Константин Кривчиков
Тропами Снайпера. Долг обреченных
Нырнув в траву, Тимур первым делом змейкой дополз до меча и вооружился. Потом, приподняв голову, осмотрелся. Увиденное его не вдохновило. Бандиты беспорядочно палили в сторону леса. И в этом, в общем-то, имелся резон, так как арбалетные стрелы прилетели именно оттуда. Однако тем самым враг выдал свое месторасположение. Но зачем? Не слишком ли опрометчиво вели себя такие опытные охотники за головами, как дампы?
– Прекратите палить, дебилы! – прохрипел Грек. – Патронов и так в обрез.
Он лежал на боку, положив автомат перед собой, и лихорадочно крутил головой по сторонам. Кисть правой – раненой – руки обхватывала рукоятку оружия, указательный палец – на спусковой скобе. Командир отряда, несмотря на ранение, был готов к бою. Только вот противника не видел.
– Да прекратите вы! – снова выкрикнул Грек. – Займите оборону!
Но его голос, похоже, никто не расслышал в треске автоматных очередей.
«Что муты собираются дальше делать? – подумал Тимур. – Вести перестрелку? Арбалетами против автоматов? Хм… Дампы, конечно, чудаковатый народец, но не до такой же степени! Зачем им подобное развлечение? И для чего вообще они организовали свое нападение? Их стиль – внезапная атака из засады до полного уничтожения врага. Но атаковать сейчас в лоб из леса под плотным огнем противника есть полное самоубийство. Так какого черта?
А эти-то чего палят в белый свет как в копеечку? Или видят кого-то? Я никого не вижу.
Кстати, откуда это опять дерьмом пахнуло?»
Невозможно было определить, нанес ли лихорадочный неприцельный огонь существенный урон противнику. В какой-то момент показалось, что вроде бы нанес, потому что активный обстрел болтами прекратился. Однако передышка длилась всего несколько секунд. Затем из густых зарослей кустов и высокой травы стали выскакивать мутанты, вооруженные различным холодным оружием: копьем-длинномером, алебардой, шестопером… А один из них – мордатый и пузатый – размахивал пижонистым мечом-фламбергом с волнистым клинком.
Неожиданная атака вновь застала врасплох бандитов. После обстрела болтами они решили, что враг засел на опушке леса, и сосредоточили на этом направлении все внимание. На поверку оказалось, что основные силы дампов притаились совсем в другой, противоположной стороне – рядышком в низинке. Оттуда они и ударили – практически с тыла.
Расстояние в десяток метров до группы Грека мутанты преодолели стремительно, за какие-то мгновения. И наверняка бы прикончили бандитов в рукопашной схватке – ведь в ней огнестрельное оружие теряет свое преимущество. Если бы не Тимур.
Так уж получилось, что мутанты выскочили прямо на него. Но первым на их пути оказался все-таки Грек. Он успел повернуться в сторону врага, реагируя на треск сучьев и сухого камыша. А вот выстрелить не успел – подскочивший мутант врезал «командарму» шестопером по голове.
Она бы раскололась, словно орех, если бы не защитный шлем из броневой стали. И все же Грек мгновенно вырубился, и, похоже, надолго. Зато он отвлек на себя внимание дампа с шестопером, и Тимуру этого хватило, чтобы подскочить на дистанцию удара. Мутант не сумел своевременно развернуться в сторону противника, и Тимур снес ему башку размашистым движением меча. Затем сразу сместился в сторону Мары.
Маневр объяснялся тем, что девушку уже атаковал дамп, вооруженный длинным копьем. Мара, почувствовав, что в тылу происходит что-то неладное, к тому моменту поменяла положение, перевернувшись с живота на спину. И действовала, в общем-то, правильно, так как не успевала вскочить на ноги, более того, она еще и исхитрилась выстрелить, попав мутанту в грудь. Но не остановила его.
Мару подвело то, что переводчик режимов огня находился в положении «одиночный огонь». А притормозить одним винтовочным выстрелом грузную тушу бегущего дампа – нереально. Не говоря уже о том, что их гниющие тела обладали специфической особенностью – пропускать сквозь себя пули без тяжких последствий для организма: хоть в дуршлаг превращай иного урода, но если сердце не зацепил, он еще может дать копоти.
