Константин Евченко
Штурм Олимпа
– Что за вздор? Как может боевая станция работать без персонала внутри? – поразился Джони.
– На Марсе хроническая нехватка энергии и воздуха. Расстояние от вершины до ближайшей научной базы Спутник порядка сорока километров, поэтому станцию часто оставляли работать в автоматическом режиме и контролировали с удалённого терминала, – объяснил Майк.
– Так выключите её, и всех дел! – дал дельный совет Джони.
– Не можем, автономный режим защиты может быть деактивирован только со внутреннего терминала, – возразил ему Майк.
– И на сколько у этой штуки хватит батареек? – не к месту пошутил Джони.
– Как минимум на три месяца. Вещь надёжная! – заверил Майк, – Она подключена напрямую к полностью автоматической атомной электростанции, находящейся неподалеку в жерле Олимпа.
– Почему нельзя просто взять и вырубить электростанцию? – недоумевал Джони.
– В случае активации режима автономной защиты, электростанция тоже откликается только на приказы с внутреннего терминала. На то он и автономный режим! – попытался объяснить Майк, – Лазер с атомной электростанцией представляет собой единый боевой комплекс. Военные передали в руки гражданских мощное оружие, которое какой-то болван активировал.
– Пока внизу продолжается пылевая буря, может просто эвакуировать с научных баз весь персонал, закрыть этот район, и пусть станция обороняется пока ей не надоест, – выдвинул очередную идею Джони.
– Имеющихся на научных базах наземных транспортных средств недостаточно для эвакуации и половины всех жителей. Да и удалиться на безопасное расстояние от Олимпа во время пылевой бури будет не просто, ведь спутниковая навигация на Марсе больше не работает, – констатировал Майк.
– Сколько времени колонисты смогут продержаться на аварийных запасах? – спросил Джони.
– Кислорода, воды и энергии хватит максимум на два месяца, – тяжело вздохнув признал Майк, – Основная проблема заключается в том, что при проектировании научных марсианских баз возможность введения осадного положения не рассматривалась в принципе. В случае чего, люди должны были немедленно покинуть планету на космических кораблях. На аварийных источниках энергии они долго не протянут. В их сторону уже высланы вездеходы с запасами, но проблему это полностью не решит.
– Пусть тогда военные уничтожат станцию с орбиты! – предложил Джони.
– Она слишком хорошо делает то, для чего её создавали: сбивает все потенциально опасные цели ещё на дальних подступах. К ней невозможно приблизиться. Она и есть самое совершенное супероружие, – парировал Майк.
– Почему не работает система распознавания свой-чужой? – не переставал удивляться Джони.
– Без интеграции в комплекс планетарной обороны, в режиме последнего бастиона вокруг станции могут быть только враги. Это заложено у неё в программе, и она будет до последнего ватта энергии сбивать всё что движется, в том числе, и на поверхности Марса. – признался Майк.
– Феерично! Что же ты мне предлагаешь, атаковать танк на лихом скакуне с шашкой наперевес? – задал риторический вопрос Джони.
– Ты проникнешь в станцию и отключишь её с внутреннего терминала. Других вариантов пока нет. – объяснил Майк.
– Почему бы вам ни послать с этой миссией внутрь станции человекообразного робота? – сражаться один на один с суперпушкой Джони явно не хотелось.
– В режиме автономной защиты станция не впустит в гермошлюз пришельца или биоробота с искусственным интеллектом. Войти внутрь сможет только человек в здравом уме, – настаивал на своём Майк.
– Интересно, каким именно образом машина сможет определить, имеет ли она дело с человеком, пришельцем или с искусственным разумом? – недоумённо спросил Джони.
– В подробности пока углубляться не могу, но не сомневайся, у тебя точно получится. Процедура проверки тебя непременно развеселит! – загадочным тоном пообещал Майк.
– Есть ли под поверхностью Марса какие-нибудь тоннели? Что если пришельцы прилетели не из дальнего космоса, а вылезли из недр потухшего вулкана? – выдвинул новую гипотезу Джони.
– Интересная идея, но перед тем, как установить станцию противометеоритной защиты на вершину горы, учёные проводили тщательное зондирование местности. По крайней мере на Олимпе и вокруг научных баз ничего необычного они не нашли, а метро там начнут рыть очень нескоро, – признался Майк, – Только на базе Спутник построили подземное противометеоритное убежище, так как у них там много детей.
