Константин Белый
Русь Настоящая. Исторические опыты путешественника
Предисловие
Как-то так повелось, что многие жители больших городов смотрят на провинциальную Россию свысока. И этому не мешает тот факт, что подавляющее большинство этих городских жителей сами выходцы из глубинки во втором-третьем, а чаще всего в первом поколении. Но их можно понять – в Москве и прочих столицах (от «культурной» до региональных – Урала, Сибири и т.п.) бурлят события, кипят страсти, плетутся интриги, сверкает мишура, возносятся и пропадают в неизвестность судьбы… А что в глубинке? – жизнь течёт медленно и спокойно, как столетиями течёт вода великих русских рек. Казалось бы, разве может появиться тут что-то необычное? Но при внимательном взгляде можно обнаружить удивительный факт: именно здесь, в этих маленьких городках и хранится история России!
В своем подавляющем большинстве именно из русской провинции вышли в мир люди, принесшие России её славу, по-настоящему, своими делами творившие её историю, явившие своими судьбами примеры силы духа. А в некоторых «провинциях» происходили знаковые события, по-настоящему, без преувеличения определялась судьба всей Руси. А иногда – не смейтесь! – и всего мира. Именно эти события, эти люди и связанные с их судьбами места, и есть настоящая Россия, Русь Настоящая.
Но эта Русь Настоящая практически неизвестна. Хотя, она без всякого преувеличения уникальна. Чтобы с ней познакомиться, не нужно прикладывать много усилий – достаточно внимания и искреннего интереса. А чтобы она стала настоящей – нужно пропустить эти события через себя. И тогда она перестает быть набором дат, а станет живой.
И можно вдруг услышать воинские кличи идущих в атаку русских ратников, российских кирасир, советских солдат; почувствовать смертельное противостояние Владимиро-Суздальского, Тверского и Московского княжеств; увидеть, что стоит Русь на трёх полях – Куликовом, Бородинском и Богородицком; узнать, что корни величайших побед русского флота в топких Тверских и Смоленских болотах; понять как из звуков ветра и шелеста листвы рождались рифмы великих поэтов и образы великих писателей. Увидеть Русь Настоящую.
Но для того чтобы это произошло, нужно прикоснуться к истории лично. И цель этой книги – помочь сделать первый шаг в этом направлении. Я хочу поделиться своим открытием того, насколько уникальна наша земля, и своим опытом прикосновения к невероятным судьбам и событиям, скрытым в, казалось бы, привычном и неприметном. Это совсем несложно! Очень часто для этого достаточно, например, отъехать от Москвы всего на сотню-другую километров. Или просто быть внимательным при посещении других городов. Именно так я и делал, и так и рождалась эта книга.
Введение. Истории об истории
Глава 1. Александр Шишков. История и Истина.
Александр Семёнович Шишков
Как мы воспринимаем исторический процесс? В большинстве, говоря о нём, люди представляют себе ось времени идущей из глубокой древности в далекое будущее, и нанизанные на эту ось факты. Точнее, так себе представляют историю люди западной, технократической цивилизации. И связано это с тем, что орудия труда и производственные силы, а вместе с ними и технологии, действительно развиваются прямолинейно, все более усложняясь. В материалистический XX век такой подход к истории стал доминирующим, так как постулаты, лежащие в его основе, наглядны, и примеры качественного развития технологий видны уже на протяжении даже одного поколения. Но, по сути, при таком подходе исторический процесс подменяется прогрессом, что далеко не одно и то же.
Но ведь технологии и их материальное воплощение – это не единственный аспект развития цивилизации. Не менее важными составляющими цивилизации являются мораль, культура, религия, общественный отношения и сам человек, наконец, которому в технократической картине мира места не отведено. А применительно ко всем этим понятиям концепция линейного развития совсем не очевидна. Хотя бы в связи с тем, что есть много примеров, когда развитие цивилизаций во времени шло по пути регресса, а не прогресса. Или когда жизнь цивилизаций имела ярко выраженный циклический характер.
