Константин Павлович Бахарев
Школа диких сердец. Выпускник
Представитель «Мамтел» замолчал, ожидая ответ. Конечно, корпорация была богатой, но относиться пренебрежительно к жандармерии не могла. Подводные тюрьмы были готовы принять даже самых крутых, и если бы Жебрак отказал, то «Мамтел» на этом бы и закончил тему розыска пропавшего транспортника.
Матвей для вида помолчал минутку, вроде как размышляя. На самом деле деньги были неплохие, для семьи всегда пригодятся. Ему самому в поместье капиталы были ни к чему. Здесь находилось всё необходимое и даже два прайда львов, стадо бизонов, прочее зверьё, космодром и огромная, почти на пять миллионов томов библиотека, единственная такая в мире.
– Я согласен вам помочь, – ответил он.
И тут же пришёл сигнал из Центрального Бюро, что для него пришла почта – несколько тяжёлых пакетов, это деньги «Мамтел». Пусть пока там и полежат. Сейчас можно и поработать, тем более самому интересно.
На пепелище
Никого здесь нет, да и кому что делать тут? Все ценности вывезли, одни развалины. Разве что пастухи здесь ночуют, загонят стадо коз или овец. Ага, вот и кострища возле стен. Ладно, пусть бродят, не мешают.
Изредка Матвей поглядывал на личную бляху. Та висела справа, чуть сзади, за плечом. Никаких сигналов, значит, всё спокойно рядом.
Обходя здания, Матвей в одном увидел следы жестокого боя, стены обожжены лучами, следы высохшей крови, а в задней стене проём, обугленный мощным пламенем. Там оказался спуск, хоть и весь взбугренный, с осыпями, но пройти можно.
Матвей вышел в довольно объёмную подземную пустоту. Бляха давала хорошее освещение и было видно, что пол усыпан слоем хрустящих под ногами мелких обломков. Сразу стало ясно, что здесь бушевал страшный пожар. Что-то сожгли, что-то такое, что не должно попасть в чужие руки.
И вдруг Матвея охватило чувство, что он у себя, в подвале алтайского дома, там, где медицинский центр. Почудилось, что вот-вот раздастся щелчок, сигнал к началу очередной жизни.
«Опять ложная память?» – удивился Матвей. – «Что то часто это стало происходить со мной».
Пожав плечами, он попинал ногой валяющиеся на полу обломки, как вдруг замер и прикрыл глаза, решив, что у него зрительная галлюцинация. Через пару секунд Матвей решительно вздохнул, открыл глаза и наклонился. Он подобрал с пола блёкло-синий шарик, точь-в-точь такой, какими был оборудован его «саркофаг» в медцентре. Такие шарики катались за прозрачной боковиной при открытии крышки. Сейчас он заметил его случайно и даже не поверил сначала, что это они.
Матвей попинал слой обгоревшего мусора, и подобрал ещё несколько шариков.
«Оказывается, они не горят», – подумал он. – «И второе, мои саркофаги не единственные на Земле. Чей же был тут? И кто его уничтожил? И зачем? Может, это Стас тут был? Или Борис Борисыч? Спокойно, спокойно. Пошли наверх, Матвей».
А наверху, во дворе вдруг начала подёргиваться бляха. Она то поднималась немного вверх, то кружилась небольшой восьмёркой. Однако, вокруг стояла тишина. На экране драйсера ничего опасного не отражалось.
Вдруг над развалинами монастыря возник тот самый, знаменитый жёлто-красный универбот Демута с прозрачным дном. А через минуту и сам Великий Усмиритель уже подходил к Матвею.
– Хорошего дня, Кикаха! – сказал он и приподнял, приветствуя, правую руку с оттопыренным указательным пальцем.
