Константин Белый
Вешалка. Премия им. А. А. Блока
НП «Литературная Республика»
Благодарности:
Директор издательства: Бояринова О.В.
Руководитель проекта: Крючкова А.А.
Редактор: Петрушин В.П.
Вёрстка: Измайлова Т.И.
Обложка: Дондупова С.Ж.
Книга издаётся в авторской редакции
Возрастной ценз 18+
Печать осуществляется по требованию
Шрифт Old Fashioned
ISBN 978-5-7949-0758-2
ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕСПУБЛИКА
Издательство
Московской городской организации
Союза писателей России
121069
Россия, Москва
ул. Б. Никитская, дом 50А/5
2-ой этаж, каб. 4
В данной серии издаются книги номинантов
(участников) конкурса им. А.А. Блока,
проводимого Московской городской организацией
Союза писателей России
Электронная почта: litress@mail.ru
Тел.: + 7 (495) 691-94-51
© Константин Белый, 2022
ISBN 978-5-7949-0758-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ВЕШАЛКА
СЛОВО ОТ АВТОРА
Весь мир – спектакль! Трагедия иль драма,
комедия иль фарс – кому как повезёт.
И главной роли ждём в театре мы упрямо,
но режиссёр нам дал случайный эпизод.
~ * ~
И тем театр завершится,
с чего и начинался он!
Что такое стихотворение? Есть много определений этой особой форме литературного творчества. В большинстве случаев им считается ритмически организованная письменная речь. Я же понимаю под стихотворением нечто иное и, как мне кажется, нечто бо́льшее: любой эмоционально или интеллектуально выделенный текст, несущий заложенную автором идею. С такой точки зрения ритм, рифма, размер становятся инструментами, служащими лишь задаче оформления мысли или эмоции, и дают простор для творчества.
Мне кажется, что эксперименты со словом, звуком, ритмом, размером, орфографией и пунктуацией – обязательное условие поэтического творчества. И на протяжении столетий поэты постоянно искали новые пути и способы выражения своих чувств и мыслей, причём, иногда такие эксперименты становились чересчур вызывающими. Особенно продуктивным на подобные открытия стало начало XX века, подарившее русской поэзии огромное количество новых творческих течений и групп, часть из которых отличалась крайней революционностью. Но, по моему мнению, эксперименты с формой не должны быть самоцелью, не должны отвлекать от основного послания автора, от основной идеи стихотворения. Именно так поступали великие новаторы, совершавшие открытия в стихосложении, и при этом ставшие классиками русской поэзии, среди которых особо любимые мною Пушкин, Блок, Гумилёв, Цветаева, Есенин, Маяковский, Высоцкий, Вознесенский, Галич.
В этом сборнике я предлагаю вниманию читателя избранные стихотворения за тридцать лет творчества, объединённые условными «театральными» сверхидеями. Большинство из представленных стихотворений реализуют упомянутую выше мою концепцию поэтического творчества. А насколько те или иные поэтические эксперименты оказались удачными – судить только читателю!
ТЕАТР У МИКРОФОНА
В период празднества порока,
при превращеньи правды в прах
в проклятьях, праздниках, пирах,
напрасна проповедь пророка.
Влюблённым лес лениво льстит,
любую боль людскую – лечит,
заклятия листвой лепечет
и лепестками шелестит.
~ * ~
Влечёт всех властное величье.
Но, вожделея лучшей доли,
лишась в вольере власти воли,
волк станет во́лом безразличным.
~ * ~
Горою годы громоздятся.
Надгробьем с орденами грудь.
И горбит лет громадный груз,
которым лишь глупцы гордятся.
~ * ~
Земля зарёю розовеет,
закатом зажигает звёзды.
И за ночь золотые грёзы
заботы праздностью развеют.
~ * ~
Корону гордых грозных гор
порой рок кровью окроплял.
И грома рокот грохотал
как скорбный похоронный хор.
~ * ~
Пусть пыль, поднявшись, прячет путь
иль снега пух парит, спадая.
Нам память – спутница плохая.
Прах с пеплом прошлого – забудь.
~ * ~
Приходы праздников прекрасных,
проблемы праздностью прикрыв,
порока призрачный порыв
подарят нам на миг напрасно.
~ * ~
В период празднества порока,
при превращеньи правды в прах
в проклятьях, праздниках, пирах,
напрасна проповедь пророка.
~ * ~
Никто не скроется от Ока.
Пророк до срока не воскреснет.
Крупье найдет на козырь крести
в колоде карт краплёных Рока.
~ * ~
Стреножит страхи нам усталость.