Но, к сожалению, в настоящее время доминирует именно «линейное» восприятие истории. Она воспринимается как малосвязанный между собой набор фактов и событий. При таком подходе к историческому процессу исчезает само слово «процесс», пропадают все «нематериальные» факты истории, такие как причины и взаимосвязь событий, мотивы поступков, влияние одних аспектов на другие.
Так что же тогда есть История? На этот вопрос есть весьма необычный ответ. Но чтобы дать его понадобится небольшое отступление в сторону и рассказ об оригинальной концепции истинного патриота Отечества, Президента Российской академии наук, Министра просвещения России, адмирала Александра Семёновича Шишкова.
Александр Семёнович Шишков
Александр Шишков родился в 1754 году в Москве в семье мелкопоместного дворянина, инженера-поручика. Формально их вотчиной была небольшая деревня в Кашинском уезде Тверской губернии. Интересно, что буквально в полусотне километров, в Бежецком уезде, спустя тридцать лет после его смерти, родился великий русский писатель, носивший такую же фамилию – Вячеслав Шишков, но их родственные связи не доказаны. Карьера Александра развивалась очень типично для мелких дворян того времени – в 1766 году он поступил в Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге и на протяжении 40 лет служил по морской части, последовательно пройдя все ступени военной лестницы от гардемарина до полного адмирала (2 класс табели о рангах – равен действительному тайному советнику, генерал-аншефу), вице-президента Адмиралтейств-коллегии. Он командовал кораблями, ходил в морские походы, участвовал в русско-шведской войне, был эскадр-майором при императоре. Но все это было бы интересно только узкому кругу историков флота, если бы Шишков, практически одновременно с этим не занялся литературной, исторической и просветительской деятельностью, которую он не оставлял во время всей службы на флоте, и продолжал уже после её оставления до самой кончины.
Уже в 1777 году, будучи уже лейтенантом и преподавателем Морского кадетского корпуса, он составляет «Треязычный морской словарь на Английском, Французском и Российском языках в трёх частях», где была собрана специальная морская терминология и дан её анализ. А спустя всего 15 лет, в период временной опалы, Шишков стал членом литературной Российской Академии. Российская Академия по инициативе Шишкова издаёт с 1805 года «Сочинения и переводы», в которых он помещает свои оригинальные и переводные статьи, свой перевод «Слова о полку Игореве» и обширнейший его разбор. Одновременно он выступает и как историк. В 1799 году в признательность за большое количество написанных трудов по истории русского военно-морского искусства он был назначен на должность историографа флота.
Именно литературная деятельность помогла вернуться Шишкову из опалы к государственной деятельности. В 1812 году Александр I, прочитав «Рассуждение о любви к отечеству» Шишкова, решил снова призвать его к государственным делам. Перед войной с Наполеоном Шишков назначается на должность государственного секретаря на место удалённого Сперанского, а в 1813 году с отставкой с поста госсекретаря становится членом Государственного Совета. Поразительно малоизвестен факт, что именно ярко выраженный славянофил Шишков считается главным идеологом Русской Империи во время Отечественной войны 1812 года. За время войны он пишет все важнейшие воззвания, манифесты, приказы и рескрипты, включая и манифест о всеобщем ополчении, и известие об оставлении Москвы русскими войсками.
Сразу после войны с Наполеоном Шишков возглавил Российскую Академию (которая действовала в противовес Академии Наук, где преобладали иностранцы) и занимал её до самой смерти. Шишков активно выступал против деятельности учреждённых князем Голицыным в 1817 году Министерства духовных дел и народного просвещения и Российского библейского общества. Да так, что после отставки в 1824 году Голицына, которого добилась «русская партия» во главе с Аракчеевым, и куда входил и сам Шишков, он был назначен на пост министра народного просвещения и главноуправляющего делами иностранных вероисповеданий.
И при такой огромной общественной и государственной деятельности Шишков не оставлял свои научные работы, уделяя большое внимание развитию как российской, так и общеславянской филологии, заботясь о сохранении чистоты русского языка, протестуя против господства французского языка у аристократии. Шишков одним из первых осуществил попытку организовать кафедры славяноведения при российских университетах, создать Славянскую библиотеку в Петербурге, в которой были бы собраны памятники литературы на всех славянских языках и все книги по славяноведению.