– Хорошей охоты, Демут! – Матвей тоже помахал указательным пальцем. В своей длинной жизни он несколько раз встречался с Великими Усмирителеми. Когда-то Жебрак убивал их, когда-то наоборот. Пару раз он даже служил у Демута, вызнавая секреты самой успешной армии в истории человечества. Интересно, что Великий Усмиритель всегда был на одно и то же лицо. Его Служба появилась примерно тридцать тысяч лет назад и Демут был такой же сейчас, как и тогда – невысокий, подтянутый, седой, ярко-синие глаза сверкают ультрамарином на красном, всегда красном от загара лице. Как то Матвею удалось покопаться в информбазе Службы Великого Усмирителя: узнал, что преемники на эту должность подбирались заранее, в глубокой тайне, но чаще всего это были прямые потомки Демутов. Их насчитывалось уже несколько сотен и все на одно лицо. И троих из них Матвей прикончил разными способами, и те в свою очередь дважды отправляли его в медицинские контейнеры на алтайском ранчо. Давно это было, тысячи лет прошли. Сейчас-то что ему надо?
– Меня интересует Хейден, – прямо сказал Демут. – Если ты его найдёшь или хотя бы сообщишь, где он, требуй с меня что хочешь.
– Он в розыске, – Матвей спохватился, что синие шарики до сих пор держит в руке и ссыпал их в наплечную сумку. – До приговора он в распоряжении Совета Союза.
– Да, и «Мамтела», – засмеялся Демут. – Ваши дела мне не интересны, Кикаха. Просто сообщи мне, где он и всё. Десять миллионов, они, кстати, уже в Тулоне, переданы твоей жене.
– Хорошо, – просто, без всяких понтов, сказал Матвей. – Я сообщу. А это ваши парни здесь всё выжгли? А где бандитов ловили? Мне надо место их укрытия осмотреть, вдруг что на какие мысли натолкнёт.
– Вот и отлично, – Великий Усмиритель кивнул. – Любая помощь, всё, что могу, сделаю. А могу я сделать очень много.
И он засмеялся. Потом глянул на своих бойцов. Те рассыпались по мёртвому монастырю, наблюдая и контролируя обстановку. Среди них Матвей с удивлением заметил двух марсан, причём, явно матёрых бойцов. Один даже с нашивками старшего коммандос. Когда-то давно, Матвей провёл немало времени в туннелях и шахтах Марса, проповедуя новую веру. Он знал, что марсане отчаянные и грозные бойцы. Не зря им запрещён выезд с планеты. И Понтификат давит их беспощадно много лет, не так давно там резню опять устроил.
– Жы-гаН! – крикнул Демут и махнул рукой.
Марсан, тот самый, с нашивками, не спеша подошёл и угрюмо снизу вверх посмотрел на командира. У Матвея возникло ощущение, что он тоже встречал этого парня с Марса, он был ему явно знаком. Но это чушь. На красной планете Жебрак не бывал тысячи лет, а марсане столько не живут. Откуда-то, из древней памяти, вдруг всплыли подземные костры в пещерах Марса, неустанные камлания в честь бога Амаранта. Жы-гаН дёрнулся и немигающе уставился на Матвея. Что-то почуял маленький воин.
– Возьми своих, покажешь здесь всё, и расскажешь, как было, – велел ему Демут и повернувшись к Матвею, сказал: – Удачи, Кикаха. Знай, что деньги останутся у тебя при любом раскладе. А твоему начальнику Лабаддо про них ничего не известно, так что делиться не надо.
Красно-жёлтый универбот Демута по плавной дуге поднялся вверх и пошёл над морем. Спереди, по бокам и сзади повисли машины эскорта.
– К брату полетел, – хрипло сказал Жы-гаН и чуть дёрнул головой: – Мы за тобой пойдём, куда тебе надо?
– Покажи, где вы бандитов нашли, – чуть сощурясь от напряжения, попросил Матвей. Что-то далёкое вдруг шевельнулось в мозгу, давнее ощущение единства, восхищения. И тут же вспомнил – да это же ментальный контакт с марсанами! Его ментальная волна вновь заработала, которую он же сам у себя выделил и наладил для эмоциональной связи с отборными бойцами Марса, теми, кому он доверил арсеналы!
Видно, Жы-гаН что-то чувствовал, но очень смутно, видать, тренировок давно не было. Ладно, это потом, сейчас делами надо заняться.
