Константин Пылаев
Горн, Бес и другие. Том второй

Глава 25

– Н-да, интересно зомби пляшут… – Фельбиус почесал посохом затылок. – Выходит, верховный пообещал ему войско? Интересно, а дракона они для того же готовили или для чего-то другого?

Вивелин отрицательно замотал головой.

– Не похоже, что Неофил про дракона знал. У них в Нювенгтоне и без него что-то есть. Я уже говорил – мастеровые гномы ваяют в цехах что-то громадное. Все думают, что для войны с Этиретом или Хеосфлеймом, а выходит за этим стоят наги. Видать, многорукие так и не смирились с поражением, и теперь готовят мятеж, прямо под носом Титана и госпожи Гаргалинэ.

– А Неофилу это на кой? Что, хочет сесть на место Титана? – с сомнением спросил Бес. – Мне он сразу не понравился, но на вид как-то уж больно хлипковат.

– Ты ростом тоже не особо вышел, однако это не помешало тебе отправиться вершить судьбы мира. Может за ним стоит кто, а может считает, что способен потянуть. С властью ведь как – сумеешь забраться на вершину и удержаться, то она твоя. А не сможешь – никто и не вспомнит, как тебя звали.

– А что Неофил хотел от тебя?

– Рассчитывал, что я стану вестником его удачно завершённой миссии – доложить, что некроманты якобы лишились своих главных символов. Словно предвидел. Титан отправляет часть войск в Этирет. Их уничтожают дракон и скелеты Скарлона, а наги этим временем захватывают власть в Нювенгтоне.

– При таком подходе они и без всякой «Расплаты» друг друга ухайдакают. Значиться, Неофил хотел втянуть тебя в заговор? Но ведь тебе могли и не поверить? Насколько я помню, у вас там всякие разные штуки имеются, обмануть которые нельзя.

– На этот случай он обещал дать мне вот это. – Вивелин с гордостью продемонстрировал безымянный палец левой руки, украшенный тонким серебряным колечком с крошечным чёрным блестящим камушком. – Это кольцо малого отрицания. – пояснил он. – Все береги находящиеся поблизости перестают действовать.

– Нужная вещь, особенно для купца. – одобрительно закачал головой Бес, высоко оценив трофей лорда. – Ври сколько хочешь. И как же ты его заполучил? Неужто этот пройдоха сам тебе отдал?

– Нет, конечно. – Вивелин смутился и покраснел. – Пришлось прибегнуть к методам, практикуемым нашим уважаемым Федогерзоном.

– Это что ещё за методы? – не понял гном.

– Наш друг хочет сказать, что дал ему в морду. – разъяснил для тугодумов Красный. – Я правильно понял?

Вивелин кивнул.

– Вот сразу так и врезал? – не столько спросил, сколько изумился Фед, ощутив при этом гордость за приятеля.

– Ну не сразу. Вначале дождался предложения, от которого, по его мнению, я не мог отказаться. Потом дал в морду.

– Что за предложение? – лукаво заглядывая лорду в глаза, спросил Бес. – Кучу золота?

– Лучше. Посулил должность главного казначея.

– И ты отказался?

Вивелин состроил презрительную гримасу.

– Вот только не надо думать, что раз я купец, то жаден до идиотизма. На такие посты абы кого не ставят. А если и ставят, то всё всегда кончается для таких протеже весьма печально. Их либо вешают прилюдно на площади, либо они попросту исчезают. Ни тот ни другой вариант меня не устраивает. Поэтому я вначале попросил время на обдумывание. Он стал настаивать на срочном ответе. Я и ответил. Потом снял кольцо с оглушённого тела.

– Лучше бы ты его убил. – задумчиво сказал Фельбиус. – Теперь помимо некромантов, за нами будет охотиться ещё и Неофил. Ведь ты можешь его сдать властям Нювенгтона.

В течение всего разговора Санди, занявшая место рулевого, делала вид, что не обращает внимания на несанкционированное сборище её матросов. До поры до времени она могла это позволить, но как только уловила изменение в воздухе, решила пресечь болтовню.

– Никто не будет против, если я вмешаюсь в вашу беседу? – вкрадчиво спросила Санди. – Это всё очень интересно, но она несколько затянулась. А паруса сами ставиться не будут. – её тон резко поменялся, внезапно став резким и требовательным. – Живо по местам, раз уж вы и так все здесь. Ветер меняется. Готовимся к повороту.

