Константин Александрович Ярославцев
Ужасный суд
« А ты так и не смог смириться с тем, что я – это ты» – послышался слабый, хрипящий голос. Отголоски моего искажённого сознания остались целы, потерявшийся в неописуемом ужасе рассудок стал моим противником, шедшим до победного конца. Но раз я не смог успокоить себя, то древние боги, пришедшие из глубин вселенной и поработившие цивилизацию жалких людей, точно смогут.
– У меня нет сил на разговоры с тобой… ты вторгся в мой разум, но моего тела тебе не видать. Скоро он придёт за нами, скоро ты сгинешь вместе со мной, – процедил я сквозь сжатые от боли зубы, вымаливая у невидимых сущностей дать мне сил на каждое слово.
« Он придёт не за нами, а за мной. Сгинешь ты, и только ты. Твой сломленный разум падёт в пучину небытия за твоё наглое любопытство, за твою непоколебимую скептичность и жалкую наивность» – впервые за долгое время в голове послышался крик, истошный крик обречённого человека, познавшего то, что не суждено знать и лицезреть ни одному живому существу. Искажённый хрипом крик разрезал уши изнутри, словно множество скальпелей скользили по ним. Затем, послышались яростные всхлипы и бульканья, сквозь которые всё ещё вырывался крик. Да, ты заслужил это. Человек, потерявший рассудок из-за своей фанатичной любви к тайнам древности, захлёбывался собственной кровью.
Упав на холодный пол, я почувствовал вибрации, исходящие от пола. Слабый звук массивных шагов расходился в моей голове, издалека раздавался лёгкий рык. Вдалеке виднелся высокий человеческий силуэт, голова которого была украшена немесом и остроконечными ушами.
–Наконец-то ты явился, мой проводник. Наконец-то ты пришёл, мой спаситель – шёпотом произнёс я. Взор застлала непроглядная тьма, спустившаяся словно благословление.
Я нахожусь в практически непроглядной тьме, лишь частично освещаемой тусклыми факелами. Вокруг меня намертво глухие, непроницаемые для лучей солнца каменные стены. Я нахожусь глубоко под землёй, в нескольких километрах под величественными пирамидами и безжизненной пустыней.
Моё лицо покрыто толстым слоем пыли и грязи, руки связаны намертво не то верёвкой, не то лозой. Одежда практически разодрана в клочья, ужасный могильный холод пронизывает моё тело насквозь, лишь слабое тепло от огненных языков факелов согревает меня. Я стою на окровавленных коленях на леденящем кожу, сделанном из холодного песчаника, полу. Собственные волосы клочками лежат на полу передо мной, покрытые алыми каплями крови. С головы стекают ручьи солёного пота, которые опускаясь к шее, усиливают ужасный холод, исходивший от стен гробницы. По грязным щекам стекают солоноватые слёзы, просачиваясь в мой иссохший от жажды и смертельного ужаса, рот. С моей груди обильно капает кровь, украшая собой каменный пол, весь мой торс покрыт запёкшийся кровью. Небольшие и лёгкие порывы ветра, периодически проходящие сквозь дыру в моей груди, выдувают осколки рёбер и сгустки крови. Взглянув позади себя я увидел уже иссохшее тело профессора. На его лице был запечатлён умиротворённый ужас, отголоски страданий словно окружали его рассыпающийся труп, аромат невразумительной боли исходил от него. Он дождался того, чего хотел. Он преодолел это препятствие, теперь он в мире, по которому ступают босыми ногами трёхметровые гиганты, мир, из которого они следят за нашей реальностью своими животноподобными головами и всевидящими глазами.
Наконец, пришло и моё время – надо мной свершится ужасный суд. Суд, через который проходили тысячи египтян после своей смерти. Суд, который настигал всякого, кто пытался найти ответ на древние загадки великой цивилизации. Суд, распространявшийся на вселенские масштабы, выходящий за пределы разумного, граничащий с нашим миром и миром древних существ.
Моё собственное сердце, всё ещё жадно бьющееся в таинственном ритме, находится напротив меня в одной из чаш золотых весов. Около весов стоит трёхметровое существо, древнеегипетское божество именуемое Тот – бог мудрости и правосудия. Его закалённый человеческий торс украшен головой птицы ибис. Древние египтяне считали эту птицу священной, она являлась символом души, стремления и упорства, помимо этого была воплощением утра и солнца. Длинный, острый клюв блестел от бликов пламени факелов, чуткие, маленькие чёрные глаза, посаженные по бокам головы, внимательно всматривались в весы. В правой руке он крепко держал перо, с которого капала чёрная жидкость, его левая ладонь сжимала лист папируса, на котором должен будет запечатлён ход суда надо мной, самого ужасного суда, который только сможет представить человеческий разум.
По левую сторону от весов стояло уже знакомое мне высокое, мощное существо. Голова шакала пристально смотрела на меня, былая ярость существа и его злобный оскал словно улетучились. Его выражение лица было непоколебимым, вразумительным и спокойным. Хентиаменти стоял, словно каменное изваяние, сложив руки на своей массивной груди и терпеливо выжидал решения судьи и присяжных. Он выполнил свою миссию – привести меня в загробное царство, проложив дорогу сквозь неведомое и незримое для человеческого глаза измерение. Теперь, он должен был лишь ждать. Ждать момента, когда великий правитель загробного царства Осирис позволит ему возложить перо на противоположную чашу весов.