– Чем занимались ученые на своих научных базах? Может быть какими-то засекреченными военными проектами? – с подозрением спросил Джони.
– Главным образом они боролись с последствиями физической и социальной адаптации человека к длительному воздействию пониженной гравитации. На Спутнике у них даже отдельная детская школа со спортзалом была, – сказал Майк и осёкся, – Нет, я оговорился, будем исходить из того, что школа там есть! И ты туда полетишь!
– Может всё-таки лучше послать туда дистанционно управляемого робота-аватара? – продолжал упрямиться Джони. Ему совсем не нравились длительные полёты на Марс в тонкостенной металлической бочке.
– У нас уже есть одна проблема со взбесившейся станцией. Если мы потеряем управление ещё и над роботом-аватаром, это будет настоящий цирк. Идти должен человек! – уверенно произнес Майк.
– Как же я попаду на вершину Олимпа и войду внутрь станции? – спросил Джони.
– Пойдешь туда на остриче, – объяснил Майк. – В гермошлюз станции спокойно входит вездеход-паук, так что всё должно получиться.
Остричем называли разработанную специально для марсианских условий универсальную двуногую военно-транспортную платформу, внешне сильно напоминающую гигантского страуса шестиметрового роста. Источником энергии для этого необычного бегающего средства передвижения служил компактный термоядерный реактор, для охлаждения которого в задней части монстра располагалась система радиаторов, похожая на чёрный петушиный хвост. В зависимости от решаемых задач, по бокам корпуса пристыковывался широкий спектр навесного оборудования и даже оружия, но чаще всего там устанавливались дополнительные радиаторы, что ещё больше усиливало сходство машины с птицей. Как правило, в условиях пониженной марсианской гравитации остричи на автопилоте резво бегали по бездорожью между научными базами, выполняя роль грузовиков. Контейнер с грузом крепился сверху на спине, отчего на российских станциях остричей обычно называли избушкой на курьих ножках. К сожалению, как и своим земным прототипам, остричам было противопоказано заходить в горы: на крутых склонах они нередко теряли равновесие и кубарем катились вниз. Сама идея подниматься в страусе на гигантский вулкан высотой двадцать шесть километров казалась Джони глупой.
– На остриче?! – возмутился Джони, – Во-первых, ты когда-нибудь видел на Земле, чтобы страусы обитали в горах? Во-вторых, это огромная ходячая мишень, заметная в инфракрасном диапазоне на десятки километров, и в-третьих, на большой высоте в сильно разряженной атмосфере система охлаждения реактора точно перегреется. Лезть на Олимп на страусе это даже не самоубийство, а чистой воды идиотизм!
– Наши инженеры предлагают заменить ядерный реактор на литиевую батарею, плюс мы демонтируем противорадиационную защиту реактора. По массе всё проходит, энергии должно хватить, – объяснил Майк.
– И как же я подкрадусь вплотную к станции? – удивлённо спросил Джони, – Понесу в руках белый флаг, или нарисую сверху на остриче красный крест?
– Это не поможет. До того как станция тебя обнаружит, военные предлагают отвлечь её более опасными летящими целями. У лазерной пушки приоритет на отражение атак из космоса. Пока она будет направлена вверх, ты своим ходом доберёшься до слепой зоны по земле, – как-то неуверенно молвил Майк.
– Слушай, мне эта идея совсем не нравится, так как мои шансы близки к нулю. Делайте что хотите, но я туда не пойду! – резко ответил Джони. Он конечно же понимал, что штурмовать Олимп ему всё-таки придется, но лезть на рожон и соглашаться вот так сразу тоже не следовало. Будут знать, как будить его по пустякам! Сначала нужно всё обмозговать и основательно подготовиться.
– Джони, ты уникальный в своём роде, других таких как ты просто не существует. Обычному человеку с этой задачей точно не справиться, но у тебя будет пусть и небольшой, но всё-таки шанс. На кон поставлено слишком много жизней, поэтому ты вынуждаешь меня поступиться нашей дружбой! – Майк похоже поверил и основательно проглотил наживку, – Ты просто не оставляешь нам выбора! Мне очень больно это говорить, но я буду вынужден сделать так, что ты отправишься на Олимп добровольно, да ещё и за свой счёт!