К концу жизни Александра Шишкова, это уникальное сочетание истинного патриотизма боевого морского офицера и таланта академического учёного – филолога и историка, привело к созданию главного произведения его жизни. В книге «Славянорусский Корнеслов» Шишков выдвигает оригинальную концепцию роли русского языка как мирового праязыка. И если идея придания славянским языкам роли «праязыка» достаточно спорна, поскольку Шишков анализировал языки в основном Европы и центральной Азии, и ему были незнакомы языки других континентов, то его концепция словообразования в русском языке очень оригинальна и достаточно стройна. И даже если сам русский (точнее общеславянский) язык и не являлся самим «праязыком», то, будучи одной из его ветвей, в своем развитии смог сохранить основополагающие его принципы, в то время как большинство других языков их утратило.
Корнеслов
Суть его идей можно попытаться изложить в сжатом виде достаточно простыми словами. Шишков утверждал, что в отличие от множества (или даже всех!) языков мира славянские языки и, прежде всего, русский язык строятся не на абстрактном именовании предмета или события, или явления, являясь просто «клеймом», а выражают отличительную суть предмета (события, явления) через исходный глубинный корень слова, содержащий базовый архетип. Это очень важная идея, во многом неоцененная до сих пор! Русский язык (точнее те исконно русские слова, что в нём остались) – не наименовательный, а смысловой. То есть, каждое настоящее русское слово – это не ярлык, прилепленный на вещь или явление, а описание, передающее содержание этого слова. Вполне возможно, что все языки в своём изначальном варианте тоже смысловые, но по мере «старения», упрощения и, особенно, при большом количестве заимствований, эта функция языка утрачивается и заменяется наименовательной. Правда, сам Шишков придает это свойство только русскому языку, называя его «праязыком». И одним из его доказательств является само наименование пра-народа – «славяне» (словены, словаки и т.п.). Независимо от диалекта в корне у всех этих именований лежит «СЛОВ». То есть, по Шишкову славяне – это «народ слова».
Базовый, глубинный корень – это совсем не то же самое, что корень в филологии. Глубинный корень содержится в базовых Букво/Звуко-сочетаниях и, бывает, сводится даже к одной или двум буквам, причём согласным. Гласная между согласными не играет роли, так как гласные в древнерусском языке несли не смысл, как согласные, а дыхание – эмоциональную окраску, и на письме не использовались – в берестяных грамотах большинство слов записано одними согласными. Гласные возникают только при дыхании, в устной речи (само слово «гласная» однозначно указывает на «глас», «голос», то есть на произношение), так как разговаривать согласными невозможно. А вот в письменной речи главное – передача информации. Здесь без гласных можно свободно обойтись. Даже в современном русском языке это вполне применимо. Попробуйте сами – напишите любое предложение, выкинув все гласные – вы прекрасно поймете смысл написанного. Но говорить без гласных вы не сможете.
Очень важно понять, что филологический корень и глубинный корень – это совершенно разные вещи. Точнее все филологические корни дерева, растущего из одного архетипического корня, сводятся к нему. Разные слова, базирующиеся на одном корне и выстроенные с помощью суффиксов, окончаний и приставок дают нам разные оттенки первичного базового понятия. Часто докопаться до этого корня бывает непросто из-за того, что буквы с течением веков могут выпадать или добавляться, меняться на сходные, но для человека, мыслящего на русском языке, такая связь все равно остается очевидной. Например, слово «Бревно» и «Дерево» – базово однокоренные слова. Посмотрите: «Бревно» в старославянских летописях пишется как «Древно». Очевидно, что это производное от «Древа». Тут имеет место смена буквы, возможно, из-за особенностей речи конкретного славянского племени. С другой стороны, для русских очевидно, что «древо» и «дерево» по сути одно и тоже. Хотя здесь и появилась ещё одна буква в корне. Итак, видим, что «Бревно» и «Дерево» – однокоренные по архетипу слова, хотя и различные по филологическому корню. Но для русских людей эта связь ясна и так, потому что бревно – кусок ствола дерева. Но такую ясную цепочку преобразований удаётся выстроить не всегда, хотя для русскоязычных людей связь и будет очевидной. Например, для нас с вами совершенно ясно, что слова «крепость», «кремль», «кремень» – однокоренные и строятся на корне «КР», выражающем некую архетипическую «КРепкость». Или, например, мы чувствуем, что по архетипу слова «мор», «смерть», «смрад», «мерзость» однокоренные, хотя филологические корни у них совершенно различны. Тем не менее, вооружась словами из других славянских языков и древними текстами, такие цепочки можно выстроить и свести все к звуковому архетипу «МР», выражающему что-то страшное, неприятное, нежелательное. Именно так можно пытаться докопаться до истинного, глубинного смысла любого слова, и иногда такие исследования дарят удивительные открытия.
