскажите, что здесь произошло.

Бородач приподнял голову, пребывавшую в забытьи, Бранды, собираясь напоить отваром. Девушка очнулась и застонала – сил кричать у неё не осталось. Она заметалась на постели, отчего ей становилось только больнее. Кадам сел девушке на ноги, руками придавив её бёдра. Цера одной рукой вжала плечо Бранды в кровать, другой грубо ухватив бедняжку за остатки волос, удерживала ей голову, пока знахарь вливал ей в рот настой опиума.

Бранда закашляла, поперхнувшись, но большая часть варева была ею проглочена. Вскоре она затихла настолько, что Риз смог приступить. Он решил начать с бока – такого ему ещё не приходилось делать, и определил для себя попробовать на самом незаметном участке тела.

– Дьяволы! – выругался маг. Руки его тряслись. Он не успел отойти от собственного лечения. – Цера. Дай мне ещё.

Женщина отпустила девушку и послушно вынула из сундучка пробирку. Откупорила и протянула юноше.

– Я не могу оторваться. Лей. – и открыл рот.

Содержимое пробирки перетекло в мага. Риз закрыл глаза, представляя под своими ладонями не страшные ожоги, а нежную, шелковистую кожу. Постепенно, маленькими кусочками, он превращал мёртвые волдыри в живую плоть. Опытный, уважаемый врач города Баград, словно деревенский олух, открыв рот и не веря своим глазам, благоговейно наблюдал за чудом.

– Так я услышу рассказ о произошедшем или нет? – не прерываясь, поинтересовался Риз. – А то столько события, а я не в курсе.

– А тебя это не будет отвлекать? – спросила Цера, которую мало интересовало здоровье больной, зато очень тревожило самочувствие друга.

– Будет. – подтвердил юноша. – Но только это лучше, чем если я отрублюсь. Твоё бухтение не даст мне заснуть. Если, конечно, история интересная.

– Интереснее некуда. – ухмыльнулась женщина. – Твой тесть, та ещё лиса. Говорила же я – не нравиться мне всё это. Что ты думаешь – эта сволочь отправила в наш лагерь бочки с вином, в которое подмешал сонное зелье. Хорошо, что один из «сапожников» – так Цера называла пражанских всадников, – не удержался и попробовал раньше других. Торопыга. Хвала Льдам, что мне хватило ума сгонять в лагерь, пока ты со своей, – она с неприязнью поглядела на Бранду, – целовался-миловался, ну и притащила почти всех аккурат в разгар веселья, когда ты выпускал своего жеребца погулять. Ладно, – женщина увидела, как помрачнел при этих словах Риз, – не буду больше бередить твои сердечные раны. Ну вот, половина обложила город, а с остальными мы и заявились на пирушку, когда Гордон протрубил.

Риз закончил с боком и занялся грудью. Здесь было сложнее. Предстояло непросто восстановить кожу, но и полностью вернуть ей форму. Это требовало больших жизненных затрат, и он молча указал Цере на волшебный ящик. Женщина уже примирилась с неизбежным и безропотно открыла новую порцию.

– Наших успели слегка помять, – продолжила она, закончив поить мага и убирая пустую пробирку обратно, – но мы прибыли вовремя. Всыпали им изрядно, и во дворе, и тут, в зале. Ну дальше знаешь – ты получил арбалетный болт в ногу, а она, – Цера кивнула на Бранду, – светильник в морду. – и заметив, неприятно скривившуюся при этих словах, физиономию Риза, добавила: – Ну, извини. Мне, знаешь ли, было недосуг разбираться – жена она тебе или твой убийца. Той штукой, которая была у неё в руках, обычно убивают, а не любят. Хотя вы, маги, народ со странностями.

Риз проигнорировал издёвку, и закончив с грудью, перешёл на плечо, с которым быстро завершил. Предстояло самое сложное – восстановить лицо, более всего пострадавшее от огня. Он решил передохнуть.

