Конрад Непрощенный
Безбожник
– Много курить вредно, начальник… – попытался подлизаться писклявый голос.
– Заткнись и говори по делу. – Отрезал Охотник и надавил на позвоночник, отчего он хрустнул и снова заставил демонов вопить от боли. – Как занимательно. Когда вы в человеческом теле, вы такие нежные и чувствительные.
– Лучше бы ты нас сразу убил, Охотник. – Прорычал низкий голос, и тело неестественно извернулось.
В Охотника ударил столб огня. Потолок над Охотником на несколько этажей превратился в жидкую кашу и обвалился вниз. Тело попыталось выползти из-под, как им показалось, ослабевшей ноги, но нога так сильно надавила им на грудь, что сломала несколько ребер и вдавила грудину в позвоночник.
– Что я говорил вам по поводу моей одежды, ублюдки. – В голосе Охотника послышался гнев.
На его голове буквально на глазах вырастали мышцы, глаза и волосы. Вскоре всё пришло в норму, и на одержимое демонами тело уставились два ультрамариновых глаза.
– Что ж, твари, я хотел по-хорошему, но вы не понимаете, значит, будем делать по-плохому. – С этими словами он с силой вогнал руку в солнечное сплетение.
Тело сплюнуло кровью, но погибать упорно отказывалось. Сначала оно просто лежало, а затем начало конвульсивно биться всем, что могло ещё двигаться. Оба голоса вопили так громко, что наверное их было слышно по всему району. Через минут тридцать экзекуции низкий голос спросил:
– Что… что это… такое?
– Это? Это специальная сыворотка, которая вводится одержимым. Вы чувствуете адскую боль, а вот тело регенерирует. И снова разрушается. Так что вам становится хуже вдвойне. Так что если хочешь, чтобы это все закончилось, а закончится это только когда я захочу, то начинай говорить.
– Эта штука не может работать вечно! – проголосил писклявый голос.
– Верно. Вечно, к сожалению, работать не может. Но вот века три-четыре может работать легко, а что самое приятное – вы никогда не адаптируетесь к этой боли. Ведь Небо и Ад – такие несовместимые понятия.
– Ладно, только закончи это побыстрее. – Через пару минут писклявый сдался.
– Ну и слабак же ты. – Ответил низкий, продолжая мучиться.
– Прекрасно. Говори, и я отправлю вас обратно. Можешь порадоваться, что твой приятель столь разумен и не обрек вас на сотни лет мук. – Сказал Охотник, садясь на корточки. Его длинные черные волосы закрыли лицо, так что сквозь непроглядный мрак его локонов были видны два ультрамариновых глаза, полных ненависти.