Жизнь выпускника – 5
Сидя в гравилёте, Матвей поглядывал на идущий впереди десантный универбот. Вторая боевая машина прикрывала их и шла сзади и немного ниже. Хотя, кого тут бояться? Впрочем, в любой момент могут появиться обитатели внутренней Африки, и кто знает, как они себя поведут. С ними Матвей не сталкивался очень много лет. Почему-то в своих поисках друзей он никогда не забирался вглубь чёрного континента. А надо бы, сделал зарубку в памяти Матвей.
Подземелья оказались довольно просторными. Жы-гаН любезно сунул Матвею карту, видимо, снятую в прошлом году, когда отсюда выкуривали бандитов. До сих пор тут валялись рваная одежда, обломки каких-то труб, кучи щепок. Осматривая туннели и вырубленные в скалах залы, Матвей замедлил шаг. Что-то ему показалось знакомым. Он остановился и провёл ладонью по каменному ребру, разделявшему два коридора. Так и есть, это характерная марсанская проходка штреков. Очень тщательно отделаны границы коридоров, ага, вот и пустые картуши, выбитые на стенах. На Марсе в них указывают, какой род, клан владеет этими местами.
Непроизвольно проведя рукой по картушу, Матвей повернул голову и увидел, что стоящий неподалёку Жы-гаН пристально смотрит на него.
– Велик наш бог! – ментальный вызов мягкой волной прокатился в подземельях. Видимо, старший коммандос напряг все свои силы, посылая сигнал, потому что десантники, бродившие рядом, вдруг напряглись и закрутили головами.
Матвей вздохнул и решил, а почему бы и нет?
– Время свободы идёт, будь осторожен, – ответил он Жы-ганУ, послав ментальный ответ. Сложив левый кулак, он дважды качнул мизинцем. Старший коммандос Демута, стоявший не дыша, затяжным выдохом выпустил воздух из лёгких, склонив при этом голову. Он не сделал ни одного движения, не сказал ни слова, но Матвей знал, что стоит только приказать и этот зелёный марсан вырежет всю свою десантную группу, да и самого Демута пришьёт.
Жебрак, уже основательно раскачавший волну связи, уловил, как внутри Жы-ганА бьётся радость. Ещё бы, ведь он стал первым, кто увидел бога Амаранта через тысячи лет – cкоро Марс станет свободным.
Сидя в своём поместье, Матвей раскладывал ситуацию. Оказывается, марсане свили огромную сеть на Земле. Его это не беспокоило, хоть будет чем заняться жандармам. Здесь вдруг зацепило другое. Непонятная смерть въездного инспектора на Венере, о котором рассказал спасённый раб. Матвей запросил в «Мамтеле» всю информацию по этому инциденту и узнал, что у инспектора при досмотре межпланетного грузовика взорвалась голова.
Что-то подобное уже случалось и раньше. Матвей помнил, как примерно три-четыре тысячи лет назад была парочка таких происшествий. Или раньше? Точно! Это было давным-давно, когда Жебрак служил командиром полка сабельеров у короля Арденнского. В рукопашной схватке он влупил тяжёлым мечом по шлему гвардейского копейщика, носившего на плече командирский знак. И внезапно голова противника буквально взорвалась.
После боя Матвея хвалили за мощный удар, потом его даже прозвали Сокрушителем Черепов. Никто ничего не заподозрил, к тому же и шлем был изуродован довольно сильно. Но сам Матвей недоумевал, он точно помнил, что ударил по копейщику на миг позже, чем у того лопнула голова.
Когда-то Борис Борисыч принёс большую коробку, наполненную заколками для галстуков. Он хотел вручить их на выпускном всем парням своего класса и философского кружка. Но случилось то, что случилось, а коробку прибрал Матвей. Он одно время брал с собой эти заколки, как талисман. Те, правда, часто терялись, и Жебрак перестал их трогать. А вот одна из тех заколок была на его мече, тогда, в Кабаньем лесу. Приклёпана наглухо к эфесу. А после боя пропала.
– Судя по всему, башка этого инспектора взорвалась так же, как у того копейщика, – пробормотал Матвей. – Расследовали его смерть парни из «Мамтела». Надо скататься на Венеру, заодно и спасательную шлюпку поискать. Как то всё это завязано в один узел. И Хейден тоже.