Никто и не подумал спорить. Все немедленно разошлись по местам. Бес занял место рулевого, сменив Санди. Горн, объяснил, как мог Феду и Вивелину, как обращаться с кливером и отправился заниматься триселем. После его ухода, лорд и гном тут же стали спорить, каждый по-своему трактуя указания нового старпома. В конце концов капитану пришлось гаркнуть, что на время привело их в чувство, однако ненадолго. Объединившись они принялись пенять Фельбиусу, что тот отлынивает, на что некромант без зазрения совести показывал свои покрасневшие ладошки.

– У меня вот. – говорил он. – Мне капитан не разрешает.

Единственным неприкаянным был Церба. Впрочем, щенок ни коем образом от этого не страдал. Наоборот, находил всё происходящее весёлой игрой, периодически, забавы ради пытаясь ухватить конец каната и выдернуть его из рук гнома или его напарника. То тот, то другой попеременно, а то и вовсе на пару шугали его, в ответ получая тучу солёных брызг, стряхиваемую на них шакалёнком, избавляющегося от морской воды самым известным собачим способом.

Санди обессиленно закатывала глаза, наблюдая за этим кавардаком, понимая, что не способна в ближайшее время изменить ситуацию. В свою очередь Бес тоже наблюдал за ней, издевательски скалясь, но только в те мгновения, когда она не могла этого видеть.

– Эй, Хвостатый, – обратилась она к Красному, – я тут подслушала ваш трёп и считаю, что имею право знать, в какое ещё дерьмо вы меня втравили.

Как бы не старалась Санди выглядеть суровым и невозмутимым капитаном, но она всё же оставалась женщиной. И эта часть её сущности была любопытна. А поскольку вежливость не входила в число её добродетелей, и не желая быть заподозренной в проявлении чисто женского интереса, оформила вопрос в виде допроса.

– Колись давай и по-быстрому.

Бес строго посмотрел на неё.

– Информация только для своих. – отрезал он. – Ты пока не выразила согласия встать под наши знамёна.

– А за борт? – ошалев от такой наглости, спросила Санди.

– Ладно, – подумав решил уступить Бес желанию девушки узнать политическую обстановку, – не думаю, что тебе стоит это знать, но так уж и быть. «Расплата» ничему никого не научила, но до последнего времени мир сохранял некий баланс. Мелкие стычки на фронтире не в счёт. Весьма возможно, что по этой причине здесь наблюдается острый дефицит в героях. И тут некто Неофил решил изменить своё положение в иерархии, воспользовавшись разногласиями между враждующими партиями. Скорей всего, это приведёт к войне с крайне тяжёлыми последствиями. Хотя ему нет до этого дела. Только дурачок не учёл, что другие соседи не останутся в стороне. Как только они примутся рвать друг друга, их, в свою очередь, начнут курочить все, кто имеет для этого возможность, оправдывая свои действия, что, если этого не сделаю я, это обязательно сделает кто-то другой. Так или иначе, но безучастных не останется. Один мой друг считает, что в этом виновата «Расплата», настойчиво рвущаяся сюда. У меня, правда, иной взгляд на эти вещи. А поскольку наша компания вознамерилась этому воспрепятствовать, то мы становимся врагами для всех. Ну и ты, разумеется, даже в случае твоего отказа к нам присоединиться, хотя бы по тому, что в курсе.

– Вы точно психи. – пришла к выводу Санди. – Откуда такая уверенность, что у вас получиться?

– Начнём с того, что мой Горн неизменно удачлив. – начал перечислять Красный. – Он, между прочим, умеет наделять все вещи, сделанные его руками, разными полезными свойствами. Вивелин после знакомства с нами сильно изменился, хотя ещё тот барыга. Фельбиус из непутёвого и ленивого студента неуклонно превращается в знатока. А голова Федогерзона стоит небольшой армии. Я уж не говорю о себе. К тому же, мы ничем не рискуем. – Бес улыбнулся. – Если не получиться, и так сгинем вместе со всеми. Смысла отсиживаться в стороне нет – «Расплата» в любом случае достанет. А это, – он внезапно стал серьёзен, – поверь мне, очень страшно.

Девушка несколько по-иному взглянула на собеседника, пытаясь домыслить недосказанное им. Внимательно осмотрела каждого из перечисленных Бесом спутников. В её голове плохо укладывалось, что такие разные существа могут быть объединены одной целью. Она остановила взгляд на Горне. В отличие от лорда и гнома, сумевших справиться с кливером, у юноши что-то не получалось. Девушка решила пособить.

– А он ничего так, старается. – сказала она Бесу. – Пойду, что ль, помогу.

Но вместо этого молча встала рядом с юношей, придирчиво следя за его манипуляциями с канатами.

– Можно спросить? – робко произнёс Горн.

– Спрашивай, – разрешила Санди, – матрос, – добавила она, заранее ограничивая круг вопросов субординацией.