– Хорошо, валяй! Посмотрим, как это у тебя получится! – весело сказал Джони и выключил связь.
Первым делом Джони сам направил запрос в центральную обсерваторию, чтобы узнать текущее взаиморасположение Земли и Марса. Ответ поступил буквально через минуту, – по всей видимости, аналогичное обращение было самым частым за последнее время. По очень удачному стечению обстоятельств, для ракеты Saturn XXII старт рекомендовался не раньше, чем через пять суток. Это было вызвано тем, что скорость движения Земли по внутренней орбите значительно выше, чем у Марса по внешней, поэтому через несколько недель Земля окажется на одной линии Солнце – Земля – Марс. Если стартовать раньше, то корабль прибудет на Марс еще позже. Как говорится, солдат спит, а корабль летит!
Преодолеть шестьдесят миллионов километров до Марса ракета с Джони могла всего за двадцать пять земных суток. От возникающих при этом перегрузок на разгоне и торможении обычный человек точно бы умер. Поэтому Майк был совершенно прав, когда говорил об уникальности Джони.
* * *
Ещё в начале двадцатого века советский фантаст Александр Беляев написал рассказ Голова профессора Доуэля, сюжет которого основывался на искусственном поддержании жизни в отделенной от тела голове человека. Джони как раз и был той самой живой головой без тела, только дело происходило в двадцать втором веке, с принципиально новыми технологическими возможностями, знаниями в области нейрофизиологии и компьютерными примочками. Вернее, в пятидесятикилограммовом титановом биомодуле помимо верхней части головы и спинного мозга также помещался компьютерный нейроинтерфейс и автономная система жизнеобеспечения.
Создатели нового тела Джони оставили ему всю переднюю часть лица и глаза, поэтому при желании он мог смотреть на окружающий его мир через бронированное смотровое стекло. В лицевой части головы находится слишком много жизненно важных нервных окончаний, поэтому хирурги были вынуждены сохранить в облике Джони хоть что-то человеческое. Он был несказанно рад, что ему сохранили зрение, благодаря которому удавалось ощущать себя человеком. Тем не менее, основным органом зрения для Джони являлись внешние видеокамеры, которые при помощи компьютерного нейроинтерфейса передавали предварительно обработанный сигнал непосредственно в зрительные центры мозга.
Если выдуманная голова профессора Доуэля могла лишь давать сомнительные советы и корчить гримасы, то мозг Джони, оснащенный стандартным машинным интерфейсом, можно было подобно модулю искусственного интеллекта подключать к большому количеству самых разнообразных механизмов, начиная с антропоморфных роботов и заканчивая автомобилями, самолетами и даже подводными лодками. Марсианский острич был лишь одним из множества возможных воплощений Джони, причем далеко не самым совершенным с технической точки зрения. Ощущать себя гигантским механическим страусом ему не нравилось. Почему именно? Да кто её разберет, эту загадочную человеческую душу!
С точки зрения окружающих, у Джони, в его нынешнем состоянии, были значительные преимущества перед обычными людьми. Например, погруженная в специальную кислородосодержащую жидкость голова могла выдерживать значительные инерционные перегрузки, но об этом мало кто знал. Самое главное, что Джони был реальным воплощением легенды, – уже не вполне живой, но и не совсем мертвый, почти не человек, но ещё не машина, умерший и воскресший. Его популярности завидовали знаменитые актеры и поп-звёзды, так как во всём мире таких как он больше не было и не предвиделось, иначе это полностью перевернуло бы все моральные и экономические устои общества. Точно так же, как и редактирование человеческого генома, создание гибридных биомеханических организмов было запрещено законодательно по этическим соображениям. И только Джони был первым и единственным исключением из этого правила.
Появление Джони вызвало у психологов нескончаемую вереницу споров о том, что есть самосознание человека и где начинается грань между людьми и машинами. Джони на всю эту пустую болтовню было наплевать, он просто жил. По мере надобности он принимал участие добровольцем в различных спасательных операциях, но наотрез отказывался участвовать в боевых действиях. В случае с Олимпом ему противостояла машина, поэтому он испытывал к станции ничуть не больше чувств, чем к звонящему будильнику или свистящему на плите чайнику. Нужно было найти способ её выключить или обезвредить, только и всего. О тех эмоциях, которые люди питают к нему самому, Джони мог только догадываться.