Вот и копейщик не отреагировал на ранение – как несся вперед сломя башку с вытянутым вперед оружием, так и продолжил движение по той же траектории. Атаковал он длинномером с двадцатисантиметровым наконечником, метя в грудь, следовательно, защитить девушку мог лишь легкий бронежилет второго класса. Защитить в том смысле, что наконечник не пропорол бы тело насквозь, а застрял бы в кевларовой ткани с труднопрогнозируемыми последствиями.
Обошлось вовсе без последствий. У Тимура имелся только один шанс спасти Мару от неизбежной проникающей раны. И он использовал этот шанс, перерубив древко копья вместе с рукой мутанта. Тот сделал по инерции пару шагов и плюхнулся на девушку, обдав ее смрадом гниения.
Запашок был такой концентрации, что Мара на какое-то время утратила способность дышать, да и соображать тоже. К счастью, Тимур не позволил мутанту долго разлеживаться – схватив его за плечо, сдернул на землю и рубанул по ребрам мечом.
Нанося «контрольный» удар по шее – отсечение головы есть самый надежный способ отправить любого мута к праотцам, – Тимур заметил боковым зрением очередную опасность. Точнее, опасность была одна – потерять жизнь. Но исходила она сразу от троих врагов – дампа с боевым топором, дампа с алебардой и пузатого дампа с фламбергом. Они одновременно ринулись на Тимура, пытаясь взять его в клещи, и, следовало признать, имели основания надеяться на успех.
В то же время действия мутантов выглядели опрометчивыми, ведь совсем рядом находилось несколько бандитов с огнестрельным оружием. Сосредоточив всю атакующую мощь на Тимуре, мутанты рисковали стать отличной мишенью для автоматчиков. Собственно, уже стали, потому что, нападая на парня, предоставили бойцам Грека возможность расстрелять себя с близкого расстояния.
Только вот бандиты не торопились открывать огонь. Возможно, боялись случайно зацепить Тимура. Но больше их бездействие походило на то, что братки решили понаблюдать за схваткой чужака и дампов. Мол, давай-ка глянем, как этот чудик в кольчуге с мутами разберется. Уроет вонючек – значит, молодец, заодно и патроны сэкономим. А если его уроют – значит, туда ему и дорога.
Вот такая, значит, логика. Не совсем благородная, чего уж тут рассуждать. С другой стороны, кто бы ждал благородства от бандитов?
Логику дампов – умелых охотников и вояк – понять было куда сложнее. Не должны они были набрасываться скопом на одного врага, игнорируя остальных, таким элементарным вещам их с детства учат. Однако же набросились, словно адреналин им все мозги отшиб. Или причина заключалась не в адреналине, а каком-то особом умысле?
Так или иначе, Тимуру пришлось отбиваться от атаки сразу трех противников в одиночку. Нет, он бы от помощи не отказался. Но ее отсутствие никак не повлияло на настрой парня, потому что он привык полагаться исключительно на самого себя. Жизнь, так сказать, научила. Да и при чем тут настрой, когда на тебя буром прут отмороженные муты, а счет идет на доли секунды? В такой ситуации руби и коли всех подряд, уж если ты считаешь себя бойцом, а судьба рассудит.
Тимур так и поступил. Набегающий на него слева коротконогий дамп имел, к своему несчастью, еще и короткие руки. При подобной комплекции лучше пользоваться длинномерным оружием, вроде копья или алебарды, или оружием, которым можно наносить выпады, – тем же мечом, к примеру. Однако мутант был вооружен боевым топором-чеканом.
Тоже, разумеется, грозная штука в лапах умелого воина, да вот только древко относительно короткое – меньше метра. К тому же употребил дамп свой чекан тактически неверно. Ему бы попытаться рубануть Тимура сбоку со средней дистанции, максимально используя длину руки. Но он поступил иначе. Еще на ходу со всей дури взмахнул топором, словно собирался расколоть чурку. Кто же так действует против противника, который значительно выше тебя ростом?
Тимур ответил просто и правильно. Не стал размахиваться мечом, а элементарно, выпрямив свою длинную руку, кольнул дампа в правую сторону груди. И прошил ее насквозь до лопатки. Затем плавно сместился влево, сопроводив маневр соответствующим движением меча. Лезвие рассекло плоть мутанта, как кусок сливочного масла, парализовав часть плечевого пояса и, естественно, руку с топором.