– Почему никто не хотел идти к тебе в экипаж?

– А то ты не догадываешься. – с грустной усмешкой ответила она. – Сам небось тоже не в восторге, что я над тобой командую?

– Почему я должен быть недовольным? – искренне удивился юноша. – Ты знаешь больше меня, корабль твой и ты на нём капитан. Без тебя у нас ушло бы много времени разобраться со всеми этими верёвками. – он улыбнулся и указал на уложенные им концы. – Да мы бы из порта дня два выходили.

– Верёвки… – хмыкнула Санди, всё-таки решив помочь юноше. – На корабле нет верёвок. Каждая из них имеет своё название. Ладно, не стану сегодня тебя мучить заучиванием всех премудростей. А то ты из-за обилия названий, чего доброго, свихнёшься. На кой мне матрос с прибабахом. Впрочем, вы все мне кажитесь чокнутыми.

– Ты не ответила на вопрос. – не дал увильнуть от ответа Горн. – Что в тебе такого, что отталкивает других моряков?

Девушка внимательно всмотрелась ему в лицо.

– Ты странный. – медленно произнесла она. – Хотя твой Хвостатый друг с вилами что-то там говорил по поводу тебя. Кстати, кто он тебе?

– Он мой наставник. – объяснил Горн, в свою черед позволив себе ухмыльнуться, искоса глянув на Беса. – И пожалуйста, не называй его трезубец вилами. Он на это обижается.

– Наставник, значится. Н-да, на мамочку он явно непохож. Рога выдают. Он сказал, что ты только недавно впервые увидел женщину. Это правда?

– Это имеет какое-то значение? – краснея спросил Горн, вновь испытав дурацкое чувство неловкости.

– В этом-то вся и проблема. В противном случае ты и сам бы догадался, почему мужчины не могут признать во мне капитана.

– И всё же?

– Придёт время, поймёшь. – она хотела снова обозвать его мальчиком, но передумала, не желая обижать своего матроса. – Боюсь, моё объяснение лишь ускорит это понимание, а мне отчего-то этого не хочется. – и догадываясь, что этот ответ не удовлетворит юношу, добавила: – Считается, что тартана не корабль, а баба не моряк и уж точно не капитан.

– Но ты как-то им стала?

– Вот именно что стала. Меня никто не выбирал. Отец перед гибелью взял со всех слово, что я буду капитаном на «Счастливчике» вместо него. Слово они сдержали, но только придя в Этирет, сразу списались на берег. Так я и стала капитаном без команды.

– Твой отец погиб в море?

С минуту она раздумывала, стоит ли отвечать на вопрос; уж больно ей не хотелось выглядеть неудачницей в глазах подчинённого. Но желание выговориться победило.

– Как-то мы подобрали в море одного типа после кораблекрушения. Барахтался в воде, держась за доску. Когда вытащили его на палубу, он показался мне совсем безумным. Как потом выяснилось монах из Ераза; плыл на «Вольные острова». Короче, совсем чокнутый. Всё твердил о каком-то боге. Вроде как все наши действия подчиняются исключительно его воле. Я в этом ничего не понимаю, разве что мать как-то упоминала об этом, как о ереси. Сидит он якобы где-то, – Санди неопределённо махнула рукой, – смотрит в какой-то там рундук, стучит по непонятной плите и управляет нами. Мы поначалу думали – бредит после пережитого. Ан нет, чуть оклемался и уже к матросам стал приставать с разговорами. И что ты думаешь, убедительно так. Ну батя долго терпеть этого не стал и посадил его на цепь в трюме. Свезло нам тогда – загарпунили морское чудовище. Правда, пришлось удовольствоваться одними зубами; вокруг слишком много акул шныряло. А на обратном пути угодили в блуждающий водоворот. Такая здоровенная дыра, посреди воды, и тянет к себе. – пояснила она. – Мы уж думали всё, отплавались. И тут вылазит наверх этот чудик. Как уж там он отстегнулся, не знаю. Забрался на фальшборт и сиганул вниз. Проорал перед этим что-то про самопожертвование, и бултых. Мы и опомниться не успели, а море тихое и ровное, как стол в таверне Свена. Никакой воронки.

Она замолчала; зло отобрала фал у юноши и закрепила его.

– Твой отец тоже пожертвовал собой? – осмелился спросить Горн.

Санди ответила не сразу.