* * *
После внезапно появившейся новости об инопланетном вторжении многие земляне побросали свою работу, ушли в загул, набрали кредитов и спустили на ветер все деньги. Действительно, глупо сидеть в офисе, когда вот-вот наступит полный армагедец. Некоторые и вовсе сбежали из городов в безлюдные места в надежде, что там пришельцы их точно не найдут.
Уже на следующий день после начала вторжения паника сменилась на раздражение, которое, в свою очередь, переросло в сильное разочарование. Окончательно придя в себя и немного поуспокоившись, люди бросились искать виновных. К тому времени на орбите Марса осталось лишь два уцелевших геостационарных спутника. Лазерная пушка притихла, так как в ближнем космосе для неё не осталось больше целей крупнее грецкого ореха, а на поверхности Марса вокруг Олимпа бушевала сильная пылевая буря. В любом случае, проблему со станцией нужно было как-то решать, ведь рано или поздно буря утихнет, и за неимением лучших целей лазер начнет палить по гражданским ракетопланам и вездеходам.
Выход из ситуации подсказала некая никому неизвестная террористическая организация, взявшая на себя ответственность за захват станции на Олимпе. Естественно, в мифических космических пиратов никто не поверил, но зато всем стало очевидно, что это коварные пришельцы захватили станцию и науськали её компьютер против людей. И если не злые инопланетяне, то кто же ещё мог сотворить такое!? Этот вывод вполне устраивал не только военных, но даже и учёных, в чьём ведении находилась станция. В общем, если пришельцев и не существовало, их нужно было срочно придумать, а то как-то неудобно получилось, ведь их уже пообещали показать детям.
Несмотря на отмену конца света людям на Земле нужно было жить дальше, и уже на второй день после начала несостоявшегося вторжения знаменитый режиссер Рон Цукас заявил о начале съемки блокбастера Штурм Олимпа. Роковая красотка Эмма Римбет уже дала своё согласие на участие в картине. На афише фильма красовался раскрашенный в пустынный камуфляж бронированный острич, обвешанный оружием как новогодняя ёлка игрушками. Прямо вслед за этим студия BoxDream анонсировала выход игры Штурм Олимпа, в которой острич в одиночку захватывал станцию, и паля сразу из двух стволов героически побеждал пришельцев всех мастей, включая самого главного галактического злодея. Кроме того, все телеканалы непрерывно рекламировали новый мужской одеколон Штурм Олимпа во флаконе в виде острича, а обнаженные амазонки демонстрировали на фоне марсианской горы Олимп новую коллекцию эротического нижнего белья. Одновременно с этим на рынок выбросили игрушечного робота-острича и воздухоочиститель в форме марсианской станции противометеоритной защиты. Вершиной дизайнерской мысли стал приём предзаказов на ходячий холодильник Izbushka, который по зову своего хозяина сам приходит к нему ночью и даже может сгонять в магазин за пивом. Боевые остричи также красовались на пачках попкорна, детской одежде и жевательной резинке. В моду вошли якобы марсианские белковые отбивные и шляпы с искусственными страусиными перьями. Только к вечеру третьего дня креативная фантазия маркетологов начала немного иссякать.
Как всегда и случается в подобных случаях, весь мир сошёл с ума. Объединённое правительство Земли даже издало закон, запрещающий использование шагающих транспортных средств на дорогах общего пользования. Марс был очень далеко, поэтому реальные проблемы колонистов как-то незаметно отошли у жителей Земли на второй план.
Джони было даже немного обидно, что только на четвёртый день к нему обратилась известная тележурналистка с канала 1TrueNews с просьбой дать развёрнутое интервью по поводу возможностей остричей и их работе на Марсе. В отличии от инженеров, Джони имел личный опыт пребывания в чужой шкуре и ни единожды ощущал себя гигантской птицей. Настырная дама с причёской в виде страуса задала Джони неимоверное количество заранее составленных кем-то грамотных вопросов, на каждый из которых ему пришлось дать обстоятельные и исчерпывающие ответы. Чтобы хоть чем-то заполнить видеоряд, телевизионщики обильно приправили интервью документальной марсианской хроникой и реалистичной компьютерной графикой. Джони даже позволили лично проверить весь материал до выхода в эфир, – всё выглядело довольно-таки неплохо, честно и убедительно, без пустой болтовни и шапкозакидательства.