– Уважаемый. – в голосе баградского врача звучало почти раболепное почтение перед талантом юного мага. – Я понимаю, конечно, что всё это магия, но хотя бы частично…

– Ты хочешь уметь также? – закончил за него просьбу Риз. – Давай мы вернёмся к этому немного позже. Думаю, это возможно. Цера, дай ещё.

Его речь изменилась, последние слога он начинал немного растягивать, что свидетельствовало о наступавшем опьянении.

– Последняя. – протянула женщина пробирку юноше. – Я так понимаю, нам предстоит здесь задержаться? Ты же не уйдёшь отсюда, пока её не вылечишь? Так сказать, медовый месяц. Ладно, с ней понятно, а вот что ты намерен делать с её отцом? Имей в виду, наши не успокоятся, пока его не повесят. У него, кстати, были весьма грандиозные планы. Не хочешь узнать, какие?

– Да я и так догадываюсь. Хотел договориться с имперцами и самому стать королём Севера, так? – заплетающимся языком предположил Риз. – Другой причины я не вижу.

– Я не знаю, как ты это делаешь, маг, но, лопни мой мочевой пузырь, ты прав. Только мы это смогли узнать, лишь хорошенько поджарив ему бок. Позволь узнать – откуда тебе это стало известно?

– Ты, кажется, забыла, что я Хранитель, а хранитель знает всё. – не вдаваясь в подробности своих размышлений, решив умолчать о них, слукавил Риз. – И помолчи. Сейчас я буду делать лицо. А ты Кадам… перестань пялиться на мою жену.

Глава 7. С чего бы?

– Скажи мне, любезный, могу ли я видеть хозяина заведения?

За последних два месяца здесь мало что изменилось. Тоже нежное журчание маленького фонтана, шелест шёлка, запах благовоний. Маленький квартет из гайчака, дотара, нея и лютни, спрятанного за полупрозрачной ширмой, ласкал слух и настраивал на получение наслаждений. Тоже вино, тот же диван в главной зале. Только встречал его не лысый толстяк Матиа, а другой, тоже лысый и более толстый персонаж, с противной, услужливой, дежурной улыбкой.

– Господин, я и есть хозяин заведения, назначенный благодетельным Магистром Лотосом, да продлит Азаар его годы, взамен прежнего. Вы, уважаемый, вполне можете положиться на меня. Моё заведение предоставит…

– Подожди. – нетерпеливо перебил сальное словоизлияние посетитель. – Что сталось с Матиа?

Толстяк напрягся, продолжая улыбаться. Он затравленно оглянулся, видимо, чего-то опасаясь, и замер, не решаясь поведать о судьбе предшественника.

– Я жду ответа. – повелительным тоном потребовал гость.

Хозяин смекнул, что явившийся, не простой визитёр, пришедший за плотскими удовольствиями, а важная шишка, выбросить которого из борделя нельзя. Он изобразил на лице мучительную борьбу и поспешил сдаться настойчивости посетителя.

– Произошло несчастие. – промямлил толстяк. – Мне очень жаль, господин.

– Несчастие? – клиент оживился. – Любопытно. Расскажи-ка мне подробности, любезный.

– Но, господин, может, лучше…

– Разве здесь не предлагают лучшие удовольствия в Массале? – выкладывая на столик небольшой кошель, спросил мило улыбаясь посетитель. – Или я ошибся?

– Но… – продолжал юлить хозяин. – Может, лучше девушку?

– Ну ты посмотри на меня. – развёл руки визитёр. – Где я и где девушки? Хотя, говорят, у вас здесь есть одна, способная расшевелить мёртвого. Может, её? Кажется, её зовут Гюльзар.

Толстяк вздрогнул.

– Вот из-за неё-то и произошло несчастие. – заговорщически произнёс он, неотрывно глядя на кошель. Жадность явно побеждала опасения откровенности. – Достопочтенный Матиа, да простит его Азаар, убил бедняжку Гюльзар, после чего и сам повесился. Видимо, не выдержал мук совести. Прямо во дворе и… – он обвёл пальцем вокруг толстой шеи.