– Четыре месяца назад «Счастливчик» отправился на охоту. Шесть недель мы впустую болтались в море. В команде разговоры пошли разные, дескать удача покинула старого Глэна; две предыдущих ходки тоже оставили нас ни с чем. Мы с отцом даже всё оружие перенесли к себе в каюту. На всякий случай. Потом вроде как повезло – наконец-то нарвались на зубастика. Здоровый такой. Я до этого таких не видала. Отец всадил ему гарпун аж по самое не могу. Два дня эта громадина таскала нас. А тут ещё и шторм. Нам бы трос обрубить, поскольку борта трещали так, что гляди того «Счастливчик» на доски развалиться, да батя упёрся; понимал старый хрен, что его авторитет напрямую зависит от успешной охоты. Но всё равно уговорили. Он сам его и перерубил. И вот ведь сволота, его же потом и обвинили, что упустили зверя. Никто, правда, в глаза старому Глэну сказать это не рискнул; батя на расправу был скор и крут, но поглядывали недобро. Шептались. Я иногда, грешным делом, подумываю, что та воронка меня спасла. Не будь её, и не пожертвуй отец собой, неизвестно чем бы всё закончилось. Я же у него старпомом была. Вдвоём против двенадцати… – Санди с сомнением покачала головой. – Вот они со страху и поклялись, что признают меня капитаном, благо клятву данную на судовом журнале при всём желании нарушить нельзя.

– Почему? – спросил Горн.

– Да почём я знаю. Тебе лучше знать. Это в твоей компании лорд. У них, говорят, с этим строго – если что пообещал, то его слово твёрже алмаза. Ну это в том случае, если лорд настоящий, но я слыхала, таких не осталось. Всё больше тех, кто титул купил. С клятвой на судовом журнале, думаю, также. А я дура, его проиграла.

Произнесено это было так, что юноша испытал к ней чувство жалости. Он захотел сказать ей что-нибудь утешительное, но не сумел подобрать слов. Видимо заподозрив это, девушка разозлилась, пожалев, что была излишне откровенна.

– Что-то я чересчур разговорчивая сегодня. – тон её стал жёстким. – Шёл бы ты спать. И мертвяка с собой прихвати. Пользы от него пока никакой, только под ногами путается. Ваша вахта будет с шести утра.

– Но я пока не устал.

Юноша попробовал улыбнуться, но Санди грубо его оборвала.

– Если я сказала на отдых, значит ты идёшь дрыхнуть. Спорить на этот счет со мной не смей, как, впрочем, и на всякий другой.

– А ты? – спросил Горн, которому совсем не хотелось уходить.

– Мне не привыкать. К тому же, со мной останется твой рогатый приятель. Как-нибудь управимся. Эй, Хвостатый, – обратилась она к Бесу, который делал вид, что совсем не прислушивается к их беседе, – отпустим старпома покемарить?

– Пусть чешет. – не стал возражать Красный, догадавшись, что подопечный не против остаться и дальше трепаться с новой знакомой. – Нехай выспится как следует. Ведь тебе тоже иногда надо спать. Я так вообще считаю, что он вполне справится с кораблём.

Девчонка, по его мнению, допустила большой промах, рассказав парню историю своих злоключений. Пелёнки за воспитанником он был готов стирать, но носовые платки… Нет уж, это слишком.

Горн тоже не был дураком и просёк, что наставник попросту спроваживает его подальше от Санди, и не смог удержаться от соблазна поквитаться с опекуном.

– Везёт некоторым. – с деланной завистью сказал юноша. – Могут и вовсе обходиться без сна. Лучшего вахтенного и не найти. Дни и ночи напролёт он может всматриваться в морские просторы, ни на секунду не смыкая глаз. – он издевательски подмигнул Красному, проходя мимо него.

– Спасибо, что сдал начальству. – прошипел сквозь зубы Бес.

– Мы квиты. – примирительно улыбнулся Горн, но тут же посерьезнел. – И не вздумай рассказывать ей по пелёнки. – предупредил он и добавил мягче: – Пожалуйста.

– Иди уже. – хмыкнул Красный. – Не стану выдавать твои маленькие интимные секреты.

– Это правда? – заинтересованно спросила Санди, когда Горн спустился вниз. – Ты действительно не нуждаешься во сне?

– Да. – недовольно признался Бес. – Я сплю только когда мне скучно, после пьянки и когда лень. А лень мне всегда.

– Ну допустим, в море скучно не бывает, – Санди усмехнулась, – ну разве что в штиль. Пьянствовать на «Счастливчике» запрещено, а лениться я тебе не позволю. Отсюда выходит, что твой воспитанник прав – лучшего вахтенного и впрямь не сыщешь.

– Ну ты это, – напрягся Красный, – совесть имей.

– Совесть? – Санди хищно оскалилась. – Мой отец учил меня: – Из людей надо выжимать всё.