Она безвольно упала к туловищу, выронив оружие. Дамп, лишившись конечности, шагнул машинально вперед и получил от Тимура нокаутирующий удар в висок. После чего рухнул на землю и затих.
Добивать поверженного врага Тимур не стал – не из-за обостренного чувства милосердия, а по причине отсутствия свободного времени. Ведь на него уже набегал очередной противник, держа на весу вытянутую вперед алебарду. Парировать ее мечом Тимур не успевал, поэтому пришлось увертываться, одновременно отскакивая назад.
Увернулся и отскочил. Но вот незадача – приземляясь, нечаянно наступил на убитого ранее мутанта-шестоперщика. Тот и не шевелился уже – без головы шевелиться всегда затруднительно, – однако исхитрился напоследок подгадить Тимуру. Споткнувшись о неподвижное тело, он шлепнулся на бок, на секунду потеряв врагов из вида – и очутился в безвыходной ситуации.
Вскакивать на ноги Тимур даже не пробовал, опасаясь подставить противнику загривок. Вместо этого рефлекторно повернулся с бока на спину, чтобы встретить мута лицом к лицу. Но не встретил ни лица, ни рожи, зато увидел над собой стальной серп алебарды, хищно блеснувший в луче солнца.
Через миг дамп обрушил серповидный клинок вниз с очевидным намерением раскроить ненавистному хомо череп. И раскроил бы, если бы не молниеносная реакция Тимура, его невероятная изворотливость и потрясающее владение мечом. Каким-то чудесным образом он успел вскинуть бастард и в последнюю секунду отразил смертельный удар. Скользнув по мечу, клинок алебарды вильнул в сторону и с хрустом вонзился в землю.
Тимур избежал, казалось бы, неотвратимой смерти. Но не сумел удержать рукоять бастарда, и тот шлепнулся в траву где-то за головой своего владельца. Обезоруженному Тимуру не оставалось ничего иного, как ухватиться за древко алебарды и рвануть ее на себя. Но дамп не желал отдавать оружия. Поединок в стиле «тяни-толкай» продолжался несколько секунд и завершился тем, что мутант, потеряв равновесие, завалился всей тушей на противника.
Феноменальная реакция человека и в этот раз оказалась быстрее реакции человекоподобного существа. Тимур на миг раньше врага отпустил древко и вцепился в горло дампа еще до того, как тот сориентировался в изменившейся ситуации. А, как известно, кто не успел, тот опоздал.
Мутант, разумеется, не относился к категории слабаков – те погибают быстро, еще в младенчестве – и не собирался вскидывать лапки кверху. Но руки Тимура могли поспорить в силе и цепкости с гидравлическими клещами боевого робота. А с теми не забалуешь.
Как дамп ни сопротивлялся, пытаясь избавиться от мощного захвата, попытки оказались безуспешными. Сначала Тимур передавил мутанту гортань, а когда тот, лишившись доступа воздуха, задергался в агонии, еще и сломал шейные позвонки. Для пущей надежности, чтобы не вздумал оживать.
Однако схватка, невзирая на ее скоротечность, потребовала от Тимура огромного напряжения сил. Поневоле сосредоточившись на дампе с алебардой, он упустил из вида еще одного врага, умного и коварного. Чем тот не преминул воспользоваться, напав в наиболее выгодный для себя момент.
Пытаясь спихнуть с груди обмякшее тело мутанта, Тимур услышал до отвращения знакомую шепелявую речь: «Шдохни, Тим!» – и невольно вздрогнул, ведь подобное он слыхал неоднократно при, мягко выражаясь, не самых благоприятных обстоятельствах. Машинально повернув голову, Тимур обнаружил боковым зрением очередного дампа – пузатого мордоворота с фламбергом, подобравшегося сзади. Парень, лежа на земле, смог поймать взглядом лишь общие очертания громоздкой фигуры с воздетыми ручищами. Мутант, однако, вовсе не собирался молиться.
Цель командира септа – а фламберг положен по статусу только командиру боевой семерки – была куда прозаичней. Он намеревался рассечь Тимура надвое и находился в доле секунды от реализации задуманного – оставалось лишь обрушить на врага вскинутый меч. Ведь Тимур, придавленный трупом, не мог даже толком пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы отскочить в сторону.