– Да ты что? – изумился посетитель. – С чего бы?

– Вот чего не знаю. – пожал плечами хозяин. – Кто говорит – и за ревности, якобы был в неё влюблён, кто говорит, что вовсе и не он убил, а его повесили, заметая следы. Не знаю. И вообще, – он замахал руками, – это не моё дело. Может, всё-таки девушку?

– Потом, потом. – в нетерпении отмахнулся посетитель. Его глаза горели, словно перед ним кружилась в соблазняющем вихре обнажённая танцовщица. Весь вид его говорил о сильном возбуждении. Разговор об убийстве распалял гостя сильнее, чем порошок страсти, подсыпанный в вино. – Где это произошло? Я желаю видеть.

– Вот здесь он и повесился.

Крупный, высокий, с длинными, кривыми ветками чинар, в окружении кустарникого самшита казался уродом-великаном, призванным природой оберегать отдыхающих под ним от жарких, знойных лучей. Правда, сейчас он не смог бы этого сделать – почти вся листва с него опала и лежала ковром у его подножья, обнажая серо-зелёную, в трещинах, кору.

– Вот эта ветка. – угодливо рассказывал подробности толстяк, думая, что доставляет удовольствие клиенту. – А если уважаемый желает чего-то эдакого, то ему стоит лишь намекнуть, и к следующему разу, я прикуплю для его удовлетворения рабыню. Сами понимаете – жаль для этих целей отдавать хорошо обученную девушку. Да и разговоры пойдут ненужные. О цене мы договоримся.

– Спасибо, любезный. – Гелерда передёрнуло от такого предложения, но он и виду не подал. – Не стоит пока. Лучше скажи, что стало с телом этой, как её, Гюльзар?

– Так он её и закопал здесь же, под тем кустом. – указал рукой лысый хозяин на небольшой бугорок.

*

Четверо рабов, отложив лопаты, вытащили наверх, завёрнутое в ковёр тело. Приведший их десятник, знаком подозвал троих девиц, взятых из борделя и хорошо знавших покойную.

– Это она? – спросил он, когда рабы развернули саван.

Девицы, кутаясь в платки, со страхом и отвращением посмотрели в сторону трупа. В разложившейся плоти вряд ли можно было достоверно признать даже хорошо знакомого человека, но они дружно закивали, подтверждая, лишь бы их поскорее отпустили, избавив от малоприятного зрелища.

– Грузите на носилки. – брезгливо морщась, приказал десятник рабам. – Несите на пустырь и там сожгите. А что до тебя, – он обернулся к дрожащему от страха лысому толстяку, – не дай бог, кто узнает. – и поднёс увесистый кулак к его носу. – Ты меня понял?

Толстяк втянул голову в плечи, с ужасом примеряя на себя судьбу бедного Матиа.

*

– Это она?

– Да, мой господин. Девки опознали её. Мы сожгли тело, как ты велел.

– Это всё? Ничего необычного?

– Да, господин. Сожгли и развеяли прах.

– А эти, будут молчать или их стоит отправить вслед за Матиа?

– Да они обделались от страха. Прости, господин. – десятник осёкся. – Вырвалось.

– Ничего. Я много лет провёл с наёмниками и привык к грязи. Тебе меня не смутить. Но упаси тебя Азаар, выражаться подобным образом при Гелионе. Не порть мне мальчика.

– Да, господин. Так что делать с хозяином борделя и его девками?

– Пусть живут. Пока.

*

– Я очень не хочу тебя убивать. Но назови хоть одну причину, по которой я не должен этого делать.

Прикованное к стене цепями тело принадлежало сильному мужчине, который с нескрываемой ненавистью смотрел на мага. Даже сейчас, провисев в оковах больше суток, избитый, с опалённым боком, он, освободясь, вполне был способен сломать шею хлипкому юнцу, исковеркавшему его жизнь и жизнь его дочери.