– Так то из людей. – уцепился за спасательную соломинку Красный. – А я, вроде как, и не человек вовсе.

– Да-а? – девушка лукаво глянула на собеседника. – Как же я не догадалась? – ехидно заметила она. – Тогда рассказывай. Должна же я знать, с кем свёл меня случай.

В кубрике было тесно. В тусклом свете фонаря помещение казалось ещё меньше. Горн с трудом мог представить, как могли здесь расположиться сразу двенадцать человек разом. Впрочем, вряд ли когда-нибудь все матросы оказывались тут все вместе. Но даже для половины команды места впритык. Вдобавок, потолок был настолько низок, что рослому юноше пришлось согнуться во избежание встречи лба со шпангоутом.

Спустился Фельбиус.

– Уф, – поёжился некромант, стряхивая с плаща влагу, – холодрыга. Озяб.

Горн внезапно осознал, что тоже мокрый. Только в отличие от студента, влажной была рубаха под кожаной курткой.

– Как твои руки? – спросил он.

– А, – мельком глянув на ладони, отмахнулся напарник, – к утру заживут. И придётся тащить эти проклятые канаты. – в его тоне не было энтузиазма. – Говорил мне мой упырь: – Ходи на лекции, учись прилежно. Лежал бы сейчас в сухом склепе, горя бы не знал. Нет, мне надо было по кабакам шастать. Знакомства сомнительные заводить. – он повесил свой плащ рядом с халатом Вивелина и привычно забрался в гамак. – Не обращай внимания, командир. Это я так, брюзжу. С вами прикольно.

– Не жалеешь, что с нами пошёл?

– Да ты чё, командир. – изумился вопросу Фельбиус. – Я за всю жизнь не испытал и десятой доли, что за сегодня. О чём в детстве мечталось и казалось безумием осуществилось, и ничего за это мне не было. Слегка обожжённые ладони – ничтожная цена за подобное.

Некромант был похож на нашкодившего ребёнка, хвастающего своими шалостями, за которые его забыли наказать. Закинув повыше ноги и заложив руки за голову, он принялся раскачиваться в гамаке, будто качки корабля ему было мало.

– Ты видел, командир, как я остановил большущий корабль? – не унимался студент. – Что я спрашиваю, конечно, видел. Ты себе представить не можешь, что я при этом испытал. Это нельзя описать словами. Это…

– Это со временем может стать опасным. – вмешался в разговор, спустившийся к ним лорд. – Не для тебя, а для окружающих.

– Ты это про что? – напрягся Фельбиус.

– Я про то, что ты при этом испытал удовольствие. – сняв кафтан, лорд укутался в до конца не высохший халат. – Потом тебе потребуется ещё, потом ещё. Так можно попасть в зависимость.

– Ты неправ. – вступился за студента Горн. – Без его помощи нам сегодня пришлось бы туго.

– Я не про это. – Вивелин кряхтя забрался в гамак. – Речь о другом. Сегодня ты остановил огромный корабль, с большим количеством врагов. Тебе это понравилось. Завтра, для получения такого же удовольствия, понадобиться ещё больше.

– Если исходить из наших целей, то врагов у нас будет предостаточно. – успокоил его Фельбиус. – Мы только вначале пути.

– Это да, но что будет, когда враги кончаться или будут повержены? Сумеешь ли остановиться? Это как с золотом или властью – чем больше имеешь, тем больше хочется. Скарлон, похоже, решил эту проблему для себя довольно просто – всё уничтожить и дело с концом.

– Ты часом, не от Красного заразился? – предположил Горн. – Он любитель намекнуть на тему: – заслуживает ли этот мир, чтобы его спасали.

– Да не, – выдвинул другую версию такого настроения лорда Фельбиус, – причина кроется в том, что ему пришлось расстаться с «Секирой Палача». Ведь так, друг Вивелин?

– Зря иронизируешь. – угрюмо сказал лорд. – Дело действительно в «Секире Палача». Когда в первый раз взялся за её рукоять, я испытал желание убивать. Тогда кругом были враги. И я был счастлив.

– А когда я предложил тебе расстаться с нею, кругом были только друзья. – закончил за него Горн. – Я правильно тебя понял?

– Да. – лорд был мрачен. – Я испугался. В первый раз в жизни я испугался не за себя. И это было очень страшно.

– Ты хочешь спросить – смогу ли я остановиться, когда придётся делать выбор? – догадался студент к чему клонит Вивелин.

Лорд промолчал. Горн и Фельбиус тоже не стали ничего прибавлять.

– Давайте спать. – предложил юноша.

Никто ему не ответил. Вопрос о выборе до поры был снят.