– Отвезите это в Валантион, лично герцогу Цапке, это… – из его рта выросло лезвие клинка.
– А я-то думал, кто же это такой у нас сознательный, – жуткая улыбка играла на лице Гинденбурга.
– М-м-милорд? – извозчик был бледнее снега.
– А, добрый человек. Нехорошо будет, если не выполнить последнюю просьбу покойничка. Только вот про то, что этот юноша умер, сообщать в Валантионе не обязательно, – Гин подкрепил свои слова тремя серебряными монетами, – если будет ответ, привези Гинденбургу Фаулесхольцу. Там наверняка скажут, где искать. А теперь ступай. – Гинденбург проводил всадника взглядом, пока тот не уехал во тьму, не убирая жуткой улыбки с лица. – Раз мой повелитель вернулся домой, он наверняка захочет навести здесь порядок.