– Ха. – сквозь боль и злобу усмехнулся Гордон. – Давай я лучше назову сотню причин меня убить, зятёк. Я с удовольствием придушил бы тебя, да руки скованны. Будь ты проклят, колдун. Ты и твоя сестрица. Пусть покарает тебя Азаар за то, что вы сделали с моей дочерью. Убийца.

Риз, памятуя о неприятности, произошедшей несколько часов назад, когда Бранда плевком «поприветствовала» своего мужа, стоял в стороне от пленника. Юноша не испытывал к нему ни малейшей жалости. При других обстоятельствах он запросто мог отдать своего врага на растерзание кробергам, в назидание другим, тем паче, что тот вполне заслуживал смерти. Но он был отцом Бранды и Риз не мог его убить.

– В том, что случилось с твоей дочерью больше твоей вины, чем моей. Не заставь ты её попробовать убить меня, с ней ничего этого не произошло бы. Я этого не хотел и очень сожалею, что так случилось.

– Плевать я хотел на твои сожаления. – сквозь зубы прорычал Гордон. – Что мне с ними делать, на её ожоги намазывать? Зачем ты здесь? Я твоим уже во всём признался. – он бросил взгляд на свой обожжённый бок. – Давай уже, вздёрни меня, и дело с концом. Оставлять меня в живых резону нет – дочь я тебе не прощу. А разговаривать нам боле не о чем.

– У меня другое мнение на этот счёт. Думаю, разговаривать как раз есть о чём. Жить хочешь?

– Конечно. – оживился пленник. – Очень даже. И желательно без цепей, чтоб можно было приди к тебе ночь и придушить во сне. А ещё лучше, поджарить на вертеле, как свинью, чтоб на своей шкуре испытал, что чувствует моя…

– И ты бы смог после меня излечить? – зло выдвинув нижнюю челюсть, перебил его отповедь Риз. – Убийц и мучителей, вроде тебя, хватает с избытком. А вот тех, кто способен спасать и лечить я редко встречал. И как правило, они жили в нищете и безвестности. Убивать куда проще и прибыльнее. Так ведь? Ты хотел убить всех моих людей. А это больше полутора тысяч душ. Зачем? Ведь никто у тебя власть не отбирал, лишнего не требовал. Нет, ты захотел большего и рискнул. Результат – сам в цепях, а дочь наполовину сожжена. Оно того стоило? И после я же и виноват?

– Ты ничем не лучше меня. – прошипел Гордон. – Ты ведёшь их на бойню. Империя раздавит вас как клопов. И ради чего? Ради того, чтобы твоя сестра надела корону?

– Меня ведёт цель – тебя жадность. Ты прав, нам больше не о чем разговаривать. Я своё предложение сделал. Думай, хочешь ли ты жить или нет. – Риз развернулся и направился к двери. На пороге он остановился. – А твоя дочь жива. Жива и здорова. Я её вылечил. Прощай. – и вышел.

Он уже поднимался по лестнице, когда его ушей достиг душераздирающий крик Гордона.

– Повтори! Повтори, проклятый колдун, что ты сказал!

– Так, давай-ка начистоту, мой мальчик. Что происходит? – решительно потребовала Цера, когда они поднялись наверх и вошли в главный зал замка, ещё хранившего следы вчерашнего побоища. Кровь уже успели замыть, но сломанная мебель была свалена в углу, дожидаясь своей очереди быть использованной в виде дров. – И не вздумай отмахиваться, будто это твоё личное, семейное дело. Я твоей сестре это говорила и тебе скажу – у вас нет своих дел. Вы себе не принадлежите. И я должна всё знать. Мне же придётся как-то объяснять своим, почему ты готов простить своего убийцу и предателя. Кроберги такого не прощают. И будь ты трижды магом и Хранителем – это ничего не меняет. Им и так пришлось признать вождём девчонку, да и вдобавок терпеть над собой меня, как соратника Хранителя. Но если и дальше так дело пойдёт, то я за них не ручаюсь, и тогда… Да спасут нас Льды.