Но судьба, похоже, испытывала сегодня к Тимуру необъяснимо нежные чувства. От него в сложившейся ситуации ничего не зависело, но он опять не умер. Воздух разорвала длинная автоматная очередь – пожалуй, даже чересчур длинная, – и дамп передумал рубать Тимура в лапшу. Чем думать, если тебе мозги вынесли напрочь, превратив черепушку в крошево из костей, мозгов и соплей?
Иначе и быть не могло после того, как в башку разрядили обойму винтовки LR-300. Мара постаралась. Сделав выводы из предыдущего фиаско, она переключила переводчик огня в режим автоматический стрельбы. Ну и отвела душу, израсходовав весь магазин. Возможно, с испугу, либо очень уж обозлилась на вонючих мутантов. Девушка все-таки, а дамы плохо пахнущих самцов не любят.
В общем, разошлось у вожака септа слово с делом. Пожелание «Сдохни, Тим!» он высказал, а вот реализация подвела. Постоял дамп какое-то время, покачиваясь на месте, словно в нерешительности, да и завалился в траву. Финита ля комедия, называется.
Тут уж Тимур наконец-то избавился от лежащего на нем трупа, спихнув его в сторону. Вскочил на ноги. Поднял с земли меч. Огляделся. Дампов не обнаружил. Зато уткнулся взглядом в новую знакомую по имени Мара. Ну или Маруся, как иногда называл ее Грек. Девушка стояла на коленях, продолжая прижимать приклад автоматической винтовки к плечу. И тяжело дышала, раздувая ноздри.
– Похоже, мой долг вырос, – сказал Тимур.
– Сочтемся, – лаконично отозвалась Мара.
– В эту сторону можешь больше не целиться.
– Почему?
– У дампов в отряде всегда семь бойцов. Из них – двое арбалетчиков. Здесь – пять трупов. Арбалетчиков среди них нет. Значит, те находились в засаде в лесу. Кстати, вот их надо опасаться, не мешало бы опушку прочесать.
– Не думаю, что там кто-то остался в живых.
Мара опустила винтовку и одним движением вскочила на ноги. Посмотрев в сторону леса, продолжила:
– Одного мутанта я точно завалила. Он из-за дерева целился из арбалета. Ну я ему и влепила в лоб.
– Это когда же ты успела?
– Успела. Как раз перед тем, как эти уроды из кустов выскочили.
– В лоб, говоришь, влепила? Муты, они, вообще-то, живучие…
Тимур хотел что-то добавить, но в разговор вмешался подошедший Митяй.
– Я тоже вроде бы одного арбалетчика подстрелил, – сказал он. – Похоже, мы всех уродов замочили. Ты, Мара, молодец. Лихо этого ублюдка срезала.
Он небрежно, кончиком ботинка, ткнул в плечо мертвого вожака септа.
– Может, и лихо. – Глаза девушки блеснули. – А ты чего сопли жевал, воин? Он же Тимура мог прикончить.
– Да я это, всю обойму расстрелял. Пока менял… – Митяй развел руками, – пока менял магазин, все закончилось. Вы сами справились… Вот твари!
Он в сердцах пнул дампа.
– Ну и урод. Никогда раньше таких не видел. Полный дурдом в Зоне творится.
Мара огляделась по сторонам. Заметив неподвижное тело Серого, спросила:
– А с ним что?
– Похоже, наповал, – ответил Митяй. – Стрела под лопатку вошла. Не дышит.
«Неужели болт пробил бронежилет, достав до сердца? – подумал Тимур. – Или этот Серый вообще без брони?»
Он до сих пор не рассмотрел толком членов отряда – времени не хватало. Уж слишком быстро и при этом непредсказуемо развивались события. Но он обратил внимание на отсутствие у бойцов унифицированной экипировки, одеты те были – кто в лес, кто по дрова. В частности, защитные шлемы – при этом разной модификации – имели только Грек, Мара и Митяй. Да и оружие у всех было разное.