Уступят место стоны снам.
Страданья станут странны нам.
И страсти устаканит старость.
~ * ~
Шах тишины шаманит штили
и души шарит не спеша.
Лишь шёпот с шорохом, шурша,
нарушат тишь и глушь, что были.
~ * ~
У женщин счастье в чувствах жгущих,
в щемящих душу ощущеньях.
А у мужчин же – в восхищеньи
сердец их любящих и ждущих.
~ * ~
Часть человека вечно Бога
чтит чудотворной чистотой,
а часть за чёрною чертой
влечёт в ночь чёртова чертога.
~ * ~
С ума сошедший не смешон.
Шутя, греша и разрушая,
он душу щёткой очищает.
И будет счастлив он ещё.
~ * ~
Мы в царство счастья ищем дверцу.
Но, не ценя отцов заветы,
бряцаем цацками. За это
цена расплаты – наше сердце.
~ * ~
Любовью юные супруги
друг другу умывают душу.
И чувства учат ум уснувший
чудесной сумрачной науке.
~ * ~
Из рваной раны кровь струится
и сердце ро́ковый рвет ритм.
Дух разомкнул круг и парит,
а рядом с трупом смерть резвится.
~ * ~
Гордишься, что могуч и груб,
а гибкость гонишь прочь, глумливо.
Но снег, согнувшись, сбросит ива,
а треснет телом твердый дуб.
ТЕАТР СВЕТА И ТЕНИ
Ведь что такое жизнь – нечаянный подарок,
счастливый номер, выпавший в лото.
И надо жить, чтоб каждый день был ярок,
и чтоб не сожалеть о нём потом.
Пусть —
всё равно ничего нет.
Пусть —
свет – тьма, тьма – свет.
Пусть —
это от «Пусти».
Пусть…
Отпусти.
Отпусти лететь птицею.
Отпусти расти травами.
Отпусти течь водицею.
Разреши не быть старыми.
Разреши парить воздухом.
Разреши плясать молнией.
Разреши гореть всполохом.
Дай свободу быть вольными.
Дай решать, чем на свет смотреть.
Дай смотреть то, что любится.
Дай любить то, что есть, что нет.
Дай мечтать то, что сбудется.
~ * ~
Вновь солнце отправилось в путь
по бескрайнему синему морю.
Ну что же ты?
Улыбнись!
Забудь про тоску и хандру,
забудь про печаль и про горе.
~ * ~
Человечек, сделанный из неба,
подойдёт, когда ты будешь плакать.
И дождём твоим навзрыд мостя ступени,
уведёт к себе,
где в солнца паутине
успокоишься, и будешь мирно спать,
пока он не умрёт.
~ * ~
Через обрывы и вершины
день снова чудом перелез.
И ночи спуск пологий длинный
манит обилием чудес.
~ * ~
Смотрю на взмах лепестков
оживших бутонов.
Бабочки на цветах!
~ * ~
В куске янтаря застывший жучок —
этот миг.
Красив и драгоценен!
~ * ~
Солнце рассыпалось по снегу искрами.
Небо прозрачно до самого донышка.
Истинно говорю вам, искренне:
хорошо то как!
~ * ~
Солнцем, спрятанным в горсти,
Всех на свете угости.
Потянись рукою к небу
И с ладошки отпусти.
Вслед и радугу пускай!
И по радуге, пускай,
Капельки дождя грибного
Утекают вниз за край.
Пусть по небу облака
Поведёт твоя рука.
Их об радугу взбивает
Пеной синяя река.
А плывут они пока,
Помаши на них, слегка,
Чтоб менялись непрерывно
Эти белые бока.
А когда погаснет свет,
То другой рукою вслед
Ты разлей созвездий лужи
И бескрайний млечный след.
Месяц ухватив за край,
Ты со звёздами играй,
И, большим ковшом махая,
Огоньки их раздувай.
Погляди в свою ладонь!
В ней и холод, и огонь!
В ней творение и гибель!
В ней есть всё – не бойся, тронь!
~ * ~
День плеснул в небосвод красками —
Растеклись от истомы и ласк они.
Горизонта хлопнул калиткою,
и ушёл с заката палитрою.
Закатило небо уставший глаз —
Изменилось в мире всё в тот же час.
Там, где солнце плясало жаркое,
Ночь босыми ногами шаркает.
Потянула за край полог сумрака,
Что в котомку вчера засунула.
Растянула над миром бережно
От зарниц и до самого берега.
Разукрасила небо звёздами
Где-то россыпью, где-то гроздьями.
А чтоб было ещё и весело
Над землёй два ковша повесила.