Главы книги Шишкова носят, например, такие названия: «Дерево слов, стоящее на корне КР, ГР, ХР: крест, корень, скорбь, гордость, грех» или «Дерево слов, стоящее на корне ТР: страсть, труд, страна, прост». А сами изначальные звукосочетания проистекают, как сейчас сказали бы, из неких общих принципов построения Вселенной (у Шишкова – имеют Божественную природу). Так как буквосочетания разными азбуками как системами записи могут фиксироваться по-разному, то у различных языков одинаковые слова могут различаться очень сильно, но архетипический корень достаточно часто удается обнаружить! И в родственных славянских языках, и, прежде всего, русском, это сделать достаточно просто. А через них можно пытаться разобрать родственные слова и в других языках, обнаруживая и там эти архетипические корни.
История и Истина
А теперь, уже понимая суть концепции, можно попытаться разобраться в скрытом смысле слова «История» и его корневыми согласными. И тут все зависит от того, на какие корни разложить это слово. Это непросто, но очень увлекательно!
Слово «история» раскладывается на три корня: «ИС-СТ-Р». Две последовательные буквы «С» в слове «История» слились, так как для русского языка сдваивание согласных несвойственно – в старинных записях даже вместо «русский» писалось «руский». Но, конкретно в этом случае, сохранилось даже однокоренное слово «исстари» (наречие), где осталась сдвоенная буква «С».
Вначале рассмотрим принципиально важное архетипическое корневое буквосочетание «СТ». Корень «СТ» можно увидеть в базовом глаголе бытия «еСТь», на котором держится глагол «СУЩЕ-СТвовать» («СУЩЕе еСТь»). Этот корень означает подтверждение существования некоего явления. Этот же корень (чуть видоизмененный, но выражающий тот же самый смысл) находится и в слове «СуТь». Иными словами, корень «СТ» фиксирует «СуТь» понятия, обобщая его. От этого корня происходят «СТвол» и «СТолб» – как базовые архетипические понятия некоей глобальной опоры, на которой держится вся конструкция. Таким образом, добавляясь к любому корню, «СТ» означает фиксацию смысловой сердцевины некоего, часто достаточно абстрактного, общего явления – «мастерСТво», «братСТво» и т.д., превращая конкретное слово в обобщающее понятие.
Далее коснемся базового корня «ИС». Сейчас морфологически это может быть либо приставка, либо предлог, либо часть корня, но изначально это архетипический (т.е. смысловой) корень. В настоящее время мы говорим и пишем «ИЗ», хотя ещё менее века назад сочетание «ИС» тоже широко использовалось. Этот базовый корень «ИС» указывает направление как в пространстве (в значении «вовне», например, «ИСТоК» – место, откуда изначально начинается ток чего-либо), так и времени («из прошлого в будущее»). То есть «ИС» означает «ИЗначальность», первичность.