Оружие, к слову, соответствовало началу XXI века. Тимур в этом вопросе разбирался, потому что на занятиях в Капитолии изучали историю вооружений. «Так что Грек вроде бы не соврал, – подумал Тимур. – Неужели я и в самом деле очутился в периоде, предшествовавшем Великой войне? Ну и занесло! Ладно, могло быть и хуже. Главное, что люди здесь есть. Куда хуже было бы очутиться среди динозавров. Только вот что это за люди? Бандиты?»
– Не дышит – значит, готов, – равнодушно заметила Мара. – Но, вообще-то, фигово.
– Фигово, – откликнулся Митяй. – И без того бойцов в обрез. А что с Греком-то? Тоже ведь не шевелится.
– Сейчас посмотрим.
Девушка присела около Грека и приложила пальцы к его шее. Затем, приподняв командиру веко, посмотрела на зрачок. И сообщила:
– Жив. Просто в отрубе. Значит, оклемается. Здоровье у него железное. Сейчас промедол введу, и очухается.
– А болт? – Митяй показал на древко стрелы, торчащее из плеча раненого. – Что с ним делать?
– Думаю, ничего страшного. Мне кажется, только мягкие ткани задеты. Жгут наложу, чтобы сильно не кровило. А Кащей на базе наконечник вытащит.
Она скинула со спины рюкзак и, открыв клапан, достала пластиковую аптечку.
– Наконечник желательно удалить сейчас, – сказал Тимур. Он стоял рядом, но до настоящего момента не вмешивался.
– Зачем? – возразила Мара, вынимая из аптечки шприц-тюбик. – Наконечник не так просто извлечь. Особенно когда он глубоко засел.
– И особенно когда он еще и зазубрен.
Митяй, словно фокусник, вдруг показал, держа за древко, арбалетную стрелу. На грубо выкованном наконечнике и вправду виднелись корявые зазубрины.
– Откуда ты это взял? – Мара поднесла указательный палец к болту, но дотрагиваться не стала. – Труха какая-то застряла…
– Там вытащил, кто-то из мутов засадил, когда стрелял, – Митяй кивнул на остов обгоревшего дерева и добавил, обращаясь к Тимуру: – Так что, паря, Мара права. Как ты такую хрень из плеча удалишь? Лучше отойди в сторонку, тут без тебя разберутся. Ты чего, хирург, что ли?
Бандит криво ухмыльнулся. Его маленькие и круглые, как пуговки, глаза смотрели на чужака с неприязнью.
– Нет, не хирург, – спокойно отозвался Тимур. – Просто имел дело с такими стрелами. Дампы вообще жуткие грязнули. А наконечники болтов они еще и обмазывают растительным ядом. Так что дело тут не в зазубринах. Яд – вот что самое страшное.
– Откуда ты знаешь о яде?! – воскликнул Митяй, сверля парня взглядом. – И про этих – откуда знаешь? Как ты их назвал – дампы?
– Да, дампы. Знаю. Доводилось пересекаться.
– Где?
– Там. – Тимур махнул рукой в неопределенном направлении.
– Где – там? Ха! Еще скажи – в Москве. Ты, парень, за придурков нас не считай. Вот попадешь к Ироду…
– Заткнись! – неожиданно грозным голосом рявкнула Мара. – Не тебе, придурок, рассуждать за Ирода.
Она уже вколола Греку тюбик промедола и достала из аптечки жгут. Однако после слов Тимура о яде приостановила медицинские процедуры.
– А ты не ори, тебя никто вожаком не назначал, – пробурчал Митяй. – И ты, между прочим, тоже не Ирод.
– Не Ирод, верно, – процедила девушка сквозь зубы. – Я круче – его дочь. Поэтому помолчи в тряпочку. Тимур, скажи конкретно, что за яд? Как действует? Смертельный?
– Да не то чтобы смертельный… Яд у них так себе, быстро выдыхается, если заранее намазать. Но противный. Умирать, если чего, будешь долго и мучительно. А сначала тебя парализует – постепенно.
– Уроды. Не могут нормального яда изготовить?
– Не знаю. Их этот устраивает. Пока жертва медленно загибается, можно ее заживо объедать, по кускам.
Мара с отвращением сплюнула:
– Я же говорю – уроды! Вот что – спасти Грека можно?
– Если руку отрезать, то запросто.
– Это что – черный юмор?