Чуть притронулась к ветру веером,
И прохладой на мир повеяло.
Успокоились волны грозные,
Стали вялые, несерьёзные.
Сонно лижут скалы остывшие,
По-над морем грозно нависшие.
Камни меж собой тихо шепчутся,
С боку на бок лениво вертятся.
Лес над скалами и над водами
То стеной, а то – хороводами.
Тянут дерева́ ветви в темноту
Гладят листьями тех, кто бродит тут.
Стало всё вокруг словно сказочным,
Полувидимым, недосказанным.
Мир наполнился полузвуками,
Полускрипами, полустуками,
Полувздохами, полукриками.
Полулицами, полуликами.
То ли сон, то ли явь – не понять уже…
Но луна тут явилась – ну надо же!
Из-за моря-земли показалась вдруг.
Из горбушки её получился круг.
Пробежала по морю дорожкою,
Ночь погладила белой ладошкою.
А в ответ звёздной млечной дорогою,
Мокрый лоб луны ночь потрогала.
До утра они стали озорнича́ть.
А потом ушли вместе рассвет встречать.
~ * ~
Разбуянился
полуночный шторм.
Ветер режет край
у высоких волн.
Море берег бьёт,
злится, бесится,
языки свои
тянет к месяцу.
И утробою
водной зарычав,
тянет камни вглубь,
чтоб удар крепчал.
Но волну разбив
вновь о скалы вдрызг,
поднимает шквал
миллиарды брызг.
А на дикий вальс
ветра и воды
смотрит белый глаз
Северной звезды.
~ * ~
Уже дожди напились силой.
Уже пришли в движенье тучи.
И ожидает жертв уныло
осенних дней песок зыбучий
Мы попрощаемся с друзьями
и скоро обо всём забудем.
Переливаясь пузырями,
нас окружат дела и люди.
И снова в сердце грусть таится.
И все вопросы без ответа.
Она уже не повторится,
она вздохнёт и растворится —
последняя неделя лета.
Ещё нам шелестят деревья,
играя с ветром втихомолку.
И солнце днём ещё нас греет.
Но это всё уже без толку.
Ведь скоро мы напьёмся ливней
до водяных, до мокрых стелек.
И прислонившись к батарее,
в окно уставимся как в телек.
Но пусть осталось так немного
для каждого тепла и света.
Она тебя не судит строго,
она проводит до порога —
последняя неделя лета.
~ * ~
Затянула над опушкой
вьюга канитель.
Смотрят старые избушки
окнами в метель.
В избах тёмных за порогом
прячутся века.
К морю держит путь-дорогу
ставшая река.
Ели в белом по-над речкой,
вмёрзли в лёд кусты.
Колокольня к небу свечкой —
пламенем кресты.
Церковь старая прижата
снегом до окон.
Огоньки лампад дрожат там
у святых икон.
Снег кружит над куполами,
навевая грусть.
Этот образ вечно с нами.
Это наша Русь!
~ * ~
С тихим вскриком, снежным стоном
ночь на головы спадает,
и своим святым законом
мне покой с надеждой дарит.
В этот тёплый белый вечер
жизнь мне ляжет на ладони.
Мысль, блуждающую вечно,
ветер памяти догонит.
И тоской виски овеет,
заморозит кровь бессильем,
да печалью пожалеет
и согреет жёлто-синим.
Всё, что было, всё, что будет,
тень дрожащая расскажет,
А мечты мой дух погубят
и, смеясь, глаза завяжут.
И отыщет тропку в сердце
меланхольный спутник снега.
Грусть зайдет ко мне погреться,
не найдя нигде ночлега…
И, накрывши мир мой пледом,
ночь с друзьями удалится,
а за ней, крадучись следом,
вновь вернётся день-убийца.
~ * ~
В моей каморке живут две тени.
Одна большая – от белой свечки —
она ласкает собою стены,
шепча рифмованные словечки.
И лижет сердцем моим постели,
сползая на пол кровоподтёком.
А тень вторая слабей, но злее —
она от света, что из-за стёкол.
Она приходит, когда я мёртвый.
Ложится лужей, где сердце било
из перерезанной сном аорты,
где тень от свечки огонь любила.
Я не люблю ни ту, ни эту —
они по крови родные сёстры.
Мой мир без света, мой свет без цвета.
В ладони глаз мне нальются звёзды.
~ * ~
Ведь что такое жизнь – нечаянный подарок,
счастливый номер, выпавший в лото.
И надо жить, чтоб каждый день был ярок,
и чтоб не сожалеть о нём потом.