Он ещё мялся, ехать на Венеру было неохота. Четыре дня невесомости, да ещё тупицы «Мамтела», общаться с ними было невыносимо скучно. Но загадка уже крепко зацепила его. Где то тут скрывалась тайна, большая и странная. Матвей решил бросить монетку, если орёл, то поедет. И только он её подбросил, как сработала одна из нейросетей. Это Жы-гаН сбросил ему свои воспоминания. Бог Амарант велел марсану отправить их, чтобы знать, соблюдают ли на красной планете правила, когда-то завещанные им.
Не глядя на лежащую монетку, Матвей начал прокручивать события из жизни Жы-ганА, быстро, особо не задерживаясь, ничего интересного там явно не было. И вдруг! Во время подавления мятежа в Байресе старший коммандос зафиксировал взрыв головы у одного из бойцов.
– Это не случайность, – решил Матвей. – Лечу на Венеру.
Он встал и начал собирать вещи, а на монетку, лежащую орлом вниз, он так и не взглянул. Сам точно не зная зачем, Матвей взял с собой одну из сотен заколок, так и лежавших тысячи лет в картонной коробке, хранившейся в подвале его дома.
Курок парень отчаянный
Началась проклятая невесомость. Жебрак попробовал закурить трубку, чтоб успокоиться, но втягивающий дым вентилятор потащил и его к себе. Неудобно в космосе летать, всё равно! Уже тысячи лет тут болтаются, а комфорта никакого.
Матвей летел на Венеру, поговорить с теми двумя марсанками, что едва его не оскопили его в подземном поезде. Надо было копнуть про шортенов подробнее. Ими обычно мало занимались, потому что поймать никак не могли. Да и забыли уже про дураков этих. И сейчас Лабаддо махнул рукой на эту парочку. Сказал Матвею, что коли в дело замешаны марсанки, то пусть с ними Понтификат и возится. Но передавать туда информацию посчитал несвоевременным. Видно, копил какие то козыри перед заседанием Совета Союза. Но Матвею разрешил допросить красавиц. Просил только не убивать.
Жебрак хотел докопаться, кто стоит за шортенами. Ниточка тянулась ясно видимая. Бандиты, напавшие на монастырь святого Торреса, придурки из Страны Большой Войны, хотевшие убить его самого, и шайка шортенов из поезда, всё это было связано меж собой. И каким то образом тут оказались запутаны марсанки-нелегалки. Матвей чуял здесь что то неясное и угрожающее. И как сыщику ему стало интересно в этом разобраться, тем более за ним стояла вся мощь жандармерии Земли и он ничего не боялся. И никого. К тому же была гарантирована поддержка от корпорации «Мамтел» и всемогущественной Службы Демута для решения некоторых вопросов.
Венера дала о себе знать вибрацией планетолёта. Гася спиральное ускорение, начатое в миллионе километров от Земли, летающий холодильник «Мамтела» начал трястись, как припадочный. Это тоже не нравилось Матвею в космосе.
«Больше не полечу, – решил он. – Неужели я, самый старый и потому весьма достопочтенный житель Земли, должен подпрыгивать в этой стальной калоше?»
Через сутки с небольшим торможения планетолёт, доставивший на Венеру очередную партию замороженных неудачников, растопырив опоры, пошёл на посадку.
Жебрака встречал местный представитель жандармерии, невысокий крепкий парень. Звали его Курок. Ещё он работал на «Мамтел», Понтификат, департамент геологии Совета Союза и думал, что никто об этом не знает. Но пока Курок устраивал всех, посылая отчёты в четыре адреса.
Недовольный мучительными сутками посадки Матвей хмуро глянул на него и бросил ему свою сумку. Висевшая над плечом бляха, уловив настроение, чуть слышно зажужжала, становясь на боевой режим.
– Э-э, – Курок поймал сумку и облизав пересохшие губы, взглядом указал на летающего охранника: – Шеф, здесь бляхи запрещены. Э-э-э.
– Да неужели!? – злой Жебрак огляделся. – И кто мне тут запретит?