– Вовсе нет. Я же говорю – яд медленно действует. Особенно если выдохся. Тут важно быстро меры принять, чтобы по всему организму не распространилось. А еще надо бы ввести противоядие, чтобы остановить процесс действия яда. Химическую реакцию, короче, надо остановить.
– Ну а сколько времени эта реакция может развиваться? В смысле, пока не станет необратимой?
– Да по-разному случается. Бывает, что и несколько дней. Тогда вполне можно раненого спасти, если лечить правильно. Но лучший способ – кардинальный.
– Ну нет, – девушка мотнула головой. – Руку отсекать я не буду. Уж лучше пусть… Вдруг этот яд и вправду выдохся? Как я потом Греку объясню? Мол, на всякий случай тебе руку по плечевой сустав оттяпали?
– Я и не говорил, что надо сразу руку отсекать. Знаешь, если яд свежий, то мы уже все равно опоздали. Поэтому надо действовать так, будто яд слабый. Глядишь, и пронесет.
– Может, антидот ему вколоть? – подал голос Митяй. – В аптечке же есть какой-то антидот.
После нахлобучки от Мары он помрачнел и какое-то время молчал, сердито сопя. Однако его явно не устраивала роль безмолвного наблюдателя.
– Антидот, да не тот, – отрубила девушка. – Помолчи, Митяй. Чтобы применять антидот, необходимо знать свойства яда. Я, кажется, поняла, Тимур. Надо ввести антибиотик и обработать рану? Да?
– Примерно так.
– А что толку? – снова встрял Митяй. – Даже если яд совсем выдохся, он все равно уже в кровь попал. Все равно кранты Греку.
– Не каркай. Если его быстро доставить в Логово, то Кащей разберется. Он в ядах понимает, у него каких только противоядий нет. А сейчас необходимо замедлить реакцию, верно?
– Примерно так, – опять сказал Тимур. – Только для начала необходимо наконечник из раны удалить.
Мара побледнела. Затем неуверенно протянула:
– Это что же – вырезать надо? Я… не смогу.
Она вопросительно глянула на Митяя, но тот сделал вид, что не заметил взгляда девушки. Более того – достав из кармана кисет с табаком, начал сворачивать самокрутку. Все его поведение говорило: раз такая умная, то расхлебывай кашу сама.
– Возможно, что резать и не потребуется. Дай-ка гляну…
Тимур присел на корточки и, приподняв безвольную руку Грека, осмотрел место ранения. Потом по-хозяйски вынул из ножен, висевших у командира на поясе, боевой кинжал с узким листообразным клинком и ручкой скелетного типа. Разрезал у «пациента» рукав свитера выше локтя – сразу в нескольких местах. И сказал:
– Ты права, Мара, кость не задета.
– Зато наконечник глубоко сидит.
– Не просто глубоко, а почти насквозь прошило. Ты же видела, какая у стрелы длина древка?
– И чего?
– Так вот, кончик наконечника должен располагаться примерно здесь. Еще бы немного, и он вышел бы наружу.
– И что? – Мара не понимала задумки Тимура. – Делать-то чего?
– Накладывай жгут.
– А потом?
– Сама все увидишь. Накладывай, а то он потеряет много крови.
– Ладно.
Девушка шустро затянула жгут. Судя по всему, она действительно разбиралась в медицине. По крайней мере, на уровне санитара.
– Готово, – сообщила Мара. – Чего дальше?
– Приготовь вату, бинт и остальное, что есть для обработки.
– Так у меня и без того все под рукой.
– Тогда начинаем.
Тимур приподнял раненую руку Грека, придерживая ее снизу около локтя. Сжал в кулаке древко стрелы с торчащим оперением. И вдруг с силой направил древко вниз.
Затрещала разрываемая наконечником плоть.
– Ох, блин! – вырвалось у Мары, имевшей некоторые представления об анатомии.
Но наконечник уже высунулся из новой раны, образовавшейся над локтевым суставом. Когда следом появилось древко, Тимур, взявшись за него пальцами правой руки, зажал ладонью левой руки наконечник и обломил древко. После чего обхватил ладонью верхнюю часть древка возле оперения и вытащил обломок стрелы из раны.
Мара следила за решительными действиями Тимура с приоткрытым ртом. «Во, блин! – подумала девушка. – Излишней чувствительностью этот загадочный парень уж точно не страдает. А еще он обладает чудовищной силой. Толстое древко сломал, словно соломинку, практически одними пальцами».