Риз молчал, представляя, как в тесноте зала, куда набилось сотни под две пирующих, протрубил рог, и на его друзей и соратников набросились, ждавшие сигнала воины Гордона.

– Много наших? – спросил юноша, не смея поднять глаза на Церу.

– Я же сказала – помяли немного. В такой давке не больно-то и поорудуешь мечом. Да и я предупредила, чтобы были начеку. Наши, хвала Хранителю, ещё не разучились биться поодиночке. Так, пара ножевых, да с десяток зубов, а вот местным досталось изрядно. С дюжину забили насмерть. На пиру убивать гостей… Пусть скажут спасибо, падлюки, что не переубивали всех. Как поняли, что снаружи нас ещё тысяча, так и побросали свои железяки, но я этого уже не видела. У меня, знаешь ли, были другие заботы. Кое-кто в это время истекал кровью у меня на руках.

– Спасибо. – выдавил из себя Риз. – Ты спасла мне жизнь.

– Ну, нам ли считаться. – женщина положила ладонь ему на плечо. – Только хочу спросить тебя, на правах матери, какого лишая, ты не стал драконом, когда она в тебя выстрелила? И что значит эта дурацкая фраза – я ей обязан? С чего бы?

– Когда мы остались наедине, – вздохнул юноша, – ну, ты понимаешь, я вдруг ощутил такое, как бы это объяснить, свободу что ли. Словно и нет никакого дракона. Словно я простой человек. Мне было легко и радостно. У меня уже была женщина, – пустился в откровенность Риз, – но тогда ничего такого со мной не было, а тут. И самое главное – я сам смог спрятать глубоко в себя и мага, и дракона. Понимаешь – сам. Благодаря ей. Я захотел полюбить. – у него на глазах навернулись слёзы. – И получил арбалетный болт в ногу.

Он запрокинул голову вверх, пытаясь удержать, предательски рвущуюся наружу влагу. Цера обняла его, прижала к себе, гладя по волосам, одновременно осматривая зал – как бы кто не увидел слабость Хранителя.

– Полно, малыш. Женщины бывают коварны. Видимо ты прав, что хочешь её простить. Может, так для тебя будет легче.

– Наверно, у каждого из них, – Риз совсем размяк, – была причина предать меня. У отца, у Урсена, Гелерда и Бранды с её отцом. Но отчего так больно? И почему свои проблемы они решали за мой счёт? Цера, ответь.

Что она могла ему ответить, сама никого не пускавшая, до недавнего времени, в свою жизнь. Суровая и сильная женщина слабо годилась в утешительницы.

– Соберись, маг, у нас много дел. – единственное, что могла она сказать, юноше, мучаемому сомнениями. – Тебя, ждут наверху. Но вначале я должна показать тебя нашим.

*

– Отъедем?

Ночью изрядно подморозило, и дорога стала твёрдой. Идти по ней войску стало намного легче, несмотря на холод, к которому варвары были приучены. Они даже поделились с пражанами частью своей одежды, хранившейся в обозе. Не привыкшие к зимним походам «сапожники», мёрзли в своих доспехах, под которые нельзя было поддеть сколько-нибудь тёплый костюм. Между кробергами и кавалеристами Пражана быстро наладились довольно дружеские отношения, поскольку им не доводилось встречаться в открытом противостоянии и крови меж ними не было. Мастер Додиан постоянно находился при королеве, что тоже способствовало этому.

А вот появление братьев Леона, Патра и Роя, приведших с собой семьдесят воинов, было встречено прохладно. Да и те, не стремились сойтись с остальными, держась особняком, заняв указанное им место за шестой сотней.

Саффи нестерпимо захотелось свободы, и с молчаливого согласия соратников, она позволила себе немного размяться, гоня белогривого скакуна в стороне от дороги. В попутчики девушка выбрала Гамалу. Ну и Роксану с Вороном.