В небольшом терминале продовольственного космопорта народу было немного. Инспектора въездного контроля, кондуктора с рабскими ошейниками, замасленные техники, контролёр «Мамтела», несколько пассажиров, прилетевших вместе с Матвеем; все с тупыми неподвижными лицами. И все, услышав вопрос сердитого жандарма со страшной бляхой над плечом, отвернулись, как будто ничего не произошло.
– Одичал тут! – начал орать на Курка Жебрак. – Забыл, кто тебя кормит! Ещё одна промашка, уедешь в астероиды, пыль с них смахивать! Поехали!
Раздался гул и стук. Около стены космопорта что то зашевелилось. Присмотревшись, Матвей увидел ползущий конвейер – выгрузка продовольствия началась. Белые от заморозки трупы тащились куда то на разделку, в последний раз пользуясь достижением цивилизации – бесплатным транспортом. Уже через десять примерно часов их нашинкуют и раскидают по контейнерам, которые потом развезут по разным плантациям и заводам.
«Венец природы, человек, – подумал Матвей. – Свобода, демократия и братство. А всё кончается тем, что рабы жрут рабов и сами станут кормом. Ничего не меняется в обществе, и никакие теории и революции ничего не изменят».
Он машинально оглянулся на инспекторов, проверявших багаж у пассажиров, как вдруг бляха пискнула и мощный импульс, пущенный ею, моментально обуглил и разорвал напополам замороженный труп на конвейере. И тут же раздался дикий крик. Это орал контролёр «Мамтела». Он стоял, разведя руки, а по его лицу ползли чьи-то кровавые мозги. Рядом валялся человек без головы.
Матвей уже укрылся за растерянным Курком; вытащив ганьтер, он быстро оглядывал терминал. В голове Жебрака страшно зашумело, будто океанская волна обрушилась сверху, будто тысячи голосов взвыли одномоментно. Матвей умел владеть собой и весь этот шум вывел на периферию сознания и отгородился от него ментальной заслонкой. А все, бывшие в терминале, стояли оцепенев, только гудел конвейер, утаскивая мороженые тела в разделочный цех.
Потом Жебрак восстановит картину, благо, что в терминале оказались приборы наблюдения.
Из кулака замороженного человека на конвейере вылетел с неимоверной быстротой маленький предмет. На чрезвычайно замедленных повторных просмотрах было видно, как он проносится перед лицом контролёра, причём тот даже глазом не моргнул. Он ничего не заметил, мозг даже не среагировал. Скорость необычайная, сверхъестественная. Предмет врезался в голову пассажира, прилетевшего на том же корабле, что и Жебрак.
Орудие убийства так и не нашли. Но Матвей знал, что это. И он подобрал обломки, о которых никому не сказал. На максимальном, чуть ли не атомарном уровне, используя личные инструменты, он рассмотрел запись инцидента. И никому не стал рассказывать.
Это была заколка для галстука, со светло-оранжевым, тигровым камешком. Латунная, с битыми буквами на внутренней стороне – ШДС. Таких заколок у Матвея в алтайском поместье было несколько коробок. Он прибрал их после первого воскрешения, на память, отыскал в школьном подвале. Заколки принёс Борис Борисыч за несколько дней до исчезновения друзей Жебрака и его самого. Он хотел, чтобы парни нацепили их на выпускной, на выпускной из школы диких сердец. Матвей изредка брал их с собой. За тысячи лет потерялось штук сто, это когда Жебрак помирал вдали от родных мест, и заколка попадала кому-нибудь в руки. Также, как и к этому несчастному, видно, хранил, как талисман. Впрочем, это неважно. А заколка, что взял с собой, не среагировала. Ещё одна тайна.
Марсанки сидели на цепях. Одна цепь шла к ошейнику, вторая опоясывала талию. Девушки-убийцы пользовались популярностью на Венере. Каждому хотелось отыметь марсанку, редкий товар, практически небывалый.
Курок, сопровождая Матвея в любовный загон, рассказал, что за особую, повышенную плату клиент может попытаться спариться с зелёнокожей дамой, когда у неё не связаны руки и ноги.