– Хорошо, что Грек без сознания, – хрипло пробормотал Митяй. – Это ж надо – так над человеком издеваться. Садист хренов.
– Готово, – объявил Тимур, игнорируя слова бандита. – Обрабатывай раны и накладывай повязку. Сколько тебе времени понадобится?
– Минут за десять управлюсь, – сказала Мара, вскрывая герметичную упаковку с ватой. – Все-таки, откуда ты столько про этих дампов знаешь?
– Долго рассказывать. Я объяснял уже – случалось с ними сталкиваться.
– Случалось? Мне показалось, или этот, с мечом, тебя по имени назвал?
– Показалось. Он, наверное, просто ругнулся. Пока ты тут возишься, я ненадолго в лесок схожу. Ладно?
– Зачем?
– Ну-у… на всякий случай… – Тимур замялся. – Гляну там. Я быстро.
– Приспичило нашему герою, видимо, – с ехидцей вставил Митяй. – Зачем еще герои в лесок ходят с перепугу?
– Если бы приспичило, то я бы прямо тут под кустиком присел, – отозвался Тимур. – Да некогда. Надо проверить, не осталось ли в лесу мутантов.
– Тебе же сказано, что арбалетчиков мы с Марой подстрелили.
– Подстрелить дампа – не значит его убить. Вот найду трупы… Или хотя бы следы. А пока расслабляться рано.
– Тогда с тобой наш боец отправится, – сказал Митяй. – Он тебя с тылу прикроет, если чего.
– Не надо мне такого сопровождения, только лишний шум. Я один лучше справлюсь.
– Не тебе решать, что лучше, паря, – звенящим от злобы голосом произнес бандит. – Ты наш пленный. Трофей наш, короче. Поэтому делай, что говорят.
Несколько секунд Митяй и Тимур молча смотрели друг на друга. Бандит – набычившись, налитыми кровью глазами, Тимур – спокойно, с неподвижным, как камень, лицом, нависая над худощавым Митяем скалой. Но тот сжимал в руках АКМ, положив указательный палец правой руки на спусковую скобу. И аж подрагивал от возбуждения.
– Отставить, Митяй! – прикрикнула Мара. – Во-первых, Тимур не пленный. Грек сказал, что он может идти куда хочет. А во-вторых, это мой трофей. Мой личный. Нечего им распоряжаться. Пусть идет один и разбирается со своими мутантами. А мы и так двух бойцов потеряли. Да и Грек… В общем, пусть идет один.
– А если он тупо сбежит, трофей твой?
Митяю очень хотелось настоять на своем. Очень. То ли не хотел уступать в споре с чужаком, то ли не нравились попытки Мары взять на себя командование группой. То ли еще какие жлобские причины имелись. В общем, уступать он не хотел. Но и Мара, судя по всему, была еще та девица – с норовом. Одичавшая лошадь, а не девица. Правда, не мутировавшая пока, как фенакодус.
– Если вдруг сбежит, туда ему и дорога, – заявила Мара. – Но вообще-то за ним должок. Да, Тимур?
– Я помню, Маруся, – с неожиданной мягкостью в голосе отозвался тот. Сразу и не поймешь – фамильярничает, дерзит или просто стебается. – Так я пошел?
Лицо Митяя, поросшее рыжей щетиной, дернулось от бешенства. Словно на любимую мозоль ему наступили, не иначе. Однако бандит не нашелся что ответить на дерзость чужака. Да и дерзость ли это была? А продолжать препирательство с упрямой и нахальной девицей Митяй не решился. Так ведь можно и совсем авторитет потерять перед остальными бойцами. Переть же буром на борзую дочь атамана – себе дороже. Пожалуется папаше, а тот особо вникать не станет. Ирод, он вообще без тормозов.
– Иди, – разрешила «атаманша».
Когда Тимур тенью скрылся в зарослях, Митяй, выдержав паузу, сказал:
– А ты не много на себя берешь, девчонка? Старшим тебя никто не назначал.
– Тебя тоже не выбирали, мальчишка.
– Тогда давай выберем старшего. Нас тут пятеро осталось, не считая Грека, – Митяй сделал круговое движение рукой. – Без командира в Зоне нельзя. Давай проголосуем. Я на своей кандидатуре не настаиваю. Но вообще-то я здесь самый опытный. Голосуем?