– Это можно. Только из меня наездник плохой, мне за тобой не угнаться.

– Зато собеседник хороший. – улыбнувшись, заметила девушка. – Этого вполне достаточно.

– Ну тогда погнали.

Гнала по сути только Саффи, пуская в галоп наследство Эйры. Подарок Додиана Гамала оставил в обозе, а мохнатая лошадка не могла, да и не желала с ней соревноваться в скорости, как и серый зверь. Ворон тоже предпочёл общество бывшего шамана, усевшись на крупе его тихохода. Девушке периодически приходилось возвращаться, гарцуя вокруг спутника, дразня и дружески подначивая, на что бывший шаман по большей части молчал, ожидая, когда она решится на серьёзный разговор.

– Ну что ты как тюлень по песку, еле тащишься, Гамала? Неужели не хочется пуститься вскачь, обгоняя ветер. Тебе же подарили прекрасного коня, которого, между прочим, необходимо объезжать, чтобы он привык к тебе. Зачем ты держишь его в обозе?

Её щёки порозовели, золотые кудри полосами выбились из-под шапки, развеваясь, будто стяги, мочки ушей, никогда не знавшие серёжек, стали красными. От её коня шла испарина, а из его ноздрей валил пар. Сам скакун, то понукаемый, то предоставляемый самому себе, в нетерпении мотал головой и бил копытами, требуя от наездницы пустить его в галоп.

– Ты, часом, не влюблена?

– С чего бы? – изумилась девушка подобному предположению. – Откуда взялось такое мнение?

– Ещё вчера ты шла по дороге с унылым лицом, словно кругом вонючее коровье дерьмо, а сегодня мчишься невесть куда, будто осой ужалена под хвост. А что с тобой будет завтра?

– Ты бредишь, друг мой. – фыркнула Саффи. – Это ты небось истосковался по своей ненаглядной.

– Неужели ты меня вызвала ради возможности сказать несколько колкостей? – скучающим тоном спросил мужчина. – Я думал, у нас будет важная беседа.

Девушка поджала губы. Она уже собралась пришпорить коня, но Гамала, воспользовался близостью к ней, ухватил его за узду. Недовольно глянув, умное животное всё же сообразило, что людям необходимо поговорить и замерло в ожидании.

– Спрашивай уже. – предлагая начать разговор, ради которого она его и позвала. – Хватит тянуть тюленя за причинное место.

– Я действительно хотела поговорить, – девушка замялась, не зная, как начать, – но…

– Спрашивай. – улыбаясь, разрешил Гамала, уже догадываясь, о чём пойдёт речь. – Смелей.

– Что у вас с Церой? – выдохнула девушка.

– А, вот ты о чём. – улыбка расплылась по лицу мужчины. – Я-то думал что-то серьёзное.

– Вообще-то, да.

– Ну я и говорю, влюбилась.

– Да-ну, тебя. – обиделась девушка, вновь собираясь уехать. – Я думала ты мне…

– Ладно, ладно, прости, не обижайся. И давай-ка спешимся. А то мне несподручно каждый раз ловить поводья твоего коня. Так разговора не получится.

Они оба слезли с коней и вели их в поводу. Роксана заняла место рядом с Саффи. Верхом ехал лишь Ворон. Мужчина ждал.

– Ты мне друг? – девушка никак не могла решиться.

– Слушай, ты ведь взрослый человек. К чему эти увёртки?

– В том-то и дело, что я не могу понять – то ли мне девять лет, то ли вдвое больше. Ты же знаешь эту историю, как я стала взрослой. Вот и не могу определить – повзрослела ли я.

– Ну, нашла помощника. Самому хотелось бы в себе разобраться, а ты хочешь, чтобы я залез в чужую душу и навёл там порядок. Не лучше спросить брата?

– Не хочу с ним говорить об этом. Он продолжает считать меня маленькой.