– И как успехи? – снисходительно спросил Жебрак. Он не то что понтовался. Так надо было себя здесь вести. Грубить, показывать свою крутость. Венера была глухой провинцией, и его, большого начальника тут считали именно таким. Имидж земного генерала. Надо было сделать так, чтобы после его отъезда Курок нахлестался всякой дряни, а его бы жалели, и радовались, что наконец-то начальство уехало. Обычная схема поведения. Причём, если вести себя спокойно, по человечески, вежливо и с пониманием относиться к местным, то сразу можно так упасть в глазах местного быдла, что и не подняться. Уважают только силу. Кстати, ярким представителем этого могущества была личная бляха над правым плечом. Ведь так никто и не потребовал нейтрализовать её.
Коптер завис над жёлтым домом и медленно опустился у входа. Там толклись десятка два хмурых мужиков. Все с ошейниками. Ну, у рабов одна радость – секса попробовать, а тут ещё диковина. Они равнодушными взглядами проводили жандармов.
Внутри Жебрака уже ждали, Курок предупредил.
– К сожалению, придётся немного подождать, – засуетился владелец казённого дома развлечений. – Клиенты у каждой девушки.
Хотя Курок при Матвее предупреждал по связи этого хитрого венерца не задействовать марсанок, чтоб с ними спокойно поговорить. Но местный сутенёр решил не рисковать, вдруг приехавший с Земли начальник прикончит экзотических девиц, и хоть немного денег ещё решил сорвать.
– Можете посмотреть, – венерец с поклоном повёл рукой в сторону большого экрана. – Оба клиента заказали свободную любовь.
Жандармы прилетели вовремя. Как раз один из желающих отдохнуть заходил в комнату к марсанке, той самой, что управляла тогда гидропушкой, страшненькая такая.
Она сидела на кровати, почёсывая живот под цепью. Совсем голая, только на бёдрах намотана жёлтая тряпка. Раб, огромный мужик с мускулистыми руками, презрительно осмотрел её. Сделал шаг вперёд, ухватил за цепь, что вела к шее и приподнял марсанку с кровати.
Та сразу же вцепилась ему в лицо руками. Мотая головой, раб свободной рукой сгрёб её ручки, постоял, глядя, как марсанка извивается и бросил даму на кровать. Ещё даже не упав, девица изогнулась в сложном кульбите и ногой ударила клиента в подбородок. Тот пошатнулся и помотал головой. И сразу же марсанка, уже рухнув на кровать, подрубила ему левую ногу и подтащив к себе, прыгнула мужику на плечи. Миг, и вместо глаз у самонадеянного клиента кровавые дыры. Ещё пара секунд, и тот заревел в ярости, и тут же марсанка вырвала у него язык. Отбросила его в сторону, присела на кровать, потёрла у себя шею под ошейником и зевнув, улеглась. Раб свалился на пол и начал биться в судорогах, постепенно затихая. Болевой шок, мощная потеря крови, спасение невозможно.
– Четвёртого прикончила, – восхищённо сказал сутенёр. – Никогда такого не бывало.
Он включил камеры в комнате с другой, симпатичной марсанкой. И там всё окончилось не в пользу клиента. Он лежал скрючившись, зажав руки в паху и мелко трясся. Тоже, очевидно, помирал.
– Я рекламный фильм снял, – сказал венерец. – На Земле покажу, от клиентов отбоя не будет. Там же нет марсанок?
Матвей пренебрежительно пожал плечами, а Курок за его спиной показал сутенёру кулак.
– Покойников убрать, запись отключить, – велел Жебрак. – Пойду говорить с ними. Да, лихие дамочки, чуть и меня не прикончили.
Венерец упрятал голову в плечи и посмотрел на Курка. Тот сделал большие глаза и жестами показал, что надо всё отключать.
– Руки, ноги им связать? – уточнил сутенёр.
– Присматривай за ним, – не отвечая, сказал Матвей Курку. – Если бляха что уловит, порвёт тут всё. Ну ты видел как в терминале было.
Он вытащил из кармана куртки трубку, не спеша набил табаком, закурил и не спеша двинулся к самым популярным девушкам Венеры. Сутенёр, увидев, как земной босс пускает изо рта дым, скорчился в кресле и затих. Какой ужасный сегодня день! Пережить бы его, лишь бы вернуться домой живым! Страшно.