– Голосуй, если больше заняться нечем, – сказала Мара. – Нет у нас больше отряда. Надо на две группы разбиваться.
– Не понял. Это еще зачем?
– Затем. Ты помнишь, куда мы шли?
– Конечно.
– Так куда?
– Ну в Форт, к Осипяну. – Митяй раздраженно сплюнул. – Ты кота за хвост не тяни, говори конкретно.
– Объясняю чисто конкретно. Мы шли с хабаром, чтобы получить у барыг продукты и боеприпасы. Фигово у нас с тем и другим, сам знаешь. Особенно с боеприпасами. А теперь Грека подранили. Его на базу надо срочно доставить, без Кащея он точно загнется. И что будем делать? Возвращаться назад?
Митяй озадаченно протянул ладонь к затылку, словно собираясь его почесать. Но, наткнувшись на броню шлема, переместил руку и поскреб щетину на скуле.
– Не знаю даже, Мара. Наверное, надо возвращаться. Не тащить же Грека в Форт.
– Значит, разворачиваемся и топаем обратно? Вместе с хабаром, да?
– Ну-у, наверное, – неуверенно протянул бандит. – Грека надо спасать. Он же старый кореш Ирода, вместе срок мотали. Ирод за него пасть порвет.
– Тебе-то точно порвет, – со злорадством заметила девушка. – Однако интересно, что скажет Ирод, когда мы пустыми вернемся, не обменяв хабар.
Митяй окончательно погрузился в раздумье. Он хорошо понимал, на что намекает Мара. В банде Ирода сложилась критическая ситуация с боеприпасами. И не только с ними. Все потому, что группировка в последние месяцы ослабла, потеряв едва ли не половину бойцов. А когда банда слабеет, то добыча хабара снижается.
Нет хабара – нет бабла. Нет бабла – нечем расплачиваться за оружие, боеприпасы, снаряжение, продовольствие. Ведь в банк не сходишь, чтобы перехватить кредит – в Чернобыльской Зоне свои законы, волчьи, можно сказать. В долг дают редко и неохотно. А если и дают – как тот же Осипян, – то под грабительские проценты.
Как итог, банда начинает разбегаться – туда, где есть бабло, оружие, продукты… И сила. Ибо в Зоне уважают только сильных. И выживают только сильные. Все между собой грызутся, как пауки в банке. Дал слабину – потерял хабар, деньги, оружие, людей… И так далее. Вот в такой замкнутый круг попал Ирод со своими братками.
А тут еще одна большая неприятность случилась. Кто-то напал и разграбил караван с хабаром, который Ирод отправил в магазин Жмотпетровича – легендарного барыги, появившегося в Зоне едва ли не раньше сталкеров. Магазин – это так, фигура речи. На самом деле под этой скромной вывеской скрывались огромные склады, где хранилось буквально все. По слухам, даже консервированная фуа-гра. Не говоря уже о товарах первой необходимости, которые в Зоне нужны всем и постоянно.
Вот на такой объект направлялся караван. Но его разграбили неизвестные уроды. Подчистую разграбили, уничтожив весь конвой. Вот тогда ситуация в Логове запахла катастрофой. Ирод поскреб по сусекам и снарядил к барыгам еще одну партию хабара – небольшую, но хватит, чтобы продержаться месячишко до лучших времен. Однако снарядил уже не к Петровичу, а к другому барыге – Осипяну. Во-первых, путь короче, во-вторых, Осипян считался не таким прижимистым по сравнению с Петровичем. Правда, мог и обмануть, подсунув некондиционный товар. Но это уж как положено в торговле – без обмана нельзя, бог торговли Меркурий разгневается.
Экспедиция на базу Осипяна, носившую звучное наименование Форт Боярд, готовилась в обстановке секретности, чтобы избежать утечки информации. Имелось у Ирода подозрение, что инфу о богатом караване к базе Петровича кто-то грабителям слил, потому и расфигачили конвой. Ирод, в последнее время не доверявший никому, не хотел дважды наступать на одни грабли. Даже маршрут от Логова к Форту выбрал пусть и не самый удобный, зато редко используемый из-за наличия блуждающих аномалий.