Тогда возникает вопрос: какое начало имеется в виду в слове «История»? Если рассмотреть в первую очередь сочетание двух корней «СТ-Р», то в нем сразу можно увидеть корень слов «Старь», «Старина» означающее нечто, «существовавшее когда-то раньше». То есть, «СТ-Р» означает «СуТь Раньшая (т.е. «бывшая ранее»). Слово «История» в этом случае получает смысл «из старины», «из существовавшего раньше», что вполне логично.
Но есть и другие объяснения. Одно из них достаточно примитивное и скорее анекдотичное, на грани «теории заговора». Возникло оно много позже, и к Шишкову никакого отношения не имеет. Согласно этому объяснению «ИСТОРИЯ» означает «ИЗ ТОРЫ Я», то есть «история» – это пересказ и последующее логическое развитие Торы – Священной книги и основы иудаизма. Отсюда сразу делаются выводы об идеологический диверсии, произведенной против славян и их традиционных богов много столетий назад. Но это соотнесение слова с почти полной его калькой сомнительно как раз в силу этого почти полного совпадения. Дело в том, что согласно Корнеслову базовые корни, хранящие глубинную суть слова, – это только согласные и их сочетания. Гласные, возникающие при дыхании, позволяют произносить слова вслух, придают эмоциональную окраску, но не несут информации. По этой причине, полное совпадение и согласных, и гласных с буквосочетанием, использующим заимствованное слово «Тора» и местоимения «я», кажется подменой действительного желаемым. По сути, это просто типичный каламбур. Кроме того, как уже говорилось, корни Славянорусского Корнеслова – это архетипические, глубинные сочетания, а не филологические. Они базируются на неких базовых понятиях, а не на конкретных названиях чего бы то ни было, тем более, заимствованных.
А вот другое объяснение слова «История» является наиболее важным для сущностного понимания. В этом объяснении в первую очередь рассматривается не сочетание корней «СТ-Р», а сочетание корней «ИС-СТ», означающее, как можно понять после всего вышесказанного, «ИЗначальная СуТь». Это сочетание («ИСТ») является и корнем слова «Истина», под которой мы и понимаем глубинную суть вещей. То есть тем началом, к которому обращается история, является сама суть событий, истина.
При таком объяснении последний корень в слове «История» («ИС-СТ-Р») – «Р» – соотносится с базовым корнем слова «Речь». В старославянском языке буква «Р» так и называлась «Рцы», что означало «говорить», «речь» (в значении глагола, а не существительного). То есть, «ИСТоРия» – «ИС-СТ-Р» – это «Изначальная СуТь Речённая» или «ИСТина Речённая». Или иными словами, история – это выраженная (устно или письменно) истина, изначальная суть предметов, явлений, событий.
Соучастники
Возможно, многим концепция Славяноруского Корнеслова Александра Семёновича Шишкова покажется несостоятельной, а кому-то даже смешной. Но даже если это так, открытый смысл слова «История» заслуживает внимания. Корнеслов объясняет: История – это не различные точки зрения на события каких-то людей – историков, политиков или ещё кого-то. Под Историей в русском языке изначально понимается ИСТИННАЯ СУТЬ СОБЫТИЙ, а не их описание и хронология.
При таком подходе, история понимается не разумом, через заучивание дат и фамилий, а через сердце, которое даёт нам оценку событий с точки зрения исконных ценностей. И если это происходит, то наши судьбы соединяются с судьбами наших великих предков, живших на нашей земле задолго до нас, мы глядим на события далекого прошлого глазами непосредственных участников, а не туристов. Попробуйте понять, о чём они думали, что двигало их поступками, что их волновало и тревожило, что они чувствовали, почему поступали именно так, а не иначе. И попробуйте решить – а как бы вы сами поступили в той или иной исторической ситуации. И вы вдруг из сторонних наблюдателей станете ЧАСТЬЮ событий – со-уЧАСТниками. Вы ощутите, что исторические персонажи – это не герои комиксов, а часть вас самих, и что вы, возможно, связаны с ними значительно сильнее, чем даже со многими своими современниками.
Ну а чтобы понимать взаимосвязь событий и логику поступков героев, нам необходимо познакомиться с ещё одним краеугольным камнем подхода к истории этой книги – с методологией анализа исторических событий.