Осирис – первый из фараонов, правивший ещё до появления людей, отец Анубиса и Гора. Покровитель фараонов, владыка загробного царства, бог плодородия и земледелия. В отличие от его сыновей, он не был столько крепкого телосложения. Внешне он напоминал иссохшую мумию, только начавший разлагаться труп. Его кожа имела бледно – зелёный оттенок, его глазницы были практически пустыми, лишь небольшие, глубоко посаженые бесцветные подобия человеческих глаз давали понять, что он не слеп. На его рту отсутствовали губы, его нос представлял из себя два небольших отверстия, его уши были похожи на кусок мятой бумаги. Я заметил, что запах разложения слегка пробирает затхлый воздух помещения. Правитель загробного царства был облачён в белые листы папирусы, плотно обвивавшие его худощавое, гниющее тело.
Рядом с ним находилась его жена и сестра – Исида, покровительница рабов, грешников и угнетённых. Так же являлась покровительницей мёртвых и защитницей детей. Наверное, это единственное человеческое существо, находившееся среди этого сброда омерзительных созданий. Надежда, которую вселял её облик, была призрачной, ведь под этой оболочкой скрыто то же космическое создание, пришедшее из границы между мирами, которых было здесь полным полно.
По обе стороны от иноземных супругов находилась толпа яростно кричавших и брызгавших слюной демонов. Сорок два демона лицезрели на меня, выкрикивая что-то на непонятном мне языке, на неописуемом диалекте потусторонних существ, пришедших сюда до появления вселенной. Их уродливые, искажённые шрамами и увечьями лица яростно дёргались в конвульсиях ярости и злобы. Из их разодранных глоток разносился ужасный вой, напоминавший стаю разъярённых волков, жадно преследующих добычу. Наверное, они пытались обвинить меня в грехах, ведь по поверьям древних египтян, человек, не прочитавший перед входом в зал суда защитные заклинания, был обречён на поражение в этом притоне демонического безумия и ужасающего правосудия.
Я зажмурил глаза, сдержать слёзы не было сил. Я готов был выколоть себе глаза лишь бы не лицезреть омертвляющего сознание действа, происходящего здесь. Всеми силами я желал, чтобы это поскорее закончилось. Моё терпение вышло из-под контроля, теперь я разрывал глотку в молитвах завершить неизбежное. Но меня словно никто не слышал, лишь шакалоголовый Анубис прищурил глаза, словно пытаясь разобрать мои яростные, душераздирающие вопли. Его бархатная шерсть слегка колыхалась от слабых порывов ветра, создаваемых дыханием существа, находившимся позади него.
До этого всё, что я видел, всё что я лицезрел в этом зале не выглядело столь омерзительным. Ни единое существо в холодном, каменном зале суда не внушало столько отвращения, как нечто, сидевшее за спиной Анубиса. Моя душа покинула тело, мой разум окончательно канул в небытие, страх заполнил всю мою сущность, мой рассудок погиб под напором паники. Существо, вселившее вселенский страх в меня, окончательно заставило смириться меня с неизбежностью происходящего.
Пятиметровый ужас с головой крокодила пристально вглядывалось в меня. С его острых клыков обильно капала тягучая, прозрачная слюна. На его пасти виднелись следы засохшей крови. Его залитые злобой глаза словно пожирали мой разум. Оно сидело на четвереньках, возвышаясь над своими повелителями, смотря на них сверху вниз. Его мощное, львиное тело билось в судорогах, едва сдерживаясь от нетерпения накинуться на меня. Его бычьи ноги яростно топали по песчаному полу, из-под его копыт в разные стороны разлетались пыль и песок. Из его ноздрей вырывались порывы воздуха, доходившие до меня и доносившие зловонный аромат разлагающейся в его глотки человеческих сердец.
Имя этому существу – Амат. Пожиратель сердец грешников, ненасытный ужас загробного царства, вечно голодный монстр, съедающий заблудшие души смертных рабов великой вселенской цивилизации.
Холод пронизывает моё тело, режущие песчинки просачиваются в грудь, заполняя собой рваную рану и облепляя запёкшуюся кровь. Адская боль слишком долго пронизывала моё тело – теперь она стала обычным делом, превратилась в мучительное наслаждение, каждая её новая пульсация доставляла мне всё большее удовольствие. Солёные слёзы застыли на моих щеках, размокшие пыль и грязь тонким слоем растекались по лицу, просачиваясь в множественные порезы и испещряя жжением мою бледную кожу. Я жадно захлёбывался собственной слюной, перемешанной с металлической кровью, в глотке раздавались лёгкое бульканье и хрип, периодические прерываемые приступами лихорадочного кашля. Отхаркивая собственную кровь, я ощущал, что мои мучения постепенно приходят к концу. Поскорее бы уже весь этот кошмар закончился, как же я желаю того, чтобы моё сознание наконец оборвалось и кануло в небытие. В место, где до него никто не доберётся, где ни единое существо не способно существовать и думать, туда, куда не смогут добраться ужасающие существа, проводящие свой анафемский суд.
